Ересь Хоруса :: книги

Еще один рассказ из сборника "Кровь Императора", на этот раз про Магнуса.

Рассказ "Шестой культ отвергнутых".
Рассказ про то, как Магнус Красный устроил своему сыну Акхету Хакорису мини-Никею за то, что тот заплыл слишком далеко за буйки в варпе.
Акхет Хакорис был одним из тех счастливчиков, кого Магнус успел спасти от Изменения плоти. Но на вопрос Хакориса, как Магнус это сделал, тот не ответил, ведь он:"Он бросил вызов своему отцу, чтобы пройти Его испытание и найти ответы, но он был Магнусом Красным с Просперо, и он знал свои пределы. Он ожидал, что его собственные сыновья будут более послушными".
Но Хакорис не послушался и основал кружок по интересам - Аквилидов, в котором они изучали варп. И вот однажды Хакорис заплыл в варпе очень далеко, нашёл демонов, пробился через них и очутился в какой-то пустоши варпа и в отчаянии заорал, мол где его ответы и он всё отдаст, чтобы их получить. И тут варп ему ответил.
Позже, окрылённый своими открытиями, Хакорис собирает симпозиум, чтобы поведать всем об этом и чтобы их кружок признали наравне с основными культами Тысячи сынов, такими как Павониды, Корвиды и т.д. Придя на симпозиум, Хакорис обнаруживает, что пришли только Амон, Ариман, Т'кар, Маат - вобщем вся высокопоставленная тысячесыновская шобла во главе с самим Магнусом, который объявляет, что это не симпозиум, а суд.
Магнус даёт Хакорису шанс оправдаться и убедить его в своей правоте. Хакорис рассказывает, как он плавал в варпе и обнаружил, что не все существа там безмозглое отражение эмоций, а вполне себе разумные существа, который относятся к людям с таким же любопытством, как и люди к ним. Хакорис утверждает, что они могут многому научатся, если будут сотрудничать с обитателями варпа. В один момент он даже приводит в пример древний рассказ про то, как слепые слона рассматривали. В общем всё очень напоминает Никею. Магнус спрашивает, общался ли Хакорис с кем-нибудь из этих разумных сущностей варпа, и Хакорис врёт, что не общался. Но Магнус всё знает, ведь сам когда-то сделал то же самое. Магнус отдаёт Хакорису должное, что тот выжил в варпе. Примарх сообщает, что позволял Хакорису заниматься исследованиями, поскольку думал, что это поможет тому успокоить свой разум, Магнус надеялся, что Хакорис никогда не обнаружит разумных демонов. Магнус обвиняет Хакориса во лжи и в общении с демонами, сравнивая Хакориса с Икаром.
Магнус признаётся, что сам солгал Императору и Легиону. Но это лишь однажды, и то всё ради того, чтобы спасти Тысячу сынов. А как мы все знаем, один раз не...считается, а с благими намерениями так и вообще.
"Я солгал Императору. Я солгал своему Легиону. Но только один раз. Чтобы спасти всех нас. Вот твоя правда, Акхет, твоя панацея просветления. Здесь, в моём отчаянии, я искал силы, чтобы спасти мою Тысячу сынов. И вот где я это нашёл. Ариман этого не знает. Амон не знает. Спроси себя, почему я решил, что так и должно быть".
Хакорис наконец признаётся, что говорил с демоном по имени Чоронзон. Тот самый демон, который попытается переманить Магнуса и будет убит им в начале книги "Тысяча сынов".
Магнус приказывает Хакорису сделать то же самое, что сделал сам Магнус - соврать всем о своём открытии. Внезапно Хакорис осознаёт, что весь суд и допрос случились у него в мозгу. Все собравшиеся ждут, когда же Хакорис начнёт рассказ. Сам Магнус, который уже всё знает, говорит:"Я, например, очень хочу узнать, что ты обнаружил".
Далее нам рассказывают, что случилось с Хакорисом.
После своего признания перед Магнусом и магистрами культов Хакорис стал изгнанником в собственном легионе. Его имя произносили с отвращением. Его братство Аквилидов было распущено, братьев разбросали по разным зонам боевых действий. Его ближайшие соратники проклинали его. Хакорис чувствовал отражение их ненависти в варпе. Магнус отобрал у него книги. Хакорис не знал, что случилось с ними. Хакориса разжаловали из капитана в обычного космодесантника, и теперь им командовал сержант, который был на семь уровней психического мастерства ниже самого Хакориса. И на полторы сотни лет моложе. С момент признания и осуждения прошло 9 лет.
И Хакорис не послушался Магнуса.
Рассказ заканчивается тем, что Хакорис, находясь далеко от основных сил Тысячи сынов, проводит ритуал, вызывая демона Чоронзона, чтобы поболтать с ним.
Ведь Великий океан надо изучить. Человечество должно знать правду.
Его отец ошибался. Хакорис был прав. И он докажет это.

