th book

Последний полет Сигизмунда

Однако, если сейчас мы должны сделать перерыв в нашем допросе, позвольте мне сказать кое-что напоследок. Это даст вам лучшее представление о моем легионе - о его благородной дикости и мрачных кодексах чести - а также, возможно, позволит понять узника, которого вы видите скованным перед собой. Этим мы поделились со всем человечеством, но подозреваю, даже ваши повелители в Инквизиции могут вообще не знать о том, что случилось.

Сирока, позвольте мне рассказать вам, как мы на самом деле объявили Долгую Войну.

Это было сделано не злобой пушек "Мстительного духа" и не искаженными воплями в воксе о пылающих кораблях и павших аванпостах. Нет, я говорю о формальном её объявлении, о котором даже в Девяти легионах не знает никто, кроме собранного при Абаддоне Экекариона.

Видите, при всей нашей хваленной злонамеренности, мы все же соблюдаем формальности. Войну необходимо объявлять.

Эту обязанность возложили на Сигизмунда. Казалось правильным, что именно он донесет наши слова обратно в Империум, до самого Тронного Мира, и вокруг его трупа устроили торжественное собрание.

Абаддон вручил мне клинок Сигизмунда - не Меч Верховных маршалов, исчезнувший в руках уцелевших Черных Храмовников, а любимый клинок Сигизмунда: пробивший доспех самого Абаддона Черный Меч. Мой повелитель попросил меня вырезать объявление вдоль клинка, так я и сделал при помощи острия своего ритуального кинжала-джамдхары и прикосновения психического пламени, похожего на ацетиленовое.

Закончив с этим, мы положили остывающий клинок на тело Сигизмунда и сомкнули его руки на эфесе. Никто не пытался скрыть убившую его рану или же замаскировать искореженный керамит или окровавленные лохмотья табарда. Подбородок короля–рыцаря также был омыт кровью — Абаддон стер большую ее часть с бородатого лица старого воина с заботливостью, которая бы поразила любого увидевшего бы ее имперца.

Абаддон коснулся пореза на своем лице, отметки, оставленной клинком Сигизмунда, которую Абаддону предстояло носить на себе много последующих веков. Этот шрам у него и по сей день — напоминание об одном из самых достойных врагов, с кем нам доводилось сражаться, и о моменте, когда Великий крестовый поход подошел к концу по–настоящему.

Выбранный нами корабль был легким эсминцем «Доблестный обет». Название казалось мне почти что приторным, однако приходилось признать, что оно хотя бы подходило. Мы снабдили его экипажем из сервиторов и приносимых в жертву рабов, а также позаботились, чтобы в базы данных была закачана вся доступная информация о Первой битве при Кадии — от нашего прорыва из Ока до сокрушения Черных Храмовников, вплоть до нашлемных трансляций ранения Абаддона и смерти Сигизмунда. Мы ничего не стали придерживать, залив все объективные и бессловесные данные вместе с гололитическими записями, дабы «Доблестный обет» доставил их обратно на Терру.

С мостика «Мстительного духа» мы наблюдали, как небольшой и быстрый корабль отворачивает от флота, пробивает дыру в реальности, а затем ныряет в варп для долгого путешествия домой. Включенные нами на борту аварийные маяки внезапно смолкли, равно как и цикличная запись активного передатчика. Ей предстояло сообщать название корабля и его ношу, пока ее не уничтожат. Мы смотрели, как он исчезает, затягиваемый в миазматический прокол во вселенной, и надеялись, что он доберется до места назначения.

Много, очень много лет спустя мы узнали, что «Доблестный обет» действительно достиг Терры. Переданное нами послание было доставлено лично Верховным лордам, хотя и не сообщается, сколь многие услышали его до этого, и что они поняли по появлению «Доблестного обета».

В собственных фантазиях мне нравится представлять, как лакеи Верховных лордов высаживаются на борт корабля на переполненной орбите Терры и движутся от зала к залу, от коридора к коридору, с каждым шагом приближаясь к откровению. Они наверняка перебили сервиторов и рабов, которых мы оставили в роли экипажа. Да будет так. Над их участью я не лил слез.

Но что же подумали эти первые имперцы, глядя на устилающие командную палубу трупы, пока дула их оружия остывали, а цепные мечи работали вхолостую? Что приходило им на ум, когда они приблизились к упокоенному телу Сигизмунда, гниющему в доспехе, но принявшему почести от тех, кто его сразил?

И как расценили наше объявление сами Верховные лорды? Баюкал ли кто–то из них первый Черный Меч в руках? Касался ли кто–то моей надписи голыми пальцами? Вернули ли они Сигизмунда его обескровленному ордену, или же он лежит на Терре, погребенный на той же планете, что и Император, которому он столь пылко служил? Смотрели ли они ошеломленно на данные, записанные в архивах «Доблестного обета»?

