подразделения космодесанта

Спойлеры к "Трону Света" о Храмовниках и Примарисах

Взято у ребят из Art of War

-Жиллиман вызывает к себе Люцерна (одного из Бесчисленных сынов из геносемени Дорна). Он посылает его и 50 других верных Бесчисленных Сынов Дорна в качестве подкрепления для крестового похода Черных Храмовников. Его работа состоит в том, чтобы дать им технологию Примарис и войти в состав похода.
-Жиллиман заявляет, что он не согласен с их поклонением Императору, но что они должны быть интегрированы в программу. Чёрные Храмовники — фанатики, но они великие защитники Империума и служат связующим звеном между Орденами Астартес и Экклезиархией. Если кто-то из них отвергнет Примарисов, об этом станет известно. Жиллиман не может этого допустить.
-Люцерн спрашивает, почему Жиллиман думает, что они могут отвергнуть технологию, когда Хелбрехт постановил ее принять, а сейм Маршалов ее ратифицировал.
-Жиллиман утверждает, что маршалы храмовников и капелланы крайне независимы, и их количество неизвестно. Маршал крестового похода Ангевина, маршал Ангевин, лично послал Жиллиману клятвы верности и принятия. Однако после того, как Крестовый поход встретился с флотом факелоносцев, вся связь была потеряна.
-Недавно Крестовый Поход снова появился, но сильно ослабленный, не имея с собой ни Примарисов, ни их снаряжения. Это может быть совпадением, но кустодий и 20 примарисов не исчезают бесследно.
-Люцерн направляется к Cantatum Bellum, передовому ударному крейсеру крестового похода Ангевина. Корабль совершенно не реагирует на его приветствия. Он идет один, чтобы не рисковать ни другими Примарисами, ни кораблем, на котором он находится. Судно полуразрушенное, едва функционирующее. Он встречает кучу мертвых слуг, но один выживший приветствует его. Мужчина выглядит скверно, но не отвечает на вопросы Люцерна, говоря, что это была воля Бога-Императора. Он утверждает, что осталось всего несколько тысяч слуг и 14 Черных Храмовников. Люцерн просит отвести его к ним.
-Он входит в часовню. Все 14 храмовников там, а капеллан бичует другого, который оказывается кастеляном. Капеллан сердится на него за то, что его прервали, и оскорбляет Люцерна за неверность. После того, как Люцерн демонстрирует свою веру, капеллан оскорбляется цепями на его запястье. Капеллан заявляет, что Люцерн заплатит за ношение креста и цепей, и собирается ударить Люцерна. Кастелян останавливает его.
-Кастелян заявляет, что они не подчиняются приказам Жиллимана и не нуждаются в помощи. Им нужен только Император. Люцерн заявляет, что Жиллиман - сын Императора, кастелян сомневается в его возвращении, а Люцерн возражает, ведь он служил с ним, и верховный маршал встречался с ним. В любом случае кастелян говорит ему, что они отвергают его и Примарисов. Люцерн спрашивает, где маршал и что случилось с подкреплением, отправленным 4 года назад.
-Кастелян и капеллан заявляют, что им так и не удалось связаться. Корабль добрался до той же системы, но был атакован. Маршал пытался спасти их и погиб при этом. Люцерн заявляет, что он прибыл с новым подкреплением. Кастелян отмахивается от него. Люцерн спрашивает, отрицает ли он волю Примарха. Кастелян заявляет, что это не их примарх. Капеллан добавляет, что если бы Император хотел, чтобы у них были Примарисы, то первое подкрепление добралось бы до них. Поскольку они этого не сделали, воля Императора заключалась в том, чтобы они оставались чистыми. Люцерн спрашивает, не является ли он тогда ложным ангелом. Капеллан утверждает, что это его слова.
-Люцерн отвечает, что требует выяснить волю Императора через испытание боем. Кастелян заявляет, что Люцерн не имеет на это права, но Брат Меча возражает, ведь Люцерн из линии Дорна, и имеет право на бой. Кастелян отвечает, что у Примарисов нет прав, но Брат Меча заявляет, что голосование не было единогласным, и некоторые по-прежнему недовольны. Кастелян пытается заставить его замолчать, но Брат Меча указывает, что они и раньше оказывали чужакам честь испытания боем. Кастелян спрашивает капеллана, который соглашается с Братом Меча.
-Кастелян говорит Люцерну, что когда убьет его, то Примарисы уйдут. Люцерн отвечает, что когда он победит кастеляна, они присоединятся к Крестовому походу. Эти двое сражаются, и это довольно равный бой, но, в конце концов, Люцерн вступает хватает кастеляна и валит его на землю, медленно душа его в течение нескольких долгих минут. Они пытаются заставить Люцерна убить кастеляна, но он просто поднимает его и выбрасывает с ринга. Он выигрывает дуэль. Капеллан в конце концов соглашается. Он заявляет, что Люцерн может присоединиться, но никто другой, пока они не проявят себя. Люцерн заявляет, что это не было согласовано, капеллан берет на себя роль арбитра обряда. Он также заявляет, что ни один примарис больше не присоединится к Крестовому походу, пока он жив. Люцерна проводят в его новую каюту, чтобы он залечил собственные раны, поскольку все апотекарии и слуги-медики мертвы.

