Готов стать

Мои впечатления от недавней книги АДБ: Эхо Вечности.
Даже Рахманинов пожаловался на нарушение авторских прав с того света)

Кастомная банда для Некромунды

Сап, Реактор. Некоторое время назад, готовясь к очередной кампании по Некромунде, я решил, что неплохо бы сыграть в этот раз чем-то своим, кастомным. С этой целью я засел за написание собственных правил для банды, (по лайту, старался без перегибов и имб) подбор минек, и т.д. Кампания в итоге была отложена в долгий ящик, и туда же отправилась моя банда :( . Поэтому я решил, чего добру пропадать зря, выложу что есть на всеобщее обозрение, глядишь, кому-то, да пригодится.

Прежде, чем я начну, если кто знаком с yaktribe, то вот ссылка на эту банду, созданную в нем: https://yaktribe.games/underhive/gang/sullen.169735/

По лору, я отталкивался от незаконченного короткого фанфика моей знакомой, в котором она описывала похождения команды контрабандистского судна "Угрюмый", что на английский я перевел как "Sullen", и так и назвал свою банду. Опять же, следуя импульсу, заданному историей, "Угрюмый" - крайне сплоченная и хорошо подготовленная команда, чей капитан ведет дела не только с официальными и не официальными силами Империума, но так же с Эльдарами и Тау (от случая к случаю). Сама банда - это абордажная команда "Угрюмого", то есть, ее самые подготовленные и хорошо вооруженные бойцы.

Лидером я решил избрать капитана корабля. В фанфике это была женщина по имени Джейд Маверик, и как для лидера банды, она подходила с натяжкой из-за невысоких боевых способностей. Тогда я решил, что это будет неплохой особенностью банды - ее лидер не слишком хорош в бою, но обладает высокими показателями дополнительных характеристик (те которые самые правые в карточке бойца) и должен быть дополнительно крайне полезен вне боя - когда наступает время заниматься торговлей и наймом, ведь капитан контрабандист просто обязан в этом сечь. Модельку я взял у Артеля, насколько помню, называется Rogue Captain.

За сим, вот характеристики:
M WS BS S T W I A Ld Cl Wil Int Price
5" 4+ 3+ 3 3 2 3+ 2 5+ 6+ 6+ 5+ 120 crd.

Может быть вооружен только пистолетами и оружием ближнего боя, имеет все обычные способности лидера. Навыки берет из категорий:
Основные - Leadership, Cunning, Savant.
Дополнительные - Shooting, Combat, Agility.
На старте берет один навык из основных и дополнительно еще один из категории Savant.
Для офицерского состава я решил придумать какую-то особую одежку, ведь высшие офицеры обожают выделяться. Отсюда родились две кастомные брони:
Officer's Coat: Стоит 15 кредитов. Дает два спасброска, на 5+, затем на 6+. Оба спасброска - обычные, на них воздействует AP, т.е. при попадании с AP 1, у модели останется только один спасбросок на 6+.
*Важное замечание - Armored Unersuit улучшает второй спасбросок, но не улучшает первый. Все остальные улучшения брони, например, щит, улучшают первый спасбросок, но не улучшают второй.

Officer's Plated Coat - по сути то же самое, но дает спасброски 5+/5+ и стоит 30 кредитов.

**Небольшой комментарий по поводу этих двух "броней". Когда я их показал своим друзьям, с которыми обычно играю в Некромунду, они сказали, что это читерство. В действительности, если брать вторую броню, с лучшими характеристиками, то шанс пройти хотя бы один из двух спасбросков будет 5/9 (1 - (2/3)*(2/3)), что немного лучше, чем у карапаса, который стоит 80 кредитов, НО уже при AP 1, шанс падает до 11/36 (1 - (5/6)*(5/6)), что уже хуже, чем у карапаса (хоть и немного), а при AP 2 спасброски просто игнорируются, тогда как у карапаса еще остается призрачный шанс спастись на 6+.

Первым чемпионом я решил сделать корабельного офицера. От капитана он отличается только правилами на чемпиона и характеристиками:

M WS BS S T W I A Ld Cl Wil Int Price
4" 4+ 3+ 3 3 2 4+ 2 4+ 5+ 6+ 6+ 90 crd.

(Не нашел для него модельки, буду рад предложениям).

Второй чемпион - командир абордажной команды и основная атакующая сила банды. Характеристики:

M WS BS S T W I A Ld Cl Wil Int Price
5" 3+ 3+ 3 3 3 3+ 3 6+ 5+ 7+ 7+ 120 crd.

Может брать любое оружие c traiding post, броню вплоть до карапаса.
Основные - Shooting, Combat
Дополнительные - Leadership, Cunning.

