Отдельные отрывки по первой книги по Очищению про Дорна и Вулкана. Взято из группы Art of War из вк.

Дополнение к посту https://joy.reactor.cc/post/6193665

Разговор Дорна и Архэма

Его повелитель ждал его в очень старой комнате, очень глубокой, вырубленной в скале, которая выглядела так, словно находилась на этом месте с незапамятных времен. Архам объявил о своем присутствии, толкнул тяжелую железную дверь, вошел и поклонился.
Больше никого не было. Рогал Дорн, примарх Имперских кулаков, Преторианец Императора и Спаситель Империума, поднял взгляд со своего места.
- Повелитель хускарлов, - тихо произнес он. - Рад видеть тебя снова. Проходи, садись.
Вы не могли не обратить на это внимания. Уменьшение, съеживание, утрата того прежнего необъятного присутствия. Архам вспомнил, как это было в последние дни, когда его повелитель сражался со своими братьями на крепостных валах, шагал от башни к башне, сопровождаемый сверкающими молниями, с обнаженным клинком, нахмурив брови в этом непреклонном, неподвижном, вечном вызове. Временами казалось, что огромное вражеское наступление обрушивается на него одного, и что Дорн, его собственное покрытое шрамами и израненное тело, противостоит потоку и позволяет всему этому обрушиться на него.
Однако сейчас. Сейчас.
- Мой повелитель, - сказал он, занимая свое место на каменном троне напротив более высокого, на котором восседал его рримарх. - Жду ваших приказов.
Дорн сухо рассмеялся. В его смехе не было искреннего веселья - когда он в последний раз так смеялся? Скорее, это была своего рода усталая покорность судьбе.
- Я бы так и сделал, сын мой. Я бы так и сделал, если бы только знал, о чем тебя попросить. Он сложил свои огромные ладони вместе, прижав пальцы один к другому. - Мне сказали, что ты проделал огромную работу. Поддерживая все это вместе. Что сможешь сказать о наших союзниках?
- Эффективные.
- Да, они такие. Всегда такими были. И они должны были такими быть. - Он откинулся на спинку трона, слегка расслабив плечи. - Ты знаешь, что мы бы все сейчас голодали, если бы не они? Каждый день приземляются корабли с припасами. Все это из Ультрамара, отправлено несколько месяцев назад. Постоянно прибывают новые. Без них все здесь умрут. Он все это спланировал. Нет смысла завоевывать замок, если после этого он опустеет.
- Конечно, нет. Другие тоже работают с ними.
- Так и есть. Я никогда не говорил иначе. Но их желудки набиты зерном ультрамаринов, а лихорадка подавляется лекарствами ультрамаринов. Кто управляет этим местом, Архам? Тот, кто обеспечивает его питанием.
- И тот, кто защищал его.
- Да, и это тоже.
- Знайте, что ваше имя, господин, пользуется величайшим почетом среди людей!
Дорн даже не обратил на это внимания. Это была не скромность, фальшивая или что-то в этом роде, а просто полное пренебрежение. По крайней мере, теперь все было так, как всегда было раньше. Он никогда не делал ничего из этого ради славы или престижа. Он поступил так, потому что у него не было другого выхода. Альтернативы не было, только служение, непреклонное, бесконечное. Его поклонники называли это невероятной стойкостью духа. Его недоброжелатели называли это недостатком воображения. И то, и другое, без сомнения, было правдой по-своему, но в любом случае в этом была честность, отсутствие обмана, простота, которая могла быть столь же раздражающей, сколь и впечатляющей.
- Я должен рассказать тебе, что произошло, - сказал Дорн. - Какое-то время мы не знали, как все будет происходить. Теперь, я должен признать, все прояснилось. Тебе расскажут. Робаут расскажет кое-кому из своих людей. Константин, конечно, знает еще нескольких человек. Больше не надо. Дальше это распространиться не должно.
Архама охватило дурное предчувствие.
- Я понимаю.
- Я вернулся с того корабля вместе с Ним. Вернее, с тем, что от Него осталось. Мы бежали так быстро, как только могли - ты помнишь, как это было. Мир вращался вокруг нас. Корабль был Дворцом, а потом перестал им быть, и нам пришлось пробиваться сквозь все это. Он не мог говорить. Я думал, что Он умрет. Я помню свое отчаяние от этого - после всего, что произошло, мы все равно могли все это потерять. - Дорн замолчал. Повисла неловкая пауза.
