кодекс орков 5 редакции

Тот момент, когда у Горутца есть возможность позволить себе аугментированный глаз, а у чаптермастера, "лица всего ДоВ" Габриэля Ангелоса - нет

Поступило предложение написать орочью веху в укуренную альтернативную историю нападения на Терру 21 века всех подряд ваховских фракций, чудесным образом попавших в прошлое (имперский десант, хаоситы, некроны на марсе, голуби-убийцы крууты в африке - http://wh.joyreactor.cc/post/1161686).

Вызов принят Сначала хотел ограничится комментом, но потом...

Я всего лишь написал пару строк и тут понеслось... ;)

...в 1999 году ничто не предвещало беды: мировая экономика пыталась справится с последствиями очередного экономического кризиса, Европа затаив дыхание наблюдала за бомбардировкой Югославии, в африке каждую неделю происходило 5-6 революций, Америка смотрела сериалы, оплакивает жертв урагана в Луизиане и радуется отмене запрета на телерекламу казино. 

11 июня, в то время как российские десантники совершали марш-бросок на Приштину, в небе Тихого Океана загорелась новая звезда: появившаяся на небосклоне яркая точка становилась всё больше и больше, пока наконец не превратилась в пылающий сгусток, который прочертил небосвод, разбрасывая сгорающие в атмосфере метеоры, и огненной стрелой с шипением уткнулся в солёные волны. Несколько астрономов зафиксировали падение метиорита в журналах наблюдений. И всё...

Кирдык-Круизёр под руководством безымянного босса совершал варп-путешествие в поисках знатного махача и подвергся нападению неизвестного порождения варпа: зубастая пасть с хрустом вгрызлась в орочий корабль с явным намерением пожрать его и всё его содержимое. Нападение удалось отбить благодаря самоотверженному поведению Мекбоя, который устроил взрыв огромной плазмогранаты прямо во внутренностях существа. Минусы заключались в том, что зверюга успела отгрызть двигатели кирдык-круизёра вместе с самим Мекбоем, который хоть и зафражил демонического хищника, но навсегда остался где-то в варпе, окружённый обломками двигателей и ошмётками напавшей твари. Дальнейшая судьба его не известна.

Зато известна судьба круизёра. Лишившись двигателей, он просто дрейфовал, влекомый инерцией, по трассе из ниоткуда в никуда. Через пару недель вынужденного безделья безымянный босс рассвирепел от скуки и раздавая живительные воздействия физического характера потребовал от чудил результата: босс хотел драки. Чудилы воззвали к ГоркаМорке и слив воедино свои силы открыли прямо по курсу дрейфующего корабля крайне нестабильный варп-портал.

Вынырнув из варп-портала в окрестностях планеты (богатой водой и кислородом) кирдык-круизёр, лишённый возможности маневрировать, при соприкосновении с атмосферой свалился в штопор, загорелся, начал разваливаться и с шипением ухнул в воду прямо посреди океана. Босс, меганобы в мегаброне, килбанки, даже обычные нобы с силовыми клешнями и крутыми боевыми протезами - все они остались на дне. Орки, несмотря на свою феноменальную живучесть, так и не научились дышать под водой и у них было слишком мало времени чтобы поверить в то, что они умеют плавать. Выжили в основном самые мелкие бойзы и гретчины - все, чья плавучесть в солёной воде не была отрицательной. Оказавшись на поверхности зеленокожие поплыли к островку, расположенному рядом с местом "посадки" кирдык-круизёра. Те, кто не попался на зуб акулам, добрались до суши...

Атолл Суворов стал домом и тюрьмой для выживших орков. Грибница быстро проросла островок насквозь и стала продуцировать новых зеленокожих, но... На острове совсем не было железа. Не было там и людей. И техники. На острове не было ничего, что годилось бы в качестве оружия. Окружающие воды кишили органикой, но вот по части техногенного мусора атолл Суворов был девственно чист. Орки были ограничены заточенными камнями и костяными ножами: это позволяло им устраивать разборки между собой, но не могло помочь покинуть остров. На долгие годы орки оказались заперты на необитаемом атолле.

Спустя  18 лет в 2016 году к Суворову подошёл океанский лайнер, набитый экотуристами и фанатами Тома Нила. К этому времени орки уже успели поверить, что они умеют быстро и хорошо плавать. Поэтому страдающие от перенаселения на маленьком острове зеленокожие гуманоиды с доисторическим оружием молниеносно преодолели расстояние до корабля, а люди, растерявшись и недооценив угрозу, просто ничего не успели сделать. Дубинки, шокеры и некоторое количество револьверов только злили оркоидов, поэтому лайнер был полностью захвачен в считанные часы, а все его пассажиры и экипаж - перебиты. Потери орков составили 2 (два!) бойза: во время драки на мостике за обладание внушительной фуражкой убитого капитана. Укокошив двух конкурентов, крупный орк водрузил честно отбитый трофей себе на голову. Звали орка Wortgul Grimbag. Так у новоиспечённой банды земных орков появился босс.

