библиарий-полуэльдар

Вооот... посреди ночи... как всегда...

отрывки из произведений по Вархаммеру 40000

Это отрывки из нескольких литературных произведений по Вархаммеру 40000. В основном эпизоды сражений. Хотелось бы узнать мнение фанатов вахи. Комментарии приветствуются. Особенно с конкретикой. Если многим понравится и в комментариях будут пожелания выложу ещё отрывки из этих и других неопубликованных произведений.

На двухстах метрах атаки прекратились, но оказалось, что враг просто концентрирует силы и когда Гудрунские стрелки спустились на четверть километра на них из всех туннелей, проходов люков хлынули волны гибридов. Первые ряды были выкошены слаженным огнём, но наступление не останавливалось богомерзкие ксеномутанты бежали вперёд сквозь пламя огнемётов, насквозь пробитые пулями и получив смертельные ранения из лазганов. Они просто не кончались. Чужацкий мозг верно рассчитал время и в момент когда большинству солдат потребовалось перезарядить оружие прямо по стенам и потолку над головами гибридов цепляясь когтями за неровности стен, трубы, ручки кабелей стремительным потоком рванули чистокровные генокрады. Часть из них сбили те у кого ещё были боеприпасы, по остальным открыли огонь из пистолетов комиссары и офицеры, а так же солдаты которым в качестве дополнительного оружия выдали дробовики. Но большая часть генокрадов смогла преодолеть расстояние до Гудрунских стрелков и бросилась в рукопашную. Их встретили штыки солдат и пиломечи офицеров и комиссаров. В тесных пространствах подземелий началась кровавая рукопашная. Генокрады созданные для ближнего боя со своим прочным хитиновым панцирем, четырьмя руками, челюстями хищника, и большой физической силой отрывали гвардейцам головы и конечности, пробивали бронежилеты на стыках пластин, отгрызали лица и очень не хотели умирать не смотря на многочисленные раны. Вскоре к генокрадам присоединились гибриды подземелья превратились в бойни. С обеих сторон пребывали подкрепления, солдаты вновь прибывших подразделений забрасывали гранатами ксеносов вместе с сцепившимися с ними уже обречёнными солдатами, образовывали стены из штыков, били прикладами, ножами и пехотными лопатками, стреляли в упор. Ни одна из сторон не могла побелить другую. И тут к месту сражения подошли адептус арбитрес. Несмотря на свою малочисленность они сразу изменили соотношение сил. Мощные пули и заряды картечи из их дробовиков не просто дырявили, а отбрасывали даже генокрадов не говоря уже о гибридах, мощные щиты выдерживали удары оружия и когтей ксеносов, а выставленные на максимальную мощность силовые дубинки без проблем проламывали хитин, отрывали конечности и от отбрасывали врагов не хуже выстрелов из дробовика. Кибермастифы переведённые в боевой режим перегрызали горло генокрадом, повисали у них на конечностях, вырывали огромные куски из тел гибридов. В замкнутых пространствах коридоров картечь показывала свои самые лучшие качества. Один вооружённый дробовиком арбитр мог до истечения патронов блокировать целый коридор. Ксеносов удалось отбросить, а выстроившиеся за арбитрами гвардейцы быстро организовали слаженный автоматический огонь отбросив подкрепления противника. Генокрады и гибриды не боялись смерти, но патриарх счёл, что их гибель на данном участке будет бессмысленной и отвёл уцелевших на встречу подкреплениям поднимающимся с нижних уровней.


- Вас не видно – начал ксенос. Пожалуйста включите видеотрансляцию. Вершина пятого озера.
- Чёрный гранит – ответил инквизитор при этом искренне улыбнувшись когда тау вздрогнул услышав эту фразу.
- Повторите.
- Чёрный ранит.
- Кто это говорит? Представьтесь, включите видео.
Инквизитор вновь поработал с пультом, и изображение на экране распалось на две половины. На одной был высокопоставленный тау, на второй возник инквизитор.
- Лорд-инквизитор Станислав Ганди из ордо еретикус. Я понимаю, что вы надеялись услышать рассвет дружбы, но тем не менее чёрный гранит. Принимайте пиктзапись.
Вновь работа с пультом и в нижней четверти экрана с изображением инквизитора появилось видео явно снятое специальным сервочерепом. Вертикально стояло толстое бревно к которому цепями были примотаны несколько людей и тау. У всех были множественные следы пыток, под ногами сложены куски сухого дерева. Изображение отъехало чуть вбок и вверх, в кадре появилась молодая адептус сороритас которая входила в свиту лорда-инквизитора. Девушке было 18 лет, юное лишённое шрамов лицо пышущее свежестью и молодостью, круглое с мягкими чертами лица небольшим по детски вздёрнутым носиком и пухлыми губами, белые волосы до шеи, новенькие начищенные до блеска доспехи ещё не бывавшие в деле. Видно было, что девушка волнуется, явно предстоящее действие было её первым заданием на службе Ему, и она очень хотела сделать всё правильно. В руках девушки был зажат огнемёт. На заднем фоне слышен голос Ганди заканчивающий оглашать приговор предателям сотрудничавшим с ксеносами. Активировав запальник, сороритка вскинула своё оружие и с криком: «смерть предателям и ксеносам», направила струю горящего прометия в кучу дерева сложенную у ног обречённых. И люди и ксеносы закричали от боли и отчаяния. Сервочереп стремительно взлетел вверх, и стало ясно, что столб установлен на огромной площади, и он не один, по всей территории стояли сотни подобных брёвен. Ксеносов было немного, в основном приговорёнными были люди. Вокруг места казни было установлено отцепление из солдат СПО и арбитров, за которым наблюдали за казнью десятки тысяч людей, включая сотни представителей средств массовой информации. Основание каждого будущего костра было облито небольшим количеством прометия для быстрой растопки, но главное прометий был широкими полосами разлит от первого костра к соседним и от них дальше. Получилась огненная дорожка соединяющая столбы. По мере того как пламя бежало от одной кучи дров к другой, а сервочереп поднимался всё выше сопровождаемый криками горящих заживо людей и ксеносов. Дорожка пылающего прометия соединилась на последнем столбе, и стало видно, что сверху она повторяла изображение аквилы с размахом крыльев в километр, брёвна с осуждёнными стояли через каждые двадцать метров. Дрова были сухими, поэтому люди и ксеносы не задыхались от дыма, а именно сгорали, медленно и мучительно. Через минуту когда последние крики стихли инквизитор прервал запись и вновь обратился к ксеносу.
- Добро пожаловать на Легат.
Кожные покровы ксеноса явно посветлели и глаза расширились от увиденного.
- Инквизитор я мог бы подумать о смене направления атаки, раз уж у нас не будет поддержки изнутри и фактора внезапности, но после увиденного я принципиально освобожу этот мир просто ради того, чтобы избавить его от такого чудовища как Вы.
- С нетерпением жду.

