серые рицари

Орочья "медицина"

Когда я впервые встретил Газкулла, он был мертв. Конечно, он был еще не совсем Газкуллом, как и я был не совсем собой. Но он точно был мертв. Какое-то время.

Он прибыл посреди ночи и лежал на столе дока Гротсника почти до самого рассвета. Это само по себе было почти чудом, потому что даже варбоссы – замечу, что обычно те, у которых заканчивались деньги – редко проводили на той плите больше часа так, чтобы или не починиться, или не перейти на неверную сторону «убей или вылечи». Вообще, в пивных хатах Ржавошипа ходили слухи, что Гротсник оставался в бизнесе и в целости, потому что ни одна из его хирургических ошибок не выжила, чтобы пожаловаться.

Этот пациент должен был умереть несколько раз. Ему это просто не нравилось. Обычно, смерть вообще не была большой проблемой. Но у него сложилось странное чувство, что он только начал, и ему хотелось остаться, чтобы узнать, что же он только начал.

Гротсник не пошел по простому пути. В разгар операции, голову пациента полностью разобрали на куски, как испорченную шуту, выложив все части на верстак, чтобы вывалить на них еще больше смазки. Он получил целую клетку сквигов для переливания, и, наверное, в нем не было и капли исходной крови.

Своего мозга у него тоже осталось немного. То, что ему оставила турель, скрепили скобами с мешаниной кусочков из грязного ведра, где Гротсник держал свои «отрезы», и от которого немного несло, поскольку оно не находилось в морозилке три дня. Но значимая часть исходного мозга удержалась и угрозами быстро заставила остальные слушаться.

Гротсник, конечно, ликовал. Такие сложные операции никогда не длились достаточно, чтобы приносить удовольствие, но эта стала чем-то особенным. По сути, настолько особенным, что док решил вытащить кое-что из набора, который ждал как раз такого дня и, наверное, стоило дороже всего, что находилось в той грязной медицинской палатке, вместе взятого.

Это был кусок металла. Вообще, очень, очень прочного металла. Если верить тому мусорщику, который притащил его доку, то это была пластина с задницы человеческого тирменатера, найденная в шбитом летательном аппарате, чей время-знавец в кабине говорил, что ему девять-много-много-много лет. Гротсник сообразил, что если металл – как грибной грог и становится лучше со временем, то это должен быть хорошо-отбитый-Горком кусок металла, так что док тут же пырнул мусорщика заточкой и убежал в ночь с таинственной пластиной.

А тут, наконец-то, находился пациент достаточно упрямый, чтобы соответствовать ей. И, по желанию Морка, пластина оказалась идеальной формы, чтобы удерживать думательное мясо. Так что после небольшой работы пилой и с помощью нескольких заклепок, ее нацепили, оставив, в довесок, место под бионический глаз. Что еще лучше, когда подсоединили последний зажим, пациент еще дышал – операция прошла успешно!

К сожалению, Гротсник был слишком взбудоражен, чтобы остановится, потому Газкулл подвергся инновационной операции по замене колена, провести которую доку хотелось годами. Она тоже была успешной, и бионический сустав был немного лучше, чем здоровое колено, которое заменил.

Но эта дополнительная кровопотеря стала пушкой, проломившей спину сквиггота. К тому моменту, как док стер излишки крови с рук в серых предрассветных лучах, пациент был мертвее мертвого. Гротсника это, впрочем, не очень волновало. Его мотивировали скорее... медицинские действия, а не результаты.

Пациента спихнул со стола с влажным и глухим звуком и оттащил к заднему клапану тента какой-то оказавшийся на мели мордоворот, нанятый Гротсником таскать трупы на этой неделе. Когда их закидывали на Груду Неудач на заднем дворе, док уже забывал о них. Но когда что-то перестает быть проблемой орка, то обычно становится проблемой грота – и, во имя грязной лжи Морка, у Гротсника это было как никогда верно.

Когда трупы оказывались в Груде, наступало время низшему из санитаров Гротсника – изможденному работой гроту, жившему под двумя листами гофрированного металла на краю двора – вытащить любую работающую бионику ржавой палкой-доставалкой, положить ее обратно в «коробку с запчастями» Гротсника и порубить остальное для загонов для сквигов.

