Dark Angels Horus Heresy

И ещё чуть-чуть от старины Дэна.

Малкадор о разном:

Там он покоится, Великий Каган, Боевой Ястреб, сломленный смертью. Всего несколько часов назад Джагатай убил Мортариона в унизительном поединке, возможно, самом удивительном, потому что они были так неравны, и, в отличие от вероломного Бледного Короля, Джагатай не мог надеяться восстать из мертвых.
Я смотрю вниз на его лицо, его закрытые глаза, его синюшные губы, пока врачи омывают и умащивают его тело, а Грозовые пророки совершает погребальные обряды. Я чувствую запах мазей и стерилизующих жидкостей.
Боевой Ястреб мертв, по любым стандартам смертных. Поскольку он пал так близко, прямо за стенами, его тело сразу же внесли внутрь и поместили на этот катафалк в подавляющем боль поле каталептического стазиса и поддержания жизни. Если бы он умер где-нибудь дальше или в другом мире, надежды не было бы вообще. Но это так. На данный момент, и не намного дольше, остается мельчайшая доля некромимезиса. Изодранное знамя души Джагатая, устремившейся в варп, все еще соединено с его трупом одной нитью. Я определил это, и за последние несколько часов я неоднократно пытался вернуть ее назад. Каждая крупица науки об исцелении была исчерпана, поскольку это вопрос, совершенно выходящий за рамки медицинских знаний. Я использовал свое анагогическое ремесло, чтобы поддерживать эту нить.
Это медленное спасение. Каждый раз, когда я пытаюсь, меня постигает неудача, и я вынужден отступить. Душа хана не выдержит длительных усилий с моей стороны.
Это расстраивает и печалит меня. Это должно быть возможно. Я не знаю, почему я не могу спасти его. Возможно, даже моей воли и колдовства недостаточно. Возможно, с моей стороны высокомерно предполагать, что я могу действовать как бог и претендовать на силу или право воскресить человека из мертвых.
Возможно… возможно, Джагатай устал от мира и жаждет покинуть его.

Анабиоз. Это требует усилий даже для меня, но я собираю разорванные, дрожащие клочки души Джагатая и втягиваю их обратно, нежно складывая в оболочку его тела.
Я выдыхаю.
Боевой Ястреб будет жить. Пройдут дни, недели, возможно, месяцы, прежде чем его физическое тело заживет и он проснется, но он будет жить. Если какой-нибудь мир останется для жизни.
Затем, в самый последний момент, когда я смотрю вниз на то, что я сделал, я понимаю, что я вообще этого не делал. Я не мог. Такой подвиг был выше моих сил. Было постыдным высокомерием полагать, что я могу сделать что-либо подобное.
Я этого не делал. Это сделал кто-то другой.
Кто-то другой проник мимо меня и совершил это деяние, как бог, которым он не является, но которым кажется.

Он передал Вальдору оружие, Аполлонийское копье, а через него и откровение. Каждое убийство, которое им совершается, учит его. Каждый удар сквозь демоническую плоть и кость дает наставления, подпитывая Константина знаниями от существ, которых он убивает.
Я только надеюсь, что он не слишком многому научился.
Я боюсь, что он мог видеть достаточно, чтобы подвергнуть сомнению замысел своего творца. Я знаю, что Константин сейчас действует по собственному усмотрению, создавая запасы на случай, если план повелителя провалится. Он думает, что скрывает от меня этот секрет, но это не так. Я знаю, что он разрешил сконструировать оружие, которое будет использоваться в крайних случаях. Это покончит с сыновьями моего господина, а также с их сыновьями, со всеми без исключения. Константин всегда сомневался в мудрости полубогов, созданных его хозяином. Я позволил ему утешиться этим оружием, приняв даже участие гениального монстра, которого он нанял для его изготовления. Оно не понадобится.

Я снова смотрю, мой разум напрягает свои возможности, усиленные его волей, мыслевзор сужается, как игла.
Там. Там? Ведь это не может быть правдой? Я отказываю себе в надежде…
+ Это правда, Сигиллит. +
Вот оно. Деталь настолько мелкая, настолько затерявшаяся в фоновом шторме общесистемного пожара, что я пропустил ее в первый раз. Я смотрю еще раз, чтобы убедиться. Я проверяю и перепроверяю правдивость своих догадок.
+То, что я показываю тебе, правда+.
И я вижу, что это бесспорно.
«Мстительный дух», его первый корабль смерти, опустил щиты.
Мой разум кружится. Я моргаю. Я недоверчиво смотрю на милорда. Его руки дрожат на подлокотниках Трона.
— Что это значит? — спрашиваю я.
Что это означает? Повреждение? Ошибка? Неисправность? Хвастливый вызов? Высокомерный гамбит? Вульгарная ловушка? Это не имеет значения. Щиты опущены.
Щиты опущены.
Есть наша переменная. Неважно, что она собой представляет, хотя все мои инстинкты называют ее ловушкой. Это то, что я искал, не думая, что когда-нибудь найду, единственная краткая надежда, которая могла бы изменить все это. Что бы это ни было, мы сделаем его тем, что нам нужно.
Щиты опущены.

