Комисар райвель сердце тьмы

Случайно нашел на ютюбе. Пробирает. Решил поделится.

Отрывок из книги Предатель Боудена:

"– Ты слышишь это? – спросил поглощенный чем-то Лоргар. – Слышишь?

Магнус наблюдал, как пустотные щиты «Завоевателя» озарились от первых убийственных лучей. Следы попаданий расширялись с маслянистым свечением нефти на воде. Пока флот стремился к неизбежной гибели, он ощутил… нечто. Казалось, будто сам мир задержал дыхание. Так был наэлектризован воздух Тизки перед бурей.

Несущий Слово запрокинул голову назад и закрыл глаза, давая лицу стать пестрым от цветных вспышек щитов «Завоевателя».

– Калт – это синкопированный фоновый ритм песни. Ритм под ритмом. Так много огня, так много горя. Так много боли, – он улыбнулся, не открывая глаз. – Страдание всегда питало варп непредсказуемыми пятнами и стигматами. Теперь мы познаем ценность контроля. Слышишь? Слышишь боль, которая будоражит волны? Слышишь их грохот, Магнус? Слышишь, как бьют эти черные волны, как громко взрывается миллион сердец, ритмично, словно барабаны на морозе? 

Он поднял руки еще выше, жестикулируя с едва заметным удовольствием и направляя незримый хор. 

– Потоки Моря Душ можно менять руками смертных, брат. Слушай. Слушай. Мы перестраиваем сам варп, Магнус, меняем его через боль. Мы переписываем песню.

Лоргар сделал трепещущий вдох и продолжил.

– Вот звездолет горит в атмосфере Латоны, и вопли обреченных душ отдаются в эмпиреях. А вот боевой корабль погружается в поверхность Уликсиды, копая собственную могилу и унося в посмертие сто тысяч вопящих душ. Слышишь, как они умирают, Магнус? Слышишь, как песня меняется одновременно с прекращением их существования?

Он смеялся, воздевая руку к небесам, плача и продолжая шептать.

– Каждая жизнь. Каждая смерть. Каждый крик боли на пылающих планетах делает тоньше пелену между реальностью и первоцарством. Называй его Аидом или Адом, Джаханнамом, Наракой или Преисподней. Называй варпом… называй как хочешь. Но я вывожу его на материальный план. На Калте родилась буря, Магнус. Я заставлю целый субсектор страдать так сильно, что завеса рухнет, и Пятьсот Миров погрузятся в варп.

Он, наконец, обернулся. Его глаза пылали сверхъестественной страстью.

– Скажи, что чувствуешь это. Скажи, что слышишь, как миллион, миллион демонов визжит и лает, отчаянно желая родиться на этих горящих мирах".

Все идет по плану

M.41.ХХХ. "Ревенант", боевой корабль Восьмого Легиона 

из клипа Blood_Soul SYMPHONY OF JUSTICE

Полностью переработал фон поменял  ракурс и добавил больше деталей. Как Вам господа?

Деградация Потомков - часть 3

Первая часть: http://joyreactor.cc/post/5079800

Вторая часть: http://joyreactor.cc/post/5084074

«Висельник»

На дворе сорок первое тысячелетие. В последнее время Империум Человечества столкнулся с проблемой своего господства над звездами далеко на галактическом востоке в Сегментуме Ультима. Новый вид ксеносов, известный как Тау, за несколько тысячелетий быстро поднялся от доисторического варварства до невиданных высот технологического превосходства и научного мастерства. Во многих отношениях молодая Империя Тау отражает ранние стадии Темной Эры Технологий человечества, с их глубоким пониманием и освоением естественных наук, их сильным оптимизмом и стремлением к расширению, и их растущей зависимостью от Изуверского Интеллекта.