Гангер - Боец Абордажной команды. Характеристики:
M WS BS S T W I A Ld Cl Wil Int Price
4" 4+ 4+ 3 3 1 4+ 1 8+ 7+ 8+ 7+ 50

Могут брать базовое, пистолеты и ццв с трейдинг поста. Основной особенностью я решил сделать возможность брать карапас по базе, однако, чтобы не читерить - за фуллпрайс в 80 кредитов.

(Для бойцов и командира я взял модельки силовиков Артеля. Выбор не лучший, но учитывая, что они все могут носить карапас, хотя бы выглядит внушительно).

Насчет проспекта и джува, я немного сдулся к этому моменту и не придумал ничего особенного.

Проспект: Заключенный с гауптвахты. Очень хочет восстановить свое доброе имя славными деяниями (ага...):

M WS BS S T W I A Ld Cl Wil Int Price
5" 4+ 5+ 3 3 1 3+ 1 9+ 9+ 9+ 9+ 30

Может носить только пистолеты и ножи и только flak armor.

Джув - юнга (вот вообще ничего лучше придумать не смог, простите грешного):
M WS BS S T W I A Ld Cl Wil Int Price
5" 5+ 5+ 3 3 1 4+ 1 9+ 9+ 9+ 9+ 15

Может носить только пистолеты и ножи и только flak armor.

(Для двух последних я не нашел моделек и вообще хотелось бы придумать что-то поинтереснее, но в голову ничего не приходит.)

Теперь, если у кого-то будут какие-то замечания по поводу банды, кто-то найдет ошибки, или (дай тебе б-г здоровьица, хороший человек) сыграет этой бандой пару каток и даст мне свое мнение, буду очень признателен.

Как водится, картинка для привлечения внимания.

Отрывки из рассказа Джеймса Сваллоу "Покои в конце памяти". Разговор Дорна и Малкадора про потерянных примархов и судьбы их легионов.

Когда всё закончилось Дорн направился дальше, но Массак задержался. Библиарий подходил к каждой исходной точке пси-форм и проводил силовым мечом по вырезанным иероглифам, чтобы они не смогли восстановиться. Догнав своего господина, Массак услышал рокот его слов, прорубавших воздух.


– Я знаю эти покои, – размышлял примарх, когда они дошли до палаты перед двумя большими дверями. – Я помню их… Они были в другой части Дворца.


– Как это возможно? – спросил Массак. – Как…?


Его слова превратились в пепел, когда ужасающая тишина стиснула его. На библиария обрушились психические ощущения. Не только муки недавно погибших и пытки, которые претерпевали их духи, не только ненавистные отголоски пси-форм, но и тень гигантского психического присутствия. Разум хитроумного смертоносного великолепия, поступь которого невидимо окрашивала стены, и только такие, как Массак могли почувствовать её.


Вся мощь была сконцентрирована на дверях. Справа на медном портике красовалась вырезанная на старый манер цифра II. Слева на точно таком же входе в стали была выгравирована цифра XI. Массак не мог оторвать взгляда от этих злосчастных символов, и генетически изменённая кровь в его венах застыла.


– Второй и Одиннадцатый, – еле сумел произнести он. Говорить о них было запрещено осуждением самого Повелителя Человечества. Каждый сын каждого легиона, верный или предатель, знал слухи о двойной трагедии потерянных титанов, правда же об их утрате была навечно скрыта и непостижима.


Некогда Император создал двадцать сыновей, аспектов своей сущности, Рогал Дорн был одним из самых могучих среди них. Но двух примархов вычеркнули из списков чести задолго до восстания магистра войны, каждого поглотила катастрофа такого масштаба, что мало кто знал её подлинные размеры. Массак мог добавить только слухи и полуправду к своим знаниям, но глядя на лицо генетического отца, он понял, что Дорн глубоко в своих сердцах хранил суровую память об этой катастрофе.


– Мои братья… – примарх убрал оружие и направился к дверям. Дорн протянул обе руки и коснулся металла пальцами в бронированных перчатках. Псайкер редко видел такое почтение, такое сомнение в действиях Кулака.


– Если вы были бы сейчас здесь, что изменилось бы? – спросил Дорн холодный кисловатый воздух, словно забыл, что Массак ещё рядом. – Как изменился бы ход этой войны, если вы были бы вместе с нами? Или с ними? – Он покачал головой. – Хотел бы я знать.


Наконец Дорн убрал руки и оглянулся на сына-воина:


– Хотел бы я знать, что скажут о них в далёком будущем. Их будут помнить, Массак? Мы будем их помнить?


Вопрос казалось причинял Дорну физическое неудобство, и Массак видел, как мышцы напряглись на запавших щеках его повелителя.


