Храмы убийц

Энди Кларк - Королевский клинок

Энди Кларк — Королевский клинок, обзор книги.

Имперские рыцари — мини-титаны увешанные различными видами вооружения и пилотируемые благородными дворянами. Насколько хорошую книгу можно написать, имея в резерве только вот эти скудные факты? Даже не учитывая информацию о становлении,призраках трона, вольных клинках и кодексе… Сегодняшний обзор будет посвящен книге Энди Кларка, "Королевский Клинок", повествующей о тяжелых буднях отпрысков благородных домов и их нелегкой судьбе.

Введение

Начать, как обычно, стоит с короткого введения по главной теме книги. Имперские рыцари, или кветорис империалис— 9 метровые боевые шагатели, чья огневая мощь может посоперничать с целым отделением бронетехники. Появление всего лишь одного имперского рыцаря может переломить ход боя, а взвод таких машин способен привести к победе в войне. Рыцари классифицируются, в основном, по трём типам:

- малый класс, Оруженосец, сюда относятся модели Хелверин и Глефа, несущие на себе две автопушки или термальное копье с цепным мечом.

- средний класс, Квесторис, самый распространенный и востребованный, сюда относятся модели Паладин, Странник, Крестоносец и Страж,модификации и варианты вооружения могут отличаться. Паладин, например, по умолчанию несет на себе скорострельную боевую пушку и цепной меч «Жнец».

- тяжелый класс, Доминус. Самые большие и массивные рыцари среди представленных. К ним относятся модели Кастеллан, предназначенные для ближнего боя и вооруженные огнеметом «Выжигатель» и гарпуном «Громовая спираль» и Доблестный, экипированный для дальнего боя и несущий на себе плазменный дециматор и пушку «Вулканическая пика».

До Ереси Хоруса существовали рыцари класса Церастус, представленные моделями: Копейщик, Ахерон, Атропос, Кастигатори Порфирион. Но технологии их производства давно утеряны, и оставшиеся рыцари исчисляются единицами.

Пилотами этих внушающих ужас машин могут становиться только прошедшие через ритуал «Становления» люди благородного аристократического происхождения. Входе этой процедуры молодого неофита на всю ночь оставляют подключенным к трону механикум, своеобразному мозгу рыцаря, через который он в дальнейшем,возможно, будет управлять боевой машиной.В ходе этой ночи призраки или отголоски предыдущих пилотов, находящиеся в троне,будут испытывать решимость и волю молодого аристократа,подготавливая его разум к вечной войне. Кто-то не выдерживает этой процедуры исходит с ума. Те,кто успешно выдержит это испытание станут воинами-претендентами и отныне обязаны соблюдать кодекс чести и подчиняться иерархии своего благородного дома.

Также существует понятие Вольный клинок — это рыцарь, который полностью разорвал связи со своим домом, отрёкся от титула и земель. Вольным клинком можно стать за бесчестие или непоправимые ошибки, которые не позволяют более находиться в аристократическом сообществе. Изгнанник-одиночка должен отказаться от имени своего дома, взять себе псевдоним и найти свои причины продолжать бесконечную войну. Будет ли это создание своего наследия, или стремление исправить какое-либо совершенное зло, или, быть может, это будет освобождение от сводящего с ума одиночества, которое уже превратило некогда благородного пилота в ожесточенного убийцу.

О книге

Книга почти не пересказывает Кодекс, и очень жаль, поскольку новому читателю было бы интересно узнать как и почему происходят некоторые события, и почему персонажи поступают именно так, а не иначе. И при незнании основ, прописанных в Кодексе, приходится домысливать события и явления, используя контекст, благо ничего сложного в этом нет, и белых пятен в книге очень мало.

Итак,история повествует о благородном доме Драконис, правящем на рыцарском мире Адрастаполь. В подчинении у них находятся дома Химерос, Минатос, Виворн и Пегассон. 

Главным героем книги является молодойнаследник престола, королевский клинок, Даниал, недавно прошедший ритуал становления. Вместе с сестрой Дженникой, отцом Толвином и другом Люком, он отправляется на Донатос, планету, которую используют еретики-астартес Несущие Слово для своего темного ритуала.

Синопсис достаточно скуден на подробности, но и сама книга от него не отстаёт. И первую треть книги читателю предстоит изучать достаточно скучные события, которые итак уже известны. Странно, что там не написали кто предатель, и что убийца – дворецкий.

