истинное имя

Тем временем

Ариан де Беренис

Ссылочка на Гуглодоки:

https://docs.google.com/document/d/1jR9qf3t5iUKbowgnCRhmliW_fSiqsVtpTDRcRiNZjPk/edit?usp=sharing

1) Полное имя

Ариан де Беренис

2) Фракция и биологический вид.

Человек. Империум, Экклезиархия, орден-милитант Адепта Сороритас "Чёрная чаша".

3) Возраст

28 (4.823.725.M41)

4) Характер, личные качества

Фанатично преданна каждой букве доктрины Экклезиархии Империума Человека. Не идёт ни на какие компромиссы и делит мир исключительно на чёрное и белое.

5) Внешность

Женщина плотного, но не маскулинного телосложения с прямыми волосами цвета воронова крыла оформленных в короткое каре и практически чёрной радужкой. Имеет загорелую ровную кожу цвета латте. Черты лица смешанные: присутствуют признаки европейских, арабских и индусских физиогномических характеристик. Примечателен длинный шрам, начинающийся слева под подбородком и идущий за верхнюю часть левого уха, под волосы. Рост примерно 180 сантиметров, масса тела 78 килограмм. Имеет спортивное накачанное (с рельефом, но не сверх меры) телосложение.

Как и все сёстры её ордена, она носит чёрную броню с красно-багровыми вставками и знаком "Чёрной Чаши", и багрово-красное оружие с чёрными вставками. Так же носит лёгкий непромокаемый чёрный плащ с красной подкладкой и красным меховым кантом из негорючей ткани, скреплённый брошью в виде знака её ордена на левой части груди.

6) Биография

Ариан родилась в ночь 4.823.725.M41, в семье Кардинала-Исповедника Жоффруа де Беренис у Манон де Беренис, его законной второй жены (в суб-секторе Предел Голгенны нет обязательного целибата). Это произошло на Сцинтилле, столичном мире суб-сектора Предел Голгенны, сектора Каликсис, сегментума Обскурас.

Детство её было изобильным, но в тоже время крайне строгим – множество нянек и бонн, а так же четверо братьев и три сестры не давали ей вздохнуть полной грудью, а постоянная зубрёжка в школе при Церкви Святого Друза-Воителя не добавляла чувства свободы.

Достигнув шестнадцатилетия, Ариан образно выражаясь "сорвалась с цепи", и, сбежав из отчего дома со своей младшей сестрой Корентайн, вступила в культ Искупления. Этот культ берёт своё начало в подулье Некромунды и является, пожалуй, самым радикальным движением Имперской Веры, ставя своей целью тотальное изничтожение любого, показывающего хоть самые малые признаки псайкера, ереси или же малейшие отклонения от генетического эталона человечества. Он не идёт ни на какие компромиссы и не делает даже малейших попыток обсудить свои действия с официальными властями.

Через месяц, когда нанятые сыщики нашли место побега его дочерей, Кардинал-Исповедник послал стражу своего Дома вернуть их обратно в лоно семьи. Встреча прошла не очень гладко: дочери отказались возвращаться по доброй воле, а агрессивно настроенные члены Культа, многократно превосходя в численности стражу Дома де Беренис, угрозами заставили тех отступить ни с чем, и, в конце концов, после нескольких попыток и потери нескольких доверенных лиц, Жоффруа пришлось отступиться.

Примерно через год после вступления сестёр в секту, спустя несколько погромов рабочих кварталов, культ Искупления осмелел и решил пойти на большое дело: в улье, уже который год гуляли слухи о вырождении (а значит, и мутации) семьи правящего генерал-губернатора планеты – Культу не требовались ни какие доказательства и предлоги, так что, как только его главам показалось, что он набрал достаточную силу, они пошли ва-банк.

Легко пробравшись из подулья на нижний улей, и при помощи доверенных лиц в срединном улье, отворив несколько его грузовых врат, и перейдя туда, Культисты столкнулись с первым сопротивлением: услышав о передвижении большой группы агрессивно настроенных вооружённых людей, небольшой отряд судей Адептус Арбитес наспех организовал передовые баррикады у центральных лифтовых секций – единственного пути из срединного улья – в верхний. После недолгих препирательств разъярённая толпа, размахивая разнородным оружием от ржавых кухонных ножей до тяжёлых стабберов, смяла Арбитров, разорвав стражей порядка на части, но и сама понесла первые жертвы.

Обнаружив, что лифты, ведущие наверх заблокированы, толпа без капли сомнений начала подниматься наверх по аварийным лестницам, оплетающим шахты и карабкаться наверх по инженерным лестницам внутри них. Добравшись до верха, толпа обнаружила уже куда как более серьёзную оборону, состоящую из штурмовиков Арбитес, СПО и милиции Благородных Домов, что ни капли не смутило иступлённых горожан, сразу же ринувшихся в бездумную лобовую атаку. Как ни странно, подобная тактика помогла им прорвать передовые линии обороняющихся, но, тем не менее, не смогла защитить простых горожан от многолетней выучки и огневого превосходства профессиональных силовиков. Началась бойня. Некоторая часть толпы, попытавшаяся отступить, быстро обнаружила, что позади них уже сомкнулись сидевшие в засаде силы Арбитров, открывшие шквальный огонь из дробовиков.