Империя Тау расположена далеко от Священной Терры, а их варп-перемещение все еще рудиментарно и не позволяет совершать дальние перелеты, ограничиваясь поверхностными слоями Эмпирея, а не погружением в глубины мистического адского ландшафта, как это обычно делают имперские корабли. По чистой астрогеографической случайности Имерия Тау расположена среди тесного скопления звезд, что позволило быстро расширить регион и колонизировать его даже на столь ранней стадии развития их варп-звездолетов. За короткое время энергичные Тау заселили множество миров и включили в свой состав целый ряд разумных видов в качестве вассалов Высшего Блага.

Культурная подрывная деятельность и коммерческое влияние Тау в имперских системах на Восточном Рубеже неуклонно усиливались всего за несколько столетий контакта с человеческими колониями. Впервые за многие эпохи среди человеческих миров затеплилась надежда на светлое и лучшее будущее, и огромные массы населения планет Восточного Рубежа теперь надеются, что вторжение ксеносов спасет их от сокрушительной тирании Империума. Движения сопротивления, подпольные пропагандистские ячейки, группы контрабандистов-ксенофилов, пассивные повстанческие группы и террористические кадры сформировались на десятках имперских миров, тем самым угрожая священному терранскому господству и импортируя товары и идеологию агрессивно расширяющейся Империи Тау в человеческие колонии.

Естественно, реакция Империи на эти зарождающиеся восстания была жестокой, выливаясь в сцены массовых убийств, аутодафе, публичных пыток, заполнение трудовых лагерей заключенными на голодном пайке и многое другое. По большей части, эти суровые методы были контрпродуктивны, поскольку они служили жестоким напоминанием о том, что Империум готовит для своих подданных, тем самым делая Империю Тау более привлекательной альтернативой для многих. Население разделилось на враждебные лагеря имперских лоялистов и тауистов, брат ополчился на брата, а сестра - на сестру. Соседи стали сторониться друг друга и учить своих детей ненавидеть противоположную сторону, и таким образом на мирах, поклявшихся повиноваться только Богу-Императору, открылась болезненная пропасть раздоров и родственных убийств.

Во время Третьей Сферы Экспансии в 997-999.M41 силы Тау захватили множество имперских систем в блестящем порыве высокой мобильности, гибридной войны и превосходного использования сложных технологий (особенно плазменного оружия и маркерных систем наведения). Пока завоеватели Высшего Блага прокладывали себе путь через имперские планеты, массовая ярость общественной борьбы охватила осажденные человеческие колонии. Лоялисты и ксенофилы без пощады били друг друга в городах, поселках и даже деревнях, сводя старые счеты в оргии поджогов, уличных боев, пыток, резни и бесчинств. Когда одна из сторон одерживала верх в поселении, победители собирали нерегулярное ополчение и шли на соседние поселения, обрушиваясь на враждебных родственников в убийственном безумии среди полного смятения гражданской войны.

Жажда крови и ненависть охватили человеческое население многих имперских миров, а силы планетарной обороны, равно как и другие имперские армии, отправленные на защиту пограничных владений Его Божественного Величества, казнили большое количество дезертиров, шпионов и подозреваемых в предательстве под самыми ничтожными предлогами. Чтобы посеять страх в сердцах солдат и удержать в узде сомневающихся, в имперских войсках и гражданском обществе воцарилось состояние ужаса.

Хотя человеческие междоусобицы способствовали завоеванию Тау многих миров, Каста Огня Тау и ее командиры на местах не оценили хаос, устроенный этими будущими членами Высшего Блага. Укоренившееся у Тау чувство высшего порядка и гармонии было глубоко возмущено такими бесцеремонными проявлениями массового убийства людей и дикости, и, кроме того, военные операции против имперских оборонительных формирований часто нарушались непредсказуемым ходом бушующей гражданской войны. Тем не менее, с локальными прерываниями недолговечной вспышки Третьей Сферы Экспансии обычно быстро справлялись благодаря подавляющей огневой мощи и отличной координации сил, которые Воины Огня и пилоты Касты Воздуха всегда стремились поддерживать в максимальной боевой готовности.

