башня, гигант

Славная победа

Жители Импрезенции выходили небольшими группками; выходя, они благодарили спасителей и сразу приступали к работе, дабы показать раскаяние.

Через несколько дней они закончили вручную расчищать маршрут от пролета святого Клейтора до макрособора, расположенного примерно в тридцати километрах. Весь процессиональ Надежды Благодатной сделали пригодным для движения. Едва закончив работу, они послали грязных, истощенных и практически мертвых гонцов — умолять новые власти Гаталамора.

Их просьбы, к неудовольствию Вихеллана, удовлетворили.

Вихеллан с Малдоваром Колкваном наблюдали за подготовкой кортежа. Им как представителям Самого Бога-Императора предоставили почетные места на изрешеченном пулями балконе высоко над процессиональю. Еще сотня кустодиев выстроилась вдоль дороги — пятеро на милю, золотые отблески света в темных толпах людей.

— Неправильно это, — произнес Вихеллан.

— Да, но это целесообразно, — ответил трибун.

Тысяча гаталаморцев, посыпанных пеплом и одетых во власяницы, тащила саркофаг на катках, сделанных из сломанных колонн. Гроб с резными изображениями создали в течение нескольких дней, что свидетельствовало о мастерстве местных скульпторов. Еще десять тысяч людей маршировали по обе стороны и впереди, бичуя себя и распевая печальные песни покаяния. Позади кортежа разлилась река пламени. Тысячи и тысячи людей несли факелы и рыдали так громко, что сотрясались окрестные развалины.

Были там и другие жители Гаталамора. Те, кто связал судьбу с Темными Богами, — им не было прощения. Их распяли на железных столбах по обе стороны процессионали. Во главе колонны шла канонисса Имельда Веритас вместе с сестрами. Они пели гимны победы. Молодые девушки, осиротевшие во время войны и отобранные для воспитания в Сестринстве, бежали впереди и выливали прометий из украшенных ведер прямо на предателей. Сестры Битвы с огнеметами обжигали каждого короткой вспышкой огня, пока проходили рядом. Стенания горя, песни покаяния и триумфа сопровождались едва слышными криками. Еретики, ожидавшие своей участи, молились, но их слова затерялись в шуме похорон. Улучшенное зрение и авточувства доспеха позволили Вихеллану прочесть по губам некоторых.

Чаще всего они произносили слово «Император».

— Вера — яд. Император был прав, когда хотел избавиться от нее. Вера укрепляет врага и сковывает людей. Она слепа. И превращает нас в скот, — произнес Вихеллан.

Люди поднимали взор, когда проходили мимо башни, где стояли кустодии. Руки, воздетые в молитвенном жесте, тянулись к трибуну, наблюдавшему за всем с высоты.

— Они нам молятся. Это недопустимо. И в итоге это повлияет на нас. Мы долгое время провели в изоляции и отнюдь не совершенны.

— Мы не падем.

— Но этот дурацкий фарс повышает шансы. Позволить похоронить его так, прямо здесь, в церкви, с этим богослужением… Это неправильно.

— Это неправильно. — Колкван посмотрел на Вихеллана. — Но это необходимо. Ахаллор погиб, сражаясь за этот мир. Все в этом мире связано с верой. А в ней есть своя сила. Ты сражался вместе с Сестрами Битвы и видел, как вера защищает и укрепляет их дух.

— Психический эффект, который в любом другом случае они назвали бы колдовством.

— Мы здесь не для того, чтобы порицать Галактику за лицемерие, а для того, чтобы спасти ее. Вера может быть нашим величайшим оружием. Вера — психической эффект, но она не похожа ни на что другое, и, нравится нам это или нет, тесно связана с нашим повелителем. Ты не понимаешь, Вихеллан. Все эти видения, святые, таро — инструменты, средство, с помощью которого мы можем контролировать остальных. Они весьма полезны. Мы показали всем, чья лояльность могла поколебаться, что войска Императора — у их рубежей. Теперь они знают, что Его слуги сразят всех, кто отвернулся от Терры, а верные Ему обретут спасение. Погребение Ахаллора здесь — символ веры. Пусть они какое-то время почитают его как святого. Они все равно бы так поступили, и лучше, если мы этим воспользуемся. Этот мир скрепляет не только сегментум, но и крестовый поход.

