Секретний раздел

ЛЕВ ЖИВ! А, не, не то. Лев спит, т-с-с-с!

Традиционно ВК - https://vk.com/doc221966818_455388521?hash=82b743574123720141&dl=bbbfec5fa3ab5ee20c

Для тех кого нет в ВК - http://dropmefiles.com/9iNxf

Дэн Абнэтт, "Биквин: Покаяние" перевод первой главы

Возможно, перевод уже есть в инете, но я не встречал. Поэтому решил попробовать взяться за эту долгожданную книгу. Если видели перевод - скиньте в коментах, чтобы я зря не заморачивался.

_____________________________________________________________________

БИКВИН: КНИГА ВТОРАЯ

"ПОКАЯНИЕ"

Первая часть истории, именуемая...

КОРОЛЕВСКАЯДВЕРЬ

ГЛАВА 1

О компании, которой человек придерживается, а также о компаниях, которые его удерживают

 С тех пор как я встретила демона, мои сны стали липкими и черными. 

 Прошло два месяца с тех пор, как он впервые посетил меня, и его нематериальное присутствие просочилось в мои сны, как смола, склеив все мои мысли, так что теперь ничто не было ни ясным, ни отдельным. Просто один комок черной путаницы, в котором идеи извивались, не давая себе покоя, не в силах вырваться на свободу или определить себя.

 Я надеялась на ясность. Думаю, что ясность была тем, что я искала всю свою жизнь. Я хотела бы встретить вместо этого ангела, чья сущность наполнила бы мой разум, как янтарь. Признаюсь, это была полнейшая фантазия. Я никогда не встречала ангела и не знала, существуют ли они, но именно это я себе и представляла. Там, где прикосновение демона могло утопить мои сны в темной жиже, прикосновение ангела наполнило бы их золотой смолой, так что каждая мысль и идея сохранилась бы, одна и нетронутая, вполне ясно представленная, и я смогла бы найти в них смысл. Во всем.

 Я видела янтарь на рыночных прилавках под Тулгейтом. Так я узнала об этом материале: полированные камешки оттенков охры, гуммигута и аурипигмента, похожие на стекло, а внутри каждого – муха с кружевными крыльями или жук, застывшие навеки.

 Вот как бы я хотела, чтобы выглядел мой разум: каждая мысль была бы представлена таким образом, доступная свету со всех сторон, настолько ясная, что можно было бы рассмотреть каждую мельчайшую деталь через увеличительное стекло.

 Но демон вошел в меня, и все стало черным.

 Я говорю "демон", но мне сказали, что правильный термин - "демон-хост". Его звали Черубаэль. Мне показалось, что это имя ангела, но, как и все в городе Королевы Мэб, вещи и их имена не совпадают. Они неизбежно являются шифрами друг для друга. Через свои липкие, черные сны я, по крайней мере, разглядела, что Королева Мэб — это город глубоких противоречий. Это было полумертвое или, по крайней мере, полуиное место, где одно было на самом деле чем-то противоположным, а правда и ложь чередовались, и люди были не теми, кем казались, и даже дверям нельзя было доверять, потому что они слишком часто открывались между местами, которые не должны были пересекаться. 

 Город был мертвым существом внутри живого, или наоборот. Это было место, преследуемое призраком самого себя, и лишь немногие обладали способностью вести переговоры между ними. Мертвые и живые задавали друг другу вопросы, но не слушали или не могли услышать ответы. И те немногие, кто ходил, осознавая, в темных местах между ними, на границе, отделяющей физическое от отбрасываемой им тени, казалось, были больше озабочены тем, чтобы переправить души с одной стороны на другую, отправить кричащих живых на смерть или вернуть к жизни ослепших мертвецов.

 У нас с великой Королевой Мэб была общая черта. Во мне тоже была мертвая половина, тишина внутри, которая делала меня изгоем. Я была истинной подданной Королевы Мэб, ибо я была противоречием. Меня все сторонились, я была отверженным сиротой, не подходящей для общества, но все искали меня как некую награду.

 Меня зовут Бета Биквин. Мое имя - Ализебет, но так меня никто не называл. Бета — это уменьшительное. Оно произносится как Бей-та, с долгим гласным, а не Беттер или Битер, и я всегда думала, что это для того, чтобы отличить его от буквы «Еленики», которая обычно используется в научных порядковых обозначениях. Но теперь я начала думать, что именно так оно и было. Я была Бетой, второй в списке, вторым вариантом, второй по рангу, меньшим из двух, копией. 

 А может, и нет. Возможно, я была просто следующей. Возможно, я была альфой (хотя, конечно, не тем Альфой, который был со мной в те дни).

 Возможно, возможно... много чего. Мое имя не определяло меня. Этому, по крайней мере, я научилась у Черубаэля, несмотря на липкую тьму снов, которые он распространял. Мое имя не соответствовало мне, как и его имя не соответствовало ему. Мы оба, подобно Королеве Мэб, с самого начала были противоречивы. Имена, как мы увидим, бесконечно ненадежны, но бесконечно важны.

Я стала очень чувствительна к различию между тем, как что-то называется, и тем, чем оно является на самом деле. Это стало моим методом, и я научилась этому у Эйзенхорна, который на то время, я полагаю, был моим наставником. Эта практика недоверия к чему-либо по его внешнему виду была его способом существования. Он ничему не доверял, но в этой привычке была какая-то ценность, потому что она явно помогла ему прожить долго. Примечательно долго.

 Она также определяла его, потому что я не знала его природу, как и не осознавала свою. Он сказал мне, что он инквизитор Святого Ордоса, но другой человек, который с такой же настойчивостью претендовал на это звание, сказал мне, что Эйзенхорн, по сути, был отступником. Хуже того, еретиком. Хуже того, Экстремис Диаболус. Но, возможно, этот человек - Рейвенор, его имя - возможно, он был лжецом.

 Я знала так мало, я даже не знала, ведает ли Эйзенхорн, кто он такой. Мне было интересно, был ли он таким же, как я, озадаченным тем, как правда мира может внезапно измениться. Я считала себя сиротой, воспитанной в школе Непроходимого Лабиринта, чтобы служить агентом Ордоса. Но теперь оказалось, что я... генетическая копия, а вовсе не сирота. У меня нет - не было - родителей. У меня не было мертвых матери и отца, которых я могла бы оплакивать, хотя я оплакивала и скучала по ним всю свою жизнь, потому что они были выдумкой, как и история их надгробия на болотном кладбище.