Одним из многих ужасающих зрелищ, которые встречали наступающие команды Воинов Огня на горящих улицах имперских городов, были тысячи и тысячи имперских солдат, безжизненно свисающих с уличных фонарей, горгулий и стропил; повешенных на веревках, проволоках и тросах. И снова оптимистично настроенные тау-бунтари столкнулись со взглядом на неослабевающий ужас, царящий над смертными в галактике Млечный Путь от края до края: ибо благочестивые слуги Божественного Императора на Терре абсолютно слепы к разуму и глухи к милосердию.

И они не остановятся ни перед чем, чтобы уничтожить чужака, еретика и предателя. Они не пощадят никого и будут убивать своих сородичей, чтобы удержать остальных в узде. Такова безжалостность, таящаяся в сердце нашего вида, жестокость, призванная поглотить душу человека в эпоху террора. В эпоху без сострадания. Во времена без надежды.

Ибо в мрачной тьме далекого будущего есть только война.

«Охота на крестьян»

В мрачной тьме далекого будущего сострадание к тем, кто не является близким родственником, по большому счету вытеснено из сердца человека. На Шексии, например, те, кто слишком стар или ранен, чтобы работать в литейных цехах, ищут убежища в сточных канавах, пытаясь ускользнуть от городских патрулей чистоты, которые гонят непродуктивных граждан умирать мусорные болота. Другим распространенным явлением, возникшим в результате всеобщего истощения человеческого милосердия и доброты, является обычная крестьянская охота. Известная под десятками тысяч различных названий на бесчисленном множестве диалектов и языков по всему Империуму, охота на крестьян остается одной и той же во всем огромном галактическом царстве человечества: лучшие и благороднейшие люди общества охотятся на сброд в трущобах ради развлечения.

Охота на крестьян в основном практикуется на мирах с городами-ульями, этими переполненными зданиями человеческого несчастья и деградации, которые также являются главными символами человеческой цивилизации в Империуме. В этих кишащих населенных пунктах удушающее сочувствие умирает, и смерть становится тривиальной среди бесконечных масс миллиардов и миллиардов унылых форм. В таких городских логовах перенаселения, болезней и грязи, как могут те, кто лучше, не смотреть с презрением и отвращением на отчаявшиеся и ослепленные низшие классы?

В адских мирах-ульях, таких как Некромунда и Угарит-Альфа, банды отщепенцев и шпионов спускаются из верхнего улья, чтобы с ликованием охотиться за людьми в недрах нижнего улья. Оснащенные лучшим снаряжением, которое могут позволить себе их богатые кланы и благородные дома, такие мужчины и женщины высшего происхождения часто записывают свои авантюрные подвиги через прямую трансляцию, позволяя своим равным на верхних шпилях наблюдать за хищными навыками и безжалостной силой этих смелых охотников благородного происхождения. Естественно, эти каналы также позволяют тем, кто находится во дворцах, наслаждаться кровавой расправой и унижениями, которые обрушиваются на дерущийся сброд внизу, в трущобах.

Там, где они хорошо известны среди населения, различные традиции крестьянских охот обычно воспринимаются как неизбежная часть жизни и привилегия благородных, а ничтожные люди молятся Божественному Величию Святой Терры, чтобы их избавили от этого таящегося ужаса. В других местах ходят безумные слухи о благородных, тайно проливающих друг другу кровь на боевых мессах, а также небылицы о призраках и неуловимых монстрах, рыскающих по уровням улья, готовых схватить неудачливых в тени, чтобы им от конечности или растерзать заживо. Охота на крестьян с ее постоянными опасностями и трудностями, связанными с тем, чтобы остаться незамеченным и избежать преследования толпы, является обычным ритуалом среди имперской знати.