– Что это за место? – осмелился спросить библиарий. – Сам воздух насыщен псионической силой.


– Это покои моих утраченных родственников, – ответил Дорн. – У меня есть такие же покои во владениях Дворца, как и у всех сыновей моего отца. Они редко используются, но поддерживаются в хорошем состоянии на случай необходимости. Принадлежавшие предателям закрыли с началом мятежа… – Он замолчал и нахмурился, когда оглянулся на двери. – Но эти… они должны находиться в другом месте.


Медленно и неумолимо поднимались мысли в разуме Массака, когда воспоминания связали здешний психический след с исходной точкой. Он вспомнил. Он узнал телепатическую подпись. Он знал, кому она принадлежала.


Много лет назад Массак стоял в присутствии автора этих хитроумных ловушек во время Улланорского триумфа. Психическая аура была такой же сильной и различимой, как и тогда, задержавшись в эфире шёпотами неземной мощи.


– Сигиллит, – прошептал Массак. – Это – его работа. Ловушки, дверь, печати. Милорд, это настолько очевидно, как если он вырезал бы своё имя на стенах!


– Ты прав, – произнёс Малкадор, его одежды шелестели, когда он вошёл в приёмную из коридора позади них. Чёрный металлический посох звенел об испачканные кровью плиты пола. Ледяная иссушающая ярость сверкала в глазах старика, и Массак почувствовал, как колоссальное давление разума Сигиллита сдавило его. – Вы не должны находиться здесь, Рогал.


– Я знаю это место, – возразил Дорн. – Или нет? Воспоминания туманны. Они нечёткие. Как такое возможно! – прокричал последние слова примарх, его голос гремел. – Отец создал нас с идеальной памятью! Мы ничего не забываем! И всё же… – Он взмахнул рукой.


Малкадор посмотрел на Массака и кивнул дальше по коридору:


– Оставь нас. Ты не должен слышать о чём мы будем говорить.


Библиарий попытался открыть рот, чтобы возразить, но не смог. Двигаясь без сознательного контроля – борясь, но не в силах управлять собственным телом – Массак повернулся и направился по коридору к далёкому свету.




– Как ты посмел, Сигиллит. – В другое время Дорн соблюдал бы приличия и не позволил бы себе показать ярость, которая текла в нём, словно расплавленная сталь. Но наедине со стариком не было никакого смысла в подобном проявлении вежливости. – Мои сыновья не игрушки, чтобы ты играл с ними из прихоти!


– Ему нельзя позволить вспомнить то, что он увидел здесь. Ради общего блага он должен забыть.


Гнев Дорна вспыхнул:


– Вы непочтительно относитесь к моему легиону. Вы непочтительно относитесь ко мне!


– А Имперские Кулаки всегда почтительно относятся к регенту Терры, – язвительно возразил Малкадор.


– Я глубоко уважаю занимаемую вами должность, – не согласился Дорн.


– Но не занимающего её человека? – Горько усмехнулся Малкадор, но мгновение спустя смех исчез. – Вам не следовало входить в коридор, Рогал. Я говорил вам держаться подальше от этих зданий! – Он мрачно посмотрел на кровь на стенах. – Теперь вы понимаете почему. Это вторжение необходимо исправить. Оно будет вычеркнуто из истории, словно никогда не происходило… Я позабочусь об этом.


– Вы солгали мне об этом месте, – ответил Дорн, разочарование читалось на его лице. – Вы по-другому не можете, Малкадор? Даже в самых простых ваших словах всегда должна присутствовать ложь? – Он кивнул на обгоревшие останки. – Смерти эти верных имперских граждан на вашей совести, а не на моей. Но сомневаюсь, что вы даже заметили их.


Если в старике и было сожаление, то Дорн не увидел его. Сигиллит не стал отвечать на его высказывание, а вместо этого произнёс собственное:


– Могу представить, что вы сейчас думаете. Мне не нужно даже читать ваши мысли. Вы думаете о том, предатель ли я… Ни такой, как ваш брат Гор, хватающийся за голую власть и черпающий силы из злобы, а человек, который сам за себя. Интриган и игрок.


– Вы считаете себя верным, – прорычал Дорн. – Не сомневаюсь, что вы можете оправдать каждый свой кровавый поступок. Но кое-что из этого в вас есть. – Он отвёл взгляд. – Сигиллит играет галактикой, словно доской для регицида. Это место? Ваш очередной запутанный гамбит, очередная похороненная тайна. Я знаю это.


– Я делаю то же что и вы! – не сдержался Малкадор, и плазматическое пламя в железной корзинке на конце его посоха яростно вспыхнуло. – Я всегда делал только то, что мне поручили делать!