Кровопролитные бои шли двадцать дней, в ходе которых ксеносы несмотря на численное преимущество продвигались вперёд, неся при этом огромные потери. Имперцы изо всех сил приспосабливались к врагу. Были и удачные фланговые атаки талларанцев вдоль внешней стороны стен, и отчаянно сопротивлявшиеся горстки солдат отрезанные от основных сил, но препятствовавшие продвижению врага, и целые здания и даже жилые блоки взрывами обрушенные на улицы по которым двигался враг. В подулье крууты, и воины огня схлестнулись в жёстком противостоянии с солдатами СПО, Хемо-псами и ноктанцами. Перестрелки в узких проходах, технических туннелях, канализационных коллекторах и иных коммуникациях быстро переходили в стадию применения гранат и огнемётов, а потом и рукопашной. Те кому удавалось одолеть противника вылезали из под земли у него в тылу и устраивали диверсии. В рокритовой пыли, дыму от пожаров и горящей бронетехники снайперы с обеих сторон устраивали охоты и дуэли. Посреди всего этого хаоса войны Гвардейцы Ворона наносили свои стремительные удары. Иногда это были лобовые атаки на «Лэндрейдере», иногда проникновение в тыл врага на прыжковых ранцах с целью уничтожения приоритетных целей, иногда скоростные налёты на лэндспидерах или «Громовых ястребах». Астартес были в своей стихии подбадривая людей самим фактом своего присутствия и срывая планы врага. Запертые в Капсусе не могли помочь братьям, так как противник с орбиты жёстко контролировал пространство между городами. Но теневой капитан Наурис вполне заслужил своё звание. Отследив траектории движения звездолётов на орбите он обнаружил что есть несколько слепых пятен которые в определённые моменты ксеносы не видят из-за складок рельефа. Так как он не мог оставить столицу беззащитной Наурис приказал защищать Капсус отделению Шаснира и с двумя другими отбыл на «Грмовых ястребах». Пилоты показали высший класс пройдя по намеченному теневым капитаном маршруту, в некоторых случаях «окна» когда их было не видно с орбиты составляли секунды, но Гвардия Ворона смогла незаметно добраться до лагеря противника. Возможности проникнуть в город не было, да и не следовало забывать, что основной удар придётся на Капсус, поэтому космодесант мог только устроить разовую акцию. И они смогли это сделать. Пока отвлекающие врага «Громовые ястребы» «утюжили» ракетами и пушками взлётно-посадочные полосы и ангары с «Солнечными акулами» и «Акулами-бритвами» одно из отделений стремительно атаковало штаб, уничтожив всё наземное командование операцией. Второе отделение огнемётами, мельтами и лёгкими четырёхствольными самоходными орудиями «Рапира» прошлось по части лагеря принадлежавшей касте земли, истребив тысячи инженеров, ремонтников, механиков и сотни единиц стоявшей на ремонте техники от бронескафандров до танков. В прометии плавились инструменты, ремонтные дроны и машины. Десятки заранее заложенных по всему лагерю мин подняли панику, создав впечатление массовой атаки. Пока ксеносы не пришли в себя и не начали давать отпор Гвардейцы Ворона погрузились в «Громовых ястребов» израсходовавших к тому времени боекомплект и вернулись в Капсус.

