темный час

Дар веры

– Драхмус! – прогрохотал Ченгрел, когда его телохранитель, согнувшись, уполз обратно в тень дредноута. – Драхмус из Несущих Слово! Твой легион известен своей выдающейся историей. Не сомневаюсь, что ты принес роскошную дань и великолепный рассказ, чтобы состязаться за мое сокровище. Говори, Драхмус, и делай свою ставку.

Несколько мгновений Драхмус продолжал сидеть, глядя в чашу с пеплом у себя на коленях и прислушиваясь к бесу на плече, декламирующему Литургию Нечистейшего Благословения. Наконец он, видимо, увидел в прахе нечто, что его удовлетворило. Несущий Слово бережно поставил чашу на камни и пошел в центр полукруга. Горгулья склонила голову и перешла на шепот, но так и не прекратила говорить, и Драхмус возвысил голос, заглушая ее.

– В восьмой главе «Предостережения Белокринскому крестовому походу» Лоргар говорит нам, что «те достойны презрения, кто ищет самоотречения в подчинении трансцендентному», и сейчас вы услышите, как я и мои братья истолковали эти слова посредством храбрых деяний, силы духа и войны, которую мы принесли на мир Эхол Терция.

Как жалок был этот наиболее отдаленный мир в скоплении скоплении Эхол, когда мы прибыли туда! Терция была миром человечества с незапамятных времен и платила дань Великому крестовому походу и его самопровозглашенному Императору. Но с течением тысячелетий тень Империума ослабела, хватка мертвой веры в аквилу начала разжиматься. Скопление Эхол утратило стабильность. Один из его миров пал жертвой четвероруких мародеров, предвещающих появление флотов-ульев, и только тогда Империум снова показал нос в систему, чтобы уничтожить заразу. Но этим он не завоевал любви Эхола, и вскоре Эхол Терция открыто отделилась и нашла пристанище в стане других ксеносов – амбициозных, стремящихся к господству тау, которые хотят не истребить другие расы, но подчинить и навязать им свой порядок под знаменем «Великого Блага», чьим именем они, как утверждают, правят.

Но во «Всестороннем Варигоне» Лоргар утверждает, что «мутное око не может руководить сильной рукой», и вы увидите, что глаза тау были действительно замутнены. Их вице-короли обещали Эхолу справедливую и надежную власть взамен требовательного и нерадивого Империума, но, взяв бразды правления Эхола, эти существа не смогли удержать их в руках.

Тау не понимают воздействие варпа так, как люди. Они не могут чувствовать течения божьего моря и отвечать на них, они никогда не разделят нашу связь с первородным. Эти слепцы не знали, как вести себя, когда на мире, который они «освободили», чтобы править им, начало подрастать новое поколение. Дети выросли. Выросли их дети. Выросло число псайкеров. А тау не понимали, что происходит. Они насмехались над имперскими традициями, считая их сказками про ведьм, слухами, распускаемыми проповедниками для разжигания гнева и усмирения паствы, чтобы ею можно было эффективнее управлять. И так Эхол Терция была затронута варпом.

В «Шестидесяти четырех первичных медитациях» Лоргар пишет, что «дары божьего моря никогда не должны ускользать от понимания», и когда мы узрели судьбу Эхола, то воздали хвалу словам примарха. То был мир в междуцарствии, сорвавшийся с поводка ксеносов, но еще не вернувшийся под сень аквилы. Мир, готовый принять более глубокое, великое и поистине божественное служение.

Когда мы пролетели над широкой полосой суши, лежащей высоко на полярном круге планеты, словно наплечник доспехов, мы обнаружили припорошенные инеем галечные равнины, крест-накрест рассеченные железными дорогами и усеянные шахтами для запуска грузов в космос. В дни расцвета Эхола тау загружали ракеты кварцевыми песками и ценными биокультурами планеты и отправляли на орбиту, где грузовые суда перехватывали их и увозили к их собственным изначальным мирам. Когда тау ушли из системы, прибыли группы людей, спасавшихся от кровопролития в южных регионах, и превратили полуразобранные стартовые комплексы в убежища. Некоторые из них еще держались, другие были заброшены, в третьих появились дети-псайкеры, и их постигла гибель или еще худшая судьба.

На экваторе, далеко друг от друга, находились два из континентов Эхола. Первый материк, изломанный и исковерканный, был разбит двумя тектоническими швами, щетинился горами и постоянно содрогался от землетрясений и выбросов лавы. Люди, обитающие здесь, были примитивными созданиями без всякого человеческого достоинства, которые шарились по развалинам выстроенных тау городов. Зимой они собирались в огромные караваны и отправлялись продавать свою добычу в уцелевшие города на умеренном побережье. Эти собиратели высоко ценили детей-псайкеров и добровольно шли на риск, взращивая их, чтобы сделать оружием против своих соперников.

Второй экваториальный материк был низким, плоским и пестрел морями и лесами, где жили и сражались выжившие. Здесь появилось поверье, что массовая активность псайкеров вызвана тем, что тау покинули этот мир, а не наоборот, и поэтому они превратили старые пескодобывающие платформы ксеносов, находившиеся в мелких внутренних морях, в капища. Здесь они устраивали собрания согласно календарю церемоний, ритуально вешали тех, кого подозревали в псайкерстве, и поклонялись брошенным артефактам тау, умоляя своих старых хозяев вернуться и спасти их. Другие аборигены, обитавшие между великими озерами, стали служить прямо противоположной идее: они чествовали расплодившихся псайкеров как спасителей. Из обрывков старой памяти об имперской вере они сплели фантастические истории о святых и ангелах и окутали ими безумных и одержимых существ, которых сделали своими царями и пророками.

И на последнем континенте, среди разрозенных островов и базальтовых рифов, безумие воистину воплотилось в реальности. Тау устроили там карантинные лагеря для тех, кого считали повстанцами или сумасшедшими, и сослали туда первых псайкеров, которые появились среди их подданных, еще когда ксеносы пытались сохранить власть. К тому времени, как мы приземлились на этой земле, черные скалы и заросли лишайника стали раздольем для затронутых варпом во всем их безумии и полной свободе. Когда мы вышли из посадочного модуля, нас приветствовал бескожий торс с головой, который шел к нам на паучьих ногах, созданных из молний, и выкрикивал наши имена. За ним на переплетенных конечностях ползла тварь, состоящая из четырех людских тел, и земля, над которой она прошла, превращалась в кровоточащую плоть.

Но во второй книге «Трактатус Энтропиа» Лоргар говорит, что «для одних Сил мы должны быть учениками, для некоторых нам предписано быть солдатами, но для других, как мы знаем, мы повелители, а для некоторых, как мы должны понять, мы наместники». Так я проповедовал своим братьям, прежде чем мы приземлились, чтобы наполнить их твердостью перед нашей миссией. Мы прибыли как наместники, как строители, как распорядители и генералы, и народ Эхол Терция, познавший величие Хаоса, для нас был как дети, как ученики, отданные под наше руководство.

Мы выискивали их, этих дикарей, которые собирались в стаи или шабаши или бродили по одиночке. Они были неприручены, даже те, что выделялись мощью, одичалы и нетренированы, и мы пленили их и заставили повиноваться, показали им значение и великолепие их природы. Другие были безумны или полностью поглощены тем, что проникло в них извне, ибо их нераскрытые таланты ярко сияли в имматериуме. Мы нашли такие места, где расстояния и измерения были истерзаны и смяты из-за какой-то катастрофической одержимости, пожравшей свое вместилище дотла. Мы видели участки, выжженные варп-пламенем до полной стерильности или разодранные как будто чудовищными руками или когтями, хотя нам ни разу не попались одержимые, чей облик бы соответствовал этим отметинам.

Некоторых мы усмирили плетью, других связали оберегами и письменами. Некоторых нельзя было подчинить, и тогда с молитвами и отпущением грехов мы разбивали сосуд из плоти и позволяли чистой сущности снова раствориться в варпе. Некоторых мы использовали для оккультных машин или вплавили в металлических зверей войны. И когда эта земля стала нашей, мы снова двинулись на север.

На континент с морями мы пришли и как завоеватели, и как освободители. Мы покоряли племена силой, рвением и вдохновением. Собравшись огромными толпами вдоль берегов, они смотрели, как мы штурмуем старые платформы тау и вырезаем там их врагов. После этого они не преклонились перед нами, как рабы, но с радостью устремились за нами, как послушники, и молили всякого Несущего Слово, что попадался им на глаза, поучить их, или благословить, или помолиться за них, ибо, как пишет Лоргар в «Четырех просьбах к Кьюш-Бегхану», «разрушение отмершей верности – вот то, что ведет к преображению и вознесению». Мы приставили их к работе, чтобы они перестроили города на платформах в крепости, храмы и арсеналы. Потом снова пустились в путь.

