Дамоклов Крестовый Поход фарсайт

Персонаж как я понял вымышленный, не канонический. Тем не менее знать имеет достаточно влияния и денег дабы приобрести павер армор. Так что в принципе сей арт можно рассматривать как пример.

Апотекарии - пройдите в пост

Итак... Представим себе, что после ересь Хоруса Егоруса какой нибудь спейс марин решил что "все, хватит, хочу на покой". И используя лучшие наработки Альфа легиона, незаметно и тактикульно перекатывается жить на какой нибудь аграрный мир в сааааамых далеких ебенях. Как мы помним из лора, первые космодесы были почти что бессмертны, и жить бы ему поживать да добра наживать...

Но есть у меня сильное подозрение, что без специализированного сухпайка габелла ему настанет очень быстро. Тут и прошу рассуждений от медикаэ и апотекариев.
По лору, опять же, считается что обычную жратву они не едят ибо она оч низкокаллорийна, плюс для такого скелета они ж должны жрать кальций хром железо чугун и прочие минералы нонстопом...

Что вы таки имеете сказать о этом?

Музыка небесных сфер

Мы для них – как наркотик. Боги питаются дымом от наших жертвенных костров. А из наших мыслей и страстей делают себе украшения. Они забавляются нашими страданиями и восторгами, коллекционируют нас, дергают, как струны, берут аккорды из целых народов, играя музыку, созданную из наших мучений, века напролет. Мы видели это. Видели это своими глазами, которых теперь нет!
Р.С. Бэккер. Воин Доброй Удачи

– Здравствуй, – сказал Несущий Слово, придавив нагрудник Ультрадесантника сапогом. Воин безрезультатно скреб руками по ноге Аргела Тала. – Даже умерев, ты продолжаешь драться. Ты настолько упорен, эвокат? Тебе следовало бы носить желтые цвета Дорна.

Кхарн приблизился.

– Я его прикончу.

– Нет.

Услышав отказ Аргела Тала, Пожиратель Миров покачал головой.

– Как в вас умещается столько ненависти к этому Легиону? Им переломили хребет. Они страдают так же, как страдали Вороны и Саламандры на смертном поле. Разве этого недостаточно? Ваша уязвленная гордость не отомщена?

– Ненависть? – Аргел Тал поднял взгляд. Его замешательство постепенно сменилось шутливостью. – Ты так думаешь? Кхарн, ну с чего бы мне ненавидеть Ультрадесант?

– Монархия. Ваше унижение, преклонение колен перед Жиллиманом.

В глазах Аргела Тала замерцало веселье. С каждым мигом Кхарн был все меньше уверен в собственных словах.

– Вы ненавидите Волков за то, что они набросились на вас? – поинтересовался Аргел Тал.

– Это другое дело, – осклабился Пожиратель Миров. – Нас не унизили. Волки не победили.

– Нет? А я слыхал другое. Что это Русс торжествующе выл, когда Ночь Волка кончилась рассветом.

– Ложь, - Кхарн разразился неприятным лающим смехом. – Ложь и клевета.

Какую-то секунду они глядели друг на друга, а затем на лице Аргела Тала проступил намек на улыбку.

– В Легионе были тысячи тех, кто ненавидел Ультрадесант. Когда мы уже направлялись к Калту, Лоргар приказал многим из нас собраться. Мне и прочим, кто стал командирами и апостолами Вакра Джал. Ему был нужен наш совет, как поступить с теми в Легионе, кому он более не доверял. Наш Легион постепенно очищал свои ряды на протяжении десятилетий, однако не случалось ничего вроде Исстванской бойни, которой так гордится Ангрон. Лоргару было известно, что верность Несущих Слово никогда не подлежала сомнению. Однако компетентность – это совсем другое дело.

Теперь даже Кхарн не обращал внимания на сопротивляющегося Ультрадесантника. Он молчал, и Аргел Тал продолжил.

– Лорд Аврелиан спросил, что нам следует делать с воинами, которые более не казались ему надежными. С теми, чья ненависть пылала ярче, чем здравый смысл. Таких были десятки тысяч, Кхарн. Целые роты. Целые ордена. Их ярость утратила чистоту.

– Вы их убили?

– Опосредованно. Мы дали им поручение, которого они жаждали. Они отправились с Эребом и Кор Фаэроном, чтобы со славой принять мученичество.