Наибольшей чести можно добиться, перехитрив и убив бандитов улья и истребляя других опытных отбросов, но обычно лишь немногие кодексы поведения запрещают случайные убийства беззащитных простолюдинов независимо от возраста. Более того, охота на крестьян обычно рассматривается как добродетельная черта дворян, которые заботятся о том, чтобы сократить численность крысоподобных, постоянно размножающихся грязных масс. Адептус Терра никогда не вмешивается в крестьянские охоты (даже в ситуациях, когда возмущенная реакция низших классов на такую хищническую деятельность дворянских домов способствует росту недовольства и подталкивает к взрывным восстаниям), считая их добродетельными с военной точки зрения практиками, которые готовят к бою как дворян, так и массы. Действительно, успешное посвящение юноши из высшего класса Лександро Д'Аркебуса в ряды Имперских Кулаков (и последующее повышение в звании за проявленную доблесть) было подкреплено его опытом, полученным в четырнадцать лет во время охоты на крестьян в разрушенных глубинах улья Тразиор на Некромунде, в составе банды отщепенцев, известной как Высшие Фантазмы.

Сама концепция охоты на крестьян настолько распространена и общепринята как факт жизни (по крайней мере, среди лучших слоев общества и имперских слуг), что даже те, кто родом из мест, где нет таких хищнических традиций, могут обнаружить, что перенимают этот элемент чужой культуры, путешествуя по своему миру или даже по звездному царству Бога-Императора. Некоторые могут принять участие в охоте, чтобы оказать честь своим хозяевам, и, возможно, подмазать текущие переговоры, любезно приняв приглашение, которое сначала показалось им тревожным, но потом стало нравиться. Другие могут спонтанно перенять этот обычай самостоятельно, по множеству различных причин.

Одним из таких примеров путешественника по космосу человека, который начал самостоятельную охоту на крестьян, был скитарий Пи-Брейн из мира-кузни Лемурия. Однажды, когда Пи-Брейн спустился в отсеки Энджинариума имперского корабля, известного как «Сборщик долгов», чтобы позолотить трофейную бедренную кость, он случайно стал свидетелем войн банд рабочих в недрах реакторных отсеков корабля. Этот человек действия, которого раньше раздражали насмешки рабочих, решил на месте начать охоту на рабочие банды в качестве развлечения. И вот время от времени этот верный слуга Вседержителя спускается вниз и начинает охотиться на людей как хищник, преследуя ночные тени, чтобы научить своих подчиненных страху. Так скитарий Пи-Брейн занялся здоровым спортом и очистил палубы «Сборщика Долгов» от всякого сброда среди кланов, тем самым позволив некоторым группам поднять рацион немного выше уровня голода за счет устранения лишних ртов.

И по сей день продолжающиеся охоты на крестьян по всему Империуму Человечества свидетельствуют о глубинах, в которые погрузилась человеческая душа, в далеком будущем, задушенном отчаянием и мраком. В цивилизации, которая свято чтит закон и порядок, процветают самые жестокие виды хищничества. Так человек охотится на человека ради развлечения, и все хорошо во владениях Бога-Императора человечества.

«Четвертование»

В Империуме Человечества для нечестивцев нет достоинства в смерти. Адептус Терра хорошо знают, что для того, чтобы закон был справедливым, он должен быть жестоким. Ибо наказание одного человека — это не только наказание одного преступника, но и добродетельный поступок — сделать из преступника пример, для устрашающего поучения масс и на благо общественного порядка. Согласно имперскому мышлению, улучшение человечества может быть достигнуто только через террор. Чем сильнее травма, тем мудрее наказание.

Поэтому в Империуме казни, как и многие пытки, предпочтительно проводятся публично. Поскольку большинство из триллионов людей в далеком будущем будут жить в страданиях, недоедании, болезнях, нищете, умопомрачительно монотонном труде и беспричинной жестокости, публичные казни должны быть чрезвычайно жестокими, чтобы напугать эти тупые массы. Будучи уже привычными к лишениям и обычным проявлениям смерти и страданий в своей повседневной жизни, жители Имперских миров привлекают к себе внимание только демонстрацией величайшей жестокости, которая выходит за рамки того, что может выдержать их ослабленное сочувствие. Цель имперского правосудия - подняться выше того, что может выдержать высокий порог терпимости человеческого скота к страданиям других, путем крещендо демонстрации боли и смерти.