 Мне сказали, что Лабиринт Ундуэ — это не школа Ордоса, а академия, управляемая герметическим обществом под названием Когнитэ, которое было древним теневым двойником Инквизиции.

 Теперь мне предстояло решить вопрос о своей лояльности. Служить ли мне Когнитэ, которые меня воспитали, или Священному Ордосу, частью которого я всегда считала себя? Бросить ли мне вызов Эйзенхорну, который мог быть слугой Священного Трона или трижды проклятым еретиком? Обратится ли к Рейвенору, который претендовал на императорскую юрисдикцию, но мог оказаться самым большим лжецом из всех?

 А как насчет других сторон в этой игре? Не в последнюю очередь - Король в Желтом? Должна ли я встать на его сторону? 

 На данный момент я решила идти с Грегором Эйзенхорном. И это несмотря на то, что он общался с призраками демонов и воином Легионов Предателей и был обличён мной в ереси.

 Почему? Из-за всего того, что я только что сказала. Я не доверяла никому. Даже Грегору Эйзенхорну. Но я была в его компании, и он, как мне казалось, был наиболее откровенен со мной. 

 У меня, конечно, были свои принципы. Хотя это было сделано подпольно Когнитэ, меня воспитали в убеждении, что мое предназначение - служить Трону. Это, по крайней мере, казалось правильным. Я знала, что скорее присягну нашему Богу-Императору, чем любой другой силе или фракции. Где я окажусь в конечном итоге, я не могла сказать, ибо, как я уже говорила, я не могла определить никакой истины, на которую можно было бы положиться. По крайней мере, в компании Эйзенхорна я могла узнать некоторые истины, на которых можно было бы основывать свое решение, даже если бы в конечном итоге они заключались в том, чтобы покинуть его сторону и присоединиться к другой. 

 Я хотела учиться, учиться по-настоящему, а не по-плутовски, как в Лабиринте Непроходимости. Я хотела узнать правду о себе и о том, какую роль я играю в великой тайной схеме. Более того, я хотела разгадать секреты Королевы Мэб и открыть их свету, ибо в тени мира таилась угроза существования, и раскрыть ее было бы величайшим долгом, который я могла бы исполнить во имя Бога-Императора. 

 Я желала этого, хотя, как я поняла позже, нужно быть осторожной в своих желаниях. Тем не менее, раскрытие всей истины во всей ясности было той целью, которую я лично поклялась выполнить. Вот почему в ту холодную ночь я была Виолеттой Фляйд и шла по улицам квартала Фейгейт под руку с Эйзенхорном, чтобы прибыть на встречу в салоне Ленгмура.

 Да, я знаю. Виолетта Фляйд была еще одной вуалью, ложным именем, фальшивой мной, ролью, которую нужно было играть, тем, что наставники Лабиринта Ундуэ называли «функцией». Но из игры можно было извлечь просветление, поэтому я шла тогда и пока что шла на стороне Эйзенхорна. 

 Кроме того, мне нравился его демон.

 Черубаэль был сердечен. Он называл меня "маленькой штучкой", и, хотя он загрязнял мои сны, мне казалось, что он самый честный из моих спутников. Казалось, ему нечего терять, и поэтому честность ему ничего не стоила. В нем не было никакой скрытой стороны.

Не все находили его таким сносным. Лукрея, девушка, которую я забрала с собою на попечение Эйзенхорна, ушла через некоторое время. Однажды ночью она выскользнула на улицу, не попрощавшись, и я уверена, что именно компания призрака демона окончательно выбила ее из колеи, несмотря на все, что она видела до этого момента. Но Лукрея никогда не участвовала в интригах, она была лишь сторонним наблюдателем. Я не могла винить ее за то, что она хотела остаться в стороне. 

 Черубаэль был демоном, существом Имматериума, закованным в человеческое тело. Думаю, тело было уже давно мертво. Его истинная сущность, находящаяся внутри, тянулась к внешней оболочке, словно пытаясь выбраться наружу. Очертания рогов упирались в кожу надбровья, словно какой-то лесной олень или баран стремился вырваться наружу. Это натягивало бескровную плоть его лица, придавая ему непроизвольную усмешку, вздернутый нос и глаза, которые странно и слишком редко моргали. Иногда я думала, не лопнет ли он в один прекрасный день, и не останется ли от него ничего, кроме отросших рогов и ухмыляющегося черепа. 

 Он был довольно страшным, но сам факт его существования меня успокаивал. Если он был демоном, значит, такие вещи существуют. А Королева Мэб постоянно демонстрировала, что во всем существует симметрия: мертвое и живое, материальное и нематериальное, правда и ложь, имя и ложное имя, верный и неверный, светлое и темное, внутреннее и внешнее. Так что если он был демоном, то, конечно, должны были существовать и ангелы? Черубаэль, проклятый и несчастный, был моим доказательством того, что ангелы существуют.

 И, возможно, со временем один из них придет ко мне и наполнит мои сны янтарным соком, и позволит мне увидеть вещи, золотые и ясные, такими, какими они были на самом деле.

 «Можно измерить город, - заметил Эйзенхорн, пока мы шли, - по количеству метафизических обществ, которые он содержит».

 «Можно измерить круг, - ответила я, - начиная с любого места».

 Он посмотрел на меня, озадаченный.

 «К чему ты клонишь?»

 «Это все равно круг, - сказала я. Нет начала, нет конца. Бесконечный.»

 «Да. И это все еще город».

 «Неужели?», - спросила я.

 Я была в игривом настроении, но ему это было безразлично. Он имел в виду, конечно, темперамент и здоровье города. Город, находящийся в упадке, склоняющийся к коррупции и духовным недугам, становится домом для любопытных верований. Растет интерес к иному. Это основное учение Ордосов. Мода на оккультизм и эзотерику, преобладание интересов к потустороннему — вот симптомы культуры, находящейся в опасной деградации. 

