рост астартес

Что же хотел сказать Гор?

Well, finally!!!

Full scale minisstures.

И еще про Альфария из сольника.

Дополнение к постам: http://joy.reactor.cc/post/4757868 и http://joy.reactor.cc/post/4754937

Альфарий про послушание Вальдора и примархов.

Вы спросите, почему я без вопросов принял объяснение того, как я и мои братья были потеряны. Это даже не было объяснением, не так ли? Но вспомните, что я сказал о том, что слово моего отца - это не просто закон, а истина. Если Он говорит вам, что что-то не важно, попробуйте с ним поспорить. Я даже не знаю, намеренно ли Он это делает.
Ладно, это ложь. Я знаю, что иногда Он делает это намеренно. 
Я уверен, что у всех моих братьев были похожие вопросы о том, как они оказались там, где они оказались. Я сильно сомневаюсь, что кто-то получил более подробный ответ, чем я. Я заметил, что со временем я стал лучше противостоять приливной волне, которую являла собой воля моего отца. Возможно, мои братья испытали то же самое. Возможно, однажды мы узнаем правду, хотя я бы не стал на это рассчитывать.
Интересным, однако, является то, что у нас могут быть желания, противоположные желаниям нашего отца. Сравните это, например, с Константином Вальдором. Он величайший чемпион моего отца и, возможно, для Легио Кустодес он то же самое, что я и мои братья для Легионес Астартес, по крайней мере, в некотором смысле. Я начал подозревать, что Вальдор не способен противится желаниям моего отца: я думаю, что это каким-то образом закодировано в самой его ДНК, как некоторая часть процесса, превратившего его из того, кем он был раньше, в то, кем он является сейчас. 
И всё же мы с братьями можем пойти против воли Императора, даже если намеревались этого делать. Если вы мне не верите, отправляйтесь в Монархию.
Но если отбросить глупость Лоргара, мне до сих пор интересно, что это значит. Является ли укоренившееся послушание Вальдора случайностью? Может ли это быть тем, что отец не смог воспроизвести в нас (и, несомненно, процесс должен был быть другим; в конце концов, он никогда не называл Вальдора своим сыном)? Было ли это неудачей с Его стороны или в процессе нашего творения? Или Он намеренно оставил нам эту свободу мысли и воли? Если да, то это тест? 
Затем я думаю о цели, которую мне дали: защитить Империум, без руководства, если это необходимо. И мне интересно, предвидел ли мой отец день, когда Его больше не будет здесь, чтобы вести нас, и поэтому никто не сможет узнать Его волю? Быть может Он даже предвидел день, когда мы, Его творения, сможем превзойти Его в мудрости, и поэтому к Его воле больше не нужно будет следовать?
Я не знаю ответа, но мне не нравится ни одна из этих перспектив.

Про убийство кустодия:

Многие люди, пытающиеся проникнуть через имперскую систему безопасности, повернулись бы и направились дальше внутрь, к самому Святилищу Империалис. Я этого не делал. Я направился обратно тем же путем, откуда прибыли контейнеры, руководствуясь врожденным чувством направления. В ста сорока метрах к юго-востоку я обнаружил ещё одну дверь, ведущую к лифту, который привёл меня сюда, а оттуда обратно на поверхность.
Должен признаться, я не ожидал облачённого в золото кустодианца на другой стороне, который направил на меня своё копьё стража. 
-Назови своё...
Остальная часть фразы была прервана, когда мой метательный клинок вонзился ему в горло.
Легио Кустодес очень живучи. 
Залаял болтер, посылая масс-реактивную взрывчатку туда, где мгновения назад была моя голова, но я ушёл вправо ещё до того, как клинок покинул мою руку. Я немедленно сократил дистанцию, потому что, хотя я и был очень быстр, я не мог перехитрить болтерные снаряды, только стрелявшего ими воина. Он активировал силовой клинок своего копья со скоростью мысли и направил его на меня, но я схватил оружие за древко и ударился в кустодианца спиной и бедром. 
Кустодианцы - большие, могучие воины, крупнее чем Легионес Астартес, но хотя этот немного превосходил меня в росте и нёс дополнительный вес своей аурамитовой брони, моей силы и рычага хватило, чтобы перебросить его через плечо, и он с грохотом приземлился на спину. 
Я вырвал копьё стража у него из рук, перевернул его и воткнул лезвие ему в грудь, прежде чем он успел среагировать. У меня не было опасений, что он поднимет тревогу, когда умрёт: мой метательный клинок, погружённый в его гортань, уже позаботился об этом. 
Моим первым убийством, лицом к лицу, стал один из элитных охранников моего отца. Я не знал имени этого воина - или, поскольку он был кустодианцем, я не знал ни одного из бесчисленного множества имён, - но он не ожидал, что найдёт врага, настолько превосходящего его по боевым навыкам, в туннелях под Императорским дворцом.
В этом и был смысл.