Достаточно быстро становится понятно, что идиллия не может продолжаться дальше, а сюжетный твист неплохо подогревает интерес к происходящему.

Линия повествования достаточно прямая, не стоит ожидать каких-либо сюрпризов и роялей в кустах. Хотя в сюжете и присутствует несколько интересных поворотов, они не могут в достаточной степени закрутить интригу так, чтобы её не хотелось выпускать из рук.

Визуальный обзор

Книга напечатана на офсетной бумаге и состоит из 320 страниц. Каждая новая глава обозначается геральдическим символом с цифрой и шлемом рыцаря,секирами, и какой-то грязью вокруг. Выглядит неплохо.

Вроде как существует вариант стандартного формата, но мне досталась уменьшенная версия. Если сравнивать её с Магосом, который обозревался в прошлый раз, то Королевский Клинок выглядит как-то дохленько.

Впечатления

При чтении у меня возникало стойкое ощущение, что я уже читал или видел когда-то что-то подобное. По структуре книга чем-то отдаленно напоминает совершенно великолепнейшую Дюну Фрэнка Херберта. Те же условности, новый мир, сестра,отец, добавляется старый друг, внезапные события и новая ответственность. Но на этом сходства с шедевром заканчиваются.

Присутствующие в книге диалоги не несут в себе какой-то сюжетной подоплёки, они не пышут пафосом, а очень жаль, потому что хотелось бы. В них нет какой-то изюминки, это просто достаточно скучные диалоги, которые можно прочитать, для того чтобы узнать,что же будет дальше. Я бы даже сказал,что в некоторые моменты они звучат как-то топорно и даже в семье аристократов отец вряд ли говорил бы так со своими детьми. Но опять же, это только мои домыслы. Возможно, кому-то местные интриги придутся по душе и особых проблем повествование не вызовет.

Персонажи прописаны очень стандартно и главные герои не взывают какого-либо отторжения. Никто не выпадает за пределы логики или вселенной, но главные герои слишком рафинированно выбеленные, а вот антагонисты, отступники-астартес Несущие Слово, прописаны чуть лучше. Их ритуалы были представлены весьма хорошо, однако и они не уберегли меня от общего расстройства в финале. Лично мне, отрицательные персонажи понравились хотя бы потому, что они делали всё как хаоситы, с правильной точкой зрения и мотивацией. Однако в память никто не врезается, и из всей книги я запомнил только трех или четырёх героев, при этом приходилось додумывать, как они выглядят,поскольку автор достаточно скудно их описал.

Как уже стало понятно, книга никаких вопросов не задает и никакой пищи для размышлений не предоставляет. Вместе с этим, сюжет очень предсказуем, и за событием один и два совершенно точно последует событие три. Поскольку Энди Кларк новичок в BlackLibrary, никаких особых сюрпризов от него и не приходится ждать. Но вместе с этим он взялся за достаточно интересную тему,которая слабо освещена в художественной литературе (кодексы в расчет не берем, это не художественная литература). Благородство и рыцарство идут об руку с драмой и потерей, а так как дело происходит в условиях бесконечной гримдарковой войны, коктейль должен получаться абсолютно убойный. Но ничего особо убойного в книге не происходит, никаких душевных страданий не ощущается и никакие серьезные темы не поднимаются.

Если немного отвлечься и пофантазировать на свободную тему книги про Имперских Рыцарей, то можно было бы затронуть быт и выживание Вольного Клинка на далекой чужбине, окруженного сомнительными союзниками... Или запретные чувства к благородной даме из соперничающего дома, на манер Ромео и Джульетты с приправой из войны гигантских боевых машин... Или неотвратимость судьбы и принятия решений с точки зрения пилота-оруженосца, который без каких-либо вариантов должен пожертвовать собой для сохранения своего господина. Но, на мой взгляд, лучше всего сочетаются рыцарство и романтизм. Это определенно могло бы добавить некоторую изюминку в мир бесконечной войны и при этом показать, что человеческие эмоции не чужды простым смертным, даже если они являются пилотами Рыцарей. Из этих событий могла бы вырасти неплохая драма,с вопросами о долге, чести, личных привязанностях, обязанностями перед семьей или домом, и потере, которая неизбежна в сложившимся мире. Печально,что ничего подобного в книге нет.