Ещё отрывки от Абнетта.

 Дополнения к постам https://joy.reactor.cc/post/5471529

https://wh.reactor.cc/post/5471381

Темные ангелы:

Тело библиария, завернутое в простыню, несут по искусственному снегу слуги-оружейники. Убийцы оставили его тело там, где, как они надеялись, его не обнаружат, разбитое на скалах за пределами крепости, среди куч мертвецов хора, которых люди Корсвейна сгребли из помещений Астрономикона. Корсвейн видит, как воины сопровождают его по извилистой тропе. Братья Тандерион, Картей, Асрадаэль и Захариил. Как и Вассаго,все калибанские ветераны.
— Я послал за ними, — говорит ему Адофел. — Я думал, они должны знать.
Корсвейн кивает. Калибанское подкрепление, предоставленное лордом Лютером на Зарамунде, с обещанием направить еще двадцать тысяч, все еще беспокоит Корсвейна. Он очень нуждался в людях, но строгий приказ его сеньора-отца был в силе уже давно: меч сам себя не обнажает. Лютеру было приказано оставаться на Калибане, чтобы воспитывать и обучать новых рекрутов, а не отправлять их в полевые миссии, придуманные им самим. Его присутствие на Зарамунде противоречило приказу Льва, и принять от него людей означало одобрить это неповиновение.
Но Льва здесь нет. Он отсутствовал годами, потерянный в каком-то крестовом походе, который он счел нужным предпринять. Корсвейн — его сенешаль, во всех отношениях исполняющий обязанности хозяина более чем половины Первого легиона, мстительный сын и доверенное лицо своего отца. Это было его решение, и галактика изменилась с тех пор, как он в последний раз видел отца. Сила врага, когда-то невообразимая, теперь с треском проявилась. Корсвейну нужны были воины, а калибаниты были воинами, готовыми и свежими.
Он надеется, что его сюзерен-отец однажды осудит решение отказаться от непослушания Лютера, потому что для этого отец должен быть жив. Корсвейн жаждет снова услышать его голос, даже если он прозвучит с яростным упреком. 

Работа Вассаго едва началась, — говорит Корсвейн. — Но вы были близки с ним, все вы. Я рассчитываю на то, что вы поможете завершить то, что он не успел.
— Ты ищешь у нас совета? — спрашивает Картеус.
– Да. И техники.
— Он был библиарием, — говорит Асрадаэль, оглядываясь на пучек проводов.
— В официальном смысле, — говорит Корсвейн. Они выглядят удивленными. Корсвейн смотрит на Захариэля Эль'Зуриаса. — Брат, я знаю, что ты тоже когда-то был библиарием, обученным их обычаям.
— До эдикта Императора, — отвечает Захариил.
— Указ отменен, — говорит Корсвейн. – Сам Лев вынес решение об этом. Я прошу тебя, брат, взять на себя эту роль.
— Вы слишком многого требуете, ваша светлость, — говорит Захариил. – Я давно не пользовался этими дарами. Боюсь, они ослабели от пренебрежения… — Он делает паузу. — Но, возможно, совместными усилиями… — Захариил смотрит на остальных троих. — Мы все четверо когда-то были библиариями, вернулись в рядовой состав после Никеи. С вашего позволения, милорд…
— Я дозволяю это, — говорит Корсвейн.  Для всех вас. Мне нужны ваши знания и мастерство.