Мы прибыли на побережье огромного изломанного континента, покрытое городами. Это были не высокие ульи, но мегаполисы, состоящие из полных насилия трущоб, огороженных районов, где обитала порочная и высокомерная знать, и башен или ям, где необученные псайкеры собирались, дрались или размножались. Каждому городу мы объявили о своем присутствии и провозгласили, что пришли учить их вере, более могучей, чем прокаженная ложь Империума или безжизненная болтовня тау о «Великом Благе». Некоторые города приняли нас и впустили учить и проповедовать. Другие не осознали, кем мы являемся, и стали сражаться, и мы сожгли их, чтобы дым устремился в небеса, как знамение для правоверных.

В конце зимы мы отправились на вулканические равнины, и к середине лета все кланы собирателей встали под знаменем Несущих Слово, и их вожди присягнули нам в верности. Когда настала следующая зима, мы не позволили им сбежать в умеренные широты, нет – мы заставили их доказать нам, чего они стоят. Они воздвигли вереницу городов-храмов, тянущуюся через сердце континента, потом подготовились к войне и устремились через море на север. Там они сражались под лютыми ветрами и в конце концов завоевали для нас последний континент Терции.

Мы могли заставить людей Эхола маршировать двадцать четыре часа без передышки, сражаться, словно демоны, автоганом и клинком или просто зубами и ногтями, выкрикивать клятвы Четырем Силам в прекрасном унисоне, будь их хоть десять, хоть десять тысяч. Каждый вождь мог назвать заглавия всех работ Лоргара и процитировать писания о духовном руководстве, верном служении, религиозном рвении и ненависти к Империуму. Каждый обычный житель Эхола кланялся и проговоривал правильные благословения и обеты, когда мимо проходил Несущий Слово, и все псайкеры теперь были связаны и служили великой конгрегации Хаоса или же поплатились жизнью за непокорность. Мы приняли Эхол как обитель бесполезного отребья и сделали из него общину, достойную любого храма от Миларро до дворца самого примарха.

Так мы преобразили этот мир. Каждый город был перестроен, их центрами стали святилища, и мы начали производить в кузнях своего боевого скитальца то, что было необходимо: оружие, снаряжение, все, начиная от икон до клейм, которыми на плоть наших новых солдат наносились изречения Лоргара.

Ибо мы знали, что грядет. Наши толкователи знамений увидели крылья орла, распростертые среди звезд, и их посетили пугающие видения того, как они преклоняют колени перед алтарем Четырех Погибелей, который превращается в золотой трон под крики и грохот молотов. Мы знали, что Империум идет к нам.

И они были сломлены! Сломлены, братья мои! Коготь аквилы сломался о камень, который мы создали! Флотилия боевых кораблей, два огромных транспортника Имперской Гвардии, трубный корабль, приписанный к сестринству Экклезиархии, и всем им не удалось пошатнуть наше учение на Эхол Терция! Солдаты изливались на поверхность миллионами, уверенные в легкой победе, но мы выманили их на мерзлые равнины, мы изводили их засадами и налетами, пока они пытались захватить укрепленные храмы у подножий вулканов, мы заставили их заплатить сотней жизней за каждый лазерный луч и осадный снаряд, который они выпустили в города на платформах, что поныне высятся во внутренних морях!

Сестры Битвы шли в авангарде имперцев, желая заставить Эхол вновь поддаться власти Трона и орла, но наша паства показала нам, чему научилась. Они маршировали, воздев собственные хоругви, Восьмеричные Стрелы и иконы четырех величайших исполинов божьего моря. Имперцы проливали кровь на снег, сжигали наши танки под пепельными облаками и даже сражали братьев, Носителей Слова, в наших крепостях... но они не смогли заставить наших обращенных усомниться в верности. Они не смогли посеять измену среди наших стад.

Гвардия сражалась, пока наши контратаки не заставили их отступить, измотали и наконец сокрушили. Сестры проповедовали и жгли костры, пока эхолийцы не обратили на них пламень ярости и не уничтожили их. Прибыли даже инквизиторы, двое старых ученых глупцов с пышными свитами, которые, как нам говорили, хвастались тем, что могут ослабить власть Хаоса даже над самыми посвященными умами. И головы обоих висели, привязанные за волосы, на моем «Лэндрейдере», когда мы шествовали в триумфе через вулканические равнины! Все их знания, все их неистовство. Все это не породило ни единого предательского слова. Эхол Терция осталась бастионом Восьми Благодатей Хаоса и предана истинной вере по этот день.

Вот чего может добиться вера, господин Ченгрел! Вот сила, даруемая поклонением! И разве Лоргар не отдает ей должное в Пентадикте, и в Книге Лоргара, и в Кодексе де Баратра? И теперь, во имя благ, которые мы можем получить путем поклонения, я преподношу свой дар. Скажи лишь слово, и я спущу со своего корабля в небесах бесконечный свиток, заряженный варпом, который будет висеть в воздухе над тобой и делиться словами из всех и каждого писаний Лоргара, подстраиваясь под твои мысли и ситуацию, для просвещения и укрепления духа. К нему я предлагаю шестьдесят четыре Молельщика Плоти – лишенные глаз и конечностей тела врагов Хаоса с вычищенными разумами, которые могут лишь выть молитвы и псалмы Хаосу. Все они сильны, все могут долго кричать, прежде чем умрут, и при этом они также цитируют все основные моления и благословения из нашей доктрины. Кроме того, я обещаю тебе четыре орбитальных святилища-шпиля, которые выстроят лучшие мастера из моей паствы. Каждый станет для тебя личной кельей для поклонения и медитаций, каждый будет посвящен одной из четырех Сил, основных манифестаций той предельной и божественной Погибели, которой служим мы все. Они будут освящены в твоем присутствии и отпущены крутиться вокруг этого мира, чтобы и ты, и твои воины всегда знали, что боги варпа присматривают за вами.

Что скажешь, Ченгрел из Железных Воинов? Принимаешь ли ты нашу плату?

Источник: Мэттью Фаррер. Делайте ставки, господа!

Взор Векта

 ними обращались, как с пленниками — их раздели, обыскали и привели в наблюдательный зал на вершине Центрального пика, не проронив при этом ни слова. Стражи в ониксовой броне, которые эскортировали их, выглядели надутыми от гордости, словно охотники на крупную дичь, принесшие особенно ценную добычу. Пестрый нашел это поведение несколько безосновательным, учитывая, что он буквально доставил себя и Беллатониса им на порог.

В зале, окруженном кольцами полированных кристаллов, они встретились с Вектом, восседавшим на уродливом металлическом троне. Великий тиран был в редком для него настроении — его практически переполнял злорадный восторг от сцен, которые он наблюдал в кристаллических панелях. Внутреннее кольцо было полностью посвящено демонстрации одной громадной битвы между многочисленными кабалами, схлестнувшимися вокруг шпиля с белыми стенами. Вект бросил на посетителей один взгляд и поднял руку, приказывая молчать, после чего снова сосредоточился на одном-единственном кристалле. Его точка обзора находилась на расстоянии от высокого шпиля и смотрела вверх с низкого угла, а вокруг нее бушевало сражение.

Сложно было не отвлекаться на калейдоскопические образы близкого насилия в других панелях. В каждой из них виднелись фантастические машины и воины, бьющиеся насмерть в быстрых как молния схватках, ощетинившиеся шипами и оружием массы враждебных кабалов, что схватились подобно аморфным монстрам с меняющими форму конечностями из огня и стали. Вект снова мельком глянул на Пестрого и ухмыльнулся, как будто прочитал его мысли.

— Все битвы жизненно важны для их участников, — насмешливо проговорил Асдрубаэль Вект, — но только одна сейчас имеет значение. Другие уже сыграли свою роль в моем плане. Я вижу, ты был достаточно догадлив, чтобы принести мне сувенир из путешествия по моему городу, Шут. Скажи, что, по твоему мнению, ты мне доставил.

Пестрый, нехарактерно для себя, занервничал. Вект оставался загадкой, нельзя было сказать, как он может отреагировать. Арлекин тщательно подобрал слова и ответил.

— Это Беллатонис, гемункул, помогавший известному архонту Иллитиану в известном предприятии, которое в конечном итоге привело к… ну, собственно, Разобщению. Вы хотели возмездия для тех, кто нес за него ответ — вот тот, кто был свидетелем всему произошедшему и может указать на всех остальных.