– Ещё одна ложь? – Дорн посмотрел на двойные двери, словно мог увидеть сквозь них силой воли. – В лучшем случае полуправда?


Что он нашёл в этих покоях, если бы вошёл? Какие ответы получит, какие наставления могут быть сокрыты внутри? Говорили, что трагедии утраченных примархов стали предвестниками раскола, с которым сейчас столкнулся Империум. Неужели это правда?


– Я никогда не лгал вам, – упорствовал Малкадор. – Скрывал кое-что от вас? Да. Переключал ваше внимание на что-то другое? И это так. Но в наших отношениях всегда была правда. Можете не верить мне, но знайте это. Из всех ваших родственников, Рогал, вы тот, кем я восхищаюсь сильнее всего.


– Не льстите мне, – резко ответил он. – Меня не волнуют такие вещи. Мне нужны ответы, старик! Вы отослали Массака, остались только мы двое. Говорите!


– Это место сокрыто по серьёзной причине. Наследие потерянных хранит в себе слишком много сомнений, слишком много горьких истин, которые только пошатнут равновесие нашего драгоценного Империума. Сейчас не время тянуть за эти нити. Сын Инвита!


– Если не сейчас, то, когда? – не уступал Дорн. – Что если там есть ответ, способ…


– Способ закончить войну? – Малкадор покачал головой. – Это слова человека, проклятого надеждой! Я говорю вам: за этими барьерами нет ничего кроме горя, – вздохнул он. – Возможно, когда весы снова обретут равновесие и Гора поставят на колени, эти вопросы можно будет задать. Но только тогда!


– Я знал их, – Дорн сделал ещё шаг к дверям, молча пытаясь погрузиться в воспоминания о двух братьях. Не все примархи могли сказать, что дышали одним воздухом с утраченными сыновьями, но Дорн был одним из немногих. Он был с ними, пусть и не долго.


– Вы когда-нибудь задумывались, почему никто не говорит о них? – спросил Сигиллит. – Конечно, всем, кто знает о потерянных, запрещено открыто говорить об их существовании. Однако при отсутствии фактов люди всегда начинают строить предположения. Но не вы. Примархи никогда не говорят о своих потерянных родственниках иначе, чем в самых расплывчатых выражениях. Вы когда-нибудь задумывались почему?


– Как вы уже сказали, нам запретили говорить.


– Даже когда вы вдали от взора вашего отца? Даже когда никто не узнал бы о таком разговоре? Спросите себя, почему ваши мысли всегда соскальзывают и проходят мимо. – Малкадор наклонил голову. – Как их звали, Рогал? – Сигиллит казался почти печальным, когда спросил его. – Ваших исчезнувших братьев. Назовите их имена и титулы.


Дорн попытался ухватиться за смутное воспоминание, сформулировать мучившие его вопросы, но снова совершенная эйдетическая память подвела его. Он видел только фантомы тех моментов. Удержать их было всё равно что пытаться схватить пальцами дым.


– Их звали… – его могучий голос дрогнул. Он разочаровано нахмурился. – Они…


К своему ужасу Дорн понял, что он не знает. Осведомлённость была: он почти видел очертания знания на далёком горизонте своих мыслей. Но оно отступало ото всех попыток рассмотреть его тщательнее. Каждый раз, когда он пытался создать воспоминание о потерянном, это было похоже на борьбу с приливной волной. Всё остальное ясно, но они – призраки в моём разуме.


Имперский Кулак испытывал невозможное. Каждое известное событие его жизни было открыто для него, словно страницы огромной книги.


Но не эти события.


– Со мной что-то сделали. – В груди снова зародилась ярость, вскипая от осознания подобного оскорбления. – Вы стоите за этим! – Дорн повернулся, и взмахнул цепным мечом, устремив сияющую дугу смертоносного металла в сгорбленную и прикрытую плащом фигуру Малкадора. – Вы окутали мою память! Вы вторглись в мой разум… Я должен зарубить вас за это!


Сигиллит никак не отреагировал на угрозу.


– Не только в ваш. Жиллимана и остальных, кто встречал их. – Он дал время осознать свои слова. – Воспоминания чрезвычайно трудно извлечь, – продолжил Малкадор. – Даже у обычного человека. Для мозга же настолько сложного и отлично спроектированного, как у примарха, задача становится во истину титанической. Представьте дерево в земле, растущее из паутины корней. Как можно удалить его, не потревожив ни единого атома почвы? Память нельзя вырезать и исправить, как мнемоническую катушку. Она существует, как голографическая проекция, во множестве измерений. Но её можно подправить.


– Отец позволил это? – Меч Дорна не дрогнул.


– Он не стал останавливать вас.


– Останавливать меня? – прищурился примарх.


Малкадор медленно попятился, подальше от смертоносной дуги искусно украшенного меча.