- Но, - отважился сказать Архам, - он не умер.
Дорн снова поднял глаза, очнувшись от своих воспоминаний.
- Я не знаю. Правда, я не знаю. Что вернулось с нами? Был ли это Он вообще? Наверное. По крайней мере, часть Его самого. Но Его тело было... Это едва ли заслуживало такого названия. Мы возвели Его на трон. Но даже это не помогло.
Зал кишел жрецами, которые кричали то одно, то другое. Крыша обваливалась. Часть ее была в огне. Константин, по-моему, был почти безумен. Он не мог говорить. Мне было ненамного лучше. В конце концов, это выпало на мою долю. Нести Его...
Нести Его.
- И это спасло Его?
По лицу Дорна пробежало затравленное выражение.
- Да, это спасло Его. А может, и нет. Он сказал мне только одно слово, когда я нес его к трону. Теперь я гадаю, что он сказал. Возможно, это было "Нет". Что я мог поделать? Портал внизу снова открылся бы - мы все это знали. Он умирал у меня на руках. Он бы ушел. Я не думаю, что кто-то, даже Он, смог бы выжить. Поэтому я вернул Его на место. Он взглянул на меня в последний раз - только одним глазом, на изуродованном лице. Мне показалось, что в этом взгляде, в этих глазах был ужас. Но это было все. Жрецы столпились вокруг, оттеснив меня в сторону. У них были ножи, трубки и устройства, для которых я не знаю названия. Они работали быстрее, чем я когда-либо видел. Они были в панике. Я отшатнулся. Я посмотрел на Константина, но он едва узнал меня. Вулкан тоже был там. Возможно, он не дал всему рухнуть окончательно, хотя ему тоже было плохо. Мы все были в тяжелом положении. Примарх, астартес, смертные. Объединенные болью. Я никогда не испытывал ничего подобного.
- Но это сработало, - почти нетерпеливо сказал Архам, которому не терпелось получить подтверждение. - Мы здесь. Дворец здесь. Должно быть, это сработало.
- Это сработало, - сказал Дорн, слабо кивая. - Что-то сработало. Врата в безумие по-прежнему закрыты. Подземелье стабилизировано – оно пока не рухнет. Кустодианцы взяли зал под контроль. Жрецы сказали мне, что некоторые раны можно залечить. Но все будет не так, как было.
- Итак, - осторожно произнес Архам. - Он еще не заговорил? Он снова будет командовать?
- Пока нет. Константин сказал мне, что его люди тоже больше не слышат Его голоса. Это хуже, чем раньше, когда мы сходили с ума, пытаясь угадать Его волю. Сейчас ничего нет. Совсем ничего.
- Но будет.
Дорн промолчал. Возможно, это было лишь игрой воображения Архама, но на его измученном в боях лице промелькнуло беспокойство, которое он быстро подавил.
- Тем не менее, у нас есть возможность отомстить, - мрачно сказал он. - У нас есть это. Они причинили боль нам, они причинили боль Ему, но теперь мы можем нанести ответный удар. Вот что важно. Они убегают - те, кто это сделал. Наш долг, наш единственный долг - увидеть, как они все будут убиты. Они никогда не должны вернуться в свои родные миры или найти безопасное убежище в пустоте. Мы должны выследить их, всех до единого, и причинить им такую же боль, какую они причинили нам. Я поклялся Ему в этом, когда возводил Его на Трон, - что крестовый поход возобновится. Что все, что Он предопределил с самого начала, будет приведено в исполнение. Приводим миры к согласию, перевооружаем легионы, загоняем все мятежи во внешнюю тьму. Сигизмунд знает об этом. Он все еще сражается где-то там, ты в курсе? Сомневаюсь, что я смог бы призвать его обратно, даже если бы захотел. Это то, что мы должны возродить. Гнев.
Это были лучшие слова. На мгновение он снова стал похож на прежнего Дорна.
- Да будет так, господин, - сказал Архам.
- В том-то и дело, - сказал его повелитель, криво улыбаясь. - Только если мой брат смотрит на вещи так же. Он уже говорит о консолидации. Тот, кто планирует отправку кораблей снабжения на год раньше запланированного срока, - это тот, кто ничего не делает опрометчиво. Он сказал мне, что беспокоится о наших позициях в системе. Он отправил флот на поиски точек Мандевилля, но Марс по-прежнему дышит нам в затылок, как и Луна. Я боюсь, что он отзовет корабли обратно. Я боюсь, что он позволит этим ублюдкам уйти, и все это для того, чтобы действовать поэтапно, как он любит. Я сказал ему, что Марс может подождать.