решил сам начать серию типичного вархаммера. пару часов прилипнув жопой к стулу наваял первых двух представителей. спасибо IcyYmir за вдохновение

Психосиловое оружие Немезида

Виды психосилового оружия Немезида:

Дредноут Серых Рыцарей с фатум-кулаком Немезида

Рыцарь-дредноут с великим мечом Немезида

Психосиловой меч Немезида

Психосиловая алебарда Немезида

Демонический молот Немезида

Посох-оберег Немезида

Фальшион Немезида

Источник

Кхорн, Бог Войны

Наконец-то, дождались.

13 января в предзаказ уходит последняя книга по Ереси Хоруса. 

P. S Как думаете какой будет следующий большой книжный цикл и нужен ли он? Я бы почитал про объединение Терры, но думаю вероятность крайне мала. И надеюсь, что следующий цикл не испоганят и не затянут как Ересь. 

Adeptus Custodes in stone pt.1

Вторая часть из трех моих работ. 

Три причины почему Повелители Тишины лучше Тёмного Империума

В романе «Повелители Тишины» Крис Райт рассказывает о варбанде Гвардии Смерти. Эти космодесантники называют себя Повелителями Тишины.

В этой заметке я расскажу о том, какими нурглитов показывает Крис Райт и как они непохожи на нурглитов у Гая Хейли. Хейли до Райта внёс вклад в описание нурглитов 8-й редакции в цикле «Тёмный Империум».

Что можно узнать из романа «Повелители Тишины»

1. В книге рассказывается про степенных нурглитов

Гвардейцы Смерти уже всё поняли про эту жизнь, а поэтому никуда не спешат. В одной из сцен Воркс подходит к гримуару «Списка убитых мною», чтобы внести новые имена и детали битв. Он неспешно выводит буквы, вносит данные — как будто ведёт книгу бухучёта. Когда герой заканчивает работу то оказывается, что процесс учёта убийств занял 8 недель. При этом в процессе заполнения Воркс никуда не спешил.

В «Темном Империуме» Гай Хейли за основу личности нурглитов берёт образ пердящего деда. Нурглиты Хейли веселы, жизнерадостны, строят многоходовочки и стремятся захватить как можно больше. Возьми такого нурглита, помой с маслом и ЛСД — и перед тобой предстанет истинный тзинчит.

2. Мортарион у Райта источает внутреннюю силу

Воркс приходит на аудиенцию к Мортариону. Примарх недвижим, но в нем чувствуется мощь. Когда блудный сын Императора начинает говорить, то в одной из ремарок буднично сообщает: «После падения Кадии..»

Воркс впадает в ступор: «Как так? Разве такое возможно? Когда и как Абаддон сумел?!» Мортарион видит замешательство и поправляет сам себя: «А, у вас этого не произошло. Забыл. Привык уже ощущать мир иначе».

Мортарион у Райта ощущается как сидящий на горе старец, который настолько овладел своим телом, что даже малейшим движением мизинца он способен сломать камень. Но он не будет этого делать, потому что может просто дождаться момента, когда камень рассыпется от старости.

В тоже самое время Мортарион Хейли — это нашкодивший подросток, который не может разобраться ни со своим отношением к приемному отцу Некаре, ни к генетическому Отцу. Он только-только познает варп, постоянно отстает от своего «старшего товарища» Тифа.

3. Хаоситы захватывают мир Белых Консулов

До выхода «Надвигающейся бури» мир сороковника находился в стазисе: что-то происходило, но меняющих статус-кво событий не происходило.

Бэковые персонажи до восьмой редакции раз за разом проживали свой День Сурка: тот же Абаддон совершил дюжину крестовых походов, но глобально они ничем не отличались от первого похода.

В «Повелителях Тишины» хаоситы уничтожают крепость-монастырь ордена второго основания — Белых Консулов. Хаоситы перебивают всех лояльных Астартес. А потом Гвардейцы Смерти называют этот мир своим. Теперь это их мир.

Я считаю, что это точка катарсиса для литературы по сороковнику: долгое время Аарон Дембски-Боуден писал о братствах, которые находились на волоске от смерти. А теперь такое братство лишилось своего мира.

Трилогия «Темный Империум» такого ощущения дать не может: Мортарион как прилетел из Ока, так и улетел туда. Статус-кво мира не изменился.