Легион Императора

История про подвиг Калдора Драйго

Заказ

SKARD FROSTMANE

INGVARR THUNDERBROW

GUNNAR REDHAMMER

ULLI DRAGONSMOTE

RANULF IRONFANG

Потерянный примарх

Немного спойлеров к недавно вышедшей книге "Отголоски вечности".

Взято из телеги Чёрной Библиотеки.

 Сообщение от Жиллимана:

" Сангвиний. 

 Что происходит на поверхности Тронного мира, я не могу сказать. Я не могу представить какие ужасы вы пережили. Все что я точно знаю – я на расстоянии нескольких дней до границы системы, а в течение солнечной недели, я буду в небесах Терры. 

 Со мной полная мощь тринадцатого Легиона. И я не один; до меня дошло сообщение от Русса и Льва, возглавляющих авангарды Шестого и Первого. Наших сил будет достаточно, чтобы очистить небеса и вырвать мир из хватки Воителя. 

 Сохраняй надежду, брат – это все чего я прошу. Сможешь ли ты это сделать? Сможешь ли ты выстоять в эти последние судьбоносные часы? Призрачные близнецы – победа и отмщение приближаются. Война кончится в тот самый момент, как я достигну Терры. 

 Держитесь, во имя Императора и Империума, что мы построили вместе. 

 Скоро я буду с вами."

 Оживленный Зефон:

"— Почему они это делают? – спросил он. За этим вопросом последовала пауза. Его треллы не ответили, зато ответил первый голос и он звучал встревоженно.

— Они реактивируют тебя после комы, Астартес. Проводят химические чистки необходимые для выведения токсинов, выработавшихся в ходе длительного бездействия. Это должно быть очевидно, даже с твоей дезориентацией. 

— Ты меня неправильно понял. – сказал Зефон. – Я знаю зачем нужен этот процесс. Но почему они это делают? Почему сервиторы, а не апотекарии легиона?

— Потому, что большинство апотекариев твоего Легиона мертвы. Все в большинстве своем мертвы."

 Сражение между Вулканом и Магнусом:

"Первый удар молота пригвоздил Магнуса к костяной земле, из его расколотого черепа хлынул поток эктоплазмы. Второй удар раздробил кости одного крыла, переломав позвоночник и лопатку. Третий уничтожил правую руку демона, превратив ее в мелкодисперсную пасту.

 Задержав дыхание, стоя над парализованными останками своего мутировавшего брата, Вулкан поднял  молот. В тот же миг Магнус каким-то образом повернул голову. Колдун смотрел мимо Вулкана, через плечо своего палача. Либо он ничего не видел, либо видел без помощи единственного глаза, который представлял собой лопнувший плод, превратившийся в мякоть в  разбитой глазнице.

— Подожди, — прохрипел демон, и слово это было искажено кладбищем его зубов. — Отец. Подожди.

— Отца тут нет."

 Сражение между Сангвинием и Ангроном:

"Ангрон обхватывает когтистой рукой голову Ангела. Он бьет черепом Сангвиния об пол раз, два, три, и трещины паутины расходятся по плиткам каменными прожилками; четвертый раз, пятый..."

"...Сангвиний дергается, когда меч с жалкой медлительностью погружается в его внутренности. Его идеальные черты лица темнеют от боли, и Повелитель Красных Песков питается этим зрелищем, питается оскалом зубов Ангела, питается зловонием обильной, текущей крови Сангиния. Ощущения наркотические, пьяняще чистые. Даже Бог Войны, в тени которого стоит Ангрон, восхищается  проливаемой крови этого существа..."

"... Он еще глубже погружает клинок в тело ангела, вонзая его в кишки своего брата, и притягивает Сангвиния к себе, пока они не оказываются лицом к лицу. Он достаточно близко, чтобы почувствовать запах крови в дыхании брата. Он достаточно близок, чтобы кровь брызнула ему в лицо.

 'Ангрон'..."

"... Сангвиний тянется к нему слабыми и бескогтистыми руками. Это жалкое зрелище. Выступление слабака. Владыке Красных Песков не нужно дышать; ему все равно, если руки брата окажутся у его горла. 

 Но сладость момента исчезает. Адреналин улетучивается. Неужели Ангел умирает именно так? Неужели это все, что осталось от Сангвиния в его знаменитой форме?..."

"... Владыка Красных Песков видит это в булавочных уколах зрачков своего брата, в оскале клыков из слоновой кости. Ангел потерял себя от жажды в крови, и на его щеках проступают синие вены. Это гнев. Это Ангел, вышедший на свободу.

Это гнев настолько абсолютный, что Ангрон чувствует укус другого забытого чувства - ЗАВИСТИ..."

"... — Нет, — умоляет зверь своего брата.

Этот момент никогда не войдет в легенды ни одного из легионов. Примархи высоко над полем битвы, а те немногие сыновья, которые могут наблюдать за своими отцами, слишком далеко, чтобы знать, что происходит между ними. Только Сангвиний слышит последнее слово Ангрона, и эту близость он унесет с собой в могилу.

 Земля поднимается с дезориентирующей скоростью. Сейчас или никогда.

 Когда они вместе падают, Ангел в последний раз дергает змей из варварского металла. Голова демона лопается. Это детонация, сброс внутреннего давления, как гной из сдавленной кисты: львиная доля мозга Ангрона вырывается на свободу в брызгах огня и кислой крови.

 Двойной клич поднимается к небесам, где он бьет крыльями над полем боя. Кровавые Ангелы сражаются с новой надеждой, видя своего отца победителем, истребителем демонов. Пожиратели Миров, изничтожены психической отдачей убийства своего отца, видят Ангела Императора в ореоле восходящего красного солнца."

