Звезда-Тиран

Аздрубаль Вект (Asdrubael Vect), Верховный правитель Комморры. 

Вект — это гниющая язва в сердце Комморры, черный паук в центре паутины, охватывающей всю галактику. Это Вект за многие тысячелетия превратил Тёмный город из беспорядочно разросшегося порта в галактический мегаполис. Это Вект покорил благородные дома и одно за другим подчинил себе их подцарства. Это Вект — тот, чья железная воля правит Комморрой по сей день.

Проще говоря, Аздрубаэль Вект — самый хитрый и умный тёмный эльдар из всех когда-либо существовавших. На его молочно-белой коже нет ни единого шрама, хотя чёрные как космос глаза выражают такую ненависть, что, должно быть, его душа давно уже огрубела. Его разум настолько сложен, что его можно уподобить краю фрактала или кристаллическому лабиринту Тзинча. Его психика — это почти бесконечный дворец, наполненный планами, ответными мерами и уловками, которые принесут плоды лишь через сотни лет, однако для того, кто прожил столько тысячелетий, века сменяются подобно временам года. Нет такой интриги, которую Вект не раскрыл уже дюжину раз, нет измены, которую он не предусмотрел и не обратил против себя самой. [Кодекс ТЭ, 5 ред.].

Для своей безопасности Вект использует двойника, именуемого Калека (the Geldling). "У меня нет имени, лишь функция. Меня, безымянного, именуют многими титулами: верховным властелином, великим тираном, Архонтом Архонтов, Всеотцом – и все же ни один из них не принадлежит мне. Я – живой код, зашифрованная тень, наделенная живым и дышащим обличьем, которое наблюдает и учится, но при этом остается ничем, мимолетной прихотью, которую используют, как пожелают, и от которой избавятся, когда будет нужно. Если это звучит слишком мрачно, не проливайте по мне слез. Я бы по вам не плакал.
Я – подобие своего создателя, и он – источник моего существования. Я почитаю его так искренне, как вы даже не можете представить. Для меня он буквально все, квинтэссенция всего, чем я являюсь. Лишь изредка нам выпадает шанс побыть рядом в одно и то же время, и некоторые говорят, что это уменьшает мою полезность, но мой создатель знает больше, чем они. Однажды я назвал его отцом. Он наказал меня за это.
Моя функция проста. Когда мы вместе, враги моего создателя не могут нас различить. Иногда говорит он, иногда говорю я. Я смеюсь про себя, когда вижу, как они неуверенно переводят взгляд между нами, пытаясь понять, кто из нас хозяин, а кто его тень. Это наша тайна и ничья более. Драгоценный секрет, который мы делим друг с другом.
Его истинное имя – Асдрубаэль Вект, и титулы верховного властелина, великого тирана, Архонта Архонтов и прочая принадлежат ему. У меня нет имени, но те, кто знает, что я такое, называют меня за спиной «Калекой». Они могут презирать меня, но в такое время, как сейчас, я, в отличие от них, стою, не склоняясь перед черной аурой угрозы, что окружает Асдрубаэля Векта. Я существую, чтобы быть уничтоженным, и если мой господин пожелает этого, то я с удовольствием подчинюсь своему долгу." [Path of the Archon by Andy Chambers]

Аздрубаэль Вект

Вект утверждает, что стал свидетелем Падения эльдар лично; если это правда, он, вполне возможно, один из самых старых, живущих (смертных) существ в Галактике в хорошо более 10000 лет. Как следствие этого, выживание в течении такого длительного промежутка времени в качестве правителя Комморры сделало его одной из самых смертоносных личностей в галактике. 

По его собственным словам, он пережил психический взрыв Падения из-за своего юного возраста во время этого события, своего юношеского незнания гедонистического образа жизни Эльдар, защищающих его от мук рождения Слаанеш. [wh40k.lexicanum.com]

Вект начал свой путь как ничтожное существо из низшего класса — его продали в рабство ещё ребенком. Высокородные тёмные эльдар никогда по-настоящему не признавали его. Возможно, это может как-то объяснить его бритвенно-острый ум и безграничное стремление побеждать, ибо интригам Векта всегда надо было быть ещё хитрее, чем у «высших», наделенных привилегиями. Постепенно, ступень за ступенью, по извилистому пути, Вект взобрался на вершину иерархической лестницы Тёмного города. Он оставил позади себя вереницу трупов, хотя его клинок никогда не обагрялся кровью — Вект был слишком осторожен, чтобы применять столь прямые меры. Большую часть своей ранней жизни Вект процветал за счет того, что его недооценивали — аристократы Комморры, соперники, даже собственные воины. Под прикрытием своего низкого происхождения он собирал все больше и больше сил, основав кабал Чёрного Сердца — организацию, зародившуюся как слабо мерцающее пламя, с тех пор разросшееся в опаляющую огненную бурю. [Кодекс ТЭ, 5 ред.]