Вект рассмеялся маниакальным хохотом злобного веселья, который отразился от вертикальных кристаллов и эхом промчался под темным сводом наверху.

— Потрясающе! — фыркнул тиран. — Ты все еще веришь, что будет произведен некий судебный процесс, что виновных отделят от твоих драгоценных невинных, и свершится правосудие.

— Вовсе нет, — ответил Пестрый. — Я лишь горячо надеюсь, что, получив в руки ответственных, вы прекратите наказывать весь город за деяния немногих.

Вект хмыкнул и снова вгляделся в кристалл.

— И снова ты ошибаешься, полагая, что я не желаю причинять вред своим подданным, — безразлично сказал верховный властелин, — что все, что я делаю, суть следствие прискорбной необходимости, а не осуществление моей воли. Как я помню, ты также считал, что в моем городе свободно бродят слуги богов Хаоса — скажи мне, что ты выяснил.

— Многое, — невесело вздохнул Пестрый. — Из того, что сообщил мне Беллатонис, и того, что я видел сам, следует, что основная угроза исходит из субцарства под названием Аэлиндрах. Архитектор Судьбы и Повелитель Чумы нашли в этом месте смертных поборников, и после их битвы последователь Нургла стал восходящим чемпионом. Это и есть источник теней и вторжения в Комморру, которое последовало за Разобщением.

— Как увлекательно, — с пренебрежением пробормотал Вект, после чего шепотом отдал команду. Точка обзора, которая поглощала все внимание тирана, начала двигаться и медленно поползла вперед по растерзанной равнине, по направлению к крепости.

— Верховный властелин, могу ли я вставить слово? — с елейной почтительностью попросил Беллатонис.

— Оно еще разговаривает! — насмешливо воскликнул Вект, чье внимание по-прежнему было приковано к кристаллу. — Хорошо. Только не говори мне, что пришел просить меня о пощаде. У меня ее нет.

— Разумеется, верховный властелин, тому есть свидетели и задокументированные доказательства. В противовес тому, что думает арлекин, я не отдаю себя в вашу власть, чтобы привлечь ваше внимание к угрозе из Аэлиндраха. Во-первых, как гражданин Комморры, я всегда был под вашей властью и буду под ней всегда, с зачатия до распада…

Вект усмехнулся, но не отвел взгляда от кристалла, только покрутил пальцем, намекая, что Беллатонису следует поторопиться. Гемункул спешно продолжил:

— …но, как и многие другие, я принимаю лишь вас как моего подлинного повелителя. Иллитиан дал мне грандиозные обещания, и я решил следовать за ним — сделав это, я принял его цели как свои собственные, а также и его неудачи. В обмен на продолжение моего существования я могу предложить его жизнь за свою собственную, причем в такой манере, которая, как я думаю, доставит вам удовольствие.

Вект приподнял брови и отвлекся от кристалла ровно настолько, чтобы бросить на Беллатониса пронизывающий взгляд.

— Ты не имеешь представления о том, что приносит мне удовольствие, гемункул, однако я принимаю твою дань так, как она предложена, — сказал Вект и кивнул в сторону Ксагора, который жался в стороне, подняв голову Анжевер, как подношение. — Я вижу, ты принес мне старуху — это тоже было мудро. А теперь умолкни, начинается последний акт — ты пришел как раз вовремя, чтобы узреть его.

Обзор кристалла затмило облако тьмы, и он утонул под массой того, что оказалось тенекожими телами бесчисленных мандрагор. Изображение покачнулось и соскользнуло вниз, оказавшись на уровне пола, и в тот же миг кошмарные убийцы исчезли из виду. Панель померкла. Сцены в других кристаллах изменились, как будто по воде пошла рябь — одна за другой схватки рассыпались, и бойцы одной из сторон сразу же начали отступать с поля боя.

— Что только что произошло? — дерзко спросил Пестрый. Вект наградил его обжигающим взглядом. Беллатонис прочистил горло, решив рискнуть жизнью.

— Верховный властелин, могу ли я высказать предположение? — льстиво сказал гемункул. Вект кивнул. — Наш верховный властелин подстроил событие, в ходе которого он якобы пал на поле сражения, и, увидев эту катастрофу, его верные кабалы обратились в бегство… или, по крайней мере, только те, что действительно верны… Теперь мятежники соберутся с силами и объединятся на почве победы со всеми предателями, которые перебегут на их сторону.

Вект снова кивнул и одобрительно улыбнулся Беллатонису.

— Вполне верно, но ты не назвал ключевой ингредиент — то, что произойдет дальше.

— А что произойдет дальше? — с недоумением спросил Пестрый. Воодушевить своих врагов и приумножить их число — это для него выглядело очевидно скверным планом.

— Ты едва не сгубил все дело, даже не осознавая, Шут, — ядовито заметил Вект. — Это дало мне немалую причину для сожаления о том, что я приглядывал за тобой. К счастью, ты доставил мне кое-какую компенсацию, так что я могу простить тебе твой проступок.

— Вы говорите о леди, с которой я танцевал у огнепадов, — покаялся Пестрый, — или, может быть, о том парне возле подземелья Карателей? Сожалею, что причинил неудобства в обоих случаях.

— Леди Малис, которой ты причинил такие неудобства, что она просто вынуждена была убежать на дуэль с тобой, должна была привезти сюда обитателей Зловещего Валжо. В конечном итоге она спасла лишь горстку выживших, но вам обоим повезло, и их оказалось достаточно для моих нужд. Они только что достигли своих позиций, и сейчас вы станете свидетелями чуда.

Пестрый оглянулся на Беллатониса, чтобы посмотреть, что значит для него это название. Если оно что-то и говорило гемункулу, то его молочно-белое лицо ничего не выдавало. По поверхностям кристаллов теперь носились неудержимые живые тени, а высокий белый шпиль стоял несломленным среди длинных верениц гравилетов, влетающих внутрь и вылетающих наружу. Похоже, в крепость прибыло много новых друзей.

— Зловещий Валжо, — продолжил Вект, нисколько не тронутый и явно довольный неведением Пестрого, — заключал в себе последние сломленные остатки культа, который существовал в Комморре много, много лет назад. Это было так давно, что я тогда еще не достиг вершин правления, которых столь очевидно заслуживаю. Культисты попытались захватить власть над городом, думая, что их мистического знания будет достаточно, чтобы запугать благородные дома. Они, конечно, ошибались: аристократам не было дела до страданий, которые культисты могли причинить городу, но они были задеты брошенным им вызовом. Культ подготовил самое страшное оружие из своего арсенала — нечто настолько чудовищное, что его защитили всеми возможными мерами безопасности, чтобы это оружие могли активировать лишь лидеры культа. Однако, когда настал час последнего испытания, они побоялись его использовать. Аристократы повергли культ, но сохранили лидеров живыми, в муках, на случай, если им когда-либо понадобится использовать это оружие. И они тоже побоялись, когда пришел час. Когда я сверг благородные дома, я завладел контролем над Зловещим Валжо. Я — Асдрубаэль Вект, и я не боюсь использовать ничего, чтобы осуществить свою волю.

— Чему поклонялись культисты? — прошептал Пестрый, в ужасе от того, каким мог оказаться ответ Векта. Он думал, что верховный властелин слишком самоуверен, чтобы опускаться до мольбы капризным богам Хаоса. Он ошибся, и теперь Комморра безусловно обречена, ее ждет лишь вечное рабство во власти у нового прилива невообразимых чудовищ, которых нашлет Хаос. Пестрый уже много раз видел подобное, когда отчаявшиеся души просили о помощи любой ценой, не понимая, что есть такая цена, которую никто и никогда не должен платить.

Сцены, показываемые кристаллами, приобрели новый аспект: с каждой секундой тени становились все резче и чернее, одинокий белый шпиль пылал отраженным светом. Илмеи, обычно тусклые и болезненные на вид, раздувались в небе над Верхней Комморрой, пока не заполнили его практически целиком. Свет стал невозможно ярким, и хрустальные панели стали выглядеть, словно листы добела раскаленного металла.

— Они были солярными культистами, — улыбнулся Вект. — Они поклонялись Илмеям и заботились о них.

В последующие времена это прозвали «Взором Векта». Все комморриты содрогались, вспоминая тот день, когда Асдрубаэль Вект призвал Илмеи выжечь тьму из Верхней Комморры. Все ужасы Разобщения померкли пред ликом возмездия, которое оно породило.