В действительности Королевский Клинок,возможно, не так плох, как я описываю.Да, произведение является филлером, но читать его было достаточно интересно, даже несмотря на некоторые проблемы с диалогами и шаблонными персонажами. Движуха с использованием Имперских рыцарей выглядит очень любопытно и в описании баталий приятно наблюдать за абсолютной смертоносностью этих машин.И еще книга очень короткая. Вот на этом её плюсы и заканчиваются.

Неточности или странности

Неточностей как таковых я в книге не встретил, за исключением, пожалуй, закутанных в колючую проволоку стонущих сервиторов. Разве сервиторы могут стонать? Разве у них не отключают все функции, оставляя только те, которые необходимы для выполнения одной конкретной задачи? Поправьте меня, если я не прав.

Также в книге не упоминаются рыцари-оруженосцы.Немного жаль, потому что тема младших подчиненных и их самопожертвования была бы достаточно интересной, чтобы отразить её в книге про рыцарей.

Благородные обращения. В книге присутствует три префикса, которые обязательны при обращении к аристократам. И всё бы ничего, если бы это происходило только в диалогах между персонажами, но по какой-то непонятной причине автор решил что полные титулы с префиксами надо использовать и при стороннем описании, вне диалогов, что при прочтении немного коробит.

Итоги

Почему надо прочитать эту книгу:

- Написано доступно для новичка и сюжет достаточно прост.

- Имперские рыцари, их много, они шагают, несут смерть, сражаются, за этим интересно наблюдать.

- Это скорее фэнтези в оболочке вархаммера, чем более привычный гримдарк.

Почему эту книгу не надо читать:

- Недостаточно закрученный сюжет, который мог бы быть усложнен личными переживаниями персонажей или более сложными связями между ними.

- Нет никакой пищи для размышлений и еретических мыслей не прослеживается.

- Скудное описание персонажей и окружения.

- Это скорее фэнтези в оболочке вархаммера, чем более привычный гримдарк.

Вывод — Королевский Клинок - очень простая книжка, которая подойдет новичкам. Если вы читали Кодекс, то ничего нового или интересного вы в ней не найдете.

Не верьте на слово Несущим слово

Иннари пока только набирают силы в Галактике. Они верят, что эльдарскую расу можно оттащить от края пропасти забвения, доверившись Иннеаду, спящему богу мёртвых, цельная сущность которого образована душами всех почивших эльдар. Применяя странную духовную магию нарождающегося божества и забирая у недавно убитых энергию, иннари ведут судьбоносные войны с исключительной живостью и агрессией.

Многие эльдар носят при себе особые камни, чтобы после смерти сохранить в них свою душу и не угодить в пасть богини Слаанеш. Затем эти камни возвращают в искусственный мир, где спасённую душу выпускают в бесконечную цепь к другим духам. Порой камни душ вынимают из сердца мира-корабля и встраивают в боевые конструкции, такие как призрачный страж или призрачный властелин. Иннари, однако, наделены способностью выкачивать энергию из камней душ, что не очень нравится некоторым эльдар. Но наиболее проницательные понимают, что находятся на грани вымирания, а иннари предлагают способ, как этого избежать. Среди объединившихся под руной Иннеада есть выходцы и из искусственных миров, и актёры театров масок, и садистские убийцы из Комморры и даже воины-призраки, которым власть Иврайны над царством духов в полной мере вернула сознание.

Вект и Пёстрый о богах хаоса и их влиянии на Комморраг

Вект взмахнул рукой и сдернул шелковое покрывало. Под ним оказалась реалистичная статуя сжавшейся фигуры, выполненная из черного стекла. Иллитиан сразу же узнал ее: это было его старое тело, выброшенное и позабытое с тех пор, как он выбрался из него и спасся от стеклянной чумы, которая его уничтожала. Кровь отхлынула от его лица, и из каждой поры потек пот. 

— Ты так и не спросил меня, почему я хочу сохранить тебе жизнь, — сказал Вект. — Спроси сейчас. 

— Почему…? — только и смог выдавить Иллитиан горлом, пересохшим от страха. 

— Потому что к тебе прикоснулись боги, Иллитиан, — с жестокой издевкой ответил Вект. — Есть силы, которые вложили в тебя столь много, что отделение твоей души от тела будет иметь последствия, которых лучше будет избегать… пока что. 

— Силы? — в смятении повторил Иллитиан. 