Перевод статьи с ВархаммерКомьюнити о правилах, позволяющих использовать миниатюры Вольного Торговца в полномасштабных играх

Мы знаем, что многие из вас годами ждали того, чтобы наконец-таки заполучить настоящего, отличного пластикового Вольного Торговца, в то время как другие желали ещё больше расширить свой зверинец из мутантов — и было бы очень жаль, если вы не смогли бы использовать столь изумительные модели в обычных играх Вархаммера 40000. Что ж, у нас для вас отличные новости! Киллтим: Вольный Торговец предлагает вам два мини-кодекса, которые позволят вам использовать ВСЕ модели из набора в основном варгейме:

Как это будет работать?

Каждый из мини-кодексов набора содержит специализированный Контингент (анг. Detachment — спецправило варгейма, отображающее устройство и иерархию вашей армии) для каждой фракции, отражающий противоборствующие силы из набора, содержащий правила для персонажей, специальные бонусы Контингента и комплект Стратагем, которые вы сможете использовать. Там же вы найдете очковую стоимость ваших бойцов для участвования в соревновательных играх.

Вместо того, чтобы быть глобальными кодексами для целой фракции Вольных Торговцев или мутантов Нургла, эти книги обеспечивают вас узкоспециализированными и тематичными союзниками для ваших основных войск. Есть немного Гвардии Смерти? Отвратительных мутантов много не бывает! Хотите придать вашей Имперской Гвардии аристократического блеска? Наймите Элюцианских Звёздных странников!

Кодекс: Элюцианские Звёздные странники

Будучи Имперской армией, вы сможете втиснуть Элюцианских Звёздных странников вовсюда от Адептус Кустодес до Космодесанта или даже Адептус Механикус. У них даже есть правило, позволяющее им занимать ЛЮБОЙ Имперский транспорт — разумеется, соблюдая обычные ограничения:

На столе Элюцианские Звёздные странники состоят из нескольких неплохих персонажей и отряда Нитча — элитного взвода, обеспечивающего вам дополнительную огневую поддержку. Это также даёт вам отличный шанс добавить в вашу армию собаку — ну, если вы не хотите союзничать с Космическими Волками…

Взвод Нитча — на удивление полезный отряд, способный легко разделаться с неосторожными врагами, осмелившимися подобраться слишком близко.

Мастерски сработанный дробовик Нитча и роторный пулемет Грелла представят на столе немалую угрозу для Терминаторов и другой тяжелой пехоты — и вы получите весь отряд всего за 36 очков!

Мы уже видели сверхлюдей-космодесантников из Гвардии Смерти, сверхестественных служителей Дедушки в релизе Демонов Нургла в этом году, теперь же Зараженные Чумой Геллера позволят вам дополнить этот чудовищный трилистник — плотные ряды мутировавших смертных и вспученных от болезней вредителей, сражающихся во имя Нургла, готовы пополнить ваши ряды.

Как вы могли ожидать, Зараженные Чумой Геллера поклоняются Хаосу, а потому являются отличными союзниками для любой армии Нургла, выглядя не менее омерзительно на фоне Гвардии Смерти или Демонов Нургла, а так же имеют необходимые ключевые слова, что спасает их от любых неприятных случайностей из-за связанного с болезнями и гниением дружеского огня.