В ходе этого акта неповиновения было потеряно убитыми более двух тысяч горожан, ещё примерно три тысячи получили ранения, и тысяча впоследствии скончалась, не справившись с ними, ещё пятьсот человек сдались в руки закона. По прошествии многолетних трибуналов бо́льшая часть была казнена, а остальные были распределены между штрафными батальонами Имперской Гвардии и каторжными бригадами.

В ходе восстания обеим сёстрам удалось добраться до верхнего улья, но в результате этого Корентайн была убита, а Ариан – тяжело ранена. Узнав от своих агентов о судьбе дочерей, Кардинал-Исповедник, потянув за ниточки, сумел замять дело и вернуть семье тело младшей и раненую старшую дочь, которую он сразу же поместил под надёжную охрану и присмотр сестёр-Госпитальеров.

Тем не менее, ни что из произошедшего не дало повода Ариан усомниться в правильности своих действий: она поняла, что была недостаточно сильна и чиста, для завершения своей миссии. Поняв, что его дочь не вынесла из трагедии угодных ему уроков, Кардинал решил в наказание отправить её на Иокантос – суровый мир, являющийся приютом для Аббатства Зари – родного дома Ордена Чёрной Чаши Адепта Сороритас, являющегося одним из старейших и праведнейших орденов Императора, берущего свои корни от самих Дочерей Императора. Сначала Ариан воспылала гневом, услышав эту новость, но потом охладела и смирилась – ведь в Сестринстве как раз и была та самая сила и праведность, которой, как она считала, ей не хватило.

Сестры Ордена тепло приняли вновь прибывшего рекрута, а она – доктрины Ордена. Тренировки в Аббатстве были суровыми и опасными, но, как всем известно, труд очищает разум от скверны, а в чистом разуме нет места сомнениям. Так прошло ещё три года, а ей исполнился двадцать один год отроду. Она была очень горда, когда ей присудили звание Боевой Сестры, и приступила к служению со всем рвением, на какое была способна. А способна она была на многое: уже через четыре года она была удостоена сана Сестры-Доминиона, в котором, спустя ещё два года она собственным телом прикрыла свою Канониссу от удара топора отвратительного зеленокожего, и не лишилась руки и головы, лишь благодаря святости и прочности её брони. За это деяние она была приставлена к сану Целестинки и введена в ближний круг Канониссы.

7) Навыки и характеристики

8) Особые способности

Через слеш приведены уровни мастер/эксперт.

9) Снаряжение

Броня

Оружие

Дополнительно:

Прицел со встроенным фотовизором (может быть выключен): при использовании "Восприятие" +3. Модуль фотовизора снижает штраф на "Восприятие" в темноте. При резкой смене уровня освещения штраф "Ослепление" на 2 хода.

Тактический фонарик: имеет стандартную планку крепления.

x1 стандартный армейский медпакет.

Набор пергаментных полосок.

Походная чернильница с чернилами.

Пласталевые перья для письма.

Сургуч.

Личный кодовый перстень-печатка.

Гигиенические принадлежности.

11) Бонусы

10) Отношения

Emperor of Mankind в глазах нейросети

Ярость и Судьба

Войдя в изогнутую дугой трещину во льду, Морр шагал по бурным рекам талой воды, испускавшей тухлый серный запах. Стены вскоре перешли в черный камень, скользкий от влаги, и под бронированными сапогами захрустел щебень. По мере того, как инкуб продвигался дальше, красное сияние впереди становилось все более интенсивным и гнетущим. Гладкие черные стены расширялись, пока он не начал спускаться по неровному склону в огромную пещеру, чьи дальние стены скрывал покров темноты, а пол казался движущимся морем крови. Далекое инфразвуковое шипение заглушало все остальные звуки в подземной полости, издаваемое как будто немыслимо гигантским змеем или громадной толпой, где все бормотали и шептались друг с другом. Морр знал, что и то, и другое верно.

Когда он опустился еще ниже, то обнаружил поднимающиеся со всех сторон огромные столбы из перекрученного базальта, чьи просторные вершины терялись во мраке над головой, но основания были ясно видны. Изгибающиеся подобно змеям потоки алой энергии вились по дну пещеры и вокруг столбов, формируя многомерную кошачью колыбель из живого света. Багряные извивы пульсировали жизненной силой; клубясь, скручиваясь в узлы и двигаясь по сторонам, они бесконечно сплетались друг с другом.

Морр остановился и сжал клэйв обеими руками, готовясь и собирая последние силы для предстоящего сражения. Он знал, что на этот раз с ним будет биться не физический противник, но метафизический. Перед ним, в пещере, находилась манифестация разъяренных мертвых духов Лилеатанира, которая теперь приобрела видимость и сконцентрировалась в разбитом сосуде Мирового Храма. Его собственное восприятие трепетало, мельком воспринимая его то как кольца гигантского змея, то как пенный каскад крови или пылающую реку огня. Инкуб был менее песчинки по сравнению со всеобъятной мощью мирового духа. Он мог причинить этой сущности не больше вреда, чем комар может причинить слону.

