warhammer 40000 star wars

Дуэль Сангвиния и Ангрона.

Ангел и демон сталкиваются в воздухе под кровавым небом, дыша запахом бесконечных убийств. Первый скрежет клинка о клинок подобен металлическому раскату грома. Легионеры внизу сражаются и умирают в тени отцовских крыльев.

Повелитель Красных Песков замахивается мечом. Чёрный Клинок визжит, откормленный чужими душами, но… Ангела уже нет на прежнем месте, он увертывается и взмывает всё выше. Ангрон яростно молотит крыльями, бросаясь в погоню. Его злят собственные неуклюжие удары. Это похоже на бой с тенью. Каждый раз, когда Ангрон приближается к Сангвинию, Ангел отлетает в сторону или складывает крылья и пикирует вниз. Каждый пропущенный удар меча, каждый неудачный взмах когтями отзывается в черепе Ангрона кислотным всплеском. Гвозди грызут, они придают сил, вместе с тем наказывая демонического примарха за каждую неудачу. Сейчас нестройный более, чем когда-либо, шум Гвоздей сливается в приказ Хоруса, молящего о смерти Ангела.

Ангрон — то немногое, что осталось от него теперь, когда его душа облачилась в материальную плоть эфирного бога, — никогда раньше не слышал, чтобы Хорус умолял. Но в голосе Воителя слабость, демона передёргивает от отвращения.

Сангвиний летит вниз, устремляясь к земле. Ангрон несётся за ним. Обоих задевают выпущенные в небеса волкитные лучи. Братья летят сквозь взрывы, от которых чернеют доспехи Ангела и его крылья; взрывы, терзающие власть демона над его воплощением. Однако каждая смерть на этой планете укрепляет Ангрона, залечивая его раны.

Он подбирается ближе. Ещё ближе. Он уже ощущает запах пота на коже Сангвиния. Он слышит барабанный бой крови, текущей по его телу. Он смакует сладость ран Ангела.

Сангвиний чувствует это. Он отклоняется в сторону с грацией, сравниться с которой Ангрону нечего и надеяться; взмах пернатых крыльев — и полёт Ангела останавливается, вертикальная серебряная полоса рассекает демону лицо. Однако боли нет. Большая часть его лица уже срезана с черепа, но боли нет. Демон чувствует боль так, как другие испытывают горе, печаль или разочарование: он ощущает порез как беспомощность, внутреннюю рану. Он чувствует порез как нечто такое, что нельзя спустить с рук, что можно преодолеть, лишь пролив кровь обидчика. Демон ослеп, его лицо изувечено серебряным клинком, но у него нет органических рецепторов, чтобы послать сигнал о ране и осознать её. Изнутри его терзает лишь слабость.

Он вслепую наносит удары; зрение постепенно восстанавливается. Он снова может видеть — в течение нескольких мгновений ещё тускло и смутно, но затем с ясностью, пронзающей вездесущую пыль и пепел. Он видит не так, как видит человек. Глаза Ангрона воспринимают огонь душ, и его брат пылает ярче всех.

Новое столкновение проходит в смертельном объятии. Повелитель Красных Песков срывает Ангела с неба, сжимает златоносного Сангвиния в огромных когтях и уносит к земле. Они падают вниз и пробивают глассаический купол марсианского храма, покоящегося на вершине «Разжигателя войны» «Малакса Меридия». Демон и Ангел рухнули с такой силой, что подобное «приземление» переломало бы кости любому смертному. Тела полубогов крушат мозаику Опус Махины, священную икону как Адептус Механикус, так и Марсианских Механикум. Святотатство, которое не заметит ни один из братьев. Сцепившиеся примархи не обратят внимания и на то, как техножрецы и слуги разбегаются от места их битвы.

Ангрон хватает голову Ангела когтистой лапой. Он бьёт голову Сангвиния об пол раз, два, три… Сеть трещин, распространяющаяся на камне от ударов, напоминает формирование кровеносной системы. Ангрон бьёт в четвёртый раз, бьёт в пятый…

Но он слабеет. Может быть, это боль, но бессилие одолевает его; хватка Ангрона ослабевает, его рука в прямом смысле растворяется — постепенно, от плеча и вниз. Ангел поднимается, отбрасывая Повелителя Красных Песков назад. В руках Сангвиния — пистолет. Остатки разума Ангрона распознают в нём мельта-оружие: «Инфернус», способный сжечь противника в мгновение ока. Ангел отбрасывает его в сторону и взлетает с мечом, пикируя прямо на демонического брата. Ангрон поднимает собственный клинок, чувствуя поток будущих ударов, словно нашёптанные обещания, предупреждения об атаке. Он отражает каждый из ударов Ангела, прежде чем они достигают цели.

Металл скрежещет; от встречающихся лезвий дугой брызжут искры, в своём полёте гипнотизирующие невероятной красотой. На мгновение, всего на мгновение, он оказывается на равнинах Деш'ра'зен, разбивает лагерь под бледной луной, наблюдает за танцем светлячков над кострами армии освобождённых рабов. Какой всё-таки мирной была та единственная ночь, даже несмотря на то, что Гвозди грызли мозг. Какой же мирной была та ночь, прежде чем Император оторвал его от настоящих братьев и сестёр — братьев и сестёр по духу, а не по искусственной крови, — оставив их сражаться в одиночку, оставив их умирать, оставив его лицом к лицу с этой нежеланной жизнью, и…

Сангвиний пронзает его. Леденящее лезвие копья погружается в место, где должно находиться сердце демона. Два брата стоят лицом к лицу: один — покрытое кровью воплощение человеческого совершенства, другой — аватар абсолютной бесчеловечности и олицетворённой ярости.

Зрение Ангрона искажено, он стоит вплотную к Сангвинию, но, несмотря на это, демон видит усталость на лице Ангела. Раны и порезы на плоти Сангвиния не смертельны, но оставили на нём неизгладимый след. Эта война изувечила Ангела: она сделала совершенное несовершенным.

