Результаты поиска по запросу «
Смерть яррика
»
Wh Песочница Imperium Death Korps of Krieg Astra Militarum Librarium Commissar (wh 40000) Warhammer 40000 фэндомы
Комиссары Корпусов Смерти
Как и предписывается указом Департаменто Муниторум, в Корпусах Смерти присутствуют комиссары, которые являются единственными чужеземцами на Криге.
Учитывая сравнительно низкий уровень нарушений и проблем с боевым духом в Корпусах Смерти, комиссары куда чаще занимаются сдерживанием излишнего "рвения" и выполняют роль тактического советника, а не надзирающего за дисциплиной. Вне всякого сомнения, голос комиссара может ограничить офицеров Крига от излишней растраты живой силы и ресурсов в небольших сражениях, преследуя более масштабные задачи в зоне боевых действий. Особенно полезны комиссары в ситуациях, когда Корпусам Смерти приходится плечом к плечу драться вместе с другими полками и родами войск Имперской Гвардии. В данном случае они пристально следят, чтобы между криговцами и прочими не возникла вражда, а также предусмотрительно берут на себя роль связующего звена между полковыми командованиями. Дабы предотвратить возникновение потенциальных проблем, со временем мышление приписанных Комиссариатом к Корпусам Смерти комиссаров становятся более политически ориентированным, и их отправляют служить с другими проблемными полками, сформированными из выходцев с диких миров или на планетах, подчиненных Экклезиархии, где уровень фанатизма чрезвычайно высок.
Wh Песочница wh humor Wh Other warhammer 30k kharn the betrayer World Eaters Erebus Warhammer 40000 фэндомы
Эреб, подожди, чёт спрошу.
Отличный комментарий!
Дикий Гусь08.01.202312:25ссылка
Librarium Imperium holy terra Warhammer 40000 фэндомы
Жизнь имперских подданных на Святой Терре
Валко жил в одном шпиле с Холбеком. Все, кто работал в коммуникационных башнях триад, жили в том же шпиле, что и Холбек. Несмотря на все эти громадные толпы людей, постоянно передвигающиеся по мостам и переходам, большая часть жителей Терры не покидала родных шпилей в течение всей жизни. Они появлялись на свет в промышленных родильных палатах, вскоре забирались у матерей, опрыскивались обеззараживающим раствором и получали свой штамп с датой и местом рождения. После достижения сознательного возраста им предстояла учеба в центрах подготовки, в классах по пятьсот человек, где суровые жрецы и наставники с электрожезлами заставляли их заучивать бесконечные списки погибших и вбивали в них священный страх перед тремя вещами: чужими, еретиками и мутантами.
В десять стандартных лет большинство получали рабочие наряды в соответствии со своими способностями. Дети становились рабочими на мануфакториях низкого уровня, операторами пищевых баков, членами ремонтных бригад или сборщиками мусора. Более одаренным давали возможность поработать в одной из бесчисленных надзорных или охранных организаций шпиля либо доверяли обслуживание колоссальных систем жизнеобеспечения башни. А самые талантливые могли мечтать о положении Гиерона Валко — крохотной шестеренки в бесконечно сложном управленческом аппарате Адептус Терра. Куда больше детей, однако, исчезали из системы и вели полную риска жизнь, охотясь на неосторожных путников, скрываясь от перегруженных работой арбитров. Такое существование немногим отличалось от жизни зверей, которые когда-то обитали под отравленными небесами Терры.
Независимо от положения в обществе, после смерти тела отправлялись в крематории, где из трупов изымали пригодные к использованию органы, срезали волосы, а остальное скармливали жадному, никогда не угасающему пламени. Их глаза, которые в итоге окажутся в баке с консервантом и отправятся на склад вторичного сырья какого-нибудь апотекариона, никогда не увидят восход солнца, кроме как сквозь мутное оргстекло. Их кожа никогда не почувствует дуновения ветра, а уши всю жизнь будут слышать бесконечный гул машин и фабрик шпиля.
Источник: Крис Райт. Крипты Терры: Прогнивший Трон
Blood Angels Space Marine Imperium что то вроде перевода Wh Books Wh Other Warhammer 40000 фэндомы
Лемартес Хранитель Потерянных
Капеллан Лемартес впал в Черную Ярость во время приготовлений к освобождению Гадриат XI. В отличии от остальных воинов Роты Смерти, которые возглавляли удар по планете, Лемартес пережил высадку и, выглядя практически неостановимым, проложил кровавый путь через орков. Только когда битва была выиграна, капеллан пал от полученных ран. Его отнесли в полевой апотекареон, разбитый в только что отвоеванной крепости, где он ожидал прибытия Астората, Спасителя Павший, дабы обрести дар финального избавления.
Тем не менее, когда Асторат прибыл, что бы отправить капеллана в объятья смерти, Лемартес потребовал право жить и сражаться с врагами Императора, так долго, как он сможет. Подобное было не слыхано. Хоть глаза капеллана были покрыты кровавый пеленой, а мышцы напряжены от ярости, его слова были ясны и последовательны. В то время, как члены Роты Смерти часто были так безумны, что Асторату приходилось сначала одолеть их в бою, прежде чем забрать их жизни, ни один еще не бросал ему вызов в такой четкой манере. Отвергнув все возражения, Асторат приказал вернуть капеллана на Ваал и поместить его в стазис, до того момента как Бибилиарии и Сангвинарные жрецы ордена не сумеют провести его полный осмотр.
