штормовые гиганты

Заметил что некоторые не имеют вообще никакого понятия о некронах.
Потому вот краткая версия их истории.
Взято из фалафф библии.

Морфология Астартес.

Введение. Создание.

Телосложение космодесантников продумано в соответствии с устройством и внешним видом силовой брони, созданной легендарным Джесом Гудвином. Цель рисунков - привести внешний вид космодесантников в соответствие с опубликованными артами и текстовыми материалами от официальных правообладателей. Целью данной статьи является создание законченного образа космодесантника, который бы на 100% вписывался в устройство вселенной Warhammer 40000 и давал объяснение некоторым особенностям, например, почему на изображениях и в рассказах ключевые персонажи, герои-космодесантники, превосходят по размерам своих собратьев.

Эта статья является исключительно фанатскими размышлениями, т.к. мне хотелось бы осветить один из аспектов, не нашедший отображения в официальном ЛОРе Warhammer 40000. На сравнительных диаграммах силовая броня на 100% соответствует изображениям от Games Workshop, а трёхмерная модель создана автором статьи на основе шаблонов, использованных им при оформлении обложки к книге "Лживые Боги", изданной Black Library. Однако, чтоб избежать путаницы и домыслов - от официальных правообладателей никогда не поступало запроса на создание изображения космодесантника, не облачённого в силовую броню.
.

http://sublieutenant.livejournal.com/347045.html - стыбрил тут. Если баян, то прошу не отдавать меня в лапы Ордо Боянус, лучше отправьте завтра в атаку первым.
----------------------------------------------------------------------------------------
"Комиссар" (1/2)