— Все равно это неправильно.

Колкван кивнул.

— Именно, но ненадолго. Как только все закончится, церковь падет, и эта долгая эпоха язычества наконец прекратится. Ибо это и есть единственная истина, да, Гастий Вихеллан?

— Истина Императора, — выдохнул тот.

— Примарх среди нас. Я все-таки сомневаюсь в мудрости слепо следовать за ним. Но это дает мне надежду, поскольку, если одно такое существо из веков чудес может вернуться, то и наш владыка сможет найти дорогу. У меня своя вера, Гастий. Вера в великий замысел Императора. Взгляни — и узри в этом не провал, а дело рук нашего наставника.

Саркофаг медленно продвигался вдоль процессионали к возвышающимся башням собора; предатели воспламенялись, освещая путь, свет следовал за ним, и человеческое горе и боль омывали покойного со всех сторон.

Так распорядилась судьба, чтобы щит-капитан Марк Ахаллор пришел в этот мир и обрел вечный покой в храме Императора Торжествующего, соборе Аскломеда Строителя — обмане, призванном позолотить наглую ложь.

https://www.artstation.com/artwork/b5azlk

Редкий пикт совместной операции орденов первого основания. Брат-апотекарий ордена "Ультрамаринов" запрашивает удар по ксенозаразе у ветерана-терминатора "Саламандр" вооруженного тяжелым огнеметом.

DE GLORIA YARRICK

Являющийся [ИСПРАВЛЕНО] документ [ИСПРАВЛЕНО] разослан офицерам в зоне боевых действий [ИСПРАВЛЕНО]. Данный документ подлежит распространению среди служащих всех званий. Ознакомление и понимание последующего заявления, распространямого Дивизио Мортис Официо Префектус, является обязательным. Ваш комиссар в ближайшее время распространит расширенную и одобренную версию среди старших офицеров.

Ваш верный [ИСПРАВЛЕНО]

» Гравитас максима, суб-аменда Министорума

Знайте же, что Колокол Потерянных Душ, прозвонил в данном хроносегменте, ибо потеря великого героя Астра Милитарум — это потеря для Человечества.

+ + +

Знайте же, что Герой Улья Гадес, Славнейший и Праведнейший комиссар С. Яррик, был спасителем Армагеддона в течение Первой Войны. Слова предателей не были услышаны им; им был раскрыт впавший в ересь правитель планеты. Когда ксеночудище размером с сам Гадес дерзнуло отсечь комиссару руку, благородный дуэлянт разрубил голову своего врага на две части, после чего взял конечность побеждённого как трофей своей победы.
И так ксеносы были обращены в бегство.

+ + +

Знайте же, что пред лицом возвращения орков во Второй Войне комиссар Яррик снова вернулся на Армагеддон. Он шагал по пеплу как гигант, и ни одна ксеносская уловка не избежала его взгляда, ни один истинный солдат не отказался от своего долга.
И так Зверь снова бежал.

+ + +

Знайте же, что когда война снова возвестила о себе звоном мечей, когда жалкие враги возвестили о себе громким звуком труб, нетронутый страхом Комиссар Яррик снова отправился исполнять свою службу перед Императором.

+ + +

Знайте же, что Господь-Император в своей несомненной и безграничной мудрости объявил, что этот Его слуга ныне может сложить своё мирское оружие — ведь теперь столь обыденные обязанности остались позади. Ныне же слуга имеет новые приказы, а пламень его души горит яркостью, подобной сердцу Сола.
И теперь Господь-Император ведёт его одесную Себя на ещё большую войну — к которой комиссар ныне готов.

+ + +

Оперативный отчёт Мун/Пре-II4 882//
Хранение, торговля или распространение символов смерти (из кости и других материалов) настоящим запрещено среди служащих всех званий. Применяются исключения Министорума. 90923xx.