хорус дети императора

А вот мне интересно, существуют постеры с вахой без комментриев "За императора!", "За хаос!", "Смерть еретикам!"?
p.s. Лично я за хаос, а там мой выбор - это Тзинч.

Навеяно сценами из "Фароса" и недавними беседами об Императоре и примархах в комментах. Оба хороши: что отец, создавший монстров, что сын, неспособный разделять правосудие и мясо, зато поплакаться о своей судьбе - всегда пожалуйста. Не говоря уже о самих ночниках, которые только и ждали момента, чтобы сорваться с цепи и перестать прикрывать свой врожденный садизм.
Даже Гвардия Смерти не настолько отвратительна. Они стали чудовищами, приняли это и не ноют, как их, бедных-несчастных, не поняли и наказали за перегибание палки.

"Выбери себе бога"
Специально для вахаёбских нужд.
Если забыл кого-то, пишите в комменты, дорисую в следующую версию. И речь идёт о живых на момент М41 божествах хотя стоп, почему же тогда здесь Император, он же мё

Недавно (буквально вчера) наткнулся на один из артов из Ереси Дорна, решил выложить сюда всю ее.
Ересь Дорна, это небольшая альтернатива Ереси Хоруса, не так хорошо проработана, но достаточно интересна для фанатов вахи.

Дисклеймер: конечно же, все нижеописанное не относится к официальному бэку. Это фанатская работа рассказывает о альтернативном ходе Ереси и рождении космодесанта Хаоса. В этой теме нет полного перевода, только подробный пересказ ключевых событий и истории некоторых легионов. Общий смысл: в некоторых ключевых моментах и Император, и другие действующие лица (например Примархи) повели себя... по-другому. В некоторых случаях - гораздо логичнее, чем в оригинальной Ереси. Итог - лояльными стали те легионы, которые в оригинале были предателями. Насчет же оригинально лояльных - все намного веселее.

Итак, встречайте.

Еще один рассказ из сборника "Кровь Императора", на этот раз про Магнуса.