В молочном киселе тумана танк шел вперед неохотно, медленно. Подвывая двигателем, он мягко полз сквозь густую завесу, в которой – лейтенант Шевченко готов был поклясться в этом – давным-давно растворился весь окружающий мир. Невозможно было представить, что в этой треклятой молочной гуще может существовать хоть что-то, кроме неверных теней и жирных клубящихся разводов. Что бывают где-то города, люди, дороги. Что идет где-то война и ползут в сотнях километров от них другие бронированные коробки на гусеницах, а внутри у них – такие же вымотанные люди в потрепанной военной форме…
Казалось, весь мир стал бездонным блюдом аморфного тумана, и только танк лейтенанта Шевченко – единственная вещественная его часть. И часть явно лишняя, заблудившаяся.
Танк сердился, ворчал дизелем, прокладывая невидимую тропу в этом кромешном киселе. Созданный для обжигающей схватки, для грохота боя, он не понимал, как здесь оказался и монотонно клял свой экипаж утробным механическим голосом. В голосе этом, состоящем из гула, хрипа и скрежета, чувствовалась обида большого и сильного существа.
- Ну едь ты, едь, старичок, - говорил ему время от времени лейтенант Шевченко, отчего-то чувствовавший вину перед танком, - Разворчался тут, малой… Твое дело простое, езжай себе вперед. Вот встретим фашиста, будет тебе работа. А пока едь себе.
Иногда, чтобы танку было легче, лейтенант Шевченко шутя пинал сапогом мягкую ватную спину мехвода:
- Михасик, зараза! Куда нас завел, сукин сын? Трактор колхозный тебе водить, а не «Иосифа Сталина». Вредитель фашистский…
- Бр-бр-бр-бр! - сердито и обижено отвечал снизу сержант Михальчук, перемазанный в масле и раскрасневшийся, - Это тут не я виноват, трищ лейтенант! Я как надо шел! По балочке и вниз, а потом налево. География тут дурная. Туман этот… Ни зги не видать, ни одного ориентира… Как в чан с манной кашей нырнули…
- География у него виновата! Трибунал по тебе плачет, вредитель! Какой приказ был? Приказ помнишь?
Приказ был прост, едва ли забудешь.
Дойти до расположения разведвзвода соседей за речкой. Разведчики вроде нашли пулеметный ДОТ немцев, но сами пока не уверены, просят подстраховать. Усилить разведвзвод танком, прикрыть броней. ДОТ, если таковой обнаружится, раскатать и выжечь. Вернуться своим ходом в расположение своей роты.
Приказ этот капитан Рыбинский довел до своих подчиненных кратко и веско, поглаживая коричневым пальцем карту. Приказ ерундовый, тем более, что и ДОТа наверняка там нет, просто психуют разведчики. Фашисты откатились отсюда с такой скоростью, что портки теряли, какие уж тут ДОТы… И танков нет, ни «Тигров», ни «Пантер», ни даже самой завалящей самоходки. Все, что могло двигаться, давно ушло – прочь от страшного артиллерийского гула и звенящих танковых клиньев.
Не приказ, словом, а легкая прогулка. Прокатиться километров десять, посидеть в сладко пахнущем осеннем подлеске, наскоро перекусить, да вернуться обратно – как раз к ужину и поспеешь. Вот тебе и прогулка. Залезли в проклятый туман – откуда его принесло по такой-то погоде? – сбились с пути, потеряли ориентиры. Не то, что ДОТ давить, самих себя сыскать бы…
- Долго прем, и все вслепую, - буркнул лейтенант Шевченко, злясь на себя, на туман, на разведчиков, на весь мир, - Сейчас уже, поди, к Берлину подходим…
- К Берлину не к Берлину, а до Парижу точно докатимся! – прыснул наводчик, смешливый Андрюха Курченко.
- Париж далеко от Берлина будет, - возразил мехвод Михальчук, но не очень уверенно.
- Ну верст десять, может… Тоже ведь Германия!
Школы наводчик Курченко не кончал, оттого в тонкостях гео-политических отношений между Германией и Францией не разбирался. Зато из штатной восьмидесятимиллметровки бил так же легко и метко, как из старого дедовского ружья, с которым ходил на соболиный промысел в тайгу. За это лейтенант Шевченко и включил его в свой экипаж. Париж от Берлина отличать не обязательно, а вот вылезет на тебя из кустов коварная «Пантера» с ее наглой рачьей мордой, тут уж у тебя две секунды – успел или нет…
- Странный туман, - сказал мехвод Михальчук, напирая на свои рычаги и монотонно ругаясь под нос, - Никогда такого не видал. Ну каша какая-то манная, ей-Богу. И, главное, упал как внезапно… Может, обождем, товарищ лейтенант? Постоим часик? Там оно развиднеется…
Мехвод был по-своему прав. Когда не знаешь, куда тебя занесло, переть вперед – дело дурное. В Берлин, может, и не занесет, а вот сверзиться с танком куда-то в овраг или налететь на валун – это запросто. Но стоять на одном месте отчаянно не хотелось. В мире, сотканном из жирных белесых нитей, и так было неуютно, остановка же означала бы, что танк со своим экипажем покорился судьбе. А этого лейтенант Шевченко не любил. И танк подводить тоже не любил.
- Двигаться тем же курсом! – приказал Шевченко отрывисто, вновь приникая лицом к резко-пахнущим резиновым окружностям триплекса, - Дорогу ищи! Может, повезет, вылезем из твоей каши… Ох, Михасик, Михасик!..
Он понимал, что вины Михальчука тут нет ни на копейку. Мехвод он был толковый, опытный, из тех, что танк чувствуют лучше собственного тела, а тугими рычагами управляют с легкостью вязальщицы, у которой в руках мелькают невесомые спицы. Никто не ожидал, что грозный «ИС», миновав знакомую, много раз хоженую балку, вдруг завязнет в густейшем тумане посреди ясного осеннего дня. Да так, что уже через несколько минут совершенно потеряет курс.
Потом пропала связь. Перхающая рация вдруг замолкла на полуслове, оборвав спокойную речь капитана Рыбинского, выговаривавшему кому-то из подчиненных за невнимательность. Замолкла – да так и не ожила. Напрасно лейтенант Шевченко то гладил ее по твердой теплой морде, то бил кулаком, как злейшего врага. Все частоты отзывались негромким механическим треском. Ни голосов, ни прочих звуков. Дело неприятнейшее, но в таком густом тумане, наверно, бывает. С одной стороны, крайне паршиво. Чувствуешь себя в большой консервной банке, которая задраена наглухо. В банке, которую утопили в непроглядно-белом болоте. С другой – хоть перед ротным пока не опозорились. И капитан Рыбинский не скажет ему после, грустно глядя в глаза – «Эх, лейтенант Шевченко… Опытный офицер, старый танкист – а тут такое выкинул. Танк в туман загнал, приказ не выполнил, топливо сжег. Эх, лейтенант…». И рапорт писать не будет, а так глянет, что тошно станет – словно в душу банку испорченных консервов вывалили…
«Ладно, - подумал лейтенант Шевченко, немного остыв, - Нечего на мехвода пенять. Сам же машину и погнал вперед… Сейчас остановимся, перекурим. После обеда туман, глядишь, и пройдет. Вернемся в роту своим ходом».
Он уже собирался ткнуть в спину Михальчука и скомандовать «стоп», но тот его опередил – напрягся за своими рычагами, ссутулился:
- Кажись, танк, товарищ лейтенант… Прямо по курсу, ровно на полночь.
- Какой еще танк, Михась? Из ума выжил? Вся рота позади. Нет здесь танков!
Но мехвод упрямо качнул головой:
- Вон, сами смотрите. В тумане идет, бок видать… Метров тридцать. Как есть, танк.
Под сердцем противно похолодело. Как будто сунул подмышку ком ледяного слизкого ила. Лейтенант Шевченко и сам приник к триплексу, пытаясь разглядеть среди жирных белых перьев хищный танковый силуэт.
Нет здесь танков, это он знал наверняка. Ни один танк их роты не смог бы их обогнать, а ведь курса они не меняли… Может, кто из подбитых после боя остался, небо коптит?..
- Бронебойный, - чужим и враз охрипшим голосом приказал Шевченко, - Готовься к бою. Курок, ищи цель. Стрельба по команде.
Четвертый член экипажа, сержант Лацин, проворно запихнул в широко-открывшийся орудийный зев тусклый цилиндр. Легко у него это получилось, ловко. Естественно, как почесать в затылке. Болтать Лацин не любил, зато работу свою знал.
А потом в триплексе мелькнула угловатая чужая тень, и лейтенант Шевченко обмер. То ли туман незаметно стал прозрачнее, то ли воображение подсказало недостающие детали, но он вдруг четко увидел в каких-нибудь двадцати метрах прямо по курсу незнакомый танк.
Не «Т-34», быстро подсказал инстинкт. Не старенький «КВ». Не «ИС». Конечно, и не коротышка-«БК». А что-то совершенно не похожее на знакомые силуэты советских танков.
Что-то чужое, хищное, совершенно незнакомое и очень большое, плывущее в тумане подобно боевому кораблю. Высокий ромбовидный корпус, напоминающий архаичные обводы первых танков, на нем – огромная, как скала, башня. Черты совершенно непривычные. Какие-то зловещие, жуткие, гипертрофированные. Как танк, вышедший не с заводского конвейера, а со страницы какого-нибудь страшного фантастического романа про буржуазные войны. Иллюстратор которого изобразил танк так, как видел его в своих ночных кошмарах: бронированная непропорциональная туша, башня гидроцефала, угловатые гусеницы…