Вект посмотрел на него черными пронзительными глазами, в которых горел злой умысел. 

— То, что ты даже не догадываешься о них, и есть, как я полагаю, величайшая ирония, — холодно заметил он. — Шут говорил, что это так, и все же я счел, что в это сложно поверить. Из тебя сделали пешку, Иллитиан, слугу потаенных хозяев. Твое самонадеянное тщеславие привлекло внимание Архитектора Судьбы, и эта переменчивая сущность направила тебя на поиски запретного знания и наивысшей власти. Твоя сила, какой бы она ни была, никогда тебе не принадлежала. Она была дарована тебе из тайного источника, а теперь божество оставило тебя. 

Негодование пронизало каждую фибру Иллитиана. Он не был пешкой потусторонних сил! Его мотивы были его собственными! Вект открыто ухмылялся, упиваясь его внутренними муками. Иллитиан же чувствовал, как под яростным водоворотом эмоций начинают шевелиться первые червячки сомнения. Сколько раз невероятный каприз удачи помогал его планам? Сколько раз его враги шли по ложному пути? Сама возможность подобного сокрушала его душу.

 Увидев, что Иллитиан достиг надира, Вект, похоже, пресытился своей игрушкой. Верховный властелин вернулся на трон, повернулся к придворным и дернул длинным пальцем, призывая выйти вперед одного из них. Это был тот, кого Иллитиан знал как Харбира, но лицо его стало белым, а тело костлявым — очевидно, это был настоящий Беллатонис, на пороге превращения в прежнего себя. Гемункул держал в руках серебристую корону с высокими шипами на лбу, наподобие рогов. Иллитиан узнал и ее. 

Он завопил и попытался отшатнуться, но его схватили. Беспомощный, он мог только смотреть и сыпать проклятьями, пока Беллатонис не насадил корону ему на голову.

 Парализующая боль вонзилась в виски Иллитиана, раскаленный мучительный жар, который выжег все мысли, всю волю, кроме желания кричать. Появилось выкручивающее ощущение где-то глубоко внутри, как будто из самого средоточия его существа что-то вырывали. Потом — тошнотворное чувство перехода, и Иллитиан оказался обездвижен, слеп и почти глух, если не считать тишайшего эхо его собственных воплей, которое медленно угасало в его остекленевших ушах. 

Пестрый наблюдал за жестоким представлением, которое Вект устроил из публичной пытки восставшего архонта. 

Как и сказал тиран, это был наглядный урок, демонстрация остальным архонтам, что их ждет, если они пойдут тем же путем. Вопли внезапно прервались, когда душа Иллитиана переместилась в едва живое вместилище из стекла, которое было его предыдущим телом. 

Пестрый невольно содрогнулся при мысли о том, что должно произойти. Угроза еще не миновала. 

Когда процесс завершился, Беллатонис отступил назад, и двух Иллитианов, из стекла и из плоти, оттащили прочь. Один мог стать новым архонтом восстановленного кабала Белого Пламени, если кто-то из него пережил смертоносный погром Векта. С равной вероятностью он мог быть приговорен к ужасной смерти по прихоти тирана. Другой, подлинный Иллитиан, как надеялся Пестрый, был обречен на долгое и бесплодное существование, продлеваемое гемункулами, насколько возможно. В мировом храме Лилеатанира он был свидетелем тому, что могло произойти с душой, отмеченной богами Хаоса, в момент смерти, и это было неприятное зрелище. Воспоминание об этом лишь делало тяжелее то, что ему предстояло сейчас совершить. 

— Пестрый. Кселиан. Преклоните передо мной колени, — торжественно произнес Вект со своего темного престола. — Придите и молите меня о прощении. Ваши дары принесли мне удовольствие, но я все еще желаю выслушать причины для того, чтобы даровать вам дальнейшее существование.

 Кселиан бесстрашно выступила вперед и преклонила колени перед Вектом, опустив голову. Пестрый проследовал к трону более сдержанно, остро чувствуя, что со всех сторон в него впиваются хищные взгляды комморритов. Он опустился на колени рядом с Кселиан, явственно ощущая ее столь близкое, почти животное присутствие и легкий мускусный аромат, похожий на запах крови… 

Пестрый внезапно выбросил руку вбок со скоростью атакующей змеи и, казалось, едва прикоснулся к горлу Кселиан основанием ладони. Кселиан рухнула — ее тело было мгновенно иссечено изнутри корчащимися моноволокнами «поцелуя арлекина», который Пестрый прятал на запястье. 