 Если город вам незнаком, то салон Ленгмура находится в ложбине старых улиц под облупившимся шпилем Святой Целестины Фейгейт, колокола которого звонят по нечетным часам. В эту ночь на широких ступенях перед храмом собралось множество нищих, известных как Курст, просящих милостыню. Я не могла не посмотреть, нет ли среди них Реннера Лайтберна. За те месяцы, что прошли с тех пор, как мы расстались, я часто думала о нем и гадала, какая судьба постигла его, ведь никаких его следов нигде нельзя было найти. 

 Не было следов и здесь. Эйзенхорн заметил мой взгляд, но ничего не прокомментировал. Хотя Лайтберн был храбрым и самоотверженным, пока был со мной, его разум был стерт агентами Рейвенора, и он был возвращен на улицы, ничего не понимающий. Эйзенхорн считал, что мне было лучше без него и, конечно же, Лайтберну было лучше без меня.

 Тем не менее, у меня никогда не было возможности поблагодарить его.

 По всему маленькому, грязному кварталу Фейгейт располагались салоны, столовые и дома собраний, которые были популярным местом для тех, кто увлекался метафизикой. Я видела плакаты на стенах и объявления в окнах, рекламирующие духовные лекции, викторины и вечера спиритических сеансов, или возможность послушать известных ораторов, просвещающих по многим эзотерическим вопросам, таким как "Место человека в космосе", или "Тайная архитектура храмов Королевы Мэб", или "Скрытая сила цифр и букв". Несколько заведений рекламировали чтение Таро по предварительной записи, а другие обещали духовное исцеление и откровения из прошлой жизни, которые проводились экспертами-практиками.

Салон Ленгмура, старые окна которого светились золотом в наступающем вечере, стоял на первом месте среди них. Это было место встречи творческих душ, склонных к мистике. Говорили, что знаменитый поэт Крукли регулярно обедал здесь, и что часто его можно было встретить выпивающим с гравером Аулеем или прекрасной оперной певицей Коменой Ден Сале. Это место славилось своими лекциями, как официальными, так и неофициальными, чтениями и перформансами, а также провокационными диалогами, которые велись между эклектичной клиентурой.

 «В другом мире, - пробормотал Эйзенхорн, открывая передо мной дверь, — это место было бы закрыто Магистратом. Или Ордосом. Весь этот район».

 Я считаю, что существует тонкая грань между допустимым и недопустимым. Империум любит свои предания и тайны, и всегда есть активный интерес к тому, что можно считать посторонними идеями. Однако от этих безобидных и веселых развлечений до откровенной ереси всего один шаг. Королева Мэб и заведения, подобные этому, стояли на этой грани. Здесь царил дух оккультизма, под которым я подразумеваю старое определение этого слова - скрытое и невидимое. Казалось, что здесь хранились настоящие секреты, обсуждались истинные тайны, тайны, выходящие за рамки безобидных мелочей и пустяков, допустимых в более благополучных мирах. 

 Королева Мэб, да и весь мир Санкура, скатился в неразумный, богемный упадок, выпав из строгой и суровой хватки имперского контроля в состояние распада последних дней, который закончится только упаднической кончиной или поспешной и запоздалой чисткой со стороны внешних властей.

 Но салон, ах, какое место! Напротив улицы находилась его знаменитая столовая, большая, светлая комната, которая гудела от звона посуды и болтовни клиентов. Здесь было многолюдно, и люди стояли в очереди на улице, чтобы занять столик для ужина.

 За залом и кухнями располагался сам салон - задний бар, куда можно попасть через двери в боковых коридорах и через занавешенный арочный проем в задней части обеденного зала. Это было сердце заведения. Он был запыленным, я бы сказала, если вы никогда не бывали в нем, освещенным старыми люминесцентными лампами в абажурах из тонированного стекла, стены оклеены роскошным узором из черных листьев папоротника на пурпурном фоне. Сзади находилась длинная барная стойка, тяжелое дерево которой было выкрашено в темно-зеленый цвет и украшено латунными полосами. Основное пространство было заставлено столиками, а по бокам располагались кабинки, вокруг которых можно было задернуть черные шторы для приватных встреч. 

 Здесь было многолюдно, толпились посетители, многие из которых пришли из столовой, чтобы выпить дижестив после ужина. Воздух был полон голосов и дыма обскуры, но он не был оживленным, как в городской таверне или оживленной столовой без нее. Здесь царила сдержанность, томность, словно эти разговоры были неспешными и касались скорее философских вопросов, чем пустой болтовни любителей выпить в поисках вечернего отдыха. Сервиторы, сработанные из латуни и облаченные в зеленые одежды, пробирались сквозь толпу, разнося подносы с напитками и тарелки с едой.

 Мы заняли кабинку в стороне, откуда можно было наблюдать за приличной частью зала. Слуга принес нам джойлик в узорчатых рюмках и маленькие тарелочки с жареным ганнеком, намазанным горчицей, и мякотью кетфрута в соли.

 Мы наблюдали.

 Я была заинтригована клиентурой и их пьяными разговорами.

 «Это Крукли?» - спросила я, глядя на грузного мужчину, сидевшего под картиной Тетрактиса, беседуя с маленькой женщиной в сером.

 «Нет, - ответил Эйзенхорн. Крукли выше, на нем меньше мяса».

 Я умею наблюдать. Это было частью моего обучения. Заботясь о том, чтобы сохранить роль чопорной молодой леди Виолетты Фляйд, я сканировала толпу, отмечая то одно, то другое лицо, высматривая, кого я могу узнать, и кого, возможно, будет полезно узнать в другой день. Я увидела бородатого караванщика из Геррата, держащегося с тремя мужчинами - один казался кротким схоламом, другой, судя по его испачканным чернилами рукам, был скромным рубрикатором, а третий выглядел бы уместным во главе банды убийц Приход Гекати.

За другим столом три сестры-медсестры из лазарета Фейгейт сидели в молчании, разделяя бутылку мятного вина, одинаковые в своих подпоясанных серых саржевых халатах и белых фалдах. Они не разговаривали и не смотрели друг на друга, на их усталых лицах читалась лишь пустота. Я задалась вопросом, попали ли они сюда по ошибке, или это просто ближайшее к ним заведение, и они терпят декадентское общество каждый вечер ради восстанавливающего силы напитка.