Под сфокусированными лучами Илмей воздух вокруг крепости Белого Пламени поплыл жарким маревом, температура стремительно взмыла вверх. В считанные секунды мандрагоры и ур-гули съежились от чудовищного зноя, и их иссушенные тела сгорели дотла, словно клочки бумаги под газовой горелкой. Огромная кипучая масса теневой орды, оказавшаяся в ловушке на равнине, была полностью истреблена, изничтожена и испепелена безжалостными солнцами. Горстка выживших с воем разбежалась по глубочайшим теням Аэлиндраха, чтобы зализывать там ожоги, которые никогда не заживут.

Последователи Иллитиана сбежали под укрытие крепости, в то время как равнина тлела, и всюду вокруг спонтанно вскидывались языки пламени. Они оказались заперты в кольце огня, и когда жар стал еще сильнее, сама земля начала плавиться. И все же они считали, что внутри им ничего не грозит: цитадель Белого Пламени была укреплена не только металлом и камнем, со всех сторон ее защищали непроницаемые энергетические щиты, имелся неиссякаемый запас воздуха и пропитания. Им нужно было лишь переждать очередную осаду, пусть даже новым противником были краденые солнца Векта.

Но этому не суждено было случиться. Кольцо пламени неумолимо сужалось вокруг одинокого белого шпиля, и температура взмывала все выше. Выгорал сам перегретый воздух, разрастался титанический вихрь из огня, что крутился все быстрее и быстрее и тянулся в небеса. Крепость начала содрогаться и дымиться под натиском, но по-прежнему стояла в демонстративном неповиновении, пока вокруг поднимался клубящийся огненный столп. Его вершина разделилась, словно шеи гидры, и он потянулся вверх, чтобы прикоснуться к ликам самих Илмей…

Крутящаяся воронка начала всасывать чистую плазму напрямую из раздутых тел плененных звезд. Солнечные короны мгновенно слились друг с другом, изливая их смешанную массу на крепость внизу. На крепость Белого Пламени хлынула живая кровь Илмей, обрушились невообразимые энергии атомной бури. Ни одна хитроумная конструкция или искусная техника не могла сдержать подобную мощь.

Излучатели отказали, приборы расплавились, непробиваемые щиты, защищающие крепость, внезапно и катастрофически сколлапсировали, обнажив саму структуру. Поток стихийных сил пожрал камень и выпил металл. Органика — хрупкие обитатели крепости — в долю секунды вспыхнула и обратилась в газ. Все громадное строение с его высокими белыми стенами и покатыми фронтонами, с садами на крышах и усеянными лезвиями ублиетами, исчезло с оглушающим ревом.

Завершив свой разрушительный труд, Илмеи снова разделили свои циклопические взоры, и огненная буря рассеялась, оставив после себя бурлящее озеро жидкого металла и камня, которое медленно сочилось сквозь расщелины в фундаментальном слое, чтобы выпасть в Нижней Комморре смертоносным дождем. Но работа еще не закончилась. Пламенные лучи Илмей снова устремились вперед, расширяясь, чтобы выжечь ползучие тени Аэлиндраха из Комморры.

Тьма, что выплеснулась из границ царства теней, отшатнулась подобно живому существу и начала отступать пред лишенными масок ликами плененных звезд. Огонь и разрушение следовали за их лучами, и гаснущие пожары, начатые Разобщением, снова с ревом вспыхнули жизнью. Еще много часов город страдал под огненной плетью, но больше ни разу Илмеи не сфокусировались на одной крепости, как это случилось с цитаделью Белого Пламени.

Источник: Путь Архонта, Энди Чамберс

Цикл "Ересь Хоруса" книга 39 - Преторианец Дорна

Часть первая: Терра
Малогарст и горус обсуждают направление А-Л к Терре. Малог не верит Альфу, горус с ним согласен, но считает, что Альф выполнит задание, потому что Альфу оно по душе.
Какой-то транспорт Primigenia с товарищем Maecenas шарится по системе и идёт на стыковку. В отравленной пустыне Гоби на Терре какие-то крапаны с дамой Myzmadra и джентльменом Incarnus копаются в мусоре и находят какой-то триангулятор. На мусорщиков нападают рад-скорпионы рад-волки 

 .
Тем временем в укреплениях Дворца просыпается Архам. Он спал тридцать минут. Тридцать минут за последние несколько месяцев. Идёт описание его внешности и оружия, системы охраны и мыслей, ну и кучи аугметики и какой он старый.
Далее космопорт Дамокл, где под присмотром Кулака куча народу занимается разгрузкой транспорта. Местные замечают, что падает температура, но решают забить.
Андердарк Терры. Очередной крапан шарится во тьме, и замечает вспышку света. Находит дверь во Дворец. Начинает от счастья молиться Богу-Императору, из темноты появляются руки и ломают ему шею 

 .
Из канистры в хранилище Дворца выбирается см, он ничего не помнит. В голове срабатывает программа что делать и куда бежать. Он вспоминает своё имя – Silonius.
Возвращаемся на транспорт Первобыт и лейтенанту Меценату 

 , они встречают Солярную ауксилию, которая начинает осмотр. После соблюдения формальностей солярка выпиливает капитана и остальных офицеров, потом такая же участь уготована и Меценату, который был их агентом.
Снова Гоби. Рад-тараканов разгоняют. Но они ещё возвращаются и не раз. Наконец, они докапываются до того, чего выкапывали. Это… гробы. Бандиты офигивают, но наша парочка их выпиливает. Мизмандра склоняется над трупиком в гробу и тот хватает её за шею 

 … После обмена паролями, она сообщает ему, что до начала операции осталось меньше двух с половиной часов. “Трупик” называет своё имя – Phocron.
Архам в командном пункте бастиона Бхаб. Там Дорн изучает обстановку. Френч проводит краткий ликбез по оперативной обстановке в системе, мелких и ни очень восстаниях, блокаде Марса Камба Диасом и прочих трудностях. Дорн передаёт вахту Архаму.
Космопорт Дамокл, лузеры из местного ополчения нашли кое-что необычное. Финал понятен.
Через андердарк инфильтратор проник в Северные районы Дворца и встречает друга. Потом ещё одного. Да, они в специальной броне, которая маскирует и не излучает тепло. Медленно, но верно они поднимаются.

В центральных районах Дворца примерно тем же занимается Силоний, но только брони у него нет. Вообще интересно показано, как он скрывался, находил оставленные для него вещи и прочее. Он добирается до цели и ждёт свою цель, да, кустов нет.
Первобыт летит к Терре. Показана космическая оборона и сколько всяких разных судов снуют туда-сюда. С ним связывается монитор, всё в порядке, но Первобыт всё летит, потом от него отчаливает маленький шатлл. Монитор требует скорректировать курс, тишина, спустя ПЯТЬ секунд поднимают тревогу по ВСЕЙ орбите. Первобыт кинжалом падает на Терру.
Возвращаемся к Маздамунде и у нас уже пять смов, которые приближаются к башне. Вламываются, после небольших трудностей превозмогают.
Тем временем в Бхабе решают, что делать с падающим Первобытом. С начала тревоги прошла сорок одна секунда, несмотря на то, что на корабле могли быть банальные неприятности решение принято – сбить 

 .
Космопорот Дамокл. Все умирают от газа и/или сходят с ума, видя ползущих из тел жуков..
Инфильтраторы под Дворцом доходят до той точки, где уже невозможно скрываться. Короткий бой с сервиторами и бегом к цели, хорошо, что охрана отвлечена на другие проблемы.
Силоний в куполе Иллюминации наблюдает за ИК. Он понимает, что у него мало шансов, но ИК отвлекаются на мгновение на падающий в небесах корабль. Силоний превозмог.

Подбитый Первобыт наделал кучу шороху на орбите своими обломками. Его в том числе видят и на комм-башне в пустыне Гоби, вокс взломан и вся Терра слышит клич Луперкаль! Луперкаль!

Сирены тревоги ревут по всей Терре, с орбитальной тарелки Arcus (та самая “Арка”) на планету в космопорт высаживается полная рота, емнип 700 тушек, с сержантом по имени Kestros.
Архам тем временем думает, началось или нет? В смысле полноценное ли это вторжение. Первобыт погиб две с половиной минуты назад, но всё становится хуже и хуже. Да и сам корабль взорвался гораздо сильнее, чем было положено. И ещё Луперкаль! Луперкаль! Но всё в работе, 344-я рота высаживается в космопорте. (рота Катафалка). Архам решает отправить сообщение старшим кастелянам и Сиги, о полном вторжении, но входит Дорн и всё разруливает. Он указывает на то, что главная цель врага со всеми этими терактами – сеять панику и скрыть что-то важное.
Архам начинает, как заправский магос просеивать бесчисленные сообщения и понимает, что собака зарыта в куполе Иллюминации. Дорн уходит и забирает с собой Архама и несколько хускарлов.
Силоний тем временем крадётся к Инвестирарию, где стоят статуи примархов. Здесь он встречает остальных и они начинают минирование.