— Я не понимаю тебя, — говорит Картей. — Мы заставили Вассаго замолчать, потому что он встал на сторону Корсвейна, а теперь делаешь то же самое?
— Именно, — говорит Захариил. — И ты тоже должен, без возражений.
— Если мы пойдем за ним, — огрызается Картей, — зачем было убивать Вассаго? Его смерть становится бессмысленной.
— Его смерть имела для него значение, — отвечает Захариил. – Это показало, что он зашел слишком далеко. Он говорил слишком открыто. Это показало, что мы, мистаи, не потерпим тех, кто нарушает конфиденциальность. Я сказал то, что сказал Корсвейну, чтобы защитить остальных.
— Как защитить? — спрашивает Тандерион.
Захариил, известный воин задолго до того, как он перешел на сторону Корсвейна, смотрит на них троих. Он чувствует их упрямое неодобрение.
– Мы не можем прятаться вечно, — говорит он. — Вассаго знал это. Он слишком влюбился в Корсвейна. Считал его братом. Я уверен, что он был близок к тому, чтобы освободиться и рассказать Корсвейну об Ордене. О том, что представляет Орден. Только за это он погиб. Традиция мистов должна полностью охранять себя. И я думаю, что факт того, что мы здесь нашли, демона, устроившего здесь гнездо, очень обеспокоил его. Я полагаю, это заставило его усомниться в том, что нематериальные силы можно когда-либо подчинить нашей воле. Таково было его доверие к Корсвейну, Вассаго был близок к тому, чтобы заговорить.

— Корсвейн — прекрасный лидер, — бормочет он почти про себя. — Этого нельзя отрицать. Я восхищаюсь им. Я понимаю, почему Вассаго смягчился в своем отношении к нему. Если кто-то и может вывести нас из этого, так это Корсвейн, потому что мы сейчас в этом, братья мои, до конца. Мы пришли на Терру, в адскую пасть, и наша сторона была выбрана за нас. Если мы хотим жить, а Орден продолжать существовать, мы должны взять на себя обязательство.
— Наша сторона выбрана? — спрашивает Асрадаэль.
Захариил хватает его за горло и сжимает. Асрадаэль медленно опускается на колени. Двое других смотрят в ужасе.
— Ты видел, что здесь произошло, брат, — шипит Захариил. — Ты видел то, что видел Вассаго. У тебя нет ума? Это было проявление Хаоса, грубое и ужасное. Я не сомневаюсь, что подобные ему сделали рабами всех так называемых предателей, да, даже ужасного Луперкаля. Ты каким-то образом перепутал его с Духом Калибана, которому мы клянемся в верности?
— Нет… — задыхается Асрадаэль.
— Нет, правда. Дух, который ведет нас, — это чистое существо из нематериального царства, змей-круг, из которого вытекает мудрость мистаи. Мы сыновья Калибана, сыновья Лютера. Мы не признаем авторитетов, ни того, кто командует с позолоченного Трона Терры. Не Луперкаль. Не Император.Мы сами по себе. 

— Да, прекрасные слова, брат, — говорит Картей. — Но на практике бесполезны, как навоз. Сейчас военное время, и нужно выбрать сторону.
Захариил ослабляет хватку, и Асрадаэль качается вперед, задыхаясь.
– Конечно, нужно, – говорит Захариил, глядя на Картея. — Ты веришь, что у тебя есть выбор? Вы бы встали на сторону других против Корсвейна? Вы бы встали на сторону Детей Императора, Пожирателей Миров и безумных Сынов Хоруса? Наша сторона выбрана за нас, и она была выбрана с того момента, как мы выступили под знаменами Корсвейна. Мы сражаемся за себя, не за предателей или лоялистов, а за Калибан. А это значит, что мы должны встать на сторону, которая лучше всего нам послужит. Братья, верное мировоззрение должно победить в этой войне, иначе все будет потеряно, поэтому мы должны им помочь. Вассаго был на грани того, чтобы сказать слишком много, поэтому мы заглушили его слова. Но мы должны завершить работу Вассаго. Заставь этот маяк сиять. Выиграй эту войну. Тогда наша судьба снова будет в нашей власти.

Джон Грамматику и Альфарий:

"Джон, меня послали сюда, чтобы начать активацию сил быстрого реагирования из спящих оперативников. Пробудить их от сус-ана, чтобы они могли начать боевые действия.’
‘Против Хоруса?’
‘ Тайно. У нас нет точных цифр, но, как ты, возможно, помнишь, мы можем быть эффективны с хирургической точки зрения. Дело в том, Джон, что астартес, которых мы спрятали здесь, понятия не имеют, в каких условиях они просыпаются. Они впали в стазис, не зная, на чьей стороне окажутся, когда придут в себя. Чтобы обеспечить субординацию и следование доктрине, все они были предварительно подготовлены для реагирования на кодовые слова. У нас был список. Одно слово, Джон, самогипнотически имплантированное в момент пробуждения, и воин мгновенно понял бы параметры своей миссии и подчинился бы им.’
‘ Одно слово?’
"Да, каждое из них является условием плана. “Стрелец” активировал лояльность к Хорусу. “Ксенофонт” пробужал лояльность к Императору. “Парамус” запускает директиву о взаимном уничтожении, чтобы устранить обе стороны, если это будет сочтено необходимым
–’‘Боже милостивый!’
"Фисба” инициировала эвакуацию и вывод войск. "Орфей” означает игнорирование обеих сторон и сосредоточения внимания на самом Хаосе. Бороться с этим или захватить средства для его контроля. И так далее, и тому подобное. Их было много. Каждое непредвиденное обстоятельство, каждый возможный вариант, гипнокодированный. Меня послали инициировать условие Ксенофонт.’
‘Верность императору’.

