Warhammer рассы

Еще чуть-чуть из сольника про Альфария.

Дополнение к посту http://joy.reactor.cc/post/4754937

Альфарий про особенность своего легиона.

Другие Легионы, я полагаю, считают оскорбительным, что мой Легион принимает не только мою внешность, когда общаются с посторонними, но и моё имя. Они думают, что мои воины пытаются занять положение, гораздо выше собственного; что они не просто скрытны, но, взяв имя своего примарха, каким-то образом ищут власти, которую они не заслуживают.
Всё это далеко не так. 
В моём имени нет ничего особенного. Это не какая-то уникальная ценность, которую надо хранить: мы не Лунные волки, где Хорус Аксиманд должен быть известен как "Маленький Хорус", чтобы его положение ниже Хоруса Луперкаля было известно всем. 
Моё имя может использовать любой из моего Легиона. Альфа-легионер, называющий себя "Альфарием", означает одно и только одно:
"Моя личность не имеет значения. Только мои действия имеют значение".

Альфарий и Вальдор.

Конечно, Вальдор не сразу понял намёк. Потребовалось предательство Амары Астарты и дальнейшие побуждения Малкадора, прежде чем он инициировал Кровавые Игры. Все считали, что это его идея, и как я мог спорить? Я был ещё неизвестен Империуму в целом. Полагаю, я должен быть удовлетворен тем, что к моей работе прислушались и были внесены улучшения, но я не Вальдор, чтобы работать, не обращая внимания на то, слышит ли кто-нибудь моё имя. Но я и не Фулгрим, и не Лев, которые жаждут признания своего великолепия, а они действительно великолепны. Я не стремлюсь к тому, чтобы меня считали величайшим или даже первым среди равных.
Но я не могу устоять перед соблазном славы. Я не думаю, что кто-то из моих братьев может. Даже Пертурабо, который, пожалуй, самый скромный из нас, не лишён тщеславия. Я чувствую, что, возможно, это давит на меня тяжелее, чем на моих братьев, потому что я так много сделал для Империума - по крайней мере я так думаю - и никто об этом не знал. В какой-то степени это моя собственная вина: я предпочел не раскрывать себя, хотя мог бы это сделать. Я хотел увидеть и оценить всех своих братьев, прежде чем я покажу себя, чтобы я действительно мог быть тайным клинком, если это потребуется.
Должен признать Вальдор неплохо справился с попыткой восстания Высшего лорда Кавандайр. Ему почти не требовалось никаких указаний для осуществления плана, хотя он был прост: заманить слишком самоуверенного, эмоционального врага и сокрушить его, когда он будет чрезмерно растянут. Я воспользуюсь им снова, если у меня будет возможность. 
Пока Вальдор сражался с Примархом Ушотаном, Аполлоническое Копьё против плазменного клинка, я шёл с самыми первыми космодесантниками, одетыми в ту же базовую броню, которая впоследствии будет обозначена как Марк II, вооружённый обычным болтером. На самом деле они не были моими сыновьями, но я испытывал чувство гордости, сражаясь вместе с ними, и видел, как их плавная смертоносность полностью подавляла лучшее из того, что Терра могла предоставить в качестве вызова. Это был их первый тест, и они прошли его так же великолепно, как и я. Тогда я понял, что нам уготовано величие.
После того, как восстание было подавлено и предательство Астарты раскрыто, даже после шокирующего заявления моего отца о том, что я не единственный выживший из моих братьев, я прослушал записи Высшего лорда Кавандайр её рзговора с Вальдором, когда она безуспешно пыталась заставить его признаться в казни большинства оставшихся Громовых Воинов на горе Арарат. Кое-что поразило меня, и я разыскал Вальдора. 
-Когда ты говорил с Кавандайр, ты ни разу не солгал, - сказал я ему. - За исключением одной детали. 
Вальдор занимался своей бронёй. Он не прекратил свою работу, когда ответил. 
-Какой же?
-Ты сказали ей, что новых генералов не будет, - сказал я. -Но ты знал обо мне к моменту того разговора. 
Вальдор помедлил, будто обдумывая свои слова, но ни на секунду не остановился в своей работе над бронёй. 
-Я не солгал,-произнёс он после нескольких долгих секунд.-Я не знаю, что ты такое. Но ты точно не генерал. 
Я до сих пор вспоминаю тот разговор.

Разговор Мортариона и Тифуса из третьего Темного Империума.

В часовне Мортариона все часы застыли. Демонический примарх Гвардии Смерти был окутан чёрными нитями, пронизывающими его кожу и глаза. Благодаря тёмному чуду Mycota Profundis он общался со своим отчуждённым генетическим сыном, Тифусом, и примарху не нравилось то, что он слышал.


-Я не могу прибыть на Якс, Мортарион, у меня приказ от высшей силы,-сказал Тифус.-Со мной Первая, Третья и Четвёртая чумные роты. Мы возвращаемся к Бедственным звёздам.


Замогильный голос Тифа исходил от идеального воссоздания его плеч и головы, живого бюста, представленного в разрезе как вивисектированный анатомический образец. Трубки и органы двигались под слоями костей, жира и брони. Рана, нанесённая Тифусу братьями-ведьмаками Императора, всё ещё беспокоила его, спустя месяцы после битвы за Галатан. Внутри его тела были новые почерневшие участки, с которыми с трудом справлялись даже регенеративные силы Нургла. Клинок капитана Груда из Серых рыцарей ранил глубоко. Постоянный гул Разрушительного роя, приютом для которого служило его тело, был приглушён.


