не найдешь такую как я

NOCTILITH CROWN

Ну в общем я сделал ноги наконец. Теперь осталось оформление.Ну и таки да, теперь мне хочется сделать корпус еще больше, руки больше и вообще, ноги получились большими, стомпать удобно, но остальное теперь смотрится маловато. Кажется рано или поздно я доращу его до Императора! 

Комиссар Яррик

Когда началась осада Гадеса, мы еще побеждали. И продолжали побеждать. Но настал момент, вроде тех, когда чувствуешь, что вот-вот разразится буря, когда все орки на Армиягеддоне поняли, что мы уже должны были победить.

Если бы фон Штраб остался во главе, мы бы уже закончили. Он был как Дрегмек – хвастун, но плохой – и босс разодрал на кусочки его оборону так же безжалостно, как разобрал на кусочки тело вождя Смерточерепов в Ржавошипе.

Но Яррик... Когда командование принял этот старый ублюдок, все изменилось. У него был дефицит всего, что требовалось для обороны Гадеса, но он все равно выдержал ее. Потому что знал, что должен выстоять. Такова была его действительность, и он был слишком упрям, что позволить кому-то изменить это – даже Газкуллу. При столкновении с его волей, казалось, она почти такая же, как у орка, и босс не мог поверить, что удача свела его с таким необычным представителем человечества.

Я помню, как провалился первый большой штурм Гадеса. Это была воздушная атака, при помощи бомберов Злых Солнц, вместо снарядов забитых батальонами лучших ударных частей Генирула Стратургума. У них были пушки Смерточерепов, выкованные Гоффами доспехи и взрывные пули из пороховых мельниц Плахих Лун – и в дополнение стаи диких сквигов Змеекусов, просто чтобы все кланы могли поучаствовать. В улье и близко не было столько противовоздушных орудий, чтобы отбить хотя бы небольшую часть этой атаки. Но знаете, что сделал Яррик? Он взял всю артиллерию, бомбардировавшую наши ряды со стен улья... и повернул ее так, чтобы та смотрела вверх. В одно мгновение, у него оказалось так много орудий, что даже не надо было целиться, и назад не вернулся ни один бомбер.

Когда босс узнал, ему потребовалось некоторое время, чтобы принять, что это вообще случилось. Он продолжать трясти своей большой головой и настаивать, что Яррик такого не делал. Потому что только он сам мог сделать что-то столь хитрое. Но когда Газкулл вышел из своего босс-вагона и увидел обломки дымящегося красного металла, разбросанного по местности, он впал в ярость. Он насмерть забил ногами орка, принесшего ему новости, а потом еще троих, просто оказавшихся рядом, лишь чтобы достаточно успокоиться, чтобы говорить. И когда он смог разговаривать, то аж обругал Яррика. Я первый и последний раз видел, чтобы враг так разозлил босса, и это значило лишь одно – у него появился грод.

Да, знаю. «Что такое грод», – да? Спорю, у людей нет для этого слова, как у орков нет слова для этой штуки, когда человеку очень-очень нравится другой человек, и из-за этого получается куча проблем. Вообще, задумавшись об этом сейчас, я полагаю, эти понятия не так уж далеки. Грод – это любимый враг, если хотите.

К слову, для орка найти грода, не являющегося орком, – редкость. Но иметь гродом человека для орка вроде Газкулла? Это было безумие. Я думаю, помогло то, что Яррик был немного похож на орка, хотя сомневаюсь, что он когда-либо об думал об этом в таком контексте. У него даже была клешня, как у Газкулла. И она была такой большой для этого его хилого тельца, что должна была бы тут же его перевесить. Но не перевешивала, потому что он того не хотел. И это было более орочьим, чем сама клешня.

Тем не менее, Газкулл продолжал ломать голову о проблему с Гадесом и Ярриком, но как бы он ни старался, она не поддавалась. Старая песня про неотразимый кулак и недвижимое лицо. Ну, знаете, может ли Морк создать такую хорошую коробку, что Горк не сможет ее открыть пинком, и в том же духе. И со временем, спустя месяцы, это проняло Газкулла. Впервые за всю свою жизнь до того момента, он задумался, а действительно ли он был неотразимым кулаком.

Но орки всегда думают, что побеждают, так ведь? Да, я тоже так думал. Но разум Газкулла стал чем-то отличным от разума любого другого орка, жившего за долгое-долгое время. Он мог представить поражение. И именно это делало его уникальным в большей мере, чем размер, мощь или хитрость. Мне нравится думать, что это, в итоге, стало его величайшей силой. Но в то время, когда он ощутил это впервые, это являлось слабостью. И едва не погубило нас всех.