А если они поверили кадрам и гололитическим записям, то испытали ли грусть или сожаление, что не верили Сигизмунду при его жизни, когда сочли нас мертвыми и сгинувшими и оставили его единственным часовым в лучах Ока?

Послание, которое Абаддон приказал мне выжечь на стали Черного Меча, не было длинным. Возможно, вы подумаете, что это была похвальба, мелочное превознесение одного военачальника над другим, или же злобная угроза после освобождения.

Ничего подобного. Послание состояло всего из двух слов. Я выжег их на Черном Мече с тщательностью мастера–оружейника, во время работы ощущая на своих плечах груз истории.

И своим мысленным взором я вижу Верховных лордов в ту смутную и давно забытую эпоху — как их невооруженные глаза щурятся, а заменившие их бионические линзы вращаются и наполовину прикрываются, когда они также ощущают опускающийся на них гнет истории при виде двух высеченных мною слов.

Вы знаете, что это за слова, не так ли, инквизитор Сирока? Это ведь улыбку я слышу в тихом движении ваших влажных губ? Что ж, думаю, да.

Этими двумя словами мы провозгласили Долгую войну. Словами, которые со временем стали рваться из наших глоток боевым кличем Черного Легиона. Словами, вместившимися в себя все, чем были, и все, чем стали.

Мы вернулись.

Источник: Аарон Дембски-Боуден. Черный Легион.

Музыка небесных сфер

– Здравствуй, – сказал Несущий Слово, придавив нагрудник Ультрадесантника сапогом. Воин безрезультатно скреб руками по ноге Аргела Тала. – Даже умерев, ты продолжаешь драться. Ты настолько упорен, эвокат? Тебе следовало бы носить желтые цвета Дорна.

Кхарн приблизился.

– Я его прикончу.

– Нет.

Услышав отказ Аргела Тала, Пожиратель Миров покачал головой.

– Как в вас умещается столько ненависти к этому Легиону? Им переломили хребет. Они страдают так же, как страдали Вороны и Саламандры на смертном поле. Разве этого недостаточно? Ваша уязвленная гордость не отомщена?

– Ненависть? – Аргел Тал поднял взгляд. Его замешательство постепенно сменилось шутливостью. – Ты так думаешь? Кхарн, ну с чего бы мне ненавидеть Ультрадесант?

– Монархия. Ваше унижение, преклонение колен перед Жиллиманом.

В глазах Аргела Тала замерцало веселье. С каждым мигом Кхарн был все меньше уверен в собственных словах.

– Вы ненавидите Волков за то, что они набросились на вас? – поинтересовался Аргел Тал.

– Это другое дело, – осклабился Пожиратель Миров. – Нас не унизили. Волки не победили.

– Нет? А я слыхал другое. Что это Русс торжествующе выл, когда Ночь Волка кончилась рассветом.

– Ложь, - Кхарн разразился неприятным лающим смехом. – Ложь и клевета.

Какую-то секунду они глядели друг на друга, а затем на лице Аргела Тала проступил намек на улыбку.

– В Легионе были тысячи тех, кто ненавидел Ультрадесант. Когда мы уже направлялись к Калту, Лоргар приказал многим из нас собраться. Мне и прочим, кто стал командирами и апостолами Вакра Джал. Ему был нужен наш совет, как поступить с теми в Легионе, кому он более не доверял. Наш Легион постепенно очищал свои ряды на протяжении десятилетий, однако не случалось ничего вроде Исстванской бойни, которой так гордится Ангрон. Лоргару было известно, что верность Несущих Слово никогда не подлежала сомнению. Однако компетентность – это совсем другое дело.

Теперь даже Кхарн не обращал внимания на сопротивляющегося Ультрадесантника. Он молчал, и Аргел Тал продолжил.

– Лорд Аврелиан спросил, что нам следует делать с воинами, которые более не казались ему надежными. С теми, чья ненависть пылала ярче, чем здравый смысл. Таких были десятки тысяч, Кхарн. Целые роты. Целые ордена. Их ярость утратила чистоту.

– Вы их убили?

– Опосредованно. Мы дали им поручение, которого они жаждали. Они отправились с Эребом и Кор Фаэроном, чтобы со славой принять мученичество.

– Ты же не можешь говорить всерьез, – произнес Кхарн.

– Я серьезен, как пустошь, в которую превратился этот мир. Твой Легион прошел очищение на Исстване III, брат. Мой – на Калте.

– Но мы получали сообщения с Калта. Семнадцатый победил. Вы победили.

– Победа – это вопрос точки зрения, – увидев выражение лица Кхарна, он нахмурился. – Не понимаю, почему тебе так неприятно предательство. У тебя нет чести, которую можно было бы уязвить. Ты участвовал в уничтожении четверти собственных братьев по Легиону, а теперь тебе противно, что мы позволили своим убить себя в священном крестовом походе.

Несущий Слово глянул вниз, на Ультрадесантника, которого прижимал к перепаханной земле.