В игре Зараженные Чумой Геллера хороши в ближнем бою, буквально разрывая тяжелую пехоту с помощью Вульгара Трижды Проклятого и Корпусоломов, имеющих множество мощных бронебойных атак с высоким уроном. Между тем, ваши черви, жуки, личинки и паразиты во всевозможных проявлениях стоят лишь горстку очков и могут надолго отвлечь неприятных оппонентов или удерживать важные точки, пока более ценные войска заняты старой доброй резней.

1 из 2

Оба этих кодекса вы найдете в издании Киллтим: Вольный Торговец, предзаказать который можно будет уже на этих выходных! Если вам интересно, как два этих столь разных отряда будут чувствовать себя на поле боя, ознакомьтесь с нашими превью, а ещё больше о содержимом набора вы узнаете завтра! Оставайтесь с нами, чтобы оставаться в курсе о новых превью, релизах и новостях из мира вечной войны!

В целом миры-ульи - не лучшее место для отпуска. Впрочем богатейшие аристократы шпилей могут позволить себе строительство цветущих садов под куполами, защищающими от токсичной атмосферы. 

Вот небольшой пикт с Мирандой и Женевьевой в одном из таких садов. Хорошо иметь друзей-аристократов...

— Стало быть, — улыбнулся Люций, — амбиции победили, и время пришло.

Кризитий молчал. Напряженная поза выдавала угрозу, которую хотелось выпустить на волю, но руки он держал подальше от оружия.

— Ты в этом уверен, Кризитий? — Люций не прекращал улыбаться с тех пор, как тот появился. — У тебя еще есть время подойти сюда, — он ткнул когтистым пальцем в пространство перед собой, — и упасть мне в ноги. У тебя всё еще есть шанс остаться в живых.

— Я не стану этого больше терпеть, брат, — прошипел Кризитий, — я не пойду за тобой, Люций. Ты выжил из ума!

— Трезвость ума, дорогой брат, не бывает двоичной, — ответил Люций, ядовитая улыбка зазмеилась по его губам, — она либо есть, либо её нет. — Люций сделал шаг вперед, — спустись со своей высокой башни, сходи туда, куда ходил я, посмотри на то, что видел я, и тогда мы сможем поговорить о том, что такое безумие.

— Мне всё равно, где ты был, — отрезал Кризитий, — так же, как и всё равно, что ты видел. Я забочусь о будущем Когорты Назики, о будущем, где твоему правлению придет конец. Прямо сейчас.

Люций склонил голову набок и вздохнул. Он посмотрел на остальных воинов за плечами Кризития.

— Значит, он говорит за всех? Вы хотите, чтобы он вёл вас?

— Никто не говорит за меня, — проворчал Кадарн. Палач-отступник стоял без шлема и опирался на рукоять топора, на его лице из лоскутов обожженной плоти и шрамов застыло выражение веселой отстраненности, — когда мои бывшие братья отказывались от своих убеждений, они решали, что тех, кто претендовал на роль нового лидера, нужно испытать. Такие споры решались кровью и сталью.

Череда уклончивого тихого бормотания эхом отразилась от остальных. Воины Когорты Назики служили под началом Люция достаточно долго для того, чтобы каждый из них в той или иной битве видел смерть Вечного. Все они знали, что произойдет потом. Несмотря на горечь и негодование, подобный опыт прошлых дней заставлял их держать языки за зубами.

— Так что же ты намерен делать, брат? — Люций изогнул розовую плоть на месте, где должна была быть бровь. Злобный хохот вырвался из глубины его горла. — Ты собрался убить меня? Я думаю, что ты знаешь, чем это закончится.

— Нет, — покачал головой Кризитий, — я тебя не убью. Я не собираюсь кормить того монстра, коим ты стал. Нет, мой брат, но я отниму у тебя ноги, руки и язык. А Чезаре найдет причину, по которой с тобой это произошло. Он подчинится и поможет мне сохранить твою жизнь, пока яд будет бежать по твоим венам. Я иссушу твою плоть до кожи и костей и буду наблюдать за тем, как ты коротаешь века в одиночестве и молчании, пока твоя собственная душа не возжелает предать тебя забвению. И, когда эта ночь придет, в забвении ты и останешься.

В этот момент Люций все понял. Затянувшаяся между ними вражда, неспособность брата подчиняться, вспыхивали снова и снова. Во все предыдущие разы Кризитий был в шаге от того, чтобы обнажить меч, но в самый последний момент отступал назад.