Придворные Векта подняли переполох и разбежались. Архонты и стражи ринулись вперед, обнажив оружие. Вект лишь поднял руку, требуя тишины, и продолжил с мрачным вниманием наблюдать за арлекином с трона. Не обращая внимания ни на кого, Пестрый склонился над быстро обращающимися в жидкость останками Кселиан с маленьким, тускло светящимся самоцветом в руке. Камень быстро налился яркостью и приобрел глубокий багровый оттенок. Арлекин выпрямился и, зажав между большим и указательным пальцами покрасневшую драгоценность, поднял ее пред взором Векта. 

— Простите меня, о грозный владыка, — начал Пестрый. — Куда приходит один бог, наверняка вскоре явятся и другие. Это и делает силы Хаоса столь опасными. Когда-то мы думали, что понимаем их — еще до Падения. Тогда мы смеялись над тем, какими претенциозными и примитивными они были, но они знали, как преследовать свои цели, лучше любого смертного, и как воспользоваться даже малейшей лазейкой. Кселиан постепенно превращалась в сосуд для Кровавого бога, ее душа была запятнана скверной — камень не может лгать. 

Вект без интереса махнул рукой, останавливая его объяснения. 

— Если ты прав в своем предположении, это значит, что в моем городе трудились избранники трех из четырех богов Хаоса. По твоим же словам, там, где появляется один, вскоре возникают и другие, и при этом мы так и не увидели агента Той, что Жаждет. Интересно, что ты с такой готовностью преследуешь других, но не служителей нашего злейшего врага, погибели нашего рода. 

Арлекин поджал губы, но не отвечал, пока камень духа, зажатый в его пальцах, не исчез, как при каком-то фокусе с ловкостью рук. 

— Можно сказать так, — осторожно проговорил Пестрый, — что мы все ее агенты — все эльдары, которые пережили Падение, я имею в виду, и все поколения после него — мы подарили ей существование, и теперь мы все обещаны ей еще до того, как сделаем первый вдох. Поэтому, если бы я преследовал их всех, мои руки были бы постоянно обагрены кровью. 

Вект цинично рассмеялся. 

— Ты увиливаешь, Шут. Твои обвинительные домыслы не представляют для меня интереса. Меня все еще ожидает великое множество трудов, а ты — опасный отвлекающий фактор. Забери свою добычу и скройся с моих глаз. Если ты предстанешь передо мной снова, я буду уже не так мягок. 

Пестрый низко поклонился верховному властелину и поспешил прочь от его темного и гнетущего двора, пока Вект не успел передумать. Это была, в своем роде, победа, и Пестрый решил, что надо просто возрадоваться тому, что ему удалось сыграть в ней роль, не заплатив за это конечную цену.

Момент, когда на Жилю покушался Альфа Легион. Из книги "Забытая Империя"

Взор Векта

 ними обращались, как с пленниками — их раздели, обыскали и привели в наблюдательный зал на вершине Центрального пика, не проронив при этом ни слова. Стражи в ониксовой броне, которые эскортировали их, выглядели надутыми от гордости, словно охотники на крупную дичь, принесшие особенно ценную добычу. Пестрый нашел это поведение несколько безосновательным, учитывая, что он буквально доставил себя и Беллатониса им на порог.

В зале, окруженном кольцами полированных кристаллов, они встретились с Вектом, восседавшим на уродливом металлическом троне. Великий тиран был в редком для него настроении — его практически переполнял злорадный восторг от сцен, которые он наблюдал в кристаллических панелях. Внутреннее кольцо было полностью посвящено демонстрации одной громадной битвы между многочисленными кабалами, схлестнувшимися вокруг шпиля с белыми стенами. Вект бросил на посетителей один взгляд и поднял руку, приказывая молчать, после чего снова сосредоточился на одном-единственном кристалле. Его точка обзора находилась на расстоянии от высокого шпиля и смотрела вверх с низкого угла, а вокруг нее бушевало сражение.

Сложно было не отвлекаться на калейдоскопические образы близкого насилия в других панелях. В каждой из них виднелись фантастические машины и воины, бьющиеся насмерть в быстрых как молния схватках, ощетинившиеся шипами и оружием массы враждебных кабалов, что схватились подобно аморфным монстрам с меняющими форму конечностями из огня и стали. Вект снова мельком глянул на Пестрого и ухмыльнулся, как будто прочитал его мысли.