– Ты же не можешь говорить всерьез, – произнес Кхарн.

– Я серьезен, как пустошь, в которую превратился этот мир. Твой Легион прошел очищение на Исстване III, брат. Мой – на Калте.

– Но мы получали сообщения с Калта. Семнадцатый победил. Вы победили.

– Победа – это вопрос точки зрения, – увидев выражение лица Кхарна, он нахмурился. – Не понимаю, почему тебе так неприятно предательство. У тебя нет чести, которую можно было бы уязвить. Ты участвовал в уничтожении четверти собственных братьев по Легиону, а теперь тебе противно, что мы позволили своим убить себя в священном крестовом походе.

Несущий Слово глянул вниз, на Ультрадесантника, которого прижимал к перепаханной земле.

– Я не питаю ненависти к Тринадцатому Легиону, Кхарн. Нас заставил встать на колени Император, а не Жиллиман. Здесь и сейчас их страдание имеет символическое значение и служит высшей цели. Не больше и не меньше.

Кхарн наблюдал, как павший космодесантник царапает сапоги Аргела Тала.

– Это мучение отдает ребячеством. Что изменит в песне боль одного человека?

– Все, – голос Аргела Тала звучал отстраненно. Он пристально смотрел на воина в кобальтовом облачении. – Каждый миг агонии – это нота мелодии.

– Хватит проповедовать, брат. Побереги мистику для тех, кто носит красные цвета вашего Легиона. Просто убей несчастного.

Он ждал усталого вздоха и ворчливого отказа. Но вместо этого Аргел Тал достал алебарду. Прикосновения Несущего Слово к рукояти хватило, чтобы клинок ожил, создав ореол смертоносных молний. Воин просто ударил вниз, пронзив алебардой грудь Ультрадесантника.

Воин содрогнулся и затих, последний раз дернувшись, когда убийца вырвал оружие.

– Тебе идет милосердие, – сказал Кхарн. – Одно дело резня, другое – пытка. Оставь это своим капелланам.

– Милосердие – удел слабых, – отозвался Несущий Слово.

– Я же видел, как ты его проявлял. Кто же ты тогда?

Аргел Тал поскреб темную щеку. Там пробивался слабый намек на черную щетину. Так он еще сильнее напоминал рожденного в пустыне мальчика, ставшего воином.

– Кхарн, я никогда не делал вид, будто не слаб. Мне не нравится война, однако я сражаюсь. Мне неприятны мучения, но я их причиняю. Я не чту богов и все же служу их святым целям. Слабейшие представители человечества всегда будут цепляться за фразу «я просто выполнял приказы». Они прячутся за этими словами, делая собственную слабость добродетелью и возвеличивая жестокость как благородство. Я знаю, что к моменту моей смерти точно такое же оправдание будет сопровождать всю мою жизнь.

Кхарн сглотнул.

– Мою тоже. Как и любого космодесантника.

Аргел Тал посмотрел на него так, словно это доказывало его правоту.

Они двинулись дальше, с будничным раздражением прочесывая землю взглядами. Никому из них не нравилось это дело, но оба отказались полностью возложить его на своих людей. Ни один офицер не станет отдавать приказов, которые не готов исполнить сам.

Когда Кхарн набрал воздуха, чтобы снова заговорить, далекие крики Орфео достигли пика. Он заметил, как Аргел Тал поежился.

– Что с тобой?

– Ваш примарх безумен, – ответил Несущий Слово. – Хуже того, он умирает.

Кхарн остановился.

– Что?

Несколько легионеров обернулись, глядя на офицеров. Аргел Тал продолжил идти, зная, что Кхарн последует за ним. Разумеется, он оказался прав.

– Ангрон убивает этого капитана столь ужасным образом потому, что механический паразит замедляет функции его мозга. Мой Легион причиняет страдания, поскольку боль служит метафизической цели. Она доставляет Пантеону удовольствие. Демонстрирует преданность и просит о благосклонности. Страдания для них священны. Боль – это молитва.

Кхарн слушал. Его глаза сузились от неуместности слов.

– Ангрон не умирает, - произнес он.

– Мне нет нужды тебе об этом говорить. Ты же сам утверждал, что ему становится хуже. Скажи же, прошу тебя, каково логическое завершение этого вырождения?