– Я не питаю ненависти к Тринадцатому Легиону, Кхарн. Нас заставил встать на колени Император, а не Жиллиман. Здесь и сейчас их страдание имеет символическое значение и служит высшей цели. Не больше и не меньше.

Кхарн наблюдал, как павший космодесантник царапает сапоги Аргела Тала.

– Это мучение отдает ребячеством. Что изменит в песне боль одного человека?

– Все, – голос Аргела Тала звучал отстраненно. Он пристально смотрел на воина в кобальтовом облачении. – Каждый миг агонии – это нота мелодии.

– Хватит проповедовать, брат. Побереги мистику для тех, кто носит красные цвета вашего Легиона. Просто убей несчастного.

Он ждал усталого вздоха и ворчливого отказа. Но вместо этого Аргел Тал достал алебарду. Прикосновения Несущего Слово к рукояти хватило, чтобы клинок ожил, создав ореол смертоносных молний. Воин просто ударил вниз, пронзив алебардой грудь Ультрадесантника.

Воин содрогнулся и затих, последний раз дернувшись, когда убийца вырвал оружие.

– Тебе идет милосердие, – сказал Кхарн. – Одно дело резня, другое – пытка. Оставь это своим капелланам.

– Милосердие – удел слабых, – отозвался Несущий Слово.

– Я же видел, как ты его проявлял. Кто же ты тогда?

Аргел Тал поскреб темную щеку. Там пробивался слабый намек на черную щетину. Так он еще сильнее напоминал рожденного в пустыне мальчика, ставшего воином.

– Кхарн, я никогда не делал вид, будто не слаб. Мне не нравится война, однако я сражаюсь. Мне неприятны мучения, но я их причиняю. Я не чту богов и все же служу их святым целям. Слабейшие представители человечества всегда будут цепляться за фразу «я просто выполнял приказы». Они прячутся за этими словами, делая собственную слабость добродетелью и возвеличивая жестокость как благородство. Я знаю, что к моменту моей смерти точно такое же оправдание будет сопровождать всю мою жизнь.

Кхарн сглотнул.

– Мою тоже. Как и любого космодесантника.

Аргел Тал посмотрел на него так, словно это доказывало его правоту.

Они двинулись дальше, с будничным раздражением прочесывая землю взглядами. Никому из них не нравилось это дело, но оба отказались полностью возложить его на своих людей. Ни один офицер не станет отдавать приказов, которые не готов исполнить сам.

Когда Кхарн набрал воздуха, чтобы снова заговорить, далекие крики Орфео достигли пика. Он заметил, как Аргел Тал поежился.

– Что с тобой?

– Ваш примарх безумен, – ответил Несущий Слово. – Хуже того, он умирает.

Кхарн остановился.

– Что?

Несколько легионеров обернулись, глядя на офицеров. Аргел Тал продолжил идти, зная, что Кхарн последует за ним. Разумеется, он оказался прав.

– Ангрон убивает этого капитана столь ужасным образом потому, что механический паразит замедляет функции его мозга. Мой Легион причиняет страдания, поскольку боль служит метафизической цели. Она доставляет Пантеону удовольствие. Демонстрирует преданность и просит о благосклонности. Страдания для них священны. Боль – это молитва.

Кхарн слушал. Его глаза сузились от неуместности слов.

– Ангрон не умирает, - произнес он.

– Мне нет нужды тебе об этом говорить. Ты же сам утверждал, что ему становится хуже. Скажи же, прошу тебя, каково логическое завершение этого вырождения?

– Тебе Лоргар об этом рассказал?

– Лоргар мне больше почти ничего не рассказывает. Он увлечен великой песнью. Он слышит ее отчетливее, чем наши голоса, даже когда мы стоим рядом с ним.

Пожиратель Миров вновь прищурился.

– А ты ее слышишь?

– Мелодию варпа? Нет. Я слышу Кирену, когда сплю. Каждую ночь она умирает в моих снах, но я ни разу не слышал священного гимна. Это дар одного лишь примарха. Однажды, он поделился им со мной, дав услышать фрагмент того, что слышит сам. Музыку, которая лежит в основе реальности. Звук, который издают все живущие и когда-либо существовавшие души.

На сей раз Кхарн не был склонен уходить от разговора о сверхъестественном.

– И на что это было похоже?

Аргел Тал медленно вздохнул.

– На звуки, которые сейчас издает Орфео. Только хуже.

Кхарн не стал оглядываться в направлении, откуда они пришли. Вопли Орфео все еще разносились над полем боя.

Источник: Аарон Дембски-Боуден. Предатель.