— Все битвы жизненно важны для их участников, — насмешливо проговорил Асдрубаэль Вект, — но только одна сейчас имеет значение. Другие уже сыграли свою роль в моем плане. Я вижу, ты был достаточно догадлив, чтобы принести мне сувенир из путешествия по моему городу, Шут. Скажи, что, по твоему мнению, ты мне доставил.

Пестрый, нехарактерно для себя, занервничал. Вект оставался загадкой, нельзя было сказать, как он может отреагировать. Арлекин тщательно подобрал слова и ответил.

— Это Беллатонис, гемункул, помогавший известному архонту Иллитиану в известном предприятии, которое в конечном итоге привело к… ну, собственно, Разобщению. Вы хотели возмездия для тех, кто нес за него ответ — вот тот, кто был свидетелем всему произошедшему и может указать на всех остальных.

Вект рассмеялся маниакальным хохотом злобного веселья, который отразился от вертикальных кристаллов и эхом промчался под темным сводом наверху.

— Потрясающе! — фыркнул тиран. — Ты все еще веришь, что будет произведен некий судебный процесс, что виновных отделят от твоих драгоценных невинных, и свершится правосудие.

— Вовсе нет, — ответил Пестрый. — Я лишь горячо надеюсь, что, получив в руки ответственных, вы прекратите наказывать весь город за деяния немногих.

Вект хмыкнул и снова вгляделся в кристалл.

— И снова ты ошибаешься, полагая, что я не желаю причинять вред своим подданным, — безразлично сказал верховный властелин, — что все, что я делаю, суть следствие прискорбной необходимости, а не осуществление моей воли. Как я помню, ты также считал, что в моем городе свободно бродят слуги богов Хаоса — скажи мне, что ты выяснил.

— Многое, — невесело вздохнул Пестрый. — Из того, что сообщил мне Беллатонис, и того, что я видел сам, следует, что основная угроза исходит из субцарства под названием Аэлиндрах. Архитектор Судьбы и Повелитель Чумы нашли в этом месте смертных поборников, и после их битвы последователь Нургла стал восходящим чемпионом. Это и есть источник теней и вторжения в Комморру, которое последовало за Разобщением.

— Как увлекательно, — с пренебрежением пробормотал Вект, после чего шепотом отдал команду. Точка обзора, которая поглощала все внимание тирана, начала двигаться и медленно поползла вперед по растерзанной равнине, по направлению к крепости.

— Верховный властелин, могу ли я вставить слово? — с елейной почтительностью попросил Беллатонис.

— Оно еще разговаривает! — насмешливо воскликнул Вект, чье внимание по-прежнему было приковано к кристаллу. — Хорошо. Только не говори мне, что пришел просить меня о пощаде. У меня ее нет.

— Разумеется, верховный властелин, тому есть свидетели и задокументированные доказательства. В противовес тому, что думает арлекин, я не отдаю себя в вашу власть, чтобы привлечь ваше внимание к угрозе из Аэлиндраха. Во-первых, как гражданин Комморры, я всегда был под вашей властью и буду под ней всегда, с зачатия до распада…

Вект усмехнулся, но не отвел взгляда от кристалла, только покрутил пальцем, намекая, что Беллатонису следует поторопиться. Гемункул спешно продолжил:

— …но, как и многие другие, я принимаю лишь вас как моего подлинного повелителя. Иллитиан дал мне грандиозные обещания, и я решил следовать за ним — сделав это, я принял его цели как свои собственные, а также и его неудачи. В обмен на продолжение моего существования я могу предложить его жизнь за свою собственную, причем в такой манере, которая, как я думаю, доставит вам удовольствие.

Вект приподнял брови и отвлекся от кристалла ровно настолько, чтобы бросить на Беллатониса пронизывающий взгляд.

— Ты не имеешь представления о том, что приносит мне удовольствие, гемункул, однако я принимаю твою дань так, как она предложена, — сказал Вект и кивнул в сторону Ксагора, который жался в стороне, подняв голову Анжевер, как подношение. — Я вижу, ты принес мне старуху — это тоже было мудро. А теперь умолкни, начинается последний акт — ты пришел как раз вовремя, чтобы узреть его.