P.S.: забавно то, что в рассказе ни разу не упоминается Русс и волки. Хакорис негативит на Хоруса, Льва и Мортариона, которые регулярно строчили Императору доносы, чтобы тот запретил Тысяче сынов заниматься всякими колдунствами.

Вопросик, Бэк

-У меня тут вопрос назрел. Касательно иши и аватара кхейна.
Надеюсь все помнят описание рождения аватара кхейна, воевали значит ушастые . Одной из сторон покровительствовала иша, когда ее дети взмолились та сжалилась и попросила кхейна помощи , но тот отказал. Затем она предложила ему свое тело и он согласился, вырвавшийся из тела аватар кхейна убил ишу. Одни попросили его создать оружие, и аватар выковал меч, но так ослаб, что ему пришлось уснуть , но затем обе стороны поняли, что оно слишком мощное оружие и объединились чтобы его уничтожить. От их злобы аватар проснулся и распидорасил ушастых.
Вопрос..Как иша может быть у нургла, если она , исходя из книги "ангел экстерминатус" поеблась и лапти склеила? )

Он не боялся изменений. Изменение, по его словам, было частью властного характера.

«Меланхоличный настрой многогранен», — говорил он. «Он напоминает осень. Она преобразующая. Она делает из меня ускоритель смерти, начало и начал, и концов. Я был создан, чтобы очистить этот мир, готовый к обновлению. Отбросить ложное и принять истинное. Такова моя цель. Я не боюсь».

И теперь, после пересборки его лица, он всегда казался непобедимым.

Император Прошаринее всех. Ради их же блага=)

Отрывок из цикла Ересь Хоруса (Гора) Механикум


"Она стояла на раскаленном песке высокой дюны и через широкую реку смотрела на обширную долину, где на темном скалистом плато возвышался большой город, построенный из выбеленного солнцем камня. Из ворот города показалась печальная процессия женщин в белых одеждах, несущих паланкин из золота и нефрита, закрытый серебристыми занавесями.


— Ты знаешь, где находишься? — раздался за ее спиной голос, и, обернувшись, она увидела адепта Симеона.


— Думаю, что знаю, — ответила Далия. — Это Старая Земля. До Объединения.


Симеон кивнул:


— Задолго до Объединения. Племена людей еще разобщены и даже не догадываются о великолепии и опасности за пределами их мира.


— А что это за город? — спросила Далия.


— Ты все еще мыслишь буквальными терминами, девочка, — хихикнул Симеон. — Мы по-прежнему в пещере дракона. А все это лишь плоды манипуляций твоего разума, произведенные книгой, чтобы показать то, что ты должна увидеть. Но я могу ответить на твой вопрос. Город называется Кирена, а вокруг простираются земли Ливии. Это очень древняя земля, и люди, которых ты видишь, далеко не первые ее обитатели. Сначала сюда пришли финикийцы, потом греки, потом римляне и, наконец, арабы. Это еще не все, но они правят теми, кого ты видишь.


— А в каком мы времени?


— А, текст не слишком точный, но я думаю, все это происходило в одиннадцатом или двенадцатом столетии.


— Как давно!


— Давно для всех, кроме него.


— Я не понимаю, — сказала Далия. — О ком ты говоришь?


— Не важно. Скоро все поймешь.


Далия справилась с раздражением, вызванным таинственными ответами Симеона, и задала следующий вопрос:


— Значит, на самом деле нас здесь нет и все это лишь описано в книге?


— Ну вот, ты начинаешь понимать.


— И кто же эти женщины? — спросила Далия, показывая на процессию, спускавшуюся по плотно утоптанной тропе к темному и длинному провалу в земле, откуда поднимался ядовитый туман.


— Это служанки дочери царя Кирены, Клеодолинды, и они несут ее навстречу гибели. В том ущелье обитает дракон, ужасное существо, укрывшееся здесь после войны со своими сородичами, чтобы набраться сил.


— Дракон.


— Да, дракон, — кивнул Симеон. — Он перебил всех рыцарей в городе и потребовал, чтобы ему ежедневно приносили в жертву прекрасную девушку. Он питается их страхами и с каждой новой жертвой становится все сильнее. Но все девушки Кирены уже погибли, осталась лишь дочь царя, а сегодня настал и ее черед.


— И мы ничего не можем сделать?


Симеон вздохнул:


— Девочка, как ты не можешь понять, что все это уже произошло? Мы смотрим сцену из древней истории, это зарождение легенды, которая в той или иной форме откликнется во всех столетиях. Смотри!


Далия проследила за пальцем Симеона и увидела одинокого рыцаря в золотых доспехах и в шлеме с алым плюмажем. На могучем, черном как ночь коне он скакал вслед за процессией. В руке у рыцаря сверкало длинное копье из чистого серебра, а на нем развевалось красно-белое знамя с парящим орлом, державшим в когтях молнию.


— Кто это?! — воскликнула Далия, уже зная ответ.


— На данном отрезке времени это один из воинов императора Диоклетиана, заслуживший огромные почести в сражениях, а сейчас путешествующий по Ливии, чтобы воссоединиться со своими людьми.


