ярость предателя

Не много про Леман-Русс от Энгримаринов.

Всем доброго времени суток.

Для начала я бы хотел выразить огромную благодарность человеку с ником .alx за его титанический труд по переводу более двадцати глав "Облика кошмара, что грядет" - одного из самых лучших и продуманных фанатских проектов по вселенной Warhammer 40000. Многим, включая меня, этот проект запал в душу из-за своей оригинальности и собственной атмосферы неминуемого конца. Однако новых переводов не было уже в течение четырех месяцев. Я ни в чем не обвиняю переводчика - жизнь непредсказуема и порой возникают проблемы поважнее, чем перевод очередной главы, но сидеть сложа руки тоже не могу. Именно поэтому я осмелился облегчить труд .alx-а и перевести несколько глав до того, как он вновь будет в состоянии продолжать работу.

Я искренне надеюсь на то, что он будет не против и удалю данный пост по первому его требованию. Это все, что я хотел сказать.

Еще раз прошу прощения за фейл с редактором текста.
______________________________________

Данный опус был написан и размещён на форуме www.heresy-online.net с 2009 по 2010 пользователем под ником LordLucan. «Облик Кошмара» описывал события 50-го тысячелетия в особенно мрачных тонах. Здесь представлена двадцать вторая (из 27) частей. Кроме того, существует цикл "Эра Заката (60к)". Предыдущие главы вы можете найти по тэгу SoNtC .Большинство имён переведено в соответствии со справочной литературой Гильдии Переводчиков warforge.ru.В следующих частях будет дана столь же подробная оценка другим современникам второй Эры Раздора – в частности двадцать третья часть, «Когнат (200.M43 - 992.M48)».

Нет такой планеты, такой семьи, такого человека, на чьей судьбе не отразился бы катаклизм. Новый Пожиратель потрошил всю галактику и буквально пожинал целые квадриллионы существ, разрывая их на части в приступах чудовищного голода.

В это же время, будто по иронии судьбы Император был сброшен со своего трона. Убит или медленно умирал, что, впрочем, не было важно – итог все равно оказался бы одинаковым. Смерть Повелителя Человечества отразилась на всех, кто ощущал грандиозные перемены во всем мироздании.

Ордена Космического Десанта, как и было упомянуто ранее, в большинстве своем распались, а их остатки медленно, но верно впадали в варварство, безумие или обыкновенную анархию.

Что до Детей Баала, Кровавых Ангелов – в отличие от остальных орденов они на себе испытали все три из этих возможных исходов.

В сорок первом тысячелетии Кровавые Ангелы уже стояли напути к распаду. Темные голоса, пробивающиеся через своды их крепости-монастыря,шептали о том, что Ангел сражается с Ангелом. Дочерние ордена были моментально созваны на родной мир ордена-прародителя. Никто точно не знает, что произошло тогда, но эти события сильно сплотили всех детей крови. Они также стоили многих жизней космодесантников и сервов, оставив и без того ослабленный орден в крайне малом количестве.

Однако, когда Астрономикон потух, издав последние мерцания в вапре, Сыны Сангвиния, в отличие от многих орденов, оказались удачно близко друг к другу.Именно поэтому когда Вастинарская кристальная империя решила воспользоваться моментом и атаковать ослабленный имперский сектор, Данте и Кровавые Ангелы были готовы. Используя короткие варп-прыжки, их флоты перелетали с одной звездной системы на другую с целью вступить в схватку с демонами, что использовали свои тела в качестве смертоносных призм, фокусирующих и направляющих свет в ослепительные лучи смерти. Объединенные силы воинов в багровой броне схлестнулись с ксеносами в системе Касус, преисполненные великой ярости и гнева.