«Экая махина… - присвистнул кто-то невидимый, пока лейтенант Шевченко заворожено глядел на выпирающего из тумана зверя, - И как она по грунту идет на таких узких гусеницах?..»
"Пантера"? Нет, "Пантера" куда меньше. "Тигр" формы другой, квадратный, как рубанком обтесан... А это... Мать честная, неужели "Тигр Королевский"?.. Лейтенант Шевченко ощутил, как изнутри все тело ошпарило соленым потом.
Это было ночным кошмаром, который вдруг выполз в реальный мир, и теперь неторопливо двигался встречным курсом на шевченковский «ИС». Не просто двигался, пер, не различая дороги, мрачный стальной осколок неизведанного, но очень неприятного мира. Лейтенант Шевченко увидел щербатую серую броню, заклепки, глазки бойниц и тысячи тех мелких деталей, которых не разглядишь издалека, но которые царапают сердце, стоит лишь оказаться вблизи.
Ствол – толстый, недлинный, как у мортиры. Из неуклюжего корпуса выпирает пониже еще один, подлиннее и поменьше. Кажется, и в спонсонах, нарывами вздувшихся на боках стального чудовища, что-то топорщится… Не танк, а передвижная крепость тонн на семьдесят. И сейчас все эти семьдесят тонн медленно и зловеще перли прямо на лейтенанта Шевченко, скрипя узкими гусеницами и громко пыхтя мотором…
Сейчас "Тигр Королевский" навалится на «ИС», как бульдозер на шаткий сарай, завизжит сминаемая сталь, тонко захрипит раздавленный мехвод…
Потом наваждение пропало, сменившись привычным ощущением боя. Кто-то в их роте называл его горячкой, но лейтенант Шевченко внутренне не был согласен с таким определением. В горячке действуешь импульсивно, не рассчитывая сил, не оглядываясь, обращая в удары всю ненависть, слепо – как в сельской драке.
Сам он в момент боя делался другим – осторожным, молчаливым, скованным, но в то же время – резким, как ядовитая змея. И мысли в голове мелькали короткие, скользкие, холодные, как змеиные хвосты.
- Вперед, Михась! – рявкнул он, ударив мехвода в левое плечо, - Вытаскивай! Влево тяни! Курок, огонь! Огонь! Под башню сади!
«ИС» взревел двигателем и ушел влево, неожиданно проворно для большой стальной туши, только завибрировал тяжелый корпус да окуляры больно ткнулись в переносицу. Вражеский танк, мгновенье назад нависавший над ними, вдруг оказался где-то правее – его неуклюжее изломанное тело не сумело среагировать так же быстро. А в следующее мгновенье пушка «ИС»а выдохнула из себя испепеляющий огонь, и весь корпус содрогнулся от этого выстрела, а в ушах тонко, по-комариному, зазвенело, несмотря на шлемофон…
- Попал! – радостно крикнул Курченко, и так у него по-мальчишечьи это получилось, что лейтенант Шевченко улыбнулся. А может, это просто судорогой исказило губы…
Кто ж с десяти метров, в упор, не попадет?..
В узкий прямоугольник триплекса не было видно деталей, но лейтенант Шевченко был уверен, что лобовая броня фашиста выдержала выстрел, окутавшись пучком тусклых и желтоватых, как прошлогодняя трава, искр. Еще бы, вон лоб какой… Такого в лоб не возьмешь, пожалуй. Ну ничего, мы на «Тиграх» привычные…
- Доворачивай, Михась! Танцуй! Не стоять! Бронебойный!..
Послушный сильным и в то же время мягким рукам Михальчук, «ИС» плавно потянул вперед, разминувшись с фашистом и довольно ворча. В боевом отделении стоял сильнейший запах сгоревшего тола, горький и кислый одновременно, но сейчас он казался почти приятен. Лацин уже тащил из боеукладки следующий снаряд.
Еще пять секунд. Четыре. Две…
- К стрельбе готов!
- В бок ему! В бок лепи!
Грузный "Тигр Королевский" попытался развернуться, его огромная башня поплыла в сторону, разворачивая жуткого вида мортиру, но лейтенант Шевченко знал, что успеет первым. Так и вышло.
БДУМММ!
Пуд стали ударил прямо в высокий бок фашиста, и сила удара была такова, что, казалось, тот сейчас перевернется… Или раскроется по шву, обнажая уязвимые потроха, трубопроводы и сорванные пласты бортовой брони.
Не перевернулся. И не рассыпался. Напротив, зло рыкнул, крутя башней в поисках обидчика. На боку чернел след сродни оспяному, только и всего.
- Уводи нас, Михась! Вперед пошел! Впе…
Огромный темный глаз вражеского дула уставился на «ИС» - невероятно быстрые электроприводы у этого уродца! – и лейтенант Шевченко вдруг понял, что сейчас его не станет. Ни его, ни экипажа, ни танка. А будет лишь ком мятой дымящейся стали посреди затянутого туманом поля.
Михальчук скрипнул зубами и налег на рычаги. Как борец, бросающийся из последних сил на противника. Швырнул танк вперед, и где-то под днищем башни заскрипело, как если бы верный «Иосиф Сталин» запротестовал, чувствуя предел своих возможностей…
Кажется, истинный предел его сил располагался на волос дальше того, где видел его лейтенант Шевченко.
Или на полволоса.
В голове у лейтенанта Шевченко что-то, оглушительно хлюпнув, лопнуло, и окружающий мир сжался до размеров поместившейся где-то в затылке ледяной точки. Точка эта быстро пульсировала, и вокруг нее вилась лишь одна мысль, совершенно бессмысленная и какая-то отстраненная – «Это как же так получилось?..».
Потом, совершенно без предупреждения, мир вернулся на свое прежнее место. Или это лейтенант Шевченко вернулся на свое место в этом мире. Он был сдавлен в раскаленной скорлупе, вокруг звенело, шипело, трещало и ухало, локти и колени натыкались на больно клюющие острые углы каких-то предметов, а еще кто-то хлестал его по щекам.
- …рищ … ант!
Он открыл глаза и увидел Курченко, чумазого, как трубочист, сверкающего глазами.
- Товарищ лейтенант!
Тогда он вспомнил, где находится. И удивился тому, что голова, хоть и немилосердно звенящая, все еще как будто торчит на плечах.
- Фугасом фриц зарядил! – Курченко засмеялся, увидев, что командир приходит в себя. Ну и выдержка у этого парня, - В башню нам треснул! Лишь задел! Живы!
Значит, в последний момент Михальчук успел отвести «ИС» на те сантиметры, что спасли им всем жизнь. Вражеский снаряд лопнул на башне, каким-то чудом не сорвав ее с погона и даже не заклинив.
Вот товарищ политрук Мальцев говорит, что чудес в мире не бывает, и все это – мракобесие и серость. А выходит, что иногда все-таки есть…
- Лацин! Заряжай! Бронебойным! – крикнул лейтенант Шевченко, насколько хватало легких. Легкие были, казалось, забиты едким сладковатым порошком. Но заряжающий и так прекрасно его слышал.
Фашистский танк торопливо разворачивался, его пушка неотрывно следовала за «ИС»ом. Он отчаянно работал своими узкими гусеницами, стараясь повернуться так, чтоб оказаться к своему более подвижному противнику носом, из которого торчала еще одна пушка. Этого маневра лейтенант Шевченко разрешать ему не собирался. Он знал, что «ИС»у и так безмерно повезло. Он уже использовал преимущество своей маневренности, но он был слишком грузен для того, чтобы ползать вокруг серого гиганта подобно муравью вокруг неповоротливого жука. Еще секунд двадцать, тридцать, и следующий выстрел фрица окажется роковым. Ударит «ИС» в бок, разорвав одним ударом пополам, как старую флягу…
Два танка танцевали в клочьях тумана, два огромных стальных тела, опаленных огнем, двигались в жутковатом танце с грациозностью больших и сильных механизмов. Величественное, страшное зрелище.
Но лейтенант Шевченко не думал, что оно продлится еще долго.
Курченко уже приник к прицелу, лицо из смешливого мальчишеского сделалось сосредоточенным и бледным. Не стрелял, ждал команды.
И получил ее.
- В зад фрица бей! Пониже! Огонь!
«Восьмидесятипятимиллиметровка» «ИС»а выплюнула снаряд точно в плоскую вражескую корму. И лейтенант Шевченко видел, как лопнули панели на ее поверхности, как ворохом осколков брызнул из туши врага металл. Двигатель фашиста, громко и натужно ревевший, вдруг кашлянул – и затих. Над его бронированным телом пополз черный жирный язык, хорошо видимый даже в тумане. Башня замерла, но даже в неподвижности, уставившись на своего соперника дулом, казалась грозной и опасной.
Но хищник уже был мертв, лейтенант Шевченко чувствовал это, как чувствует всякий опытный охотник. Фашистский танк хоть и остался жутким после своей смерти, уже не был опасен, стал просто уродливой металлической статуей, водруженной посреди поля.
- Курок, Лацин, за мной! «Пашки» к бою!
Лейтенант Шевченко, схватив «ППШ» - какая легкая и неудобная железяка – первым распахнул люк и вывалился наружу, чувствуя себя маленьким и невесомым на арене, где еще недавно сражались закованные в сталь многотонные воины. Туман облепил его лицо влажной липкой тряпкой. Он заметно рассеялся, но пропадать не спешил, драматически обрамляя поверженного противника белыми шевелящимися клочьями.