Обзор кристалла затмило облако тьмы, и он утонул под массой того, что оказалось тенекожими телами бесчисленных мандрагор. Изображение покачнулось и соскользнуло вниз, оказавшись на уровне пола, и в тот же миг кошмарные убийцы исчезли из виду. Панель померкла. Сцены в других кристаллах изменились, как будто по воде пошла рябь — одна за другой схватки рассыпались, и бойцы одной из сторон сразу же начали отступать с поля боя.

— Что только что произошло? — дерзко спросил Пестрый. Вект наградил его обжигающим взглядом. Беллатонис прочистил горло, решив рискнуть жизнью.

— Верховный властелин, могу ли я высказать предположение? — льстиво сказал гемункул. Вект кивнул. — Наш верховный властелин подстроил событие, в ходе которого он якобы пал на поле сражения, и, увидев эту катастрофу, его верные кабалы обратились в бегство… или, по крайней мере, только те, что действительно верны… Теперь мятежники соберутся с силами и объединятся на почве победы со всеми предателями, которые перебегут на их сторону.

Вект снова кивнул и одобрительно улыбнулся Беллатонису.

— Вполне верно, но ты не назвал ключевой ингредиент — то, что произойдет дальше.

— А что произойдет дальше? — с недоумением спросил Пестрый. Воодушевить своих врагов и приумножить их число — это для него выглядело очевидно скверным планом.

— Ты едва не сгубил все дело, даже не осознавая, Шут, — ядовито заметил Вект. — Это дало мне немалую причину для сожаления о том, что я приглядывал за тобой. К счастью, ты доставил мне кое-какую компенсацию, так что я могу простить тебе твой проступок.

— Вы говорите о леди, с которой я танцевал у огнепадов, — покаялся Пестрый, — или, может быть, о том парне возле подземелья Карателей? Сожалею, что причинил неудобства в обоих случаях.

— Леди Малис, которой ты причинил такие неудобства, что она просто вынуждена была убежать на дуэль с тобой, должна была привезти сюда обитателей Зловещего Валжо. В конечном итоге она спасла лишь горстку выживших, но вам обоим повезло, и их оказалось достаточно для моих нужд. Они только что достигли своих позиций, и сейчас вы станете свидетелями чуда.

Пестрый оглянулся на Беллатониса, чтобы посмотреть, что значит для него это название. Если оно что-то и говорило гемункулу, то его молочно-белое лицо ничего не выдавало. По поверхностям кристаллов теперь носились неудержимые живые тени, а высокий белый шпиль стоял несломленным среди длинных верениц гравилетов, влетающих внутрь и вылетающих наружу. Похоже, в крепость прибыло много новых друзей.

— Зловещий Валжо, — продолжил Вект, нисколько не тронутый и явно довольный неведением Пестрого, — заключал в себе последние сломленные остатки культа, который существовал в Комморре много, много лет назад. Это было так давно, что я тогда еще не достиг вершин правления, которых столь очевидно заслуживаю. Культисты попытались захватить власть над городом, думая, что их мистического знания будет достаточно, чтобы запугать благородные дома. Они, конечно, ошибались: аристократам не было дела до страданий, которые культисты могли причинить городу, но они были задеты брошенным им вызовом. Культ подготовил самое страшное оружие из своего арсенала — нечто настолько чудовищное, что его защитили всеми возможными мерами безопасности, чтобы это оружие могли активировать лишь лидеры культа. Однако, когда настал час последнего испытания, они побоялись его использовать. Аристократы повергли культ, но сохранили лидеров живыми, в муках, на случай, если им когда-либо понадобится использовать это оружие. И они тоже побоялись, когда пришел час. Когда я сверг благородные дома, я завладел контролем над Зловещим Валжо. Я — Асдрубаэль Вект, и я не боюсь использовать ничего, чтобы осуществить свою волю.

— Чему поклонялись культисты? — прошептал Пестрый, в ужасе от того, каким мог оказаться ответ Векта. Он думал, что верховный властелин слишком самоуверен, чтобы опускаться до мольбы капризным богам Хаоса. Он ошибся, и теперь Комморра безусловно обречена, ее ждет лишь вечное рабство во власти у нового прилива невообразимых чудовищ, которых нашлет Хаос. Пестрый уже много раз видел подобное, когда отчаявшиеся души просили о помощи любой ценой, не понимая, что есть такая цена, которую никто и никогда не должен платить.