Знамя Кабала Черного Сердца

Четыре тысячи стандартных лет прошло после падения Эльдар,(время, которое человечество называет 35-тысячелетие) Комморра перенсла наибольшее испытание с момента ее основания. Раб Аздрубаэль Вект поднялся по пути чистого коварства и убийственных амбиций, чтобы стать Драконтом того, что он позже назвал Кабал Черного Сердца, когда элитные силы Империума Человечества, развернули полномасштабное вторжение в Темный Город. В то время Вект, скрытый архитектор этого времени беспорядков, предназначенного для того чтобы укрепить его собственное господство, противостоял наиболее влиятельным из благородных фракций Темного Города, дома Кселиан (Xelian), Крайлах (Kraillach) и Иллитан (Yllithian). К тому времени, как человеческие захватчики были отбиты, цитадели этих домов были в руинах, их Архонты убиты. Это было незадолго до того как Вект и более меритократические Кабалы заменили их в качестве источника верховной власти в Темном Городе - так , как он и планировал. Семена Императорского вторжения были посеяны в области галактики под названием Десадерианский Залив (Desaderian Gulf) .Эта область пустынного космоса был хорошо известен среди человеческих космоплавателей (starfarers) из Сегментума Темпестус количеством космических аппаратов, которые исчезли в ее пределах. Общая практика Империума была избегать ее любой ценой. В тайне для Империума, существовал огромный портал в главную артериальную часть Паутины в Десадерианский Залив, экранированный голополями, скрывали его под видом мерцания в свете звезд, которое, возможно, является результатом гравитационного искажения. В этом портале скрывали пиратские суда Комморры, поджидая неосторожную добычу.

Благородные дома Темных Эльдар охотятся на имперских морских путях редко, чтобы избежать возмездия; следовательно, недостающие корабли всегда считались приемлемыми потерями или списывались как бюрократические ошибки Администратума. Первый шаг Векта состоял в том, чтобы увеличить частоту этих пиратских рейдов в десять раз. Он сделал это приоритетом своего Кабал, чтобы захватить каждый военный имперского флота и вторгнуться в каждый человеческий мир в пределах досягаемости от  портала. Он уничтожил гарнизоны императорской гвардии всех планет в системы Десадериан, разорил их укрепленся и исчез со своей добычей в глубины Темного Города, не оставляя ничего, кроме полного разорения. 

Эта кампания помогла Кабалу Черного Сердца богатеть на глазах, хотя недоброжелатели Векта считали его дураком из-за противодействия Имперской военное машине.

Со своей обычной тяжеловесной, бюрократической медлительностью Империум в конечном итоге отреагировал на исчезновения в Десадарианском заливе. Ударный Крейсер ордена Саламандр Адептус Астартес был достаточно близко, чтобы исследовать эти исчезновения. После короткой, но бурной перестрелке с флотом Векта, Ударный крейсер "Кузнечный Молот" (Forgehammer) был поврежден  и транспортирован через десадарийский портал в самое сердце Темного города. Фурор вызванный этим дерзким похищением охватил шпили высшей Комморры пламенем новых интриг. Капитан космического десанта был выдающимся трофеем, ведь такой человек мог выдержать невероятно длительные и жестокие физические и психические пытки, перед тем, как выдать секреты Империума. Довольно скоро Вект осознал, что его флот в Десадрианском заливе ничтожно мал по сравнению с армадой Лорда Кселиана. "Кузнечный Молот", все еще окутанный искажающим полем, был захвачен Кселианом и доставлен в Высшую Комморру для изучения.

Каким-то образом орден Саламандр получил координаты и гнев Империума обрушился из потрескивающего энергией нефритового портала Паутины прямо над личным шпилем Кселиана. Сюда проникли корабли, несущие геральдические символы не только Саламандр, но также Воющих Грифонов и Серебряных Черепов.