Первым приказом Вортгула было требование "заставить эту посудину двигаться туда, куда я прикажу". В машинное отделение спустилось полсотни орков, после чего оттуда стал доносится грохот, скрежет и периодические хлопки взрывов, затем из машинного повалил едкий дым, заполыхали языки пламени и стал доносится всё нарастающий грохот. Позади кормы лайнера из кривого отверстия вырвался сноп огня и лайнер сдвинулся с места. Из машинного отделения наружу вернулся только один орк: в левой руке он сжимал ключ на 36, правая рука обгорела, почернела и скрючена, а в глазах орка светился нездоровый азарт и лёгкий огонёк сумасшествия. У Вортгула появился свой мекбой. Намалевав кровью на бортах изображение солнца с злобной клыкастой улыбкой, орки на залутанном лайнере двинулись в путь...

Первые сигналы  пришёл с рыболовецкого сейнера: рыбаки по рации передали о прыгающем в клубах дыма с волны на волну лайнере. Диспетчер посчитал что рыбаки окончательно спились и одурели от жары. Через трое суток острова Мануа (Тау, Офу и Олосега) перестали выходить на связь. Совокупное население трёх небольших островов составляло менее полутора тысяч человек и не могло ничего противопоставить оркам. За короткое время зеленокожие собрали всё металлическое, что было на острове и перетаскали этот хлам в трюм лайнера, где Мекбой (отобравший десяток самых смышлёных гротов) оборудовал мастерскую и трудился без устали. 

Через два дня пропала связь с островом Тутуила, на котором проживало 55 тысяч человек.  

Ещё через неделю Независимое Государство Самоа (население около 200 000 человек) панически запросило помощи в связи с нападением неизвестного ранее туземного племени. Вылетевший с острова Фиджи на разведку самолёт был сбит неизвестным оружием и упал на рифы. На самом Фиджи люди передавали из уст в уста рассказы о морских дьяволах, не щадящих никого. Поэтому когда WAAAGH Вортгула докатился до республики, островное государство в миллион жителей всем составом ударилось в панику. Орки прошлись по самому крупному острову огнём и топором, убивая всех, кого встречали и собирая весь метал и все механизмы какие могли найти. Вортгул был в бешенстве: люди отказывались драться всерьёз, их было слишком просто убивать.

Ещё через неделю пала новая Каледония. Войска новой Зеландии и Австралии были приведены в боевую готовность. По миру распространились информационные сообщения о загадочных туземцах-мутантах, якобы явившихся с ядерных полигонов Французской Полинезии. Однако за пределами Австралии к этим новостям относились как очередной выдумке сумасшедших кенгурятников...

Когда к побережью национального парка Грейт Санди подошла флотилия из разношёрстных судов во главе с устрашающей посудиной в которой под слоем красной краски, шахматных вставок и кривых пристроек в языках реального и нарисованного пламени с трудом угадывался круизный лайнер, Австралия официально обратилась за военной помощью к союзникам (в первую очередь к США), но в тот момент когда орки выходили из воды на австралийские пляжи, в Европе уже вовсю расцвела битва объединённых армий с имперским десантом и американские флоты стягивались туда. Поэтому на помощь австралийцам никто не пришёл (если конечно не считать помощью ноты поддержки и ободрения, а так же обещания помочь как только появится возможность). Союзники до последнего не верили что голожопые туземцы (пусть и радиоактивные) могут представлять серьёзную угрозу...

Зелёная волна прокатилась по континенту. Армия не могла сдержать зеленокожих: испытывая нехватку стрелкового вооружения орки молниеносно сближались с противником и шли в рукопашную. мелкокалиберное стрелковое вооружение не могло причинить серьёзный вред оркоидам или даже остановить их - оно только раззадоривало и злило. Боевая техника подрывалась заминироваными сквигами-диверсантами. Авианалёты с воздуха не давали результата: орки успели заполнить всю лесную зону западного побережья и было решительно непонятно куда же наносить точеные удары. Семидесяти тысячная австралийская армия продержалась 4 дня, после чего просто перестала существовать. Крупные города были с ходу захвачены зеленокожими и погрузились в анархию, централизованная власть де факто исчезла на целом континенте. Австралийцам нечего было противопоставить оркам и единственное что они могли - бежать, надеясь спастись. Только знаменитые австралийские охотники замедляли продвижение орков и наконец-то обеспечили им равноценную драку с опасным противником (Вортгул был счастлив). Но их было слишком мало чтобы повлиять на ситуацию в целом.

Австралия стремительно окрашивалась в Зелёный цвет...

Конструктивная критика приветствуется.