 Лотара Саррин у Хоруса:

"— Воитель, я желаю обсудить снабжение флота. Как только уляжется пепел, мы сможем собрать больше ресурсов с поверхности. Мой экипаж голодает, умирает от жажды. Я… —

 Она могла видеть, что Хорус не слушал. Его ухмылка исчезла и с холодной уверенностью он указал могучим когтем. 

— Малогарст, подойди ко мне.

 Лотара удержала язык за зубами. Малогарст был давно мертв; вместо него вошел Аргонис. Он наклонился к уху Воителя и что-то произнес ему. Лотара не могла ничего из этого понять. Она боролась с собой, чтобы не показать дискомфорт перед умирающим вурдалаком, коим стал Воитель. 

— Я измотан, капитан Сааррин, – произнес Хорус голосом в котором не было эмоций, и практически не было жизни. – Как и вы, я полагаю. Да. Все мы измотаны, не так ли? Но наш триумф близок. Он так близок – в этом я вам клянусь. 

— Воитель, прошу. 

На этот раз она замолчала. Ей не понравилось как он на нее смотрел – в его глазах появился внезапное пламя в его воспаленных глазах.

— Ты даже не понимаешь, да? 

— Понимаю что, владыка? 

— Что ты не она. Ты не Лотара Саррин."

 Судьба Лотары:

— Не смотри, — сказал ей Кхарн. Он был все еще безоружен, его доспехи были расколоты ударами, убившими его. 

 Но она уже смотрела. Теперь она не могла отвести взгляд.

 В ее троне сидела смертоносная тварь: тварь с блестящими черными глазами и злобной плотью, словно какая-то извращенная прихоть придала самому кораблю человеческую форму. Существо в ее троне было одето в ее униформу с символом Красной Руки на тонкой груди. Его волосы были всклокочены и серо-черные, а рот представлял собой щель, в которой находился целый арсенал кинжально зубов. Она завораживала так, как завораживают хищники-верхолазы. Она излучала ту же смертоносность.

 И она была соединена с троном. Судя по тому, что ее конечности погрузились в темный металл кресла, он был прикреплен к нему уже несколько месяцев. Ее извращенно-человеческая голова качалась то влево, то вправо, щели носа изгибались, когда она нюхала воздух, наглый, как любой зверь.

Оно выглядело голодным. Оно выглядело вампирически.

— Это Лотара Саррин, — сказал Кхарн.

— Ты даже не первый из моих призраков, — сообщила охотница, и в ее черных глазах блеснула искренность. — "Завоеватель" вызывает тебя вместе с другими снова и снова. Он возвращает мертвых, которых помнит, и живых, которые теперь изменились. Экипаж страдает от своих бывших воплощений. Эти призраки — лишь одно из многих безумий корабля, пробуждающегося здесь, в варпе. Я была вежлива с первыми несколькими из вас. Я стараюсь игнорировать тебя сейчас. Ты будешь расстроена, когда  узнаешь правду.

— Я - Лотара Саррин, - повторила она еще раз, и слова, задыхаясь, сорвались с ее губ, как пар.

– Ты знаешь, кем я тебя считаю на самом деле? 

Охотница наклонила голову, рассматривая призрак перед собой. 

— Ты моя слабость, вырезанная из меня. Ты мои ампутированные сомнения, эхом разносящиеся по моему кораблю. Ты часть меня, которая хотела бежать от Завоевателя.

«Я Лотара Саррин», - подумала она, обнаружив, что не может озвучить исчезающее утверждение..."

"... — Обращайся ко мне, - приказала она - не к моему трону. 

Взгляд офицера рассеялся, когда он обрабатывал сбивчивые голоса нескольких десятков офицеров на борту нескольких десятков судов.

— Нас атакуют не с кораблей, а с поверхности. Постоянная канонада направленная против целого флота.

Кровь Лотары похолодела. На поверхности существовало только одно место способное…

— Выходите из зоны досягаемости. Прикройте нас вторым эшелоном и откройте соединение с Мстительным Духом. 

"Завоеватель" задрожал вокруг них, его двигатели заставляли его медленно набирать высоту. Дрожь пустотного щита продолжала нарастать.

— Флагман застыл в верхних слоях атмосферы - вокс-офицер на секунду замолк - И… его щиты опущены.

Лотара обернулась к нему - Что? 

— Щиты флагмана опущены. 

— Минимальная защита? 

— Никак нет – Офицер снова обращался к ее трону, вместо нее – Они полностью опущены.

"Входящий сигнал", - позвал адепт, принявший на себя обязанности Мастера Вокса.

"Я Шибан Хан из Пятого Легиона, удостоенный чести в настоящее время носить мантию регента-командора космического порта Львиные Врата. Я адресую это послание флоту изменнических псов, претендующих на небо Терры. Как вы можете наблюдать, системы ПКО Львиных Врат снова работают. Сообщение окончено."

Предложение Амита:

"Каргос знает, с кем он сражается — он знает лицевой щиток, он знает доспехи, он видит имя на наплечнике Кровавого Ангела, имя, написанное пыльным золотом, имя человека, к которому он был прикован сотни раз, пока они вместе сражались. на арене имя выкрикивалось в ямах Завоевателя, и он знает насмешку в голосе Кровавого Ангела, потому что это была та же самая насмешка, которую Кровавый Ангел использовал, чтобы подстрекать своих врагов, и они вдвоем впервые сталкиваются друг с другом..."

"... Всё замедляется. Гвозди молчат в сознании Каргоса, как и война вокруг него.

— Амит, — говорит он. —Мой брат.

И Амит Расчленитель, его партнер по арене в течение многих лет, его собственный брат по цепи, плюет на его разбитое лицо и перерезает ему горло.

— Ешь дерьмо, предатель."