Ярость Вулкана:

На дальней стороне площадки трудился гигант. Его тело было черным, как ночь, цвета обожженного угля. Он не носил оружия, но пользовался голыми руками. Его движения были медленными, терпеливыми, взвешенными, с определенной целью. Он не торопился, наслаждаясь моментом. Даже издалека, когда "Носорог" замедлил ход, чтобы пробраться через груды трупов, Прэйто почувствовал ужасающую, тяжеловесную силу в движениях гиганта. Плывущая дымка вокруг его огромного тела, казалось, изгибалась и вздрагивала, словно перегретая или радиоактивная. Запах гниения смешался с едким запахом гари. На дисплее шлема Прэйто появились новые сигналы - опознавательные знаки XVIII легиона, приближающиеся к их позиции. Они так и не появились в поле зрения, но вскоре появился еще один ковыляющий, раненый астартес-предатель. Словно охранники на какой-то жуткой арене, Саламандры загоняли свою добычу на поле боя, подталкивая ее вперед, прежде чем бросить на произвол судьбы - на встречу с гигантом.
К этому времени "Носорог" приблизился, и Прэйто смог разглядеть больше деталей. Астартес-предатель был одним из Детей Императора, одним из самых подлых из тех, кто обратился. Он знал в общих чертах, что с ними здесь произошло - большинство из них покинули битву за стены вместе со своим примархом задолго до последних часов осады по причинам, до сих пор неизвестным. В течение многих дней среди командного состава Жиллимана сохранялось беспокойство, что отступление было вызвано какой-то стратегической целью, и что воины Фулгрима все еще могут представлять серьезную угрозу. Лишь постепенно это беспокойство улеглось: Фулгрим исчез. Те из его легиона, кто остался на Терре, застряли здесь, и их нападения не были ни заранее спланированными, ни тактически целесообразными. Считалось, что они были опьянены убийствами - опьянены возможностями огромного и беззащитного населения, лежащего перед ними.
Прэйто видел некоторые кадры, снятые на местах пыток. Годы войны приучили его к большинству зверств - он был свидетелем того, что Несущие Слово делали с его собственным народом, и эти сцены было трудно забыть. Боль была, по сути, бесцельной, если не считать неестественной радости, которую они находили в своем разврате. У сынов Лоргара, по крайней мере, был свой метод в их жестокостях, извращенное желание увидеть исполнение плана своих богов, но мясники Фулгрима погрязли в страданиях, казалось бы, ради них самих, ради удовлетворения аппетитов, ради причинения мучений как цели, а не средства. Результат был отвратительным как с точки зрения того, что происходило с несчастными, которые не могли от них убежать, так и с точки зрения того, что это делало с мучителями - как это уродовало их, лишало их всякого достоинства и чести, превращало их в дегенератов самого низкого и презренного сорта.
Теперь один из них, прихрамывая, пересекал открытое пространство. Его броня свисала с тела кусками, обнажая участки бледно-розовой плоти. Его глаза стали выпуклыми, как у насекомого. Некоторые из его костей выглядели сильно сломанными, из-за чего он согнулся почти вдвое и волочил за собой одну поврежденную ногу. Он с трудом дышал, а в уголках его разинутого рта пенились пузырьки крови. В когтях одной руки все еще было зажато острое лезвие, другая безвольно повисла.
