выбор легионы

Эреб - сверхчеловек по Ницше.

Для начала определение данное самим автором, см. далее цитата:

"Сверхчелове́к (нем. Übermensch) — образ (или существо), которое по своему могуществу должно превзойти современного человека настолько, насколько последний превзошёл обезьяну. Сверхчеловек, должен олицетворять средоточие витальных аффектов жизни. Сверхчеловек — это радикальный эгоцентрик, благословляющий жизнь в наиболее экстремальных её проявлениях, а также творец, могущественная воля которого задаёт вектор исторического развития".

Для наиболее полного разбора Эреба, надо затронуть, хотя бы вкратце, его историю и то насколько сильно он повлиял на вектор развития всего мира нынешнего Вархаммера, в рамках лора.

Итак, Эреб родился на Колхиде, технологически отсталом от большинства миров тогдашнего Империума. Был единственным сыном бедных сельчан, и коротал свои дни, "играя" со скорпионами (отрывал им лапы). В поселении где он рос, также жил другой мальчик, которого и звали как раз Эреб, это был прилежный ученик, конфессии "Завета", который должен был поступить в семинарию. Но к сожалению (или к счастью) "Эреб" убивает его, и перенимает его личность, так он и становится Эребом, получив личность другого человека.

Изначально Эребу были неинтересны, теологические вопросы и традиции, он хотел в "Завет" только ради богатства, власти и женщин. Но позже, он проникается религией, и становится более набожен, чем большинство жрецов "Завета". В это же время, Кор Фаэрон находит Лоргара Аврелиана и начинается "Священная Война", где Лоргар выходит победителем в противостоянии с "Заветом" и насаждает веру в "Единого Бога" (прототип веры в Бога-Императора, и в целом прототип будущего Министорума в 40.000). Эреб не проникается новой верой, и верит в старые пути, и четырех Великих Богов. После данных событий, происходит снисхождение Императора на Колхиду и воссоединение "отца с сыном". Начинается отбор в XVII Легион Астартес, Эреб счёл Астартес "богохульными", однако он всё-таки решается пройти рубикон Легионес Астартес, и стать одним из них, но только ради ещё большей силы и перспектив развития. Чувство братства и единства у Эреба не развивается, он продолжает быть тем самым мальчиком с пустынного поселения в Колхиде, но ради выживания притворяется "своим" и легко входит в доверие сначала к руководящему составу легиона, а потом и к самому "Уризену" Лоргару Аврелиану.

Присоединившись к ВКП (Великому Крестовому Походу), Эреб быстро становится первым капелланом Легиона, за счёт ораторских и дипломатических навыков. В тайне он продолжает поклоняться Великим Богам, и практикуется в оккультных навыках, у встречающихся по всей Галактике, похожих религий, поклоняющихся своим аналогам Великих Богов.

Вместе с Кором Фаэроном, Эреб не только сохраняет, подобные культы, но и скрытно развивают, выдавая руководящие посты, в покоренных мирах адептам культа Хаоса.

После наказания Лоргара, за распространение религии (в Бога-Императора) и в целом медленный ход кампании "Несущих Слово", Эреб напару с Кором Фаэроном склоняют Лоргара вернуться к старым путям, к Истинной Вере.

Лоргар, совершает паломничество в Око Ужаса, убеждается в существовании Богов, и то что Боги хотят стать едиными с Человечеством.

С открывшейся Истиной, Лоргар отправляет своих лучших сыновей в другие Легионы, распространять Истину внутри Воинских Лож. Эребу как лучшему из капелланов, выдаётся лучший из Легионов - "Лунные Волки" ("Сыны Хоруса" в будущем), и ставится задача склонить к мятежу самого "Магистра Войны" Хоруса Луперкаля.