Sigismund: The Eternal Crusader

Спойлеры про синекожих

- Книга начинается с того, что Тзинч обращает внимание на новую державу, поднимающую голову в Восточном Рукаве Галактики: тау, будучи по отдельности психическими нулями, представляют из себя мощный пси-маяк благодаря доктрине Высшего Блага, сулящей коренные изменения порядку Галактики. Богу Перемен это по нраву - новая сила способна кардинально изменить положение дел, однако тау Тзинчу одновременно и симпатизируют, и отвращают его своим порядком и беспрекословным подчинением касте эфирных; Империя Тау напоминает монолитный фасад нового здания, но даже в нем есть трещина, имя которой - О`Шова. 
- Вступление подтверждает информацию насчет демонов: они не имеют интеллекта в привычном понимании, их столько, сколько звезд на небе и они едва осознают свое существование, но вместе они составляют целый океан эмоций одного из богов Хаоса. 
- Затем действие переносится в реальное пространство. Армия Тау во главе с Фарсайтом, вместе с которым его соратники - коммандеры Яркий Меч, Храбрый Шторм, Обло`тай и Арра`кон, адмирал Ли Мау Тен и женщина-человек, вольный торговец из клана Делакью, вхожая в совет Эфирных как представитель от гуэ`веса, перешли в контрнаступление после окончания Дамоклова Крестового Похода. Флот Тау пересек Дамоклов Залив и отбивает обратно земли, завоеванные Империумом - Адептус Механикус разгромлены на Виор`лосе, идут бои с гвардией и имперским флотом за планету Иллюминас. Однако Империум мало волнует Фарсайта - его гораздо больше занимает решение орочьей проблемы. Фарсайт ненавидит и презирает орков, считая их заразой на лице Галактики, поэтому он оставил против Империума лишь небольшие блокирующие силы, отправив основную часть армии и флота против орков. Несмотря на успехи в борьбе с разрозненными племенами зеленокожих, Фарсайт чувствует что он что-то упустил в оценке орков, и он проводит дни на Виор`лосе в тренировочных боях. Его соратник из касты Земли, О`Веса, смог создать для тренировок клонированных орков, единственное отличие которых от настоящих - отсутствие грибного запаха и спор. Фарсайт и его соратники практикуются в боях с орками как в баттлсьютов, так и без них, в попытке понять, что же они ещё не знают о зеленокожих. 
- БСК Фарсайта обладает очень развитым ИИ с женским голосом и характером - он имеет собственное мнение, переговаривается с хозяином и обсуждает с ним культуру орочьей расы, однако Фарсайт боится признаться себе, что главная причина, почему он установил себе этот ИИ - это потому что он напоминает ему О`Шасерру, к которой Шова до сих пор испытывает чувства. 
- Мадмуазель Делакью - на самом деле леди-инквизитор Ордо Ксенос Викола Эрат Ниам, десятилетие назад внедрившаяся в Империю Тау под видом одной из многих Вольных Торговцев. Сперва она ненавидела Тау и считала их наивными идеалистами-дураками, однако потом их сенсационные победы над имперскими войсками и орками заставили Эрат зауважать синекожих. Она подозревает за ярким фасадом Империи Тау грязную и холодную сталь, когда происходит инцидент во время перехода через Дамоклов Залив - имперская эскадра атаковала флот Тау когда большая часть экипажей и войск в гибернации, и эфирные без сожаления приказали трети флота пожертвовать собой чтобы дать остальным возможность уйти. Это напоминает ей безжалостные приказы самых пуританских инквизиторов. 
- Единственный из Тау, кто знает о её настоящем обличье - Фарсайт. Когда демон Тзинча, которым была одержима дипломат Касты Воды, атаковала Виколу Эрат как наиболее опасную для его игры личность во всей Империи Тау, Фарсайт, как раз пришедшей к той в гости, спас её, убив демонхоста. Той пришлось раскрыть себя, но О`Шова не выдал её, так как считает её полезной для Тау и уважает её. Или может О`Шасерра - не единственная его любовь? 
- Гадание на Имперских Таро о Фарсайте показывают Виколе Эрат что он - Король-Философ. 
- Фарсайт - сторонник вооруженного нейтралитета по отношению к Империуму. 
- После тренировок Фарсайт и Ли Мау Тен летят в поле астероидов к северу от анклавов, где замечена странная аномалия в виде стянутых вместе астероидов. Это оказывается база орков варбосса Грога Железножуба, того самого, что раньше противостоял Фарсайту на Аркунаше. Проекторы притягивающего луча орков захватывают "Манту" на которой находятся командующий и адмирал, однако Фарсайту удается надеть БСК и, летая в космосе, разрушить одну из антенн проектора, высвободив "Манту" и освободив своих товарищей. 
- Фарсайт имеет славу среди орков - находящийся на астероиде Железножуб и его соратники узнают "Красного коротышку", как они называют Фарсайта. Где он - там и крутая драка, поэтому орки решают напасть на его анклавы, но сначала - атаковать миры-септы чтобы залутать "хорошей дакки", так как без неё орки не могут противостоять войскам Фарсайта. 
- За то, что О`Шова практикует "Вайшью", т.е. лезет в дела, традиционно нехарактерные для касты огня - изучает культуру орков, читает их глифы и даже может говорить на орочьем наречьи, а также за самовольное перенаправление ресурсов от Империума на борьбу с орками он подвергается очень неприятной аудиенции у эфирных его экспедиции. Они сообщают ему о смерти Ли Мау Тена на борту его флагмана - намекается, что он, как наиболее мощный союзник и друг Фарсайта был убит эфирными чтобы ограничить влияние слишком резвого коммандера. 
- Фарсайт очень не любит эфирных за их слишком широкие полномочия - единственный эфирный, с которым он чувствовал дружбу, был Аун`Ши, заслуживший уважение Фарсайта за храбрость, незаносчивость и способность драться в рукопашной с орками. К тому же, О`Шова считает своим духовным учителем и главным авторитетом Чистого Прилива, что очень не устраивает эфирных. 