— Умри, — произносит Сангвиний с мягкостью преподносимого дара. — Я освобождаю тебя от этой муки.

Губы Ангрона растягиваются в подобии улыбки. Он пытается заговорить. Однако слова не слетают с языка: говорить трудно — не потому, что он умирает, а из-за того, что для него речь — больше не естественный или необходимый процесс. Для него это — лишь отголосок утраченной жизни: отныне Повелитель Красных Песков выражает свои мысли слюнявым рёвом и смертями врагов.

Сангвиний видит это. Видит, как искажается лицо Ангрона, пытающегося вспомнить, как правильно произносить слова. Ангел видит, что демон не собирается умирать.

Повелитель Красных Песков движется, однако его брат оказывается быстрее. Сангвиний вырывает клинок и прыгает вверх, взмывая в небо. Истекающий кровью, заходясь хохотом, демон следует за ним.

Они проносятся между башнями храма «Малакса Меридия», после чего вырываются в открытое небо. Сангвиний медленнее в открытом пространстве, однако он грациозен, опытен и словно рождён для воздушных схваток. Ангрон же обладает выходящей за пределы человеческого понимания силой демонических мышц, но он — горгулья, преследующая ястреба. Сангвиний отклоняется от прямого курса, взмывает выше, уходит от демонических лап и…

+ Убей его.+

Это Хорус — воля Хоруса внутри демонического разума. Слова раздуты Пантеоном, наполнены силой зловещих богов. За ними скрывается обещание боли. Настоящей боли. Боли Гвоздей. Повелитель Красных Песков усерднее бьёт крыльями, его меч оставляет за собой поток кричащих душ: мертвецов Терры, поющих свою песню.

Они проносятся над головами своих воюющих сыновей на расстоянии едва ли вытянутой руки. Сражающиеся армии для них не более чем расплывчатое пятно. Ангрон взмахивает Чёрным Клинком. Он разрывает всё: землю, Кровавых Ангелов, Пожирателей Миров. Души умерших легионеров утекают в миллионы ожидающих пастей варпа.

Внезапно Сангвиний взлетает, набирая высоту.

+Это твой шанс. Ради этого ты был рождён и переродился вновь.+

Повелитель Красных Песков не замечает нытьё Хоруса. Он чувствует, как Сангвиний устаёт, он видит это в мерцании огня ангельской души. Дух его брата дрожит от отчаянной сладости истощения. Война... крепостная стена… Бич Родословной Девятого*(название другого демона, воплотившегося в трупах Кровавых Ангелов)… Да, силы Ангела иссякают.

Демон набирает скорость и рвётся к Ангелу сквозь загрязнённый ветер. Противовоздушный огонь прошивает воздух. Сангвиний уворачивается от слепящих лазлучей и отлетает в сторону от пролетавшей «Грозовой Птицы». Ангрон, гораздо менее манёвренный, врезается и проносится сквозь неё, поглощая обречённые души на разваливающемся корабле.

Для него подобное столкновение — ничто, усилие одного вздоха. Позади падает «Грозовая Птица», её разбитый надвое корпус охвачен пламенем. Большая из двух частей корабля ударится о стену Санктум Империалис, после чего взорвётся на самых толстых пустотных щитах из когда-либо созданных. Обломки смертельным дождём обрушатся на воинов обеих сторон. Но Ангрон ничего этого никогда не узнает.

+Не подведи меня, Ангрон.+

Лепет испуганного существа; как будто оно считает, что контролирует ситуацию! Повелитель Красных Песков не обращает на это внимания.

Они летят сквозь клубы дыма умирающего титана, в темноту и белый огонь плазмы. Клубящийся дым не может скрыть от демона свет ангельской души. Ангрон подбирается всё ближе и ближе, он уже достаточно близко, чтобы раздвинуть челюсти и обнажить неровные ряды разномастных зубов, торчащих из кровоточащих дёсен. Они кружат в пылающем, удушающем пространстве, которое обжигает и душит лишь одного из них. Демон издаёт драконий рёв, примитивное выражение радости; эмоция в её первозданном виде — скорее торжество, а не ярость.

Пасть Ангрона всё ещё раскрыта, и копьё в левой руке Ангела бьёт именно туда. Наконечник выбивает большую часть зубов демона, отсекает язык у его корня и пробивает затылок. Шейный отдел позвоночника разрушается, распадаясь на куски эктоплазмы. Ангрон падает с неба, бескостный и оглушённый.

Ангел петляет в дыму, следуя за братом.

Падение Ангрона поражает Королевское Вознесение прямиком в сердце двух сражающихся легионов. Удар демона о поверхность аллеи в мгновение убивает почти сотню воинов с обеих сторон, но и это не отложится в разуме демонического примарха. Выжившие Пожиратели Миров подбадривают своего господина сквозь пыль, лая, словно преданные гончие. Но Повелитель Красных Песков не способен этого увидеть: он поглощён собственной яростью.

Он хватает когтями копьё, рыча на пронзившее его оружие; в эти секунды бессилия он и действует, и издаёт звуки по-звериному глупо. Ангрон корчится в грязи. Копьё высвобождается, скользкое от ихора, притворяющегося кровью; ошмётки демонической плоти шипят на металлической поверхности. Демон уже восстанавливается, подпитывая своё существование всеми возможными метафизическими процессами. Повелитель Красных Песков отбрасывает копьё как раз вовремя, чтобы встретить его владельца. Ангел опускается вниз с молчанием, от которого разит ложной праведностью — будто он слишком благородное существо, чтобы испытывать гнев.

