Адептус Кустодес о Мстящем Сыне
— Говорят, вы не доверяете этим новым воинам, трибун.
Колкван посмотрел на него печальным взглядом.
— Прислушиваешься к сплетням? Даже к сплетням в наших рядах?
— Я — эмиссар, и мой долг прислушиваться ко всему, что говорят.
— Что ж, тогда ты все слышал верно. Нам суждено было стать последним легионом, Ахаллор, а космодесантники и примархи разрушили все планы Императора. Сейчас под командованием Робаута Гиллимана находится самое большое количество Адептус Астартес со времен Великой ереси, и все они — порождение незаконных, недоказанных знаний, которыми владеет магос, который немногим больше, чем отступник. Не доверяю я ни Коулу, ни его творениям, ни примарху.
— Император передал этот приказ лорду Гиллиману.
Колкван приподнял бровь.
— Да неужели? У нас нет доказательств — только слова лорда Гиллимана.
— И слова лорда Валориса, — добавил Ахаллор.
Колкван с рычанием вскочил на ноги.
— Я опроверг все доводы твоих братьев-эмиссаров, Ахаллор. Я знаю, какое мнение преобладает среди ваших господ, и я с ним не согласен. Гиллиман — примарх, а они — это величайшие ошибки Императора! Теперь он стоит во главе легионов, которые ранее сам запретил. Он — новый магистр войны Империума во всем, кроме имени. Не сомневаюсь, что вернувшийся Тринадцатый считает, будто действует в интересах человечества, но только потому, что его заставили так думать. Он самый что ни есть жестокий прагматик. Когда их было двадцать, в их способностях и склонностях был баланс, но теперь, когда он один, — его никто не контролирует. Так что это — наша задача.
— У нас нет такого права.
— Это наше исключительное право! Что, если он решит, что в общих интересах заменить своего отца? Что, если примарх постепенно станет нетерпимым к государственной системе? Он — воплощение логики. Однажды он придет к выводу, что Империум мог бы быть лучше, если бы он взял все управление в свои руки. И что тогда? Будем сражаться с ним? Поддержим его? Неужели мы предадим священное доверие к нам?
Ответов у Ахаллора не было.
— Братство говорит, что этого не будет.
— Эмиссары такие доверчивые. — Он яростно посмотрел на щит-капитана, вздохнул и мгновенно успокоился. — Надеюсь, что ты прав. Именно твое мнение имеет решающее значение сейчас. В день, когда мне придется признать, что ты ошибался, а правда была на моей стороне, я пожалею об этом. Мы оба согласны в одном: наша единственная роль — служить Императору. Хотя в текущий момент наши интересы пересекаются с интересами примарха, но это — до поры до времени. Будь осторожен. Понаблюдай за новыми космодесантниками. Не рискуй жизнями кустодиев ради достижения целей примарха. Вот мой приказ.
— Даже если это будет значить потерю Гаталамора?
— Даже если это будет значить потерю Гаталамора. С гибелью каждого из Десяти Тысяч наш истинный владыка теряет защитников, и Он — повелитель всего человечества. Не забывай об этом ни на секунду.
И тут на Ахаллора снизошло внезапное, леденящее душу озарение, почему Валорис выбрал Колквана: чтобы наблюдать за примархом.
— Ваши опасения излишни, трибун. Робаут Гиллиман — истинный сын Императора.
Колкван буквально впился в щит-капитана взглядом.
— Да, и Гор тоже был Его истинным сыном. Ты и тебе подобные постоянно упускаете этот факт — на беду нам всем.
Источник: Энди Кларк. Костяные Врата.
Подробнее
Warhammer 40000,wh40k, warhammer 40k, ваха, сорокотысячник,фэндомы,Librarium,Adeptus Custodes,Imperium,Империум,Roboute Guilliman,Primarchs
Скорее Жилю всё окончательно заебёт и он окапается в своём Ультрамаре со словами "Дальше ебитесь как хотите, а у меня здесь 500 миров и жена Эльдарка".
Идея конечно интересная, но вообще-то 500 миров едва не были уничтожены одним не самым многочисленным хаоситским легионом с подсосами, а чтобы отбить вторжение понадобился Крестовый поход Индоминитус со всем цветом Империума, от гвардии и маринов, до кустов и личного вмешательства Турка. Так что желаем Жиле попутного ветра в строительстве своего лично Империума внутри Ультрамара.