Кристаллические корабли ксеносов сталкивались с боевыми баржами Астартес, мерцающие лучи смертоносной энергии вгрызались в их корпуса.Целые корабли превращались тлеющие руины и Вастинарские колонии разлетались на тысячи мерцающих осколков. Жители мира-улья Касус-1 с едва скрываемым трепетом наблюдали за боем в небесах, более походившим на сражение Богов Войны. Но трепет сменился ужасом, когда лучи смертоносной энергии обрушились на их шпили и купола. Улицы оборачивались потоками расплавленного стекла и разрушительными плазма-штормами, целые районы мира-улья были сокрушены бомбардировками гипермощных орудий и невидимыми Вастинарскими лучами смерти. Такова была цена промахов в Небесной Войне.

Данте лично возглавил абордаж главного вражеского корабля. Золотая почетная гвардия последовала за ним, когда легендарный воин ринулся вперед,дабы атаковать ненавистных ксеносов. Его пистолет Инфернус и Топор Морталис принесли смерть огромному числу чужих. Лучи энергии разбивались о золотую броню Ангелов, шипастые конечности атаковали их со всех сторон, но ни одно оружие мерзких ксеносов не мог повергнуть Архангела и его гвардию. Однако, к этому моменту уже почти сотня космодесантников погибла в сражении. Осознав это, Данте с криком скорби стал прорубаться к центру вражеского корабля, в котором встретил странное существо. Нечто отчасти машина, отчасти кристалл, отчасти что-то неизвестное, восседало там, связанное с системами корабля. Данте бился с этим чудовищем почти три дня, не смотря на непрекращающиеся волны энергии, что плавили его ставшую черной как сажа броню и приварили посмертную маску Сангвиния к лицу Архангела. В конце концов, с финальным ревом гнева Данте расколол кристаллический мозг противника надвое. После этого пронзительный вой разнесся по всему кораблю, и он начал падать с небес, раскалываясь и разрушаясь. Карсус-1, практически полностью лежащий в руинах после битвы в космосе, был окончательно уничтожен падающими с небес горами стекла длинною во многие километры.

Ударные волны, вызванные падением огромных частей корабля и простирающиеся на целые мили, уносили с собой миллиарды жизней. Но проклятые ксеносы выжили даже после этого. В порыве ярости Данте приказал обрушить на поверхность планеты циклонные снаряды и залпы торпед, чтобы полностью очистить ее от жизни, не смотря на потери.

Вся цивилизация Вастинар была уничтожена год спустя, после месяцев операций и боев по тактике «удар-отступление» в астероидных полях системы. Семьдесят кораблей Кровавых Ангелов были уничтожены, почти сто были повреждены. Карсусский поход навсегда остался в памяти ордена как отчаянная, полная ненависти кампания, которая почти полностью обескровила Ангелов и истребила всех людей,проживающих в этой звездной системе.

Но Сыны Сангвиния так и не нашли покоя. Следующие несколько сотен лет Ангелы путешествовали по секторам, окружающим Баал Секундус. Они устраняли одну ксено-угрозу за другой, отправляли обратно в варп целые ульи демонических порождений, предавали забвению псайкерские шабаши, сводящие целые миры с ума, и уничтожали армии еретиков. Кровавые Ангелы все продолжали сражаться, но с каждой битвой росла их уверенность в том, что они остались одни. Ни одно имперское войско не пришло к ним на помощь. Ни одной благодарности они не получили от правителей секторов. Ничего. Но с каждой новой войной, с каждой еле доставшейся победой, число погибших членов ордена все увеличивалось и увеличивалось. С годами все больше и больше Кровавых Ангелов попадали в Роту Смерти. Не поддавшимся проклятию братьям осталось лишь сильнее скреплять свои сердца.

В конце концов, лишь семьсот космодесантников вернулись на Баал Секундус, опустошенные и ослабленные, ведущие за собой почти тысячу обезумевших членов Роты Смерти. Но когда они вошли в систему, они осознали, что в ней происходит нечто не столько ужасное, сколько неправильное. Батареи орбитальной защиты сверкали орудийными залпами и запускали десятки торпед. Другие планеты системы тоже были втянуты в конфликт. Но самое омерзительное заключалось в том, что нападающие использовали имперские боевые суда. Они не управлялись еретиками, но на их корпусах красовались тройне спирали - символы Тривитского мини-империума,войска которого проводили вторжение на родной мир Кровавых Ангелов. Сервы ордена отчаянно сражались за свой мир плечом к плечу с дикарями из чистокровных племен Баала. Но у предателей тоже были союзники в лице банд мутантов, подобно раковой опухоли скитающихся по планете. Все указывало на то, что война эта идет уже много лет.