Братья сталкиваются в кратере, образовавшемся при падении Ангрона. Вокруг них бушует битва за Врата Вечности. Пожиратели Миров всё давят — легионеры, жизнекрады и кровопускатели — Сангвиний чувствует их, чувствует, как они приближаются, слышит их вой; Ангрон же видит, как осознание этого появляется в глазах брата. Сангвиний всё рубит, рубит и рубит в такт усиливающемуся рёву цепных топоров и демонических клинков. Но этого недостаточно. Ангел уходит прочь, взмах крыльев уносит его ввысь.

Повелитель Красных Песков понимает, что ему не поймать Сангвиния в воздухе. Он подходит к лежащему копью, чуть отступает — на этот раз погони нет. Теперь Ангрон готов.

Он бросает копьё, всё ещё покрытое ихором с тех пор, как демон вырвал его из собственного горла. Ангрон бросает копьё. Оно рассекает воздух с оглушительным барабанным боем, преодолевая звуковой барьер.

Ангел уворачивается в сторону с грацией рождённого в небе, уходя с траектории смертельного снаряда. Нет, теперь Ангрон понимает: Сангвиний не просто уклоняется от удара. Ангел ловит своё копьё движением, которое никогда бы не заметил человеческий глаз, оборачивается по инерции и с криком усилия бросает его обратно.

Ангрон сейчас поймает этот летящий прутик и…

Однако он хватает лишь воздух. Силой упавшего метеорита демона поражает копьём в грудь и швыряет вниз, приколачивая к покрытой варпом земле. Несколько невозможных секунд Повелитель Красных Песков остаётся недвижим на месте, пронзённый. Но боли нет, есть лишь унижение.

Он освобождается как раз вовремя, чтобы лицезреть набирающего высоту Сангвиния. Ангел оставил его на земле. Раны демона затягиваются, но медленно, медленнее, намного медленнее, чем раньше. Гвозди впиваются в разум демонического примарха сильнее, презирая его слабость.

Ангрон отворачивается от брата, направившись к красному пятну Кровавых Ангелов. Он проходит сквозь них, отбрасывая тела ангельских сыновей назад размашистыми взмахами голодного до душ меча.

Если демон не может поймать Ангела в небе, значит, он заманит его обратно на землю. Он научился этому у Бича.

Уловка не займёт много времени. Ангрон едва начал проливать кровь, как услышал опускающийся взмах ангельских крыльев. Повелитель Красных Песков снимает корчащиеся тела умирающих Кровавых Ангелов с клинка и поворачивается. Он вновь встречается с братом. В него попадают болт-снаряды. Цепные мечи вгрызаются в искусственную плоть его ног. Ему нет дела до жалкого сопротивления его племянников. Несомненно, он прикончит их, попирует их плотью и преподнесёт черепа сынов Сангвиния к Трону Черепов, но сначала должен умереть их Ангел.

Братья сталкиваются друг с другом. Для окружающих смертных они кажутся размытым пятном; столкновения их клинков настолько стремительны, что их мечи поют одну протяжную ноту — продолжительный звон без крещендо или диминуэндо. Воющий перезвон металла прекрасен. Это шедевр нарушенных законов физики.

Но лишь один из братьев бессмертен. Сангвиний, ослабленный смертными мышцами, ослабленный войной, начинает замедляться. Его выпады проходят мимо цели; атака переходит в парирование. Он отступает — сначала на сантиметры, затем широкими шагами. Напряжёнными до предела глазами он видит, что Ангрон теснит его обратно к осквернённым Вратам Вечности.

Повелитель Красных Песков наблюдает, как на лице Ангела появляются признаки понимания. Понимания, что с ходом сражения слабеет лишь один из них. В обжигающем хаосе своего сознания Ангрон всё же осознаёт, что это может произойти в любой момент, стоит отчаянию побудить его брата к действию.

Сталкиваются клинки, сталкиваются Ангел и демон, сталкиваются вновь, вновь и вновь, но в следующий миг…

Ангрон позволяет серебряному мечу пронзить себя, приняв как жертву клинок в своё демоническое тело. Он использует этот удар, он питается этой болью и жаждет ещё большей, ибо она позволяет подобраться ближе. Сквозь клетку его зубов пузырится слизь — эктоплазма, что служит ему кровью, вытекает из тела, но это неважно. Оно того стоит. Рана воодушевляет его. Когтистая рука демона сжимается на ангельском горле.

Сангвиний дёргается. Меч с жалкой медлительностью входит в его внутренности, омрачая болью идеальные черты лица златоносного примарха. Повелитель Красных Песков также питается этим зрелищем, питается видом обнажённых зубов Ангела, питается смрадом насыщенной крови Сангвиния. Она словно наркотик, опьяняюще чистый. Сам Бог Войны, чьим смертным отражением является Ангрон, лает от удовольствия, наблюдая за тем, как проливается кровь этого существа.

Демон сжимает горло Ангела крепче, погружает лезвие глубже, рыча от свежего потока крови, что вырывается из раскрытого рта брата. Губы Сангвиния движутся, но поначалу он не может произнести ни слова. Всё, что ему удается выдохнуть, — имя брата.

— Брат...

Ангрону нелегко говорить; горечь, накопившаяся за всю его жизнь, смешивается с агонией в прекрасных глазах Ангела. Он вонзает клинок ещё глубже в живот брата, уже по рукоять. Затем притягивает Сангвиния к себе до тех пор, пока они не оказываются лицом к лицу. Теперь он достаточно близко, чтобы почувствовать свежий запах крови в дыхании Ангела. Достаточно близко, чтобы кровавые брызги брата касались его лица.

— Ангрон...

Он не помнил ни одного звука слаще, чем шипящий из сдавленной глотки голос его безупречного, любимого, образцового брата. Челюсти Ангрона не приспособлены для человеческой речи, но Повелитель Красных Песков буквально выталкивает слова из пасти.

— Слушайте, как поёт умирающий Ангел.