Рассказ "Шестой культ отвергнутых".
Рассказ про то, как Магнус Красный устроил своему сыну Акхету Хакорису мини-Никею за то, что тот заплыл слишком далеко за буйки в варпе.
Акхет Хакорис был одним из тех счастливчиков, кого Магнус успел спасти от Изменения плоти. Но на вопрос Хакориса, как Магнус это сделал, тот не ответил, ведь он:"Он бросил вызов своему отцу, чтобы пройти Его испытание и найти ответы, но он был Магнусом Красным с Просперо, и он знал свои пределы. Он ожидал, что его собственные сыновья будут более послушными".
Но Хакорис не послушался и основал кружок по интересам - Аквилидов, в котором они изучали варп. И вот однажды Хакорис заплыл в варпе очень далеко, нашёл демонов, пробился через них и очутился в какой-то пустоши варпа и в отчаянии заорал, мол где его ответы и он всё отдаст, чтобы их получить. И тут варп ему ответил.
Позже, окрылённый своими открытиями, Хакорис собирает симпозиум, чтобы поведать всем об этом и чтобы их кружок признали наравне с основными культами Тысячи сынов, такими как Павониды, Корвиды и т.д. Придя на симпозиум, Хакорис обнаруживает, что пришли только Амон, Ариман, Т'кар, Маат - вобщем вся высокопоставленная тысячесыновская шобла во главе с самим Магнусом, который объявляет, что это не симпозиум, а суд.
Магнус даёт Хакорису шанс оправдаться и убедить его в своей правоте. Хакорис рассказывает, как он плавал в варпе и обнаружил, что не все существа там безмозглое отражение эмоций, а вполне себе разумные существа, который относятся к людям с таким же любопытством, как и люди к ним. Хакорис утверждает, что они могут многому научатся, если будут сотрудничать с обитателями варпа. В один момент он даже приводит в пример древний рассказ про то, как слепые слона рассматривали. В общем всё очень напоминает Никею. Магнус спрашивает, общался ли Хакорис с кем-нибудь из этих разумных сущностей варпа, и Хакорис врёт, что не общался. Но Магнус всё знает, ведь сам когда-то сделал то же самое. Магнус отдаёт Хакорису должное, что тот выжил в варпе. Примарх сообщает, что позволял Хакорису заниматься исследованиями, поскольку думал, что это поможет тому успокоить свой разум, Магнус надеялся, что Хакорис никогда не обнаружит разумных демонов. Магнус обвиняет Хакориса во лжи и в общении с демонами, сравнивая Хакориса с Икаром.
Магнус признаётся, что сам солгал Императору и Легиону. Но это лишь однажды, и то всё ради того, чтобы спасти Тысячу сынов. А как мы все знаем, один раз не...считается, а с благими намерениями так и вообще.
"Я солгал Императору. Я солгал своему Легиону. Но только один раз. Чтобы спасти всех нас. Вот твоя правда, Акхет, твоя панацея просветления. Здесь, в моём отчаянии, я искал силы, чтобы спасти мою Тысячу сынов. И вот где я это нашёл. Ариман этого не знает. Амон не знает. Спроси себя, почему я решил, что так и должно быть".
Хакорис наконец признаётся, что говорил с демоном по имени Чоронзон. Тот самый демон, который попытается переманить Магнуса и будет убит им в начале книги "Тысяча сынов".
Магнус приказывает Хакорису сделать то же самое, что сделал сам Магнус - соврать всем о своём открытии. Внезапно Хакорис осознаёт, что весь суд и допрос случились у него в мозгу. Все собравшиеся ждут, когда же Хакорис начнёт рассказ. Сам Магнус, который уже всё знает, говорит:"Я, например, очень хочу узнать, что ты обнаружил".
Далее нам рассказывают, что случилось с Хакорисом.
После своего признания перед Магнусом и магистрами культов Хакорис стал изгнанником в собственном легионе. Его имя произносили с отвращением. Его братство Аквилидов было распущено, братьев разбросали по разным зонам боевых действий. Его ближайшие соратники проклинали его. Хакорис чувствовал отражение их ненависти в варпе. Магнус отобрал у него книги. Хакорис не знал, что случилось с ними. Хакориса разжаловали из капитана в обычного космодесантника, и теперь им командовал сержант, который был на семь уровней психического мастерства ниже самого Хакориса. И на полторы сотни лет моложе. С момент признания и осуждения прошло 9 лет.
И Хакорис не послушался Магнуса.
Рассказ заканчивается тем, что Хакорис, находясь далеко от основных сил Тысячи сынов, проводит ритуал, вызывая демона Чоронзона, чтобы поболтать с ним.
Ведь Великий океан надо изучить. Человечество должно знать правду.
Его отец ошибался. Хакорис был прав. И он докажет это.

P.S.: забавно то, что в рассказе ни разу не упоминается Русс и волки. Хакорис негативит на Хоруса, Льва и Мортариона, которые регулярно строчили Императору доносы, чтобы тот запретил Тысяче сынов заниматься всякими колдунствами.

Император Прошаринее всех. Ради их же блага=)

Отрывок из цикла Ересь Хоруса (Гора) Механикум


"Она стояла на раскаленном песке высокой дюны и через широкую реку смотрела на обширную долину, где на темном скалистом плато возвышался большой город, построенный из выбеленного солнцем камня. Из ворот города показалась печальная процессия женщин в белых одеждах, несущих паланкин из золота и нефрита, закрытый серебристыми занавесями.


— Ты знаешь, где находишься? — раздался за ее спиной голос, и, обернувшись, она увидела адепта Симеона.


— Думаю, что знаю, — ответила Далия. — Это Старая Земля. До Объединения.