Сердце Данте было окончательно разбито и переполнено яростью. Черной Яростью. Подобно праведным демонам Кровавые Ангелы обрушились на своих врагов ураганом смерти и разрушения. Выли пиломечи и рявкали болтеры. Пиласькровь и дробились кости. На протяжении всей этой кровавой мясорубки Данте,облаченный в опаленную и окровавленную броню, плакал под своей маской.

«Хорус! Хорус!» кричал Архангел, в то время как разум его воспроизводил события далекого прошлого, пока он рубил все вокруг своим топором.

Силы мини-империума были повергнуты в бегство. Они ничего не могли противопоставить закаленным в боях командорам флота Кровавых Ангелов. Судна,бывшие слишком медленными чтобы сбежать,брались на абордаж и захватывались. Сервы ордена возвращали их к крепости-монастырю для того, чтобы сделать их достойными использования Адептус Астартес.

По приказу Мефистона, являвшегося самым старшим по званию выжившим, Данте забрала с поля боя его почетная гвардия. Так Владыка Смерти стал новым магистром ордена.

Мефистон был существом странным и зловещим. Аура страха постоянно окружала Старшего Библиария, ныне - Магистра Ордена. Он был неуязвим для Черной Ярости, ибо избавился он нее силой своей воли - Мефистон проник в свой собственный разум и устранил дефект. Ни один смертный не был способен на такое,но ему удалось. Говорят, что когда он сделал это и вернулся в реальность, то уже не был тем боевым братом, которого орден знал ранее.

Ныне он смотрел на свой мир с презрением и злобой. Он был примитивен. Несмотря на всю чистоту и культуру Кровавых Ангелов, они всегда происходили от дикарей.

«Мы перевоспитаем нашу паству, дабы дикостью своей не оскверняли они наше совершенство» - с такими словами Мефистон обратился племенам,скрывающимся на токсичных пустынях Баала Секундус.

Пустыни эти вскоре покрыли многочисленные бастионы, над постройкой которых трудились миллионы. Каждый из этих бастионов был полностью огражденным стеною городом. Мрамор и изящная резьба покрывали каждый свод, каждую дверь. Поначалу племена считали эти бастионы своеобразным убежищем от кошмарных реалий жизни на Баале, но после пропаганды и речей Мефистона они стали считать эти вычурные и величественные города своим домом.

В центре каждого из них возвышались башни. Вход в них был воспрещен,а все происходящее внутри хранилось в строжайшем секрете, ибо Мефистон вместе со своими сангвинарными жрецами работал там над поиском лекарства от Черной Ярости.И преуспел. Они выяснили, что если испить кровь человека, в тело которого за несколько секунд до полного осушения был введен особый штамм геносемени, то это отсрочит впадение в Ярость. Однако постоянное питье крови неминуемо вызовет приступы Красной Жажды. Великий хищный голод и ярость давно погибшего отца позволяли им на время отсрочить приступы, вызванные психическим наследием их примарха. Иными словами, Кровавые Ангелы избавились от одного проклятия путем впадения в другое.

Тем не менее, для несчастных космодесантников, павших жертвами Черной Ярости, все еще была надежда. Мефистон выпустил этих монстров за стены города, в атомный ад, коим являлись пустоши Баала. Члены Роты Смерти и Расчленители со временем превратились в настоящих монстров. Странствуя по пустошам,они сталкивались с племенами мутантов, искаженными радиацией монстрами, не прошедшими индоктринацию неофитами и буквально превращали их в кровавый фарш. Полностью разрушенная броня жалкими лохмотьями покрывала их конечности. Они убивали все и вся на своем пути с поистине безумным Данте во главе.