Ангел тянется к нему бессильными, лишёнными когтей руками. Жалкое зрелище. Поступок слабака. Повелитель Красных Песков не нуждается в воздухе; ему плевать, если руки Сангвиния сомкнутся на его горле.

Но сладость вдруг исчезает, иссякает и прилив адреналина. Так ли умирает Ангел? Неужели это всё, на что был способен прославленный Сангвиний?

+Ангрон!+

Хорус. Воитель. Трус на орбите. Повелитель Красных Песков слышит голос, прорывающийся сквозь туман боевого экстаза. Он чувствует, как Хорус уже некоторое время пытается достучаться до его пропитанного кровью разума. В ментальном присутствии Воителя заметна насмешка, но прежде всего — Хорус боится.

+ Отпусти его! Отпусти! Он...+

Протянутые руки Сангвиния хватают кабели, венчающие голову Ангрона. Ангел сжимает технодреды — внешние регуляторы Гвоздей Мясника, и зверь, которым стал Ангрон, наконец понимает. Но уже поздно, слишком поздно — Ангел использовал ту же уловку, рискнув, когда позволил пронзить себя клинком, чтобы самому подобраться ближе.

+Убей его, прежде чем…+

Слова перестают существовать, сменяясь болью. Настоящей болью, которую, как он думал, был неспособен испытать. Она ошеломляет своей интенсивностью.

Повелитель Красных Песков издает рёв — такой громкий, что пустотные щиты Санктум покрываются рябью. Ангрон вырывает клинок из тела Сангвиния, борется, пытается отбросить брата, но Ангел настойчив. Белые крылья бьют демону в лицо, отбивают удары его когтей. Демон отбрасывает собственный клинок и скребёт броню Ангела. Он срывает куски золотых доспехов. Крылья кровоточат; на обоих льётся дождь из мокрых перьев. Сангвиний же не издаёт ни звука.

Ангрон кричит. Впервые с момента возвышения в его рёве слышится что-то иное, кроме ярости. Агония молниями пронзает содержимое его головы. Пламя и лёд, лёд и пламя. У него недостаточно разума, чтобы осознать это ощущение, но оно уничтожит его, понимает демон или нет. Стукнув громоздкими крыльями, он взмывает в небо. Он вертится в воздухе, пытаясь сбросить упёртого Ангела.

Внизу два легиона сражаются под дождём крови своих отцов. Повелитель Красных Песков — Ангрон, я помню, я вспомнил, я Ангрон — чувствует, как его череп скрипит, он будто растягивается; затем треск, после которого его глаза заливаются кислотой: звук медленно разбивающегося стекла, лопающегося черепа под гусеницами танка.

Теперь он слышит брата: прерывистое шипение вздохов Сангвиния вместе со скрежетом его перчатки о механические усики варварского механизма. Братья встречаются глазами; меркнущий взгляд Ангела безжалостен, в нём не осталось места для милосердия. Сангвиний поглощён страстью, которой всегда сопротивлялся. Повелитель Красных Песков видит это в зрачках своего брата, в скрежете его массивных клыков. Ангела поглотила кровавая жажда, на его щеках проступают ярко-синие вены. Вот он, гнев. Вот он, высвобожденный Ангел.

Гнев Сангвиния настолько абсолютен, что Ангрон ощущает укус другого давно забытого чувства — зависти. В глазах Ангела горит не горькая ярость, вызванная жестокостью прошлой жизни или волей бога, что одаряет за убийства. Да, она питает Бога Войны, как и всякое кровопролитие, но источник её — не бог.

Это собственная ярость Ангела. Ангела, что служит лишь справедливости. Как же она прекрасна, как проста, как чиста...

Такова была последняя связная мысль демона. Подпитываемые животной паникой в той же степени, что и осознанной яростью, неистовые удары когтей Ангрона ничего не могут поделать с разъярённым Сангвинием. Братья падают: демон всеми конечностями молотит по верному сыну Императора, изодранные же и окровавленные крылья Ангела не в состоянии удержать в воздухе обоих.

Провода демона берут начало в голове монстра. Они не просто прикреплены к его мозгу: эти кабели являются его частью. Усики тянутся через болепричиняющее устройство, которое заменяло и неполноценно имитировало целые участки мозжечка, таламуса и гипоталамуса Двенадцатого примарха. Гвозди Мясника вплетены в мозговой ствол, как их строительный тёзка, они соединяют головной мозг со спинным. Шедевр, восхитительный в своей варварской эффективности, злобном совершенстве, в стремлении возвысить смертное до бессмертного.

Из-за завесы Ангрон слышит смех. Бог смеётся над ним, ибо ему плевать, чья льётся кровь. Он примет смерть Повелителя Красных Песков с той же радостью, с какой принял бы кончину любого другого чемпиона.

Из трещин деформирующегося черепа зверя вырываются искры и пламя. Череп хрустит, каждый треск ощущается пожаром, распространяющимся от нитей-филаментов за глазами Ангрона до шипов его позвоночника. Возникает ощущение ненормальности, глубокой мерзкой неправильности, словно у него что-то отнимают, вырывают с корнем из разума.

Он кричит и совершает нечто, чего никогда не делал — ни в смертной, ни в бессмертной жизни. Он ревёт, но рёв болезненной ярости впервые окрашен ужасным стыдом. Он проведёт остаток вечности, отказываясь верить, что это произошло. Звук сливается в слово, а слово — в просьбу. Он умоляет.

— Нет, — хрипит брату зверь.

Этот момент не войдёт в легенды ни одного из легионов. Примархи парят высоко над полем битвы, а те немногие сыны, у кого есть возможность наблюдать за отцами, слишком далеко, чтобы знать о происходящем между братьями. Лишь Сангвиний слышит последнее слово Ангрона, и этот момент близости он унесёт с собой в могилу.

Земля приближается с головокружительной скоростью. Сейчас или никогда.

