анатомия примархов

Сводка новостей по "Warhammer 40000: Rogue Trader" от Owlcat Games (Часть 1)

Решил перевести существующие на данный момент новости с информацией про ожидаемую игру.

Эйблард Версериан (Abelard Werserian) - человек долга

  Вольные торговцы - яркие звезды просторов Коронуса. Они бороздят пустоту, покоряя дикие миры, охотясь за древними сокровищами и неся свет Императора на дикие границы. Их великие умы сосредоточены на важных задачах (или отвлечены удовольствиями, которые приносит роскошный образ жизни имперской знати... но это уже другой разговор). В любом случае, каждому вольному торговцу необходим доверенный человек для решения второстепенных задач, таких как поддержание колониальных правительств на всех этих завоеванных мирах или превращение всех этих древних сокровищ в реальную прибыль. Представляем вам Сенешаля.

  Десятилетия назад прилежный и властный Эйблард Версериан был первым офицером на пустотном крейсере, пока не вмешалась судьба в виде Теодоры фон Валансиус, эксцентричной и своенравной вольной торговки. Разные, как день и ночь, они научились ценить и уважать друг друга во время совместной операции сил Навис Империалис и вольных торговцев. Впечатленная его квалификацией, Теодора утвердила Эйбларда в качестве своего нового Сенешаля - должность, которая дает как самые высокие почести, так и является самым тяжким бременем.

  Спустя десятилетия Эйблард, будучи правой рукой вольной торговки, продолжает бдительно охранять торговую империю фон Валансиусов от угроз. Время и невзгоды добавили седины, а его характер стал еще жестче, чем в дни службы на флоте. И все же Эйблард по-прежнему остается одним из самых надежных членов команды вольной торговки, яростно преданный торговой империи, которую он помог создать и сохранить. Все, что ставит под угрозу это драгоценное творение, он воспринимает как личную угрозу. А опасностей много, ибо в глубинах Коронуса таятся великие и грозные силы. Хватит ли еще сил в руках стареющего Сенешаля, чтобы удержать торговую империю и защитить ее от гибели?

Идира Тласс (Idira Tlass) - высвобожденные силы Варпа

  В глазах Империума психические способности и те, кто ими владеет, представляют собой угрозу - если, конечно, такого человека нельзя подавить и контролировать. Если они окажутся достаточно волевыми, чтобы сдерживать свои нечестивые силы, им разрешается использовать их во благо человечества. Однако на просторах Коронуса санкционированный псайкер - крайне редкий товар. Те, кто достаточно могущественны и отчаянны, часто прибегают к услугам несанкционированных псайкеров - еретиков, которым удалось, благодаря прыткому уму или простой удаче, пережить самоинициацию, устоять перед соблазнами Эмпиреев и научиться использовать свои богохульные дары.

  Идира Тласс родилась и выросла на далеком мире, давно потерянном для Света Императора и отошедшем от учений Экклезиархии. Обладая невероятным, но ненадежным талантом прорицать будущее по слабому шепоту варпа, Идира была ценным помощником для правителей своей родной планеты - от этой роли она отказалась ради возможности путешествовать среди звезд в свите могущественной вольной торговки. Будучи прорицательницей, Идира не раз приходила на помощь своему лорду-капитану, предвидя грядущие события и пути, которые еще предстоит открыть. Одаренная и несколько самоуверенная, она компенсирует отсутствие должного обучения и осторожности своим жезеным самообладанием и врожденным талантом.

  Но за беспечность и недооценку сил варпа Идире приходится расплачиваться. С каждым днем она все меньше уверена в том, что голоса в ее голове - это ее собственные мысли, а не нашептывания с другой стороны. Когда-то гордая и высокомерная, теперь прорицательница - лишь тень себя прежней, измученная и разбитая душа, которую преследует шепот из-за завесы. От него нет спасения, кроме окончательной смерти и вечного проклятия - и даже если появится проблеск надежды, он может оказаться не более чем еретическим искушением.

арты Ангрона в норм качестве

Орочья "медицина"

Когда я впервые встретил Газкулла, он был мертв. Конечно, он был еще не совсем Газкуллом, как и я был не совсем собой. Но он точно был мертв. Какое-то время.

