генерал предатель

И снова к спойлерам Сатурнина:

-Ариман находится рядом с Мортарионом, ожидая прибытия Магнуса. Ариман глубоко в душе радуется тому, что стало с Мортарионом. Теперь примарх Гвардии смерти похож на пьяницу, который после длинной попойки проповедует умеренность. Теперь Бледный король это воплощение лицемерия и позора, и Ариман наслаждается этим. Хорус манипулировал всеми, Русс был инструментом, но Мортарион был подстрекателем. Самый ярый и праведный критик, который разжёг огонь, спаливший Просперо. Все обвинители Тысячи сынов были сломлены и наказаны, но Мортариону пришлось хуже всех. Он даже не смог постоять за свои принципы. Его сила не имела значения. Он поддался варпу и стал одним из них. Ариман смаковал бы страдания Мортариона каждую секунду.
-Ариман слышит голоса собирающихся демонов: Ка'Банда, Ку'Гат, Н'Кари, Самус, Ротигус и др.
-Появляется Магнус и начинает разговор с Мортарионом. Алый король говорит Бледному королю, что хочет забыть о вражде. Магнус прощает Мортариона. Магнус говорит, что теперь они оба являются тем, что Мортарион ненавидит. Боль должна быть невыносимой, но она даёт ему силу. Подчинение Мортариона не было его слабостью. Это не позор. Магнус всё понимает и не осуждает Мортариона.
-Мортарион какое-то время обдумывает всё это, а потом тихо говорит, что ненавидит то, чем стал. Магнус говорит, что всё понимает. Алый король подходит ближе и кладёт руку на плечо Мортариона. Он говорит, что носит дары дольше, поэтому может научить Мортариона, как справляться с ними. Затем Магнус использует свои силы, чтобы облегчить боль Мортариона.
-Мортарион озадачен добротой Магнуса. Магнус же просто отвечает, что у них теперь один враг - Лжеотец. Мортарион соглашается и отправляется в битву. Когда Мортарион уходит, Магнус говорит с Ариманом. Оказывается всё, что сказал Магнус было враньём. Магнус использует своих братьев и их легионы, чтобы пробить стены дворца и забрать то, что принадлежит ему. Он помог Мортариону просто потому что боль мешала способностям Мортариона.

-Джагатай Хан, Вальдор, Ралдорон (и соответственно Белые шрамы, Кустодии, Кровавые ангелы и имперская армия под их началом) сражаются против Гвардии смерти у стены Гигантов. Вальдор подобен полубогу, а Ралдорон ангелу. Два воина сражаются по обеим сторонам от Хана, и никто не может устоять у них на пути. Лоялисты сминают первые эшелоны Гвардии смерти, но внезапно предатели расступаются. Не в страхе, и не для того, чтобы отступить. Они расступаются, чтобы пропустить вперёд восемь огромных демонов, каждый из которых не меньше титана класса Гончая войны. Демонов вызвал Ариман и другие колдуны Тысячи сынов.
Джагатай чувствует, что сабля в его руках - ничто, такая же слабая и бесполезная, как льдинки, тающие на его доспехе.
Джагатай Хан чувствует истинный страх.
-Грозовые провидцы Белых шрамов призывают силы природы, чтобы противостоять более мощной магии Тысячи сынов. Шторм валит нескольких демонов. Вальдор и Хан пользуются этим и проводят контратаку на нерождённых и титанических демонов. Кустодианцы могут причинить демонам истинный вред. Неестественные тела демонов не имеют защиты от клинков кустодианцев. Даже титанические демоны погибают под копьями Когтей Императора. Демонов сметают с поля боя.
-Вальдор, убивая демонов, получает знания о них благодаря копью Императора. С каждым убитым демоном Вальдор понимает Хаос всё лучше.
-Когда Белые шрамы добираются до колдунов Тысячи сынов, те исчезают. Битва заканчивается. Стена Гигантов была успешно защищена. Великий Хан победил. Магнус был недоволен этим поражением, но сказал, что время на стороне предателей. Это не провал. Магнус получил то, зачем пришёл и всё идёт по плану. Магнус и Ариман уходят, чтобы подготовиться к следующей части плана.

Позолоченный Империум

— Кольцо Бухариса, — произнес он нараспев. Его сокровище сверкнуло в руке — кольцо, черное, как мрамор, украшенное кроваво-красным камнем. — Теперь, — торжествующе сказал он, — теперь-то они узнают, какова на вкус наша месть.