Они вместе падают вниз. Последним рывком Ангел вытаскивает наружу змей из варварского металла. Голова демона лопается. Это больше похоже на взрыв, высвобождение внутреннего давления, как гной из лопнувшей кисты: большая часть мозга Ангрона оказывается снаружи его головы, поглощённой искрами и покрытой кислотной кровью. Тело демона ударило крыльями в последний раз, уже рефлекторно.

Его хватка ослабевает. Он прекращает бороться.

Сангвиний высвобождается из обессилевших объятий падающего брата. Он расправляет израненные крылья: сначала — чтобы стабилизировать полёт, затем — для набора высоты. Туша демона обрушивается на лестничную аллею, сотрясая Королевское Вознесение. Сангвиний отнял у воинов-гладиаторов XII легиона последние остатки рассудка.

Ангел издаёт двухголосый крик. Он машет крыльями, паря над полем битвы. Кровавые Ангелы начинают сражаться с новой надеждой, узрев победу своего отца-демоноборца. Пожиратели Миров разбиты психической реакцией на смерть отца; они смотрят на Ангела Императора, торжествующего в ореоле восходящего солнца.

перевод - Coл

И снова я с новой моделькой для мода на "В Тылу Врага" по Вахе.Я думаю игроки за шестерёнок будут рады возможности подвести их солдатиков до противника быстрее.В общем-то мод сейчас собирается переезжать на Call to Arms, но до этого ещё некоторое время, на КтА техника пока не настроена, так что демонстрация идёт на старом добром Штурме 2. 

 

Ну и моделька Скорпиуса в 3д Максе, кому интересно.

Я понимаю мнение многих, что в стилистику роботов и шагателей, которые превалируют у Механикус, данная машинка не очень вписывается, но в общем мне её дизайн кажется хорошим. Странным, но хорошим.

P.s. Да, про пердящую вебку знаю, можете ещё раз про неё не говорить.

Ну и также напоминаю, что в данном видео демонстрируется в общей сложности сама машинка, а баланс орудий, скорости и прочего к релизу нового патча скорее всего будут отличаться от видео.

Немного о том кем являлись ксеносы Рангды

"К тому времени, когда Анжуйский начал свой крестовый поход, уже было известно, какую угрозу собой представляют Устройства Гало; и вслед за ним шли члены и прислужники Ордо Ксенос, выискивая признаки их оскверняющего воздействия. Есть мнения, что некоторые из величайших врагов того похода использовали Устройства Гало. По сей день Святой Ордос обеспокоен тем, что некоторые из них еще могут скрываться, поддерживая свое существование богомерзкой технологией."

"Большинство считает Ю’ват наиболее могучим и опасным противником из врагов крестоносного флота при завоевании Пространства Каликс."

"Друз был убит ксеносами ю'ват, которые провели годы, стараясь внедрить в ряды его телохранителей Темных Плакальщиков. Одной кровавой ночью ксеносы послали против Друза сотни одержимых воинов, одержав верх простой численностью. Но, даже хотя Друз и погиб, божественная сила Императора наполнила его, и одержимые люди бросились на свое собственное оружие, оплакивая содеянное."

"Человек в третьей фазе контакта с Устройством Гало может восстать из мертвых. Если он будет убит, а тело не будет уничтожено, он оживет в течение нескольких дней и будет очень, очень голоден. Даже если его превратили в месиво раздробленных костей или кучку пепла, останкам достаточно оказаться погруженными в человеческую кровь и плоть и подвергнуться сильному воздействию тока или излучения, чтобы появился шанс на воскрешение. В считанные минуты тело возродится из вихря крови и сверхъестественных энергий. Примечание: в настоящее время у Инквизиции нет достоверных знаний об этой способности. Она известна только из древних сказаний, и многие члены Ордо Ксенос отвергают ее, считая, что это пустой вымысел."

"Исследователи не первые, кого утащили в эту проклятую систему древние ю'ват. Из Утробы выдергивали как корабли людей, так и суда ксеносов, либо при помощи губительных сил Гало-устройств, наподобие Червя, либо при приближении заблудившихся кораблей к сети ю'ват в варпе."

"Возможно, наихудшим из текстов является Атрум Асектика, на который Игнато осмелился лишь взглянуть несколько раз. Являющийся, по слухам, трудом, предшествующим Профетикум Еретикус Тенебрэ, этот том имеет дело с такими тайнами, как правда о воскрешении Святого Друза и появлении Звезды-Тирана. Он также содержит много знаний из запретных областей. Более, чем все остальное, это знание и доступ к этой книге, вероятно, делают Игнато одним из самых влиятельных людей сектора, влиятельнее даже чем лорд сектора Хакс. И Игнато должен выбрать, использовать это знание для своих собственных нужд или быть развращенным им."

Небольшая заметка. Имя Ювати (Yuvati или в переводе Дева), как и Рангда (Rangda или в переводе Вдова) являются двумя именами из множества имён богини Кали-Дурги. То есть это может быть не самоназванием расы, а именем, которое они взяли из человеческой мифологии, что делает некоторые вещи ещё более интересными... Этому, однако, противоречат "миллиарды лет" существования имени ю'ват. Суть в том, что (цитата из википедии) "Безобразная, поедающая детей Рангда вместе с армией злобных ведьм ведет непрерывную войну с повелителем светлых сил Баронгом." и ещё одна "Рангда с помощью чёрной магии ввергает сопровождающих Баронга воинов в транс и пытается заставить их совершить коллективное самоубийство — заколоться собственными крисами, однако предводитель сил добра, также прибегая к магии, делает бойцов неуязвимыми и в конечном итоге вынуждает королеву демонов ретироваться". Символично, что самоубийство людей, которые были одержимы - означает победу ю'ват.