- Куда?.. – тревожно воскликнул за спиной Курченко, выбравшийся на броню.
- Фрица на абордаж брать! Держи люки под прицелом! Сейчас добудем!
Неподвижная громада вражеского танка вблизи выглядела старой и потрепанной. Как рыцарский доспех, изъявленный за многие года тяжелого использования тысячами шипов, лезвий и наконечников. Лейтенант Шевченко, коснувшийся стали рукой, чтоб запрыгнуть на гусеницу, даже ощутил мимолетную симпатию к этому страшному чудовищу, которое еще недавно было грозным и неуязвимым. Этот танк был старым солдатом, которой прошел через многое. Что ж, тем законнее гордость победителя. Ох и глаза сделает ротный!.. Тут забудется все – и туман, и ДОТ…
- Выходи! – крикнул он громко, ударив в круглый люк, - Хенде хох! Вылазьте зе бите!
Люк с готовностью распахнулся, точно только и ждал гостей. Под ним мелькнула огромная малиновая фуражка и незнакомое бледное лицо с прищуренными глазами. И еще – ствол массивного пистолета, который уставился гостю в лоб. Пистолет, как и танк, был громоздкий, не «парабеллум», но выглядел таким же неуклюже-грозным, как и танк.
Пришлось треснуть фрица валенком по челюсти. Подхватить враз обмякшее тело за шиворот и вытащить из люка, точно морковку из грядки.
«Повезло тебе, дурак, - мысленно проворчал лейтенант Шевченко, - Мог ведь и гранату внутрь отправить… А так, считай, только валенка отведал».
Впрочем, немчура оказался на удивление крепок. Потерял пистолет, но не сознание. И теперь ворочался в цепкой хватке. Лейтенант Шевченко отправил его на землю рядом с подбитым танком. Ничего, полежит пару минут и оклемается. Главное, чтоб языка не лишился. Его язык в штабе всех заинтересует…
- Вытаскивайте остальных! Кажется, их там много. Автоматы держать наготове, свинцом угощать без предупреждения! Много их там, сержант?
- Человек шесть будет, - пробормотал Курченко, опасливо заглядывавший в распахнутый люк, точно в резервуар с отравляющими газами, - Но вроде без оружия. Руки вверх тянут!
- Ну и выводи… Строй фрицев возле гусеницы. Вылазь, господа арийцы! Приехали.
- Приехать-то приехали, - сказал за его спиной Михальчук, тоже выбравшийся из «ИС»а и теперь поправляющий пыльный шлемофон, - Только не фрицы это, товарищ лейтенант.
- Что значит – не фрицы?
- А то и значит… На эмблему гляньте.
Лейтенант Шевченко глянул, куда указывает его мехвод, и ощутил во внутренностях тревожных липкий сквознячок. Там, на боку башни, где полагалось быть колючей острой свастике, белел, тщательно выписанный хорошей краской, двухголовый орел. Орел был выполнен схематически, но столь качественно, что узнавание наступало мгновенно.
- РОА, - выдохнул лейтенант Шевченко, - Власовцы! Вот так удача… Герб империалистический, российский, старого образца! Ишь ты как. Я думал, под крестом фрицевским воюют… Вот это удача нам сегодня подвалила, а!
Но мехвод скептически скривился.
- Не власовцы. Птица, да не та.
Присмотревшись, лейтенант Шевченко и сам понял, что поторопился. Действительно, двухглавый орел, удобно усевшийся на башне танка, на символ царизма никак не походил. Какой-то слишком хищный и... Бес его знает. Слишком современный, что ли. Не похож на тех куриц в завитушках, что на гербах буржуи рисовали.
- Если не немец… Ну и что это за птичка, а, Михась?
- Мне откуда знать, товарищ лейтенант? Только неместная какая-то.
- Румын?
- Румыны на телегах воюют. Куда им танк…
- Может, испанец? Из «Голубой дивизии»?
- Отродясь их в этих краях не было, товарищ командир. Никак не испанец.
- Итальянец?
- Итальянцы смуглые, вроде. А у командира ихнего – морда бледная, как молоко.
- Ладно, сейчас посмотрим на его морду… - пробормотал лейтенант Шевченко, подходя к типу с фуражкой.
У победы, вырванной чудовищным напряжением сил, оказался странный привкус. Вроде и бой выиграли, танк подбили, а тревожит что-то душу, покусывает клопом изнутри. Что-то было не в порядке, и командирский инстинкт, отточенный за три года войны в совершенстве, до звериного уровня, неустанно об этом твердил. Где-то ты, товарищ лейтенант, ошибся…
Пленный уже пришел в себя. Помимо фуражки, украшенной кокардой с тем же проклятым орлом, на нем оказалась длинная шинель с щегольскими отворотами, сама - глухого серого цвета. Странная, в общем, форма, которую лейтенанту Шевченко видеть не приходилось. Мало того, на боку пленного обнаружилась самая настоящая сабля, которую тот, впрочем, с похвальным благоразумием не пытался достать из ножен. Кавалерист, что ли?..
Сплюнув, лейтенант Шевченко глянул еще раз на огромную малиновую фуражку – и обмер. Точно вдругорядь вражеский фугас по башне ударил.
Сверкая глазами и хлюпая разбитым носом, из-под большого козырька на него смотрело лицо комиссара. Лейтенант Шевченко даже поежился, столь сильным и неожиданным было сходство. Настоящий комиссар в фуражке, и ряха такая, как у комиссара – острая, бледная, скуластая, свирепая. Как на старых фотографиях. Совершенно не итальянская ряха. Невозможно такую представить в окружении лощеных штабных офицеров или на парадной трибуне. Взгляд тяжелый, волчий. Таким взглядом можно гнать в атаку, прямо на захлебывающиеся в лае пулеметы. И убивать на месте таким взглядом тоже, наверно, можно.
Комиссарский, особенный, взгляд.
"Приехали, - угрюмо подумал лейтенант Шевченко, машинально напрягаясь от этого взгляда, как от вида направленного в его сторону орудийного дула, - Комиссара поймали неизвестной армии и непонятной национальности. Впрочем, называться-то он может как-угодно, а кровь в нем именно такая, как у наших отцов-чекистов, тут сомневаться не приходится..."
- Ну прямо как наш политрук Мальцев, - пробормотал Михальчук, тоже пораженный этим сходством, - Один в один… Ну и дела, товарищ лейтенант.
- Ничего, сейчас узнаем, кто это пожаловал… - лейтенант Шевченко приподнял странного офицера за ворот шинели и немножко тряхнул, - Шпрехен зи дойч?
«Комиссар» огрызнулся короткой тирадой на незнакомом танкистам языке. Едва ли он желал крепкого здоровья, но сейчас лейтенанта Шевченко интересовало не это.
- Не немецкий… - сообщил он глухо, - Я немецкий знаю немного, у разведчиков нахватался. Не немецкий это язык.
- А какой тогда?
- Не знаю. Не те мои институты, чтоб на языках складно брехать. Английский?
- Похож немного.
Лейтенант Шевченко покосился на своего мехвода с нескрываемым удивлением:
- Когда это ты в англичане записался, Михась?
Мехвод усмехнулся.
- До войны еще... В порту работал, на кране. Нахватался там с пятого на десятое, товарищ командир... Болтать не могу, но кое-что понимаю. Так, отрывочно.
- Значит, говоришь, по-английски наш офицер болтает?
- Похоже на то. Слова знакомые, как будто.
Они переглянулись. Мысль, родившаяся у одного, передалась другому взглядом, как по волнам невидимой радиостанции, и мысль эта была столь неприятна, что и высказывать ее не хотелось.
- Никак, англичанина подстрелили, - сказал наконец Михальчук осторожно, - Или американца. Теперь понятно, отчего танк чудной такой. Старье.
Тут и до лейтенанта Шевченко дошло, что грозный противник, побежденный ими в смертельной схватке, и в самом деле разительно напоминает первые танковые модели, всякие «Марки-4», которые он когда-то пионером разглядывал в журналах. Излишне громоздкий, с характерным ломанным корпусом, он выглядел скорее сухопутным кораблем, нежели современным танком. Вот тебе и «Тигр Королевский».
- Американец! – крикнул с брони Курченко, грозивший автоматом засевшему экипажу, - У американцев тоже птица на гербе, товарищ командир!
- Рухлядь у них танк, - прокомментировал Михальчук, - Я слышал, у американцев это часто. Нормальных танков нет, вот и ездят на всяком барахле тридцатых годов… А делать что будем, командир?
Лейтенант Шевченко посмотрел на пленного офицера. Бледный как бумажный лист, тот выглядел ничуть не напуганным, скорее – потрясенным. Он переводил взгляд с одного танкиста на другого, словно никак не ожидал увидеть перед собой обычные человеческие лица. Грубое лицо, привыкшее, казалось, выражать лишь непримиримую решительность и гнев, сейчас оно выражало только крайнюю степень замешательства.
Лейтенант Шевченко подумал, что и он сам, наверно, выглядит сейчас не лучше. Горе-победитель и горе-побежденный.
Делать нечего, надо искать выход из сложного положения.
- От лица Советского Союза, приветствую вас! – официально сказал он и протянул офицеру в фуражке руку, - Вэри гуд!