Гигант ждал его. Он согнул свои огромные руки, в которых по-прежнему не было никакого оружия, и посмотрел на свою жертву. Прэйто мельком увидел пристальный взгляд на мрачном, суровом лице, и это, возможно, было самым худшим аспектом всей сцены. Великан был в ярости. За гранью ярости. Обезумевший от ярости, опьяненный ею, подпитываемый и поддерживаемый ею, он впал в манию.
Так что то, что последовало за этим, не было борьбой. Но и закончилось все не быстро. Негодяй, как ни странно, попытался напасть - он раскрыл свои иссохшие челюсти и издал что-то вроде сдавленного звукового крика. Он взмахнул клинком, целясь в подколенные сухожилия. Он вцепился в великана, пытаясь вонзить когти в его толстую шкуру. Но гиганта это не беспокоило. Прэйто подумал, что тот мог бы убить предателя одним ударом. Он этого не сделал. Он с презрительной легкостью обезоружил его. Он размахивал кулаками, сильно, но недостаточно, чтобы покончить с этим быстро. Он играл с ним. Он ломал его. Он оставлял для него лазейки, а затем пинком отправлял на землю. Гигант позволил ему поверить, что он может уползти, а затем притащил обратно. Он причинял ему боль. Он сорвал с него остатки брони, оставив его голым. Он не разговаривал с ним, никогда не насмехался над ним, но унижение было явным. Шаг за шагом он лишал его даров астартес. Он привел тело в состояние, близкое к тому, в котором оно находилось до вознесения, и то, что осталось, было блестящим от крови, дрожащим месивом сухожилий и хрящей. Крики существа стали жалкими, попытки подняться слабыми. Гигант не давал ему передышки. Он продолжал медлить, постепенно доводя предателя до агонии. Все это время он смотрел на него с таким ужасным выражением лица. Если бы этот негодяй мог еще видеть, если бы он посмотрел в эти горящие глаза, он бы сразу понял, что происходит.
Демонтаж. Лишение привилегий, отмена мистических обрядов легионов и возвращение к полузабытой бренности смертных. К тому времени, когда существо умерло, оно уже не относилось к категории астартес. Это было просто тело. Просто животное. Просто зверь.
Наконец все было кончено. Труп, вернее, то, что от него осталось, рухнуло в пыль. Гигант постоял над ним минуту или две, по его рукам текла кровь. Затем вернулись Саламандры и утащили останки. Эхо его криков стихло. Пространство снова погрузилось в зловонную тишину.
Прэйто не спешился. Он посмотрел на Абидеми, который не ответил на его взгляд. Затем он распахнул люк, вышел на солнечный свет, подошел к гиганту и поклонился.
- Милорд Вулкан, - тихо произнес он.
Примарх повернулся к нему лицом. Потребовалось некоторое время, чтобы выражение ярости на его лице исчезло. Можно было представить, что он просто продолжает по инерции, возможно, даже не замечая, какому легиону он мстит на этот раз. Это было тревожное ощущение.
Затем кроваво-красные глаза прояснились. Он моргнул. Он пошевелил своими огромными мокрыми от крови руками.

Картинки плохого качества + первые спойлеры по первой книги по Очищению.