Видение прошлого, видение грядущего

У меня бывали видения до этого. Как и у большинства гротов в Ржавошипе; нас не пускали в пивные хаты или в бойцовые сараи, так что изредка, когда удавалось избежать тяжкого труда, мы собирались группами с гротами, которых ненавидишь меньше всего, и лопали тощие грибы, росшие на складах варпоголовых на краю поселения. Не очень-то они хорошие были, те видения: скорее, просто разноцветные головные боли. Но это? Это было чем-то иным. Аудиенцией с богами.

Сначала ничего не было. Только тьма, сырость и холод. А потом, высоко наверху, раздался голос. Точнее, голоса. Они были такими громкими и глубокими, что я не понимал, на каком языке они говорят, тем паче о чем говорят. Это точно были Горк и Морк. И они дрались, что нормально, ведь это то, что они любят больше всего. Я этого не видел, но чувствовал – тяжелые, грохочущие удары, которые заставляли тьму рокотать и сбили бы меня с ног, будь я там так или иначе.

А потом – искра. Крошечное пятнышко зеленого, яркое и голодное, опускавшееся вниз много-много-много длин клыка, пока не коснулось пола того места, где я находился. Зеленое расползлось из этой маленькой точки, колыхаясь большими яркими кругами и собираясь в пятна, также растекавшиеся кругами. Оно расширялось быстрее и быстрее, пока им не покрылось все, что видел глаз. Теперь стало светло, и я увидел, что нахожусь в какой-то пещере. Или скорее, в большой, искажающейся мешанине пещер, как ячейки в улье сахарного гада, только здоровенные.

Стены были... я думаю, правильное слово – мясистые. Влажные, красные и морщинистые, как складки в мозгах, которых я за свою короткую жизнь повидал немало, чтобы хорошо запомнить. Когда на них собиралось зеленое, они менялись. На них начинали вырастать грибы. Сначала плесень и слизь – то, что ешь, пока в разгаре пыльная буря, а орки забрали все хорошие харчи. Но потом появились мракокорни, желчешапки и большие, сложные штуки, подобных которым на Урке не росло.

И, как и вовне священных видений, где бы ни росли грибы, прорастают другие зеленые твари. Сначала сквиглеты, те, которые такие крохотные, что видишь их только как мелкие крапинки, копающиеся у тебя в подмышках, после них – сквиги размером с кончик когтя, кулак и голову. Потом появились снотлинги – которые для гротов, как мы для орков – ползавшие, скулившие и бранившиеся друг с другом в больших, извивающихся кучах. Повсюду снотлинги ели сквигов, сквиги ели снотлингов, и с каждым щелчком челюстей, скрежетом зубов и грызущим звуков, зеленое становилось ярче и живее.

Потом появились гроты. Стаи гротов, и они тут же принялись за работу, смастерив маленькие жалкие инструменты из сухожилий сквигов и шапкодерева и угрозами заставляя снотов тоже работать. Быстрее, чем я мог осознать, они отбросили грибные джунгли и начали сооружать фермы, склады, пивные хаты и бараки. Они уложились как раз к появлению первых орков, которые уже продирали себе путь из ростовых дыр и уже были голодны.

Орки прибывали и становились больше, пока даже заморыши среди них не стали размером с варбоссов на Урке. И надо всем этим – сверху, на чем-то, видимо, служившим потолком пещеры, или, может, в бесконечности – появлялись звезды. Больше звезд, чем могли бы сосчитать все меки на Урке за свою жизнь, и каждая из них такая ярко, злобно, красиво зеленая.

Я так увлекся звездами, что не увидел сквиггота.

Это было великолепное создание. Ужасное создание. Большой, как баивой вагон, и на его фоне тощие звери с обвислым горлом, выращенные пастухами-змеекусами на Урке, выглядели жалко. Он едва не раздавил меня в кашу своими лапами. Но я не дожил бы и до трех лет, если бы не мог по-Морочьи ловко и быстро откатиться от поступи, а едва я оказался на ногах, то последовал за зверем. Не знаю, почему, но это казалось правильным. Вскоре, там оказалась целое стадо сквигготов, неуклюже топающих в чем-то похожем на галоп и сталкивающихся друг с другом с силой достаточной, чтобы разрушить форт. Я бежал вместе с ними через этот непослушный сад, и мне было плевать, раздавят ли они меня в лепешку, потому что казалось, что страх – это не то, что стоило испытывать в этом месте.

К тому моменту, наверху, где сияли зеленые звезды, находились воины. Огромные орки, идеальные орки, каждый – больше, чем вождь клана, и подернут зеленым светом. Я не знаю, как это понял, но то были орки, какими их задумывали. Они светились достаточно ярко, чтобы затмить звезды, и когда они шагали по небу, я чувствовал над ними богов, скалящихся сверху вниз в злобной гордости. Потом сверху начали раздаваться удары, грохот и рев – гиганты вступили в драку.

