http://warhammergames.ru/load/nik_kajm_vulkan_zhiv_eres_khorusa/1-1-0-901
Wh Песочница книги Цикл Horus Heresy Wh Books Warhammer 40000 фэндомы
http://warhammergames.ru/load/nik_kajm_vulkan_zhiv_eres_khorusa/1-1-0-901
Astra Militarum | |
|
117 (30.0%) |
Imperial Guard | |
|
273 (70.0%) |
В Вархаммере 40000 нет недостатка в славных героях и могущественных злодеях; от скромных офицеров Астра Миллитарум до Великих Демонов Хаоса, эти персонажи могут серьёзно повлиять на действия войск на поле боя. Для игроков правильное использование персонажей может стать залогом победы.
В новой редакции произойдут значительные изменения во взаимодействии персонажей с остальной армии.
Ранее «Независимые персонажи» могли присоединиться к боевым единицам, боевые единицы получали бонусы от Лидерства персонажа и определённые специальные правила, персонажи – защиту от вражеского огня.
В большинстве случаях эта система работала, однако, на турнирах наблюдалась определённая тенденция: несколько персонажей прикреплялись к одной боевой единице, что приводило к созданию всеубивающих непобедимых отрядов с целым набором спецправил, несколькими пси-силами, ну так, просто на всякий случай, и, частенько, анбековым связкам (как вон те космоволки,кружащиеся в хороводе вокруг «Крыла Ворона»/ «Громокошкиволка» (ориг Ravenwing/Thunderwolf) вместе с Тёмными Ангелами).
Поэтому произошло большое изменение – персонажи больше не могут присоединяться к отрядам. Век <%character_unitname%> прошёл.
Вместо этого, у многих персонажей будет возможность влиять на близлежащие боевые единицы с определёнными ключевыми словами. Например,загадочный Тёмный Эльдар Дразхар в радиусе 6 дюймов прибавляет 1 к броску на попадания в фазе Схватке (с 3+ до 2+, а последним, кто не понял как бить точнее,он показал как это делать. На них. прим. перев.)
Теперь, когда персонаж не может «спрятаться» в отряде от вражеского огня, было принято решение ввести правило, по которому персонаж не может быть выбран целью для стрельбы в фазу Стрельбы, если он только не ближайшая вражеская модель к стрелкам.
(Наконец-то! ГВ преодолело очередную планку и в буквальном смысле ввело правило на сюжетную броню! Прим перев.)
Это правило отображает синдром штурмовика то, как сложно выцелить отдельную фигуру в круговерти сражения и действует на тех у кого 10 и менее ран, включая тех, кто раньше мог и не получать бонусов от защиты. Например, Робутэ Гиллиман (Vive la notre glorieux chef spirituel! прим. перев) у которого 9 ран, теперь может реалистично (no comments прим. перев.)идёт в бой в окружении дисциплинированной армии космодесантников и управляет ей, оставаясь в сравнительной безопасности от огня. (ага, он же такой незаметный прим. перев.)
Очень большие герои, например, Магнус Рыжий, всё ещё может быть целью стрельбы, но с его более двенадцатью ранами и знатным инвулём он себя и один прекрасно себя под ним чувствует
Ну и последнее правило Персонажей – Героическое вмешательство(ориг. Heroic Intervention. ‘MURICA! FUCKYAH! прим. перев) Оно позволяет персонажу, который находится рядом со сражающимися в рукопашной, влезть туда, даже если он их до этого не чаржил (вы же не думаете, что капеллан способен стоять в сторонке и отдать штурмовикам всё веселье?)
Эти правила означают, что на столе перед вами предстанет подобная картина: из тумана прямиком в битву во главе войска бежит ваш персонаж,благодаря своему опыту мудро ведя войска в бой – это не только смотрится клёво и при этом бэково, это также вызов для игрока – использовать все возможности персонажей по максимуму и при этом уберечь их от смерти.
Следующая новость будет про новые профили оружия.
Жиллиман никогда не читал лежавшую в шкатулке книгу. Он отказался от этого в те времена, когда она была впервые напечатана. Никогда не принимавший подобного решения в отношении любой другой книги, её он демонстративно игнорировал. Тогда в эпоху Просвещения Жиллиман всегда считал себя, одним из самых рассудительных примархов. Он был человеком познания, рациональность стала его первым и последним убежищем, и всё же он открыто порицал эту работу. Почему? Он сделал так, чтобы угодить Императору, как и всё, что он тогда делал, но это не было единственной причиной. Он должен был составить собственное мнение. Он должен был прочитать аргументы и рассмотреть их, а не отклонять. Кредо Имперской истины, которого он так упорно придерживался, было именно что кредо. Оно было испорченным и в значительной мере основано на лжи.
Его отказ представлял собой просчитанное оскорбление. Они с Лоргаром никогда не сходились во взглядах. Жиллиман был рационалистом, Лоргар – искателем метафизических истин. Вера была его способом мышления, и Жиллиман презирал её. Манера войны Несущих Слово раздражала его. Как мелочно с его стороны. Он знал, что, отвергая верования брата так резко, он ускорил конец всего, во что верил Император.
Декларативно верил, поправил себя Жиллиман. У него никогда не было возможности поговорить с Императором о правде. Война помешала этому, а когда она закончилась, Император оказался за пределами общения. Только один раз по возвращению на Терру Жиллиман находился в Его присутствии, и получил от создателя нечто большее, чем молчание.
Он вспомнил о встрече, как часто делал, всё ещё не способный примирить то, что, как ему казалось, он увидел, с тем, что должно было быть возможным.
“Возможно, – подумал он, – я не прочитал её, потому что боялся, что Лоргар прав”.
Как я могу знать, не прочитав её? Его беспокоило не то, что он обидел Лоргара, а то, что он отказался от своей интеллектуальной строгости. По-своему он был таким же фанатиком, как и Лоргар.
Теоретически я должен это исправить. Практически я должен это прочитать.
Жиллиман открыл крышку шкатулки. Книга была тонкой и лежала в неглубоком отделении, по-прежнему омываемая светом стазисного поля. Она была старой, почти такой же старой, как и он. Вместе они были реликвиями другой эпохи, потерянными во времени вещами.
....
Он взял её. Кожа была сухой и отслаивалась. Бумага пахла, как и должна пахнуть старая бумага: затхлой резкостью, запахом скрытой мудрости и умирающих воспоминаний.
Спустя десять тысяч лет после того, как Лоргар Аврелиан коснулся пером бумаги, чтобы написать этот трактат, Жиллиман начал читать его.
Возрадуйтесь, ибо я принёс вам славную весть.
Бог среди нас.
Такими были первые две строки Lectitio Divinitatus.