Тенебрус надел кольцо на палец, мгновение любовался им, затем сказал Йенг:

— Молодец, молодчинка! Кар-Гатарр был прав, что не дал мне тебя съесть. — Он погрозил пальцем, словно забавляясь. — У нас есть все, что нужно, дабы положить конец этому дурацкому крестовому походу сына Бога-Трупа, верно?

— Значит, оружие магоса Ксиракса уже готово? — спросил Кар-Гатарр.

— Практически, — усмехнулся Тенебрус. Он пристально посмотрел на Йенг. — Ты уроженка этого мира, верно?

— Да, владыка.

— Тогда ответь, что ты знаешь о кардинале-отступнике Бухарисе?

— Нет так уж и много, владыка. Знаю только, что он важен для плана богов и был известен в прошлом, посему я смиренно отправилась на поиски его могилы.

— А, так ты совсем ничего не знаешь. Этого и следовало ожидать, потому что именно этого они и добивались. Заглушить голос истины, понимаете? — Он снова улыбнулся Кар-Гатарру. — Это и есть путь последователей Бога-Трупа. — Он обошел вокруг Йенг, жадно оглядывая ее с ног до головы. — Бухарис, юная леди, был кардиналом этого мира и правил им около четырех тысяч лет назад. Ты не найдешь его имени на Колонне кардиналов. Не найдешь ни в одном, даже самом секретном архиве. Скажи-ка, ты, конечно, в курсе, кто построил это восхитительное здание?

Йенг в замешательстве посмотрела на Кар-Гатарра, и темный апостол склонил голову.

— Владыка, его построили по проекту кардинала Аскломеда, — неуверенно сказала Йенг.

— Нет же! Нет! — ответил Тенебрус и предостерегающе поднял коготь. — Это тебе так сказали. Этот собор на самом деле построил Бухарис. Потому-то он и пришел к власти, — и без того чрезмерно широкая улыбка Тенебруса стала еще шире, — потому-то и пал. Когда-то Гаталамор был миром хотя и важным — как мир-резиденция кардинала, — но очень бедным. Несмотря на его выгодное положение в течениях моря душ, этот мир в значительной степени упускали из виду в пользу других, более развитых. Вот кардинал Бухарис и решил изменить положение, а для этого — привлечь внимание своего эгоистичного бога. Он возвел для Него храм — самый большой собор на сотни тысяч световых лет в округе. К несчастью для людей, которыми он правил, ему требовались рабочая сила и деньги. Они отдали жизни, чтобы обеспечить и то, и другое. Он погубил впечатляющее количество рабочих, чтобы обеспечить завершение строительства. Бухарис был превосходным оратором, так что люди шли на смерть за своего бога по доброй воле. Те же, кто отказался, или отправились на костер, или пустились в бега. Я полагаю, катакомбные банды, которых местные жители называют костоправами, — твои люди, да? Они произошли из того... трудного времени.

Тенебрус вскинул руки и развел их в стороны:

— Но собор все еще не был закончен. А планы Бухариса становились все грандиознее. Ему нужно было больше материалов, больше тел и больше денег. Когда он больше не смог ничего собрать с соседних миров при помощи дипломатии, он просто захватил их силой. Он брал все больше и больше, пока не создал целую империю, прежде чем это заметила прогнившая бюрократия Терры. О, до чего же хороша была эта империя, маленькая послушница! Вера последователей Трупа-на-Троне стала необузданной и обратилась против своего бога во имя блага лишь одного человека — кардинала Бухариса. — Он взмахнул рукой, и в воздухе возникли колеблющиеся сцены битвы. Имперские солдаты убивали друг друга, — все под знаменами веры, все с лицами, искаженными ненавистью…

— Конечно, это не могло длиться вечно. Терра реагирует медленно, но она реагирует. Бухариса поймали и убили, и Аскломед занял освободившееся место. Он был человеком тщеславным, пугливым и жирным, — продолжал Тенебрус, заходясь лающим смехом. — На самом деле кардинал скорее напоминал это здание. Но что он мог поделать? Разрушить его — ну нет, это же памятник Императору. Но и оставлять его в анналах истории с именем Бухариса Отступника было нельзя. А значит, сооружение изменили и заново освятили. Теперь с ним было связано имя Аскломеда. И чтобы его перестроить, погибло еще больше мужчин и женщин. Еще больше миров разорили, — но сделал это уже не Гаталамор, а Терра по воле Империума. Как и предполагал Бухарис, сюда отправилось множество паломников. Миллиарды. И они обогатили это место.