-Ты ранен. Страх взял верх над тобой,-произнёс Мортарион. Удовольствие, которое примарх испытывал по поводу неудачи своего сына, было передано вместе с его словами, и Тифус вздрогнул.


-Страх не имеет к этому никакого отношения, мой генетический отец, - сказал Тифус. -Я - смертный Вестник Нургла. Наш бог велел мне вернуться. Я должен идти, и ты тоже. Твои материальные владения сейчас находятся под атакой. Великая война между богами началась.


-Нет!-воскликнул Мортарион.-Я не брошу эту кампанию. Мы близки к победе. Жиллиман умрёт от моей руки, и его царство станет нашим. Не три мира, посвященных разложению, а сотни! Миллиарды душ созрели для жатвы. Мой брат приближается. Ловушка установлена. Я схвачу его.


-Послушай меня, Мортарион, - терпеливо сказал Тифус, ещё больше рассердив примарха. -Ты должен прислушаться к этим вестям. Я пришёл к тебе не как твой сын или первый капитан, а как вестник дедушки Нургла. Ты должен вернуться. Это не просьба. Ему нет дела до твоей вражды с братом. Изменения нарушают цикл смерти и возрождения. Это настоящая война. Оставь в стороне своё мелкое соперничество, тебе приказывает твой бог.


-Да как ты смеешь,-произнёс Мортарион.-Как смеешь ты обращаться со мной словно с непослушным ребёнком.


-Я исполняю свою роль, как повелел наш бог, - сказал Тифус.-С твоей стороны было бы разумно исполнить свою, как его чемпиона.


- А где эти команды, Тифус? - выражение лица Мортариона исказилось так, что чёрная филигрань мицелия сломалась и снова сформировалась на его лице. -Сам Нургл спустился из своего тёмного дома, чтобы рассказать тебе? Я ничего не слышал ни от смотрителя, ни от нечистоплотных, ни от кого-либо из его принцев, поэтому он мне не приказывает. Я не позволю, что ты снова мной манипулировал.


-Он по-своему сообщает мне о своей воле, отец, - сказал Тифус. -Есть предзнаменования, есть импульсы. Мне были посланы видения, мне были даны знамения.


-Даже личного визита не было? - усмехнулся Мортарион. -В таком случае я должен немедленно отказаться от своей победы, - саркастически сказал он.


- В вестнике не было бы необходимости, милорд - если бы вы только прислушивались к варпу, вы бы тоже его услышали, - спокойно сказал Тифус. -Я выступаю на его стороне. Приказ верен и крайне важен. Нам нужно уходить немедленно.


-У меня и здесь забот по горло, - отрезал Мортарион. -Прочь. Я сын его величайшего врага и один из его лучших слуг. Если он хочет командовать мной, то пусть делает это сам.


-Отец, ты сам это сказал, ты слуга. Не забывай об этом. Ты примарх, но служишь богу. Предупреждаю тебя. Существует иерархия. Дедушка не показывается. Он всё. Он везде. Он узнает, что ты бросаешь ему вызов. Это самая чёткая команда, которую ты можешь получить. Считай это предупреждением.


-Я не подчиняюсь тебе, первый капитан,- крылья Мортариона ударили один раз, раздувая зловонные пары его часовни. -Ты всем обязан мне.


-Ты что-то путаешь, повелитель. Это я привёл тебя к тому, чем ты являешься сейчас. Ещё раз, я выполняю свои обязанности вестника ради твоей же пользы.


-Ты змея, Тифус. Всегда ею был, и всегда будешь.


-Да будет так,-ответил Тифус.-Ты переоцениваешь свою ценность. Твоё высокомерие ослепляет тебя. Ты бросил вызов Нурглу, развязав эту войну, и бросаешь вновь, желая остаться. Нургл - снисходительный дедушка. Он наслаждается деятельностью своих детей, какими бы своенравными они ни были, но у него есть пределы. И ты быстро приближаешься к ним. Если ты нарушишь их, будет только одно последствие, Мортарион. Дедушка будет недоволен. Сильнейшая ярость исходит от самых благодушных. Не заставляй его…


Мортарион зашипел от ярости. Из прикрепленного к его лицу респиратора заклубился зелёный и фиолетовый дым. Он взмахнул косой, срезав стебель гриба, на котором был изображён Тифус. Тифус зарычал, когда фантомная боль дошла до него через варп, и образ рухнул, уже растворяясь. Он упал на землю во всплеске чёрной материи и исчез.


Мицелий, поддерживающий Mycota Profundis, сморщился. Мортарион вырвался из его объятий прежде, чем тот полностью разложился, в результате чего питаемый варпом гриб разразился человеческим голосом.


- Я - Мортарион, повелитель Гвардии Смерти! Несущий чуму, могучий, неукротимый, - воскликнул он. В стеклянной тюрьме на огромных центральных часах душа его инопланетного приёмного отца заметалась в ужасе. - Никто не смеет мне приказывать!


Гнев Мортариона проявился в виде взрыва психической энергии, волной прокатившейся от него через тысячи его часов. Когда волна коснулась их, они пришли в движение. Часовня наполнилась разобщённым звуком идущих часов.


-Никто,-повторил он.-Ты слышишь меня? Никто!

Несколько вопросов к знатокам Вахи.

Один вопрос, есть подробное описание рас входящих в организацию "Кабал". Ну там где Джон Грамматикус.
Второй вопрос, зачем Эльдрад Ультран уничтожил Кабал. Вроде как они хотели побороть Хаос.