 Рядом с барной стойкой стоял пожилой мужчина с самыми длинными руками и ногами, которые я когда-либо видела. Он неловко ерзал, словно так и не смог освоить длину, до которой вырос его тощий каркас. Он был одет в темный фрак и брюки и смотрел сквозь серебряное пенсне, делая записи в блокноте. Рядом с ним в баре, но, видимо, не в компании пожилого человека, поскольку они не обменялись ни словом, сидел маленький, грустный старик, очевидно, слепой. Он потягивал напитки, которые бармен пододвигал ему в руки, чтобы он мог их найти.

 Я заметила многих других. Я также отметила любые признаки наличия оружия: оттопыренный карман здесь, подпоясанный ремень там, жесткость позы, намекающая на скрытый нож или замаскированную кобуру. Я не ожидала, что вечер обернется чем-то неприятным, но, если бы это случилось, я уже составила карту проблемных мест и знала, с каких сторон могут исходить угрозы.

 Как раз перед тем, как зажегся свет, я увидела у боковой двери двух людей, которые что-то срочно обсуждали. Один был молодой состоятельный джентльмен в полосатом костюме и халате. Другой - женщина в робе цвета ржавчины. Меня привлекло спокойное оживление их разговора. Хотя я не могла расслышать слов, их манера была несколько взволнованной, как будто обсуждался какой-то серьезный личный вопрос, который по тону совершенно отличался от блуждающих дебатов в остальной части салона. 

 Женщина совершила жест отказа, затем повернулась, чтобы уйти через боковую дверь. Мужчина взял ее за руку - мягко - чтобы отговорить, но она отпихнула его и вышла. Когда она проходила под низкой лампой боковой двери, я увидела ее профиль и сразу же почувствовала, что откуда-то знаю ее. 

 Но вот она вышла и скрылась на улице, а свет в салоне продолжал мерцать.

 Гурлан Ленгмур, покровитель заведения, вышел на небольшую сцену и кивнул бармену, который перестал щелкать выключателями, когда внимание и тишина были достигнуты.

 «Друзья мои, - сказал Ленгмур, - добро пожаловать на сегодняшнее вечернее развлечение».

 Его голос был мягким и маслянистым. Он был невысоким человеком, изысканным и хорошо одетым, но в остальном довольно скучным на вид, что, похоже, его беспокоило, поскольку его темные волосы были выбриты с правой стороны, а затем закручены на макушке в огромный, пропитанный маслом локон, как предписывала последняя светская мода. Мне показалось, что он принял этот современный стиль не столько потому, что это было модно, сколько потому, что это придавало его лицу какую-то особую интересную черту.

 «Позже, в задней комнате, будет тарош, - сказал он, - а затем мастер Эдварк Надрич расскажет о значении Ураона и Лабирина в Раннеангеликанских гробницах. Те из вас, кто уже слышал выступления мастера Надрича, знают, что вас ожидает увлекательное и познавательное зрелище. После этого состоится открытая дискуссия. Но сначала, на этой маленькой сцене, Мамзель Глина Тонтелль, знаменитая чревовещательница, поделится с нами своими медиумическими способностями».

 Раздались горячие аплодисменты и звон ножей для масла о края стеклянной посуды. Ленгмур отступил назад, жестом приветствия склонив голову, и на сцену поднялась невзрачная женщина в жемчужно-сером шелковом платье фасона, который уже несколько десятилетий как вышел из моды. 

 Ее пухлое лицо было осунувшимся. Я прикинула ее возраст - около пятидесяти лет. Она приняла дружные аплодисменты кивком и легким взмахом руки.

 «Ее платье, - прошептал Эйзенхорн. - Старый стиль, чтобы напомнить нам о прошлых поколениях. Обычный трюк».

 Я кивнула. Мамзель Тонтелл действительно выглядела как светская дама из блистающих бальных залов прошлого века, времени, когда Королева Мэб была более величественным местом. Я видела такие в книгах с картинками. Даже в ее манерах было что-то старомодное. Это был спектакль, роль, а я с большим интересом относилась к тем, кто хорошо играет роли. Она, кажется, намазала кожу и платье пудрой для костюмов.

«Загримировалась, как призрак, - проворчал Эйзенхорн. - Чревовещатели называют это "фантомиминг", и это еще один приевшийся трюк».

 Мэм Тонтелль наложила на себя траурные тени, светлая пудра создавала впечатление, что она стояла, не двигаясь, на протяжении десятилетий, пока на нее оседала пыль. Это было сдержанно и, со своей стороны, показалось мне очень забавным.

 Она прижала одну руку к верху груди, а пальцами другой провела по бровям, нахмурив брови в сосредоточенности.

 Здесь есть мальчик, - сказала она. - Маленький мальчик. Я вижу букву «H»».

 В толпе несколько человек покачали головами.

 «Определенно мальчик», - продолжала Мамзель Тонтель. Ее голос был тонким и бесцветным. «И буква «H». Или, возможно, буква «Т»».

 «Холодное чтение», - пробормотал Эйзенхорн. «Самый старый трюк из всех. Закидывает удочку».

 И, конечно, так оно и было. Я видела, что это было, и разделяла скептицизм Эйзенхорна, но не его презрение. Меня всегда очаровывали подобные отвлекающие маневры, и мне было забавно наблюдать за работой актера. Более того, за фокусником, который с помощью представления создавал что-то из ничего.

 Мэм Тонтель попробовала еще одну букву, «Г», насколько я помню, и мужчина сзади подхватил ее, а вскоре убедился, что получает послание от своего крестника, давно умершего. Мужчина был весьма поражен, хотя он сам предоставил все факты, которые сделали это убедительным, невинно выложив их в ответ на ловкое предложение мам Тонтель».

 «Он был молод, когда умер. Но ему было десять лет».

 «Восемь», - ответил мужчина, глаза его сияли.

 «Да, я вижу. Восемь лет. И утонул, бедная душа».

 «Он упал под телегу», - вздохнул мужчина.

 «О, телега! Я слышу ее грохот. На губах бедного ребенка была не вода, а кровь. Он так любил домашнее животное, гончую или...»