Единственным преимуществом на стороне Морра была композитная природа его врага. Мировой дух объединял в себе психическую энергию всех живых существ, какие только попали в матрицу Лилеатанира в момент своей смерти — экзодитов, птиц, зверей. Получившаяся в результате гештальтная сущность была первобытна и примитивна, и двигали ей инстинкты, в которых желание заботиться сменялось тягой к разрушению. Эти инстинкты подвигнули мировой дух к драконьему аспекту его натуры, но всегда были и бесчисленные духи, которые толкали его в мириадах иных направлений. Это была слабость, и ее можно было использовать.

Он поднял руку к своей вешалке для трофеев и снял с нее шлем инкуба, который забрал возле храма Архры. Казалось, этот бой был очень давно, такой важный тогда, такой тривиальный сейчас. Морр на миг вгляделся в безликую маску, вспоминая, потом повернул окровавленный шлем другой стороной и медленно опустил его на собственную голову. Сидел он неважно, внутренние сенсоры плохо стыковались с боевым доспехом, медный запах запекшейся крови бил в ноздри, но Морр не обращал на это ни малейшего внимания. Когда он примкнул шлем, на него нахлынуло ощущение целостности и полноты. Свирепо ухмыльнувшись под маской, он поднялся на скалистый уступ, раскрутил свой клэйв так, что тот ярко засверкал в багряном свете, и крикнул:

— Я вернулся и снова бросаю тебе вызов! Иди сюда! Иди и померься со мной в ярости! Никогда не прощать! Никогда не забывать! Архра помнит, а теперь будешь помнить и ты!

Реакция была мгновенна: сознание-гештальт дракона внезапно поняло, что посреди него появилась какая-то крошечная пылинка и пищит с оскорбительной дерзостью. Громадный треугольный силуэт поднялся из алой мглы. Его венчал едва заметный намек на голову с похожими на зеленые лампы пылающими сферами там, где могли бы быть глаза. Мощные потоки грубых эмоций порывами исходили из невероятной пасти этого создания. Морр почувствовал, как на него нахлынул расширяющийся пузырь разумного осознания, резко покалывающая ядовитая ненависть и знакомый жаркий прилив ярости.

— Да! Это я! Я здесь! Я — тот самый, кто бросил тебе вызов тогда, и я вызываю тебя снова! — закричал Морр навстречу этому сотрясающему землю шипению. — Теперь иди ко мне! Сражайся со мной! Познай то, что знает Архра!

Сверху полился дождь из адского пламени, и Морр побежал, спасая свою жизнь, вниз, к средоточию алых извивов. Под хлещущими психическими ударами ярости дракона каменистый склон вокруг него взрывался и пускал лавины из расплавленных обломков. Обогнать это цунами разрушения было невозможно — ударная волна подняла инкуба в воздух, словно гигантские руки, угрожая сбросить его в забвение. Морра швырнуло головой вперед в призрачные извивы, и его клэйв взметнулся багровой дугой, когда он обрушил свою собственную ярость на души беспокойных мертвецов.

Караэис шагнул наружу из портала в замерзший Мировой Храм Лилеатанира, за ним тут же последовала Аиоса. Четверо Зловещих Мстителей, завершавших отряд, вышли следом и немедленно разошлись безупречным веером, заняв наблюдательные позиции по всей маленькой неровной пещере. Их длинноствольные звездометы контролировали отдельные секторы обстрела, и все они пересекались на двух фигурах, которые стояли, дожидаясь их, у входа.

— Ты! — рыкнул Караэис, не слишком стараясь скрыть свой гнев.

— Да, боюсь, это снова я, — небрежно ответил Пестрый. — Я думал, ты придешь немного раньше — опять какие-то проблемы с рунами?

Караэис не ответил на насмешку, однако линзы на шлеме чародея, пристально глядевшие на арлекина, сияли грозным янтарным огнем. Аиоса вмешалась с прямым вопросом:

— Что ты здесь делаешь и зачем ты помог преступнику совершить побег?

— Потому что он должен был прибыть именно в это место, — весело сказал Пестрый, — и таков мой ответ на оба твоих вопроса.

— Так где теперь этот инкуб? — резко спросил Караэис и развернулся к Сардон. — И почему ты, миропевица, стоишь теперь рядом с этим… с этим любителем вмешиваться не в свое дело?!

Сардон удивленно моргнула от яда в словах чародея.

— Этот скиталец и его собратья посещали Лилеатанир со времен его первого поселения, — мягко сказала она. — Мы считаем народ искусственных миров своими стражами, но дети Смеющегося Бога известны нам как друзья. Во время нужды он пришел к нам и предложил помощь, возможное решение. Что ты принес в Мировой Храм? Гнев? Взаимные обвинения? У нас этого уже более чем достаточно, нам не нужно того же от пришедших извне.

— Решение? Какое решение? — вспылил Караэис, снова переведя взгляд янтарных глаз на Пестрого. — Мои гадания на рунах ничего об этом не говорили.

— Худшее возможное решение, насколько оно касается тебя, — издевательски проговорил Пестрый с широкой улыбкой. — Такое решение, в котором ты не нужен. Оно не даст тебе свободный проход в совет провидцев. Ни потока рекрутов от благодарных выживших жителей Лилеатанира. Ни славы. Ни известности. Ни восхвалений, распеваемых в бесконечном цикле Бьель-Тана на протяжении вечности. Ничего.