Источник: Нэйт Кроули. Газкулл Трака: Пророк Вааагх!

Позолоченный Империум

— Кольцо Бухариса, — произнес он нараспев. Его сокровище сверкнуло в руке — кольцо, черное, как мрамор, украшенное кроваво-красным камнем. — Теперь, — торжествующе сказал он, — теперь-то они узнают, какова на вкус наша месть.

Тенебрус надел кольцо на палец, мгновение любовался им, затем сказал Йенг:

— Молодец, молодчинка! Кар-Гатарр был прав, что не дал мне тебя съесть. — Он погрозил пальцем, словно забавляясь. — У нас есть все, что нужно, дабы положить конец этому дурацкому крестовому походу сына Бога-Трупа, верно?

— Значит, оружие магоса Ксиракса уже готово? — спросил Кар-Гатарр.

— Практически, — усмехнулся Тенебрус. Он пристально посмотрел на Йенг. — Ты уроженка этого мира, верно?

— Да, владыка.

— Тогда ответь, что ты знаешь о кардинале-отступнике Бухарисе?

— Нет так уж и много, владыка. Знаю только, что он важен для плана богов и был известен в прошлом, посему я смиренно отправилась на поиски его могилы.

— А, так ты совсем ничего не знаешь. Этого и следовало ожидать, потому что именно этого они и добивались. Заглушить голос истины, понимаете? — Он снова улыбнулся Кар-Гатарру. — Это и есть путь последователей Бога-Трупа. — Он обошел вокруг Йенг, жадно оглядывая ее с ног до головы. — Бухарис, юная леди, был кардиналом этого мира и правил им около четырех тысяч лет назад. Ты не найдешь его имени на Колонне кардиналов. Не найдешь ни в одном, даже самом секретном архиве. Скажи-ка, ты, конечно, в курсе, кто построил это восхитительное здание?

Йенг в замешательстве посмотрела на Кар-Гатарра, и темный апостол склонил голову.

— Владыка, его построили по проекту кардинала Аскломеда, — неуверенно сказала Йенг.

— Нет же! Нет! — ответил Тенебрус и предостерегающе поднял коготь. — Это тебе так сказали. Этот собор на самом деле построил Бухарис. Потому-то он и пришел к власти, — и без того чрезмерно широкая улыбка Тенебруса стала еще шире, — потому-то и пал. Когда-то Гаталамор был миром хотя и важным — как мир-резиденция кардинала, — но очень бедным. Несмотря на его выгодное положение в течениях моря душ, этот мир в значительной степени упускали из виду в пользу других, более развитых. Вот кардинал Бухарис и решил изменить положение, а для этого — привлечь внимание своего эгоистичного бога. Он возвел для Него храм — самый большой собор на сотни тысяч световых лет в округе. К несчастью для людей, которыми он правил, ему требовались рабочая сила и деньги. Они отдали жизни, чтобы обеспечить и то, и другое. Он погубил впечатляющее количество рабочих, чтобы обеспечить завершение строительства. Бухарис был превосходным оратором, так что люди шли на смерть за своего бога по доброй воле. Те же, кто отказался, или отправились на костер, или пустились в бега. Я полагаю, катакомбные банды, которых местные жители называют костоправами, — твои люди, да? Они произошли из того... трудного времени.

Тенебрус вскинул руки и развел их в стороны:

— Но собор все еще не был закончен. А планы Бухариса становились все грандиознее. Ему нужно было больше материалов, больше тел и больше денег. Когда он больше не смог ничего собрать с соседних миров при помощи дипломатии, он просто захватил их силой. Он брал все больше и больше, пока не создал целую империю, прежде чем это заметила прогнившая бюрократия Терры. О, до чего же хороша была эта империя, маленькая послушница! Вера последователей Трупа-на-Троне стала необузданной и обратилась против своего бога во имя блага лишь одного человека — кардинала Бухариса. — Он взмахнул рукой, и в воздухе возникли колеблющиеся сцены битвы. Имперские солдаты убивали друг друга, — все под знаменами веры, все с лицами, искаженными ненавистью…

— Конечно, это не могло длиться вечно. Терра реагирует медленно, но она реагирует. Бухариса поймали и убили, и Аскломед занял освободившееся место. Он был человеком тщеславным, пугливым и жирным, — продолжал Тенебрус, заходясь лающим смехом. — На самом деле кардинал скорее напоминал это здание. Но что он мог поделать? Разрушить его — ну нет, это же памятник Императору. Но и оставлять его в анналах истории с именем Бухариса Отступника было нельзя. А значит, сооружение изменили и заново освятили. Теперь с ним было связано имя Аскломеда. И чтобы его перестроить, погибло еще больше мужчин и женщин. Еще больше миров разорили, — но сделал это уже не Гаталамор, а Терра по воле Империума. Как и предполагал Бухарис, сюда отправилось множество паломников. Миллиарды. И они обогатили это место.

