Фазовые клинки

Еще чуть-чуть из сольника про Альфария.

Дополнение к посту http://joy.reactor.cc/post/4754937

Альфарий про особенность своего легиона.

Другие Легионы, я полагаю, считают оскорбительным, что мой Легион принимает не только мою внешность, когда общаются с посторонними, но и моё имя. Они думают, что мои воины пытаются занять положение, гораздо выше собственного; что они не просто скрытны, но, взяв имя своего примарха, каким-то образом ищут власти, которую они не заслуживают.
Всё это далеко не так. 
В моём имени нет ничего особенного. Это не какая-то уникальная ценность, которую надо хранить: мы не Лунные волки, где Хорус Аксиманд должен быть известен как "Маленький Хорус", чтобы его положение ниже Хоруса Луперкаля было известно всем. 
Моё имя может использовать любой из моего Легиона. Альфа-легионер, называющий себя "Альфарием", означает одно и только одно:
"Моя личность не имеет значения. Только мои действия имеют значение".

Конечно, Вальдор не сразу понял намёк. Потребовалось предательство Амары Астарты и дальнейшие побуждения Малкадора, прежде чем он инициировал Кровавые Игры. Все считали, что это его идея, и как я мог спорить? Я был ещё неизвестен Империуму в целом. Полагаю, я должен быть удовлетворен тем, что к моей работе прислушались и были внесены улучшения, но я не Вальдор, чтобы работать, не обращая внимания на то, слышит ли кто-нибудь моё имя. Но я и не Фулгрим, и не Лев, которые жаждут признания своего великолепия, а они действительно великолепны. Я не стремлюсь к тому, чтобы меня считали величайшим или даже первым среди равных.
Но я не могу устоять перед соблазном славы. Я не думаю, что кто-то из моих братьев может. Даже Пертурабо, который, пожалуй, самый скромный из нас, не лишён тщеславия. Я чувствую, что, возможно, это давит на меня тяжелее, чем на моих братьев, потому что я так много сделал для Империума - по крайней мере я так думаю - и никто об этом не знал. В какой-то степени это моя собственная вина: я предпочел не раскрывать себя, хотя мог бы это сделать. Я хотел увидеть и оценить всех своих братьев, прежде чем я покажу себя, чтобы я действительно мог быть тайным клинком, если это потребуется.
Должен признать Вальдор неплохо справился с попыткой восстания Высшего лорда Кавандайр. Ему почти не требовалось никаких указаний для осуществления плана, хотя он был прост: заманить слишком самоуверенного, эмоционального врага и сокрушить его, когда он будет чрезмерно растянут. Я воспользуюсь им снова, если у меня будет возможность. 
Пока Вальдор сражался с Примархом Ушотаном, Аполлоническое Копьё против плазменного клинка, я шёл с самыми первыми космодесантниками, одетыми в ту же базовую броню, которая впоследствии будет обозначена как Марк II, вооружённый обычным болтером. На самом деле они не были моими сыновьями, но я испытывал чувство гордости, сражаясь вместе с ними, и видел, как их плавная смертоносность полностью подавляла лучшее из того, что Терра могла предоставить в качестве вызова. Это был их первый тест, и они прошли его так же великолепно, как и я. Тогда я понял, что нам уготовано величие.
После того, как восстание было подавлено и предательство Астарты раскрыто, даже после шокирующего заявления моего отца о том, что я не единственный выживший из моих братьев, я прослушал записи Высшего лорда Кавандайр её рзговора с Вальдором, когда она безуспешно пыталась заставить его признаться в казни большинства оставшихся Громовых Воинов на горе Арарат. Кое-что поразило меня, и я разыскал Вальдора. 
-Когда ты говорил с Кавандайр, ты ни разу не солгал, - сказал я ему. - За исключением одной детали. 
Вальдор занимался своей бронёй. Он не прекратил свою работу, когда ответил. 
-Какой же?
-Ты сказали ей, что новых генералов не будет, - сказал я. -Но ты знал обо мне к моменту того разговора. 
Вальдор помедлил, будто обдумывая свои слова, но ни на секунду не остановился в своей работе над бронёй. 
-Я не солгал,-произнёс он после нескольких долгих секунд.-Я не знаю, что ты такое. Но ты точно не генерал. 
Я до сих пор вспоминаю тот разговор.

Последний полет Сигизмунда

Однако, если сейчас мы должны сделать перерыв в нашем допросе, позвольте мне сказать кое-что напоследок. Это даст вам лучшее представление о моем легионе - о его благородной дикости и мрачных кодексах чести - а также, возможно, позволит понять узника, которого вы видите скованным перед собой. Этим мы поделились со всем человечеством, но подозреваю, даже ваши повелители в Инквизиции могут вообще не знать о том, что случилось.

Сирока, позвольте мне рассказать вам, как мы на самом деле объявили Долгую Войну.

Это было сделано не злобой пушек "Мстительного духа" и не искаженными воплями в воксе о пылающих кораблях и павших аванпостах. Нет, я говорю о формальном её объявлении, о котором даже в Девяти легионах не знает никто, кроме собранного при Абаддоне Экекариона.