- Грог Железножуб нанимает легендарного капитана карсаров Бадрукка. Вместе они по известным только оркам путям проходят Дамоклов Залив и нападают на миры-септы. 
- Орки любят воевать с круутами: они быстрые, кусачие, всегда рвутся в битву. Единственное что не нравится оркам - это то что крууты едят бойзов, это возмущает зеленокожих. 
- Грог и Бадрукк направляют астероид на мир-септ Атари Во. Астероид несется прямо на один из крупнейших городов планеты, и его мэр получает от эфирных распоряжение срочно эвакуировать все население с рангом Уи и выше в другие города планеты, однако обычных тау и союзников придется оставить - для них нет места в эвакуационных поездах. На вокзале, откуда эвакуируют население, описаны щемящие душу эпизоды расставания между влюбленными и членами семей, особенно горько описано расставание детей. Отчаяние приводит толпу в панику, и она начинает штурмовать поезд, однако появление эфирного заставляет паникующих обычных тау безропотно отступить на платформу - они понимают, что их смерть будет во имя Высшего Блага. 
- Фарсайт, несмотря на приказы эфирных, бросается в погоню за орками, нападающими на Атари Во. Он, однако, не может победить полчища Бадрукка и Грога, нанявших огромное количество понторезов, коммандос и тяжеловооруженных бойцов чисто из-за количества дакки, которую не могут преодолеть даже соратники Фарсайта в БСК. Из-за этого тау начинают маневренную войну на изнурение. 
- Викола Эрат отмечает то, что у Фарсайта необычайно доброе сердце - его стремление помогать народу настолько сильно, что в перерывах между боями он помогает касте земли разбирать завалы на улицах Атари, несмотря на то что это считается недостойным воина делом, плюс это очень опасно для пилота баттлсьюта - даже сломанный палец может нарушить связь с нейроинтерфейсом БСК. 
- Спустя некоторое время тау, благодаря своим непревзойденным навыкам партизанской войны и пещанным бурям наносят решительное поражение оркам, а капитан Грог Железножуб убит Фарсайтом в кабине собственного баивого грузавика. 
- Несмотря на это, триумфальное возвращение Фарсайта в анклавы превращается в шок: орки обманули его - пока он защищал Атари, громадный флот Бадрукка вторгся в анклавы. На всех четырех планетах идет настоящая бойня, орков миллионы, а сил тау не хватает для того чтобы воевать сразу в четырех системах. 
- Фарсайту нужно время для медитации чтобы придумать путь победы над ваагхом. Он погружается в баттлсьюте на дно моря Виор`лоса, ныряет в глубины лесного пожара, приходит в исторический музей где О`Веса работает над излечением Ша`Вастоса - старого соратника Фарсайта, у которого в голове после неудачного эксперимента уживаются личности собственно Ша`Вастоса и коммандера Чистого Прилива - величайшего полководца Тау и учителя Фарсайта. Шова вспоминает свое испытание десятилетия назад на Далите - учитель отправил его перевалить через гору Кендзи, наивысший пик Далита, и только использование снежной лавины спасло тогда молодого Шову. 
- Фарсайт понимает что секрет победы лежит в сочетании возможностей всех каст, и только военными средствами победить часто невозможно. Используя свой баттлсьют в воздушных боях он помогает касте воздуха добиться господства над полями сражений, а затем уничтожает полчища орков с помощью спроектированных кастой земли шахтерских сейсмозарядов, опрокидывающих в магму целые армии зеленокожих. Геноцид, который он устраивает оркам, заставил бы позавидовать самого Яррика. 
- Последний мир, на котором укрепились орки - артефактный мир Артас Молох. Фарсайт и войска высаживаются на него, однако происходят странные вещи: на мире кроме орков нет никакой жизни, даже бактерий. Мир абсолютно пуст, только ветер гудит в руинах непонятного происхождения. Фарсайт не понимает, кто построил их, однако статуи, стоящие то тут то там, изображают существ явно очень похожих на людей. 
- Бой с орками идет нормально, однако чем больше орков погибает под залпами воинов огня, тем более странные вещи происходят - тени тау и орков начинают жить собственной жизнью, из-под земли доносится страшный резонирующий звук. Когда вся центральная площадь города залита кровью орков, посреди нее открывается портал, из которого появляются краснокожие рогатые существа со странными мечами и начинают вырезать оставшихся орков. 
- Фарсайт, увидев такого необычного противника, приказывает войскам отойти на километр. Сам он запрыгивает в баттлсьюте на одну из статуй чтобы разглядеть портал, из которого появились демоны. Он заглядывает в него и проваливается в бездну видений. 
- Ловушка богов Хаоса захлопнулась: Фарсайту показывают то, что показывали Лоргару десятью тысячами лет раньше - видения о том что победа Хаоса неизбежна, вся Галактика залита кровью. Фарсайт видит себя красным гигантом, душащим Тень Солнца и Каиса посреди охваченного апокалиптической борьбой родного мира Тау. Также он видит то, что подается как будущее империи - он видит миллиарды слабоумных тау, которые вызревают в сотах и потом надевают на себя ошейники, которые держат гигантские безликие существа с чертами эфирных. Он видит опустошающие миры гигантские баттлсьюты величиной с имперский небоскрёб, к которым прибивают тысячи тел союзных рас. Он видит окончательную победу Хаоса и, в ужасе вскрикнув, падает со статуи, ударяясь головой и отключаясь. 
- Находясь в беспамятстве О`Шова думает что он уже умер. Он почти скоррапчен, однако его спасают воспоминания о юности на Далите и о Тени Солнца - её последние слова перед расставанием было о том, что она верит в него. Его любовь к своему народу и О`Шасерре настолько сильна, что Фарсайту удается взять себя в руки и устоять перед соблазнами варпа. 