Тенебрус издал рычание, наполовину напоминающее кошачье.

— Основы, заложенные на слоях эксплуатируемых рабочих, политые кровью и засеянные горечью, — сказал Тенебрус, смакуя мысль. — Это ведь так прекрасно, правда ведь, маленькая послушница? Совершенно. Ведь последователи Трупа всегда сами себе сооружают виселицы, охотно прыгают в петли, а Пантеон улыбается, глядя, как они пляшут на веревке. Так вкусно. Видишь ли, у Бухариса не было иных мотивов, кроме как прославить своего бога, и все же своими стараниями он почтил богов Истинных. — После секундной заминки Тенебрус продолжил: — Скажи-ка, а ты знаешь, что стало с Бухарисом после смерти?

— Нет, владыка. — Йенг было не по себе от внимания Тенебруса. Как ни пыталась она скрыть страх, но Кар-Гатарр видел по движениям ее цепей, что ее бьет дрожь.

— Аскломеда выбрали главой совета, но новый кардинал вбил себе в голову, что дух Бухариса до сих пор жив и в этом мире. Он опасался, что бестелесное присутствие Бухариса запятнает его епархию. Ему посоветовали выставить растерзанные останки Бухариса на солнце, но Аскломед боялся, что это высвободит дух отступника. Может, он был и прав, поскольку при жизни Бухарис был весьма своенравным человеком. Вместо этого Аскломед предпочел захоронить Бухариса и гаталаморское кольцо власти глубоко под землей. — Он поднял драгоценный символ. — Вот это колечко. Аскломед, видите ли, отказался его носить. Ты видела ложные гробницы? Древние сооружения, которые оставили там в глубинах с обережными заклинаниями, наложенными на место упокоения Бухариса?

— Да, владыка. — Йенг кивнула: все это она встречала там, под землей.

— Все это дело рук Аскломеда. Незадолго до смерти он превратился в законченного параноика, но именно благодаря ему у нас и есть это оружие.

Тенебрус поднял сжатый кулак и алчно взглянул на добычу. В ответ рубин на кольце вспыхнул скрытым огнем.

— Как это — оружие, владыка? — спросила Йенг.

Кар-Гатарр и Тенебрус одновременно воззрились на нее.

— Маленькая послушница говорит без подсказок! Смело! Смело!

Тенебрус подкрался к ней и протянул паучьи пальцы, после чего схватил Йенг за лицо. Она вздрогнула, но не пошевельнулась, когда он повернул ее голову, изучающе разглядывая. Тонкий змеиный язык скользнул по губам: колдун попробовал ее аромат.

— Как же это оказалось оружием, маленькая послушница? Ответ таков... а вот как бы не так. — Он хихикнул. — Дух Бухариса все еще цепляется за этот драгоценный камень, но что он такое? Душа одного человека. Крупица в море. Кольцо на самом деле — просто безделушка в некотором плане. — Тенебрус отпустил Йенг. — Но, с другой стороны, это — символ. А символика важна для использования энергии варпа. Этот символ того, как один человек следовал вере и зашел настолько далеко, насколько только смог. А в вере, — в любой вере, — это всегда добром не заканчивается. Это символ того, как вера в ложного бога может быть обращена во службу для истинных богов. Скорби, моя юная леди, нужны символы, и это — один из величайших, который вообще можно найти.

Тенебрус беспечно всплеснул руками.

— Человеческие существа грубы и слабы, но в наших силах переделать себя в нечто большее. Это власть, которую отрицают Император и Его прихвостни. Он держит силу варпа для Себя, ибо Он — ревнивый бог. — Глаза Тенебруса ярко блеснули. — Император хотел бы, чтобы все человечество было рабами, чтобы лишить нас выбора, поскольку Он приближается к Своему апофеозу. Он хочет, чтобы люди были подобны сервиторам, да? Или как орки — служили единственной цели. Но мы же не орки, правда? Мы способны подняться над ограничениями, которые накладывают на нас другие. Мы — те, кто следует за Четверкой, — воистину благословенны, ибо узрели свет. — Он вновь ухмыльнулся. Игольчатые зубы блеснули под капюшоном.

Источник: Энди Кларк. Костяные Врата

Emperor x Erda