Хорус Луперкаль мертв. Убит своим отцом в последнем отчаянном акте на мостике Мстительного Духа.
Император помещён на Золотой трон. Человечество взывает к Нему, чтобы Он провел их сквозь тьму, но Повелитель Человечества хранит молчание.
Легионы космического десанта, некогда достаточно могущественные, чтобы покорять звезды, разбиты и лишены лидеров. Те предатели, которые выжили, спасаются бегством, пытаясь избежать возмездия. Они уже ополчились друг на друга.
Судьба Империума столь же неопределенна.
Братство примархов, впервые разбитое Хорусом, начинает распадаться все сильнее. Одни стремятся к единству, другие жаждут мести любой ценой.
В то время как в темных покоях Императорского дворца растет более коварная угроза для астартес. Человечество, уставшее от войны сверхлюдей, осмеливается мечтать о галактике без космических десантников.
Настало время расплаты. Слава Великого крестового похода была уничтожена предательством ереси Хоруса, и от имперской мечты остался только пепел.
Зачистка началась.

Ультрамарины добивают всех предателей, кто не успел сбежать после смерти Хоруса, и зачищают целые города-ульи, потому что за пределами дворца не осталось нормальных людей. Вулкан лично сжигает целые города-ульи после того, как обнаруживает существ, которые там обитают.

Избранные Малкадора начинают строить заговор по удалению космодесантников из политических структур и власти. По их мнению этого хотел бы сам Малкадор.

Саламандры находят живых предателей на руинах Терры и загоняют их к Вулкану. Примарх просто обезумел от ярости. Он голыми руками забивает предателей, не торопясь, методично, максимально унижая их перед смертью, срывая с них броню, лишая всех привилегий астартес, низводя их до состояния просто тела, смертного животного.

Дорн хочет немедленно контратаковать всех предателей и уничтожить их всех, прежде чем кто-либо сможет сбежать.
Жиллиман хочет делать это шаг за шагом, поскольку не верит, что у них есть ресурсы для того, чего хочет Дорн. Он хочет сначала вернуть Луну, а затем Марс, прежде чем идти дальше.

Жиллиман поддерживает жизнь на Терре, он так далеко заблаговременно все спланировал, что отправил флотилии кораблей с медикаментами и продовольствием на год вперед, чтобы все они прибыли на Терру, когда понадобится.

Очень скоро после снятия осады был составлен индекс - список имен, который был распространен на самых высоких уровнях имперского командования с целью подготовки немедленного военного ответа. Он состоял исключительно из тех выживших людей, которых Империум считал наиболее ответственными за преступления, совершенные против него. Авторство индекса так и не было подтверждено, но мало кто сомневается, что он принадлежал Дорну. Ценность документа, сохранившегося в настоящее время в единственном рукописном экземпляре в архивах Терры, определяется не столько количеством имен в списке, сколько их порядком, который автор постарался расставить по ценности. Полевые командиры противника, такие как Эзекиль Абаддон, Тифус и Эреб, конечно имели высокую ценность. О примархе Конраде Керзе не упоминалось, хотя считалось, что в то время он был жив. Пертурабо, архитектор самой осады, занимал высокое положение в списке, чего и следовало ожидать, но он не был самой востребованной фигурой, несмотря на вызванные им разрушения. Самым ценным именем в списке было имя человека, который даже не был на Терре и покинул главный альянс предателей задолго до того, как корабли прибыли в Солнечную систему: Лоргар Аврелиан, так называемый Первый еретик. Время никак не повлияло на то, чтобы уменьшить горечь, испытываемую в связи с этим первым, решающим актом предательства. Нет никаких свидетельств того, что Сенаторум когда-либо использовал этот указатель в качестве руководства по политике, но никогда не следует забывать, что в то время, когда память об уничтожениях Ереси была наиболее яркой, а ненависть достигла своего пика, тем, кого они больше всего хотели найти, и именно тем, на кого Дорн был готов направить все оставшиеся силы потрепанного Империума, был Лоргар.

Кирилл Зиндерманн уже является убежденным сторонником того, что Император был прав насчет Хаоса, и любое знание о нем ведет только к тому, что Хаос получает контроль над вами. Ксанфус (Базилио Фо??) обращается к нему с идеей создания альянса. Мориана Мохаузен наносит визит верховному лорду Немо Чжи-Менгу. Она говорит ему, что все высшие лорды должны начать организовывать все сами, в то время как он был уверен, что примархи и легионы снова приведут все в порядок. Он согласен с ее образом мыслей. Закладываются основы для того, чтобы высшие лорды Терры действительно обрели власть.Они также обсуждают, как астрономикон загорался, когда рядом с ним умирали псайкеры.