Тенебрус издал рычание, наполовину напоминающее кошачье.

— Основы, заложенные на слоях эксплуатируемых рабочих, политые кровью и засеянные горечью, — сказал Тенебрус, смакуя мысль. — Это ведь так прекрасно, правда ведь, маленькая послушница? Совершенно. Ведь последователи Трупа всегда сами себе сооружают виселицы, охотно прыгают в петли, а Пантеон улыбается, глядя, как они пляшут на веревке. Так вкусно. Видишь ли, у Бухариса не было иных мотивов, кроме как прославить своего бога, и все же своими стараниями он почтил богов Истинных. — После секундной заминки Тенебрус продолжил: — Скажи-ка, а ты знаешь, что стало с Бухарисом после смерти?

— Нет, владыка. — Йенг было не по себе от внимания Тенебруса. Как ни пыталась она скрыть страх, но Кар-Гатарр видел по движениям ее цепей, что ее бьет дрожь.

— Аскломеда выбрали главой совета, но новый кардинал вбил себе в голову, что дух Бухариса до сих пор жив и в этом мире. Он опасался, что бестелесное присутствие Бухариса запятнает его епархию. Ему посоветовали выставить растерзанные останки Бухариса на солнце, но Аскломед боялся, что это высвободит дух отступника. Может, он был и прав, поскольку при жизни Бухарис был весьма своенравным человеком. Вместо этого Аскломед предпочел захоронить Бухариса и гаталаморское кольцо власти глубоко под землей. — Он поднял драгоценный символ. — Вот это колечко. Аскломед, видите ли, отказался его носить. Ты видела ложные гробницы? Древние сооружения, которые оставили там в глубинах с обережными заклинаниями, наложенными на место упокоения Бухариса?

— Да, владыка. — Йенг кивнула: все это она встречала там, под землей.

— Все это дело рук Аскломеда. Незадолго до смерти он превратился в законченного параноика, но именно благодаря ему у нас и есть это оружие.

Тенебрус поднял сжатый кулак и алчно взглянул на добычу. В ответ рубин на кольце вспыхнул скрытым огнем.

— Как это — оружие, владыка? — спросила Йенг.

Кар-Гатарр и Тенебрус одновременно воззрились на нее.

— Маленькая послушница говорит без подсказок! Смело! Смело!

Тенебрус подкрался к ней и протянул паучьи пальцы, после чего схватил Йенг за лицо. Она вздрогнула, но не пошевельнулась, когда он повернул ее голову, изучающе разглядывая. Тонкий змеиный язык скользнул по губам: колдун попробовал ее аромат.

— Как же это оказалось оружием, маленькая послушница? Ответ таков... а вот как бы не так. — Он хихикнул. — Дух Бухариса все еще цепляется за этот драгоценный камень, но что он такое? Душа одного человека. Крупица в море. Кольцо на самом деле — просто безделушка в некотором плане. — Тенебрус отпустил Йенг. — Но, с другой стороны, это — символ. А символика важна для использования энергии варпа. Этот символ того, как один человек следовал вере и зашел настолько далеко, насколько только смог. А в вере, — в любой вере, — это всегда добром не заканчивается. Это символ того, как вера в ложного бога может быть обращена во службу для истинных богов. Скорби, моя юная леди, нужны символы, и это — один из величайших, который вообще можно найти.

Тенебрус беспечно всплеснул руками.

— Человеческие существа грубы и слабы, но в наших силах переделать себя в нечто большее. Это власть, которую отрицают Император и Его прихвостни. Он держит силу варпа для Себя, ибо Он — ревнивый бог. — Глаза Тенебруса ярко блеснули. — Император хотел бы, чтобы все человечество было рабами, чтобы лишить нас выбора, поскольку Он приближается к Своему апофеозу. Он хочет, чтобы люди были подобны сервиторам, да? Или как орки — служили единственной цели. Но мы же не орки, правда? Мы способны подняться над ограничениями, которые накладывают на нас другие. Мы — те, кто следует за Четверкой, — воистину благословенны, ибо узрели свет. — Он вновь ухмыльнулся. Игольчатые зубы блеснули под капюшоном.

Источник: Энди Кларк. Костяные Врата