Дорн и хускарлы бегут по куполу Иллюминации и видят следы боя и мёртвых сервиторов и ИК. Взрыв мины оглушает хускарлов, но не Дорна. Дорн врывается в зал со статуями, каждым выстрелом валит альфача. Пять трупиков. Остальные сбежали, Дорн недоволен и собирается лично отловить беглецов.
Под статуей притворившись шлангом лежит Силоний и задание у него совсем другое, чем у остальных, одного из которых он добивает. Короче куча взрывов, все статуи, кроме Дорна и Альфария разбиты. Дорн и хускарлы живы. Архам не понимает зачем всё это вообще было. Послание, отвечает Дорн и уходит, перед этим запрещая впускать всех, даже Мала и кустов.
В космопорте уже двадцать часов идёт зачистка, заодно газ почти улетучился. Кестрос и остальная рота беспрерывно рубят обезумевших людей. И вот наконец сталкиваются с теми, кто вовсе не безумен. Кестрос превозмогает ребят с ракетницами и в противогазах и с любопытством изучает их татуировки картеля Hysen.
Архам изучает улики из зала со статуями, понимая, что трупы принадлежат смам. Входит Дорн, спрашивает, что видит Архам. Тот докладывает, что шесть убитых явно долго пребывали в коме. Дорн соглашается и говорит, что явное ещё до Исстваана. Архам не понимает зачем всё это было сделано. Дорн отвечает, для того чтобы показать, что они могут это сделать. И указывает, что один из инфильтраторов убит не им, а болтом с ртутью и убийца сделал это специально, чтобы остаться в одиночестве. 

Спустя два дня Силоний вылезает из катакомб Дворца 

 .
Архам в одиночестве размышляет над приказом Дорна. Дорн велел ему всё сделать в одиночку. В одиночку выследить оперативников Альфы. Далее следует лекция про Альфу, которая завершается тем, что Альфарий начал операцию не ради победы, а ради гордости.
Тем временем Маздамунди и другие альфачи из башни ждут. К ним приходит Силоний.
Недалеко от Солнечной системы в тёмном космосе шарится флот во главе с боевой баржей “Альфа”. Полная маскировка, кораблей сотни, но они разные. Из стазисного поля выходит фигура, её запрятали так глубоко, что ей пришлось добираться до мостика час. На мостике медленно активируются сервиторы, фигура садится на трон. Полного пробуждения флота придётся ждать ещё несколько недель, но год в стазисе промелькнул за секунду, и несколько недель ничего не решают. Он хочет побыть один.
835.M30 Интерлюдия про встречу мальчика Kye с Рогалом Дорном и несколько любопытных страниц, посвящённых превращению его в ИК. Попутно он встречает мальчика по имени Yonnad, (тот самый). А потом и ещё одного по имени Архам. Во время боевой тренировки Архам спасает ему жизнь, но погибает. Самокопания героя, в итоге он превозмагает и берёт сами знаете какое имя 

 .
Вообще интерлюдия интересная и тянет на самостоятельный рассказ.

Вторая часть: Guardians at the Gates

Естрос сидит на Арке и к нему заходит Катафалк, Кестроса без объяснений заперли в камере в дальней части орбитальной платформы после возвращения из космопорта. Катафалк заявляет, что сержант больше не служит ему. Теперь он служит Архаму.
Вообще Архам один из первых двадцати воинов, которых набрали после воссоединения Дорна с Импи. Их называют Первые. После гибели Йоннада он стал последним из Первых (откуда они про неё знают, вот вопрос). Катафалк говорит, что Кестрос один из лучших его воинов. Архам соглашается взять его.
Тем временем Мизандра и альфачи смылись в грузовом контейнере с Терры. Идёт описание альфачей, их имена, оружие и etc. Смертные недовольны ожиданием и нервничают, но поступает сигнал.
Архам на тёмной стороне Луны, Кестрос с ним. Их встречают словами – когда VII легион в последний раз незванным пришёл на Луну, это закончилось плохо, – говорит матриарх Heliosa. – Для кого плохо? – троллит в ответ Архам. Происходит вежливая беседа, во время который несдержанный Кестрос тянет руку к болт-пистолету 

 .
Тем временем на борту корабля Wealth of Kings Силоний ловит приходы. Он вспоминает разговор с Альфарием перед заданием, в нём в том числе упоминается, что Силоний главный, а остальные оперативники не знают его цели и он может использовать их.

На Луне продолжается разговор, матриарх принадлежит к какому-то умирающему культу, который ИК не дочистили до конца двести лет назад. Матриарх отказывается помочь, после повышения тона разговора она объясняет это тем, что предмет разговора отказывается ей подчиняться. Архам собирается сам поговорить с “предметом”.
Им оказывается девушка из лунного гено-культа по имени Andromeda-17. Цифра означает, что она семнадцатая воскрешённая копия одной личности. Ей не интересно предложение ИК, а сержанта она считает просто дураком 

 . После интересного разговора она само собой соглашается стать серым рыцарем спутником преторианца Дорна.
В оазисе Qokang во Дворце Дорн встречается со своим адъютантом-астропатом Арминой Фел, которая передаёт сообщение с Фаэтона. Новости Дорна не радуют. Тут астропат чувствует головную боль, на связь с Дорном выходит Малкадор. Они общаются с Дорном и Мал предупреждает быть осторожнее и невестись на планы Альфы, которые совсем не такие, как кажутся.
Космос вокруг Плутона, Сиги на борту фрегата “Лакримая”, одного из трёх, подаренных Жилей (есть в фордже). С ним Ранн, последний говорит, что Сиги здесь не место и ему следует попросить у Дорна место поважнее. На что Сиги отвечает: ‘My father has put me here, and here I will stand until he wills it otherwise.’ Также Ранн упоминает, что война идёт уже пять лет.
Тем временем на “Альфе” пробудилась первая сотня термосов. Весь процесс занял 12 часов. Начат процесс пробуждения на остальных кораблях.
Банда Силония на борту Короля встречает чела по имени Сорк, он оперативник Альфы и они на его корабле, но сам Сорк выглядит, как бомж-мусорщик. На самой уродской картинке – он. Он передаёт альфачам диски с данными и получает приказ лететь в сторону Солнца.
Архам и Ко летят на шатлле и болтают. Андромеда говорит, что знает, что они охотятся на оперативника Альфы. Она рассказывает о том, что в своё время Импи предложил её гено-культу работать на себя, помогая выращивать смов. Они отказались, их наказали. Дальше идёт речь об интересностях типа: To the conquerors go the spoils, as they say. The Seventh, the Thirteenth and the Seventeenth, all the high and great Legions of later years – the most favoured, the largest and the most honoured... If other Legions had come to conquer us then perhaps they would have been the ones who others envied.’
Они приняли участи в развитии всех легионов: We had a hand in all of the Legions. Not their creation, you understand, but their growth. We are not their father, but we raised them up, created and refined the means of their multiplication. We were allowed to divine the effects of the twenty strains of gene-seed, and helped match it to stock that would allow it to bear greatest fruit. We helped to speed the processes that took you from human to legionary. And we brought millions of you into being. We know you all, because we were there when you were all infants still searching for identity. In a sense we are your surrogate mother.’