У Амнетия был силовой меч, капеллан Вергилий разумеется был вооружён Корозиус Арканум, Ншеба носил силовой щит, а в качестве оружия использовал силовую перчатку удобную в тесноте абордажа. Лазарь сжимал свой цепной топор, а боевой нож до нужного момента находился в магнитном захвате, Саркон был вооружён пиломечом, и только Тор из-за огнемёта вынужденный экономить на массе и размерах оружия имел лишь боевой нож, что не повлияло на его решимость, он прекрасно знал, что в рукопашной не так важно какое у тебя оружие, а как ты им владеешь. Люки на обоих звездолётах начали подниматься, на другой стороне стояли во всей своей мерзости Несущие Слово, как и было обещано 20 штук. Их доспехи покрывали нечестивые символы Хаоса, куски обработанной кожи и пергаменты с еретическими текстами и цитатами их примарха-отступника. У некоторых не было шлемов и хорошо были заметны многочисленные мутации.
Лазарь впервые увидел самых отвратительных и ненавидимых врагов человечества. Как только люк поднялся, Чёрные Храмовники сразу бросились на своих врагов, без команды, без сигнала, в естественном желании покарать. Воздух сотряс кличь: «Без жалости…». Закончить его никто не успел, так как расстояние было слишком мало и космодесантники сошлись в рукопашной. Лазарь выбрал троих стоявших против него предателей. Те кто находился перед ним и справа были вооружены пиломечами, тот который слева был с силовым мечом. Ярость и абсолютная ненависть придали Лазарю сил, он размахивал своим оружием, держась обеими руками за конец топорища, используя превосходство в длине топора, чтобы оттеснить врагов. Лазарь несколько раз открывался, но Несущие Слово были космодесантниками и не попали в столь явную ловушку. Под его натиском предатели отошли, Лазарь набросился на тех кто был слева и перед ним, от того, кто был справа, он просто отмахивался, не подпуская его широкими взмахами. Предатель переместился Лазарю за спину, Чёрный Храмовник сделал большой шаг вперёд левой ногой, опустившись на правое колено и в очередной раз взмахнув топором заставляя отскочить двоих противников стоявших спереди от него. Спина Лазаря оказалась полностью открыта, и отступник не мог этим не воспользоваться. Пиломеч не мог мгновенно пробить доспех, враг должен был наносить удар в наиболее слабую точку. Он мог ударить по правой ноге распилив икру или колено, отрубив стопу, но это не лишило бы Лазаря способности сражаться. Спина была прикрыта силовым ранцем, голова шлемом, оставалась только шея. Ухо Лимана не подвело как и тренировки по ориентированию и сражению на звук. Вой приближающегося цепного меча был отчётливо слышен. Выждав долю секунды Лазарь резко встал и одновременно развернулся, оттолкнувшись левой рукой от пола. При развороте он максимально поднял правый наплечник и нанёс удар назад. Расчёт оправдался. Приподнятый наплечником пиломеч врезался в шлем оставив на нём несколько глубоких борозд, а клевец врезался в шлем Несущего Слово пробив и сам шлем и череп под ним. Для этого удара необходимо было открыться, отступник с силовым мечом повторил манёвр Лазаря сделав длинный выпад почти опустившись на правое колено. Меч прошёл сквозь доспехи словно их не было и погрузился в живот Лазаря, войдя с левой стороны на треть длины. Лазарь был готов к этому, он прекрасно понимал, что не сможет без ущерба справится с врагами которых было больше. Адреналин, впрыснутые доспехом обезболивающие, противошоковые препараты, сила воли подстёгиваемая ненавистью позволили выдержать удар и продолжить сражаться радуясь, что Ксеркс оказался настолько хорошим наставником и обучил его планировать свои действия даже в горячке сражения. Чёрный Храмовник левой рукой схватил кисть Несущего Слово и сжал её изо всех сил зафиксировав положение и не позволяя не расширить рану, ни разорвать дистанцию. Большим пальцем правой руки Лазарь надавил на соответствующую руну на рукояти топора и множество мелких лезвий сложились в одно. Он нанёс удар сверху вниз с максимальной силой, предварительно потратив крохотную долю секунды, что бы перекинуть за локоть цепь которой Чёрные Храмовники традиционно пристёгивали оружие. Клевец выдрало из шлема Несущего Слово и топор по широкой дуге устремился вниз. Оставшийся предатель попытался блокировать удар пиломечом, но его лезвия завязли в звеньях цепи, противник которого Лазарь держал за кисть, попытался вырваться, но Чёрный Храмовник держал его мёртвой хваткой. Поняв, что не может освободится отступник подставил под удар левую руку, прикрыв наручем голову. Лазарь вложил в удар всю массу своего оружия, всю силу своего генетически улучшенного организма и сервоприводов доспеха в которых радостно пел Дух Машины. Топор разрубил надвое руку, и пробив шлем погрузился в голову врага почти по топорище. Времени вытаскивать оружие не было, отпустив топор Лазарь резко выбросив правую руку перехватил предплечье последнего Несущего Слово не давая ему отвести руку для удара. Левой рукой он нащупал и деактивировал руну активации на силовом мече, времени вытаскивать оружие не было, и оно осталось торчать из раны. Лазарь развернулся лицом к противнику и одновременно упал на колени изо всех сил тяня врага вниз и заставляя сгибаться под тяжестью облачённого в полный доспех космодесантника. Так как кисть Несущего Слово была свободна, он перевернул пиломеч лезвиями вверх и начал пилить доспех на животе и ногах, всё что мог делать Лазарь резко дёргать руку врага из стороны в сторону, не давая пилить в одном месте, но надолго это бы врага не задержало. Резко подняв левую руку вверх Чёрный Храмовник ударил растопыренными пальцами по замкам шлема, от чего они открылись, продолжая движение сорвал с врага шлем и отбросил его себе за спину. Затем изо всех сил дёрнул правую руку врага вниз и в сторону, от чего Несущий Слово на долю секунды потерял координацию, воспользовавшись этим Лазарь схватил его за незащищённое, лицо с оплывшими из-за мутаций чертами и изо всех утекающих сквозь рану в животе сил стал сжимать повторяя: «Почувствуй мою ненависть, почувствуй мою ненависть». Несущий Слово схватил левой рукой за кисть Лазаря и попытался оторвать её от своего лица, но это было невозможно. Два сверхчеловека боролись, полностью отдавая все силы, понимая, что каждый борется за свою жизнь, сервоприводы перчаток, плечевых и локтевых сочленений гудели от перенапряжения. Силовой клинок не прижигал, он расщеплял материю, поэтому из сквозной раны на животе лились кровь и желудочный сок, Чёрный Храмовник понимал, что скоро станет слабее противника. Лазарь прекратил дёргать правую руку противника, вложив все усилия в кисть левой руки, сосредоточив в ней всю ненависть, всё неприятие к врагу, к мерзкому предательству которое он олицетворял. Весь религиозный порыв, всё неугасимое и тщательно раздуваемое пламя веры он вложил в одно усилие, не обращая внимания, на то, что меч вот-вот пропилит керамит на правой ноге, губы всё повторяли: «почувствуй мою ненависть…». И усилия дали результат, раздались хруст генетически укреплённой и порченной воздействием Хаоса кости и приглушённый крик, на перчатку брызнули кровь и раздавленные глаза. Ослабленный враг рухнул на плечо Лазаря. Оторвав лицевые кости вместе с кожей, он вонзил пальцы в мозг Несущего Слово, мгновенно убив его.