Пестрый понял, что точно рассчитал истинную мотивацию чародея, возможно, даже лучше, чем Караэис признавал перед самим собой. Плечи провидца затряслись от подавляемых эмоций, и он сделал шаг к Пестрому. Аиоса подняла руку, чтобы остановить его, и холодно взглянула на арлекина сквозь свою бесстрастную маску.

— Ты обвиняешь Караэиса в том, что его вело честолюбие? Что… желание… преодолело его мудрость? — неторопливо проговорила экзарх.

— Это не мое дело — обвинять кого-то в чем-то, — улыбнулся Пестрый. — Я просто складываю вместе все, что я увидел, и делаю выводы. Должен спросить, просто мне это интересно: каков был ваш план на случай, если бы вы в конце концов дотащили Морра до Лилеатанира? Каким конкретным образом вы намеревались разрешить ситуацию? Может быть, связать его по рукам и ногам и кинуть в какую-нибудь трещину? Устроить жертвоприношение, чтобы умилостивить дракона?

— Это возмутительно! — закричал Караэис. — Ты не имеешь права вмешиваться! Ты запятнал себя, якшаясь с темными сородичами, и теперь ты хочешь затянуть меня в ту же трясину. Мы не сотворили всего этого! — Караэис театрально взмахнул руками, охватывая святилище, а вместе с ним и весь мир.

— Нет, но вы хотите нажиться на этом. Темные сородичи, как вы любите их называть, не ведали о последствиях своих действий. Если бы только они знали, какой вред это впоследствии нанесет им самим, то никогда не повели бы себя таким образом. Не то чтобы, конечно, невежество их оправдывает… просто у тебя и такого оправдания нет.

Сардон в шоке воззрилась на арлекина.

— Что ты имеешь в виду? — выдохнула она.

— Что наш общий друг Караэис и все его сородичи-провидцы могли бы предвидеть осквернение храма и его последствия. Они могли бы что-то сделать, чтобы предотвратить его, но не сделали ничего.

— Нельзя проследовать за каждой нитью судьбы, — ответил Караэис трясущимся голосом. — Можно повлиять только на определенные разветвления, экстраординарные сплетения, правильно применив…

— О, прекрати, пожалуйста! — насмешливо рассмеялся Пестрый. — Нити судьбы тянутся к грандиозному катаклизму, который влияет на саму Паутину, а ты говоришь, что он слишком размыт, чтобы его увидеть, и слишком сложен, чтобы на него повлиять? Если это правда, то мало от тебя пользы в нынешнем призвании, и стоило бы серьезно подумать о каком-нибудь другом пути — например, гончарного дела или приготовления еды.

— Достаточно! — прорычал Караэис. — Где инкуб? Говори сейчас же, не то…

Угроза, подразумеваемая Караэисом, была прервана громоподобным ревом из глубин святилища. Каменные стены содрогнулись, с них начали сходить пласты льда и разбиваться на куски, а рев все длился и длился. Это был непрекращающийся шипящий вопль гнева, который сотрясал храм и заставлял камни дрожать, подобно живым существам. Пестрый маниакально ухмыльнулся и закричал, перекрывая шум.

— Там! Это он там, в самом сердце храма! — арлекин выл диким голосом. — И я думаю, что он теперь готов вас встретить!

Без слов Караэис нырнул в глубины Мирового Храма, сжав в руке колдовской клинок. Помедлив долю секунды, аспектные воины последовали за ним, Аиоса наградила Пестрого долгим и жестким взглядом, пробегая мимо. Сардон в ужасе заломила руки.

— Ты позволишь им уйти? Они же все погибнут!

— Нет. Остановитесь. Не ходите туда. Вы все погибнете, — сардонически пробормотал Пестрый, когда последний из аспектных воинов исчез в содрогающемся святилище. Губы арлекина скривились в безрадостной гримасе, самом воплощении печали и подавленности, но глаза за его маской сверкали темным и неописуемым весельем.

Пол Мирового Храма Лилеатанира качался и трясся, как корабль, угодивший в пасть шторма. Камни и лед дождем сыпались сверху и разбивались на куски всюду вокруг бегущей группы. Расплавленная порода взмывала вверх светящимися гейзерами, ледяные торосы мгновенно обращались в облака пара, которые шипели и выли, контрапунктом сопровождая громоподобный рев, исходящий откуда-то впереди.

— Во имя всех богов, что он натворил? — вспылил Караэис, нырнув в трещину в сердце Мирового Храма. Сапфировые фигуры Зловещих Мстителей осторожно следовали за ним, ненамного отставая, и их экзарх не говорила ни слова. Они продолжали идти за чародеем к логову дракона.

Караэис нетвердо шагал по дрожащему туннелю с колдовским клинком в руке, ломаные молнии его собственной силы свернулись, готовые ударить. Психический шторм багровой ярости бушевал перед ним с такой мощью, что от него сотрясалась душа. Чувства чародея, как физические, так и метафизические, были оглушены и ослеплены гневом дракона, но он по-прежнему шел вперед, ведомый одним инстинктом.

Чародей вышел из туннеля на склон, все еще дымящийся и пронизанный мрачным сиянием остывающего камня. Ниже распростерлась громадная пещера, где бушевала буря, и извивающиеся потоки алого света скручивались и шевелились, подобно колоссальному гнезду змей. Караэис увидел движущуюся точку тьмы в этой насыщенной энергией массе, нечто, постоянно швыряемое то назад, то вперед, но всегда остающееся в эпицентре вихря. Вот он, инкуб! Вот осквернитель, которого он так долго искал! Темный разжигал в мировом духе неразумную ярость, повторяя свое преступление и усиливая его в тысячу раз!