Отсюда следует, что публичные казни с использованием пламени, кислот и раскаленных щипцов являются популярными формами наказания, равно как и бездушное использование дыбы, увечья и потворство зверям миллиона различных видов. Казни, основанные на общинном и товарищеском насилии, очень восхваляются, поскольку они делают зрителей соучастниками наказания и способствуют созданию атмосферы бешенства, приводящей к погромам, охоте на ведьм и линчеванию неугодных элементов населения. Вот лишь несколько примеров таких методов общинного наказания: побивание камнями, военная децимация, пропускание через строй, вырывание плоти и отдача преступника на волю взбесившейся толпы. Некоторые местные культуры даже поощряют акты каннибализма как способ ритуального пожирания и уничтожения следов ереси и нечистоты в теле общины.

Одной из наиболее явно жестоких форм публичной казни в Империуме Человечества является четвертование — широко распространенный вид наказания, которому отдают предпочтение во многих местах из-за кровавого зрелища, которое оно обеспечивает для повышения нравственности масс. Мероприятия по четвертованию обычно включают в себя сбор большого количества зрителей и зрелищные представления, чтобы отпраздновать славное правосудие, осуществляемое в покорной суровой манере, сопровождаемое речами и наставлениями.

Точные способы четвертования сильно различаются в разных районах, на разных континентах и планетах. Многие наказания включают в себя повешение и волочение перед четвертованием, или опаление пламенем, укусы гончих и другие виды пыток, в то время как преступник подвешен в воздухе, когда его тянут в четырех направлениях. В некоторых версиях используются тягловые животные или команды людей, тянущих за тросы, цепи или веревки. Другие используют тракторы, танки, грузовики и подобные большие транспортные средства. В других формах четвертования используются мотоциклы, что делает процесс более затянутым, чем использование тяжелой техники и огромных зверей. Еще одним преимуществом использования мотоциклов и мотоциклов-вездеходов является возможность проведения маневренных колесных шоу, причем в одном из распространенных вариантов все четыре мотоциклиста едут по кругу, а преступник оказывается натянутым между ними в центре, вращаясь в беспорядке, пока сухожилия щелкают, а кости выскакивают из суставов.

Многие палачи могут помочь расчленению с помощью оружия и промышленных инструментов, в то время как другие считают более назидательной демонстрацией предупреждения для других, если четыре силы будут разрывать тело приговоренного самостоятельно, без посторонней помощи. Иногда традиция или спонтанное возбуждение проповедников на месте диктует пение литаний ненависти и покаяния, позволяя слуху приговоренного наполниться гневным хором проклятий в последние минуты его жизни. В другое время персонал Официо Медика и светские техники готовы спасти обильно кровоточащие, лишенные конечностей туловище и голову наказанного отщепенца, чтобы превратить еще живые останки в сервитора, киборга с вытравленным разумом, который больше инструмент, чем человек.

Каковы бы ни были точные процедуры, четвертование обычно доносит до большинства смотрящих следующее: слушайтесь своих хозяев и не высовывайтесь, ибо рука власти безжалостна в своем стремлении к справедливости, и, возможно, в следующий раз вы окажетесь в центре внимания во время такого наказания четвертованием.

Так страх стал величайшим учителем, а ужас — лучшим хранителем души. Ведь если закон должен быть справедливым, он должен быть жестоким.

Таково развращенное состояние человечества в мрачной тьме далекого будущего.

Музыка небесных сфер

– Здравствуй, – сказал Несущий Слово, придавив нагрудник Ультрадесантника сапогом. Воин безрезультатно скреб руками по ноге Аргела Тала. – Даже умерев, ты продолжаешь драться. Ты настолько упорен, эвокат? Тебе следовало бы носить желтые цвета Дорна.

Кхарн приблизился.

– Я его прикончу.

– Нет.