Эреб сначала входит в доверие к Хорусу, потом благодаря идеально выстроенной линии интриг, убийств итд. доводит Хоруса до предсмертного состояния, и в таком состоянии, он напару с Темными Богами совращает душу Луперкаля, открыв "Истинную Цель" Императора,и то какое место отведено Хорусу и его легиону в будущем Империуме, а именно никакое, их предадут забвению, а культ "Бога-Императора" станет обязательным для всего Человечества. Для того, кто строил Империум почти наравне с Императором, это было предательством, и Хорус решает опередить "предательство Императора" в будущем, и начать мятеж сейчас, и свергнуть "Ложного Бога" с трона Терры.

Так началась Ересь Хоруса.

С началам мятежа, Эреб продолжал свою деятельность внутри "Сынов Хоруса", вплоть до "Резни в зоне высадки" на Истваане V, после данной битвы он возвращается в свой Легион, где ему наравне с Кором Фаэроном выдаётся задача уничтожить большую часть сил Ультрамаринов, а также убить Робаута Жиллимана. Перед, данной миссией, Эреб - уничтожив "Анафем" клинок, которым ранили Хоруса, создаёт восемь клинков "Атам". Потом с помощью жрицы давинского культа Хаоса, раскрывает весь потенциал своего клинка, который он выбрал из созданных, остальные раздает, для имеющих потенциал командующим из своего Легиона.

В нападении на Калт, Эреб успешно совершает ритуал в ходе которого, Солнце Калта умирает, уничтожая целый мир и обрекая всех жителей, и всех легионеров, воевавших на поверхности планеты к уничтожению, тем самым подпитав Губительный Шторм, который в свою очередь не даст Ультрамаринам выйти из своей системы на выручку остальному Империуму. Сам Эреб успешно сбегает из Калта к основному флоту "Несущих Слово", оттуда он возвращается к "Магистру Войны", где склоняет Хоруса к идее ввергнуть Сангвиния в Хаос, Эреб не подозревал, что Хорус был больше склонен к убийству "Ангела", нежели к его присоединению к восставших, так как в глазах Темных Богов, Ангел стоял бы выше Хоруса, а этого Магистр Войны допустить не мог. Из-за подобных обстоятельств, план Эреба терпит поражение, и в "наказание за провал" - Хорус срезает его лицо.

После Эреб, решает воплотить ещё несколько планов, которые выполняются с некоторой успешностью.

И вот начинается Осада Терры, Эреб как Длань Судьбы, будет присутствовать в развязке драмы, и кто знает какие ещё сюрпризы приберег для читателей первый "Темный Апостол".

Итак, узнав биографию данного творца, можно легко выделить основные пункты, которые делают Эреба - ницшеанским сверхчеловеком, это:

1) Превосходство над обычными людьми и астартес в плане, отсутствия морали, нравственности, и любых авторитетов.

2) Радикальный эгоцентризм, данное Эребом самому себе прозвище - архитектора Ереси и Длани Судьбы, в отличие от остальных легионеров XVII-го не считает Лоргара абсолютом во всем, скорее наоборот.

3) Насчёт творца и вектора развития мира комментарии излишне.

Исходя из вышеперечисленных пунктов, которые совпадают для Эреба просто идеально, можно придти к выводу о том, что лишь благодаря такому персонажу как Эреб, мы имеем тот гримдарк, который есть в 40.000, благодарить или проклинать Эреба выбор каждого, но отрицать его роль в сформировании мифологии и мира в целом будет глупо.

Оригинал: https://vk.com/wall-210747190_181

Спойлеры из новой книженции по Ереси.

А вот, собственно, почему Русс не любит копьё:

 Когда Русс взял копьё, подаренное Императором, ему приснился кошмар. Он оказался посреди поля усыпанного прахом, который покрывал броню астартес со знаками VI Легиона. В руках Русс держал копьё. Примарх услышал громкий вой, а затем увидел Моркаи, который атаковал его. Русс не мог победить Моркаи, но прежде чем Моркаи смог нанести смертельный удар, Русса разбудил Хорус. Хорус посмотрел на копьё, стоящее у стены за спиной Русса, и сказал:"Это хорошее копьё".