Я подошёл к проекционному столу и из небольшого отверстия в руке моего саркофага выскочил гибкий провод с необходимым штекером. Произнеся необходимые молитвы я подключил его в соответствующий разъём и вывел изображение нужного участка космоса. Все присутствующие столпились вокруг стола. Среди звёзд возникли две метки с датами и названиями.
- Эту я знаю – сержант Нембус указал пальцем. Моё отделение участвовало в подавлении этого восстания.
- Верно сержант – ответил я. Как всем известно, я не впадаю искусственный сон, сплю как и все астартес, а свободное от войны время использую для получения знаний. Среди прочего изучаю сражения нашего и других орденов. Я обратил внимания на эти два восстания культов Хаоса которые подавлял наш орден. В них есть несколько общих элементов. Во-первых то из-за чего я собственно связал эти два события. В той части отчёта которые писали не боевые братья, а слуги ордена служившие на звездолётах есть одна общая деталь. «Выгодная сделка»! Этот корабль вольных торговцев появлялся на каждом мире незадолго перед восстанием и исчезал вскоре после его начала. Во-вторых распространённый в этой части сегментума дворянский род Адеркас был зачинщиком мятежей, именно из него происходили лидеры культистов которые используя богатство семьи финансировали ересь. Род не уничтожили по двум причинам. Культистами было меньшинство его представителей, большая часть осталась верна Империуму и активно сражалась против отступников. Так же мятежи произошли в разных секторах которые даже не граничат друг с другом, и как видно из времени на отметках разница между восстаниями превышает 43 стандартных терранских года. Связь между событиями слабовата даже если подключить «Выгодную сделку».
Я послал необходимые команды и пространство окружающее более сотни звёзд окрасилось в фиолетовый цвет.
- Это территория на которую распространяется власть семьи Адеркас. В отмеченных звёздных системах её представители входят в органы власти планет и субсекторов, имеют свои замки, имения, предприятия и прочее.
На выделенных участках вспыхнули ещё четыре метки.
- Я послал запросы. Отмечены восстания культистов хаоса руководство которыми исходило от Адеркасов. Мы про них не знали, так как мятежи были подавлены без участия космодесанта силами планетарной обороны и астра милитарум. Я послал запросы через хор астропатов ордена, и узнал, что «Выгодная сделка» движется сюда.
Отметил ещё один мир в фиолетовой зоне.
- Я произвёл моделирование движения звёзд с учётом какое они будут занимать положение после вероятного седьмого восстания.
Звёзды немного сдвинулись и все восстававшие планеты, и мир Сандакан к которому летела «Выгодная сделка», соединились жёлтой линией организовав почти точный круг.
- Я продолжил моделировать движение звёзд, и высчитал в какой момент их положение образует круг, и где будет находится замыкающая его восьмая звезда.
Звёзды на голографической карте вновь сместились и жёлтая линия упёрлась в очередную звёздную систему расположенную в глубине фиолетовой зоны. От всех восьми точек линии протянулись в центр и пересеклись на звёздной системе пространство вокруг которой так же было отмечено фиолетовым. Я не стал изображать эти линии в виде стрел. Всем и так было понятно, что по небесные светила образуют еретический символ Звезда Хаоса.
- До такого положения светил осталось более 50 лет. Я хочу взять «Бур» и провести расследование. Сначала отправлюсь на тот мир куда «Выгодная сделка» направляется в данный момент с целью предотвратить восстание и вычислить Адеркасов служащих хаосу. В предыдущих шести случаях отступники составляли меньшинство и оставшиеся верными родственники преследовали их беспощадно, уничтожали, помогали находить после разгрома восстаний.
- Моё почтение к Вам выросло ещё сильнее – сказал магистр. Хотя я и думал, что это невозможно. Я согласен выделить «Бур» для расследования, но хочу спросить почему Вы выбрали именно этих братьев? При всех их талантах как бойцов, ни один из них не показывал задатков инквизитора.
- Я тоже не учился расследованиям в схоле Прогениум. Библиарий самый мощный из тех кто сейчас находится в крепости, и кого можно отослать не прерывая обучения кандидатов в лексикании. Отделение Нембуса ещё не восстановило численность после потерь и в нём всего семь братьев, включая его самого. Их отбытие не сильно ослабит орден, и в то же время все члены отделения имеют большой боевой опыт и при необходимости будут хорошей силовой поддержкой. К тому же фрегат рассчитан на перевозку 10 астартес. Отделение Нембуса и Танн это восемь, и я сойду за двоих.
- Твоя логика как всегда безупречна Бдящий. Кто-либо возражает против того, что бы присоединится к древнему в его расследовании?
Ответом магистру стало полное молчание.
- Подобное и в голову никому не придёт – сказал Танн. Следовать за Бдящим Философом огромная честь для любого Железного Рыцаря, и наши сердца не может, что-либо обрадовать сильнее чем истребление ереси.

Начал читать цикл Ересь Хоруса

Мне посоветовали эти книги как человеку, который ничего не знает про Ваху кроме того, что там здоровые парни в доспехах. Реактор, я не ожидал насколько круто написана эта сага - сейчас наполовину прочитал первую книгу, "Возвышение Хоруса", и просто в восторге от языка автора, образов и сюжета.
Что ожидал - банальный боевик с кучей пафоса
Что получил - продуманный фантастический мир, в котором есть место как мясу, так и философии. Локен, капитан десятой роты Лунных Волков всё больше и больше нравится мне как персонаж, и сейчас адски интересно что будет дальше, после первого конфликта между Астартесами.
Сейчас желаю одного - чтобы увлечённость не покидала меня ещё много книг подряд, и я вскоре смог определиться, нравится мне идеи Империума или нет

Дуэль Сангвиния и Ангрона.

Ангел и демон сталкиваются в воздухе под кровавым небом, дыша запахом бесконечных убийств. Первый скрежет клинка о клинок подобен металлическому раскату грома. Легионеры внизу сражаются и умирают в тени отцовских крыльев.

Повелитель Красных Песков замахивается мечом. Чёрный Клинок визжит, откормленный чужими душами, но… Ангела уже нет на прежнем месте, он увертывается и взмывает всё выше. Ангрон яростно молотит крыльями, бросаясь в погоню. Его злят собственные неуклюжие удары. Это похоже на бой с тенью. Каждый раз, когда Ангрон приближается к Сангвинию, Ангел отлетает в сторону или складывает крылья и пикирует вниз. Каждый пропущенный удар меча, каждый неудачный взмах когтями отзывается в черепе Ангрона кислотным всплеском. Гвозди грызут, они придают сил, вместе с тем наказывая демонического примарха за каждую неудачу. Сейчас нестройный более, чем когда-либо, шум Гвоздей сливается в приказ Хоруса, молящего о смерти Ангела.