знаю что на арте экзодит, но более подходящей иллюстрации не нашел...

Контрнаступление Саламандр лишило тёмных эльдар преимущества. Уже после нескольких минут с начала штурма космодесантники удерживали периметр на вымощенных обсидианом улицах квартала Крайллах, несмотря на то, что находились под мощным огнем кабалитов и бичевателей, летавших в небе; их силовая броня доказала свою прочность против осколкового вооружения противников.

Когда электромагнитные поля, что удерживали имперский корабль, были уничтожены одно за другим, воцарился хаос. Эскадроны реактивных истребителей верховных архонтов выдвинулись на перехват, но встретили такой плотный огонь союзников и врагов, что им пришлось выйти из боя. Боевая баржа «Ярость Вулкана», к которой теперь присоединился критически поврежденный «Кузнечный молот», выстрелила тормозными ракетами и покинула пылающие руины, которые некогда были гордостью и отрадой архонта Кселиана. Прежде чем космодесантники отступили, струя двигателя громадного корабля испарила шпили и звездоскребы. Флот Астартес прошел сквозь все ещё открытый портал Паутины над Верхней Комморрой и выбрался в реальное пространство.

Последствия имперского вторжения навсегда изменили Комморру. Вакуум власти, появившийся после крушения знатных домов Высшей Комморры, быстро заполнил Аздрубаэль Вект и его восторжествовавший кабал, который доказал своё господство над соперниками в пламени войны. Старый порядок Комморры полностью изменился, и все казалось неопределенным. В последующие годы Вект стравливал оппонентов как настоящий профессионал, всегда отстаивая власть кабалов над аристократией знатных домов. Таким образом, именно кабал Чёрного Сердца взял правление в свои руки вместо старой родовой знати, и влияние архонта Векта на судьбу Тёмного города только усилилось.

К тому времени, когда владыки Комморры неохотно признали, что этот выскочка представляет собой настоящую угрозу, было уже слишком поздно. Политическое господство Векта неумолимо укреплялось. Силой объединяя разрозненные подцарства, основанные до Грехопадения, Вект все расширял и расширял свою власть, покуда она не поглотила почти всю территорию тёмных эльдар. Последним павшим подцарством был трижды проклятый Шаа-дом, который Вект уничтожил без тени сожаления, оставив от него лишь населенные призраками руины. Почти шесть тысяч лет этот выдающийся ум правит как верховный владыка Тёмного города.

И все же, хотя никто не смеет громко заявлять об этом, власть Векта над Тёмным городом выказывает признаки ослабевания. Те, кто долго скрывались в тени, выходят, чтобы воспользоваться шансом. Все чаще Вект обрушивает на врагов возмездие с несвойственной ему прямотой. Гнев верховного владыки, впрочем, не ограничивается пределами Тёмного города — с каждым годом Вект все чаще и чаще совершает налеты на реальное пространство. Некоторые верят, что долгая жизнь сделала его тело неспособным омолодиться, другие — что его соперники нашли значительную трещину в его броне. Теории множатся; ходят слухи, что Вект устал от успеха, от правления, или даже от жизни; что он рискует, подвергая себя опасности, просто чтобы обеспечить себе конкуренцию; и что это всего лишь ещё один план, чтобы заставить врагов раскрыть себя. В одном можно быть уверенным — если Вект падет по какой бы то ни было причине, Тёмный город поглотит война. [Кодекс ТЭ, 5 ред.]

Постарался сделать более-менее логичную выжимку информации. Всем спасибо, я по тегам просмотрел, вроде не повтор :)

P.S. Трилогия Энди Чэмберса "Темные Эльдар" довольно интересна.

Архибиологис Виридиус разыскивающийся Префектурой Магистериум за оскорбляющие Омниссию эксперименты по созданию инвазивного вируса с геномом человека. Инквизиция потеряла его след, с тех пор как он поместил свой мозг в орка и затерялся около Вурдалачьих Звезд в военном походе зеленокожих.

Днём свет божий затмевает, Ночью землю освещает, Месяц под косой блестит, А во лбу звезда горит.

Давно появилась идея сделать Магнуса в виде врубелевского лебедя в море галактик,  с этими его демоническими крыльями

Лотара Саррин в сорок первом тысячелетии

Оставив десяток космодесантников Хаоса и двух мутиляторов охранять открытую дверь, он повел за собой Четверку.