– Потеря Второго и Одиннадцатого стала тяжёлой раной для нас и угрожала идеалам, лежавшим в основе Великого крестового похода. Она разрушила бы всё, что мы построили в стремлении воссоединить человечество и изгнать врагов. Необходимо было что-то предпринять. – Он встретил пристальный взгляд Дорна. – Оставленные ими легионеры, лишившиеся лидеров и покинутые, являлись слишком ценным ресурсом, чтобы от него отказаться. Они не разделили судьбу своих отцов. Вы и Робаут выступили на их стороне, но не помните этого. – Малкадор кивнул сам себе. – Мне выпал жребий наблюдать, как они приспосабливаются к новым обстоятельствам.


– Вы отняли у них воспоминания.


– Я даровал им милосердие! – оскорбился Малкадор. – Второй шанс!


– Какое милосердие может быть во лжи? – громко возразил Дорн.


– Спросите себя! – Сигиллит ткнул горящим навершием посоха в сторону примарха. – Хотите знать правду, Рогал? Вы сами приказали окутать вас! Вы сказали мне сделать это. Вы с Робаутом придумали этот план и дали мне разрешение!


Дорн нахмурился ещё сильнее:


– Я никогда не одобрил бы подобного.


– Неправда! – Малкадор ударил основанием посоха в пол, лязгом металла подчёркивая сказанное. – Судьба потерянных была такой, что вы охотно позволили это. Вы стремились спрятать подобное знание.


Новое опровержение сформировалось в горле Дорна, но он сдержал его. Он отбросил гнев и изучил возможность отрешённым холодным взглядом Преторианца.


Мог ли я пойти на такое? Если дело было достаточно серьёзным, стал бы я настолько прагматичным и бесчувственным, чтобы отдать такой приказ?


Дорн инстинктивно знал ответ. Безусловно, да.


Если Империум окажется под угрозой, он отдаст за него жизнь. Стоимость некоторых воспоминаний, кусочек его чести, являлись той ценой, которую он вполне готов заплатить.


Малкадор подошёл к нему, оставив посох на месте. Костлявая рука с длинными пальцами показалась из широкого рукава его монашеских одежд, и Сигиллит протянул её, остановив перед лицом Дорна. Вспыхнули искры сверхъестественного света.


– Я покажу вам, – сказал псайкер. – Ненадолго я позволю вам вспомнить. Вы узнаете, почему потерянное должно оставаться тайной.


Дорн закрыл глаза и ледяной огонь вспыхнул позади них. У него перехватило дыхание, когда глубоко внутри на мгновение рассеялась тень.



Он шёл по запачканному кровью коридору и с каждым шагом вновь пробуждённая память отступала всё глубже во мрак.


Дорн чувствовал, как она исчезала. Он знал, что к тому времени, как достигнет выхода, от неё не останется ничего. Правда, которую он мельком увидел, скрытая, показанная, а теперь скрытая снова, становилась преходящей и эфемерной.


Он не сомневался в показанном Малкадором. Дорн достаточно хорошо знал собственный разум и был вполне уверен, что Сигиллит не спроецировал какую-то колдовскую иллюзию в его мысли. Примарх пробудился от навеянного забытья считанные секунды спустя, но он чувствовал на себе бремя нескольких дней. Когда он открыл глаза, то не увидел ни малейших следов присутствия Сигиллита.


Имперский Кулак не принимал многое из того, что говорил и делал псайкер, и несмотря на утверждение Малкадора, что тот был искренен с ним, у Дорна оставались сомнения, которые никогда не развеются.


Но не в этом случае. В этом он был уверен.


Потерянных больше не было и хорошо, что их больше не было. Постигшие их великие неудачи разрушились в уме Дорна, но оставили после себя уверенность.


Произошедшее могло бросить тень на всё. Теперь Дорн знал это. Кровоточащая и ненавистная правда ясна для меня. Если они сейчас были бы с нами… Мы уже проиграли бы эту войну.


Он вышел под искусственный дневной свет и обнаружил ожидавшего его Массака. Позади легионера на расстоянии держались спасательные бригады и арбитры, зная, что произошедшее в башне не являлось их делом. К завтрашнему дню никто из них не вспомнит о том, что увидел.


– Милорд… – начал Массак. – Простите, меня вынудили…


Дорн отклонил извинения:


– Ты исполнил свой долг, Йоред.


Массак принял сказанное, склонив голову, и затем посмотрел на зиявшую в стене минарета трещину:


– Что с покоями? Какие ваши приказы?


Примарх на мгновение задумался, ища в своих мыслях вопросы, на которые не получил ответов. Воспоминания о разговоре внутри минарета уже поблекли, превратились в ничто. Он нашёл только твёрдую, как гранит решительность в том, что должно было быть сделано.