Глубоко внутри городов, Кровавые Ангелы воплощали свои планы в жизнь. Поначалу они забирали жизни лишь нарушителей и преступников. Горожане стали бояться ужасных, кровожадных гигантов, но знали, что послушание сохранит им жизнь.

Мефистон увековечил хроники об эпических войнах ордена впоэзии, музыке и искусстве. Классические учения и комплекс Теологии открыто обсуждались и поэтому при свете дня на Баале царила высокая культура. Но ночью лишь ужас и жажда крови правили бал. Кровавые Ангелы отчаивались все сильнее - преступников было крайней мало, в то время как космодесантникам нужно было постоянно пить кровь для того, чтобы предотвратить впадение в Черную Ярость. В конце концов,случилось то, к чему все шло изначально – они начали охотиться на людей, всегда оставляя достаточное их количество для поддержания популяции. Никто не мог убежать, так как Астартес контролировали все космические суда, а за могучими стенами бастионов любого ждала лишь смерть от рук мутантов, монстров и кошмарных чудовищ, пораженных Черной Яростью.

Шли столетия, и Кровавые Ангелы медленно, но неуклонно менялись. Давно исчезли доблестные рыцари из древних легенд – они стали мрачными и зловещими. Многие Астартес презрели такое существование и отправились скитаться по галактике, дабы, как они выразились, «найти Империум» (что де-факто означало «найти истинное лекарство от их проклятия»). Тем не менее, большинство Кровавых Ангелов остались и со временем стали упиваться душераздирающим страхом,который внушали жителям бастионов. Многие стали придавать своей броне грозный вид,дабы походить на древних языческих богов, восставших среди людей чтобы пировать.Многие украшали свои шлемы символами черепа и всячески создавали впечатление,будто они являются герольдами самой Смерти. Некоторые встраивали в свои шлемы специальные звуковые блоки, чтобы воспроизводить ужасающий электронный вопль вовремя охоты и тем самым ввергать своих в жертв в состояние дикого ужаса.

Они забыли традиции ордена, став буквально одержимыми ими же созданной «Высокой Культурой». Сангвиний и Император все еще почитались как Боги, в то время Астартес, теперь называемые Рыцарями Крови Баала, фактически стали святыми на пару со своими генетическими прародителями.

Дабы обеспечить приток сильных рекрутов, в городах были построены специальные арены, на которых детей заставляли сражаться за свою жизнь. Мало кто выживал, но иногда встречались умелые и преисполненные ярости претенденты, что выдерживали выпавшие на их долю испытания. Из них лишь единицы переживали процесс имплантации. Именно они становились новыми Рыцарями Крови и начинали изучать «историю» их земли и свое место в ней. Говорят, что молодые Рыцари Крови были самыми худшими из всех. Они были особенно уязвимы к воздействию Красной Жажды и жадно вскрывали глотки и вены, внедряя геносемя в своих жертв с помощью комплекса нартециумоподобных устройств перед тем, как полностью осушить их и тем самым отсрочить падение в Черную Ярость примерно на месяц.

Лишь в 342.М43 они осознали, что нужны были кардинальные перемены. Мефистон, вечноживущий психический повелитель и магистр Баала, решил, что настала пора рыцарям по-настоящему восстать из пепла. Они найдут новую кровь и новых врагов. Они увидят, что пережило (если что-то вообще пережило) ужасы, вызванные появлением Нового Пожирателя, смертью Императора и потерей путеводного света Астрономикона. Пока Империум разваливался на части, Кровавые Ангелы сражались, чтобы спасти свой дом. Ныне Рыцари Крови будут сражаться, за то, чтобы возродить и перестроить его.

Ибо они жаждали как никогда ранее. Фраза «Новая кровь и новая жизнь!» стала грозным боевым кличем этих сошедших с ума дикарей, когда их корабли стали делать первые, осторожные шаги в полуразрушенном царстве ужаса, в которое превратилась галактика периода Второй Эры Раздора. Они желали только одного - утопить Мини-Империумы, еретиков, монстров и ксеносов в волне кровавой резни и разрушения. Ибо если им было суждено вечно страдать от Красной Жажды, то галактика будет страдать вместе с ними...