Ангрон — то немногое, что осталось от него теперь, когда его душа облачилась в материальную плоть эфирного бога, — никогда раньше не слышал, чтобы Хорус умолял. Но в голосе Воителя слабость, демона передёргивает от отвращения.

Сангвиний летит вниз, устремляясь к земле. Ангрон несётся за ним. Обоих задевают выпущенные в небеса волкитные лучи. Братья летят сквозь взрывы, от которых чернеют доспехи Ангела и его крылья; взрывы, терзающие власть демона над его воплощением. Однако каждая смерть на этой планете укрепляет Ангрона, залечивая его раны.

Он подбирается ближе. Ещё ближе. Он уже ощущает запах пота на коже Сангвиния. Он слышит барабанный бой крови, текущей по его телу. Он смакует сладость ран Ангела.

Сангвиний чувствует это. Он отклоняется в сторону с грацией, сравниться с которой Ангрону нечего и надеяться; взмах пернатых крыльев — и полёт Ангела останавливается, вертикальная серебряная полоса рассекает демону лицо. Однако боли нет. Большая часть его лица уже срезана с черепа, но боли нет. Демон чувствует боль так, как другие испытывают горе, печаль или разочарование: он ощущает порез как беспомощность, внутреннюю рану. Он чувствует порез как нечто такое, что нельзя спустить с рук, что можно преодолеть, лишь пролив кровь обидчика. Демон ослеп, его лицо изувечено серебряным клинком, но у него нет органических рецепторов, чтобы послать сигнал о ране и осознать её. Изнутри его терзает лишь слабость.

Он вслепую наносит удары; зрение постепенно восстанавливается. Он снова может видеть — в течение нескольких мгновений ещё тускло и смутно, но затем с ясностью, пронзающей вездесущую пыль и пепел. Он видит не так, как видит человек. Глаза Ангрона воспринимают огонь душ, и его брат пылает ярче всех.

Новое столкновение проходит в смертельном объятии. Повелитель Красных Песков срывает Ангела с неба, сжимает златоносного Сангвиния в огромных когтях и уносит к земле. Они падают вниз и пробивают глассаический купол марсианского храма, покоящегося на вершине «Разжигателя войны» «Малакса Меридия». Демон и Ангел рухнули с такой силой, что подобное «приземление» переломало бы кости любому смертному. Тела полубогов крушат мозаику Опус Махины, священную икону как Адептус Механикус, так и Марсианских Механикум. Святотатство, которое не заметит ни один из братьев. Сцепившиеся примархи не обратят внимания и на то, как техножрецы и слуги разбегаются от места их битвы.

Ангрон хватает голову Ангела когтистой лапой. Он бьёт голову Сангвиния об пол раз, два, три… Сеть трещин, распространяющаяся на камне от ударов, напоминает формирование кровеносной системы. Ангрон бьёт в четвёртый раз, бьёт в пятый…

Но он слабеет. Может быть, это боль, но бессилие одолевает его; хватка Ангрона ослабевает, его рука в прямом смысле растворяется — постепенно, от плеча и вниз. Ангел поднимается, отбрасывая Повелителя Красных Песков назад. В руках Сангвиния — пистолет. Остатки разума Ангрона распознают в нём мельта-оружие: «Инфернус», способный сжечь противника в мгновение ока. Ангел отбрасывает его в сторону и взлетает с мечом, пикируя прямо на демонического брата. Ангрон поднимает собственный клинок, чувствуя поток будущих ударов, словно нашёптанные обещания, предупреждения об атаке. Он отражает каждый из ударов Ангела, прежде чем они достигают цели.

Металл скрежещет; от встречающихся лезвий дугой брызжут искры, в своём полёте гипнотизирующие невероятной красотой. На мгновение, всего на мгновение, он оказывается на равнинах Деш'ра'зен, разбивает лагерь под бледной луной, наблюдает за танцем светлячков над кострами армии освобождённых рабов. Какой всё-таки мирной была та единственная ночь, даже несмотря на то, что Гвозди грызли мозг. Какой же мирной была та ночь, прежде чем Император оторвал его от настоящих братьев и сестёр — братьев и сестёр по духу, а не по искусственной крови, — оставив их сражаться в одиночку, оставив их умирать, оставив его лицом к лицу с этой нежеланной жизнью, и…

Сангвиний пронзает его. Леденящее лезвие копья погружается в место, где должно находиться сердце демона. Два брата стоят лицом к лицу: один — покрытое кровью воплощение человеческого совершенства, другой — аватар абсолютной бесчеловечности и олицетворённой ярости.

Зрение Ангрона искажено, он стоит вплотную к Сангвинию, но, несмотря на это, демон видит усталость на лице Ангела. Раны и порезы на плоти Сангвиния не смертельны, но оставили на нём неизгладимый след. Эта война изувечила Ангела: она сделала совершенное несовершенным.

— Умри, — произносит Сангвиний с мягкостью преподносимого дара. — Я освобождаю тебя от этой муки.

Губы Ангрона растягиваются в подобии улыбки. Он пытается заговорить. Однако слова не слетают с языка: говорить трудно — не потому, что он умирает, а из-за того, что для него речь — больше не естественный или необходимый процесс. Для него это — лишь отголосок утраченной жизни: отныне Повелитель Красных Песков выражает свои мысли слюнявым рёвом и смертями врагов.

Сангвиний видит это. Видит, как искажается лицо Ангрона, пытающегося вспомнить, как правильно произносить слова. Ангел видит, что демон не собирается умирать.

Повелитель Красных Песков движется, однако его брат оказывается быстрее. Сангвиний вырывает клинок и прыгает вверх, взмывая в небо. Истекающий кровью, заходясь хохотом, демон следует за ним.