"Между человеком и Устройством Гало больше нет никакой границы; его тело заметно меняется, перестает быть человеческим, хоть и сохраняет гуманоидность. Ярко горящие глаза, плоть, похожая на мертвецкую, искаженные отощавшие лица, пятнистая кожа или бронированная шкура, или даже тонкий панцирь, как у жука – все эти случаи описаны в архивах. Практически всегда пальцы рук превращаются в длинные когти из обнажившейся кости. Это существо, которое когда-то было человеком, теперь настолько сильно, что легко может оторвать голову с плеч, способно пережить контакт с вакуумом и, как говорят, даже восстать из мертвых. Разум, который постепенно погружался в безумие, исчез, и его заменило нечто иное. Нечто, сформированное из нечестивого единения умов, нечто, способное говорить на давно мертвых языках и раздумывающее над слишком человеческими желаниями с нечеловеческим терпением."

"Чудесные видения буквально переполняют его разум: видения о том, как ю'ват, мудрые ангелоподобные создания, ведут человечество к правоверному почитанию Губительных Сил и царству беззаботной развращенности."

"Внутри Империума движется и взаимодействует множество могущественных, тайных и жестоких сил, как благих, так и разрушительных. Но есть еще те древние и жуткие создания, что хищным оком следили еще за самыми первыми осторожными шагами человека, и по сравнению с ними человечество еще не вышло из своей колыбели. Некоторые новоявленные псайкеры сектора Каликсида могут подтвердить эту мрачную истину, поскольку сами прошли через невыразимые кошмары, по сравнению с которыми меркнут даже ужасы Черных Кораблей. Никто из них не рассказывает о гудящих неземными обертонами странных устройствах, покоящихся в руках непомерно огромных людей, восседающих в безупречно белых комнатах, лежащих в конце кажущихся бесконечными коридоров. Пережившим такое известно лишь то, что инквизиторы неспособны увидеть эти странные фантазмы, как, впрочем, и вообще проникнуть в глубины их сознания. Эти псайкеры прекрасно понимают, что о таком лучше просто молчать, ибо, милостью Императора, все может оказаться лишь дурным сном. Уникальные способности псайкера, чьи мысли невозможно прочесть, имеют очевидную ценность для инквизиторов, охотящихся за ведьмами и предателями. Естественно, у инквизитора могут быть более сложные и темные причины держать при себе такого человека." (Кошмар наяву, Dark Heresy\Inquisitor's Handbook)

Забираем, кому надо.

Спойлеры к книге "Гурон Чёрное Сердце: Повелитель Мальстрима":