Тем временем по Терре шарится товарищ, отколовшийся от группы при штурме вокс-башни. Он идёт по ночам и диким местам к своей только ему ведомой цели.
Архам и Ко добрались до фрегата “Несокрушимая истина”. Архам рассказал Андромеде о произошедшем, включая статуи и уничтоженные на орбите тридцать пять судов, она думает и выводит их на мысль, что Альфа хочет одержать собственную победу, а не победу горуса и с этой точки зрения надо всё оценивать. Она говорит, что обычный план Перехват не сработает, а Альфа всё спланировала years, decades назад. Она предлагает действовать как обычно, чтобы альфа думала, что ИК ни о чём не догадались. Снова всплывает инфа о Hysen. Надо тянуть за маленькую нить, чтобы распутать клубок.
Спустя несколько часов бойня в космопорте раскрыта, и если кто-то мог использовать одежду и маркировку картеля для маскировки, то с кодами отгрузки и оформления другая история. Правда, Ко потребовалось двадцать минут, чтобы понять, что картель подставили и ещё двадцать семь, чтобы найти настоящих виновных.
Далее идёт перечисление домов Терры и их дрязги, но итог ясен – три ганшипа летят куда надо, кстати отколовшийся альфач шарится в тех же местах. И он видит атаку огненного раптора и парочки штормовых орлов. Он понимает, что что-то пошло не так, а когда видит ИК, понимает что всё совсем не так и миссия под угрозой. 
Ко и отделения ИК зачищают вражеских охранников, несколько страниц лютой движухи, на которых бегает и альфач. Его задание выпилить ноблей дома, чтобы замести следы, ноблей охраняют. ИК атакуют телохранителей, альфач атакует всех, кто мешает ему добраться до ноблей.
Короче альфач слил, объект взят в плен, территория зачищена, за нить начали тянуть.
Линкор “Лев последнего Королевства” на орбите Юпитера. Дорн инспектирует третью линию обороны, которой командует Lord Castellan Effried. С ним Армина Фел. Дорн собирается нанести упреждающий удар, а не отсиживаться в обороне. Он сообщает Эффрилу, что скорее всего пал Esteban, он пал под ударами кораблей from the dark. Упоминает и другие, скорее всего павшие, миры. Вывод – самим войти во тьму и столкнуться с неизвестным.
Станция Грето на орбите Юпитера. Обсуждение среди смертных командиров грядущей операции, ходят слухи, что снимают половину сил третьей линии обороны.
Там же некто крадётся в ночи и направляет шифровку понятного содержания.
Тем временем на “Альфе” готовятся к полёту, флот готов, первыми летят повреждённые корабли, чтобы притворится потеряшками. За ними сотни остальных.

Вторая интерлюдия 865.M30. Планета Rennimar
Катафалк оказывается терранин и родом с Гоби. ИК строят крепость. Сержант Архам общается с эмиссаром по имени Voss и проводит тому ликбез, что такое ВКП и зачем надо строить крепость на планете, завоёванной несколько часов назад.
Их прерывают орки. Отбиваясь, Архам буквально тащит эмиссара до недостроенной крепости, отбиваясь от зелёных. Их там встречает Катафалк, оков подрывают на минном поле. В бастионе двадцать шесть ИК. Орков превозмогают.
Но это оказалось предвестием полноценного вторжения орков на астероидах. Дальше несколько страниц эпичной обороны, в самом конце которой прилетает Дорн на именном ганшипе и всех спасает. Оценивает на что способна крепость, которой всего десять часов. Хвалит сержанта. Тот говорит, что его зовут Архам, на что Дорн отвечает, что помнит его.
Дорн встречается с Соломоном Фоссом. Да-да, тем самым. Болтают за жизнь. Дорн объясняет Архаму, что эти орки осколок большой орды и он специально заманил их сюда. С ним же 10к ИК. Объясняет и почему ИК на планете не были предупреждены.
Орки пошли в атаку на крепость, впереди зелёные высотой с двух смов. В последний момент Дорн затаскивает за руку Архрама в свой корабль, а затем осуществляет свой план, взорвав горы и повернув реки вспять 

 . Дальше описание боя и высадки 9к ИК. Дорн идёт в рукопашную и шинкует орков Storm’s Teeth. ХЕппи энд. Архам – капитан.

M.41.ХХХ. "Ревенант", боевой корабль Восьмого Легиона 

из клипа Blood_Soul SYMPHONY OF JUSTICE

Полностью переработал фон поменял  ракурс и добавил больше деталей. Как Вам господа?

Запись тестового забега 19.09

Также все дружно говорим Спасибо Vivisector'у за оформление РП(Дракон, посмотри уже его анкету) и приведение его в читабельныое состояние совместно с Xand и Kasyan999. Также при редактуре были вырезаны отзоды от рп и оставлено РП онли. Здесь это было желание ГМа и мы не вправе спорить с ним. Хоть спорить то мы как раз и мастера тут, хех.

ps. Никогда не доверяйте лоялистам сохранять логи.
Ваш Мек имеет сутки на редактирование, поэтому если возникнут проблемы с постом- будем править.

Всем приятного чтения.

Гм


"Шел 206 день пребывания штаба имперской гвардии на этой тропической планете. Ливень не прекращался, деревья гнуло от постоянных штормов. Последние три месяца, шторм не давал выходить на связь, а на Базе которой Руководил Рихтер стали пропадать люди. Исчезая по одному, по трое, целыми отрядами. Никто не видел убийцу, ни следов. Даже костей не оставалось на месте преступления. Мораль была на нуле, часть людей дезертировали в джунгли, где их убивали дикие животные или орки высадившиеся на планете. Возможности выйти на связь не было, людей становилось все меньше. Единственный кто все видел, был пленный орк, сидящий в темнице и по какой то причине все еще живой. Поверят ли гвардейцы словам орка.

Годафрид фон Рихтер

*//Продолжите, или мой ход?

гм
Господин Рихтер предпринимайте действия по усмотрению

Годафрид фон Рихтер
*// Принял.

Годафрид фон Рихтер
Инквизитор фон Рихтер, одернув рясу надетую поверх брони, заходит в камеру к связанному орку.
— Мистер Тейлор, подержите пожалуйста эти инструметы, — сказал Годафрид, передавая гвардейцу коробку с грязными пыточными инструментами.
— Мистер Ривер? Прикрывайте вход.
— Ну, что ж, начнем, орк. У такой твари как ты есть имя? — спросил инквизитор, облокотившись плечем на стену камеры, пристально смотря на орка.

Ривер
*Бормочет литании чистоты оружия, лазгана и ПРОТИВ МУТАНТОВ, ДЕМОНОВ, ЕРЕТИКОВ И КСЕНОСОВ.

Тейлор
*Молчаливо смотрит за происходящим и постепенно теряет контроль над собой из-за продолжительных ливней так и не смог использовать свой огнемет по полной.

Лутаправ
-НУ ЗДАРОВА ЮДИШКИ
*обводит взглядом вошедших людей

гм
За окном слышится звук ударившей молнии и раскат грома. Лампочки начали раскачиваться, свет зловеще мерцать, а затем и вовсе вся база погрузилась в темноту.

Годафрид фон Рихтер
— Ладно... — закатив глаза, произнес инквизитор. — Повторю еще раз, коль уж твоего скудного ума не хватило...
Гаснет свет. Фон Рихтер хватается за хэлл-пистолет, висящий на его магнитном поясе-разгрузке.
— Тейлор, назад! Ривер, свет! — быстро приказал Хилдевонс солдатам.

Ривер
-ЭЭЭ, извините, господин, но я без света сегодня

Линдон
*целится из лазгана в орка
Господин Инквизитор могу я вернутся за своим огнеметом?

Лутаправ
-ТАК ВОТ ШТО Я ВАМА СКАЖУ. ЕСЛИ ХОТИТЕ ВЫЖИТЬ, БЕЗ ПОМОЩИ ВАМ НИ АБАЙТИСЬ…

ГМ
"Свет опять мигает и восстанавливается. Загудели аварийные генераторы. Половина лампочек и приборов перегорели, качающиеся люстры жутко поскрипывают. В Дверь врывается гвардеец"
- Господин Рихтер еще один пропал!

Годафрид фон Рихтер
— Мистер Ривер! Если эта... тварь, еще раз шевельнется, открывайте огонь на поражение! — произносит Годафрид
— Мистер Тейлор! Отправляйтесь в арсенал, и возьмите себе мой огнемет: Ваш в такую погоду бесполезен. И гранаты с шашками. Ах, да, захватите два фонаря, — сказал он покосившись на Нуклеуса, после чего повернулся к вновь пришедшему, показав ему пальцем в коридор и направился туда самолично. — Гвардеец! Сохраняйте Веру. Доложить по форме!

Ривер
*улыбается и машет стволом лазгана в сторону орка, переводя прицел от головы в колено и обратно

Линдон
*Быстро вышел из комнаты и направился в сторону арсена невнятно боромоча на ходу -Огонт освещает, огонь защитит, огонь очищает.....

Лутаправ
-МДА... ЮДИШКА, А ТЫ УВЕРЕН ЧТО ТВАЯ ПУЛЯЛА ЗАРЯЖЕНА ?