На этот раз Люций осознал, что всё по-другому. Недовольство Кризития взяло верх. На этот раз брат переступит черту. Дыхание вырвалось сквозь зубы Люция. Мир вокруг сузился до размеров острия клинка. Для него существовали только он и его брат.

— Брат, я клянусь здесь и сейчас перед самым молодым богом, что если твой меч коснется воздуха, ты умрешь этой ночью.

Кризитий не дрогнул. Одним спокойным движением он положил руку на эфес ятагана Адженниона. Это служило ритуальным сигналом готовности к поединку на Кемосе, их давно уничтоженной родине.

Люций коротко и задумчиво кивнул.

— Хорошо, брат мой. Так и быть.

Вторая рука Кризития метнулась вперед, он швырнул в Люция сферу размером с кулак. Она взорвалась с оглушительным звуком и ослепительным светом. Люций лишь усмехнулся, когда взрыв оглушающей гранаты опалил его лицо. Он знал, что брат будет умнее и не станет вести честный бой. Клинок Адженниона сверкнул, выскользнув из ножен. Кризитий бросился вперед. Он понимал, что его боевое облачение повреждено после битвы на демоническом мире так же, как заколдованные доспехи Люция. Последнего, вдобавок, еще и тяжело ранили.

Оглушающая граната вряд ли поможет, но она даст Кризитию секунду, и он сможет замаскировать свой прыжок. Если бой превратится в затяжную стычку, Кризитий умрет. Он был уверен в этом. Его действия должны быть молниеносными, и поединок должен закончиться еще до начала.

Кризитий метнулся в рассеивающийся эпицентр взрыва оглушающей гранаты. Он прицелился в стык между кирасой Люция и наплечником. Острие клинка рассечет пучок мягкой мышечной массы, и он вонзит его в плоть и кости, отсекая руку Люция. Последующие удары в правую руку и колени закончили бы дело, и Вечный был бы сражен.

Точный угол наклона лезвия. Кризитий направил свою энергию на скорость атаки и превратил себя в сверхъестественное пятно, которое почти невозможно было отследить. Это был воистину идеальный удар.

Вот только Люция не оказалось на том месте.

Клинком Адженниона Кризитий рассек лишь тонкий клубящийся дым, который парил вслед за лезвием. Люций предвидел атаку, и вместо того, чтобы парировать или уклониться, он решил показать брату, насколько эффективен был удар, и выполнил его сам.

Безупречно.

Тёмная кровь брызнула из обрубка плеча Кризития на стену и залила палубу под ногами. Его сверхчеловеческая физиология немедленно принялась останавливать кровотечение, а броня ввела последние запасы боевого наркотика и обезболивающего обжигающим поцелуем в кровь и позвоночник. Без колебаний Кризитий вытащил гладий из ножен у голени.

В одно мгновение ока клинок закружился в воздухе вместе с рукой. Кровь залила кирасу Кризития, и тот посмотрел на свое отрубленное запястье. Широко распахнутые от шока глаза вспыхнули.

Люций стоял перед ним, дым разорвавшейся гранаты клубился вокруг копыт так, словно Вечный и не двигался вовсе. Единственным признаком произошедшего был лаэранский клинок, который он держал в левой руке. Силовое поле оружия шипело и бурлило, пока кровь кипела на кромке.

— Знаешь, — начал Люций, с глухим стуком уронив свою плеть на пол, — мне очень понравилась твоя идея, дорогой брат. Поскольку я не думаю, что она тебе пригодится, ты не станешь возражать, если я её позаимствую?

Движения Люция казались вспышками молнии. Хирургически точным разрезом у самого колена Вечный отсек левую ногу Кризития. Эта сцена сопровождалась ливнем крови из рассеченной плоти и фонтаном искр от обрубленных сервоприводов. Обратным ударом он разрубил правое бедро посередине. Силовое поле лаэранского клинка вспыхивало, расщепляя твердую материю, с каждым ударом превращая её в осыпающийся пепел.

Кризитий рухнул на пол. Один из лучших Палатинских Клинков, когда-либо сражавшихся под знаменем III легиона, превратился в расчлененное тело в разбитых доспехах, и остатки его жизненной силы вылились на палубу. За всё это время лицо Вечного не показало ни малейшего намека на эмоции, словно было застывшей маской.