– Похороните это место, – сказал он Массаку. – Теперь это только гробница. Оно будет забыто.

Отрывок из: Слово Безмолвного Короля

Озарённый мерцающим светом Сарех-объявленный последним и величайшим из Безмолвных Королей и бесспорным правителем расы Некронов-носил маску, выполненную наподобие лица нашего повелителя Сангвиния.
-Да как...вы посмели...-наконец смог сказать Данте.
-Данте из Кровавых Ангелов, Безмолвный король приветствует тебя. Вам не причинят вреда, пока вы чтите святость этого собрания.
Глаза капитана Тихо расширились, когда он посмотрел на меня не веря своим глазам. Безмолвный король стоял неподвижно, взирая на нас глазами примарха.
Сквозь сжатые зубы Данте выругался.
-Твоему безмолвному королю лучше научиться говорить, чтобы объяснить мне, почему он оскорбляет нас этим...этим...издевательством над повелителем нашим Сангвинием.
Это насмешка и я не стану её терпеть! Если он думает, что мы примим его требования более благосклонно, когда он нацепит лицо нашего отца-прародителя...
-Это не так, Данте из кровавых Ангелов,-сказал герольд.-Могучий Сарех, последний и величайший из Безмолвных королей, чтит твоего отца-ангела и соглашение, которое мы хотели заключить с ним многие века назад.
При этих словах в моей груди всё онемело. Даже Данте дёрнулся.
-Это ложь,-пробормотал он.-Наш отец никогда бы не стал договариваться с ксено мразью.
-Безмолвный король не может лгать, Данте из Кровавых Ангелов, ибо он не говорит. Он не будет говорить. Не с тобой. Но ваш генетический отец видел этот союз мудрым, и мы надеялись, что вы тоже это увидите. Тираниды придут, независимо от того, останемся мы здесь или нет. Конфликт между нами был ошибкой. Наш успех уже был рассчитан.
-Тогда зачем? Зачем нужно было захватывать этот мир и оборонять его от нас?
-Конфликт между нами был ошибкой. Могучий Сарех, последний и величайший из Безмолвных королей, не захватывал этот мир. Он хотел защитить его от Пожирателя.
Впервые, за всю свою жизнь, я почувствовал жалость к некронам. Неужели мы недооценили их?
-Ошибка была твоей Данте. Но ты не знал, а у нас не было времени, чтобы объяснить тебе.
-О, Кровь Баала...-прошептал Тихо, понимаю всю важность происходящего.
Данте вздохнул.
-И в битве с нами вы потеряли значительную часть сил, нужную вам для победы над тиранидами.
Безмолвный король медленно кивнул, но заговорил герольд.
-Верно. Времени больше нет. Мы должны заключить союз, который могучий Сарех хотел заключить с вашим ангелом-отцом. Присоединяйся к нам и мы сохраним этот мир для вашего Империума.
-Какое вам дело до Империума и его людей?-сказал тихо Магистр ордена.
Герольд обвёл рукой весь легион Некронов.
-Независимо от того, во что ты веришь, Данте из Кровавых Ангелов, мы больше всего обеспокоены выживанием человеческой расы. На кону стоят куда более великие вещи. Возможно в один день нам удастся преодолеть наши разногласия.
Торжественно Данте протянул мне свой шлем, и я взял его очень осторожно. Затем он шагнул вперёд, протянув левую руку Безмолвному королю.
-Я не могу говорить за весь Империум, так же как я не могу сказать, что бы сделал Сангвиний на моём месте. Но мои воины будут сражаться рядом с твоими, если вы и вправду собираетесь спасти этот мир от Великого Пожирателя.-он сделал паузу и выражение его лица стало более жестоким.-А потом ты и я поговорим о будущем, Король Сарех. Мы поговорим о том, что может быть, если вы чтите этот союз до конца.

Безмолвный король сжал запястье Данте.
Затем он подался вперёд с нечеловеческой грацией, которая была невозможна для машины, и прошептал что-то на ухо Магистра ордена.
Я говорю правду. Безмолвный король говорил с ним.
Успокойтесь, лорд Анракир. Великому Сареху не нужны были люди, чтобы победить тиранид. Посмотрите фактам в лицо. Наш флот располагался вне зоны действия их примитивных сенсоров и был готов к бою как до столкновения с силами Данте-ангела, так и после. Также мы превосходили их числом в несколько сотен к одному на земле. И в тысячу раз больше ближе к концу, ведь именно они принесли большую жертву в битве с тиранидами.
Посмотрите на как мудр благородный Сарех. Он позволил людям думать, что они в одиночку смогут сдержать флот в пустоте, поэтому только они понесли потери. Наши корабли были в безопасности.
Он максимизировал эффективность союза в пользу некронов, дав людям достаточно надежды на светлое будущее и достаточно правды, чтобы вовлечь их в наше дело.
И тем не менее, нельзя не восхищаться той уверенности, с которой бились люди. Однажды они тоже поймут всю опасность тиранид, также как и мы. Мы чтим их павших, даже если и не оплакиваем их потери.
Не уподобляйтесь людям, повелитель. Извлекайте уроки из прошлого.
Вам понадобятся союзники, если вы хотите преуспеть. И однажды Безмолвный король будет говорить и с вами. В своё время.