Взято у Аrt of War

- Книга начинается с того, что часть Неодолимого Крестового похода , возглавляемая капитаном ультрамаринов, получает астропатическое сообщение, которое является предупреждением о грядущей атаке Гурона.
- Затем история переходит к самому Гурону, совершающему набег на небольшой аванпост механикусов. Великий разлом открылся, и Гурон узнал о возвращении Жиллимана, все события происходят незадолго после. Корсары практически захватили аванпост, за исключением одного укрепления. Гурон лично узнаёт в чём дело и обнаруживает кузнеца данных по имени Гриза Даллакс и её роботов Кастелянов.
-Вместо того, чтобы убить её прямо там на месте, Гурон предлагает ей шанс присоединиться к его силам и продолжать обслуживать роботов. Она соглашается, после того как её заверили, что ей будет разрешено оставить своих роботов при себе, и варп-кузнецы Гурона и Тёмные Механикус не прикоснутся к ним и пальцем. Гурон также отмечает, что она всегда может перейти на другую сторону и напасть на него позже, если захочет. Он также дает ей полную свободу действий, разрешая убить любого, кто попытается помешать ей или её роботам.
-Затем Гурон возвращается на своем флагмане «Призрак руин» на одну из своих главных баз, Новый Бадаб, где собираются Красные Корсары, чтобы присоединиться к Чёрному Легиону. Оказавшись там, он начинает говорить с Даллакс и его телохранителями-терминаторами о старых легионах и бездействии их примархов. Прежде чем он слишком углубляется в это, его прерывает прибытие самого флагмана Жиллимана Чести Макрагга. Гурон готовится к битве и, возможно, к смерти от руки своего потенциального генетического отца, что Гурон находит забавным.
-Однако затем Честь приветствует Призрака, и выясняется, что вместо Жиллимана у руля находится один из собственных лейтенантов Гурона. Это Лорд Вернгар Отступник, бывший Ангел Обагрённый, который был изгнан из своего ордена из-за своего мнения, что Красная Жажда на самом деле была результатом заразы хаоса.
-Вернгар рассказывает Гурону и другим Красным Корсарам о событиях Возвращения Примарха (где Вернгар впервые упоминается). Жиллиман и Честь были захвачены по пути на Терру благодаря помощи Кайроса Судьбоплёта, а примарх был заключен в Чернокаменной крепости, подаренной Абаддоном Красным Корсарам. Однако благодаря нападению Скарбранда, пытавшегося забрать череп Жиллимана, которое произошло в то же время, когда Сайфер и Силандри предприняли попытку освободить Мстящего Сына, используя врата паутины внутри крепости. Из-за этого Жиллиман сбежал, но ему пришлось оставить свой корабль.
-Пока Вернгар рассказывает обо всем этом Гурону и другим лидерам Красных Корсаров, становится ясно, что он хочет занять место командира банды и планирует переворот. Он наращивает силы, верные ему, и стремится привлечь на свою сторону больше могущественных чемпионов/офицеров. Из-за этого разговор между ними становится политическим шоу для других присутствующих влиятельных офицеров Корсаров. Каждое решение, которое принимает Гурон, важно здесь, как и все его шаги в качестве лидера на протяжении всего романа, поскольку они будут склонять поддержку в пользу Вернгару или Гурона. С этого момента эта политическая игра между ними довольно постоянна и действительно является сутью истории.
-Эти присутствующие офицеры: Арманнеус Валтекс, Катер Гаррикс, Оней Прайдт, Гарлон Душеед и кузнец войны по имени Туразан. Валтекс, очень известный персонаж Красных Корсаров, является главным технодесантником Астральных Когтей и одним из ближайших союзников Гурона. Гаррикс — мастер казни, чьё происхождение не упоминается, он будет верен тому, кто командует, пока ему дают сражаться. Прайдт - бывший капитан Красных Скорпионов, который перешел со своей ротой на сторону Гурона после того, как Караб Куллн стал новым магистром ордена Скорпионов вместо него. Он не любит Вернгара, поэтому на данный момент поддерживает Гурона. Он больше отступник, чем космодесантник хаоса. Пожиратель душ — самый могущественный колдун среди корсаров, и его отношение к отряду на данный момент остается под вопросом. Туразан связан с Вернгаром и выступает против Валтекса. Одним из других тайных союзников Гурона является Гарреон Повелитель трупов, главный аптекарь корсаров и один из других главных персонажей Корсаров. Упоминается, что он находится вдали от Нового Бадаба, создавая новых Корсаров из деградировавших запасов геносемени Астральных Когтей и геносемени, украденного у лоялистов, и в книге не участвует. Что было немного неожиданно, учитывая, насколько заметным он обычно является в историях о Красных Корсарах.
-Вернгар предлагает Честь Макрагга Гурону, но тот отказывается. Он делает это, потому что считает машинный дух корабля ненадежным, говоря, что, по его мнению, он откажется стрелять по кораблям лоялистов. Валтрекс согласен с этим утверждением, но Туразан думает, что сможет взломать его с помощью мусорного кода.
-Обсуждение сводится к тому, что Красные Корсары должны делать в галактике после открытия Великого разлома, чтобы сохранить свое положение. Абаддон призвал их на свою сторону для того, что, по мнению Корсаров, будет ударом по Терре, но Гурон сопротивляется этому, видя, что Абаддон будет использовать Корсаров для собственной выгоды. Однако он не хочет рисковать тем, что на них падёт гнев Абаддона за то, что они не ответили на его зов. Однако Вернгар предлагает альтернативу. Он говорит, что Судьбоплёт подсказал ему способ полностью активировать их Чернокаменную Крепость, используя артефакт под названием Черный Коготь. Он предлагает взять Честь, чтобы найти его. С активированной Крепостью, говорит Вернгар, они могли бы продемонстрировать Абаддону, что с ними нельзя шутить. Туразан соглашается, говоря, что это даст ему время сломить дух корабля и еще больше показать Воителю свою силу. Валтрекс не согласен и говорит, что они должны как можно быстрее соединиться с Черным Легионом.
-Тем не менее, Прайдт говорит, что связываться с Абаддоном вообще глупо, так как он только отправит их в мясорубку, и что вместо этого они должны показать ему, что он им не хозяин. Он предлагает смелый выбор: сосредоточить все свои усилия на нападении на Чогорис, родной мир Белых Шрамов. Он предлагает это, поскольку Шрамы рассредоточены, и это покажет Галактике, что Корсары представляют собой реальную угрозу, не говоря уже обо всем геносемени и оборудовании, которое можно будет украсть. Он также заявляет, что это поможет целям Абаддона, какими бы они ни были, отвлекая сыновей Хана от других зон боевых действий. Гаррикс немедленно соглашается атаковать Чогориса.
-Гурон решает атаковать Чогорис, а чтобы изолировать Вернгара от его последователей, отправляет его и Туразана только с Честью добыть Черный Коготь. В то время как другим офицерам приказано подготовиться к нападению на Чогорис, Гурон планирует следовать за Вернгаром, чтобы убедиться, что он выполняет приказ. Пока Гурон плетет интриги против Вернгара, ему нравится, что его люди амбициозны. Он не хочет, чтобы Корсары оставались в Мальстриме и не вели себя так, как, по его мнению, старые легионы вели себя в Оке.
