рассы дредноутов

Дредноуты – массивные боевые машины, ощетинившиеся оружием. Они шагают по полю боя в поисках врагов, и кажется, что град выстрелов не причиняет им ни малейшего неудобства. Больше чем просто разрушительные порождения войны, дредноуты являются живым воплощением духа ордена и ходячими частицами истории.

В отличие от других машин, Дредноут не является обычным пилотируемым механизмом, однажды заняв место пилота, космический десантник не сможет его покинуть. Поэтому только смертельно раненым воинам оказывается честь быть заживо погребенными и продолжить свою службу ордену. Только самые заслуженные получают право быть помещенными в дредноут, и даже после своей смерти они сохраняют разум.

Может пройти множество лет, прежде чем появиться достойный кандидат для помещения в бронированный саркофаг дредноута. Технодесантники должны подключить искалеченного героя к боевой машине, прежде чем его сознание помутится. Он должен быть помещен в дредноут, его мышцы и нервы должны стать едины с механизмом. Только сильные духом переживут этот процесс. Технодесантники проводят священный ритуал, пока чрево дредноута закрывается и наполняется амниотической жидкостью. После этого космический десантник может двигаться, слышать и разговаривать, использую свое новое механическое тело. Знания, опыт и боевые навыки павшего воина живы и заключены внутри ходячего бункера.

Мощные сервоприводы двигают дредноут вперед, его бронированный корпус и возможность вести прицельный огонь на ходу делают его идеальным острием штурма или непреодолимым рубежом обороны. Есть множество вариантов вооружения, вариант для ближнего боя или штурмовая пушка и силовой кулак - наиболее распространённые варианты, но также часто встречаются и версии с противотанковой лазпушкой или тяжелым огнеметом. Несомненно, ценность дредноута не ограничивается полезностью на поле боя, ведь они повидали множество миров и сражались с самыми разными противниками. Глубоко в подземных арсеналах Скалы находятся дредноуты, которые несут службу со времен Основания.

Если дредноуту довелось пасть в бою, орден пойдет на все чтобы спасти обоих – пилота и машину. С уважением и трепетом они похоронят последнего обитателя дредноута, а массивную машину восстановят, чтобы она вновь послужила прибежищем умирающему герою. К сожалению, даже космический десантник, заключенный в дредноут, не живет вечно.

Дредноуты Космического Десанта (Часть 2)

Битва у Девятых врат

Во время Третьей войны за Армагеддон случилось самое впечатляющее сражение дредноутов, оно произошло во время атаки водоочистительной станции Гаттана Бэй. Вода являлась важнейшим элементом для Армагеддона, так как приближался Огненный Сезон, поэтому Гаттана Бэй превратилась в важную стратегическую точку Армагеддон Прим.

Атака орков на станцию захлебывалась. Чувствуя что запахло жареным, вожак орков, Джудрог Железозуб, приказал каждому дредноуту и килла-кану пойти в атаку. Он направил их в точку обороны космических десантников, которая сильно пострадала от предварительной атаки Коммандо, и более сотни орочьих машин построившись тесной фалангой, зашагали вперед.

Защитники и так уже были значительно потрепаны орочьим обстрелом, теперь же их в прямом смысле слова засыпали пулями и осколками. Эскадрон "Лэндспидеров" был буквально сметен обстрелом биг шуттас, а на поверхности под выстрелами роккитов замолкал бункер за бункером. Атака Джудрога пробила в защите людей значительную брешь, в результате чего колонна вырвалась на одну из дорог, ведущих к станции, как раз между двумя огромными цистернами для переработки воды. Орочьи машины громыхали вперед, а их силовые когти разрывали ворота, мешающие продвижению. По достижению врат №9, они неожиданно оказались нос к носу с девятью дредноутами Космического Десанта. Впереди этого отряда стоял брат Дамос из Ордена Ангелов Порфира. После того, как его смертельно ранили во время Чистки Хумы, он последующие три тысячелетия провел как дредноут, и сотни раз попадал в подобные боевые ситуации, при этом всегда выходя победителем. Дредноуты, стоящие рядом с Дамосом, были вооружены разнообразными видами оружия дальнего действия, включая лазерные пушки, автопушки и пусковые ракетные установки. Первый залп этих старейших воинов был поистине разрушительным. Передний ряд орочьих дредноутов был практически уничтожен, но по их обломкам уже шагали, готовые к бою, новые машины орков. Дредноуты Космического Десанта обладали лучшим вооружением, поэтому каждый шаг орков обходился им очень дорого. Однако, в конце концов, они оказались на достаточном расстоянии, чтобы открыть ответный огонь.