Только после кампании на Гехене мы поняли насколько были обмануты ксеносами. Но горечь от этого была не так сильна, ведь мы планировали предать их с самого начала.
Циклоническая торпеда была спрятана в десантном отсеке рино, на котором мы прибыли на встречу.
Она была убийцей планет. Оружие уровня Экстерминатуса. У каждого из нас был детонатор. Это была жертва, достойная титула Эразма Тихо. Однако Данте отказался отпускать нас одних. Ради такого ничтожного шанса убить Безмолвного короля Данте был готов пожертвовать собой.
Возможно это маска Сареха и его предположительная встреча с Сангвинием удержали руку Данте. Было ли это правдой? Действительно ли Сарех встречался с нашим примархом? Это было не важно.
Они обманули нас.
Мы стояли на полях смерти в тени Улья Сендип, крови ксеносов на наших побитых доспехах и зазубренных клинках было больше, чем мы могли просить, нас осталось немного. Раненый капитан Тихо был эвакуирован на Мелех, чтобы оттуда руководить войной в пустоте. Только я остался стоять рядом с Данте.
Он тяжело опёрся на топор Морталис.
-Мы не видели некронов более двенадцати часов, повелитель,-пробормотал я.-Сарех ведь не вернётся, не так ли?
Данте не ответил, он тяжело взглянул на заходящее солнце над горами. Его ярость прошла. Как и наша.
-Не беспокойтесь об этом, лорд Данте. Я внесу поправки в официальные записи, настаивая, что вы позволили ксеносам уйти в знак уважения за их неожиданную помощь в этой кампании. Мы поймаем его когда-нибудь, и вы отомстите.
Магистр ордена покачал головой и снял шлем.
-Нет, сержант Макиави. У нас никогда больше не будет такого шанса. Я сомневаюсь, что хоть кто-нибудь в Империуме увидит Безмолвного короля ещё раз. Если конечно это был он...
Мы простояли там ещё час или около того, наблюдая как загораются погребальные костры.
-Что Безмолвный Король сказал вам?
Данте бросил на меня усталый взгляд и немного напрягся.
-Он сказал то...что я, похоже, больше не понимаю.
Повелитель сделал паузу. Я ждал, практически боясь услышать ответ.
-Он сказал "Они-грядущая буря, и ты должен стать щитом"

Разговор Мортариона и Тифуса из третьего Темного Империума.

В часовне Мортариона все часы застыли. Демонический примарх Гвардии Смерти был окутан чёрными нитями, пронизывающими его кожу и глаза. Благодаря тёмному чуду Mycota Profundis он общался со своим отчуждённым генетическим сыном, Тифусом, и примарху не нравилось то, что он слышал.


-Я не могу прибыть на Якс, Мортарион, у меня приказ от высшей силы,-сказал Тифус.-Со мной Первая, Третья и Четвёртая чумные роты. Мы возвращаемся к Бедственным звёздам.


Замогильный голос Тифа исходил от идеального воссоздания его плеч и головы, живого бюста, представленного в разрезе как вивисектированный анатомический образец. Трубки и органы двигались под слоями костей, жира и брони. Рана, нанесённая Тифусу братьями-ведьмаками Императора, всё ещё беспокоила его, спустя месяцы после битвы за Галатан. Внутри его тела были новые почерневшие участки, с которыми с трудом справлялись даже регенеративные силы Нургла. Клинок капитана Груда из Серых рыцарей ранил глубоко. Постоянный гул Разрушительного роя, приютом для которого служило его тело, был приглушён.


-Ты ранен. Страх взял верх над тобой,-произнёс Мортарион. Удовольствие, которое примарх испытывал по поводу неудачи своего сына, было передано вместе с его словами, и Тифус вздрогнул.


-Страх не имеет к этому никакого отношения, мой генетический отец, - сказал Тифус. -Я - смертный Вестник Нургла. Наш бог велел мне вернуться. Я должен идти, и ты тоже. Твои материальные владения сейчас находятся под атакой. Великая война между богами началась.