Они проносятся между башнями храма «Малакса Меридия», после чего вырываются в открытое небо. Сангвиний медленнее в открытом пространстве, однако он грациозен, опытен и словно рождён для воздушных схваток. Ангрон же обладает выходящей за пределы человеческого понимания силой демонических мышц, но он — горгулья, преследующая ястреба. Сангвиний отклоняется от прямого курса, взмывает выше, уходит от демонических лап и…

+ Убей его.+

Это Хорус — воля Хоруса внутри демонического разума. Слова раздуты Пантеоном, наполнены силой зловещих богов. За ними скрывается обещание боли. Настоящей боли. Боли Гвоздей. Повелитель Красных Песков усерднее бьёт крыльями, его меч оставляет за собой поток кричащих душ: мертвецов Терры, поющих свою песню.

Они проносятся над головами своих воюющих сыновей на расстоянии едва ли вытянутой руки. Сражающиеся армии для них не более чем расплывчатое пятно. Ангрон взмахивает Чёрным Клинком. Он разрывает всё: землю, Кровавых Ангелов, Пожирателей Миров. Души умерших легионеров утекают в миллионы ожидающих пастей варпа.

Внезапно Сангвиний взлетает, набирая высоту.

+Это твой шанс. Ради этого ты был рождён и переродился вновь.+

Повелитель Красных Песков не замечает нытьё Хоруса. Он чувствует, как Сангвиний устаёт, он видит это в мерцании огня ангельской души. Дух его брата дрожит от отчаянной сладости истощения. Война... крепостная стена… Бич Родословной Девятого*(название другого демона, воплотившегося в трупах Кровавых Ангелов)… Да, силы Ангела иссякают.

Демон набирает скорость и рвётся к Ангелу сквозь загрязнённый ветер. Противовоздушный огонь прошивает воздух. Сангвиний уворачивается от слепящих лазлучей и отлетает в сторону от пролетавшей «Грозовой Птицы». Ангрон, гораздо менее манёвренный, врезается и проносится сквозь неё, поглощая обречённые души на разваливающемся корабле.

Для него подобное столкновение — ничто, усилие одного вздоха. Позади падает «Грозовая Птица», её разбитый надвое корпус охвачен пламенем. Большая из двух частей корабля ударится о стену Санктум Империалис, после чего взорвётся на самых толстых пустотных щитах из когда-либо созданных. Обломки смертельным дождём обрушатся на воинов обеих сторон. Но Ангрон ничего этого никогда не узнает.

+Не подведи меня, Ангрон.+

Лепет испуганного существа; как будто оно считает, что контролирует ситуацию! Повелитель Красных Песков не обращает на это внимания.

Они летят сквозь клубы дыма умирающего титана, в темноту и белый огонь плазмы. Клубящийся дым не может скрыть от демона свет ангельской души. Ангрон подбирается всё ближе и ближе, он уже достаточно близко, чтобы раздвинуть челюсти и обнажить неровные ряды разномастных зубов, торчащих из кровоточащих дёсен. Они кружат в пылающем, удушающем пространстве, которое обжигает и душит лишь одного из них. Демон издаёт драконий рёв, примитивное выражение радости; эмоция в её первозданном виде — скорее торжество, а не ярость.

Пасть Ангрона всё ещё раскрыта, и копьё в левой руке Ангела бьёт именно туда. Наконечник выбивает большую часть зубов демона, отсекает язык у его корня и пробивает затылок. Шейный отдел позвоночника разрушается, распадаясь на куски эктоплазмы. Ангрон падает с неба, бескостный и оглушённый.

Ангел петляет в дыму, следуя за братом.

Падение Ангрона поражает Королевское Вознесение прямиком в сердце двух сражающихся легионов. Удар демона о поверхность аллеи в мгновение убивает почти сотню воинов с обеих сторон, но и это не отложится в разуме демонического примарха. Выжившие Пожиратели Миров подбадривают своего господина сквозь пыль, лая, словно преданные гончие. Но Повелитель Красных Песков не способен этого увидеть: он поглощён собственной яростью.

Он хватает когтями копьё, рыча на пронзившее его оружие; в эти секунды бессилия он и действует, и издаёт звуки по-звериному глупо. Ангрон корчится в грязи. Копьё высвобождается, скользкое от ихора, притворяющегося кровью; ошмётки демонической плоти шипят на металлической поверхности. Демон уже восстанавливается, подпитывая своё существование всеми возможными метафизическими процессами. Повелитель Красных Песков отбрасывает копьё как раз вовремя, чтобы встретить его владельца. Ангел опускается вниз с молчанием, от которого разит ложной праведностью — будто он слишком благородное существо, чтобы испытывать гнев.

Братья сталкиваются в кратере, образовавшемся при падении Ангрона. Вокруг них бушует битва за Врата Вечности. Пожиратели Миров всё давят — легионеры, жизнекрады и кровопускатели — Сангвиний чувствует их, чувствует, как они приближаются, слышит их вой; Ангрон же видит, как осознание этого появляется в глазах брата. Сангвиний всё рубит, рубит и рубит в такт усиливающемуся рёву цепных топоров и демонических клинков. Но этого недостаточно. Ангел уходит прочь, взмах крыльев уносит его ввысь.

Повелитель Красных Песков понимает, что ему не поймать Сангвиния в воздухе. Он подходит к лежащему копью, чуть отступает — на этот раз погони нет. Теперь Ангрон готов.

Он бросает копьё, всё ещё покрытое ихором с тех пор, как демон вырвал его из собственного горла. Ангрон бросает копьё. Оно рассекает воздух с оглушительным барабанным боем, преодолевая звуковой барьер.

Ангел уворачивается в сторону с грацией рождённого в небе, уходя с траектории смертельного снаряда. Нет, теперь Ангрон понимает: Сангвиний не просто уклоняется от удара. Ангел ловит своё копьё движением, которое никогда бы не заметил человеческий глаз, оборачивается по инерции и с криком усилия бросает его обратно.