Есть старая терранская пословица, истоки которой давно забыты, о невозможности приготовления определенных продуктов питания без уничтожения некоторых ингредиентов.
Вы можете задаться вопросом, почему я, сын Императора, так хладнокровно убил одного из Его избранных кустодианцев. В конце концов, это был воин, которого мой отец выбрал в качестве одного из своих, генетически сконструировал его, и на которого были затрачены значительные ресурсы с точки зрения обучения и снаряжения. Вы могли подумать, что его убийство, пока он просто пытался выполнить свой долг, было не только жестоко и излишне, но и весьма расточительно. 
И в этом наше различие, у нас с вами. 
Во-первых, целью этого воина было обнаруживать и либо задерживать, либо устранять нарушителей. Ему не удалось это сделать.
Он потерпел неудачу, и тот факт, что противник превосходил его, не меняет этого. Если воину поручено удерживать позицию, а он этого не делает, то количество или качество врагов, против которых они были выстроены, имеет значение только для историй, которые могут быть рассказаны о них впоследствии. Скальды Влка Фенрика слагают великие песни о своих героях, но они, кажется, предпочитают славных неудачников скромным, умелым победителям.
Во-вторых, Малкадор был предельно ясен: я сделаю всё, что должен, чтобы сохранить то, что построили он и мой отец. Я не мог уклоняться от любого действия, независимо от его очевидной моральной окраски, если оно требовалось. Кровь одного верного слуги на моих руках была ничем по сравнению с этим долгом.
В-третьих, мне нужно было убедиться, что я сам не дефектный. Мне нужно было знать, что я могу действовать быстро и уверенно, и не дрогну от насилия, и я не мог позволить себе провести первое испытание в очень важный момент. Есть ещё одна старая терранская пословица, которая принимает форму вопроса, которая не полностью переводится на готик, но которую я лучше всего могу передать как: "Кто может по-настоящему познать себя, если они не сражались?"
Мы с этим воином испытали друг друга, и там, где он потерпел неудачу, я преуспел. 
Конечно, впереди всегда будут новые испытания.