араэис сунул руку в мешочек с рунами, сжал одну из них и поднял, держа ее перед собой в воздухе, словно икону. Он расправится с инкубом, полностью уничтожит осквернителя и спасет мировой дух Лилеатанира. Пред лицом смятения, окружившего его, сложно было овладеть собственными силами и сосредоточить их, но все же он сделал это. Каждую толику своих способностей он направил на то, чтобы призвать самую смертоносную манифестацию психических сил, которая была ему известна — сверхъестественную бурю.

Переливающаяся вспышка бело-голубых молний пронеслась по пещере, и яркие разряды обрушились на извивающиеся петли, с неодолимой силой пытаясь прорваться к темной точке среди них. Руна между пальцами Караэиса засияла, с каждой секундой становясь все горячее и ярче от невообразимой энергии, направляемой сквозь нее. Молнии сверхъестественной бури столкнулись с высвобожденной яростью дракона, вызвав раздирающий землю вой, который бил по разуму и выжигал чувства. Руна светилась подобно звезде, и ее обжигающий образ пронзал янтарные линзы на маске Караэиса.

Только тогда он понял, что совершил ошибку.

Чародей искал руну мести, он был уверен, что вытащил из мешочка именно ее, но то, что жгло его глаза, было руной плетения. От шока узнавания его концентрация рассеялась, и сверхъестественная буря вмиг угасла. Он отбросил предательскую руну в сторону, полный ужаса перед тем, что это означало.

Руна плетения имела много значений, но за всеми ними таился тот, кто сплетает Судьбу, сила хаоса, именуемая Тзинчем, Владыкой Перемен…

Незваным гостем в его ум пришла мысль о том, как руна плетения сотни раз вела его к этому пути. Толчок здесь, нажим там. Направляющая руна, все время вьющаяся в центре всего, как будто питавшаяся его амбициями после того, как он впервые прозрел грядущий кризис. Он ощутил все страстные эмоции, которые пробегали сквозь его разум, когда он мнил себя спокойным, и с ужасом осознал, что был ближе к краю безумия, чем думал, а теперь и перешагнул его.

Было уже слишком поздно: из сплетений алого света что-то поднималось — темное, изломанное тело, распростертое, будто на дыбе. Оно взмыло в воздух, покоясь на голове змееподобного потока красной энергии, которая поворачивалась туда и сюда, как будто что-то выискивая, прежде чем остановиться напротив Караэиса. Пещеру мгновенно объяла тишина, словно она втянула воздух в середине первобытного рева. Инкуб, парящий на голове алого змея, безжалостно рассмеялся над чародеем, а потом заговорил сухим шепотом миллиарда мертвых душ.

— Глупец. Глупо было приходить сюда. Глупо применять свои силы против дракона. Твоя спесь стала твоей погибелью.

Каким-то образом Караэис смог выдавить, несмотря на ужас:

— Это… это невозможно, как…

Смех Морра был словно раскат далекого грома. Багряные энергии извивались вокруг его конечностей и истекали с кончиков пальцев волнистыми каскадами пламени. Он свел ладони вместе, и между ними из ниоткуда возник крутящийся шар огня.

— Я уже давно научился повелевать гневом, создавать из него оружие, — прошептал инкуб. Когда он развел руки шире, шар огня разросся в миниатюрную звезду. — С учением Архры я впитал, как направлять гнев и придавать ему цель. Я не могу подчинить дракона, но я могу помочь ему направить свою ярость. Ты разгневал дракона, и поэтому теперь я могу направить его неистовство на тебя… и благодаря твоей жертве этот мир снова исцелится.

Морр раскрыл руки, и огненная сверхновая со стихийной мощью обрушилась вниз, на Караэиса. Чародей собрал всю свою защиту в искрящуюся полусферу противодействующей силы, которая возникла вокруг него. Барьер задрожал от удара, но выстоял. Адское пламя омыло его со всех сторон, и он затрещал, словно стекло, покрытое изморозью, превозмогая грубую и мощную атаку. На миг Караэис позволил себе надежду. Инкуб не был боевым провидцем. Хотя темного и питал бесконечный потенциал мирового духа, Караэис все еще мог победить, выждав подходящий момент для ответного удара.

Однако поток пламени не кончился, вместо этого он лишь усилился, перейдя в ревущую огненную бурю. Караэис вспотел под маской, бросая всю свою психическую силу на удержание барьера. Он чувствовал себя так, словно прижался к дверям крепости, трясущимся под натиском монстра снаружи. Чародей стал вытаскивать из мешочка руны, чтобы они помогли ему туже стянуть защитные преграды из психической энергии, и, сбиваясь, начал выстраивать вокруг себя созвездие из крохотных парящих символов. Руны сыпали искрами, пытаясь развеять опасные эфирные энергии, протекающие мимо барьера.

