мстительный

Взял отсюда: https://t.me/black_library1

Самопроекция

Информатор

Источник: https://www.deviantart.com/karaknornclansman/art/Informant-858955980

Информатор

В неблагополучную эпоху тьмы и разложения одного неосторожного слова достаточно, чтобы попасть в ад.

В большинстве низкоготических диалектов Империума Человечества слово "шептать" имеет двойное значение, и, более того, во многих диалектах существует два разных слова для обозначения шепота: одно обозначает шепот для того, чтобы избежать обнаружения, а другое - для того, чтобы сообщить другим.

Так было тысячелетие за тысячелетием, ибо правители, живущие в страхе, - самые опасные из всех. В эпоху Империума нет недостатка в коварных ужасах, которые держат Адептус Терра и его планетарных правителей в постоянном напряжении, страшась сокрытого в тенях. Имперские вельможи и бюрократы ежедневно преследуют множество амбициозных планов, некоторые из которых направлены на перевороты и убийства в запутанном мире человеческих игр за власть. Теневые гнезда повстанцев и культистов питаются всеобщим недовольством для осуществления своих планов саботажа и восстаний, постоянно угрожая императорскому правлению еретическими бедствиями сепаратизма, бунта, отступничества и отвратительного богохульства. Не говоря уже о постоянно присутствующей угрозе вторжения из пустоты, некоторые атаки которой не объединяют осажденные миры против внешнего врага, но, напротив, обнажают внутренние разногласия, поскольку соперничающие стороны пытаются обратить новую неопределенную ситуацию себе на пользу в смятенном безумии разрушенных союзов и гражданской войны.

С таким количеством смертельных опасностей, висящих над головой повелителей человечества как дамоклов меч, как могут Имперские Адепты и местные правители поступить иначе, кроме как жестко приструнить население ради его же блага? Когда сохранение имперского закона и власти под угрозой, как могли бы слуги Бога-Императора осмелиться на что-то иное, кроме поддержки жесткого режима террора, не терпящего ни единого слова не по правилам? Когда на карту поставлено выживание самого человеческого вида, как могли бы добродетельные подданные Его на Терре не сообщить о подозрительных разговорах и девиантном поведении праведным властям?

В конце концов, те, кто не сможет бдительно и хитроумно охранять свою общину, обрекут ее на небытие. Не сообщать об этом - значит участвовать в предательстве. Нет худшего преступления, чем позволить малейшему намеку на скрытую ересь и мысли о себе избежать обнаружения стражами человечества. Помогайте нашим стражам: будьте начеку! Те, кто верен своему роду и повелителю, должны внимательно слушать всех окружающих и незаметно сообщать о любых подозреваемых Адептус Арбитрес, агентам Инквизиции или местным правоохранительным органам и контршпионажным сетям.

Благочестивым и стойким подданным достаются трофеи, ибо Империум хорошо знает, как вознаграждать своих информаторов. Действительно, для многих рабов, прозябающих в убожестве и нищете, награда за донос на соседа или коллегу может быть единственным способом облегчить их страдания: дополнительные талоны, пайки, технологические сувениры или скудные предметы роскоши, неположенные их рангу, и любые другие привилегии и бонусы, за которые многие угнетенные люди готовы убить. Однако материальная выгода - не единственный материальный стимул. Когда ваша многолюдная семья живет впритык друг к другу и делит квартиру, лачугу или усадьбу с несколькими другими семьями, лучший способ заработать немного свободного пространства и места на нарах - это доносить на членов других семей и наблюдать, как полиция безопасности заставляет их исчезнуть без вести. Как говорится в "Лектицио Дивинатус", праведники всегда будут вознаграждены как в этой жизни, так и в следующей.

И вот человечество под тяжелым правлением Империума наблюдает друг за другом и шепчется друг с другом. Имперская культура вменения запутала общество в паутине недоверия и обмана и посеяла подозрения повсюду. Крепкая связь с кланом или племенем - не гарантия безопасности, ведь жадных, злобных или преданных информаторов можно найти везде. Кто не слышал славных историй о хороших детях, которые доносили властям на своих нерадивых родителей и умирали славной мученической смертью, когда их мстительные дальние родственники убивали и разрывали на части? Кто не слушал бодрящие песни, восхваляющие такой юношеский долг? Кто не видел плакатов, статуй, пиктограмм, театральных постановок и голодрам, восхваляющих такую юную добродетель и верность Его Божественному Величеству?