Мессия и жизнь после смерти

— Ты чувствуешь то же, что и я? За последние несколько часов что-то изменилось в воздухе. Некое присутствие рядом.

Апотекарий не ощущал ничего, кроме игл в глубине мозга. И не постеснялся сказать об этом.

— Твой отец здесь, Каргос. Я чувствую его священный гнев. Он ведёт за собой орду. Мы лишь паломники в его тени.

Ангрон. Здесь.

Как давно Каргос не видел того, во что превратился его отец? Воин постарался удержать эту мысль, но она ускользнула из головы, не сформированная и не высказанная.

— Там. — Инзар прервал его размышления, указывая на небо. — Видишь?

Над далёкими стенами сияла одна-единственная звезда. Едва Каргос взглянул на неё, она приковала его взор, и по коже пробежала холодная дрожь. Гвозди укусили чуть сильнее, но боль притупилась — почти облегчение.

— Ты тоже чувствуешь, — кивнул капеллан.

— Я вижу мерцание огня в небе. Ты веришь, что это Ангрон?

— Я знаю, что это он. — Несущий Слово заворожённо смотрел на далёкое пламя. — Нерождённые поют о нём за завесой. По правде говоря, это песня зависти. Они завидуют славе его возвышения. Они были созданы бессмертными. А мы, и даже наши примархи, смертны и должны бороться за вечную жизнь. И благодаря священной ярости Ангрон победил, Каргос. Твой отец прошёл этот путь — и о, как они любят и ненавидят его за то, что он преуспел!

— Путь, — повторил Каргос.

Воин словно снова услышал последние слова Кхарна.

«Мы идём по Восьмеричному пути. Мы идём по Пути к славе».

Кровь в жилах заледенела. Ему пришлось унять дрожь.

— По мне, так это просто очередные нудные колхидские стишки.

— Неужели? — В голосе Инзара не было ни капли обиды на тон Пожирателя Миров. Капеллан шагал рядом с гладиатором, обратив глазные линзы к небу. — Я говорю это ради твоей души, друг мой. Я здесь, чтобы вести тебя вперёд, как Лоргар вёл Ангрона. Ни у кого из нас нет выбора, Каргос. Теперь мы все идём одной тропой.

— Бессмертие, — апотекарий выплюнул слово с насмешкой.

— Бессмертие, — согласился Инзар. — Либо вечная агония.

— Я уже в агонии, — ухмыльнулся Каргос. — И ты научишься так жить.

— Нет, друг мой. Ты испытываешь боль. Слова не могут выразить пропасть между известной нам смертной болью и агонией без конца, что ожидает всех нас.

На востоке прогрохотали шаги титана типа «Разбойник». Он сотрясал разорённую землю, и Каргос смог разглядеть крадущийся вперёд гигантский сгорбленный силуэт. Пока богомашина приближалась к стенам, множество фигур, которые могли быть людьми, а могли и не быть, двигались за ней по пятам. Космодесантник слышал их стайный вой. Слышал шёпот, слишком далёкий, чтобы достичь его ушей. Воин почувствовал, что крепче сжимает топор, и снова посмотрел на капеллана.

— Не шути со мной, проповедник.

— Каргос, меня вряд ли можно назвать шутником.

Что правда, то правда. По какой-то причине мысль заставила Гвозди зудеть, и Пожирателю Миров пришлось рычать сквозь стиснутые зубы, сдерживая внезапный приступ непрошеного смеха:

— Ты действительно знаешь, что произойдёт с нами после смерти?

Впервые язык тела Инзара выдал его удивление. Апотекарий услышал, как у собеседника на миг перехватило дыхание и коротко щёлкнули сочленения доспеха. Таэр не ответил сразу, а вместо этого устремил взгляд в небо, наблюдая за тем, что, по его словам, было звездой гнева Ангрона.

— Теперь ты решил игнорировать меня? — Каргос рассмеялся, на сей раз по-настоящему. Кровь Императора, как это приятно!

Инзар наконец опустил взгляд с небес.