– Тебе Лоргар об этом рассказал?

– Лоргар мне больше почти ничего не рассказывает. Он увлечен великой песнью. Он слышит ее отчетливее, чем наши голоса, даже когда мы стоим рядом с ним.

Пожиратель Миров вновь прищурился.

– А ты ее слышишь?

– Мелодию варпа? Нет. Я слышу Кирену, когда сплю. Каждую ночь она умирает в моих снах, но я ни разу не слышал священного гимна. Это дар одного лишь примарха. Однажды, он поделился им со мной, дав услышать фрагмент того, что слышит сам. Музыку, которая лежит в основе реальности. Звук, который издают все живущие и когда-либо существовавшие души.

На сей раз Кхарн не был склонен уходить от разговора о сверхъестественном.

– И на что это было похоже?

Аргел Тал медленно вздохнул.

– На звуки, которые сейчас издает Орфео. Только хуже.

Кхарн не стал оглядываться в направлении, откуда они пришли. Вопли Орфео все еще разносились над полем боя.

Источник: Аарон Дембски-Боуден. Предатель.

Особенность убийц этого храма - ментальная аура, подавляющая любые проявления деятельности других псайкеров, такие как телепатия или телекинез. Она становится возможной в результате редкой мутации, гена неприкасаемости, который наблюдается у одного человека из миллиарда. Обычные люди находят присутствие неприкасаемого раздражающим.
Ассасины Храма Кулескус обычно применяются против псайкеров, подпавших под влияние Хаоса, и колдунов Эльдаров, называющих убийц Храма не иначе, как злом в чистом виде. Храм также может быть полезен в борьбе с демонами, сотканными из психической энергии.
Особым храмовым оборудованием является Анимус Спекулум, шлем, скрывающий бездушную природу своего владельца; во время боя "глаз" на шлеме открывается, полностью выпуская ужасающие способности неприкасаемого. Анимус Спекулум выбрасывает заряды негативной психической энергии, и опустошает ближайших псайкеров, усиливая свою мощь.

Ассасины Храма Эверсор специализируются на тактике шок-и-трепет, неся ужас перед Имперским возмездием в сердца и души предателей и еретиков. В то время, как силы Ордо Маллеус уничтожают миньонов Хаоса на поле боя, убийцы Храма проникают в тыл врага, и вытирают инфекцию в самом его источнике.
Миссия убийцы Эверсор (лат. "разрушитель") в том, чтобы проникнуть в сердце врага, сея опустошение и смерть. Жестокость, с которой проводятся такие зачистки, сеет ужас, и предотвращяет будущие попытки пойти против Империума.
Цель ассасина - ликвидировать как можно больше целей за короткое время. Он напичкан наркотиками, которые начинают принудительно действовать в случае смертельного ранения; в результате труп ассасина взрывается. Убийц снабжают огромным количеством оружия; пистолет, стреляющий нейтротоксичными иглами, мощные мелтабомбы для разрушения танков и бронированных дверей, клинки, разрезающие доспехи, и, конечно, целый химический коктейль, придающий убийце невероятные рефлексы.

Убийцы Виндикар практикуют тихий, незаметный стиль уничтожения, убивающий цель с пугающей легкостью. Они несут бесславную смерть врагам Императора от пули снайпера, и подняли свои стрелковые навыки до формы искусства. Чтобы помочь этому, Храм Виндикар практикует тренировки по скрытному перемещению и маскировке наряду с обращением с оружием. Один из постулатов храма — идеальный выстрел требует идеальной позиции для стрельбы, и убийцы Виндикар иногда наблюдали за целью неделями, прежде чем сделать выстрел.
Навыки храма Виндикар обычно используются для устранения тех, кто подозревается на одержимость демонической сущностью, до того как она прорвется в материальную вселенную. Многие лже-мессии пали с пулей Виндикара в мозгу, прямо во время проповедования. Когда такой харизматичный лидер погибает от руки безликого слуги Императора, его последователи будут напуганы и быстро разочаровываются в своих иллюзиях. Таким образом, многие мятежи и проявления ереси были остановлены в зародыше одним выстрелом, хотя бывали случаи когда Виндикар опаздывал или демон занимал мертвое тело своего носителя, и тогда в дело вступал Ордо Маллеус