Доброго времени суток уважаемые все. Наконец я закончил своё повествование о расследовании серии убийств. Получилось больше чем я ожидал. Возможно, вам стоит освежить воспоминания:

1 часть - http://joyreactor.cc/post/867012
2 часть - http://joyreactor.cc/post/868592

Желаю приятного прочтения.
Хочу выразить благодарность всем тем, кто не поленился отписаться. Особенно те, чьи идеи легли в основу истории: Senpai, Вахаёб любитель, _Zinger_, winyr, Neshqan, jackdaw05. Спасибо за конструктивную критику господину Nijel, который косвенно стал героем повествования.
На этот раз я подготовился лучше, поэтому ниже вас будут ждать арты с главными персонажами.
Пишите.

Всем доброго времени суток. Снова я хочу дать дальнейшее развитие нашей подвселенной. Я решил попробовать перейти на более крупные произведения, охватывающие всё больше сфер жизнедеятельности на астероиде "Джой". Сейчас же хочу представить первую часть повести о совмесных приключениях наших уже знакомых по ранним постам друзей. Вторую часть постараюсь доделать к завтрашнему утру. Концовка не дописана, да и не додумана, поэтому жду ваших комментариев касательно дальнейшего развития событий. Будем создавать историю вместе.
P.S. ниже представлю немного артов.

СЕРЫЕ РЫЦАРИ

Империум Человека - государство, объятое мраком и войной, окруженное со всех сторон врагами, коим нет числа. Врагу противостоят вооруженные силы человечества: сверхлюди Космического Десанта, огромные армии Имперской Гвардии, боги-машины Легионов Титанов и бороздящие пустоту корабли Имперского Флота - силы, с мощью которых не сравнится ни одна раса смертных.
Но есть один враг, против которого не способны выстоять даже эти грозные армии, угроза, опасность которой зиждется в пороке и кровопролитии. Для демонов Варпа победа над человечеством состоит не в уничтожении, а в подчинении его воле богов Хаоса. Чтобы сражаться против такой угрозы, нужна больше чем грубая сила - нужна армия настолько чистых помыслами, чтобы они были выше любых соблазнов Хаоса. Во всем Империуме существует лишь одна такая сила - древний орден воинов, основанный в самый мрачный час человечества. Тысячелетиями они стоят между человечеством и демонами, посвящая свою жизнь бесконечной битве за души людей.
Они - последний дар Императора человечеству, армия бесстрашных и неподкупных воинов, порождение забытой науки. Они - Серые Рыцари, единственная истинная защита против демонов Хаоса.
И сейчас, когда сорок первое тысячелетие подходит к концу, Серые Рыцари предстали перед испытаниями, каких не встречали прежде. Свет Императора тускнеет, и демонические нашествия становятся всё более частыми и свирепыми. За долгую историю ордена ни один Серый Рыцарь не поддался соблазнам Хаоса, и ни один не поддастся сейчас. Серые Рыцари продолжают борьбу, стоя стеной из сверкающей стали между Человечеством и тьмой Хаоса.