- Фарсайт приходит в себя на борту флагмана. Он ранен, кроме того годы уже дают о себе знать. По приказу эфирных он помещен в барокамеру, выпускать его запрещено до выздоровления. Командующий в ярости: он узнает от врачей что его армия не эвакуирована с поверхности Артас Молоха, а эфирные считают валящих из портала существ всего лишь новой расой инопланетян, с которой нужно начать переговоры и принять их в Империю. Он понимает, что надо предупредить эфирных об опасности демонов, однако врачи не нарушают приказа эфирных, но и не выполняют его - они самоустраняются, выходя из палаты. 
- Фарсайта спасает инквизитор Эрат - она как раз зашла в госпиталь проведать его. Коммандер рассказывает ей о том, что он видел на планете, и девушка помогает ему выбраться из барокамеры. Фарсайт в одном лишь полотенце и леди-инквизитор идут в его каюту, где собрались его соратники. Они решают спуститься на поверхность, причем Викола Эрат вызывается с ними - она чувствует что демон, атаковавший её в каюте, вселился в неё, и она должна либо изгнать его, либо умереть. Пользуясь биомантией она изменяет свое тело так, чтоб Обло`тай, являющийся пустым БСК "Залп" управляемым ИИ смог спрятать её в своем командном коконе. 
- Один из соратников Фарсайта, стелс-коммандер Моата вызывает эфирных. Они не арестовывают О`Шову, однако направляются вместе с ним на поверхность планеты. 
- Надежды эфирных сокрушены самым жестоким образом - демоны атакуют и орков, и тау, оружие тау и даже психические атаки инквизитора слабо действуют на демонов. Демоны Кхорна и Тзинча, соперничая между собой, рвуться к Фарсайту - боги крови и изменений видят в коммандере будущего чемпиона, и не хотят уступать его друг другу. 
- Виколе Эрат удается убить демона, которым она одержима - она схватывается в схватке с гончей Кхорна и срывает с той ошейник, надевая его на себя. Кхорнитский сковывающий ошейник выжигает демона Тзинча, однако это стоит Виколе того что вместе с тем он начисто выжигает и её псайкерский потенциал. 
- Фарсайта почти настигает кровожад. О`Шова повержен на землю, одна рука его баттлсьюта оторвана, плазменная винтовка расплющена, а старость, психические энергии исходящие от демонов и незалеченные раны приводят его в прединфарктное состояние. В отчаянии он хватает первую попавшуюся под руку вещь - меч, валяющийся среди руин одной из тех самых странных статуй. На удивление он действует - Фарсайту удается отрубить демону лапу и часть крыла, сломать его топор и разрубить демонический кнут. Кровожад отступает, достает из портала новый топор и атакует эфирных, которых защищает Моата. Прежде чем Фарсайт успевает догнать его, кровожад убивает всех трех эфирных и стелс-коммандера. 
- Армия тау в ужасе - за считанные секунды все эфирные экспедиции погибли в руках демона. Тау отступают, однако полководческий талант Фарсайта дает о себе знать даже в таких критических обстоятельствах: он сохраняет командование, своим примером показывая что с демонами можно бороться. Фарсайт разит их загадочным мечом, а тау, охваченные горем но верные дисциплине, смыкают ряды и отстреливаются от демонов залповым огнем. 
- О`Шова замечает, что во многих местах города стены и статуи украшены шестиконечными звездами, и демоны инстинктивно избегают этих мест. В его голове зарождается теория, и он приказывает Шас`уи одной из огневых команд взять один из таких медальонов и вынести его перед фронтом строя. Девушка-тау удивлена, но выполняет приказ. Это сработало: демоны корчатся и бегут перед звездой Давида, даже высшие демоны не могут противостоять действию загадочных амулетов. 
- Фарсайт приказывает всем огневым командам отступать под эти амулеты, брать их и пробиваться к нему. Прикрывая друг друга воины огня пробиваются к командующему который надевает три амулета на меч и забрасывает их в варп-портал. С оглушительным хлопком он закрывается, а демоны, издавая вой отчаяния, растворяются прямо в воздухе. 
- Фарсайт охвачен горем и ненавистью к самому себе, за то что он допустил такие потери и гибель сразу троих эфирных. Он в ярости и бросается на выживших орков с мечом, вырезая их. Убив последнего орка на Артас Молохе, он обессилев опускается на землю. 
- Фарсайт опять приходит в себя на борту своего флагмана. Все удивлены: несмотря на то что О`Шова уже стар по меркам тау, медосмотр показывает что после контакта с мечом его биологические показатели стали полностью соответствовать таковым у воина огня в расцвете сил, а старые раны и болезни исцелились. Фарсайт, пользуясь этим, завершает очистку анклавов от орков. Контакт с родиной установить не удается, и соратники Фарсайта начинают строить в анклавах демократическое общество без эфирных, зная об опасностях широкой Галактики и угрозах варпа. 
- Викола Эрат пишет письмо своей возлюбленной в Империуме. Она избавилась от демона, но ее псайкерский потенциал уничтожен, а ожоги от кхорнитского ошейника вынудят ее до конца жизни прятать шею за чокерами и высокими воротниками. Она понимает что она слишком многое пережила для возвращения в Империум, и решает навсегда остаться в анклавах Фарсайта как его советница. 
- Устранив орочью угрозу и вручив власть парламенту из представителей всех каст, союзных рас и его соратников-коммандеров, О`Шова снимает броню и удаляется в пещеры Виор`Лоса для медитации. Оканчивается книга тем что Фарсайт лежит, смотря на звезды, а бэкграундом раздается разочарованный рев Кхорна и Тзинча - коммандер тау выдержал испытание и не поддался искушению, оставив богов Хаоса без добычи. 