Храм Каллидус — самый немногочисленный из древних храмов Оффицио Ассасинорум, специализирующийся на виртуозном обмане врагов Империума. Действуя скрытно, Убийца Каллидус приближается к тем, кто поклоняется демонам, прокладывая себе путь сквозь орды приспешников, чтобы уничтожить заразу в корне.
Чтобы выполнить свою миссию, Храм Каллидус специализируется в использовании и разработке наркотика полиморфин, изменяющего форму того кто им пользуется. С одним полиморфином, Каллидус может принять облик любого человека на свой выбор, от прекрасной женщины до дряхлого старика. В дополнение к полиморфину, медиками Империума разработан ряд хирургических имплантатов, позволяющих ассасинам Храма принимать облик представителей чужих рас, таких как Орки или Эльдар.
На поле боя, убийцы Каллидус забрасываются глубоко в тыл врага, где они используют скрытность, чтобы проникнуть в армию противника. Обычно это достигается убийством отдельных личностей с тем чтобы занять их место. Забирая броню и снаряжение убитого и используя полиморфин чтобы изменить внешний облик, убийца Каллидус может принять личину практически любого бойца вражеской армии. Используя эту стратегию, убийца может приблизиться к вражескому полководцу, влияя на его стратегию и убивая, когда представится возможность.

В Храме Вененум Оффицио Ассасинорум обучают искусству отравления и уделяют особое внимание незаметному проникновению в жилище жертвы, бесшумной её ликвидации, и незаметному отступлению. Храм Вененум отличают утонченность и хитрость. Тихое убийство – лучшее убийство. Неизвестный убийца – самый эффективный убийца. Убийцы Вененума избегают шумного оружия, которое оставляет множество приметных улик. Они ударяют из ниоткуда и растворяются в неизвестности.
Как и у храма Каллидус, цели храма Венедум могут быть более изощренными, нежели прозаичная смерть жертвы: отравление цели является намного более эффективным оружием, чем обычное устранение недруга, который является сильным лидером в глазах своих последователей. Это особенно важно в таких иерархиях, где всегда найдется новый оратор, способный занять место жертвы. Некоторые изощренные яды могут заставить жертву замолчать – или же сказать всю правду в нужный момент.
Послушники Вененума – искушенные мастера скрытности и проникновения. Они необычайно преуспели в создании, использовании и искусстве дозировки ядов и противоядий. Обмен веществ Убийцы экстенсивно модифицирован, благодаря чему он может вырабатывать токсины в своем собственном теле. В частности, Убийца использует свои железы для того, чтобы плеваться кислотой, и вживленные ядовитые ногти, для отравления жертвы. Храм Вененум Оффицио Ассасинорум делает ставку на нетехнические орудия убийства. Послушники Храма используют отравленные мечи, кинжалы и дротики, выпущенные из пневматического оружия. Мастера маскировки и скрытности, они в совершенстве владеют приемами рукопашного боя. Их ценят не только за проворность и умение оставаться абсолютно бесшумными в случае необходимости но и за их способность подражать манерам и отличительным чертам других людей. Импланты – присоски, располагающиеся на руках и ногах, наряду с целым комплектом крюков и «кошек», позволяют взбираться на невообразимые высоты с максимальной скоростью. И наконец, послушники обладают ксено - теневыми полями

У Империума много врагов, и Галактика для них – опасное место. Их судно может внезапно потерять высоту, их транспортное средство разбиться, они могут нарваться на давно позабытое минное поле, или испариться в результате перегрузки плазменного реактора их собственного корабля. Зачастую такие случаи вызваны неведомым ужасом, имя которому – Вэнус. Убийцы этого храма предпочитают шпионаж, саботаж и прочую тайную деятельность. Искусные инженеры и подрывники, они способны превратить любой предмет в смертоносную бомбу-ловушку. Для тех, на кого охотятся Убийцы Вэнуса, не существует такого понятия как «безопасность». И даже если они не попадут в западню, тихий выстрел выправит это положение...
Послушники храма Вэнус - лучшие диверсанты Империума. Скрытностью они уступают только храму Каллидус, своим терпением соперничают с храмом Виндикар. Они достигают цели, оставаясь скрытыми и незамеченными. Они готовятся, устанавливают ловушки и закладывают бомбы. Убийство, совершенное послушником храма Вэнус всегда представляется лишь трагической случайностью...