>жена Эльдарка.
Мемы мемами (говно мем кстати), но сложно найти в Галактике сторону больше презирающую человечество, чем аэльдари. Не сомневаюсь, кинут при первой же возможности, в конце концов сороковник - это вам не более адекватный АоС.
В юности, когда ему было не больше двух-трёх сотен лет, он наблюдал за человеком, рисовавшим фигуры на стене.
Тот художник использовал пальцы вместо кистей и черепа животных как баночки с краской. Он изобразил антилопу и бизона в прыжке. А затем по стене побежал испуганный олень. Художник нарисовал и людей с луками и копьями. Он в первый раз увидел, как нарисовали человека. Тогда он был совсем молод.
Этот рисунок не был ни искусством, ни украшением. Не был он и памятником вчерашней удачной охоте. Изображение на стене не было записью о прошлом — это стало бы напрасной тратой ценных красок. Для прошлого у людей есть воспоминания.
Внимательно следя за художником, он понял, что человек рисует завтрашний день. Он заявлял свои намерения. Фиксировал то, что свершится. Художник составлял план и шёл к цели. Он диктовал свою волю.
Художник показывал всем: и антилопе, и бизону, и другим людям, — что произойдёт. Животные испугаются и побегут, как на картинке. И мы будем там. У нас будут луки и копья. Так — он провёл пальцем линию от вооружённого человечка к антилопе — полетит копьё. Сюда, в этот бок, оно воткнётся. Она станет нашей добычей.
Он понимал, что наблюдает за сеансом симпатической магии — ритуальным повторением действий, призванным гарантировать некий результат в будущем. Нарисованное на стене сегодня должно воплотиться в реальности завтра. Теперь антилопа не сможет ни убежать, ни уклониться от удара, понимаете? Она уже получила смертельную рану.
Человек сам творил своё будущее.
Финальным штрихом художник погрузил руку в краску и прижал ладонь к стене. Он оставил свою метку, свою печать на плане. «Вот то, что свершится, и я подтверждаю это своей рукой». Иного пути нет.
Антилопа уже мертва.
Чтобы изменить этот вариант завтрашнего дня, богам придётся пойти против человека и нарушить законы мироздания — те самые, которые они поклялись не менять.
К тому времени, несмотря на юный возраст, художник уже научился не доверять богам. Подвергать сомнению самоё их существование. Однако законы мироздания, похоже, работали независимо от наличия богов.
Он наблюдал за рисующим человеком и учился составлять планы. В те мгновения на него снизошло озарение. Он понял, что план может обеспечить нужное будущее. Что план может составить один человек, и что для гарантии успеха нужно приложить к нему руку.
С тех пор он только этим и занимался. Он творил будущее на протяжении тридцати тысячелетий. (Конец и Смерть. Дэн Абнетт)
Так ведь без них Импи и сами бананоголовые так бы и сидели где-то в районе Терры, а то и вообще бы были уничтожены какими-то орками или Рангдой.
Ну а Жиле не доверять это совсем уже ни в какие ворота. Без него Империум бы уже давно загнулся.
>>>Однажды он придет к выводу, что Империум мог бы быть лучше, если бы он взял все управление в свои руки.
Думаю, из него император вполне мог бы получиться лучше чем из его бати. Передал бы ему батя правление до Ереси и занимался бы своими проектами на Терре.
У него для этого Сигиллит был.
Жилиман был фактически убит вероятно демоническим клинком, возвращен к жизни ксено колдовством, пойман и заточен в чернокаменке Гурона и вытащен оттуда Сайфером, а после этих передряг он нарушает свой же кодекс и якшается с магосом ересиархом. Да каждый кто посвящен в тайны ереси должен был сон потерять от раздумий, а точно ли это тот примарх? Мало ли чему там очередной орден спейс маринов поверил.
Примархи хотябы свою задачу выполнили(а Гульмен вернулся и продолжил выполнять) Примархи расширил Империум до огромных размеров(сделали то что от них и требовалось)
в то время как "лучшие" творения Императора это телохранители "тройная защита мать вашу" что провафлили сохранность этого самого тела и тюремщики неких великих ужасов которые провафлили побег этих самых ужасов, короче выпендрежники они а не "лучшее творение"
А так их логика понятна, если одни примархи предали, то что помешает другим так же предать