 «Птичку», - пробормотал мужчина, - «маленького трехнога в серебряной клетке. Он могла петь песню колоколов в соборе Святого Мученика».

 «Я вижу серебряные прутья, и яркие перья тоже», - сказала мамаша Тонтелль, приложив руку к голове, словно испытывая сильную боль от мигрени, - «и вот она поет...»

 И так продолжалось. Мужчина был вне себя, и толпа была под большим впечатлением. Я могла сказать, что Эйзенхорн быстро теряет терпение. Но мы пришли не для того, чтобы смотреть, как шарлатанша показывает свои фокусы, не для того, чтобы слушать лекцию или читать Таро.

 Мы пришли сюда, чтобы найти астронома, который либо сошел с ума, либо увидел великую тайну, за знание которой многие в городе убили бы.

 А возможно, и то, и другое.

Спойлер к 6 книге Психического Пробуждения "Сага о Звере"

Короче, всё плохо. Орки поднимают голову, собираются вместе. Многие из них новое время после открытия Разлома воспринимают как самое клёвое время для драки. Зеленокожие стали драться со всеми и повсюду. С демонами, юдишками и тд.

Многие нырнули в Цитатрикс Маледиктум, некоторые из них пропали, и больше их никто не видел, другие выскочили из варпа в неожиданных местах, там, где их никто не ждал. И там автоматически начиналась жопа.

Космические Волки почуяли опасность, что с зеленокожей угрозой надо разобраться. Сперва Рунные жрецы словили много жутких приходов, ужасных кошмаров и пророчеств о страшной угрозе. Все роты, ведомые пророчествами Волкопсайкеров, прыгали от одной варзоны к другой, разя врагов - мятежников, хаос, ксеносов, демонов. Но самое страшное видение беспокоило Волков - зеленый костер, который распространяется среди звезд. Жрецы долго обсуждали это видение и пришли к выводу, что орки собираются в одну единую силу. Этого нельзя допустить. Поэтому Космоволки решили сфокусироваться на этой угрозе. Они связались со всеми своими союзниками в Карауле Смерти и Инквизиции, и узнали о Газике. И Астартес стали готовиться к его ликвидации, собирать силы, и в итоге стали постепенно фокусироваться на точках скоплений зеленокожих. Тем самым ослабляя орков, и открывая путь к Газику, на которого началась охота. Их в этом деле поддержали братья-десантники из орденов: Драконьи Копья, которые были связаны были с Волками клятвами братства, и Ночные Рапторы, которые испытывали давнюю жгучую ненависть к зеленокожим. Они появятся в одной истории (см ниже).

Первая история.

Как-то раз рота Эрика Моркаи и Рагнара зарамсила с орками на мире Ceibhal, который был покрыт горами и джунглями. Эта планета была домом ордена Обсидиановых Ягуаров. Но на этих космодесов напала орда Гоффов. Космодесантники проиграли, флот был разбит на орбите, сами мары были вырезаны. Орден погиб. Космические Волки не возлагали больших надежд, что смогут победить, но они желали стремительно напасть и ударить побольнее. Волчары также предполагали, что хранилище генного семени Ягуаров уцелело. Его надо было спасти. Они спланировали, что рота Рагнара и часть воинов Моркаи будет отвлекать орков, выманит их подальше от захваченной крепости-монастыря Ягуаров. Другая часть воинов Моркаи — волчьи скауты и примарисы авангарда — втихую проникнут в крепость, по стелсу всех вырежут по пути, эвакуируют генное семя и дестабилизируют реактор. Монастырь взорвется, раскидает обломки на мили вокруг, причинит огромный вред зеленокожим. Победа.

Все прошло по плану, хоть и были трудности, и неплохие замесы. Только оказалось, что хорошая часть геносемени была уничтожена. Волки сумели столько спасти генетического наследия, сколько осталось. И также сумели подорвать реактор. Взрыв они уже наблюдали с орбиты. Волки победили.

История вторая.

На другом мире Лекид, где бурлила энергия, а также дули сильные ветра, которые разносили камни и стекло - последствия давней апокалиптической войны - сошлись в бою со Злыми Солнцами воины трех Великих рот - Железные Волки, Волки Смерти и Морские Волки. Их туда привел ордо Ксенос. Уже дюжина миров пала от рук этих Злых Солнц, причем очень быстро. Орков было настолько много, что они генерировали бешеное количество Вааагх!-энергии, которая позволяла им телепортировать их огромную рать на огромные расстояния. Да и сами зеленокожие были ориентированы на скоростное передвижение. Баги, боевые фуры и тд. Возникло предположение, что к этим «тилипортам» приложил руку Газик. И что, возможно, имперцы, наконец, напали на след Маг Урук Траки (но это не так). Волки ударили по ним быстрым бронированным клином. Причем мощно. А потом пошло маневренное сражение на технике.

В ходе битвы у орков вступила в бой боевая крепость, которая представляла из себя залутанный бэйнблейд, только очень модернизированный. Он был усилен несколькими танками, став "БОЛЬШЕ и КРУЧЕ". К этой крепости было присобачена дюжина орочьих псайкеров, которые стали накапливать энергию, а также усиливать орков поблизости. + стали лупить космодесов варпом, уничтожая танки. Рунным жрецам пришлось хуже всего. Их охватила агония, и их головы повзрывались. Танкисты Волков уже было заряжали свои орудия, хотели зафокусить чудил, но орочьи псайкеры успели накопить энергию — произошла зелёная вспышка, и все орки исчезли. Телепортировались.

Волчары остались с хером в зубах среди горящих обломков и трупов на ядовитых песках Лекида. Сыны Русса потерпели неудачу.

Следующая, третья заруба произошла на планете Гайвос, на прометиевые заводы которой напали Кровавые Топоры. Эти ушлые орки были изначально наняты разобраться с другими орками, но они кинули своих работодателей. И когда топорики увидели богатства Ворийской системы, то решили прибрать её себе, сперва порешав конкурентов. Захватив большую часть миров системы, они напали на столицу - Гайвос.