– За мной.

Шесть длинных, но тяжелых шагов, и он оказался у подножия помоста.

Коссолакс чувствовал, как учащается биение его основного сердце, а вторичное оживает, словно в ответ на страх, из-за которого он пережил множества корректирующих генетических операций, чтобы его не чувствовать.

Оставаясь невозмутимым, даже когда его сердца продолжали бешено колотиться, а бископия накачивала кровь гиредреналином, он заметил, как мрак пробирается через заброшенные командные пункты. Окружая их с флангов. Отрезая им путь к отступлению. Даже в несуществующих в воздухе тенях чувствовался горький запах. Это была смесь ржавчины, серы и высеченной искры. Гвозди Мясника начали ныть в его черепе. Как и всегда в присутствии сильного колдовства. Он стиснул зубы и повернулся к Ховайну, но Темный Апостол содрогался. Капли крови сочились из углов линз его шлема и вытекали под действием слабой гравитации, словно слезы, пролитые вверх. Лорехай был единственным, из-за чего он оставался в вертикальном положении.  

– Мы Пожиратели Миров, – воскликнул Коссолакс, не обращая внимания на нотки неуверенности в своем голосе. Он поднял палец и вытер вяло текущую из носа кровь. – Когда-то это что-то значило. – Покрепче сжав взведенный пистолет, который он отобрал у Шалока, он продолжил. – Какое бы колдовство на нас не действовало, боритесь с ним.

Коссолакс начал подниматься.  

Ступеней было восемь, как и от палубы до подножия трона Коссолакса. Он дважды пересчитал их, а Коссолакс ошибок не допускал, и все же восемь ступеней спустя он все еще продолжал подниматься, не приближаясь к вершине возвышающегося над ним, словно гора, помоста. Мрак клубился под ним, словно верхушки облаков. Коссолакс тряхнул головой, пытаясь развеять иллюзию, но гора не уменьшилась. Его бедра болели от усилий, затраченных на подъем. Грудь горела. А в мыслях настойчиво жужжали в его мыслях.

Насчитав восемь раз по восемь шагов, во много раз больше, чем должно было быть, он наконец ступил на вершину помоста.

Какая-то часть его души хотела выпятить грудь, и прокричать о своем триумфе, и ему потребовалась вся его выдержка, чтобы подавить это желание.

Темнота с этого места была еще более глубокой и плотной. В ее тенях копошилось что-то древнее, таинственное и злое. Его третье легкое горело от вдыхания этого. Сердце колотилось настолько быстро, что он уже не мог различать его удары.

Коссолакс с трудом старался не обращать на это внимания. Он схватился перчаткой за стальную спинку командного трона и наклонился над ней, чтобы посмотреть вниз.

Мертвенно-бледная ведьма, лежавшая на спинке кресла, выглядела как чучело в грязно-белом мундире, у впадины на ее груди красовался отпечаток Красная Рука из древней крови. У нее не было даже малейшего сходства с тем призраком, который сновал по кораблю Коссолакса. Она была скелетом, прикрытым скудным слоем серой кожи. Или же это были остатки плоти, скрепленные мелкими костями, которые так и не удалось воссоединить. Так или иначе, она притягивала взгляд и удерживала его, как эффектно разорванный труп или яркая болезнь. Раздался хруст, и голова повернулась к нему. На сухих, лишенных век глаз мелькнули мигательные перепонки. Перепончатые ноздри затрепетали, как у маленького животного в страхе. Она отпрянула от него, но не смогла, так как была полностью прикована к своему трону. Лишь ее голова и одна руку сохраняли некоторую подвижность, и то, на последней, лишь один костлявый палец, постукивающий по подлокотнику с настойчивостью расчлененного паука.

Коссолакс хотел было рассмеяться, но что-то, какой-то ужас, витавший в воздухе, помешал ему.

После всего, через что он прошел, чтобы попасть сюда, он нашел своего врага.

– Хозяйка– - произнес он.  

– Повелитель, – прохрипела она голосом, который был так же плохо собран, как и ее кости. Раздался еще один треск хрящей, и существо снова отвернулось от него. – Завоеватель - твой.