Рабочие лошадки астартес – «Ландрейдер»

На сотнях тысяч планет по всему Империуму, даже среди многих регрессировавших и суеверных сообществ поселенцев, космические десантники Адептус Астартес легендарны. На цивилизованных мирах о них говорят лишь шепотом, сопровождая свои рассказы надуманными историями о древних тайнах био-алхимии и генных улучшениях. Мифы примитивных народов рассказывают об Ангелах Смерти, которые спускаются со звезд на пламенных крыльях, чтобы принести возмездие змеям Хаоса. Также рассказывают истории о стальных колесницах Ангелов - массивных металлических животных, шкура которых способна выдержать любой удар, глаза которых испускают разряды молний, и в чьем животе путешествуют Ангелы Смерти. Это "Легенды о «Лэндрейдере»".

Вторая Жизнь - Новая Цель
Комиссар Каин умер - да здравствует Комиссар Каин! Неужели наш бравый комиссар думал, что смерть это достойное оправдание? Конечно же нет, ведь даже после смерти у Императора найдется работенка, которая будет по плечу только бравому комиссару. Теперь наш "отважный" комиссар был должным образом усилен, получил нужное задание и был направлен в далекую-далекую галактику с тайным заданием и просто, на отдых. Действительно, по сравнению с тем, что пережил Каин, на новом месте для него будет почти что курорт.

Может боян, но поиски такового успехом не увенчались.
Немного юмора:

666 испытаний, которым подвергаются кандидаты в Серые Рыцари

Обряд 001: Заполнить бланк-заявку на вступление. Написать своё имя без ошибок.
- В качестве советчиков по высокому готику надо призвать группу сотрудников Администратума и коллегию техножрецов с Марса на случай поломки ручки.
Обряд 004: Добровольно стать сервером форчана на месяц.
Обряд 005: Съесть целую банку маринованного перца, стуча кулаком по голове карнифекса. Будучи обнажённым.
- Сёстры Битвы оценят стриптиз. Но об этом попозже. Для начала нужно соблазнить карнифекса. Конечно, на красавицу она не тянет, но если выйдет… Дерзай.
А о том, как при поедании перца не начать дышать огнем, обратись за советом к братьям из Чёрных Драконов.
Обряд 015: Вступить в бой с Чаосом Хаосом, после чего помириться с ним.
Обряд 017: Заставить Games Workshop снизить цены.
- Титановый лом в качестве увесистого стимула вполне сойдёт. А ещё лучше – пригласить толпу демонетт. Уж они точно заставят. Если не помогут даже служанки Слаанеш… Экстерминатус в помощь.
Обряд 018: Перечитать "Сошествие Ангелов".
Обряд 022: Поднять себя в воздух за шнурки.
Обряд 024: Произнести имя Кэндлджека и не исч…
- Можно произнести его задом на перед, главное язык себе не сломать.
Обряд 027: Стать смертником-подрывником-ветераном.
Обряд 028: Поджечь себя и, будучи объятым пламенем, замёрзнуть насмерть.
Обряд 029: Вернуться с того света, дредноут не считается. HARD MORE: сделать это, не нарушая законов физики.
Для справки:
– Ну, если считать Тем светом Варп, тот тут тебе прямая дорожка за советом к Калдору Драйго, в этот самый Варп. Ты еще не знаешь кто такой Калдор Драйго, тогда вот тебе спойлер: Калдор Драйго (Kaldor Draigo) — самый абсурдно героический и могучий герой среди всех спейсмаринов, живой манифест шизофрении автора кодексов пятой редакции Мэта Варда (притом, что его статы как игрового бойца довольно средненькие по соотношению мощь/пафос). Подвиги его таковы, что даже Папа Смурф, в младенчестве читавший Кодекс и голыми руками душащий Аватаров, на его фоне не смотрится таким уж абсурдно крутым: этот говнюк в первом своем бою убил демонпринца, позднее победил Мортариона (!!!), изгнал его в Варп, и вырезал на его сердце имя предыдущего гроссмейстера СР (каким-то чудом не подхватив при этом космический СПИД Нургла), в одиночкусдерживал целую армию демонов несколько дней, потом поборол и изгнал одного из самых могущественных лордов-демонов в Галактике (второй раз!), и даже несмотря на то, что при этом его затянуло в Варп, он там не сдох, а начал наводить невероятный шухер во владениях демонов, грабя@убивая все живое и гоняя в хвост и гриву чьих попало любимчиков. Задолбал богов Хаоса настолько, что к нему на коленях приползали высшие демоны, предлагать вернуть в реальность с извинениями и благодарностью (см. анекдот про Сатану, приползшего к Б-гу просить забрать из Ада DOOM'ера). Несмотря на то, что Калдор давно должен был умереть не то что от мутаций, а банально от голода, так как жрать в Варпе нечего, теперь Драйго иногда выходит вместе с демонами или, чаще, вместо них, по вызову колдунов (естественно, тут же вырезая всех хаоситов в радиусе светового года) и ныряет обратно.
Обряд 030: Оглушить нойз-марина хлопком одной ладони.
– Если вы титан класса «Император», то это вполне возможно.
Обряд 036: Заставить высшего демона Хаоса восхвалять Императора.
- Достаточно дать ему, браток, ящик вальхалльского самогона, предварительно добавив в него слабительного (чтоб нечистому жизнь малиной не казалась), ну там рюмку за рюмку, а как его, гада, проймет, так ты к нему с алебардой-немезиды и подступи, мол, порешу, заразу, коли не скажешь про нашего Бога-Императора (пусть ему мягко будет на Троне) чего хорошего.
Обряд 042: Ответить на главный вопрос жизни, вселенной и вообще.
Обряд 043: Срубить самое могучее дерево в лесу... СЕЛЁДКОЙ!
- А вот тут тебе, братец, пригодится старинный учебник по истории Древней Терры. Параграф о житие русских князей.
Обряд 049: Доказать, что вес ведьмы равен весу утки.
Обряд 053: Принять участие в Предбоевой Церемонии Компоновки Цветочков легиона Преттимаринов.
Не стать в процессе неё Энгримарином.
Обряд 055: Съесть собственную голову.
Обряд 056: Поправиться после этого.
Обряд 057: Найти 100 Бэйнблейдов.
- Пригласи в ближайшую систему Абаддона с его очередным ЧКП и ИГ нагонит туда столько Бэйнблейдов, что считать замучаешься.
Обряд 058: Сделать 100 отжиманий. На "censored". На гвоздях.
- Т.к. по Кодексу Астартес все космодесантники, кроме Космоволков и предателей-слаанешитов, не хотят, то придется тебе, брат, совершить паломничество на суровый Фенрис дабы там выведать у Волчьих Жрецов рецепт местной виагры. Ты спросишь меня: 'А что дальше?'. А дальше - превозмогать.
Обряд 060: Правильно собрать и покрасить форджворлдовский Титан класса Император. С завязанными глазами и привязанными к ногам руками.
Обряд 064: Убить чумного десантника. Поменяться с ним шлемами, глубоко вдохнуть и не потерять сознание.
Обряд 069: Сёстры Битвы. Нутыпонел.
Обряд 070: Сбить Валькирию. Не используя стрелковое оружие.
– В древних архивах есть информация, что за долго до Темной Эры Технологий на Терре пользовались популярностью состязания в метании молота…
Обряд 076: Заставить Инквизитора устроить Экстерминатус ни в чём не повинной планете (достаточно просто). Пережить экстерминатус, спустившись на означенную планету. 
Обряд 078: Написать 5000-страничный (12-й шрифт, одиночный межстрочный интервал) трактат об ущербности DreadKnight'ов в бою с точки зрения тактики. Подробно ознакомить с ним Магистра Ордена.
Обряд 080: Вынудить GW отстранить Мэтта Варда от работы.
- Выслать роту Энгримаринов с паувер-стульями.
Или заменить стулья Имперскими Гвардейцами.
Обряд 084: Успешно использовать правило "Death or Glory".
- Комиссар Кайфаас Каин в качестве наставника вполне сойдёт. Главное, чтобы всё выглядело не как попытка трусливого бегства.
Обряд 091: Насыпать сахар в топливный бак линкора класса Retribution. HARDMORE: найти несколько достаточно больших картофелин, чтобы заткнуть все его выхлопные трубы.
- Стащить картофелины с секретной лаборатории Ордо Биологус. Ну а чтобы тебя не обнаружили раньше времени при встрече с  охраной, прикинься ветошью (честно говоря, я очень хочу посмотреть, как будет прикидываться ветошью 2,5метровый верзила))). И не забудь отвлечь Техножреца.
Обряд 095: Скрытно проникнуть в Скалу Тёмных Ангелов, освободить одного из Падших и позаботиться о том, чтобы его побег остался необнаруженным.
Обряд 096: Найти его вновь, снова взять его в плен и сдать ТА. Получить от них трогательную благодарность.
Обряд 097: Прочитать пятую редакцию кодекса Серых Рыцарей. Избежать соблазна расстрелять с орбиты офис GW ядерными зарядами.
- Сдержать роту Энгримаринов, отправив на соседнюю планету расчленять «My little pony».
Обряд 099: Найти мороженое "48 копеек", которое действительно стоит 48 копеек. Находясь в центре сражения.
Обряд 103: Открыто войти в Мордор, не прячась и спиной вперёд.
- Авось Саурон не заметит. Отнять кольцо у Фродо.
Обряд 104: Использовать силу Кольца и не скорраптиться.
Обряд 105: Изловить Тёмного Апостола легиона Несущих Слово, написать на его печатях рецепт своих любимых печенюшек.
Обряд 107: Уговорить Кхорна остыть и выкурить косячок.
Обряд 108: Уговорить Нургла помыться. HARD MORE: с мылом.
- Пообещать ему, что сейчас, вот прям сейчас ты позовешь сюда Калдора Драйго... Ну а пока Нургл будет мыться, нужно успеть навестить Ишу и оставить ей печеньки (но только чтоб брат-капелан не узнал!).
Обряд 109: Уговорить Тзинча расслабиться и просто понаблюдать, как всё идёт своим чередом.
Обряд 110: Убедить Слаанеш раскаяться в сексуальной зависимости. HARD MORE: убедить её раскаяться во всём остальном.
Обряд 111: Съесть карнифекса целиком. Инициату предоставляется запертый карнифекс, однако если иницииат не желает есть его живьём, ему благосколнно разрешается убить карнифекса голыми руками. HARD MORE: не пользоваться этой привилегией.
Обряд 114: Доказать, что у пациента волчанка, в процессе рассмешить Хауса.
Обряд 115: Исцелить волчанку, в процессе заставив Хауса искренне грустить.
Обряд 116: Вновь заразить пациента волчанкой, в процессе снова рассмешив Хауса.
Обряд 117: Пройти Halo 2 на "Легендарном", не погибнув ни разу.
Обряд 127: Научить некрона ценить человеческую жизнь.
Обряд 132: Спи**ить байк думрайдера.
Обряд 137: Kill it with fire. Желательно, чтобы "It" было фурфагом.
Обряд 141: Перехитрить культистов Тзинча, заставив их приготовить тебе изысканный завтрак из пяти блюд.
Обряд 151: Перепить Космического Волка.
- По правде говоря, это мало кому удается. Если уж у них Примарх за один присест мог бочку пива выпить, то сыновья стремятся не отставать от прародителя. Поэтому поступаем как гимназистка впервые идущая на тусовку: плотно покушать, перед началом пития съесть сливочного масла, пить только с повышением градуса, по возможности не мешать напитки, ну и захватить рассольчику на утро. Надеюсь, что ты, как сильный духом и телом, будешь спать мордой в десерте, а не в салате.
Обряд 158: Украсть все черепа от трона черепов, оставив табличку "Я украл твою прелесть". Кхорн не должен рассердиться.
- Оставить в качестве компенсации сладкую вкусняшку "Десерт Кхорна".
Обряд 161: Стать кандидатом в президенты от третьей партии в США и победить на выборах.
Обряд 163: Избить Кхарна Предателя его собственным топором.
Обряд 180: Обыграть Магистров всех Орденов в дартс.
Обряд 183: Получить суммарную оценку в 10.0 на соревнованиях по прыжкам в воду. Выступать следует в силовой броне. Подкуп, шандаж и угрозы судьям не допускаются.
Обряд 227: Вынудить Ультрамарина отступить от Кодекса Астартес в боевой ситуации. HARD MORE: проделать это с Магистром Ордена.
Для справки: Психологическая сценка
Марнеус поднял голову и шепотом вознес молитву Императору и Святой Терре. За многие столетия службы в Ордене Ультрамаринов Марнеус еще ни разу не сталкивался с ни чем подобным. Казалось, что этот момент положит конец славной жизни Магистра. Ни тираниды, ни орки, ни даже мерзкие хаоситы не могли сравниться с представшей перед Калгаром проблемой. Марнеус поймал себя на мысли, что лучше бы ему пришлось сражаться с самим Абаддоном или в одиночку защищать Дворец Императора от полчищ предателей, но он был здесь. Это поистине ужасно.
Изловчившись, Магистр выглянул в окно, но обстоятельства вынудили его быстро вернуться на прежнее место. Ни души. И что было самым страшным в этой ситуации - в Кодексе не упоминалось о ней ни слова. Это порождало в душе Калгара отчаяние, которое медленно завладевало им.
Марнеус вскинул болтер и дал очередь в потолок:
-Кто-нибудь! Ну хоть кто-нибудь!- взревел Калгар, но ответом ему стал лишь треск осыпающейся штукатурки.
Прошел еще один час и Марнеус был готов поклясться, что начал слышать голоса внутри своей головы. Один твердил ему приставить дуло болтера ко лбу и нажать на курок, другой же подталкивал на ересь.
-Давай, Марнеус! Покончи с этим!
-Нет! Ты великий воин! Ты должен жить! И ты знаешь, что ты должен сделать, чтобы выжить!
-Смерть лучше такого позора!
-А об этом никто и не узнает! Это останется нашим маленьким секретом, не так ли, Марнеус?
-Не слушай его! Убей себя!
-Он несет бред!
На лбу Калгара выступил пот, голоса смешались в невыносимый гул. И когда голова Магистра готова была взорваться от напряжения, он закричал:
-Тиха! Я принял решение.
Голоса утихли.
Марнеус еще раз взглянул на зловещую табличку, которую он заметил слишком поздно. Надпись на ней гласила: «Туалетной бумаги нет. Приносим свои извинения, пройдите в соседнюю кабинку.» О, ужас! Каждая буква этого судьбоносного сообщения отпечаталась глубоко в душе Калгара.
-Прости меня, мой Примарх.- тихо произнес Марнеус, роняя одинокую слезу и вырывая страницу из Священного Кодекса Астартес.
P.S. С тех пор Марнеус Калгар не ходит в туалет без сопровождения ветеранов-бумагохранителей. 