Услышав отчаянные мольбы о помощи, туда прибыли Волки Смерти, Убийцы Змиев и рота Огненного Воя. Подсектор сильно зависел от поставок из этой системы, и поэтому главной задачей Космоволков было отбить крупнейший очистительный завод прометия. И если наладить оттуда поставки, то на остальных участках фронта на планете станет воевать чуточку полегче. Завод был размером с город, с множеством огромных труб, с колоссальными выхлопными башнями и огромными баками-хранилищами.

Волки высадились, выбили орков из завода, которые, кстати, умели в камуфляж и тактику. Зеленокожие отступили в прилегающие рядом загаженные густые леса. (На планете, к слову, были кислотные дожди, которые тут же разъедали краску доспехов Волков, как только те высадились). Космодесы двинулись за орчатиной следом. В лесу им пришлось нарушить строй и разделиться на небольшие группы. Этого зеленокожие и добивались, они выманили Волков из завода, а в лесу стали исподтишка нападать. Однако десантников это не остановило, они стали всё дальше и дальше наступать.

Кром Драконий Взор выучил уроки прошлого (замес на Аларихе на Святом Пределе он запомнил надолго), и не кинулся вглубь леса за зеленокожими очертя голову, как сделал бы это раньше, вместо этого, он стал аккуратно продвигаться вместе с фенрисийскими волками, которые обнюхивали местность. Благодаря чему его воины засекли много засадных точек орков. Кровавые когти с заступниками, работая в унисон, поснимали всех зеленокожих. Кровавые когти сближались и вырезали цепными мечами, а заступники из своих винтовок прикрывали.

Но вскоре Волки Смерти и Убийцы Змиев услышали звуки жесткого боя. Воины Огненного Воя, которые действовали не так тактикульно, попали в окружение, в котел. Они сражались спина к спине, а вокруг наседали тысячи орков. Волчья стража билась с нобами. Вокруг жесткое хтх, кровь, кишки, разлетающиеся конечности.

Однако это оказалось ловушкой для орков. Воины Огненного воя стали наковальней, а Волки Смерти и Убийцы Змиев - молотом. Подкрепления вышли на позиции и открыли огонь в спины зеленокожим. Сотни убитых и сотни раненых первым же залпом. Но орки быстро переключились на нового врага и бросились в атаку. Подкрепления достали лезвия и тоже пошли в хтх. Ясен пень, Волки победили. Зеленокожие в лесу толком не смогли реализовать свое численное превосходство. Да и их три роты прессовало. Но несколько десятков космодесов все же погибло. Как только их генное семя Волчьи жрецы извлекли, Волчьи лорды спланировали дальнейшие шаги, сели на свои штурмовики-перехватчики и полетели к следующей цели. На Гайвосе еще для них было много работы, еще много мест предстояло очистить от орков.

Можно сказать, победа, но война не окончена.

Следующая, четвертая история про Великую роту Мрачнокровных, которая преследовала огромную космическую армаду орков, состоящую из залутанных кораблей дюжины рас. Зеленокожие направлялись к вервям Эвраадийской системы. И чтобы их остановить, Волки укрепились у рифа Гнарион.

Десантники с имперским флотом уже давно пытались остановить орков, но не получалось. Они были не более маленькой помехой, которая раздражала колоссальный конгломерат залутанных судов. Тут и были булыги - астероиды с двиглами, и захваченные имперские крейсеры и фрегаты, и таусятские кораблики, а также эльдарские звездолеты. И вся эта флотилия была покрашена в цвета Смерточерепов.

Имперцы каждым своим нападением пытались отвлечь орков от верфей Евраадийской системы, но все было безрезультатно. Эти верфи могли бы оркам за очень короткий срок создать поистине безумно огромную армаду, которую было бы уже никак не остановить. С каждым столкновением флотилия имперцев уменьшалась, как орочья продолжала расти. В Порте Вулл целая эскадра имперского флота была побита и захвачена зеленокожими. В туманности Zagriusz группа имперских кораблей, когда уже капитально проигрывала - самоуничтожилась, дабы не повторить участь предшественников. Даже прибывшие подкрепления космодесов из орденов Ночных Рапторов и Драконьих Копий не заставили зеленокожих поменять курс.

Волчий лорд Кьярл Мрачная Кровь просчитал все исходы, но все они подвергали под угрозу десятки систем. Поэтому он решил собрать все доступные имперские корабли и укрепиться на рифе Гнариона, где астероиды станут прикрытием для его кораблей. Этот риф имел протяженность в тысячи миль. Там же волчий командир расставил ловушку. Многие суда, брандеры, стали приманкой. И когда орки подлетели очень близко, и те стали мародерничать, имперские корабли открыли огонь. А потом, когда настало время, подорвали себя, тем самым еще больше нанеся урона армаде орков. После из астероидного пояса вышла флотилия космодесов трех орденов. Они ударили по крупнейшим звездолетам зеленокожих. Затем Астартес пошли на абордаж, пытаясь сломать изнутри те корабли, которые извне сломать очень трудно. На стороне имперцев был эффект неожиданности. Но вскоре орки стали приходить себя, контратаковать и сами идти в абордаж. Началась жесткая заруба. Кьярл поклялся не отступать. Он будет биться пока не победит и орочий флот полностью не будет разбит. Мрачная Кровь и его братья много часов бились, но даже сейчас исход не ясен, все висит на волоске.

Короче, финал открытый. Заруба идет, пока еще никто не победил. Паритет.

Пятая история - осада Готтгаарда.

Готтгаард - мир-крепость, которая охраняла регион космоса, известный как Акры Изобилия, который имел 1 стабильный проход через варп-шторм. Мир-крепость стояла неприступно. Но орки Плохих Лун покусились на богатства региона. Они напали на Готтгаард, имперцы должным образом ответили. Люди знали, что если крепость падет, то прочие миры тоже. А те, которые нет, будут голодать. Там были сотни полков ИГ, прецептории Сороритас и силы из десятков орденов Десанта, среди которых были развернуты силы Великой роты Логана Гримнара. Великий Волк понимал, что это не просто оборонительная миссия, а что на Готтгаарде можно устроить триумф Империума. Сделать крепость наковальней, о которую разобьются зеленокожие, а имперские силы станут молотом, который сможет полностью уничтожить орочий Вааагх!. Это ослабит позиции зеленокожих в Галактике и предотвратит объединение этой орды с Газиком - т.е. предотвратит появление мегаваагха!