ГМ
"Веревки которыми был связан орк начинали ослабевать от того, что Лутаправ постоянно пытался освободится. Прогремел еще гром, лампочки снова закачались, на пол рядом с орком упал шнур, на конце которого мелькали искры. Тем временем Линдон шел по коридорам к арсеналу, свет зловеще замигал, в темном углу послышалось рычание, неестественное, будто сам варп обрел форму и звук.
Рихтер шел за гвардейцем у которого дрожали колени.
- Простите Сэр, на этот раз необычное, на месте пропажи Маркуса Шайна были найдены письмена, кровью "Он торопился в сторону раздевалки"

Годафрид фон Рихтер
Рихтер остановиля у входа в камеру, так чтобы можно было видеть орка.
— Мистер Ривер, этот ксенос слишком туп, будьте так добры, аккуратно возьмите провод, и бросьте его оголенный конец в орка. Не подходите к твари слишком близко, — заметил инквизитор Еретикус, снимая хэлл-пистолет с предохранителя, целясь в глаза орка.
— Итак, гвардеец, успокойтесь, помните, что Император всегда с нами. Там была именно эта надпись? И где, кстати, это нашли? Кто говорил с ним последний?

Ривер
*стреляет в колени орку*
-Так чисто профилактики ради, инквизитор

Линдон
Дойдя до арсена суматошно начал искать огнемет господина Инквизитора. После нахождения огнемета выпускает первую струю пламани постепенно успокаиваясь и возвращается обратно с 2 фонарями и дымовыми шашками.

Лутаправ
*кричит - ААА, ВЫ ШТО ТВОРИТЕ СВОЛОЧИ, ВЫ ПРИМАНИТИ СЮДА ЭТУ ТВАРЬ!*говорит голосом полным злобы - Я С ТАБОЙ ИСЧО ПАКВИТАЮСЬ ЧИЛАВЕЧИШКА!

Скаар "Птыц"
*поднимает голову и оглядывается мутноватыми глазами, натыкается взглядом на инквизитора*Фраг, тхеперь менья точно убьют

ГМ
Гвардеец переминался глядя на пленных ксеносов.
- Я нашел надпись, а..а. последним говорил с ним Джек Найт. Я... я... не знаю что за письмена. Император сохрани чтоб я разбирался в этом колдовстве!
Вдалеке послышался крик, в районе столовой, свет опять заморгал, лампочки зловеще скрипели покачиваясь. Через пару секунд раздались выстрелы, звуки падающей мебели. И затем резкий взрыв в другой стороне, всю базу затрясло, послышался шум разбившегося стекла, шторм завыл сильнее, звук дождя многократно усилился, свет выключился, запасные генераторы перестали шуметь. Гвардеец вытащил пистолет в глазах читалась паника.

Годафрид фон Рихтер
— Император защитит! — выкрикнул фон Рихтер, быстро повернувшись на каблуках в сторону столовой.
— Гвардеец, со мной, прикрывай!
— Ривер, закрыть камеру орка и за мной! Схема "Меч"! — крикнул он, переходя на бег, натягивая на глаза фотовизоры, выхваченные им из подсумка на поясе. — И где черти носят этого Тейлора? — пробормотал напоследок себе под нос Годафрид, и громко запел молитву:
Следи за броней, и защитит тебя она.
Мы же охраним остальных своей жизнью.
Доспех твой – есть твоя душа.
И самоотверженность твоей души - броня.
Дух воина хранит людей.
Честь достается лишь в смерти.
Лишь Император превыше нашей самоотверженности.
Почитай доспехи павших.
Мы должны лишь служить.

Ривер
*быстро стреляет орку в голову, после чего закрывает дверь в камеру.
-Я прямо за вами, инквизитор
Линдон

Быстр бежит по коридору в сторону камеры с орков. Суматошно стучит по двери.
Лутаправ

*при смерти, хрипящим голосом- ПУМБА КО МНЕ, ЛЕЧИТЬ!
*сквиг запрыгивает в разбитое окно и залезает на голову мне
Скаар "Птыц"

*втягивает голову в плечи и оглядывается, когда начинаются взрывы*А што это такое прхоисходит?*параллельно пытается найти способ выпутаться из верёвок(или чем там Скаара связали)*

ГМ
Прибывшие в столовую Рихтер и Ривер в темноте слышат жуткое рычание. Рихтер видит тварь с 16 глазами и ужасным оскалом, без кожи, подобно змее заглатывающую остатки гвардейца. Высотой по пояс человеку, с широкими плечами, мускулистыми ногами, тварь с огромной скоростью, выплевывая оставшуюся ногу и капая слюной, петляя из стороны в сторону несется к людям.
Линдон стучит в дверь и не слышит из-за шума дождя подкрадывающегося к нему второго зверя, тварь прыгает на него, сметая человека, проламывая своим телом кусок стены. ведущий в клетку с куутом. Прокусывая левое плечо человеку, перекатывается через себя и встает в боевую стойку зловеще рыча.

Ривер
-Император, одари меня Твоим праведным гневом и Твоей яростной силой.
а стану я бурей, что сметет врагов, оскорбляющих Твой взор.
*Открывает огонь на подавление по противнику

Годафрид фон Рихтер
— Император, храни нас! — одновременно с отвращением и удивлением, произносит Рихтер. Не успевает он выхватить с магнитного пояса цепной меч, как Ривер открывает автоматический огонь по твари, которая начинает двигаться в стробоскопический вспышках: выстрел! Тварь пропадает в световых искажениях фотовизора, пауза: виден ее зеленый силуэт.
Перепрыгивая через упавший стол, инквизитор в прыжке выхватывает цепной меч с пояса, правой рукой, и замахивается им от плеча, и делая левой неприцельный выстрел по твари из хэлл-пистолета, скандируя:
Грязь есть
Печать мутанта.
Отвратительность есть
Печать мутанта.
Оскорбительность есть
Печать мутанта.
Быть добычей –
Судьба мутанта.
Очищение –
Вот судьба всех мутантов.

Линдон
Стиснув зубы из-за сильной боли медленно встает в то время как тварь смотрит как завараженная.
Со словами -Иди в пекло! - выстреливает по направлении неизвестного существа.

Лутаправ
*на правой руке доползает до стены взяв в клешню остатки стула и веревки, упершись спиной в стену, бормочет-из этава может палучица ниплахой пратез, ни стальная пластина, но на время сайдет.
*приложив к простреленной ноге 2 палки, начинает обматывать их веревками…

Скаар "Птыц"
Когда в клетку влетела тварь с человеком, Скаар подскочил как ужаленый и громко каркнул. Жёсткие перья на голове встали дыбом. Увидев, что тварь не собирается пока жрать конкретно его, круут принюхался и внимательно осмотрел животину на предмет куда бы её стукнуть или клюнуть, чтоб потом не брыкалась. Одновременно он активно пытался освободить руки, хоть даже порвав верёвку.

ГМ
Выстрел из хэлл-пистолета Рихтера прошел мимо, но цепной меч полоснул тварь по боку. Отпрыгнув, зверь, юркнул в другую сторону, и прыгнув под стол вылез за гвардейцем. Сомкнув огромные челюсти на ноге несчастного, тварь получив еще попадание из пистолета Ривера, побежала в сторону, таща за собой орущего солдата, с огромной скоростью выпрыгнула на улицу, разбив еще одно окно. В стороне барак где отдыхали солдаты послышались крики и стрельба, свет продолжал то зажигаться, то моргать. Мимо пробежали забрызганные кровью солдаты, они бежали к ангару, в котором стоял небольшой фрегат.
Тем временем Круут скинул веревки, а Линдон палил из огнемета освещая тварь. Спалив ей волосы на загривке в камере завоняло паленым, 16 глазое существо издало потусторонний рев готовясь к прыжку.