— Твой отец преподнёс великий дар вашему легиону. Гвозди Мясника стали маяком, освещающим путь. Лоргар наделил наш легион таким же даром. Он дал нам истину.

Каргос позволил своему взгляду устремиться вдаль. Не на звезду — она ощущалась как колючий жар на коже, несмотря на броню, — а на силуэты и тени орды вокруг. Он наблюдал за ними: за своими братьями, за существами, что притворялись его братьями, и за людьми, порабощёнными всеми ими. Успокаивающий голос Инзара словно отбивал гипнотический ритм.

— То была уродливая истина. Когда он узнал, что реальность — всего лишь ненавистная ложь, тонкая оболочка, под которой клокочет и скалится проклятие, это едва не сломило его. Ты можешь себе представить, друг мой? Быть первым живым существом, которое узнало — и по-настоящему осознало, — что каждого мужчину, женщину и ребёнка после смерти ждёт растворение в океане кипящего ужаса?

Каргос крепко стиснул зубы, чтобы то, что скапливалось в горле, не воплотилось в звук. Воину казалось, что его сейчас стошнит смехом и, если тот вырвется наружу, он потеряет контроль над своими конечностями. Как будто веселье Гвоздей каким-то образом овладеет им, и неизвестно, надолго ли.

— Опять дерьмовая поэзия, — пробормотал апотекарий, сам не веря собственным словам.

— Напротив. Я говорю настолько ясно, насколько могу. Слабые души будут пылать недолго — лишь мгновения агонии, прежде чем сгорят дотла и станут частью варпа. Но более сильные души, души псайкеров, могут рассчитывать на вечность…

Капеллан запнулся. Замолчал. И начал снова.

— Мы все стоим перед простым выбором. Никакая вера в ложного Бога-Императора не может спасти душу. Самых слабых из нас ожидает забвение. Мучения перед окончательным уничтожением станут наградой для сильных. Боги за завесой — удивительные существа, мой друг. Но они гневливы и, по любым человеческим меркам, безумны. Да, Несущие Слово воспевают Пантеон и поклоняются ему. Но в нашей вере есть прагматизм. Мы — легион, первым нашедший нечто достойное поклонения за пределами реальности. Но мы также первыми нашли то, чего стоит бояться.

Каргос почуял запах крови, затылок тошнотворно жгло. Гвозди кровоточили, горячая влага скапливалась в шлеме. Он чувствовал, как его жизнь каплями стекает по шее. Воин попытался заговорить, но ничего не вышло.

— Лоргар видел всё это. Он подвёл Ангрона к пропасти и дал твоему отцу шанс на бессмертие. Глупцам при взгляде на него мерещится чудовище. Зрячие же видят всё, что он преодолел. Он — Красный Ангел. Он — сын бога войны. Человек, что отказался принять смерть и агонию подземного мира. Ему была противна мысль о возможном забвении. Вместо этого… он решил жить вечно, чего бы это ни стоило.

Силуэты и тени вокруг них принялись выть и рычать. По коже Каргоса побежали мурашки; ему стоило огромных усилий не присоединиться к ним с таким же звериным рёвом. Голос Инзара теперь звучал, словно боевой барабан, как настойчивая проповедь и братское утешение.

— Ты ненавидишь Ангрона за то, что он сотворил с тобой, за грех, сделавший вас сильнее в обмен на способность мыслить? Друг мой, отец даровал гораздо больше. Он дал вам выбор, которого лишены многие другие. Вы можете умереть как смертные, страдать как смертные — или идти по этому пути и жить вечно.

Несущий Слово в тот миг сделался оком бури, единственным оплотом спокойствия. Шаги титанов сотрясали землю вокруг. Мужчины, женщины, демоны и мёртвые выли. Таэр поднял свой крозиус, указав им на одинокий светоч.

— Посмотри на своего отца, Каргос. Ибо в первую очередь он дал своим сыновьям пример для подражания.

Высоко над стенами Авалона с небес низвергалась пылающая звезда.

— Он дал вам мессию.

хз зомби это или коррапт Дедушки