Чемпионы Фенриса (Великая рота Гримнара) сражалась несколько недель на Готтгаарде, защищая бастион Ланесгарта. Они победили все орочьи волны, отчего испытывали душевный подъем. Но передышка была недолгой. Логан получил известия, что барбикан Святого Гермесинда почти пал. Он приказал выдвинуться туда своей роте, а другие же займут бастион Ланесгарта в их отсутствие.

Волки ворвались в битву. Началось мощное мочилово. Гримнар вскоре понял, что орков слишком много, и он не сможет одолеть врага одной лишь грубой силой. Поэтому надо применить хитрость и тактикульность, чтобы победить. Что Волки и сделали, ушли в укрытия, стали заманивать в ловушки и огневые мешки зеленокожих. Однако на поле боя вышли орочьи стомпы, которые стали херачить по руинам. Волки стали погибать. Под огнем огромных шагоходов десантники превращались просто в кровавый туман. Маневренная и легкая техника гибла. Но тут в бой со стомпами вышли "Лэндрейдеры" и "Репульсоры", которые стали лазками фокусить шагатели. И один за другим стомпы стали дохнуть. А потом Волки жахнули противопехотными ракетами. Всех орков разорвало на куски.

Космические Волки победили, это была славная битва и еще более славная победа, но за триумф они заплатили большую цену. Много десантников погибло, а также они потеряли техники. Но не время было унывать и отдыхать. Чемпионы Фенриса перегруппировались и вскоре отправились на другие участки фронта, так как уже в других местах орки, то прорвут оборону, то пробьются за стены, то захватят бастион. Повсюду бушевала война.

Последняя, шестая история - зачистка Брахуто.

Кластер Мрачный прилив окутан вечной тьмой. Звезды слабые, тускло святят, повсюду пылевые облака. В общем, звезд на небе не видно. Туда прилетели Змеекусы, которые заценили уязвимость этого региона, а также тем, что там много плоти, которую можно захавать. Они напали на миры, стали людей сгонять в бойни, осквернять города, захватывать ресурсы.

Туда прилетели Космические Волки - Красные Луны и Кровавые Пасти. Они пролетали мимо, направлялись в Готтгаард, чтобы присоединиться к Чемпионам Фенриса. Но решили остановиться, чтобы пополнить припасы на мире Брахуто, который как-раз находится в кластере Мрачного прилива. И что они увидели! Пиз**ц! Война! Орки повсюду, лютуют, жрут людей. Волчьи лорды Бран Красная Пасть и Гуннар Красная Луна, конечно, не могли оставить просто так такой беспредел.

Волки узнали, что Змеекусы захватили главный гидрофакторум главного города на планете, тем самым отрезав от запасов питьевой воды людское население. Астартес повели массированную высадку на этот объект на своих штурмовиках-перехватчиках, корабли же на орбите вступили в бой с флотом орков. Внутри гидрофакторума уже повсюду виднелись следы зеленокожих. Всякая плесень, грибы, люминесцентная зелень, пожёванные человеческие кости, какашки и прочая срань. Орки скоро прочухали, что к ним пришли незваные гости, и они атаковали Волков. В бой поперли также всякие сквиги, причем некоторым удавалось отгрызать конечности десантникам. Но космодесы, конечно же, победили, и восстановили водоснабжение.

Они сделали гидрофакторум своей отправной точкой, откуда стали пробиваться к центру управления. Десантники стали зачищать туннели. Секцию за секцией. Не все шло гладко, но зачистка шла полным ходом. Также орки маленько пакостили, расставляли "ловушки" - горшки, в которых что-то жужжало. Волки их старались уничтожать, ведь когда горшки раскалывались, оттуда вываливались всякие твари (разновидности сквигов). Они доставляли массу неприятностей. Когда десантники добрались до центра, то увидели, что сотни сервиторов все еще живы и работают, сам центр работоспособен, только его слегка переквалифицировали зленокожие. Там дурдоки и прочие "спецы" варили какое-то дерьмище в огромных чанах, которое затем сливали в трубопровод гидрофакторума. Все это дело охраняли орки, крупнее которых даже волчьи лорды в жизни не видели. Они были накачены чем-то, отчего были просто бешеными.

Началось рубилово. Многие трубы не выдержали махача, и дерьмище стало разливаться. Но это не помешало хорошей драке. Волки, конечно, снова превозмогли. Железные жрецы еще несколько дней приводили все в порядок, чтобы восстановить гидрафакторум. И еще потребовалось больше недели, дабы очистить его от порчи ксеносов. Но эту работу Волки спихнули на других. На Брахуто все еще шла война, и космодесантники требовались в других местах. Да и вообще, не барское это дело, какашки убирать.

Некоторые интересные моменты из книги про Константина Вальдора.

No. 003 – лазПУШЕЧНОЕ мясо (Lasgun Fodder)

оригинал 

Отличные новости, гвардейцы!

Дважды проклятая планета Кадия больше не является частью Империума - что является полностью ожидаемым развитием событий, ведь она никогда не была нужна Императору. 
Именно так, узнав несколько веков назад о том, что пилоны на поверхности Кадии на самом деле имеют ксенопроисхождение, и вкупе с близким расположением к осквернённому Оку Ужаса, было принято решение, что имперская колонизация этого мира нежелательна. 
Однако вместо того, чтобы просто покинуть эту планету, искусные имперские тактики закрепились вокруг Ocularis Terribus, решив выманить побитых еретиков из Ока для последней славной битвы, распространив ложные слухи о том, что Кадия является жизненно важным столпом обороны Империума. 
Но это настолько далеко от правды, насколько вообще может быть. Кадия была - всегда была - незначительным захолустным мирком. 
Силы архиврага, которого обманным путём заставили совершить безрассудную и бессмысленную атаку всеми своими силами, понесли тяжелейшие потери при опрометчивом штурме Кадии, что, как заверили нас статистики Адептус Министорум, уничтожило их возможность предпринимать дальнейшие военные действия на десятки лет вперёд. Эта мастерская оборона и тактика отступления конечно же была плодом гения Лорда Кастелляна Крида*. 
С прискорбием сообщаем, что несколько полков прославленных кадианских Астра Милитарум были потеряны в стратегическом отступательном наступлении с Кадии. Однако с 90% кадианских сил, которые разбросаны по галактике и предполагаемым увеличением на 14% эффективности** за счёт жажды мести тех полков, чьи родные миры были уничтожены в ходе битвы, мы с радостью сообщаем вам о приросте боевой силы Империума! 
Так что вот - ещё одна громкая победа Империума! 
Да здравствует Империум! 
Мысль дня:"Храбрые не спрашивают, они просто действуют"