И ещё просто интересные моменты книги: 
- У тау все же красная кровь, а не фиолетовая, как предполагалось ранее; 
- Фарсайт любит тренироваться драться не только в баттлсьюте, а и с пистолетом и клинком чести, которым он владеет виртуозно; 
- Чистый Прилив умер раньше времени из-за неудачного эксперимента по загрузке его сознания на кибернетический носитель и имплантации его копий в головы лучших командующих тау. Из-за этого же эксперимента с ума сошел Ша`вас`тос, однако позже его смог вылечить О`Веса; 
- Чистый Прилив очень жестко обучал молодого Фарсайта - его спина практически не заживала от наказаний палкой, а зимой он был вынужден довольствоваться одной лишь набедренной повязкой. 
- По меньшей мере на момент действия романа Викола Эрат - единственный человек, удостоившийся пилотирования баттлсьютом. 
- По меньшей мере в терраформировании Тау уже на момент действия романа оставили Адептус Механикус далеко позади - их процедуры терраформинга гораздо более быстрые и эффективные. 
- Тау имеют свой аналог вируса "пожиратель жизни" и могут проводить экстерминатус. 
- Фарсайт нашел способ полностью очищать миры от орочьей биосферы - места где были поселения орков обильно посыпаются плазменными бомбами с "Разоршарков", затем атмосфера планеты поджигается и заново терраформируется. 
- Чтобы в течении долгого нахождения в командном коконе БСК мышцы не затекали пилоты баттлсьютов практикуют зарядку под названием "Семь флексов" 
- Кауйон и Монт`ка - далеко не единственные философии боя тау. Кроме них ещё известны Монат - "путь одинокого героя" (привет Слаю Мэрбо и Каису), Риньйон - "Путь круга клинов" (стратегия основанная на окружении врага и ударах с тыла), Рип`ика - "путь тысячи клинков" (стратегия основанная на взломе порядков врага расширяющимся ударом). 
- У касты воды популярны головоломки "Фу`ла`ссо" в которых нужно из имеющихся слов составить предложение приятное или как минимум необидное для той или иной расы, одним из самых сложных считается Фу`ла`ссо про имперцев. 
- Охрана эфирных - члены касты огня, но специально выведенные. 
- В среднем чтобы выспаться тау достаточно лишь около полутора солнечных часов. 