И ещё кусочек.

В книге есть Белизарий Коул, и этот персонаж кажется насильно включённым в книгу. Во временном отрезке, когда происходят события книги, он дослужился до тех-аколита. Он служит на мире-кузнице, которая находится на пути к Бета-Гармон, поэтому тактически важном. Коул очень умён, даже по стандартам Механикус. На этот мир-кузницу прилетают предатели, требуя подчинения Воителю и Кельбор Халу. После небольшой битвы предатели побеждают и заставляют механикум преклониться перед Хорусом, который появляется собственной персоной. Каждого адепта Механикум заставляют поклясться в верности у ног Хоруса, а тому, кто этого не сделает, Абаддон вышибал мозги. Когда Коул преклоняет колено перед Хорусом и говорит, что верен ему, он решает, что не будет служить никому столь же злому и что ему нужно выбираться отсюда. 
Русс прилетает на Фенрис, чтобы спланировать свои дальнейшие действия, часть с Фенрисом является одной из лучших. Она напоминает "Сожжение Просперо" своим описание Этта, тем, как члены стаи разговаривают друг с другом. Делается акцент на Бьорне, который продолжает пользоваться благосклонностью примарха, несмотря на своё низкое положение в общей иерархии. Ему не нравится, когда его называют "Разящая рука", предпочитая "Однорукого". 
Русс разрабатывает стратегию, благодаря которой он сможет помочь Империуму, встретившись с Хорусом, пусть даже он и не сможет убить Воителя. Стая находит Мстительный дух. Помните те пометки, которые оставляли Странствующие рыцари? Это были не только боевые знаки, указывающие направление и особо важные цели, но и специально разработанные руны, которые позволили Рунным жрецам выследить Мстительный дух в галактике. Они проследили его до самого мира-кузницы (на которой находился Коул ), и куда Русс взял большую часть своего Легиона - около 40000 астартес. 
Происходит большая битва, в которой основная часть стаи берёт Мстительный дух на абордаж, где враг превосходит их числом и вооружением. Русс добирается до Хоруса, и Воитель пытается переманить Русса на свою сторону, но потом оставляет эти попытки и просто атакует. Хорус выживает, Русс серьёзно ранен, но добивается своей цели - он ранит Хоруса копьём. Стая отступает, понеся огромные потери. Ярлы берут командование на себя и направляют флот на Ярант. Хорус приказывает Абаддону преследовать волков, прежде чем выдвинуть собственный флот к Бета-Гармон. 

Центральной темой книги является мистицизм Легиона, и Гай Хейли не стесняется лицемерной позиции волков в отношении никейского эдикта и псайкеров. Между Дорном и Руссом даже происходит перепалка из-за этого. Позиция Русса проста:"Мои люди знают свои пределы, а другие - нет". Отчасти эта тема должна отражать растущую мощь варпа, Хаоса и запрещённых сил, а также отношение к ним Легиона.

По итогам Русс всё-таки жопошник (хоть мне Волки и нравятся, но этот факт я признаю), хоть и не максимальный. Это же надо - увести Легион с Терры, когда каждый Астартес на счету, в заведомо безуспешной попытке грохнуть Хворуса.

От автора:

"If you wonder what she is reading about - it's something about xenos and BDS... ...and how to punish them".

"Если вы гадаете о том, что она читает, то это что-то про ксеносов и бдсм, кхм, т.е. как их наказывать. "

"Because I didn't find any proper information on how an average Word Bearer looks like, I had no other choice but to make her look like a librarian from an average sexual fantasy... ahem..."

"Т.к. я не нашел нормальной инфы о том как выглядит обычный Word Bearer, у меня не было выбора кроме как изобразить ее как библиотекаря из обычного порно фэнтези."

Ваш любимый персоонаж цикла Ересь Хоруса.