Сцены, показываемые кристаллами, приобрели новый аспект: с каждой секундой тени становились все резче и чернее, одинокий белый шпиль пылал отраженным светом. Илмеи, обычно тусклые и болезненные на вид, раздувались в небе над Верхней Комморрой, пока не заполнили его практически целиком. Свет стал невозможно ярким, и хрустальные панели стали выглядеть, словно листы добела раскаленного металла.

— Они были солярными культистами, — улыбнулся Вект. — Они поклонялись Илмеям и заботились о них.

В последующие времена это прозвали «Взором Векта». Все комморриты содрогались, вспоминая тот день, когда Асдрубаэль Вект призвал Илмеи выжечь тьму из Верхней Комморры. Все ужасы Разобщения померкли пред ликом возмездия, которое оно породило.

Под сфокусированными лучами Илмей воздух вокруг крепости Белого Пламени поплыл жарким маревом, температура стремительно взмыла вверх. В считанные секунды мандрагоры и ур-гули съежились от чудовищного зноя, и их иссушенные тела сгорели дотла, словно клочки бумаги под газовой горелкой. Огромная кипучая масса теневой орды, оказавшаяся в ловушке на равнине, была полностью истреблена, изничтожена и испепелена безжалостными солнцами. Горстка выживших с воем разбежалась по глубочайшим теням Аэлиндраха, чтобы зализывать там ожоги, которые никогда не заживут.

Последователи Иллитиана сбежали под укрытие крепости, в то время как равнина тлела, и всюду вокруг спонтанно вскидывались языки пламени. Они оказались заперты в кольце огня, и когда жар стал еще сильнее, сама земля начала плавиться. И все же они считали, что внутри им ничего не грозит: цитадель Белого Пламени была укреплена не только металлом и камнем, со всех сторон ее защищали непроницаемые энергетические щиты, имелся неиссякаемый запас воздуха и пропитания. Им нужно было лишь переждать очередную осаду, пусть даже новым противником были краденые солнца Векта.

Но этому не суждено было случиться. Кольцо пламени неумолимо сужалось вокруг одинокого белого шпиля, и температура взмывала все выше. Выгорал сам перегретый воздух, разрастался титанический вихрь из огня, что крутился все быстрее и быстрее и тянулся в небеса. Крепость начала содрогаться и дымиться под натиском, но по-прежнему стояла в демонстративном неповиновении, пока вокруг поднимался клубящийся огненный столп. Его вершина разделилась, словно шеи гидры, и он потянулся вверх, чтобы прикоснуться к ликам самих Илмей…

Крутящаяся воронка начала всасывать чистую плазму напрямую из раздутых тел плененных звезд. Солнечные короны мгновенно слились друг с другом, изливая их смешанную массу на крепость внизу. На крепость Белого Пламени хлынула живая кровь Илмей, обрушились невообразимые энергии атомной бури. Ни одна хитроумная конструкция или искусная техника не могла сдержать подобную мощь.

Излучатели отказали, приборы расплавились, непробиваемые щиты, защищающие крепость, внезапно и катастрофически сколлапсировали, обнажив саму структуру. Поток стихийных сил пожрал камень и выпил металл. Органика — хрупкие обитатели крепости — в долю секунды вспыхнула и обратилась в газ. Все громадное строение с его высокими белыми стенами и покатыми фронтонами, с садами на крышах и усеянными лезвиями ублиетами, исчезло с оглушающим ревом.

Завершив свой разрушительный труд, Илмеи снова разделили свои циклопические взоры, и огненная буря рассеялась, оставив после себя бурлящее озеро жидкого металла и камня, которое медленно сочилось сквозь расщелины в фундаментальном слое, чтобы выпасть в Нижней Комморре смертоносным дождем. Но работа еще не закончилась. Пламенные лучи Илмей снова устремились вперед, расширяясь, чтобы выжечь ползучие тени Аэлиндраха из Комморры.

Тьма, что выплеснулась из границ царства теней, отшатнулась подобно живому существу и начала отступать пред лишенными масок ликами плененных звезд. Огонь и разрушение следовали за их лучами, и гаснущие пожары, начатые Разобщением, снова с ревом вспыхнули жизнью. Еще много часов город страдал под огненной плетью, но больше ни разу Илмеи не сфокусировались на одной крепости, как это случилось с цитаделью Белого Пламени.

Источник: Путь Архонта, Энди Чамберс