виды титанов

Мессия и жизнь после смерти

— Ты чувствуешь то же, что и я? За последние несколько часов что-то изменилось в воздухе. Некое присутствие рядом.

Апотекарий не ощущал ничего, кроме игл в глубине мозга. И не постеснялся сказать об этом.

— Твой отец здесь, Каргос. Я чувствую его священный гнев. Он ведёт за собой орду. Мы лишь паломники в его тени.

Ангрон. Здесь.

Как давно Каргос не видел того, во что превратился его отец? Воин постарался удержать эту мысль, но она ускользнула из головы, не сформированная и не высказанная.

— Там. — Инзар прервал его размышления, указывая на небо. — Видишь?

Над далёкими стенами сияла одна-единственная звезда. Едва Каргос взглянул на неё, она приковала его взор, и по коже пробежала холодная дрожь. Гвозди укусили чуть сильнее, но боль притупилась — почти облегчение.

— Ты тоже чувствуешь, — кивнул капеллан.

— Я вижу мерцание огня в небе. Ты веришь, что это Ангрон?

— Я знаю, что это он. — Несущий Слово заворожённо смотрел на далёкое пламя. — Нерождённые поют о нём за завесой. По правде говоря, это песня зависти. Они завидуют славе его возвышения. Они были созданы бессмертными. А мы, и даже наши примархи, смертны и должны бороться за вечную жизнь. И благодаря священной ярости Ангрон победил, Каргос. Твой отец прошёл этот путь — и о, как они любят и ненавидят его за то, что он преуспел!

— Путь, — повторил Каргос.

Воин словно снова услышал последние слова Кхарна.

«Мы идём по Восьмеричному пути. Мы идём по Пути к славе».

Кровь в жилах заледенела. Ему пришлось унять дрожь.

— По мне, так это просто очередные нудные колхидские стишки.

— Неужели? — В голосе Инзара не было ни капли обиды на тон Пожирателя Миров. Капеллан шагал рядом с гладиатором, обратив глазные линзы к небу. — Я говорю это ради твоей души, друг мой. Я здесь, чтобы вести тебя вперёд, как Лоргар вёл Ангрона. Ни у кого из нас нет выбора, Каргос. Теперь мы все идём одной тропой.

— Бессмертие, — апотекарий выплюнул слово с насмешкой.

— Бессмертие, — согласился Инзар. — Либо вечная агония.

— Я уже в агонии, — ухмыльнулся Каргос. — И ты научишься так жить.

— Нет, друг мой. Ты испытываешь боль. Слова не могут выразить пропасть между известной нам смертной болью и агонией без конца, что ожидает всех нас.

На востоке прогрохотали шаги титана типа «Разбойник». Он сотрясал разорённую землю, и Каргос смог разглядеть крадущийся вперёд гигантский сгорбленный силуэт. Пока богомашина приближалась к стенам, множество фигур, которые могли быть людьми, а могли и не быть, двигались за ней по пятам. Космодесантник слышал их стайный вой. Слышал шёпот, слишком далёкий, чтобы достичь его ушей. Воин почувствовал, что крепче сжимает топор, и снова посмотрел на капеллана.

— Не шути со мной, проповедник.

— Каргос, меня вряд ли можно назвать шутником.

Что правда, то правда. По какой-то причине мысль заставила Гвозди зудеть, и Пожирателю Миров пришлось рычать сквозь стиснутые зубы, сдерживая внезапный приступ непрошеного смеха:

— Ты действительно знаешь, что произойдёт с нами после смерти?

Впервые язык тела Инзара выдал его удивление. Апотекарий услышал, как у собеседника на миг перехватило дыхание и коротко щёлкнули сочленения доспеха. Таэр не ответил сразу, а вместо этого устремил взгляд в небо, наблюдая за тем, что, по его словам, было звездой гнева Ангрона.

— Теперь ты решил игнорировать меня? — Каргос рассмеялся, на сей раз по-настоящему. Кровь Императора, как это приятно!

Инзар наконец опустил взгляд с небес.

— Твой отец преподнёс великий дар вашему легиону. Гвозди Мясника стали маяком, освещающим путь. Лоргар наделил наш легион таким же даром. Он дал нам истину.

Каргос позволил своему взгляду устремиться вдаль. Не на звезду — она ощущалась как колючий жар на коже, несмотря на броню, — а на силуэты и тени орды вокруг. Он наблюдал за ними: за своими братьями, за существами, что притворялись его братьями, и за людьми, порабощёнными всеми ими. Успокаивающий голос Инзара словно отбивал гипнотический ритм.

— То была уродливая истина. Когда он узнал, что реальность — всего лишь ненавистная ложь, тонкая оболочка, под которой клокочет и скалится проклятие, это едва не сломило его. Ты можешь себе представить, друг мой? Быть первым живым существом, которое узнало — и по-настоящему осознало, — что каждого мужчину, женщину и ребёнка после смерти ждёт растворение в океане кипящего ужаса?