Услышав отказ Аргела Тала, Пожиратель Миров покачал головой.

– Как в вас умещается столько ненависти к этому Легиону? Им переломили хребет. Они страдают так же, как страдали Вороны и Саламандры на смертном поле. Разве этого недостаточно? Ваша уязвленная гордость не отомщена?

– Ненависть? – Аргел Тал поднял взгляд. Его замешательство постепенно сменилось шутливостью. – Ты так думаешь? Кхарн, ну с чего бы мне ненавидеть Ультрадесант?

– Монархия. Ваше унижение, преклонение колен перед Жиллиманом.

В глазах Аргела Тала замерцало веселье. С каждым мигом Кхарн был все меньше уверен в собственных словах.

– Вы ненавидите Волков за то, что они набросились на вас? – поинтересовался Аргел Тал.

– Это другое дело, – осклабился Пожиратель Миров. – Нас не унизили. Волки не победили.

– Нет? А я слыхал другое. Что это Русс торжествующе выл, когда Ночь Волка кончилась рассветом.

– Ложь, - Кхарн разразился неприятным лающим смехом. – Ложь и клевета.

Какую-то секунду они глядели друг на друга, а затем на лице Аргела Тала проступил намек на улыбку.

– В Легионе были тысячи тех, кто ненавидел Ультрадесант. Когда мы уже направлялись к Калту, Лоргар приказал многим из нас собраться. Мне и прочим, кто стал командирами и апостолами Вакра Джал. Ему был нужен наш совет, как поступить с теми в Легионе, кому он более не доверял. Наш Легион постепенно очищал свои ряды на протяжении десятилетий, однако не случалось ничего вроде Исстванской бойни, которой так гордится Ангрон. Лоргару было известно, что верность Несущих Слово никогда не подлежала сомнению. Однако компетентность – это совсем другое дело.

Теперь даже Кхарн не обращал внимания на сопротивляющегося Ультрадесантника. Он молчал, и Аргел Тал продолжил.

– Лорд Аврелиан спросил, что нам следует делать с воинами, которые более не казались ему надежными. С теми, чья ненависть пылала ярче, чем здравый смысл. Таких были десятки тысяч, Кхарн. Целые роты. Целые ордена. Их ярость утратила чистоту.

– Вы их убили?

– Опосредованно. Мы дали им поручение, которого они жаждали. Они отправились с Эребом и Кор Фаэроном, чтобы со славой принять мученичество.

– Ты же не можешь говорить всерьез, – произнес Кхарн.

– Я серьезен, как пустошь, в которую превратился этот мир. Твой Легион прошел очищение на Исстване III, брат. Мой – на Калте.

– Но мы получали сообщения с Калта. Семнадцатый победил. Вы победили.

– Победа – это вопрос точки зрения, – увидев выражение лица Кхарна, он нахмурился. – Не понимаю, почему тебе так неприятно предательство. У тебя нет чести, которую можно было бы уязвить. Ты участвовал в уничтожении четверти собственных братьев по Легиону, а теперь тебе противно, что мы позволили своим убить себя в священном крестовом походе.

Несущий Слово глянул вниз, на Ультрадесантника, которого прижимал к перепаханной земле.

– Я не питаю ненависти к Тринадцатому Легиону, Кхарн. Нас заставил встать на колени Император, а не Жиллиман. Здесь и сейчас их страдание имеет символическое значение и служит высшей цели. Не больше и не меньше.

Кхарн наблюдал, как павший космодесантник царапает сапоги Аргела Тала.

– Это мучение отдает ребячеством. Что изменит в песне боль одного человека?

– Все, – голос Аргела Тала звучал отстраненно. Он пристально смотрел на воина в кобальтовом облачении. – Каждый миг агонии – это нота мелодии.

– Хватит проповедовать, брат. Побереги мистику для тех, кто носит красные цвета вашего Легиона. Просто убей несчастного.