Видите, при всей нашей хваленной злонамеренности, мы все же соблюдаем формальности. Войну необходимо объявлять.

Эту обязанность возложили на Сигизмунда. Казалось правильным, что именно он донесет наши слова обратно в Империум, до самого Тронного Мира, и вокруг его трупа устроили торжественное собрание.

Абаддон вручил мне клинок Сигизмунда - не Меч Верховных маршалов, исчезнувший в руках уцелевших Черных Храмовников, а любимый клинок Сигизмунда: пробивший доспех самого Абаддона Черный Меч. Мой повелитель попросил меня вырезать объявление вдоль клинка, так я и сделал при помощи острия своего ритуального кинжала-джамдхары и прикосновения психического пламени, похожего на ацетиленовое.

Закончив с этим, мы положили остывающий клинок на тело Сигизмунда и сомкнули его руки на эфесе. Никто не пытался скрыть убившую его рану или же замаскировать искореженный керамит или окровавленные лохмотья табарда. Подбородок короля–рыцаря также был омыт кровью — Абаддон стер большую ее часть с бородатого лица старого воина с заботливостью, которая бы поразила любого увидевшего бы ее имперца.

Абаддон коснулся пореза на своем лице, отметки, оставленной клинком Сигизмунда, которую Абаддону предстояло носить на себе много последующих веков. Этот шрам у него и по сей день — напоминание об одном из самых достойных врагов, с кем нам доводилось сражаться, и о моменте, когда Великий крестовый поход подошел к концу по–настоящему.

Выбранный нами корабль был легким эсминцем «Доблестный обет». Название казалось мне почти что приторным, однако приходилось признать, что оно хотя бы подходило. Мы снабдили его экипажем из сервиторов и приносимых в жертву рабов, а также позаботились, чтобы в базы данных была закачана вся доступная информация о Первой битве при Кадии — от нашего прорыва из Ока до сокрушения Черных Храмовников, вплоть до нашлемных трансляций ранения Абаддона и смерти Сигизмунда. Мы ничего не стали придерживать, залив все объективные и бессловесные данные вместе с гололитическими записями, дабы «Доблестный обет» доставил их обратно на Терру.

С мостика «Мстительного духа» мы наблюдали, как небольшой и быстрый корабль отворачивает от флота, пробивает дыру в реальности, а затем ныряет в варп для долгого путешествия домой. Включенные нами на борту аварийные маяки внезапно смолкли, равно как и цикличная запись активного передатчика. Ей предстояло сообщать название корабля и его ношу, пока ее не уничтожат. Мы смотрели, как он исчезает, затягиваемый в миазматический прокол во вселенной, и надеялись, что он доберется до места назначения.

Много, очень много лет спустя мы узнали, что «Доблестный обет» действительно достиг Терры. Переданное нами послание было доставлено лично Верховным лордам, хотя и не сообщается, сколь многие услышали его до этого, и что они поняли по появлению «Доблестного обета».

В собственных фантазиях мне нравится представлять, как лакеи Верховных лордов высаживаются на борт корабля на переполненной орбите Терры и движутся от зала к залу, от коридора к коридору, с каждым шагом приближаясь к откровению. Они наверняка перебили сервиторов и рабов, которых мы оставили в роли экипажа. Да будет так. Над их участью я не лил слез.

Но что же подумали эти первые имперцы, глядя на устилающие командную палубу трупы, пока дула их оружия остывали, а цепные мечи работали вхолостую? Что приходило им на ум, когда они приблизились к упокоенному телу Сигизмунда, гниющему в доспехе, но принявшему почести от тех, кто его сразил?

И как расценили наше объявление сами Верховные лорды? Баюкал ли кто–то из них первый Черный Меч в руках? Касался ли кто–то моей надписи голыми пальцами? Вернули ли они Сигизмунда его обескровленному ордену, или же он лежит на Терре, погребенный на той же планете, что и Император, которому он столь пылко служил? Смотрели ли они ошеломленно на данные, записанные в архивах «Доблестного обета»?

А если они поверили кадрам и гололитическим записям, то испытали ли грусть или сожаление, что не верили Сигизмунду при его жизни, когда сочли нас мертвыми и сгинувшими и оставили его единственным часовым в лучах Ока?

Послание, которое Абаддон приказал мне выжечь на стали Черного Меча, не было длинным. Возможно, вы подумаете, что это была похвальба, мелочное превознесение одного военачальника над другим, или же злобная угроза после освобождения.

Ничего подобного. Послание состояло всего из двух слов. Я выжег их на Черном Мече с тщательностью мастера–оружейника, во время работы ощущая на своих плечах груз истории.

И своим мысленным взором я вижу Верховных лордов в ту смутную и давно забытую эпоху — как их невооруженные глаза щурятся, а заменившие их бионические линзы вращаются и наполовину прикрываются, когда они также ощущают опускающийся на них гнет истории при виде двух высеченных мною слов.