Симеон кивнул:


— Задолго до Объединения. Племена людей еще разобщены и даже не догадываются о великолепии и опасности за пределами их мира.


— А что это за город? — спросила Далия.


— Ты все еще мыслишь буквальными терминами, девочка, — хихикнул Симеон. — Мы по-прежнему в пещере дракона. А все это лишь плоды манипуляций твоего разума, произведенные книгой, чтобы показать то, что ты должна увидеть. Но я могу ответить на твой вопрос. Город называется Кирена, а вокруг простираются земли Ливии. Это очень древняя земля, и люди, которых ты видишь, далеко не первые ее обитатели. Сначала сюда пришли финикийцы, потом греки, потом римляне и, наконец, арабы. Это еще не все, но они правят теми, кого ты видишь.


— А в каком мы времени?


— А, текст не слишком точный, но я думаю, все это происходило в одиннадцатом или двенадцатом столетии.


— Как давно!


— Давно для всех, кроме него.


— Я не понимаю, — сказала Далия. — О ком ты говоришь?


— Не важно. Скоро все поймешь.


Далия справилась с раздражением, вызванным таинственными ответами Симеона, и задала следующий вопрос:


— Значит, на самом деле нас здесь нет и все это лишь описано в книге?


— Ну вот, ты начинаешь понимать.


— И кто же эти женщины? — спросила Далия, показывая на процессию, спускавшуюся по плотно утоптанной тропе к темному и длинному провалу в земле, откуда поднимался ядовитый туман.


— Это служанки дочери царя Кирены, Клеодолинды, и они несут ее навстречу гибели. В том ущелье обитает дракон, ужасное существо, укрывшееся здесь после войны со своими сородичами, чтобы набраться сил.


— Дракон.


— Да, дракон, — кивнул Симеон. — Он перебил всех рыцарей в городе и потребовал, чтобы ему ежедневно приносили в жертву прекрасную девушку. Он питается их страхами и с каждой новой жертвой становится все сильнее. Но все девушки Кирены уже погибли, осталась лишь дочь царя, а сегодня настал и ее черед.


— И мы ничего не можем сделать?


Симеон вздохнул:


— Девочка, как ты не можешь понять, что все это уже произошло? Мы смотрим сцену из древней истории, это зарождение легенды, которая в той или иной форме откликнется во всех столетиях. Смотри!


Далия проследила за пальцем Симеона и увидела одинокого рыцаря в золотых доспехах и в шлеме с алым плюмажем. На могучем, черном как ночь коне он скакал вслед за процессией. В руке у рыцаря сверкало длинное копье из чистого серебра, а на нем развевалось красно-белое знамя с парящим орлом, державшим в когтях молнию.


— Кто это?! — воскликнула Далия, уже зная ответ.


— На данном отрезке времени это один из воинов императора Диоклетиана, заслуживший огромные почести в сражениях, а сейчас путешествующий по Ливии, чтобы воссоединиться со своими людьми.


При виде прекрасного рыцаря, наделенного невиданными красотой и силой, не потускневшими с годами, у Далии на глаза навернулись слезы.


Рыцарь пришпорил своего жеребца и быстро обогнал вереницу женщин, направляясь прямо к темной расщелине. Едва он успел остановить коня и взять в руку щит, как из логова с оглушительным ревом появился дракон.


Далия вскрикнула и невольно прикрыла рот руками, как только увидела это ужасное создание. Своими формами оно было одновременно похоже на присевшего хищника и на отвратительную птицу, с огромной чешуйчатой головой и двадцатиметровым хвостом. Мощное туловище тоже закрывала чешуя, настолько прочная, гладкая и блестящая, что могла соперничать с доспехами рыцаря. Вместе с дыханием из пасти дракона вырывался огонь поглощенных звезд, а глаза горели неистовой злобой.