Про Хоруса

Хорус был первым найденным примархом: его нашли на Хтонии, всего через три года после начала Великого крестового похода. Об этом говорят все записи.
И все записи врут.
Или, скорее, будет справедливо сказать, что записи отражают то, что считалось правдой теми, кто их составлял. Неужели вы думаете, что мой отец, Император, потеряв свои величайшие творения из-за уловок врагов, так громко и торжественно отпраздновал бы повторное воссоединение с первым? Это означало бы снова попасть под удар, и мой отец мог бы потерять единственного примарха, которого Ему суждено было найти - на этот раз навсегда. Нет, мой отец был намного хитрее. Я был удачным случаем, одиноким остатком Его великой работы, вырванным из пасти неудачи. Хорус был первым признаком того, что многие из нас могли выжить в глубинах галактики, и поэтому известие о существовании Хоруса может быть поставлено под угрозу. Он стал точкой сплочения, славной надеждой растущего Империума: очевидно, первым из сыновей Императора, который будет найден, и которому суждено стать величайшим и самым ярким из всех нас. Эту роль знаменосца я никогда не смог бы выполнить, но иногда я задаюсь вопросом, насколько тяжелым грузом эта ответственность легла на плечи моего брата.
Конечно я наблюдал за ним. Я наблюдал за ним, а он даже не подозревал, что я существую. Я не торопился раскрывать себя, даже когда Хорус занял место рядом с нашим отцом. Как вы понимаете, меня нашли относительно быстро; все мои братья достигли зрелости или почти достигли зрелости, насколько это можно определить для таких существ, как мы, до того, как наш отец нашёл их. Мы - то есть мой отец, Малкадор, Константин Вальдор и я - не знали, как время, проведённое вдали от дома, могло повлиять на них. Так что я смотрел, оценивал и не открывал себя.
Это была моя роль.
Но опять же, это мои записи. И все записи врут.

-Ты предполагаешь, что нас каким-то образом дублировали?
-Дублировали, разделили, - Омегон пожал плечами.-У меня нет уверенности, просто догадки. Но я знаю, что ты часть меня. Как ты говоришь, мы - одна душа в двух телах.
-Это значило бы, что наш отец о тебе не знал. Что никто о тебе не знает, кроме Легиона.
Омегон кивнул. 
-Я могу придумать, как использовать этот факт, даже когда мы раскроем себя.
Я улыбнулся. 
-Когда мы открываем себя?
-Ты собираешься скрывать меня от наших братьев? Отца? 
-Или ты будешь скрывать меня от них,-я пожал плечами, копируя его жест. В какой-то момент Альфа Легиону потребуется, чтобы их примарх был виден публично. Половина из них всё равно похожи на нас. Один из членов Легиона - примарх. Все остальные - лишь одни из многих. 
Омегон улыбнулся. 
-Так когда же одного из нас обнаружат?
Никто из нас не сможет сойти за младенца, вырасти и доминировать в обществе, как наши братья, - сказал я. -Мы могли бы поступить так же, как ты, и приблизиться к Империуму - или, возможно, найти систему вдали от линии фронта Крестового Похода и добиться там известности, хоть и в зрелом возрасте. Я хотел бы сначала найти и проверить остальных наших братьев, прежде чем кто-то из нас станет известен. Подозреваю, что у нас достаточно времени на подготовку. 
-Если мы не можем сойти за ребёнка, почему бы не спуститься в цивилизацию как воинственное божество? - предложил Омегон.
Я покачал головой. 
-Никаких богов. Я не доверяю им. Даже если они - это я. 
-И как это сработало для Империума? 
-Лоргар дурак,-твёрдо сказал я.-Он отказывается прислушиваться к утверждениям того самого человека, которого он называет божеством! Если бы я не знал лучше, я бы подозревал, что он желает, чтобы наш отец был богом только для того, чтобы сам Лоргар мог претендовать на божественность.
Омегон внимательно посмотрел на меня. Ему явно было так же странно, как и мне, наблюдать, как его собственное лицо двигается и реагирует.
-Как ты думаешь, какому брату мы должны открыться, когда придёт время? - спросил он.
Я задумался. 
-Думаю, выбор очевиден. Исходя из того, что я рассказал тебе о братьях, что подсказывают тебе инстинкты?
Омегон ответил, не задумываясь. 
-Хорус. 
Я кивнул. 
-Хорус. 
-Тогда мы договорились. Но судя по тому, что ты мне рассказал, он чрезвычайно проницателен. Ты уже видел его раньше. Я нет. Когда придёт время, думаю, я должен встретиться с ним, чтобы обеспечить более искреннюю реакцию.
Я улыбнулся. 
-Справедливо. Но я бы с удовольствием на это посмотрел.
Омегон улыбнулся в ответ. 
-Не волнуйся, брат. Я тебе всё расскажу.