Так паутина осведомителей каждый день, где-то в обширных владениях Императора в галактике Млечный Путь, повторяет эту ужасную трагедию снова и снова: сыновья и дочери доносят на своих отцов и матерей, сестер и братьев или других родственников. Дети предают своих родителей властям из-за ворчания на жестоких надсмотрщиков после тяжелой смены или ради еще более тяжких заговоров. Трагедия людей, погибших в камерах пыток, трудовых лагерях или на площадях палачей из-за того, что их собственные отпрыски или братья и сестры донесли на них. Имперская лояльность превыше сыновней почтительности. Семьи разорваны на части.

Ведь ни один тиран никогда не испытывал проблем с поиском приспешников, готовых выполнить его гнусные приказы, и ни один деспот никогда не находил недостатка в людях, готовых продать своих друзей и близких.

Большая часть нашего вида в далеком будущем влачит жалкое существование под постоянный фоновый шум паранойи и визга, ежедневного недоверия к ближнему, которое часто доводится до крещендо арестов, пыток и эффекта домино панических доносов, когда очередная волна террора и чисток прокатывается по сотням тысяч имперских миров и бесчисленным пустотным жилищам. Ритм таких кампаний репрессий варьируется в широких пределах, часто завися от развращенного характера правителей и их настроения, или от кризисных событий и катастроф, приводящих к гневным призывам к отбраковке нелояльных среди населения.

И почему такие волны террора должны быть неуместны? Очевидно, что каждая из них ловит в свои когти множество неверных и предателей, и каждая чистка заставляет большинство этих поганых еретиков и рецидивистов признаться и назвать имена еще большего числа грешников, участвующих в их подрывных планах, ибо разве могут их дряхлые души устоять перед благородным искусством и очищающими инструментами пыток? Обильные урожаи разоблаченных гадов, которые называют имена новых предателей, заговорщиков и террористов в тщетной попытке спасти свою никчемную шкуру, - это здоровый признак имперского правосудия в действии. Массовые захоронения и пирамиды черепов, порожденные волнами имперского террора, - это памятники очистительному искуплению самого человечества. Узрите, как силы порядка ведут жалких отщепенцев и недовольных к их законной гибели. Услышьте, как звенят их цепи. Не проявляйте сострадания или милосердия к этим преступникам и мерзавцам. Дайте им понять, что вы думаете: войте на этих еретиков! Пусть ненависть наполнит ваши легкие! Ненависть!

Так продолжается век Империума, и звездный колосс на глиняных ногах сокрушает невинных и виновных, не делая различий и не испытывая угрызений совести в своем каменном сердце. Ибо гниющий Империум Человека будет уничтожать любой намек на угрозу изнутри своему тираническому правлению с яростной кровожадностью и отсутствием милосердия. Его симфония громких прокламаций и стаккато насилия звучит на фоне недоверчивого шепота. И вот брат доносит на брата, а сестра доносит на сестру в бесконечном круговороте террора.

Таково развращение, которое ожидает наш вид. Таковы глубины, до которых опустится человечество.

В мрачной тьме далекого будущего человек должен следить за своим языком.

А в астральных владениях вознесенного Императора Святой Терры все хорошо.

Все так, как и должно быть.

Ещё отрывки от Абнетта.

 Дополнения к постам https://joy.reactor.cc/post/5471529

https://wh.reactor.cc/post/5471381

Темные ангелы:

Тело библиария, завернутое в простыню, несут по искусственному снегу слуги-оружейники. Убийцы оставили его тело там, где, как они надеялись, его не обнаружат, разбитое на скалах за пределами крепости, среди куч мертвецов хора, которых люди Корсвейна сгребли из помещений Астрономикона. Корсвейн видит, как воины сопровождают его по извилистой тропе. Братья Тандерион, Картей, Асрадаэль и Захариил. Как и Вассаго,все калибанские ветераны.
— Я послал за ними, — говорит ему Адофел. — Я думал, они должны знать.
Корсвейн кивает. Калибанское подкрепление, предоставленное лордом Лютером на Зарамунде, с обещанием направить еще двадцать тысяч, все еще беспокоит Корсвейна. Он очень нуждался в людях, но строгий приказ его сеньора-отца был в силе уже давно: меч сам себя не обнажает. Лютеру было приказано оставаться на Калибане, чтобы воспитывать и обучать новых рекрутов, а не отправлять их в полевые миссии, придуманные им самим. Его присутствие на Зарамунде противоречило приказу Льва, и принять от него людей означало одобрить это неповиновение.
Но Льва здесь нет. Он отсутствовал годами, потерянный в каком-то крестовом походе, который он счел нужным предпринять. Корсвейн — его сенешаль, во всех отношениях исполняющий обязанности хозяина более чем половины Первого легиона, мстительный сын и доверенное лицо своего отца. Это было его решение, и галактика изменилась с тех пор, как он в последний раз видел отца. Сила врага, когда-то невообразимая, теперь с треском проявилась. Корсвейну нужны были воины, а калибаниты были воинами, готовыми и свежими.
Он надеется, что его сюзерен-отец однажды осудит решение отказаться от непослушания Лютера, потому что для этого отец должен быть жив. Корсвейн жаждет снова услышать его голос, даже если он прозвучит с яростным упреком. 

Работа Вассаго едва началась, — говорит Корсвейн. — Но вы были близки с ним, все вы. Я рассчитываю на то, что вы поможете завершить то, что он не успел.
— Ты ищешь у нас совета? — спрашивает Картеус.
– Да. И техники.
— Он был библиарием, — говорит Асрадаэль, оглядываясь на пучек проводов.
— В официальном смысле, — говорит Корсвейн. Они выглядят удивленными. Корсвейн смотрит на Захариэля Эль'Зуриаса. — Брат, я знаю, что ты тоже когда-то был библиарием, обученным их обычаям.
— До эдикта Императора, — отвечает Захариил.
— Указ отменен, — говорит Корсвейн. – Сам Лев вынес решение об этом. Я прошу тебя, брат, взять на себя эту роль.
— Вы слишком многого требуете, ваша светлость, — говорит Захариил. – Я давно не пользовался этими дарами. Боюсь, они ослабели от пренебрежения… — Он делает паузу. — Но, возможно, совместными усилиями… — Захариил смотрит на остальных троих. — Мы все четверо когда-то были библиариями, вернулись в рядовой состав после Никеи. С вашего позволения, милорд…
— Я дозволяю это, — говорит Корсвейн.  Для всех вас. Мне нужны ваши знания и мастерство.

— Я не понимаю тебя, — говорит Картей. — Мы заставили Вассаго замолчать, потому что он встал на сторону Корсвейна, а теперь делаешь то же самое?
— Именно, — говорит Захариил. — И ты тоже должен, без возражений.
— Если мы пойдем за ним, — огрызается Картей, — зачем было убивать Вассаго? Его смерть становится бессмысленной.
— Его смерть имела для него значение, — отвечает Захариил. – Это показало, что он зашел слишком далеко. Он говорил слишком открыто. Это показало, что мы, мистаи, не потерпим тех, кто нарушает конфиденциальность. Я сказал то, что сказал Корсвейну, чтобы защитить остальных.
— Как защитить? — спрашивает Тандерион.
Захариил, известный воин задолго до того, как он перешел на сторону Корсвейна, смотрит на них троих. Он чувствует их упрямое неодобрение.
– Мы не можем прятаться вечно, — говорит он. — Вассаго знал это. Он слишком влюбился в Корсвейна. Считал его братом. Я уверен, что он был близок к тому, чтобы освободиться и рассказать Корсвейну об Ордене. О том, что представляет Орден. Только за это он погиб. Традиция мистов должна полностью охранять себя. И я думаю, что факт того, что мы здесь нашли, демона, устроившего здесь гнездо, очень обеспокоил его. Я полагаю, это заставило его усомниться в том, что нематериальные силы можно когда-либо подчинить нашей воле. Таково было его доверие к Корсвейну, Вассаго был близок к тому, чтобы заговорить.