Вы знаете, что это за слова, не так ли, инквизитор Сирока? Это ведь улыбку я слышу в тихом движении ваших влажных губ? Что ж, думаю, да.

Этими двумя словами мы провозгласили Долгую войну. Словами, которые со временем стали рваться из наших глоток боевым кличем Черного Легиона. Словами, вместившимися в себя все, чем были, и все, чем стали.

Мы вернулись.

Источник: Аарон Дембски-Боуден. Черный Легион.

Самым агрессивным и воинственным из Путей Ведьмы является Путь Колдуна. Колдуны – Провидцы, прошедшие однажды Путь Воина, и это их прежний опыт воина позволяет им сдерживать свои разрушительные позывы во время боя. Богато украшенные шлемы колдунов хранятся в храмах Аспектов Воина. Колдун может принять облик воина-провидца, только вернувшись в храм и получив, во время кровавого ритуала Воина Аспекта, из рук Экзарха свой шлем.

Лорд Некронов и пять Адмехов

Ковчеги предзнаменования: Ангрон"

Взято у Art of War

-Книга рассказывает о нападении Ангрона на систему Малак, где силы Империума обнаружили артефакт, который был почти эквивалентом Астрономикона.

-Новый "астрономикон" (Хоровое устройство) был артефактом, который функционировал таким же образом и также нуждался в жертвоприношениях псайкеров. Хоровое устройство обладало способностью изгонять всех демонов, просто находясь рядом с ними, но не демонов Кхорна, которые были более устойчивы к силе артефакта.

-Ангрона привлек свет артефакта, который причинял примарху физическую боль, оно напомнило ему свечение Императора при осаде Терры. 

-В книге есть боевой флот тзинчитов с ковчегом под названием Стигийское сердце, в котором есть группа культистов Тзинча, которые верили, что Тзинч послал их сюда, чтобы что-то вернуть, но в начале истории у них не слишком хорошо получается, поскольку их ковчег поврежден.

-Пожирателей миров, собравшихся на битву в системе Малак, больше, чем их было при Осаде Терры. Некоторые пожиратели миров ради ностальгии даже появились в бело-синем, и ангрон, похоже, не возражал.

-Ангрон добирается до планеты, буквально вырвавшись из "Завоевателя", чтобы атаковать военные корабли. Несколько раз его "убивали" или буквально разрывали в клочья, но он просто регенерировал и умудрился упасть на планету словно метеорит. 

-Серые рыцари с инквизитором по имени леди Эмагна направили силу хорового устройства и изгнали всех демонов Кхорна, дезориентировали всех предателей и культистов-людей, за исключением 8 Кровожадов и самого Ангрона, хотя все они все еще были сильно ослаблены. Это был один из случаев, когда неодержимые космодесантники оказались полезны. 

-Кхарн с Пожирателями миров взял на абордаж корабль, который практически уничтожил "Завоеватель". Кхарн убил капитана имперского корабля.

-Ангрон был практически побеждён объединёнными силами Серых рыцарей и инквизитора, которая направляла Хоровое устройство, пока один из кровожадов не убил Инквизитора. 

-Ангрону почти удаётся уничтожить Хоровое устройство, но в последнюю секунду психическая атака врезается в его сознание, и он видит воина с клинком, который, по описанию, был шире окружности мира, мог разделять пространство и время на части, его разум на мгновение прояснился, и он понял, что не хочет умереть от меча, воткнутого ему в спину. Сразу после того, как у Ангрона случилось прояснение, его посещает видение убийц и воинов по всей галактике, которые нанесли смертельный удар одновременно, и это видение каким-то образом наделило его силой, став проводником для всех убийств, происходящих в тот же момент по всей галактике, чтобы преодолеть психическое давление и уничтожить Хоровое устройство, но в результате Ангрон был изгнан.

-После своего изгнания в кульминационный момент книги в момент ясности Ангрон увидел, как его действия повлияли на планету, включая превращение лоялистов в культистов Кхрона, сожжение Аквилы и замена их на символы Кхорна, появление демонов Кхорна из варп-шторма, но Ангрону было все равно, он думал о том, как бы он хотел, чтобы это изгнание стало последним, чтобы он умер навсегда, и чтобы он наконец смог обрести покой. Но мгновение спустя Кхорн восстановил его физическую форму, и гвозди мясника снова начали бить, и он забыл обо всем на свете и вернулся к убийству лоялистов.

-Главным последствием разрушения хорового устройства стало проклятие убийства, по сути, это проклятие берсерка, которое заставляло людей убивать всех без разбора. Больше всего пострадали те, кто находился к планете ближе всего. Например адмирала Астра милитариум съели заживо его собственные подчинённые.

14) Вашторр захватил ковчег тзинчитов "Стигийское сердце" и повел его к планете, где была странная черная скала, по которой он ударил своим молотом, и взял кусок скалы, который, как говорили, был центральным элементом его генерального плана. Затем Вашторр ушёл в портал.