Обряд 241: В одиночку осаждать укрепления Имперских Кулаков и вынудить их сдаться. HARD MORE: осаждать следует "Фалангу".
Обряд 247: Победить высшего демона Тзинча в психическом арм-рестлинге.
Обряд 257: Заставить Императора моргнуть.
Обряд 258: Найти что-либо или кого-либо, что взбесит Чёрного Храмовника (легко). Ознакомить с этим Чёрного Храмовника (легко). Не дать Чёрному Храмовнику искромсать это силовым мечом.
Обряд 273: Покажи мне лицо! Своё настоящее боевое лицо! HARD MORE: всосать шарик от гольфа через поливальный шланг.
Обряд 288: Победить в брейкданс-соревновании против Арлекина.
Обряд 315: Вырастить силовую бороду.
– Спроси у Космических Волков как.
Обряд 324: Обыграть высшего демона Тзинча в шахматы, затем прикончить его логическим парадоксом.
– На счет регицида, тут отдуваться тебе самому, а вот теорему Ферма пока еще никто не доказал…
Обряд 333: Выиграть битву 1 на 1 против зерг-рашера в старкрафте.
Обряд 347: Прочитать все книги серии "Сумерки" и не стать an hero.
Обряд 367: Собрать болтер, не пользуясь руками.
– Тысяча Сынов могли это еще до Ереси, ты же псайкер, сынок, неужели тебе слабо?
Обряд 375: Сразиться с Чаком Норрисом и выжить.
Обряд 399: Провести неделю в камере, в которой находятся по одному представителю ксеносов: орк, эльдар, тау и тиранид. Никто из них не должен погибнуть.
– Войди в камеру и скажи: «Руки за ноги, ноги за спину, копчик вверх. Это не ограбление – это космодесант. Любого пошевелившегося ждет личная аудиенция у Императора». Может сработает.
Обряд 412: Украсть трусики молоденькой и необстрелянной Сестры Битвы. HARD MORE: не попасть под огнемётную струю.
– А ты уверен, что они носят трусики? Может филейная часть доспеха тоже зачтется?
Обряд 523: Доказать свою состоятельность как псайкера, остановив орковский WAAAGH силой убеждения, пользуясь преимущественно сложносочинёнными предложениями, и показав при этом не менее шести графиков.
– По нашим разведданным Тысяча Сынов смогли доказать, что мы во многом заблуждаемся относительно орков. Давай расскажу по секрету: «Просиявший доспехом Арамзес быстро представил пред очи вождя… орка. Массивного зеленокожего орка.
– И что? – осведомился вождь. – Видели мы таких, они к нам когда-то прилетали. Большая драка была.
– Которую вы, вне сомнения, не оценили, являясь варварами, неспособными на это, – неожиданно заявил орк, и наступила полная тишина.
Воспользовавшись этим, и нагло ухмыляясь, орк продолжал:
– Ибо невозможно для того, чья кожа не окрашена благородным изумрудом, в должной степени осознать, насколько велик Ваааагх!, вскипающий в крови каждого оркорожденного, объединенного с сородичами своими…
– Ты что сделал?! – прошипел Юлий, пока зеленокожий продолжал речь о глубинах орочьей философии.
– Наложил на него психоматрицу эльдара, – признался Арамзес. – Правда, здорово получилось?
– Не то слово…» А ты говоришь, орки тупые….
Обряд 524: Подтвердить свою состоятельность как псайкера, вновь спровоцировав означенный WAAAGH и направив его против Хаоса.
Обряд 525: Найти пропавшие руки Абаддона и прикрепить их обратно.
Обряд 526: Украсть руки Абаддона.
Обряд 535: Доказать свою волю к жизни, покинув планету после оглашения приговора об Экстерминатусе. HARD MORE: на выполнение задачи инициату отводится 10 секунд.
Обряд 536: Есть Khorne Flakes каждое утро. Игнорировать нашёптывания Хаоса.
Обряд 570: Перематерить Энгримарина.
Обряд 601: Исцелить рак, убивающий /b/. Ты и есть рак, убивающий /b/.
Обряд 606: Отразить Экстерминатус штормовым щитом.
Обряд 612: Узнать, где находится C. S. Goto. После этого не предпринимать никаких действий.
Обряд 630: Прервать торжественную речь комиссара Fuklaw и выжить. HARD MORE: комиссар экипирован пушкой Вулкан с полным боекомплектом и командует титаном класса "Император."
– Кто сказал, что ты должен сделать это стоя лицом к лицу с титаном? Орбитальный удар еще никто не отменял…
Обряд 664: Составить подробный отчёт обо всех пройденных испытаниях с поминутным указанием действий.
– Заведи себе любовницу в Администратуме (у тебя еже еще осталась фенрисийская виагра), она тебе все и напечатает.