в связи с некоторыми бурлениями

Преступления Перевертыша

Чудовищные преступления герольда Тзинча, прозванного Перевертышем, против ткани мироздания и пространственно-временного континуума:

Обратился старшим офицером связи Темных Ангелов и чуть не начал гражданскую войну с Космическими Волками

Обратился Ар-Ульриком Мидденландским и подорвал боевой дух имперских армий в начале Конца Времен

Обратился женщиной-кустодесом и расколол жопы фанатам Вархаммера 

Обратился армией Зверей Хаоса в АОСе, чтобы выпилиться в легенды

Обратился Генри Кэвилом и заставил фанатов надеяться, что из сериала по Вахе может реально что-то получиться

Обратился Games Workshop, чтобы продать фанатам ФБ скелетов 1999 года выпуска и убить Old World в зародыше

Обратился Грэмом МакНиллом и написал Lords of the lance, чтобы убить мозг фанатов ФБ

Обратился 70% модельного ряда примарис космодесов, чтобы убить весь рыцарски-архаичный вайб фракции

Обратился этим самым злоебуче бесячим фанатом Тау/эльдарасов/имперцев/хаоса/твоей мамаши, который все время гадит в комментах

Обратился голой бабой с накладными эльфийскими ушами и париком с Али, чтобы дискредетировать Вахакосплей и заработать миллионы на донатах

Обратился Cтудией 101, чтобы перевести Clanrats как Крысородичей

Обратился тиррейном из ДСП в новом наборе Киллтима

Обратился дешманскими карточками без артов в новом наборе Warhammer Underworlds

Обратился баночкой Nuln Oil, чтобы пролиться нахер

Когда передний вид-канал ожил, командующая кораблем Эндара нахмурилась. Она ожидала увидеть окутанный грязной дымкой мир, с выступающими словно морские корабли над морем гнили городами-ульями Гармеша. Вместо этого мостик «Обнадеживающего святого» залило буйством цвета, исходящим от изменяющихся погодных систем планеты.

— Словно они в огне, — выдохнул ее заместитель, мистер Тренд. Эндара взглянула на него, ей не понравился его стеклянный взгляд и то, как странные огоньки отражались в его зрачках. Она многозначительно откашлялась.

— Вокс, установлена связь с великим святилищем губернатора Хайбейла?

Пауза перед ответом специалиста вокс-связи только усилила беспокойство Эндары. Ее команда состояла из ветеранов Навис Империалис с несколькими приукрашиваниями их имен. Они провели свой фрегат через более суровые испытания, чем вызволение некоего елейного планетарного губернатора от гнева его подвергшихся жестокому обращению подданных. Они не колебались. Они не замерли в изумлении.

— Вокс, — рявкнула снова она.

Мужчина повернулся, чтобы посмотреть на ее командный помост, выглядел он встревоженным.

— Я… Да, мэм, но… Я не могу понять, о чем говорят.

— Переведи мне на бусину, — сказала она.

Мгновение спустя Эндара пожалела о сказанном. Какофония, раздавшаяся из вокса, была ужасающей. Будь это просто стеной шума, то этого было бы достаточно. И все же среди беспорядочного бормотания и криков были отчетливо слышны мольбы о помощи, хрупкие осколки ликования, математические формулы, произносимые с отчаянной интенсивностью.

— Губернатор? — попыталась вставить она, зная, что ее оклик был напрасен, одинокая нота, потонувшая в симфонии безумца. — Губернатор Хайбел, господин, вы слышите меня? Это…

Гул исчез, сменившись насвистывающим мелодичным голосом. Эндаре потребовалось мгновение, чтобы узнать слова колыбельной, которую во младенчестве пела ей няня, когда ее мучили кошмары. Песня, которую, насколько ей было известно, няня придумала сама и никогда не повторяла ни одной живой душе.

Эндара трясущейся рукой вырвала бусину из уха. До того, как она успела набрать воздуха для приказов или решить, что во имя Трона это должны быть за приказы, изображение на вид-канале начало содрогаться и увеличиваться, пока его калейдоскопические тона не затопили мостик.

— Бог-Император, что происходит? — прохрипел мистер Тренд, отшатнувшись от чудовищной вспышки света. В тот момент Эндара разглядела искривленные фигуры, выходящие из ослепляющего марева; увидела, как первые вспышки огня вырвались из их рук и поглотили экипаж мостика. Командующая кораблем Эндара нащупала свой лазпистолет, но как только она это сделала, поток света хлынул из ее глаз, затопив разум.

И ее мучения по-настоящему начались.