Ночной Призрак равнодушно стоял перед этим подобием гроба.

— Думаешь, твоя вера будет вознаграждена? — спросил он.

Сангвиний помедлил с ответом.

— Я думаю, что ты говоришь о себе, — сказал он наконец. — Ты, должно быть, рад. Мы же оба идем к той смерти, о которой знаем. Ничего не изменилось.

— Ничего не могло измениться.

— Правда? Я думаю, на Давине ты так не считал.

И снова появилось беспокойство — чувство, которое смотрелось неестественно на лице Ночного Призрака. Кёрз попытался скрыть его, оглянувшись на стазисную капсулу. Когда он снова посмотрел на Сангвиния, все эмоции уже скрылись за привычной маской презрения.

— И теперь ты хочешь забрать меня к отцу, — сказал он.

— Ты должен ответить за свои преступления.

— Он не станет меня казнить. Мы оба это знаем.

— Действительно, — согласился Сангвиний. Ему внезапно пришла в голову новая возможность. Он раз за разом прокручивал ее в голове, прежде чем понял, что это не просто мечты. Мысль появилась не как внезапная вспышка, а словно солнце, медленно встающее из-за горизонта. Это была надежда, рожденная во тьме, закаленная в отчаянии, тонкая, как лезвие ножа... Но как же она могла послужить делу света! Она могла стать настоящим спасением.

Среди всей лжи и манипуляций Мадаила скрывалась правда. Выбор был. Можно было изменить судьбу. Вопрос в том, только ли на Давине представлялась такая возможность.

Сангвиний решил испытать свою идею.

— Отец тебя не убьет, — сказал он. — Я думаю, что надо бы, но ты прав. Он не станет.

— В тюрьме будет очень скучно, — прошипел Кёрз. — Мне будет не хватать наших бесед.

Сангвиний пропустил издевку мимо ушей.

— Отец может поступить еще хуже, — продолжил Ангел, внимательно следя за выражением лица брата. — Он может тебя простить.

Удар попал в цель. Маска презрения, за которой прятался Кёрз, исчезла. Вернулось беспокойство. Глаза, неподвижные, как у рептилии, расширились, как будто видели место, где судьба может разветвиться. В буре эмоций, которые воплощались в микроскопических подергиваниях лицевых мышц Ночного Призрака, Сангвиний увидел гнев и сомнения. Он увидел ужас, который его мятежный брат испытывал при мысли о том, что Вселенная на самом деле не такая, какой он представлял ее. Что все то, во что он так истово верил, может оказаться ложью. И наконец, Сангвиний увидел то, что хотел, — самую редкую эмоцию, которая могла мелькнуть в глазах Ночного Призрака. Он увидел надежду.

Именно это ему и было нужно. Ангел получил свое подтверждение.

Он толкнул Кёрза в стазисную капсулу. Ночной Призрак упал в нее и беспомощно замер.

— Он может тебя простить, — повторил Сангвиний. — Но я не могу. Ты не можешь получить еще один шанс. Я не позволю. Продолжай верить в свою судьбу. Ты получишь то, чего хочешь. Я не повезу тебя к отцу.

— Но и убить меня ты не сможешь. Я умру от рук досланного им убийцы.

— Я и не собирался. Я выброшу твою капсулу в космос. Убийца найдет тебя, когда придет время. Может, через несколько тысяч лет.

Надежда навеки исчезла с лица Кёрза, и на ее место пришел какой-то особенный ужас.

— Ты говоришь, что судьбу изменить нельзя, — продолжил Сангвиний. — Да будет так. Твоя судьба должна быть такой, как ты говоришь.

Ангел отступил на шаг и нажал на клавишу в боковой стенке капсулы, активируя поле. Кёрз замер в безмолвном крике.

Ночь волка.

— Ты забылся, — прорычал Русс. — Ты, холощеный еретик с черным сердцем.

— Я всего лишь честен, брат. Во всем, кроме этого, ты такой же, как я.