-Нет!-воскликнул Мортарион.-Я не брошу эту кампанию. Мы близки к победе. Жиллиман умрёт от моей руки, и его царство станет нашим. Не три мира, посвященных разложению, а сотни! Миллиарды душ созрели для жатвы. Мой брат приближается. Ловушка установлена. Я схвачу его.


-Послушай меня, Мортарион, - терпеливо сказал Тифус, ещё больше рассердив примарха. -Ты должен прислушаться к этим вестям. Я пришёл к тебе не как твой сын или первый капитан, а как вестник дедушки Нургла. Ты должен вернуться. Это не просьба. Ему нет дела до твоей вражды с братом. Изменения нарушают цикл смерти и возрождения. Это настоящая война. Оставь в стороне своё мелкое соперничество, тебе приказывает твой бог.


-Да как ты смеешь,-произнёс Мортарион.-Как смеешь ты обращаться со мной словно с непослушным ребёнком.


-Я исполняю свою роль, как повелел наш бог, - сказал Тифус.-С твоей стороны было бы разумно исполнить свою, как его чемпиона.


- А где эти команды, Тифус? - выражение лица Мортариона исказилось так, что чёрная филигрань мицелия сломалась и снова сформировалась на его лице. -Сам Нургл спустился из своего тёмного дома, чтобы рассказать тебе? Я ничего не слышал ни от смотрителя, ни от нечистоплотных, ни от кого-либо из его принцев, поэтому он мне не приказывает. Я не позволю, что ты снова мной манипулировал.


-Он по-своему сообщает мне о своей воле, отец, - сказал Тифус. -Есть предзнаменования, есть импульсы. Мне были посланы видения, мне были даны знамения.


-Даже личного визита не было? - усмехнулся Мортарион. -В таком случае я должен немедленно отказаться от своей победы, - саркастически сказал он.


- В вестнике не было бы необходимости, милорд - если бы вы только прислушивались к варпу, вы бы тоже его услышали, - спокойно сказал Тифус. -Я выступаю на его стороне. Приказ верен и крайне важен. Нам нужно уходить немедленно.


-У меня и здесь забот по горло, - отрезал Мортарион. -Прочь. Я сын его величайшего врага и один из его лучших слуг. Если он хочет командовать мной, то пусть делает это сам.


-Отец, ты сам это сказал, ты слуга. Не забывай об этом. Ты примарх, но служишь богу. Предупреждаю тебя. Существует иерархия. Дедушка не показывается. Он всё. Он везде. Он узнает, что ты бросаешь ему вызов. Это самая чёткая команда, которую ты можешь получить. Считай это предупреждением.


-Я не подчиняюсь тебе, первый капитан,- крылья Мортариона ударили один раз, раздувая зловонные пары его часовни. -Ты всем обязан мне.


-Ты что-то путаешь, повелитель. Это я привёл тебя к тому, чем ты являешься сейчас. Ещё раз, я выполняю свои обязанности вестника ради твоей же пользы.


-Ты змея, Тифус. Всегда ею был, и всегда будешь.


-Да будет так,-ответил Тифус.-Ты переоцениваешь свою ценность. Твоё высокомерие ослепляет тебя. Ты бросил вызов Нурглу, развязав эту войну, и бросаешь вновь, желая остаться. Нургл - снисходительный дедушка. Он наслаждается деятельностью своих детей, какими бы своенравными они ни были, но у него есть пределы. И ты быстро приближаешься к ним. Если ты нарушишь их, будет только одно последствие, Мортарион. Дедушка будет недоволен. Сильнейшая ярость исходит от самых благодушных. Не заставляй его…


Мортарион зашипел от ярости. Из прикрепленного к его лицу респиратора заклубился зелёный и фиолетовый дым. Он взмахнул косой, срезав стебель гриба, на котором был изображён Тифус. Тифус зарычал, когда фантомная боль дошла до него через варп, и образ рухнул, уже растворяясь. Он упал на землю во всплеске чёрной материи и исчез.


Мицелий, поддерживающий Mycota Profundis, сморщился. Мортарион вырвался из его объятий прежде, чем тот полностью разложился, в результате чего питаемый варпом гриб разразился человеческим голосом.


- Я - Мортарион, повелитель Гвардии Смерти! Несущий чуму, могучий, неукротимый, - воскликнул он. В стеклянной тюрьме на огромных центральных часах душа его инопланетного приёмного отца заметалась в ужасе. - Никто не смеет мне приказывать!


Гнев Мортариона проявился в виде взрыва психической энергии, волной прокатившейся от него через тысячи его часов. Когда волна коснулась их, они пришли в движение. Часовня наполнилась разобщённым звуком идущих часов.


-Никто,-повторил он.-Ты слышишь меня? Никто!