Каргос крепко стиснул зубы, чтобы то, что скапливалось в горле, не воплотилось в звук. Воину казалось, что его сейчас стошнит смехом и, если тот вырвется наружу, он потеряет контроль над своими конечностями. Как будто веселье Гвоздей каким-то образом овладеет им, и неизвестно, надолго ли.

— Опять дерьмовая поэзия, — пробормотал апотекарий, сам не веря собственным словам.

— Напротив. Я говорю настолько ясно, насколько могу. Слабые души будут пылать недолго — лишь мгновения агонии, прежде чем сгорят дотла и станут частью варпа. Но более сильные души, души псайкеров, могут рассчитывать на вечность…

Капеллан запнулся. Замолчал. И начал снова.

— Мы все стоим перед простым выбором. Никакая вера в ложного Бога-Императора не может спасти душу. Самых слабых из нас ожидает забвение. Мучения перед окончательным уничтожением станут наградой для сильных. Боги за завесой — удивительные существа, мой друг. Но они гневливы и, по любым человеческим меркам, безумны. Да, Несущие Слово воспевают Пантеон и поклоняются ему. Но в нашей вере есть прагматизм. Мы — легион, первым нашедший нечто достойное поклонения за пределами реальности. Но мы также первыми нашли то, чего стоит бояться.

Каргос почуял запах крови, затылок тошнотворно жгло. Гвозди кровоточили, горячая влага скапливалась в шлеме. Он чувствовал, как его жизнь каплями стекает по шее. Воин попытался заговорить, но ничего не вышло.

— Лоргар видел всё это. Он подвёл Ангрона к пропасти и дал твоему отцу шанс на бессмертие. Глупцам при взгляде на него мерещится чудовище. Зрячие же видят всё, что он преодолел. Он — Красный Ангел. Он — сын бога войны. Человек, что отказался принять смерть и агонию подземного мира. Ему была противна мысль о возможном забвении. Вместо этого… он решил жить вечно, чего бы это ни стоило.

Силуэты и тени вокруг них принялись выть и рычать. По коже Каргоса побежали мурашки; ему стоило огромных усилий не присоединиться к ним с таким же звериным рёвом. Голос Инзара теперь звучал, словно боевой барабан, как настойчивая проповедь и братское утешение.

— Ты ненавидишь Ангрона за то, что он сотворил с тобой, за грех, сделавший вас сильнее в обмен на способность мыслить? Друг мой, отец даровал гораздо больше. Он дал вам выбор, которого лишены многие другие. Вы можете умереть как смертные, страдать как смертные — или идти по этому пути и жить вечно.

Несущий Слово в тот миг сделался оком бури, единственным оплотом спокойствия. Шаги титанов сотрясали землю вокруг. Мужчины, женщины, демоны и мёртвые выли. Таэр поднял свой крозиус, указав им на одинокий светоч.

— Посмотри на своего отца, Каргос. Ибо в первую очередь он дал своим сыновьям пример для подражания.

Высоко над стенами Авалона с небес низвергалась пылающая звезда.

— Он дал вам мессию.

И снова к спойлерам Сатурнина:

- Книга начинается с того, что Зиндерманн обдумывает разные суицидальные миссии в заброшенном дворцовом саду на высоте 1000 метров. Там он случайно наталкивается на Дорна, которому признается в страхе. Он спрашивает примарха, а тот не боится часом (ага, отсылка к Башне Молний). Тот описывает свои чувства (которые Зиндерманн признает страхом) и оказывается, что боится уж очень многого. Сильнее всего - боится бояться. Дорн просит Зиндерманна не говорить об этом Робауту.

- Зиндерманн говорит, что он доволен, что Дорн не обдумывает покончить с собой. Дорн отвечает, что сомневается, что падение с высоты 1000 метров убьёт примарха;

- Ввод цензуры отвратителен Дорну. Это идёт вразрез с его идеалами общества, которое строили во время ВКП. Хотя он противостоит всему, что говорит и представляет Киилер, Дорн защищал бы её право слова в лучшие времена. Но сейчас времена изменились и слова опасны;

- С начала Осады Дворец и плато под ним сместились на 8 сантиметров (З.Ы. Вы представляете, какие трещины должны быть в стенах и фундаменте теперь?, прим. переводчика спойлера);

- Абаддон думает, что его разум может сравниться с Пертурабо в организации боевых действий;