Несколько токенов, которые я сделал для своей игры по Dark Heresy.

Немножко спойлеров из первой части последней книги Осады Терры:

-Император был Александром Македонским.
-Вообще Император носил очень много масок и обличий, и всегда действовал в зависимости от момента. Он мог быть мужчиной, мог быть женщиной, ребёнком или стариком. Мог быть королём или крестьянином. Чтобы добиться своего, если требовалось, он мог быть заботливым, хитрым, любящим, жестоким и даже "кротким, чтобы унаследовать Землю". Так что вполне возможно Император был Иисусом.
-Император действительно планировал после завершения своего плана жить долго и счастливо со своими сыновьями. По крайней мере с тем, кого можно было реабилитировать после войны и завоевания галактики. Остальным, как говорится, соболезную.
-Варп настолько влияет на Терру, что само время сломалось. Все часы встали, и никто не может сказать, сколько времени прошло.
-Защитники Терры получили от Жиллимана сообщение, что освободительный флот прибудет через 9 часов. Но из-за варпа и неработающего Астрономикона, они долететь не могут.
-Зиндерманн проникает в Зал Ленга и узнает, что Император коллекционирует стихи и истории, которые он находит занимательными и не имеющими реальной стратегической или анти-варп ценности.
-Корсвейн и Захариил (в роли Сайфера) сражаются против Тифуса и Гвардии смерти в зале Астрономикона.
-Вулкан возвращается из Паутины, чтобы охранять трон. Он должен остаться там, чтобы активировать устройство талисмана судного дня, которое взорвет Терру в случае победы Хоруса. По всей видимости только Вулкан может активировать его.
-Альфарий, который присоединился к группе Олла, это Инго Пек, который убил Матиаса Герцога, пытавшегося помочь победе Хаоса. Да, в Альфа легионе всё ещё есть раскол. Наверное.
-Однако Инго Пек находится под контролем Актеи, которая хочет захватить Хоруса и сделать из него Императора Хаоса для завоевания Варпа и спасения человечества.
-Джон Грамматик расправляется с Пеком, активируя на нём обездвиживающую мину, и оставив его в заброшенном подземелье Терры на веки вечные.
-Актея - это Кирена Валатион.
-Олл Персон и его команда не попадают на Мстительный дух. Они находятся в Тронном зале.
-Сангвиний и Кровавые ангелы сражаются против Сынов Хоруса. Раны Сангвиния, полученные в прошлой книге, такие, что он от них не оправится.
-Локен телепортируется по Терре и сражается с предателями. В конце книги он проходит через дверь и оказывается на Мстительном духе.
-У Хоруса очень странная деменция. Он постоянно путает людей и события, но в определённые моменты он мыслит ясно. Неясно, кто опустил пустотные щиты, но Хорус сказал, что он сделал это, но его точка зрения очень ненадежна.
-Возможно Хорус лишь прикидывается слабоумным, чтобы скрыть свою истинную силу от Императора.
-Телепортация на Мстительный дух прошла ужасно. Дорн попадает в варп, где бродит столетиями. В конце книги он начинает медленно поддавать влиянию Хаоса.
-Хорус своей силой обращает Кустодианцев против Императора. Император убивает многих из них, прежде чем ему удаётся развеять заклинание. Многие кустодианцы настолько травмированы совершением такого греха, что впадают в кататоническое состояние, и из милосердия Императора убивает их.

-Шибан Хан становится новым Магистром Охоты.
-Имперский дворец атакуют демоны, которые больше титанов.
-Бартуза Нарек на Терре, чтобы убить Лоргара. Удачи, парень!
-Мориана - та самая, которая в 40к ездит по ушам Абаддону - одна из слуг Малкадора. В книге она просто появляется из ниоткуда.
-Малкадор создал Комманд Префектов во время Осады - прото-комиссаров, которые следили за дисциплиной и моралью. В Rogue Tradere можно было увидеть их иллюстрацию - в чёрных кожаных плащах и фуражках.

Автор - Johannes Helgeson

Lord Commander Of The Effrit Stealth Squad