Годафрид фон Рихтер
— Ривер! — гаркнул инквизитор, когда монстр выпрыгнул в окно.
Заметив бегущих солдат, фон Рихтер выскочил на дорогу, преграждая им путь с заляпанным фиолетовым ихором ревущим цепным мечем в одной руке и сладо светящимся хэлл-пистолетом – в другой.
— Стоять! — рявкнул он, нацелев на гвардейцев пистолет. — Именем Инквизиции, за мной! — сказал он, подчеркнув свои слова нажатием на спусковую скобу меча, вызвав очередной рык его пилы. После чего, не найдя следов твари средь размытой и перемешанной десятками ног грязи, побежал в сторону бараков, срывая с себя фотовизоры левой рукой, позволив им упасть в жидкий суглинок плаца, громко распевая:
Страх - ничто, ибо вера моя сильна!
Я - человек.
Хоть к слабости склонный,
Но стал я воином.
И слабость здесь - смерть,
Но сокрушу я слабость
сей силой Веры своей.
Ривер

- Мдаааа, таких собачек я еще встречал. КУДА ТОЛПОЙ БЕЖИТЕ СВОЛОЧИ!!! А НУ В БОЕВОЙ ПОРЯДОК, ВАШУ МАТЬ!!!! ДВОЕ НА ЛЕВО, ДВОЕ НАПРАВО, ТРОЕ ПРИКРЫВАТЬ ИНКВИЗИТОРА!!! С*КИ ЗАГНОЮ БЛ*!!!! СТРОИМСЯ! БЫСТРА БЛ*!!!!!
*на бегу проверяю магазин лазгана, еще половина
Линдон

*Ощущая нездоровую агрессию со стороны 16 глазой твари становлюсь в боевую стойку на случай если она на меня прыгнет

Лутаправ
*хромая передвигается к двери, -ПУМБА ПРОГРЫЗИ ДВЕРЬ!
*бормоча- тот юдишка что говорил про ангар, нужно забрать свае рубило
*сквиг бросается на дверь

Скаар "Птыц"
Скаар, освободившись от пут, радостно скрипнул. Да ещё и дыра в стене - беги куда хочешь. Вот только есть одно но, точнее даже не одно, а два: снаружи база людей, а прямо у дыры ЭТО. Причём ЭТО воняло как труп, хотя двигалось и угрожающе рычало. Круут оказался сбоку от твари, собирающейся, видимо, напрыгнуть на человека. В голове Птыца сложился простенький план. Издав громкий боевой клич "Скрааа!", круут прыгнул твари на обожжённый загривок, метя когтями в глаза(благо их по всей голове было завались) и надеясь сбить с ног

ГМ
Солдаты выстроились по приказу и в полной боевой готовности последовали за Инквизитором и его телохранителем. Отряд достиг барак, где все стены буквально были вымазаны кровью, следы пальцев виднелись даже на потолке, отпечатки были явно чьих то рук. Все стены, пол, все разрушено, тела были раскиданы по комнате. Внезапно в стену врезалость нечто, пробив дыру в стене и потолке, огромный винт отлетел и с силой пронесся мимо инквизитора смяв двух гвардейцев разрубив тела пополам. Из конструкции вывалились тела орков, один из них был полу живой и бормотал невнятное про черные хрустяшки. Молния ударила поблизости и комнату залило дождем смывая кровь со стен. Раздался раскат грома, или рык, или и то и другое, один из гвардейцев вскрикнул и побежал в панике за дверь. Ривер кажется увидел темный силуэт на улице, но моргнул и силуэт исчез.
- Да что с этими орками такое? Заикаясть спросил один из солдат.
Тем временем на другом конце базы Круут сбил тварь на землю, но она моментально вскочив на ноги, со всей скоростью влетела в живот Птицу, приложив того затылком о стену, развернувшись, чувствуя запах крови, зигзагообразными движениями побежала добивать раненого Тейлора, прибив того лапами к земле капнув слюной ему на лицо готова была вцепится в шею.

Годафрид фон Рихтер
— Дезертир! — с отвращением крикнул Рихтер, прицельно выстрелив в спину убегающего гвардейца. После чего быстрым шагом подошел к умирающему орку, и обезглавил его цепным мечем. — Ксено-мразь!..
— Внимание! — рявкнул Хилдефонс, повернувшись к солдатам, но, не выпуская из виду орочий аппарат и дыру в потолке. — Я официально объявляю на базе чрезвычайное положение!
— Мистер Ривер! Возьмите двоих и зачистите пленных ксеносов в здании штаба. И найдите уже мне Тейлора!
— Вы двое – со мной. Ты, — сказал Годафрид одному из гвардейцев, — гранату на максимальное время, и в кабину этой техно-ереси.
После чего повернулся к выходу, и, перейдя на бег, направляясь на спорадические звуки выстрелов и всматриваясь в неверные тени запел:
Раздавить гадину!
Сокрушить врага!
Во имя Императора несем мы смерть!
Всею силою своей,
Всею волею своей,
Всеми фибрами души
Желаю я отдать ее и веру
Императору моему,
то защищает нас во Тьме!

Ривер
-Ай-ай, инквизитор! Вы двое за мной! Лазганы на автоматический огонь. Палить по всему, что не выглядит как человек!
*перезаряжаю лазган. И бегу в сторону штаба

Лутаправ
*шепотом-пумба за мной, тихо.
*выходит через дверь крадется к двери с надписью "арсенал", которую похоже забыли закрыть, сквиг заскулил учуяв знакомый апах той твари, напавшей в лесу
заходит в арсенал и видит свой пилотопор и медленно идет к нему…

Скаар "Птыц"
Скаар крепко приложился о стену, сломав пару перьев на затылке. В голове зашумело. А ещё круут начал злиться. Вскочив, он мигом оказался возле твари, схватил её за ноги, поднял над головой и с криком со всего маху обрушил хребтиной на подставленное колено. А потом ещё разок. Для гарантии

Линдон
Медленно встав осмотрелся в комнате не обращая внимания на круута. Подойдя к стене заметил несколько объектов в далеке из-за слабого освещения нельзя было определить кто это судя по все солдаты
Обращаясь к крууту - Быстро притворись мертвым!

ГМ
Рихтер с двумя солдатами шел по темному корридору, и увидел темный силуэт, некто гуманоид в высоком шлеме склонился над бьющейся в агонии и умирающей от ран твари. Даже сквозь шум дождя было слышно, как это существо напевало твари что то на подобие колыбельной? Шлем с красными глазницами повернулся в сторону гвардейцев и инквизитора.
Ривер шел с солдатами по коридору, пока не услышал рычание, с другой стороны услышал шум падающих тел, обернулся, черное существо высокий гуманоид, с зелеными горящими глазами и белыми волосами держало за шею гвардейца, доставая из грудной клетки еще бьющееся сердце, С другой стороны в коридоре тварь готовилась к прыжку.
Орк вышел из арсенала с орудием, и встретил около комнаты в которой он сидел Круута, человека и заметил мертвую тварь на полу.

Годафрид фон Рихтер
— Огонь на подавление! — отдал приказ инквизитор, вставая в защитную стойку с мечем и прицельно выпуская один за одним, три оствшихся заряда хэлл-пистолета в корпус худощавого ксеноса.
"Эльдар?" — подумал Годафрид: "Неужто темный? Здесь?!"
 Сдохни тварь! — проорал он во всю глотку, со всей скопившейся за этот день в нем ненавистью.
Ривер

-Срань! СРАНЬ! СРААНЬ! - улучив момент прыжка твари прыгаю кувырком под нее. Разворачивая лазган в прыжке в сторону эльдара хажимаю гашетку.
*зажимаю

Линдон
огнемет в сторону орка намереваясь выстрелить если он подойдет на предельное расстояние для оружия
-Свали в туман. Разворачивайся и вали отсюда!

Лутаправ
*злобно - Я ЖЕ СКАЗАЛ ЧТО ДАБИРУСЬ ДА ТИБЯ ЮДИШКА
*незаметно подает сквигу сигнал к атаке
замахнувшись пилотопором и с криком - ЗИС ИС ВААГХ, бросается на человека

Скаар "Птыц"
Скаар, заметив несущегося на них орка, заорал во всю глотку: - СТОООООООП!

ГМ
Рихтер с оставшимися гвардейцами палили в черную фигуру, но та с нечеловеческой скоростью прыгнула за угол. Инквизитор погнался за ней, но в комнате уже никого не было. Тропический дождь внезапно закончился, в комнате куда они зашли горели кнопки приборов связи. Из динамиков раздался голос
- Прием есть кто живой? Ответьте?
Один из гвардейцев ответил
- Прием, есть живые.
- Мы выслали к вам шатл с инспекторами, не было связи около месяца, ожидайте. Приготовьте полный отчет.
Тем временем Ривер пальнул в Ксеноса, но тот растворился в тени, и выпрыгнул за спиной человека вонзив покрытую зелеными рунами руку ему в грудь. Все кончилось быстро, 16 глаза собака слизав с пола кровь, прыгнула в окно скрывшись в джунглях, черный мандрагор посмотрел в сторону орка, круута и человека. Орка окатило огнеметом, поджарив кожу, его верный сквиг, толкнул человека, но Круут поймал его, и увидев приближающеюся тень выпрыгнул с человеком в руках в окно все глубже пробираясь в джунгли.
ицо Орка облизывал сквиг, Мандрагор посмотрел на рассеивающиеся тучи и растворился где то в глубине коридора.
2014-09-19T18:03:56.180+0400 Сен 19, 2014 18:03:56



\\\ С вами была арлекин Лазурь, было приятно РПшить, кто нибудь сохраните логи, я убежала