Ангрон сейчас поймает этот летящий прутик и…

Однако он хватает лишь воздух. Силой упавшего метеорита демона поражает копьём в грудь и швыряет вниз, приколачивая к покрытой варпом земле. Несколько невозможных секунд Повелитель Красных Песков остаётся недвижим на месте, пронзённый. Но боли нет, есть лишь унижение.

Он освобождается как раз вовремя, чтобы лицезреть набирающего высоту Сангвиния. Ангел оставил его на земле. Раны демона затягиваются, но медленно, медленнее, намного медленнее, чем раньше. Гвозди впиваются в разум демонического примарха сильнее, презирая его слабость.

Ангрон отворачивается от брата, направившись к красному пятну Кровавых Ангелов. Он проходит сквозь них, отбрасывая тела ангельских сыновей назад размашистыми взмахами голодного до душ меча.

Если демон не может поймать Ангела в небе, значит, он заманит его обратно на землю. Он научился этому у Бича.

Уловка не займёт много времени. Ангрон едва начал проливать кровь, как услышал опускающийся взмах ангельских крыльев. Повелитель Красных Песков снимает корчащиеся тела умирающих Кровавых Ангелов с клинка и поворачивается. Он вновь встречается с братом. В него попадают болт-снаряды. Цепные мечи вгрызаются в искусственную плоть его ног. Ему нет дела до жалкого сопротивления его племянников. Несомненно, он прикончит их, попирует их плотью и преподнесёт черепа сынов Сангвиния к Трону Черепов, но сначала должен умереть их Ангел.

Братья сталкиваются друг с другом. Для окружающих смертных они кажутся размытым пятном; столкновения их клинков настолько стремительны, что их мечи поют одну протяжную ноту — продолжительный звон без крещендо или диминуэндо. Воющий перезвон металла прекрасен. Это шедевр нарушенных законов физики.

Но лишь один из братьев бессмертен. Сангвиний, ослабленный смертными мышцами, ослабленный войной, начинает замедляться. Его выпады проходят мимо цели; атака переходит в парирование. Он отступает — сначала на сантиметры, затем широкими шагами. Напряжёнными до предела глазами он видит, что Ангрон теснит его обратно к осквернённым Вратам Вечности.

Повелитель Красных Песков наблюдает, как на лице Ангела появляются признаки понимания. Понимания, что с ходом сражения слабеет лишь один из них. В обжигающем хаосе своего сознания Ангрон всё же осознаёт, что это может произойти в любой момент, стоит отчаянию побудить его брата к действию.

Сталкиваются клинки, сталкиваются Ангел и демон, сталкиваются вновь, вновь и вновь, но в следующий миг…

Ангрон позволяет серебряному мечу пронзить себя, приняв как жертву клинок в своё демоническое тело. Он использует этот удар, он питается этой болью и жаждет ещё большей, ибо она позволяет подобраться ближе. Сквозь клетку его зубов пузырится слизь — эктоплазма, что служит ему кровью, вытекает из тела, но это неважно. Оно того стоит. Рана воодушевляет его. Когтистая рука демона сжимается на ангельском горле.

Сангвиний дёргается. Меч с жалкой медлительностью входит в его внутренности, омрачая болью идеальные черты лица златоносного примарха. Повелитель Красных Песков также питается этим зрелищем, питается видом обнажённых зубов Ангела, питается смрадом насыщенной крови Сангвиния. Она словно наркотик, опьяняюще чистый. Сам Бог Войны, чьим смертным отражением является Ангрон, лает от удовольствия, наблюдая за тем, как проливается кровь этого существа.

Демон сжимает горло Ангела крепче, погружает лезвие глубже, рыча от свежего потока крови, что вырывается из раскрытого рта брата. Губы Сангвиния движутся, но поначалу он не может произнести ни слова. Всё, что ему удается выдохнуть, — имя брата.

— Брат...

Ангрону нелегко говорить; горечь, накопившаяся за всю его жизнь, смешивается с агонией в прекрасных глазах Ангела. Он вонзает клинок ещё глубже в живот брата, уже по рукоять. Затем притягивает Сангвиния к себе до тех пор, пока они не оказываются лицом к лицу. Теперь он достаточно близко, чтобы почувствовать свежий запах крови в дыхании Ангела. Достаточно близко, чтобы кровавые брызги брата касались его лица.

— Ангрон...

Он не помнил ни одного звука слаще, чем шипящий из сдавленной глотки голос его безупречного, любимого, образцового брата. Челюсти Ангрона не приспособлены для человеческой речи, но Повелитель Красных Песков буквально выталкивает слова из пасти.

— Слушайте, как поёт умирающий Ангел.

Ангел тянется к нему бессильными, лишёнными когтей руками. Жалкое зрелище. Поступок слабака. Повелитель Красных Песков не нуждается в воздухе; ему плевать, если руки Сангвиния сомкнутся на его горле.

Но сладость вдруг исчезает, иссякает и прилив адреналина. Так ли умирает Ангел? Неужели это всё, на что был способен прославленный Сангвиний?

+Ангрон!+

Хорус. Воитель. Трус на орбите. Повелитель Красных Песков слышит голос, прорывающийся сквозь туман боевого экстаза. Он чувствует, как Хорус уже некоторое время пытается достучаться до его пропитанного кровью разума. В ментальном присутствии Воителя заметна насмешка, но прежде всего — Хорус боится.

+ Отпусти его! Отпусти! Он...+

Протянутые руки Сангвиния хватают кабели, венчающие голову Ангрона. Ангел сжимает технодреды — внешние регуляторы Гвоздей Мясника, и зверь, которым стал Ангрон, наконец понимает. Но уже поздно, слишком поздно — Ангел использовал ту же уловку, рискнув, когда позволил пронзить себя клинком, чтобы самому подобраться ближе.

+Убей его, прежде чем…+

Слова перестают существовать, сменяясь болью. Настоящей болью, которую, как он думал, был неспособен испытать. Она ошеломляет своей интенсивностью.