Это расследование заняло несколько месяцев, во время которых Лемартеса, ради безопасности окружающих, в основном держали в холодных объятьях стазиса. Однако первоначальные результаты подтверждали надежды Астората. Лемартес, в не всякое сомнение, находился в хватке Черной Ярости, ведь все физические признаки были на лицо. Но разум его не был охвачен безумием – при помощи невероятной силы воли, капеллан казалось мог держать свою ярость под контролем. Некоторые из Сангвинарных Жрецов утверждали, что это была лишь краткая передышка, и что, как только его извлекут из стазиса, Лемартес погрузиться в глубины безумия. Асторат тем не менее, не был так в этом уверен. Отказавшись убить Лемартеса, как наставили некоторые из Сангвинарного Жречества, он пробудил капеллана из его вынужденного сна и предложил способ продолжить служить.
Так Лемартес стал Хранителем Потеряных, стражем Роты Смерти. Он оправдал веру в Астората тысячи раз, Рота Смерти еще никогда не была таким могущественным оружием, каким стала под его руководством, их нынешняя слава затмевает деяния из легенд. Он ведет своих подопечных к еще большей славе, убеждаясь, что горестная жертва Рота Смерти не напрасна. Когда битва закончена, Лемартеса помещают в стазис, где он спит недели или месяцы, до того момента, когда его таланты понадобятся вновь. Для капеллана более нету затишья перед сражением. Его жизнь – постоянный бой, ведь его будят, когда он нужен, и хранят в стазисе, когда нет.
Лемартес однозначно живет в займы, ведь даже его невероятная сила воли не может вечно сдерживать Черную Ярость. Но на данный момент стальная воля капеллана держится. Он символ надежды для ордена, скатывающего во тьму, ведь пока Лемартес держит Ярость под контролем и продолжает служить, сдерживая ее темное безумие, возможно смогут и другие…
Еще три удара, нанесенных с такой же неуловимой быстротой. Булава Эреба с лязгом заскользила по палубе. Он получил удар кулаком в горло и сапогом в живот, которые отбросили его назад с такой силой, что он рухнул на окровавленную железную решетку.
Лежа на полу, он взглянул на Кхарна и увидел в глазах Пожирателя Миров свою смерть. Он никогда не видел такого ни на одном из путей вероятности. Этого не могло происходить. Не могло этим кончиться. Он же Длань Судьбы.
Кхарн смотрел на него сверху вниз, явно давая капеллану время подобрать крозиус.
— Вставай.
Эреб поднялся, вновь сжимая в руках булаву. На сей раз, он атаковал, демонстрируя скорость и мастерство, которые позволили ему выстоять против Люция из Детей Императора и Локена из бывших Лунных Волков. Крозиус оставлял за собой след смертоносных разрядов, с яростным гудением снова и снова рассекая пустоту. Кхарн уклонялся от каждого удара менее чем за мгновение ока, он был быстрее, чем это вообще могли бы позволить мускулы.
Оружие столкнулось. Кхарн парировал последний удар. Эреб ожидал увидеть в глазах Пожирателя Миров обвинение, и уж точно злость. Там не было ни того, ни другого. Хуже того, он заметил скучающую снисходительность. Капитан даже вздохнул.
Еще три удара. Эреб оказался на полу прежде, чем понял, как это произошло. В груди вспыхнула жаркая и резкая боль, под стать тошнотворной пульсации в разбитом лице. Он потянулся к ране рукой, которой больше не было.
Его рука. Она лежала на палубе в нескольких метрах от него. Из перемолотых вен отсеченной конечности сочилась кровь. Переведя неверящий взгляд вниз, он обнаружил, что предплечье кончается около запястья.
— Понадобится аугметика, — раздался из толпы голос Каргоса. Несколько воинов засмеялись, однако мало кто — с подлинным удовольствием. Они были слишком заворожены происходящим.
Эреб снова поднял взгляд на Кхарна. Тот просто ждал.
— Вставай.
Капеллан поднялся. Кхарн больше не выжидал — его удары слились в кровавое марево визжащих моторов и рвущих зубьев. По телу Эреба разлилась боль, и он снова упал лицом на пол, еще даже не успев выпрямиться после прошлого раза. Хотя у Эреба не было обезболивающих систем доспеха и химических стимуляторов, он подавил боль, нараспев зашептав священную мандалу. Кхарн оборвал его.
— Вставай.
Эреб попытался, но замер, ощутив у своего хребта зубья Дитя Крови. Работающий вхолостую цепной клинок урчал, испуская выхлоп прометиевого топлива. Неподвижные зубья топора касались позвонков Эреба.
Он никогда не предвидел этого поединка, даже в самых обрывочных видениях.
Этим не могло кончиться. Он не мог умереть здесь. Еще так много требовалось сделать. Сигнус Прайм. Сама Терра. Во всех Десяти Тысячах Будущих Эреб видел, как сражается в Долгой Войне до самого ее конца.
В тот миг, когда Эреб потянулся к висящему на поясе ритуальному ножу, Кхарн вдавил активатор топора.
Должен был раздаться вопль. Все этого ждали. Все присутствующие воины ожидали, что Первый капеллан Несущих Слово закричит, когда Дитя Крови вгрызется в его плоть. Но последовал только визг вращающегося клинка топора, перемалывающего воздух.
Казалось, что колдовство Несущих Слово никого не удивило. И уж тем более не удивила трусость. Кхарн отвернулся от крови на палубе и вышел из круга, не произнеся ни слова.