— Корсвейн — прекрасный лидер, — бормочет он почти про себя. — Этого нельзя отрицать. Я восхищаюсь им. Я понимаю, почему Вассаго смягчился в своем отношении к нему. Если кто-то и может вывести нас из этого, так это Корсвейн, потому что мы сейчас в этом, братья мои, до конца. Мы пришли на Терру, в адскую пасть, и наша сторона была выбрана за нас. Если мы хотим жить, а Орден продолжать существовать, мы должны взять на себя обязательство.
— Наша сторона выбрана? — спрашивает Асрадаэль.
Захариил хватает его за горло и сжимает. Асрадаэль медленно опускается на колени. Двое других смотрят в ужасе.
— Ты видел, что здесь произошло, брат, — шипит Захариил. — Ты видел то, что видел Вассаго. У тебя нет ума? Это было проявление Хаоса, грубое и ужасное. Я не сомневаюсь, что подобные ему сделали рабами всех так называемых предателей, да, даже ужасного Луперкаля. Ты каким-то образом перепутал его с Духом Калибана, которому мы клянемся в верности?
— Нет… — задыхается Асрадаэль.
— Нет, правда. Дух, который ведет нас, — это чистое существо из нематериального царства, змей-круг, из которого вытекает мудрость мистаи. Мы сыновья Калибана, сыновья Лютера. Мы не признаем авторитетов, ни того, кто командует с позолоченного Трона Терры. Не Луперкаль. Не Император.Мы сами по себе. 

— Да, прекрасные слова, брат, — говорит Картей. — Но на практике бесполезны, как навоз. Сейчас военное время, и нужно выбрать сторону.
Захариил ослабляет хватку, и Асрадаэль качается вперед, задыхаясь.
– Конечно, нужно, – говорит Захариил, глядя на Картея. — Ты веришь, что у тебя есть выбор? Вы бы встали на сторону других против Корсвейна? Вы бы встали на сторону Детей Императора, Пожирателей Миров и безумных Сынов Хоруса? Наша сторона выбрана за нас, и она была выбрана с того момента, как мы выступили под знаменами Корсвейна. Мы сражаемся за себя, не за предателей или лоялистов, а за Калибан. А это значит, что мы должны встать на сторону, которая лучше всего нам послужит. Братья, верное мировоззрение должно победить в этой войне, иначе все будет потеряно, поэтому мы должны им помочь. Вассаго был на грани того, чтобы сказать слишком много, поэтому мы заглушили его слова. Но мы должны завершить работу Вассаго. Заставь этот маяк сиять. Выиграй эту войну. Тогда наша судьба снова будет в нашей власти.

Джон Грамматику и Альфарий:

"Джон, меня послали сюда, чтобы начать активацию сил быстрого реагирования из спящих оперативников. Пробудить их от сус-ана, чтобы они могли начать боевые действия.’
‘Против Хоруса?’
‘ Тайно. У нас нет точных цифр, но, как ты, возможно, помнишь, мы можем быть эффективны с хирургической точки зрения. Дело в том, Джон, что астартес, которых мы спрятали здесь, понятия не имеют, в каких условиях они просыпаются. Они впали в стазис, не зная, на чьей стороне окажутся, когда придут в себя. Чтобы обеспечить субординацию и следование доктрине, все они были предварительно подготовлены для реагирования на кодовые слова. У нас был список. Одно слово, Джон, самогипнотически имплантированное в момент пробуждения, и воин мгновенно понял бы параметры своей миссии и подчинился бы им.’
‘ Одно слово?’
"Да, каждое из них является условием плана. “Стрелец” активировал лояльность к Хорусу. “Ксенофонт” пробужал лояльность к Императору. “Парамус” запускает директиву о взаимном уничтожении, чтобы устранить обе стороны, если это будет сочтено необходимым
–’‘Боже милостивый!’
"Фисба” инициировала эвакуацию и вывод войск. "Орфей” означает игнорирование обеих сторон и сосредоточения внимания на самом Хаосе. Бороться с этим или захватить средства для его контроля. И так далее, и тому подобное. Их было много. Каждое непредвиденное обстоятельство, каждый возможный вариант, гипнокодированный. Меня послали инициировать условие Ксенофонт.’
‘Верность императору’.

Хорус мастер войны,первый среди равных,примарх легиона лунных волков