Он прибыл посреди ночи и лежал на столе дока Гротсника почти до самого рассвета. Это само по себе было почти чудом, потому что даже варбоссы – замечу, что обычно те, у которых заканчивались деньги – редко проводили на той плите больше часа так, чтобы или не починиться, или не перейти на неверную сторону «убей или вылечи». Вообще, в пивных хатах Ржавошипа ходили слухи, что Гротсник оставался в бизнесе и в целости, потому что ни одна из его хирургических ошибок не выжила, чтобы пожаловаться.

Этот пациент должен был умереть несколько раз. Ему это просто не нравилось. Обычно, смерть вообще не была большой проблемой. Но у него сложилось странное чувство, что он только начал, и ему хотелось остаться, чтобы узнать, что же он только начал.

Гротсник не пошел по простому пути. В разгар операции, голову пациента полностью разобрали на куски, как испорченную шуту, выложив все части на верстак, чтобы вывалить на них еще больше смазки. Он получил целую клетку сквигов для переливания, и, наверное, в нем не было и капли исходной крови.

Своего мозга у него тоже осталось немного. То, что ему оставила турель, скрепили скобами с мешаниной кусочков из грязного ведра, где Гротсник держал свои «отрезы», и от которого немного несло, поскольку оно не находилось в морозилке три дня. Но значимая часть исходного мозга удержалась и угрозами быстро заставила остальные слушаться.

Гротсник, конечно, ликовал. Такие сложные операции никогда не длились достаточно, чтобы приносить удовольствие, но эта стала чем-то особенным. По сути, настолько особенным, что док решил вытащить кое-что из набора, который ждал как раз такого дня и, наверное, стоило дороже всего, что находилось в той грязной медицинской палатке, вместе взятого.

Это был кусок металла. Вообще, очень, очень прочного металла. Если верить тому мусорщику, который притащил его доку, то это была пластина с задницы человеческого тирменатера, найденная в шбитом летательном аппарате, чей время-знавец в кабине говорил, что ему девять-много-много-много лет. Гротсник сообразил, что если металл – как грибной грог и становится лучше со временем, то это должен быть хорошо-отбитый-Горком кусок металла, так что док тут же пырнул мусорщика заточкой и убежал в ночь с таинственной пластиной.

А тут, наконец-то, находился пациент достаточно упрямый, чтобы соответствовать ей. И, по желанию Морка, пластина оказалась идеальной формы, чтобы удерживать думательное мясо. Так что после небольшой работы пилой и с помощью нескольких заклепок, ее нацепили, оставив, в довесок, место под бионический глаз. Что еще лучше, когда подсоединили последний зажим, пациент еще дышал – операция прошла успешно!

К сожалению, Гротсник был слишком взбудоражен, чтобы остановится, потому Газкулл подвергся инновационной операции по замене колена, провести которую доку хотелось годами. Она тоже была успешной, и бионический сустав был немного лучше, чем здоровое колено, которое заменил.

Но эта дополнительная кровопотеря стала пушкой, проломившей спину сквиггота. К тому моменту, как док стер излишки крови с рук в серых предрассветных лучах, пациент был мертвее мертвого. Гротсника это, впрочем, не очень волновало. Его мотивировали скорее... медицинские действия, а не результаты.

Пациента спихнул со стола с влажным и глухим звуком и оттащил к заднему клапану тента какой-то оказавшийся на мели мордоворот, нанятый Гротсником таскать трупы на этой неделе. Когда их закидывали на Груду Неудач на заднем дворе, док уже забывал о них. Но когда что-то перестает быть проблемой орка, то обычно становится проблемой грота – и, во имя грязной лжи Морка, у Гротсника это было как никогда верно.

Когда трупы оказывались в Груде, наступало время низшему из санитаров Гротсника – изможденному работой гроту, жившему под двумя листами гофрированного металла на краю двора – вытащить любую работающую бионику ржавой палкой-доставалкой, положить ее обратно в «коробку с запчастями» Гротсника и порубить остальное для загонов для сквигов.

Luciferion The dark light