Повелитель Красных Песков издает рёв — такой громкий, что пустотные щиты Санктум покрываются рябью. Ангрон вырывает клинок из тела Сангвиния, борется, пытается отбросить брата, но Ангел настойчив. Белые крылья бьют демону в лицо, отбивают удары его когтей. Демон отбрасывает собственный клинок и скребёт броню Ангела. Он срывает куски золотых доспехов. Крылья кровоточат; на обоих льётся дождь из мокрых перьев. Сангвиний же не издаёт ни звука.

Ангрон кричит. Впервые с момента возвышения в его рёве слышится что-то иное, кроме ярости. Агония молниями пронзает содержимое его головы. Пламя и лёд, лёд и пламя. У него недостаточно разума, чтобы осознать это ощущение, но оно уничтожит его, понимает демон или нет. Стукнув громоздкими крыльями, он взмывает в небо. Он вертится в воздухе, пытаясь сбросить упёртого Ангела.

Внизу два легиона сражаются под дождём крови своих отцов. Повелитель Красных Песков — Ангрон, я помню, я вспомнил, я Ангрон — чувствует, как его череп скрипит, он будто растягивается; затем треск, после которого его глаза заливаются кислотой: звук медленно разбивающегося стекла, лопающегося черепа под гусеницами танка.

Теперь он слышит брата: прерывистое шипение вздохов Сангвиния вместе со скрежетом его перчатки о механические усики варварского механизма. Братья встречаются глазами; меркнущий взгляд Ангела безжалостен, в нём не осталось места для милосердия. Сангвиний поглощён страстью, которой всегда сопротивлялся. Повелитель Красных Песков видит это в зрачках своего брата, в скрежете его массивных клыков. Ангела поглотила кровавая жажда, на его щеках проступают ярко-синие вены. Вот он, гнев. Вот он, высвобожденный Ангел.

Гнев Сангвиния настолько абсолютен, что Ангрон ощущает укус другого давно забытого чувства — зависти. В глазах Ангела горит не горькая ярость, вызванная жестокостью прошлой жизни или волей бога, что одаряет за убийства. Да, она питает Бога Войны, как и всякое кровопролитие, но источник её — не бог.

Это собственная ярость Ангела. Ангела, что служит лишь справедливости. Как же она прекрасна, как проста, как чиста...

Такова была последняя связная мысль демона. Подпитываемые животной паникой в той же степени, что и осознанной яростью, неистовые удары когтей Ангрона ничего не могут поделать с разъярённым Сангвинием. Братья падают: демон всеми конечностями молотит по верному сыну Императора, изодранные же и окровавленные крылья Ангела не в состоянии удержать в воздухе обоих.

Провода демона берут начало в голове монстра. Они не просто прикреплены к его мозгу: эти кабели являются его частью. Усики тянутся через болепричиняющее устройство, которое заменяло и неполноценно имитировало целые участки мозжечка, таламуса и гипоталамуса Двенадцатого примарха. Гвозди Мясника вплетены в мозговой ствол, как их строительный тёзка, они соединяют головной мозг со спинным. Шедевр, восхитительный в своей варварской эффективности, злобном совершенстве, в стремлении возвысить смертное до бессмертного.

Из-за завесы Ангрон слышит смех. Бог смеётся над ним, ибо ему плевать, чья льётся кровь. Он примет смерть Повелителя Красных Песков с той же радостью, с какой принял бы кончину любого другого чемпиона.

Из трещин деформирующегося черепа зверя вырываются искры и пламя. Череп хрустит, каждый треск ощущается пожаром, распространяющимся от нитей-филаментов за глазами Ангрона до шипов его позвоночника. Возникает ощущение ненормальности, глубокой мерзкой неправильности, словно у него что-то отнимают, вырывают с корнем из разума.

Он кричит и совершает нечто, чего никогда не делал — ни в смертной, ни в бессмертной жизни. Он ревёт, но рёв болезненной ярости впервые окрашен ужасным стыдом. Он проведёт остаток вечности, отказываясь верить, что это произошло. Звук сливается в слово, а слово — в просьбу. Он умоляет.

— Нет, — хрипит брату зверь.

Этот момент не войдёт в легенды ни одного из легионов. Примархи парят высоко над полем битвы, а те немногие сыны, у кого есть возможность наблюдать за отцами, слишком далеко, чтобы знать о происходящем между братьями. Лишь Сангвиний слышит последнее слово Ангрона, и этот момент близости он унесёт с собой в могилу.

Земля приближается с головокружительной скоростью. Сейчас или никогда.

Они вместе падают вниз. Последним рывком Ангел вытаскивает наружу змей из варварского металла. Голова демона лопается. Это больше похоже на взрыв, высвобождение внутреннего давления, как гной из лопнувшей кисты: большая часть мозга Ангрона оказывается снаружи его головы, поглощённой искрами и покрытой кислотной кровью. Тело демона ударило крыльями в последний раз, уже рефлекторно.

Его хватка ослабевает. Он прекращает бороться.

Сангвиний высвобождается из обессилевших объятий падающего брата. Он расправляет израненные крылья: сначала — чтобы стабилизировать полёт, затем — для набора высоты. Туша демона обрушивается на лестничную аллею, сотрясая Королевское Вознесение. Сангвиний отнял у воинов-гладиаторов XII легиона последние остатки рассудка.

Ангел издаёт двухголосый крик. Он машет крыльями, паря над полем битвы. Кровавые Ангелы начинают сражаться с новой надеждой, узрев победу своего отца-демоноборца. Пожиратели Миров разбиты психической реакцией на смерть отца; они смотрят на Ангела Императора, торжествующего в ореоле восходящего солнца.

перевод - Coл

- Почему я ещё жив? Чего вы хотите от меня? Я отдал вам всё, что имел. Смотрите, что вы сделали с нашей мечтой. Эти раздувшиеся и гниющие останки империи всё ещё живут благодаря не разуму и надежде, но лишь страху, ненависти и невежеству. Лучше бы мы все сгорели в пламени амбиций Гора, чем дожили до этих времен.

- Робаут Жиллиман.