Конечно, орочьи дредноуты не могли соперничать в меткости с девятью дредноутами Космического Десанта. Каждый человеческий дредноут был ветераном сражений которые происходили на протяжении нескольких сотен лет, каждый был образцом совершенства своего Ордена, каждый был героем из плоти и металла. Продвижение на четыреста метров стоило оркам семнадцати дредноутов. Они все продолжали прибывать, и просто взбесились от ярости, когда увидели, что враги отступили назад, а перед ними медленно закрылись тяжелые защитные створы, заблокировавшие ворота. Орки рванули вперед и принялись рвать толстую сталь гидравлическими силовыми когтями, не желая давать жертвам шанс уйти.

Однако побег и не входил в планы людей. На другой стороне содрогающихся от ударов ворот, дредноуты Космического Десанта снова изготовились к бою. Здесь находились другие девять дредноутов, возглавляемых братом Вейлэндсом из Ордена Омега, вооруженные оружием ближнего боя и небольшими орудиями, такими как штурмовые пушки, мульти-мелта и тяжелые болтеры. За ними застыли дредноуты брата Дамоса. Они взобрались на небольшой защитный бастион, с тем, чтобы вести оттуда огонь поверх голов своих товарищей из первого ряда. Когда показались орки, оба отряда открыли стрельбу. В течение семи минут с расстояния в тридцать метров дредноуты вели шквальный огонь по сбившимся в плотную массу машинам противника. Затем передний ряд прекратил стрельбу, стрелковое оружие перегрелось, и пришло время показать себя в рукопашном бою. Огромное количество орочьих машин застряло в воротах, скученность мешала им нормально действовать, а сзади давили килла-каны, которые к тому же еще и не позволяли нормально отступить, в случае чего. Орочьи войска окончательно запутались, некоторые машины были вообще придавлены к земле не в меру ретивыми товарищами, а передние несколько рядов представляли собой огромную груду обломков. Дредноуты Космического Десанта врубились в эту гущу, брат Вейлэндс возглавил атаку, взбираясь сначала по мертвым дредноутам, потом - по телам еще работающих машин, награждая их "тумаками" своего силового кулака и топча ногами. Когда противник пытался ответить ему своим силовым оружием, быстрый выстрел мульти-мельты останавливал смельчака.



Атака дредноутов Джудрога была смелой, но имела один важный недостаток - без поддержки, стоило их остановить или зажать в какой-нибудь ловушке, они становились беспомощными. Следует, однако, отметить их боевой дух и неудержимую ярость, благодаря которым ни одна из прорвавшихся орочьих машин не покинула поле боя.

После того, как резервы армии Джудрога были уничтожены, ему ничего не оставалось, как скомандовать отступление. "Громовые Ястребы" продолжали непрекращающиеся налеты, пока у них не закончились боеприпасы. Джудрог потерял много воинов, но и среди десантников не наблюдалось особого ликования. Из восемнадцати древних дредноутов, принимавших участие в битве, семь были уничтожены, а вместе с ними ушли в небытие 9,000 лет незаменимого боевого опыта и преданной службы Императору. Битва при Девятых Вратах стала для них последней битвой.

Чет, меня опять расперло на графоманию. И во всем виновата эта глупая картинка с дредноутом на велосипеде - http://wh.joyreactor.cc/post/1369319. Но чтож, судить о том, кто из нас больший наркоман - автор гифки, или я со своим рассказиком, всё равно вам