Коссолакс крепче сжал спинку трона. Наконец-то. «Завоеватель» полностью принадлежал ему. Великая цель по восстановлению XII Легиона могла начаться. Пожиратели Миров не преклонялись перед символами своих богов или своего прошлого, как другие, но убийственный потенциал и огромная огневая мощь «Завоевателя» станут символами, перед которыми им придется склониться или они будут уничтожены. Те чемпионы Долгой Войны, которые отвергли его или все еще считали Пожирателей Миров мясом для своих воин, вскоре вспомнят, какой силой был XII легион. Под началом Коссолакса Отступника галактика снова запылает. Он добьется того, что не удалось Восьмидесяти Легионам Круор Претории, и сломает своим топором Золотой Трон Императора.

– Я ждала вашего возвращения, – продолжила Хозяйка, и Коссолакс наконец понял, что она обращается не к нему.

Он поднял голову.

Тьма вокруг них зарычала.

Коссолакс взмахнул пистолетом Добывателя Черепов сопротивляясь белому жару агонии, от которого Могривал, Лорехай, Шалок и Хавойн с воем падали на колени. Словно разорванный занавес, тьма перед ним расступилась и превратилась в пламя. Адский жар, более жаркий и сухой, чем водородная печь в сердце солнца, поднялся от пола и потянулся к трону, испепеляя и бесконечно извергая демонов, идущих по его следу. Они были краснокожими и похожими на зверей: сгорбленные тела, увенчанные собачьими головами с грубыми гнездами черных рогов. Каждый сжимал зазубренный черный меч длиной с человеческий рост и достаточно острый, чтобы заставить металл кровоточить. Боль, которую их невыносимое существование причиняло Гвоздям Мясника, была невыносимой, но Коссолакс отказался последовать примеру Четверки и преклонить колени.

Его болт-пистолет говорил о его отказе.

Нематериальные тела разрывались, забрызгивая палубу шипящим ихором, когда Коссолакс уничтожал их. Они не носили броню и были фактически бесчисленны. Коссолакс не смог бы промахнуться. Единственной их защитой была демоническая сущность, которую Коссолакс отрицал всеми силами своей воли и каждым нажатием на спусковой крючок пистолета.

– «Завоеватель» - мой! – Он почувствовал, как воины Четверки поднимаются - аура его неповиновения не ограничивались лишь разумом, - занимают оборонительные позиции вокруг помоста и открывают огонь.

Хозяйка издала изумленный смешок, когда первые демоны пробрались сквозь поток болтерного огня к подножию помоста. Им не было числа. Неважно, скольких из них убил Коссолакс.

Он крепче сжал топор.

– Ховайн!  

Темный Апостол опустил пистолет, вытянул руку и прошептал проклятие: конусообразный клин демонов превратился в шипящий ихор.

Но это ничего не изменило.

С рычанием Коссолакс бросил Сизифов труд сдерживать бесконечные орды и поднял топор над Хозяйкой. Его гудящее острие окрасило ее бумажную кожу в красный цвет.  

– Останови это. Прежде чем я покончу с тобой.

Глаза Хозяйки переместились с кровавой бойни на него, а затем обратно.

– И что тогда, Коссолакс Отступник? Кто будет кормить команду корабля и поддерживать баланс населения? Кто будет следить за тем, чтобы пушки были заряжены, а печи раскалены? Пожиратели Миров? – Она издала еще один сухой, отрывистый смешок. На ее лице появилось подобие улыбки. – Ты хоть знаешь, когда и где «Завоеватель» в последний раз брал топливо? Или у кого?

Коссолакс фыркнул.

– Я не стану делиться славой.

Госпожа замолчала. Она не отвечала.

– Останови это!  

– С чего ты взял, что это я должна остановить это?

Раздался еще один рык, похожий на тот, что звучал раньше, но теперь громче, ближе, и его дыхание напоминало топу, от жара которой скрипели переборки. С шагами, похожими на шипение сварки, оно вышло из пламени. Это была стихия и эмоция, медь, огонь и ярость, и разум не мог воспринять их в менее абстрактных терминах. Он был вулканом, ходячим извержением ненависти. Сам воздух пылал вблизи него, словно был доведен до такого состояния ярости, которое не могло быть изгнано никаким другим способом.

В этот момент сердца Коссолакса должны были разрываться от сотни разных эмоций. Отчаяния от того, что полтысячелетия амбиций превратились в пепел, что было вполне ожидаемо. Ужас, приемлемый даже для космодесантника и Отступника Хаоса. Любовь, даже к существу, которое он презирал больше всех остальных, можно, было бы оправдать. Но под пристальным взглядом этого чудовища он чувствовал лишь ярость.