Сложно было видеть, что происходит, учитывая, что я смотрел вверх через просветы между боками галопирующих сквигготов, но там была большая, большая, большая драка. И она становилась больше. И я думаю, орки выиграли. Конечно, они же не могли проиграть? Но потом, когда шум сражения затих, присутствие богов тоже исчезло. Казалось, будто вся пещера снова стала холодной и темной, какой была в начале. Сквигготы мгновенно остановились, как и каждая другая тварь во всем Большом Зеленом. Ощущение было такое, будто все неожиданно потерялись, осматриваясь и размышляя, что делать теперь.

Естественно, они начали драться. Это было безумие, сверху и снизу, от гигантов в небе, обменивающихся ударами, подобными падению комет, до снотлингов в самом низу, сжимающих тощие пальцы вокруг шей друг друга. И в отсутствие богов, которые бы надавали всем по башке и приказали бы угомониться, действо продолжалось до тех пор, пока то место не превратилось в палатку мясника, а убийств не стало столько, что для выживших появилось достаточно пространства.

Мирно после этого не стало, но и кровавой бойни не было, поскольку все действительно крепкие твари, вроде орков в небе, были мертвы. Так продолжалось годами. И все же орки там были. Но они и в сравнение не шли с громадными бойцами, которые находились там до того. И все они застряли на полу пещеры. Наблюдать за ними было, как смотреть на капли дождя, стираемые люкотерами тракка: каждый раз, когда один из них становился таким большим, что казался способным достать до неба, все остальные поблизости сбивались в кучу и раздирали того на куски, так что никто не смог стать таким большим, каким должен был.

Вернее, пока один не стал. Он не был таким уж большим, когда на него напали, но он подобающим образом уничтожал каждого орка, атаковавшего его, раздавая удары головой, как выстрелы в упор из пушки, и затаскивая каждого выжившего в строй, чтобы те сражались рядом с ним. По мере того, как стекалось больше и больше врагов, боец становился крупнее, как и груда тел перед ним. Вокруг него во все стороны начала бить зеленая молния, и вскоре куча трупов доросла до самого неба. Увидев это, новый гигант начал лезть по горе мертвецов к звездам.

С каждым шагом, победитель становился крупнее... мощнее, и вскоре пещера снова начала ярко светиться. Звезды разбухли, и я знал, что почему-то Горк и Морк вернулись. Или что они никогда не уходили, просто на какое-то время потеряли интерес, пока вновь не появился кто-то достойный их взгляда. Вскоре, чемпион достиг вершины горы трупов, где звезды стали такими большими, что между ними не осталось места, и замер там ненадолго, будто размышляя.

Глядя на этого титана, у которого теперь были рога и куча рук, державших всевозможные пушки и чоппы, я был в ужасе. Но еще я впервые познал, что такое радость.

А потом титан посмотрел на меня в ответ. В зеленом море его здорового глаза плыли космические корабли, выглядевшие как крохотные мусорные гады, и когда вся тяжесть этого взгляда легла на меня, я возблагодарил богов, позволивших мне умереть вот так. Но гигант не убил меня. Он согнул палец, достаточно большой, чтобы запустить луну в планету, и поманил меня. Потом он повернулся и шагнул в восхитительное, бесконечное зеленое, оставляя лишь полыхающие следы.

Когда я вновь оказался во дворе, надо мной возвышался Газкулл Трака. Это был он. Он почему-то выглядел больше, чем когда был трупом. И он посмотрел на меня глазом, который, хоть и был нормально красным, сохранил то же выражение, с каким обратился ко мне в глубинах того видения.

И едва он взглянул на меня, я потерял уверенность в том, что был собой. Взамен, я стал собой. Но времени на долгие размышления не было. Потому что вместо того, чтобы поманить меня, как это сделал гигант, Газкулл ткнул пальцем мне в лицо, и я никогда не забуду первых слов, что услышал от него.

– Теперь слушай внимательно, – сказал он, – или я тебя поколочу.

Однако, какое бы сильное впечатление это ни оставило, вам, скорее всего, интереснее, что он сказал дальше. Проведя рукой по гряде уродливых скоб, окаймлявших его новую блестящую макушку, и удовлетворенно ощерившись, он опустился на одно колено так, что мы оказались лицом к лицу, и снова заговорил.

– Некоторые орки умные. Некоторые орки сильные. А я и то, и другое.

Так это и было. Со временем он сказал больше, но тогда этого было достаточно. По правде говоря, я никогда не слышал, чтобы кто-то описал Газкулла лучше, чем он сам сделал это прямо там, во дворе Гротсника. И едва он заговорил, мы оба поняли, что я связан с ним, так же просто и так же неотрывно, как пластина, скрепленная с его черепом.

Tuska Demon-Killa