При виде прекрасного рыцаря, наделенного невиданными красотой и силой, не потускневшими с годами, у Далии на глаза навернулись слезы.


Рыцарь пришпорил своего жеребца и быстро обогнал вереницу женщин, направляясь прямо к темной расщелине. Едва он успел остановить коня и взять в руку щит, как из логова с оглушительным ревом появился дракон.


Далия вскрикнула и невольно прикрыла рот руками, как только увидела это ужасное создание. Своими формами оно было одновременно похоже на присевшего хищника и на отвратительную птицу, с огромной чешуйчатой головой и двадцатиметровым хвостом. Мощное туловище тоже закрывала чешуя, настолько прочная, гладкая и блестящая, что могла соперничать с доспехами рыцаря. Вместе с дыханием из пасти дракона вырывался огонь поглощенных звезд, а глаза горели неистовой злобой.


Воин рванулся навстречу дракону и ударил его копьем, но крепкая чешуя отразила оружие, и оно рассыпалось на тысячу кусочков. Тогда рыцарь, не слезая с вздыбленного коня, замахнулся мечом, но чудовище парировало выпад лапой с длинными когтями, острыми, словно клинки. Доспехи не выдержали, и Далия увидела, как по ноге рыцаря протянулся яркий ручеек крови.


Дракон навис над своим противником и стал наносить мощные удары, но рыцарь отражал их щитом и снова попытался вонзить меч в брюхо дракона. Пластины чешуи выдержали удар и лишь замерцали расплавленным серебром. Разъяренный дракон прыгнул на рыцаря и метнул в него молнию, вылетевшую из глаз. У воина соскочил с головы шлем, его бледное, возбужденное схваткой лицо вдруг озарилось внутренним сиянием. С каждым мгновением сияние разгоралось все сильнее, пока не сравнялось с пламенем вспыхнувшего солнца.


Дракон свернулся вокруг рыцаря, рвал когтями броню и торжествующе ревел. А потом, словно уловив мысль рыцаря, Далия поняла, что дракон, как бы он ни извивался, всегда бережет одно место на теле, чуть ниже левого крыла.


— Рази, рыцарь, бей! — вскрикнула она.


Ее крик как будто подтолкнул воина. Он пригнулся, метнулся вперед и с яростным воплем вонзил меч в громадный живот чудовища.


Дракон испустил оглушительный рев, от которого с городской стены посыпались камни, и вдруг пламя, вырывающееся из его пасти, погасло. Огромное туловище развернулось, освободив рыцаря, молнии в глазах потухли, и дракон рухнул на землю.


Рыцарь, убедившись, что его враг повержен и лишился сил, хотя и не умер, снял длинное знамя с обломка копья и повязал его вокруг шеи чудовища.


Дракон был побежден, и рыцарь повернулся к ошеломленным служанкам и радостно кричавшим жителям города, которые выбежали из ворот. Он поднял руку, и исходившее от него сияние силы мгновенно заставило людей замолчать.


— Дракон побежден! — крикнул рыцарь. — Но уничтожить его не в моей власти, а потому я оттащу пленника из этой земли и заточу в темноте, где он останется во веки веков.


С этими словами рыцарь ускакал, волоча за собой связанное чудовище, оставив позади застывшую, как на картине, сцену.


Изображение города и пустыни оставалось неподвижным, и Далия повернулась к Симеону:


— Это все?


— Да, это все, что помнит дракон, — ответил Симеон. — Порой трудно сказать, что было на самом деле, а чего не было. Я слышу его бессильный, полный ненависти рев, когда он смотрит из своей темницы на Марс, и записываю. Получается, что «Император, сразивший дракона Марса» — это величайшая ложь Красной планеты и величайшая истина, которая способна потрясти Галактику, если станет известна. Но истина, как и все на этом свете, — движущийся объект. Что здесь правда, а что выдумки... Кто знает?


Далия взглянула на горизонт, за которым скрылся рыцарь.


— Значит, это был?..


— Император? Да, — ответил Симеон, отвернувшись от начинающего рассеиваться видения пустыни. — Он привез побежденного дракона на Марс и заточил здесь, под Лабиринтом Ночи.


— Но зачем?


— Император видит то, что недоступно нам, — сказал Симеон. — Ему известно будущее, и он ведет нас к нему. Незаметный толчок, тщательно обоснованное пророчество, начало объединения Человечества, шаги от понимания науки к управлению ею... Все это его замысел, ведущий к великолепному союзу, в котором кузницы Марса будут прославлять Императора как долгожданное божество.


— Ты хочешь сказать, что эволюцией Механикум тоже руководил Император?


— Конечно, — ответил Симеон. — Он знал, что придет время и ему понадобится эта могущественная организация, и из сновидений дракона жрецы Марса узнали о первых машинах. Без дракона не было бы Механикум, и грандиозная мечта Императора об объединенной для Человечества Галактике обратилась бы в прах."