Чахлый и невразумительный дождь, скоро прекратил возгорания в городе. Солнце же словно нетерпеливый мальчишка, как будто не желая ждать своей очереди, уже выглядывало из-за тучи, осыпая землю не по-детски щедрыми лучами. Всё вокруг вспыхивало вновь, но уже не ужасным рукотворным огнем, а отражениями, играющими по блестящим спекшимся от прежней высокой температуры обломкам. То тут и там, по руинам бродили по одному Гвардейцы, прослушивали пустоты на предмет выживших. Почтенного же эти насущные дела не интересовали, через искусственные окуляры в его мозг, вместе с мегабайтами информации об окружающем мире, попадал неровный звук падающий капель, стукающих об его обшивку. "Грибной дождь" - подумал он, хихикнув про себя удачной шутке. На его родине, грибы были безобидным деликатесом, а не зелеными психопатами, уничтожающими всё подряд.
Однако, несмотря на то, что в мыслях он был не в этих сожженных городских руинах, какая-то часть его сознания продолжала в помощь к солдатам сканировать все те пустоши, куда обыкновенный человеческий взгляд не доберется. Взглядом он добрался до самой дальней стены, вроде бы ничего примечательного, кругом гарь, и мусор, но что-то у этой стены блестело сильнее всего, словно призывая - посмотрите на меня! Вот я!
Почтенного разобрало любопытство. Плохое чувство для космодесантника, он помнил сотни случаев, когда оно приводило его к самой опасной черте, на волосок к гибели. Но он, не был бы самим собой если не поддавался этому зову. Ведь, кто сказал, что у Воинов Императора нет чувств? Чувства есть у всех живых существ, которых озаряет Его свет. Поэтому Почтенный не был исключением из правил. В начале шажок, потом ещё шаг, потом быстрее, с несвойственной, на первый взгляд скоростью и грацией, для таких машин убийства как дредноуты, Почтенный направился к той самой стене. Гвардейцы, встречавшиеся на его пути, с благоволением расступались перед ним, многие же при этом кланялись, так как не каждый день можно увидеть космодесантника, да ещё при этом такого старого и заключенного в тело дредноута.
Стена представляла собой чудом сохранившийся слепок мирной жизни, Почтенный скользил окулярами по незнакомым ему как вояке мирным предметам – белым бумажным обоям, чудом выдержавшим страшный пожар бушевавший до этого, стол, с тарелками полных дождевой воды, детские рисунки, наклеенные на маленький холодильник – цветочки, три фигурки – две больших державшие за руки одну маленькую. По всей видимости хозяева всего этого антуража уже стали призраками, а предметы и мебель не могла принять это как должное и цеплялась за существование.
От невеселых мыслей Почтенного отвлекло всплывшее напоминание – «я же хотел посмотреть на блестящий предмет». Солнце опять выглянуло из-за туч, и окуляры дредноута вновь ослепило сильное сияние. Оказалось, что там, где белые обои обрывались силуэтом бывшего кирпичного перекрытия стоял тот предмет, который так и влек его. Железная рама (именно она, так отчаянно блестела издали), сиденье, два колеса, одетые в резиновые шины и руль больше похожий на рога, которые любили носить космодесантники-предатели. Что это? В другой раз, Почтенный прошел бы мимо простой железки, но что-то такое, глубоко сидевшее в его воспоминаниях привлекало к этому предмету.
«Это же велосипед» - пробормотал Почтенный. Он наконец вспомнил как называется эта штука, ещё будучи шестилетним мальчишкой (сколько веко назад это было?) за год, до того, как попасть в кадеты, отец купил ему почти такой же. «Только он у меня был совсем маленький» - сказал он, и той рукой, где стояло щупальце способное разрезать броню «Леман Расса» как консерву, осторожно приподнял его, и поставил на свободную поверхность рядом с собой. Велосипед, на подобное обращение ответил благодарным позвякиванием. «У него ещё есть звонок. А у меня такого не было» - подумал дредноут. Ему резко захотелось вновь, стать тем маленьким мальчиком и мчаться без оглядки, как тогда в тот день, погребенный теперь веками воин. Он осмотрел площадь перед руинами, солдаты кого-то вытаскивали уже совсем рядом, и гигантская фигура боевой машины, была видна им как на ладони. Затем поставил велосипед в стоячее положение, и отключив свои зрительные сенсоры повез его навстречу людям. Он вновь был шестилетним мальчиком, идущим солнечными аллеями своего поселка. Он идет домой, ведь сегодня мама пообещала в обед его любимую кашу. Почтенный смеялся.
Небольшая группка гражданских, только что откопанных из завалов, с недоумением и ужасом наблюдала как по полю вышагивала громада Дредноута, осторожно везя рядом велосипед, и оглашая округу смехом, от которого кровь стыла в венах. «Дядя, а дядя? А что делает та машинка?» - поинтересовалась маленькая девочка, крепко державшаяся за пояс матери, у ближайшего солдата. Солдат, смоливший палочку лхо, одну за одной в начале кашлянул от вопроса, он не умел обращаться с маленькими детьми, затем сделав менторский вид, словно он не сержант, а нянька, рассказывающая сказку начал елейным голосом объяснять – «понимаешь деточка, это дредноут, там внутри очень старый-престарый космодесантник, он воевал с врагами Империума долго, долго, но однажды он сильно покалечился в битве, и его посадили в эту машинку, чтоб он мог и дальше тебя защищать от всяких врагов. Только, сейчас он немного устал, и немножко вне в себе, как бывает у стареньких дедушек. У тебя же есть дедушка?» Девочка прослушала тираду с полным серьезности видом, потом рассмеявшись кивнула – «Конечно есть. Значит дядя Дредноут просто дедушка? А то я в начале подумала, что он изображает маленького мальчика.»
А на небесах, где солнце окончательно разогнало тучи, то там и тут сновали грузовые шаттлы. Это значило, что планета будет жить.