- Хотя Абаддон и уважает искусство гения Пертурабов, его разочаровывает зацикленность второго. Это теория и практика рука об руку. Путь Абаддона - практика и исполнение. Если Перт победит, то это нажав на кнопку. Абаддон же предпочел бы влезть в драку и победить с мечом в руке. Не теория, не Варп. Эта война слишком зациклена на новых методах. Абаддон доверяет больше старым способам человекоубийства;

- Во дворце есть подземелье, называемое Чернокаменным. Его так назвали, потому что оно частично состоит из Чернокаменной (может, имеются в виду пилоны некронов? прим. переводчика), добытых на Кадии. Оно служило как главная тюрьма во Дворце;

- Развернуто про хитрости. Перту объясняет Абаддону, что когда он был моложе, он проигрывал 9 из 10 симуляций-варгеймов Дорну. В то время их отношения были получше нынешних и Перт спросил у Дорна, wtf? Дорн рассказал ему о технике отвлечения от потока информации. Постоянный поток данных и аналитики может стать тяжелой нагрузкой и отвлечь от главного. Если в разгар битвы сделать перерыв, можно вернуть концентрацию и сфокусировать снова на важном. Возвращение в битву освежевшим, с ясным взглядом, позволит обнаружить скрытые информацию и данные. Дорн был рад поделиться этой мудростью с братом. Перт продолжает следовать совету Дорна даже сейчас, хотя Дорн его ненавистный враг, но только дурак проигнорирует совет такого умного человека;

- Одна из причин, по которой Локен отказался стать одним из Серых рыцарей Малкадора - страх, что его психические способности проснутся. Он боится того, чего это может ему стоить;

- Коротко про Киилер и Базилио Фо. Она вступила в Орден Зиндерманна, но, поскольку заключена в тюрьме - собирает инфу других заключенных. Фо гениальный биохимический инженер, его возраст больше 5 тысяч лет. Однако в имперской тюрьме у него нет доступа к его оборудованию и т.д., так что он стареет естественным образом. Он считает это унизительным.

Фо презирает Императора. Говорит, тот принял титул Императора ещё до того, как создал Империю и вообще не способен воспринимать адекватно критику, требует только слепого поклонения и следования за ним. Фо утверждает, что Импи специально толкает тему, что он не бог, но при этом ведёт себя как бог (божественный свет, чудеса и всё такое), чтобы вызвать слепую безоговорочную любовь к себе и готовность беспрекословно следовать за ним.

Фо утверждает, что способен создать оружие, которое не просто убьёт Гора. Био-химо-фаг пожрёт всех сверх-людей: примархов, астартес, кустодес и т.д. и т.п. Киилер передаёт эту инфо Дорну. В конце книги Амон спрашивает у Фо, какие тому нужны ингриденты для приготовления чудо-зелья;

- Матерь примархов Эдру защищает космодесантник в доспехах без опознавательных знаков. Она называет его Леету, позже оказывается, что это имя образовано цифрами его серийного номера (может L et V, союз et в латыни используется в качестве соединительного. Это цифра 55, прим. переводчика спойлера). Материалами для создания Леету были генокод Императора и Эдры, фактически это такой себе космодесантник-примарх. З.Ы. - а где ещё 54?

- Проходит по теме, что Импи нашёл и принял на свою сторону всех своих сыновей. Эдра пыталась защитить их от него, но проиграла.

- Демонические мухи, которые летают над полем боя и заражают солдат в присутствии кустодес просто падают и дохнут. Словно перед ними сам Импи появился;

- Дженетия Кроул действует в тенях на поле боя. Она бьёт врагов Императора внезапно, её помощь солдаты воспринимают как чудеса самого Императора. Скрытый молчаливый ангел встречается с Олланиусом Пирсом и Гарри Гаррисоном;

- Аркан Ленд изобрел локрит для того, чтобы быстро закрыть уязвимости в Сатурниновой стене (Мрачной стене?). Сделал это по заказу Малкадора. Однако потом они отказались от идеи ремонта стены, потому что Дорн решил использовать уязвимость как приманку. Рассчитывали заманить Гора (и полить локритом как водой Карбышева, но не фартануло). Это рисковый манёвр, но игра стоит свеч;

- Дорн задолго знал, что Вулкан живой и на Терре. Он держал это в тайне, чтобы не допустить на Вулкана какого-либо давления, пока тот защищает Дворец в подземельях. Когда Малкадор к огорчению Дорна выдаёт секрет, то примарху ИК пришлось тоже разыграть шок и удивление. Эта ложь его бесит, он любит честную войну, а тут приходиться использовать обман как оружие. Он ненавидит эту ложь и тех, кто впутал его во всё это (запутанно, разберемся по мере чтения книги);

- Ангрона не просто расстреляли изо всех дворцовых пулял. Его физическое тело уничтожили, расщепили на атомы. Однако затем Ангроново тело восстановилось, вместе с броней, ещё больше и ужаснее, чем оно было. Ангрон облизывает свою руку без кожи и говорит "Моя кровь кровавому Богу". После этого перерождения у него из башки остатки рациональности испарились.