Воин рванулся навстречу дракону и ударил его копьем, но крепкая чешуя отразила оружие, и оно рассыпалось на тысячу кусочков. Тогда рыцарь, не слезая с вздыбленного коня, замахнулся мечом, но чудовище парировало выпад лапой с длинными когтями, острыми, словно клинки. Доспехи не выдержали, и Далия увидела, как по ноге рыцаря протянулся яркий ручеек крови.


Дракон навис над своим противником и стал наносить мощные удары, но рыцарь отражал их щитом и снова попытался вонзить меч в брюхо дракона. Пластины чешуи выдержали удар и лишь замерцали расплавленным серебром. Разъяренный дракон прыгнул на рыцаря и метнул в него молнию, вылетевшую из глаз. У воина соскочил с головы шлем, его бледное, возбужденное схваткой лицо вдруг озарилось внутренним сиянием. С каждым мгновением сияние разгоралось все сильнее, пока не сравнялось с пламенем вспыхнувшего солнца.


Дракон свернулся вокруг рыцаря, рвал когтями броню и торжествующе ревел. А потом, словно уловив мысль рыцаря, Далия поняла, что дракон, как бы он ни извивался, всегда бережет одно место на теле, чуть ниже левого крыла.


— Рази, рыцарь, бей! — вскрикнула она.


Ее крик как будто подтолкнул воина. Он пригнулся, метнулся вперед и с яростным воплем вонзил меч в громадный живот чудовища.


Дракон испустил оглушительный рев, от которого с городской стены посыпались камни, и вдруг пламя, вырывающееся из его пасти, погасло. Огромное туловище развернулось, освободив рыцаря, молнии в глазах потухли, и дракон рухнул на землю.


Рыцарь, убедившись, что его враг повержен и лишился сил, хотя и не умер, снял длинное знамя с обломка копья и повязал его вокруг шеи чудовища.


Дракон был побежден, и рыцарь повернулся к ошеломленным служанкам и радостно кричавшим жителям города, которые выбежали из ворот. Он поднял руку, и исходившее от него сияние силы мгновенно заставило людей замолчать.


— Дракон побежден! — крикнул рыцарь. — Но уничтожить его не в моей власти, а потому я оттащу пленника из этой земли и заточу в темноте, где он останется во веки веков.


С этими словами рыцарь ускакал, волоча за собой связанное чудовище, оставив позади застывшую, как на картине, сцену.


Изображение города и пустыни оставалось неподвижным, и Далия повернулась к Симеону:


— Это все?


— Да, это все, что помнит дракон, — ответил Симеон. — Порой трудно сказать, что было на самом деле, а чего не было. Я слышу его бессильный, полный ненависти рев, когда он смотрит из своей темницы на Марс, и записываю. Получается, что «Император, сразивший дракона Марса» — это величайшая ложь Красной планеты и величайшая истина, которая способна потрясти Галактику, если станет известна. Но истина, как и все на этом свете, — движущийся объект. Что здесь правда, а что выдумки... Кто знает?


Далия взглянула на горизонт, за которым скрылся рыцарь.


— Значит, это был?..


— Император? Да, — ответил Симеон, отвернувшись от начинающего рассеиваться видения пустыни. — Он привез побежденного дракона на Марс и заточил здесь, под Лабиринтом Ночи.


— Но зачем?


— Император видит то, что недоступно нам, — сказал Симеон. — Ему известно будущее, и он ведет нас к нему. Незаметный толчок, тщательно обоснованное пророчество, начало объединения Человечества, шаги от понимания науки к управлению ею... Все это его замысел, ведущий к великолепному союзу, в котором кузницы Марса будут прославлять Императора как долгожданное божество.


— Ты хочешь сказать, что эволюцией Механикум тоже руководил Император?


— Конечно, — ответил Симеон. — Он знал, что придет время и ему понадобится эта могущественная организация, и из сновидений дракона жрецы Марса узнали о первых машинах. Без дракона не было бы Механикум, и грандиозная мечта Императора об объединенной для Человечества Галактике обратилась бы в прах."