*Опросить Крида мы не смогли, но мы уверены, что с ним всё в порядке, что он возглавляет очередную героическую атаку на незадачливого врага Империума. 
**Смотри также Тинитский Первый и единственный, Медузанский 26й бронетанковый и Криптанские "Убийцы драконов" 

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО!
Приложение только для офицеров:
Распоряжение - пожалуйста уничтожьте все предыдущие Полковые штандарты, в которых упоминается Кадия, и из моральных соображений удостоверьтесь, что гвардейцы, которые читают эти (теперь) устаревшие работы, удостоятся чести возглавить следующую атаку.

Как команда РТ в крестовый поход ходила (часть II)

После успешного рейда за "бесхозным" юниверсом наша бравая гоп-компашка отправилась к одному из миров-кузниц, волоча на прицепе половину орочьего гранд крузера. Местные мехи, увидев такую картину, мягко говоря, прифегели. После недолгих переговоров они попытались нас развести — предложив бесплатное освящение ленса (и платную его установку) взамен на хаоситский дроппод (по факту мы не уверены, что он хаоситский, но клешня страха - 100%) и тела ХСМов. Наш капитан, решив, что с нас таки желают получить профит, ничего не заплатив — посылает доминуса забрать и опечатать означенные трофеи. Сам же говорит техпристам, что они ошиблись и такого у нас не водится. Техпристы не слишком возмущались по этому поводу, видимо им что-то от нас нужно было. И это предположение оказалось верно — после того, как мы обратились с просьбой починить наш гранд крузер до предыдущего состояния, а так же до-оснанстить юниверс до кондиции, эти красноплащенские сделали ход конем. Механикум, понимая (в отличие от нашего капитана), что они практически монополисты в сфере постройки и обслуживания кораблей предложили выполнить для них задание, пока они будут заниматься оснащением юниверса. Задание, в принципе не сложное — всего-то выкрасть древний когитатор из гробницы древнего героя (едва ли не святого), находящейся на луне-кладбище на орбите кардинальского мира. Сказать, что в этом моменте прифегели уже мы — ничего не сказать. Тут мнения экипажа разделилось — капитан и навигатор считали, что это задание нафиг не нужно, другие — понимая, что у адмехов монополия, считали, что задание выполнить стоит. В общем порешили, что сначала соберем информацию, разведаем обстановку и дальше решим, браться за него или нет.

Ну, а тем временем, получив наводку на то, что это не единственная верфь в секторе мы решили попытать счастья в другом месте. Ну а пока то да се решили мы получше изучить юниверс, ну на случай гено-культа и прочих хаоситов. И не прогадали. Юниверс ранее принадлежал контрабандистам, которые возили всякое, в том числе литейную линию с какого-то мира-кузницы, что безусловно привлекло наше внимание. А помимо прочего на судне была партия лазганов старого паттерна, секреты создания которого были утеряны где-то в М35. И которые недавно начала выпускать одна из местных кузниц. Что любопытно, эти лазганы не имели штампов или клейма обозначенной выше кузницы. Проведя небольшое исследование было выявлено, что металл из которого состоит литейная линия, обладает сильным радиационным фоном, характерным для производящихся в секторе ядренных бомб, используемых для экстерминатуса. Проведя несколько дней (недель?) в архивах и за звездными картами, мы вычислили примерное местоположение кузницы. Но прежде, чем туда наведаться мы решили под затариться, отремонтироваться и т.п. А за одно, уточнить детали т.к. лазаны такого паттерна теперь производят и в секторе, а значит кто-то уже нашел эту кузницу и, в лучшем случае, разграбил до нас. По этому было принято решение отправиться на "закупку" со кладов местного улья, где уже есть лазганы этого паттерна.

Подготовившись, сенешаль назначил встречу с торговым представителем фирмы, торговавший оными лазганами в ресторане. Капитан, сенешаль и пилот-пария пошли в само здание ресторана, доминус с бойцами находились на расстоянии 2х ходов, в фургоне на улице. Переговоры прошли успешно, не смотря на то (а может и благодаря тому), что пария на протяжении всего времени пялился в затылок торговцу, явно того нервируя. Сенешаль, умело вертя словами, напросился на экскурсию к складу, где находились искомые единицы оружия. Торговец сказал, что это новое оружие, еще недоступное к широкой продаже, но он может предложить широкий выбор иных образцов. Однако сенешаль, совместно с капитаном разболтали его в достаточной мере, что бы выудить информацию о том, кто, когда и как поставляет искомые стволы. Получив в подарок лазган, капитан заверил негоцианта в том, что закупит существенную партию оружия, как только она станет доступна к продаже. И даже "заключил" договор об эксклюзивных правах на покупку всей первой партии. Уже на судне, в родной кузнице доминус выяснил, что оружие полностью соответствует найденому на борту юниверса, вплоть до состава материалов. Было лишь одно отличие — на этом образце стояло клеймо кузницы, которая недавно начала выпускать эти лазганы. Экипаж решил, что необходимо "нанести визит" к руководству той кузни и "выяснить подробности".

Тем временем, наш гранд крузер был полностью починен, снаряжен и готов к выполнению условий сделки с местными адептус механикус. Какой сделки? А я разве не сказал? Мы должны помочь в охоте на кракена.

И вот, выйдя из варпа за неделю до того, как мы в него вошли (типично для нашего навигатора) в точке с последними известным координатами охотников-механикус мы начали поиски.

Но это совсем другая история, которую я расскажу на неделе.

Еще немного спойлеров по книгам про Константина Вальдора и Сынам Селенара