-Вернгар пытается покинуть Новый Бадаб, в то время как Гурон занят получением присяги на верность от группы тареллианских псов-солдат. Если Гурон последует за ним во время этих клятв, то серьезно оскорбит инопланетян, и они отвернутся от него. Если Вернгар может уйти, пока Гурон занят, Гурон не сможет последовать за ним, и, таким образом, Вернгар получит полную свободу действий. Из-за всего этого Гурон решает атаковать псов-солдат, уничтожает их и спешит к своему флагману, чтобы следовать за Вернгаром.
-Пока всё это происходит, Даллакс бродит по палубам Призарака руин и стреляет во всех, кто ей угрожает. Она решает, чтобы её роботы были покрыты кровью, чтобы лучше слиться с новой средой.
-После некоторых колдовских махинаций Гурон следует за Вернгаром к местонахождению Черного Когтя, тзинчитской планете, сделанной из стекла, под названием Кайрен. Этот мир населен враждующими народами мутантов, которые все считают местонахождение Когтя своей священной землей. Таким образом, Корсарам придется прорваться через них, чтобы получить коготь.
-Стоит упомянуть об отношениях Гурона с Хаосом. Показано, что он опасается заключать с темными богами больше договоров, чем у него уже есть. Это проявляется в том, что он использует Хамадрию, чтобы украсть силу у других, вместо того, чтобы получать ее от самих богов. Во время книги ему также делают тонкие предложения от каждого из богов хаоса. Например, Нургл предлагает ему облегчение от ужасной боли, которую он постоянно испытывает, но тот категорически отвергает это, как и все остальные предложения.
-Также есть много сравнений между временем, когда Гурон был Магистром Ордена Астральных Когтей, и его нынешним положением повелителя банды. Например, он может только догадываться о силе своей банды, когда раньше он точно знал, какие силы были в его распоряжении, или как изменилась бы его реакция на возвращение Жиллимана, вплоть до таких вещей, как его голос.
-После бомбардировки Корсары высаживаются на планету. Среди сил, которые лично сопровождают Гурона, есть отряд бывших Черных легионеров, возглавляемый одним из тех быстро подготовленных космодесантников, которые участвовали ещё в Осаде Терры, по имени Яриэль. Он находит несколько забавным и немного удручающим то, что у этого ветерана долгой войны нет ничего, кроме горстки космодесантников. Также присутствуют Даллакс, ее роботы и терминаторы Гурона.
-Корсары сражаются с ордами мутантов и смертных колдунов, чтобы добраться до сердца горы, где находится Коготь, но его охраняют громадные звери варпа. Далее следует эпическая битва, но корсарам удается отбить зверей и захватить Коготь.
-Однако именно Варгнар получает его первым, и у сына Сангвиния есть имперский кулак предатель, ставший колдуном, который телепортирует его и последователей обратно на борт Чести Макрагга. При этом он оставляет Гурона позади, поскольку планета начинает распадаться на части. Гурону и оставшимся корсарам приходится бежать обратно к своим транспортникам, и в этой сцене один из кастелянов Даллакс несет терминатора, как младенца, что было забавным моментом. Но это также показывает ее медленное падение в Хаос.
-И «Честь», и «Призрак» достигают Нового Бадаба одновременно, и становится ясно, что Вернгар становится все более и более амбициозным. Из других важных офицеров только Валтекс все еще присутствует, остальные либо на Чогорисе, либо изучают Чёрный Коготь.
-Атака на Чогорис идет хорошо, как из-за рассредоточения сыновей Хана, так и из-за неразвитости планеты. Теперь Гурон планирует устроить засаду магистру ордена Белых Шрамов Джубалу Хану, когда тот срывается с Армагеддона, чтобы защитить свой родной мир. Вернгар демонстрирует здесь свои амбиции, приводя своих людей на встречу, которая должна была состоять только из старших офицеров, и сообщает Гурону, что Кор'сарро Хан также возвращается на Чогорис, оставив Агреллан. Варнагр просит дать ему командование засадой, которая заманит в ловушку обоих ханов. Однако Гурон отказывается, говоря Варгнару, что ему не хватает способностей командовать такой битвой. На секунду кажется, что Вернгар сейчас сделает свой ход, но вместо этого он предлагает проверить свои навыки.
-Вергнар предлагает, чтобы ему разрешили возглавить небольшую атаку на мир Огрис. Ранее это был родной мир ордена Захватчиков, но после нападения мира-корабля Алаиток Захватчики были вынуждены покинуть его. Но сейчас Империум пытается переоборудовать планету, чтобы она снова стала базой космодесанта. Вернгар говорит, что он слабо защищен, и что он все равно находится на пути к Чогорису, и поэтому является хорошей целью для Корсаров.
-Гурон соглашается и позволяет Вернгару возглавить эту атаку, но решает взять «Честь Макрагга» в качестве своего флагмана, выводя её из-под контроля Вергнара. Опять же, похоже, что Вернгар может начать свой переворот сейчас, но он снова уступает.
-Пока Вергнар возглавляет атаку на Огрис с командной палубы «Чести», Гурон наблюдает за происходящим с командного трона Жиллимана. Дела идут хорошо, но Вернгар совершает ошибку, позволяя своим личным последователям грабить планету, заставляя других Красных Корсаров стоять на страже в космосе. В особенности это злит подгруппу Корсаров, состоящую из космических волков-предателей на Волке Фенриса, называемых Красными Волками.
-Красные волки начинают выходить из строя, не обращая внимания на требования Вернгара выполнять его приказы. Вернгар открывает вокс-связь со всем флотом, заявляя, что накажет за это волков, использовав для этого Черный Коготь. Волки не очень хорошо это воспринимают и начинают атаку на Честь Макрагга. После того, как другие капитаны корсаров начинают спрашивать Вергнара, что он делает, он набрасывается на вокс-офицера «Чести Макрагга», используя коготь, чтобы уничтожить его.
-Затем Вергнар готовится сделать то же самое с Волком Фенриса, но именно в этот момент капитан Ультрамаринов из начала книги входит в систему вместе со многими другими кораблями Ультрамаринов. Вернгар приказывает «Чести Макрагга» атаковать, но машинный дух корабля восстает, отказываясь стрелять по кораблям Ультрамаринов. Пока Сыны Жиллимана готовятся к абордажу, Вернгар вместо этого приказывает отступить из системы.
-Однако Волк Фенриса все еще атакует и запускает торпеды. Поскольку Вернгар отвлекается на это, Гурон нападает на него. Завязывается битва, в которой Туразан погибает, а Вернгара берут в плен, но оставляют в живых. Гурон берет Коготь и заставляет Валтекса телепортировать его на Призрака руин.
-Тем временем Даллакс находится на нижних палубах «Чести Макрагга», где команда слуг Ультрамаринов начала бунтовать против своих хозяев-красных корсаров. Ей было поручено отключить варп-двигатели, поскольку Гурон хотел оставить Вернгара и его последователей на милость Ультрамаринов. Она делает это, но впоследствии ее убивают полчища культистов Темных Механикум.
-На этом книга заканчивается, и выясняется, что Гурон был тем, кто предупредил Ультрамаринов, и что вся атака на Огрис была спланирована, чтобы устранить Вернгара как угрозу его правлению. Остальной флот корсаров оставляет Честь Макрагга, зараженную мусорным кодом, ее первоначальным владельцам, Гурон считает, что корабль принесёт больше проблем, чем пользы из-за его мятежного машинного духа, и направляется к Чогорису.
-Книга заканчивается тем, что Валтекс спрашивает, что насчет Аббадона, и Гурон говорит ему, что если у Абаддона есть проблема с их отказом соединиться с Черным Легионом, что ж, он будет не первым магистром войны, который сдохнет.