«Почему здесь?» – подумал он. – «Почему именно сейчас?»

Почему именно он?

– Повелитель Ангрон, – прохрипела Хозяйка. Ее скелетное тело дернулось, словно она пыталась подняться после длительного сидения, но вместо этого склонило голову так низко, как только позволяло ее крепление к спинке креста. – Мостик ваш. – Младшие демоны закричали, удвоив усилия, пытаясь определить гнев примарха и броситься на оружие Четверки.  

– Нет, – прорычал Коссолакс, крепко сжимая топор и поднимая болт-пистолет над ордой, к багровому овалу лица монстра.

Ему нужно отступить.

Этого нельзя было предвидеть. Никто не мог этого предвидеть.

Мудрее всего будет отойти, чтобы оценить ситуацию и составить план. Он не достиг бы того положения, что занимал сейчас, будучи рабом Гвоздей Мясника, но он более не мог думать о своей ярости.

Ему ничего не оставалось делать, как стоять на пути извержения с оружием в руках и кричать:

– Нет!

Он выстрелил.

Время замедлилось, словно бы чистая ненависть могла искривить его течение. Он слышал взрыв первого снаряда в стволе, затем последующего, когда ракетное топливо воспламенилось и понесло его к цели. Третий снаряд взорвался в пасти демонического примарха, но ничуть его не замедлил. Потому что никто и никогда не убивал богов с болтера. Даже с ненавистью.

И Ангрон зарычал, негодуя на бессилие своего сына. И убил.

Апотекарий Лорехай закричал, разряжая пистолет в грудь отца. Он закричал, когда меч из черной бронзы разрубил его надвое. Руны, начертанные на клинке, вспыхнули, словно пламя во тьме: бессмертная душа Лорехая была втянута внутрь и испепелена. Слишком увлекшись, чтобы заметить судьбу апотекария, Могривар послал струю из своего огнемета в плечо примарха. Из решетки его шлема вырвался сладострастный всплеск статического электричества, когда примарх с горящими плечами, отделили ноги от туловища. Шалок Собиратель Черепов взмахнул своим огромным топором палача. Быстрый, как тень от пламени, Ангрон парировал удар. Топор Шалока разбился о колоссальный цепной топор, зажатый в правой руке примарха, и взрывы пронеслись по всей длине его рукояти, пока не достигли рук. Сила, с которой Ангрон парировал удар, раздробила все кости в обеих руках воина и отбросила его назад, мгновенно свернув шею. Вистис Ховайн даже не пытался бороться. Его отец зарубил его точно так же.

Ангрон. Это имя вихрем пронеслось в голове Коссолакса, когда все лучшие из лучших, кого он собирал на протяжении веков, сгорали вокруг него, как мухи в огненной ловушке.

Ангрон Ангрон Ангрон Ангрон.

– Нет, нет, нет!

Он сжимал курок пистолета до тех пор, пока взрывы не прекратились, и понял, что отступает назад, лишь когда его нога переступила через край помоста и он упал.

Спуск оказался гораздо короче, чем его мучительный подъем.

Он рухнул на командную палубу, как бочка, которую сбросили с края обрывы.

Четверка мертва.

Ангрон расправил крылья и взревел с таким звуком, словно город погрузился в пламя. Заклепки выскочили из переборок. Стекла на терминалах разлетелись вдребезги. Металл вопил и гнулся, плавился, стекал. Сгустки разряженного воздуха вспыхивали, когда реально вкусила вознесение примарха.

Космодесантники Хаоса и Мутилаторы, которых Коссолакс оставил стоять у двери, ворвались внутрь, словно не в силах сопротивляться его натиску. Первые из них разрядили свои болтеры в нагрудник своего чудовищного отца, в то время как вторые доставали все более и более мощное оружие по мере того, сокращали дистанцию.

Коссолакс не остановился, чтобы посмотреть, как они умирают.

Он больше вообще ни о чем не думал. Гвозди Мясника, наконец, отняли у него ту способность. Вместо этого он сделал то, что, как он знал, должен был сделать в тот момент, когда увидел этого разъяренного колосса, выходящего из огня.

Он развернулся, скребя закованными в броню пальцами по палубе в поисках опоры, когда последний из его воинов был убит позади него, поднял свой топор с того места, где он упал, и побежал.

Краска от "звезды"?