- Каждый убитый Вальдором демон благодаря особенностям Аполлонического копья позволяет ему лучше понимать Хаос;

- Когда Белые Шрамы вошли врукопашную с Тысячей Сынов, которые напризывали демонов, чернокнижники просто испарились. Магнус и Ариман разочарованы провалом попытки прорвать Колоссовы врата и удалились приносить жертвы и призывать демонов готовить следующую операцию;

- Фулгрим в начале штурма Мрачной стены развлекается тем, что пытает молодого Имперского Кулака (без регистрации и СМС). Когда он уже готовится добить его, из ниоткуда появляется Сигизмунд. Маршал храмовников врезается в демона-примарха и рубит его мечом. И причиняет боль, конечно же. Фулгрим больше Сигизмунда в три раза. Примарх пинает Храмовника, как человек - бешеную собаку, но тот снова встаёт и бросается в бой. Ему удаётся воткнуть меч (а не то, что вы все подумали) в ляжку Фулгрима. Последний кричит больше от оскорбления, чем от боли, хватает Сиги за глотку и начинает душить. Сиги за цепь вытягивает меч из ляжки Фули и бьёт по руке, так что тот роняет моську. Сигизмунд снова бросается на примарха, тот его снова отшвыривает и кричит: "Да как ты, мать твою, смеешь?"

- Храбрость Сигизмунда временами превышает его возможности, - слышит Фулгрим знакомый голос и улыбается.

- А моя нет, - договаривает Дорн и с мечом бросается на примарха ДИ.

- Хотя Дорн и накрошил Фулгрима как следует, самая глубокая и страшная рана, нанесенная им - его признание, что Фулгрима и весь его легион поимели. План Морниваля провалился, Фуля позволил себя и весь свой легион загнать в ловушку, на стену, которую успешно удерживает 1/10 от количества атаковавших предателей. Легион Фулгрима вырезали ни за что. Дорн надеялся, что попадётся Гор, но и Фулгрим сойдет. Дорн собирается убить Фулгрима;

- В ответ Фулгрим хвалит работу Дорна и улыбается. Он говорит, что еть вещи, о которых Дорн не знает. Дорн говорит сказать ему хоть об одной. Фуля обещает назвать три.

Во-первых, Фулгрим не может умереть. На глазах Дорна раны Фулгрима затягиваются, броня восстанавливается и т.д.

Во-вторых, хоть Фулгрим и бессмертен, но он всё же чувствует боль от нарезки Дорном и терпеть её больше не намерен. Пусть другие убивают Дорна, с Фулгрима хватит.

В-третьих, это Дорн умрёт сегодня;

- Фулгрим исчезает, а Дорна и Сигизмунда окружает кольцо чемпионов ДИ во главе с Эйдолоном. Что было дальше вы и так знаете. Подоспевшая подмога зачистила остатки легиона ДИ и окончательно закрепила победу;

- Дженетия Кроул готова встретить свой конец. Она убила очень много Пожиралок. Много их чемпионов. Демоны её боятся. Она отразила атаку зверолюдей. Сопровождавший её кустодий Цутому погиб как герой. Пожиралки смогли его завалить, только набросившись в 16 рыл за раз. Двоих из них она убила, отомстив.

Самый её великий подвиг, это то, как она укрепила веру и отвагу сражавшихся людей, которые доблестно защищали обреченный космопорт Стены Вечности до последнего. Она нападает на Пожиралок и убивает ещё шестерых, прежде чем наткнуться на Кхарна. Тот не замечает её нулл-поле и убивает её, не заметив. Он только обратил внимание, что счётчик убийств добавил ещё одно. Он удивлен, потому что не видел ничего и не помнит, чтобы убил кого-то. Но тут гвозди снова начинают петь и понеслась...

- Сангвиний и Дорн встречаются, чтобы обсудить произошедшее. Все кризисные участки, за исключением космопорта Стены Вечности удалось защитить. Уничтожены три роты элитных Сынов Гора, вырезан весь Морниваль. Легион ДИ понёс ужасные потери и, скорее всего, Фулгрим покинет Осаду. Сангвиний замечает, что Дорн не выглядит довольным. Дорн объясняет, что хотел заманить самого Гора, а не Фулгрима. И другая вещь его беспокоит, что Фулгрима удалось сдержать с большим трудом. Фуля почти добился победы. Если бы не его самоуверенность и самолюбование, то предатели бы победили. Дорн уверен, если бы Гор сумел обуздать силы Демон-примархов и заставить работать сообща, они бы завершили Осаду за считанные дни;

- Эрда отправляет Джона Грамматикуса и Леету к Оллу Персону на Терру.