Он ждал усталого вздоха и ворчливого отказа. Но вместо этого Аргел Тал достал алебарду. Прикосновения Несущего Слово к рукояти хватило, чтобы клинок ожил, создав ореол смертоносных молний. Воин просто ударил вниз, пронзив алебардой грудь Ультрадесантника.

Воин содрогнулся и затих, последний раз дернувшись, когда убийца вырвал оружие.

– Тебе идет милосердие, – сказал Кхарн. – Одно дело резня, другое – пытка. Оставь это своим капелланам.

– Милосердие – удел слабых, – отозвался Несущий Слово.

– Я же видел, как ты его проявлял. Кто же ты тогда?

Аргел Тал поскреб темную щеку. Там пробивался слабый намек на черную щетину. Так он еще сильнее напоминал рожденного в пустыне мальчика, ставшего воином.

– Кхарн, я никогда не делал вид, будто не слаб. Мне не нравится война, однако я сражаюсь. Мне неприятны мучения, но я их причиняю. Я не чту богов и все же служу их святым целям. Слабейшие представители человечества всегда будут цепляться за фразу «я просто выполнял приказы». Они прячутся за этими словами, делая собственную слабость добродетелью и возвеличивая жестокость как благородство. Я знаю, что к моменту моей смерти точно такое же оправдание будет сопровождать всю мою жизнь.

Кхарн сглотнул.

– Мою тоже. Как и любого космодесантника.

Аргел Тал посмотрел на него так, словно это доказывало его правоту.

Они двинулись дальше, с будничным раздражением прочесывая землю взглядами. Никому из них не нравилось это дело, но оба отказались полностью возложить его на своих людей. Ни один офицер не станет отдавать приказов, которые не готов исполнить сам.

Когда Кхарн набрал воздуха, чтобы снова заговорить, далекие крики Орфео достигли пика. Он заметил, как Аргел Тал поежился.

– Что с тобой?

– Ваш примарх безумен, – ответил Несущий Слово. – Хуже того, он умирает.

Кхарн остановился.

– Что?

Несколько легионеров обернулись, глядя на офицеров. Аргел Тал продолжил идти, зная, что Кхарн последует за ним. Разумеется, он оказался прав.

– Ангрон убивает этого капитана столь ужасным образом потому, что механический паразит замедляет функции его мозга. Мой Легион причиняет страдания, поскольку боль служит метафизической цели. Она доставляет Пантеону удовольствие. Демонстрирует преданность и просит о благосклонности. Страдания для них священны. Боль – это молитва.

Кхарн слушал. Его глаза сузились от неуместности слов.

– Ангрон не умирает, - произнес он.

– Мне нет нужды тебе об этом говорить. Ты же сам утверждал, что ему становится хуже. Скажи же, прошу тебя, каково логическое завершение этого вырождения?

– Тебе Лоргар об этом рассказал?

– Лоргар мне больше почти ничего не рассказывает. Он увлечен великой песнью. Он слышит ее отчетливее, чем наши голоса, даже когда мы стоим рядом с ним.

Пожиратель Миров вновь прищурился.

– А ты ее слышишь?

– Мелодию варпа? Нет. Я слышу Кирену, когда сплю. Каждую ночь она умирает в моих снах, но я ни разу не слышал священного гимна. Это дар одного лишь примарха. Однажды, он поделился им со мной, дав услышать фрагмент того, что слышит сам. Музыку, которая лежит в основе реальности. Звук, который издают все живущие и когда-либо существовавшие души.

На сей раз Кхарн не был склонен уходить от разговора о сверхъестественном.

– И на что это было похоже?

Аргел Тал медленно вздохнул.

– На звуки, которые сейчас издает Орфео. Только хуже.

Кхарн не стал оглядываться в направлении, откуда они пришли. Вопли Орфео все еще разносились над полем боя.

Источник: Аарон Дембски-Боуден. Предатель.

"Жалкие смертные, преклоните колени перед Богом Наслаждений"

Продолжение коллекции эротики по вахе)

Проскрипционные списки