Все, кто обладает психическим даром на Терре не чувствуют варпа. Сильнее всех пострадали именно хаоситы связанные с варпом/хаосом. Они полностью потеряны, а из одержимых их демоническую часть просто вырывало.
Тит Прэйто, библиарий Ультрамаринов, говорит Жиллиману, что тоже не чувствует варп, и что возможно тот мертв, а Император убил Хаос.
В книге есть несколько глав от лица лидера хаоситского культа Джулатты, как она и её культисты справляются после снятия осады.
Они без оглядки и остановок бегут от Ультрамаринов через всю Терру. Им приходится спуститься с плато, на котором стоит Дворец Императора, и они обнаруживают целые кровавые водопады, образовавшиеся из трупов миллиардов убитых. Далее они натыкаются сотни тысяч если не миллионы тел, вросших в землю по пояс или плечи.
Культисты находят разбившийся громовой ястреб и еле живого легионера Тысячи сынов. Он говорит им, что они проиграли и остаётся только бежать. И что варпа он тоже не чувствует.
Наконец Джулатта и её последователи набредают на поселение, где обитают сотни больных опустошенных людей, но которые несмотря ни на что верны Императору и Терре.
Джулатта обзывает их всех неверующими, и терранцы разрывают её культистов на куски. Джулатта плачет, когда её убивают.

Примарх это всё-таки звание, до которого можно дослужиться в легионе. Просто этого так никто и не сделал.
Жиллиман жалуется, что Русс и Лев не успели вернуться как тут же снова затеяли драку. Лев воткнул меч в грудь Русса.
Жиллиман жалеет, что его братья вообще вернулись.
Фаланга находится в плачевном состоянии, но Дорн приказывает починить её в приоритетном порядке.
Архам посещает тренировки новых рекрутов в легион. Их тренируют по новой программе - психо-кондиционирование - чтобы получать лучших и ещё менее человечных астартес. Архам сомневается, что это хорошая идея, но его заверяют, что программу одобрили и Жиллиман, и Дорн.
Далее Архам в тайне встречается с Корсвейном и Бьорном. Дорн хочет, чтобы Архам убедил их уговорить своих примархов поддержать план Дорна по новому крестовому походу против предателей. Корсвейн и Бьорн отвечают, что у примархов своя голова на плечах, но по ним видно, идея запала им в мысли.
Тем временем Халид Хассан узнает, что Киилер покинула Терру. Принимается решение закрутить гайки в отношении верующих.

Халид Хассан собирает лордов Терры и пытается убедить их выступить против Дорна и занять свою собственную сторону, даже если это будет означать поддержку Жиллимана.
Лорды возмущены тем, что Хассан пытается использовать их так же, как это делал Малкадор. Они покидают встречу, а Хассан чувствует себя побежденным.
Далее происходит встреча всех важных людей, чтобы окончательно решить что же делать дальше.
Пустуют только два места - Гвардии ворона и Железных рук. На Терре не нашлось никого достаточно высокого ранга, чтобы представлять их.
Хану, чтобы дойти ло своего места и сесть требуется помощь 2 помощников. Это сильно раздражает примарха.
Жиллиман сообщает всем собравшимся, что не может сказать, в каком состоянии находится Император, потому что никто не понимает в каком он состоянии. Далее Жиллиман предупреждает всех, что на Луне продолжается массовое производство предателей астартес, и поэтому сейчас именно это должно стать их целью.
Дорн же говорит, что Луна и Марс могут подождать, и им нужно настигнуть предателей пока те не оправились после поражения. Дорн утверждает, что Хаос вернется. Жиллиман отвечает, что нельзя быть в этом уверенным.
Все примархи и Ралдорон от Кровавых ангелов, поддерживают Дорна и инициативу нового крестового похода. Дорн радуется, что ему удалось победить Жиллимана.

2 ангела.