И все равно буря продолжала бесноваться и реветь с нисколько не меркнущей мощью. Бессвязно бормоча от отчаяния, Караэис потянулся глубже внутрь себя, за пределы своих возможностей, чтобы почерпнуть силы и выстоять. Откуда-то из глубокого запретного уголка его разума ему ответил шепот некоего присутствия, которое, как он теперь понял, всегда было с ним. В сознании стремительно вздулось нечто громадное, нечто невыразимое, древнее и сверхъестественное. Он почувствовал, что и сам искажается, чтобы вместить эту сущность, и понял, что ее прибытие уничтожит его, как ветер гасит пламя свечи. Эта идея наполнила разрушающийся разум провидца идиотской радостью.

— Караэис! Нет! — закричала Аиоса поверх яростной бури.

Мысленный крик доносился откуда-то вблизи, от знакомого источника, но подобные вещи теперь ничего не значили для Караэиса. Его разум умалился, превратившись в рассеченный надвое круг, и в нем были только необходимость поддерживать барьер и неописуемое, почти оргазмическое страстное ожидание прибытия Повелителя Перемен. Он не оглянулся, чтобы увидеть своими изменяющимися глазами, как Зловещие Мстители в сапфировой броне наводят звездометы на его спину, не почувствовал, как мономолекулярные диски, вращаясь, пробивают его мутирующую плоть, когда Аиоса приказала аспектным воинам сразить ту мерзость, в которую он превращался.

Простые физические ранения уже не могли убить Караэиса. Он стал каналом, сквозь которое проходило нечто столь грандиозное, что его нельзя было так просто остановить. И все же его смогли отвлечь внешние сигналы от рассеченных нервов и истекающих кровью сосудов, и смертные инстинкты нарушили целостность его концентрации. Психический барьер задрожал, на миг лишившись поддержки его воли. Колоссальная мощь натиска мирового духа, усиленного теперь его страхом и гневом от приближения Повелителя Перемен, нуждалась только в этом мгновенном колебании, чтобы начать преодолевать защиту Караэиса.

Психический барьер сколлапсировал, и порожденный душами огонь хлынул вниз, на Караэиса и его созвездие вращающихся рун. Гнев и жгучая ненависть излились на чародея бесконечным потопом, и он один за другим затушил и рассеял каждый из слоев обороны, которыми Караэис окутал свою душу. Прежде чем вспыхнуть и сгореть, каждая защитная руна впитала немыслимое количество психической энергии, — столько, что хватило бы уничтожить целые города и континенты — но гнев Лилеатанира невозможно было остановить, невозможно утолить. Слой за слоем, руна за руной он содрал с него защиту. И в конце концов дрожащая, пронизанная порчей душа чародея была обнажена и полностью уничтожена с триумфальным ревом, от которого содрогнулась земля.

Аиоса и ошеломленные Зловещие Мстители побежали из трясущегося зала, преследуемые дождем камней и лавы. Стены туннеля, ведущего на выход, дрожали и медленно смыкались все ближе, как будто твердо вознамерившись раздавить аспектных воинов в своих неумолимых объятьях. Аиоса гнала свой отряд вперед, и они мчались перед ней, как испуганные животные, пока не ввалились обратно в Мировой Храм.

Позади них, в ныне запечатанном глубинном зале, светящийся прилив гнева начал утихать, стекая обратно вниз по склону и постепенно тусклея. По отступающим бестелесным щупальцам проходила рябь, меняющая цвет, из багровых они медленно перешли в пурпурные и синие, а затем окрасились в чистую, здоровую зелень. Там, где стоял Караэис, теперь был только шрам на скальной породе, освещенный танцующими огнями. Ни от чародея, ни от инкуба не осталось никакого видимого следа.

Аиоса, чьи доспехи были поцарапаны и пробиты в дюжине мест, обнаружила арлекина в Мировом Храме, где тот ждал ее с улыбкой облегчения на лице. Потребовалось все ее значительное самообладание, чтобы не схватить его и трясти, пока не сломается шея.

— Что ты сделал? — угрожающе прорычала экзарх.

— Сделал? Я ничего не делал, кроме того, что объединил народы, чтобы они могли устранить угрозу для всех нас. Каждый прекрасно сыграл свою назначенную роль, и теперь угроза миновала. Я невероятно рад, что ты и твои воины выжили, и очень сожалею, если я вас чем-то попутно оскорбил.

— Ты послал Караэиса на смерть!

Пестрый скорбно нахмурился при этом обвинении, отступил назад и беспомощно развел руками.

— Нет. Он нашел гибель, которая дожидалась его уже довольно долгое время. Я просто сделал так, что его жертва послужила эльдарской расе, а не силам Хаоса. Чрезмерное тщеславие Караэиса не целиком исходило изнутри, Аиоса, и ты, конечно, наверняка это почувствовала.

Аиоса мрачно покачала головой, прежде чем сделать паузу и припомнить. Она действительно испытывала напряжение, чувство, что чародей переступал границы и, не думая, пренебрегал традициями. Она неоднократно списывала это на его молодость и высокомерие, но это было очень правдоподобно.

— А инкуб? — помедлив, спросила она. — Он пытался убить дракона-духа, это невыполнимая задача. Ты сказал ему, что он добьется успеха?

— Я никогда не лгал ему, если это то, что ты имеешь в виду. Он добровольно взял на себя эту задачу, ради своей чести и города, который его принял. Морр знал, что если пойдет туда, то не вернется, и именно это я называю храбростью независимо от того, откуда он был родом. Его следует оплакивать, а не поносить.