Этот поединок отнюдь не доставлял ему удовольствия, как в случае боя с Красным Центурионом. Эта дуэль являлась своеобразным сообщением. Напоминанием любому из Когорты Назики, кто осмеливался подумать о том, что Люций Вечный не величайший мечник в Галактике. Что он, якобы, не дотягивает до того, чтобы быть лучшим и первым среди своих братьев, чтобы быть их предводителем.

Демоническая плеть рассекла воздух с оглушительным треском, сорвав плоть с лица Кризития и заставив его упасть головой назад на пол. Воин перекатился на живот и ухватился за палубу культей оставшейся руки, чтобы отползти в сторону.

— Ползи, — взревел Люций, — ползи, брат! Ползи вперед, пока не найдешь место, в котором захочешь умереть. Скоро ты увидишь то же, что и я. Забвение ждёт, и я отправлю тебя туда!

Слова Люция прервал щелчок плети. Этот звук эхом отразился от голого металла коридора, подобно выстрелам. Вечный сорвал расколотую броню с Кризития, а потом рваными полосами содрал и плоть под ней. Полным ртом крови Кризитий сплюнул на пол. Струйки пара поднялись вверх, когда кровь начала разъедать металл, источая запах хлора. Он поднял голову, пытаясь найти хоть какой-нибудь отклик в глазах своих братьев.

Но не нашел. У каждого из воинов Когорты Назики было одно и то же бесстрастное выражение лица. Те немногие, кто все-таки соизволил встретиться с ним взглядом, казалось, просто смотрели сквозь него. Их взгляды не источали ни холода, ни ненависти, они просто были пустыми. Расфокусированными.

Безучастными.

Люций встал перед Кризитием, когда тот остановился и рухнул на пол, поскользнувшись на собственной крови. Вечный опустил острие лаэранского клинка и постучал им по копыту.

— Видимо, здесь мы и закончим, — улыбка вновь вернулась к Люцию, но уже без жестокости и веселья, которые сквозили в ней раньше, — боюсь, на этот раз я не дам тебе возможности приползти ко мне и преклониться, дорогой брат. Ты даже умрешь не на коленях предо мной.

Кризитий судорожно выдохнул, кровь запачкала его губы. Он зарычал от напряжения и попытался обхватить рукой ногу Люция, чтобы подняться. Люций поднял другую ногу, и керамитовое копыто отбросило брата обратно на палубу.

Вечный обошел Кризития вокруг и надавил коленом на живот, удерживая того на месте.

— Посмотрим, — задумчиво промурлыкал Люций, — ты отнимешь мои руки, — он постучал по изуродованным конечностям Кризития плоской стороной меча, — ты отнимешь мои ноги, — он сделал то же самое с культями, отходившими от талии легионера.

— Что же там еще было? — Люций быстро забарабанил пальцами по подбородку, словно задумавшись. — Вроде там что-то было еще, да брат? — В глазах Люция вспыхнул огонек. — А! — жестокость вновь появилась на лице, и он наклонился к Кризитию, прошептав на ухо, — точно. Я вспомнил.

Люций положил свой меч на палубу и крепко схватил Кризития за затылок, чтобы тот не двигался. Другой кулак он запустил между губ брата. Зубы Кризития щелкали и выпадали из десен, когда Люций погрузил руку в рот по самое запястье. Скользкая длинная мышца напряглась на мгновение, засопротивлялась, но все-таки Вечный ухватился за нее — и вырвал.

Люций стоял, глядя на Кризития сверху вниз. Измученный воин бился и завывал в увеличивающейся луже крови, слюны и рвоты. Вечный разжал кулак, позволив дергающемуся красному куску, который он вытащил из брата, соскользнуть с ладони с мягким влажным звуком.

— Мой язык.

Кризитий забился в конвульсиях. Его лицо превратилось в алую маску, а рот представлял собой окровавленную пасть из разодранных губ и сломанных зубов. Спина выгнулась другой, когда он вдохнул собственную кровь.

— Я точно знаю, куда ты отправишься, — сказал Люций, взяв лаэранский клинок и принявшись осторожно очищать его, прежде чем вернуть в ножны. — Из всего, что мне довелось испытать, муки нашей материальной вселенной, наши войны внутри Ока, ничего с этим не сравнится. Это единственное место, которого должны бояться даже легионеры.

Люций медленно занес копыто над лицом брата.

— У тебя впереди вечность, чтобы понять почему.