Для очень важных переговоров с эльдарами и кч.

Еще чуть-чуть из сольника про Альфария.

Дополнение к посту http://joy.reactor.cc/post/4754937

Альфарий про особенность своего легиона.

Другие Легионы, я полагаю, считают оскорбительным, что мой Легион принимает не только мою внешность, когда общаются с посторонними, но и моё имя. Они думают, что мои воины пытаются занять положение, гораздо выше собственного; что они не просто скрытны, но, взяв имя своего примарха, каким-то образом ищут власти, которую они не заслуживают.
Всё это далеко не так. 
В моём имени нет ничего особенного. Это не какая-то уникальная ценность, которую надо хранить: мы не Лунные волки, где Хорус Аксиманд должен быть известен как "Маленький Хорус", чтобы его положение ниже Хоруса Луперкаля было известно всем. 
Моё имя может использовать любой из моего Легиона. Альфа-легионер, называющий себя "Альфарием", означает одно и только одно:
"Моя личность не имеет значения. Только мои действия имеют значение".

Альфарий и Вальдор.

Конечно, Вальдор не сразу понял намёк. Потребовалось предательство Амары Астарты и дальнейшие побуждения Малкадора, прежде чем он инициировал Кровавые Игры. Все считали, что это его идея, и как я мог спорить? Я был ещё неизвестен Империуму в целом. Полагаю, я должен быть удовлетворен тем, что к моей работе прислушались и были внесены улучшения, но я не Вальдор, чтобы работать, не обращая внимания на то, слышит ли кто-нибудь моё имя. Но я и не Фулгрим, и не Лев, которые жаждут признания своего великолепия, а они действительно великолепны. Я не стремлюсь к тому, чтобы меня считали величайшим или даже первым среди равных.
Но я не могу устоять перед соблазном славы. Я не думаю, что кто-то из моих братьев может. Даже Пертурабо, который, пожалуй, самый скромный из нас, не лишён тщеславия. Я чувствую, что, возможно, это давит на меня тяжелее, чем на моих братьев, потому что я так много сделал для Империума - по крайней мере я так думаю - и никто об этом не знал. В какой-то степени это моя собственная вина: я предпочел не раскрывать себя, хотя мог бы это сделать. Я хотел увидеть и оценить всех своих братьев, прежде чем я покажу себя, чтобы я действительно мог быть тайным клинком, если это потребуется.
Должен признать Вальдор неплохо справился с попыткой восстания Высшего лорда Кавандайр. Ему почти не требовалось никаких указаний для осуществления плана, хотя он был прост: заманить слишком самоуверенного, эмоционального врага и сокрушить его, когда он будет чрезмерно растянут. Я воспользуюсь им снова, если у меня будет возможность. 
Пока Вальдор сражался с Примархом Ушотаном, Аполлоническое Копьё против плазменного клинка, я шёл с самыми первыми космодесантниками, одетыми в ту же базовую броню, которая впоследствии будет обозначена как Марк II, вооружённый обычным болтером. На самом деле они не были моими сыновьями, но я испытывал чувство гордости, сражаясь вместе с ними, и видел, как их плавная смертоносность полностью подавляла лучшее из того, что Терра могла предоставить в качестве вызова. Это был их первый тест, и они прошли его так же великолепно, как и я. Тогда я понял, что нам уготовано величие.
После того, как восстание было подавлено и предательство Астарты раскрыто, даже после шокирующего заявления моего отца о том, что я не единственный выживший из моих братьев, я прослушал записи Высшего лорда Кавандайр её рзговора с Вальдором, когда она безуспешно пыталась заставить его признаться в казни большинства оставшихся Громовых Воинов на горе Арарат. Кое-что поразило меня, и я разыскал Вальдора. 
-Когда ты говорил с Кавандайр, ты ни разу не солгал, - сказал я ему. - За исключением одной детали. 
Вальдор занимался своей бронёй. Он не прекратил свою работу, когда ответил. 
-Какой же?
-Ты сказали ей, что новых генералов не будет, - сказал я. -Но ты знал обо мне к моменту того разговора. 
Вальдор помедлил, будто обдумывая свои слова, но ни на секунду не остановился в своей работе над бронёй. 
-Я не солгал,-произнёс он после нескольких долгих секунд.-Я не знаю, что ты такое. Но ты точно не генерал. 
Я до сих пор вспоминаю тот разговор.