— Он создал эту ситуацию, — решительно сказала Аиоса. — Он привел комморритов, которые осквернили святилище, и они сами навлекли на себя погибель.

— Морр был оружием в руках других, — устало сказал Пестрый. — Он не более виновен, чем пистолет может быть виновным в убийстве… Могу ли я открыть тебе фундаментальную истину, Аиоса?

Гордая маска экзарха едва заметно склонилась, и Пестрый снова поразился тому, насколько похожей на Морра она выглядела в тот момент.

— Когда я стал достаточно стар — а я очень, очень стар, несмотря на мой молодой облик — наступил момент, когда я начал спрашивать себя, скольких жизней на самом деле стоит какое-то различие в философии. Достигнув этого момента и задав себе этот вопрос, я начал размышлять над тем, кому же на самом деле приносят выгоду все эти смерти и разрушения, которые обрушиваются на нашу разрозненную расу.

Невысокий арлекин посмотрел снизу вверх в жесткие кристаллические глаза экзарха в поисках отблеска понимания. Он его не нашел.

РП по Вахе: Правила и Анкеты

Правила:

Каждый персонаж обладает несколькими параметрами. Это:

Характеристики:

Характеристики задаются от 1 до 10. Их нельзя изменить после создания персонажа. Раса персонажа может давать как бонусы, так и пенальти к некоторым из них. Изначально, в каждой характеристике дается 1 очко, также 40 очков доступны для распределения. Пять очков в какой-либо характеристике соответствуют уровню среднестатистического человека.

Список характеристик:

Навыки:

Навыки задают вероятность успешного завершения действия в процентах (хотя, при определенных условиях, могут превышать 100%). Навыки можно повышать после повышения уровня персонажа. Изначально, каждый навык равен 15, а для распределения доступно 300 очков.

Способности:

Способности делятся на 3 типа: активные, ремесленные и пассивные. Активные способности применяются в бою, ремесленные - позволяют создавать предметы, а пассивные дают постоянный бонус к какому-либо навыку. Способности имеют 3 уровня развития - новичок, мастер и эксперт.

* Может быть разделен между несколькими навыками.

Персонаж может иметь не более 5 способностей на старте. В процессе игры персонаж может получить новые способности.

Прочее:

Число ран определяется по формуле Выносливость*2.

Результат действия определяется по формуле Rand(100) < (100-Характеристика*10*Навык).

Снаряжение:

Броня просто абсорбирует часть урона.

Оружие наносит фиксированный урон, выраженный в ранах. При критическом попадании (выпадение максимума или противник атакован скрытно) урон удваивается. В связи с многообразием указан урон только одного представителя каждого вида.

А теперь такой ожидаемый шаблон анкеты:

1) Полное имя
Пишем кириллицей. Для особо длинных/труднопроизносимых обязательна краткая форма. Нечитаемые имена не принимаются.
2) Фракция и биологический вид.
Возможные сочетания модерируются бэком, просьба воздержаться от его взлома - никаких Тиранид-Хаоситов, принявщих Вечное Благо и залутанных Ваагхом.
3) Возраст
Остаемся в разумных пределах. Хотя имперская медицина, в сочетании с неуемной аугметикой, дает практически неограниченный срок жизни, подобные услуги стоят очень дорого. В гвардейца-миллиардера я не верю.
4) Характер, личные качества
Личностный портрет не должен быть однобоким и плоским - святых или вселенских злодеев, как правило, не бывает. Постарайтесь придать персонажу какую-нибудь изюминку. Это может быть хобби. Это могут быть последствия давней психологической травмы.
5) Внешность
Здесь все просто. Не нужно углубляться в излишние детали, но и, в то же время, надо описать общий вид и какие-либо отличительные черты. Внешность, как и характер, должна соответствовать истории персонажа. Не может человек, чудом не сгоревший в танке, щеголять гладкой кожей и длинными волосами (если уж вам очень захотелось описать такого персонажа, объясните этот момент в биографии. Например, скажите, что он потратил все свои сбережения на косметические процедуры).
6) Биография
Краткая история жизни персонажа. Сохраняем здравый смысл и применяем немного фантазии. Общее направление текста: родился - учился - где-то отличился (опционально и без фанатизма) - нынешнее состояние.
7) Навыки и характеристики
8) Особые способности
9) Снаряжение
Не принимаются "арсеналы Серьезного Сэма" К снаряжению также относится административный ресурс - компаньоны, помощники, войска под командованием персонажа (т.е. никаких раций, с функцией вызова Ультрамаринов).
Я - вредный. Так что, если кто-то подсунет мне анкету, скажем, с личным Леман-Рассом, то я заставлю персонажа всю игру бегать и искать ГСМ и боеприпасы для этого агрегата, платить за него налоги и перевозить с планеты на планету. Дважды подумайте - оно вам надо?

Ваши анкеты принимаются отдельными постами по тегу Серьезный_РП:анкеты!

Годафрид-Хилдефонс фон Рихтер

Анкета отредактирована комиссией и одобрена Драконом.

https://docs.google.com/document/d/1Tvhe7OaF4pj0-Hc76S7MKKF1nAnNuw0L4lsVH4a6Ohs/edit?usp=sharing

1) Полное имя

 Годафрид-Хилдефонс фон Рихтер (Godafrid-Hildefons von Richter)

2) Фракция и биологический вид.

 Человек. Империум, Имперская Инквизиция, Ордо Еретикус. Монодоминант-торианец

3) Возраст

 34 (3.346.719.M41)

4) Характер, личные качества

 Монодоминант, торианец, пироман. Начитан, разбирается на уровне выше среднего в технотаинствах. Знает наизусть несколько трудов, в т.ч. "Молот Веры" и "Писания Святой Саббат".

5) Внешность

 Голубоглазый блондин со светлой кожей и правильными (центрально-европейскими/германскими) чертами лица. Слегка вьющиеся волосы заплетены в короткий "конский хвост", небольшая бородка в нижней части подбородка, и баки, в остальном – гладко выбрит.

 Рост: 178 см, масса тела: 84 кг, телосложение: среднее. Тело тренированное, но не "накаченное" (скорее как у пауэрлифтеров, а не как у бодибилдеров), в целом – среднее. Осанка нормальная, но не "офицерская". Движения четкие, но порывистые.

 Обычно всегда одет в броню, окрашенную простой черной краской, с розеттой на груди. Поверх  нее всегда надета чистая, но видавшая виды простая монашеская роба из серо-коричневой шерсти, подпоясанная обрывком веревки (над поясом-разгрузкой), с нее свисает почитанный том "Писаний Святой Саббат", в простом мягком кожаном переплете.

6) Биография

 Годафрид родился на имперском мире-улье Готтруне II (Gotthrone II), сегментум Темпестус, субсектор Миров Саббат, специализировавшимся на производстве боеприпасов к различному оружию (от стабб-зарядов, до выстрелов к орудию "Нова") в 3.346.719.M41, в семье знатных, но небогатых (скорее, бедных, но они бы это не признали) набожных аристократов. В то время уже практически все миры Святой Саббат уже пали под пятой Архиврага, и лишь несколько миров сопротивлялись вторжению – одним из них был Готтруне, с мощной обороной и снабжением, связанными со спецификой его производства. Тем не менее, окраины улья, не покрытые силовыми щитами, к моменту рождения Хилдефонса уже были уже разрушены.

 В 3.132.725.M41 стало ясно, что оборона долго не продержится, и тогда Раймунд-Хилдефонс фон Рихтер, отец Годафрида, принял решение эвакуировать сына и жену. К этому моменту Раймунд руководил разношерстным сводным отрядом СПО, обеспечивающим оборону Третьих врат Восточного Предела, на уровне три, и был награжден орденом Святого Иннокентия-Мученика, за отбитый прорыв культистов тремя месяцами ранее. Не смотря на то, что денег у рода Рихтеров не прибавилось, знатное происхождение и ратные заслуги позволили ему отправить семейство на последние корабли эвакуационного флота.

 Семья Хилдефонса должна была отбыть на двух грузопассажирских "Аквилах", т.к. места в одном шаттле раздобыть, не смотря на все старания, не удалось. Было решено, что Хилдефонс вместе со своей бонной полетит на первом шаттле, а его мать – Хелена – на втором, прихватив с собой лишь самый скромный скарб. В тот самый момент, когда маленький Годафрид в очередной раз посмотрел  в иллюминатор каботажного транспорта на орбите его родного мира, в наивной надежде увидеть огни двигателей шаттла его матери, он увидел лишь яркую вспышку и шар огня планетарного термоядерного взрыва, в котором сгорела вся его семья. Это повергло маленького мальчика в шок, и наложило отпечаток на всю его последующую жизнь. Как выяснилось в дальнейшем, взрыв произошел в результате попадания противобункерного заряда в брешь перегруженного щита, вызвавшего, в свою очередь, цепную детонацию на открытых зонах эвакуации флотской амуниции, с последующим повреждением одного из городских термоядерных реакторов. Почему не сработала защита реактора – до сих пор остается тайной.

 Друзьям  семьи удалось устроить сироту в Схолу Прогениум на луне Махарии IV. Вскоре, нехарактерное для ребенка его лет, яростное рвение в изучении боевых искусств и основ Имперской Веры, заметили и стали тренировать как дознавателя. В возрасте 16 лет на фон Рихтера обратил свой взор Инквизитор Джэйдев Баларама, взявший паренька в свою свиту в качестве младшего дознавателя в возрасте 19 лет.

 Благодаря проявленным Годафридом качествам в операциях "██████", "████████", "█████-███", а главное в ходе ██████████ ██ ██████, Баларама представил кандидатуру Рихтера на получение Инсигнии, в 5.315.738.M41, которое было одобрено 438-м Секторальным Трибуналом Инквизиционной Коллегии в 2.098.742.M41.

7) Навыки и характеристики

8) Особые способности

Через слеш приведены уровни новичок/мастер/эксперт.

9) Снаряжение

Броня

Оружие

Дополнительно

Фотовизоры (ПНВ первого поколения): Снижает штраф на Восприятие в темноте. При резкой смене уровня освещения штраф "Ослепление" на 2 хода.

Ампливокс (мегафон).

Респиратор: +5 к выживанию

Хроно (механические часы-"луковица").

Медпакет (половина стандартного).

Простое переносное зарядное устройство для стандартных энергоячеек. Может заряжать их от любого стандартного имперского энергоразъема.

Воронка для топлива.

Томик "Писания Святой Саббат".

10) Отношения