Обложка новой книги про Аримана выглядит... ♂ЗАМЕЧАТЕЛЬНО♂

И снова к спойлерам Сатурнина:

- Книга начинается с того, что Зиндерманн обдумывает разные суицидальные миссии в заброшенном дворцовом саду на высоте 1000 метров. Там он случайно наталкивается на Дорна, которому признается в страхе. Он спрашивает примарха, а тот не боится часом (ага, отсылка к Башне Молний). Тот описывает свои чувства (которые Зиндерманн признает страхом) и оказывается, что боится уж очень многого. Сильнее всего - боится бояться. Дорн просит Зиндерманна не говорить об этом Робауту.

- Зиндерманн говорит, что он доволен, что Дорн не обдумывает покончить с собой. Дорн отвечает, что сомневается, что падение с высоты 1000 метров убьёт примарха;

- Ввод цензуры отвратителен Дорну. Это идёт вразрез с его идеалами общества, которое строили во время ВКП. Хотя он противостоит всему, что говорит и представляет Киилер, Дорн защищал бы её право слова в лучшие времена. Но сейчас времена изменились и слова опасны;

- С начала Осады Дворец и плато под ним сместились на 8 сантиметров (З.Ы. Вы представляете, какие трещины должны быть в стенах и фундаменте теперь?, прим. переводчика спойлера);

- Абаддон думает, что его разум может сравниться с Пертурабо в организации боевых действий;

- Хотя Абаддон и уважает искусство гения Пертурабов, его разочаровывает зацикленность второго. Это теория и практика рука об руку. Путь Абаддона - практика и исполнение. Если Перт победит, то это нажав на кнопку. Абаддон же предпочел бы влезть в драку и победить с мечом в руке. Не теория, не Варп. Эта война слишком зациклена на новых методах. Абаддон доверяет больше старым способам человекоубийства;

- Во дворце есть подземелье, называемое Чернокаменным. Его так назвали, потому что оно частично состоит из Чернокаменной (может, имеются в виду пилоны некронов? прим. переводчика), добытых на Кадии. Оно служило как главная тюрьма во Дворце;

- Развернуто про хитрости. Перту объясняет Абаддону, что когда он был моложе, он проигрывал 9 из 10 симуляций-варгеймов Дорну. В то время их отношения были получше нынешних и Перт спросил у Дорна, wtf? Дорн рассказал ему о технике отвлечения от потока информации. Постоянный поток данных и аналитики может стать тяжелой нагрузкой и отвлечь от главного. Если в разгар битвы сделать перерыв, можно вернуть концентрацию и сфокусировать снова на важном. Возвращение в битву освежевшим, с ясным взглядом, позволит обнаружить скрытые информацию и данные. Дорн был рад поделиться этой мудростью с братом. Перт продолжает следовать совету Дорна даже сейчас, хотя Дорн его ненавистный враг, но только дурак проигнорирует совет такого умного человека;

- Одна из причин, по которой Локен отказался стать одним из Серых рыцарей Малкадора - страх, что его психические способности проснутся. Он боится того, чего это может ему стоить;

- Коротко про Киилер и Базилио Фо. Она вступила в Орден Зиндерманна, но, поскольку заключена в тюрьме - собирает инфу других заключенных. Фо гениальный биохимический инженер, его возраст больше 5 тысяч лет. Однако в имперской тюрьме у него нет доступа к его оборудованию и т.д., так что он стареет естественным образом. Он считает это унизительным.

Фо презирает Императора. Говорит, тот принял титул Императора ещё до того, как создал Империю и вообще не способен воспринимать адекватно критику, требует только слепого поклонения и следования за ним. Фо утверждает, что Импи специально толкает тему, что он не бог, но при этом ведёт себя как бог (божественный свет, чудеса и всё такое), чтобы вызвать слепую безоговорочную любовь к себе и готовность беспрекословно следовать за ним.

Фо утверждает, что способен создать оружие, которое не просто убьёт Гора. Био-химо-фаг пожрёт всех сверх-людей: примархов, астартес, кустодес и т.д. и т.п. Киилер передаёт эту инфо Дорну. В конце книги Амон спрашивает у Фо, какие тому нужны ингриденты для приготовления чудо-зелья;

- Матерь примархов Эдру защищает космодесантник в доспехах без опознавательных знаков. Она называет его Леету, позже оказывается, что это имя образовано цифрами его серийного номера (может L et V, союз et в латыни используется в качестве соединительного. Это цифра 55, прим. переводчика спойлера). Материалами для создания Леету были генокод Императора и Эдры, фактически это такой себе космодесантник-примарх. З.Ы. - а где ещё 54?

- Проходит по теме, что Импи нашёл и принял на свою сторону всех своих сыновей. Эдра пыталась защитить их от него, но проиграла.

- Демонические мухи, которые летают над полем боя и заражают солдат в присутствии кустодес просто падают и дохнут. Словно перед ними сам Импи появился;

- Дженетия Кроул действует в тенях на поле боя. Она бьёт врагов Императора внезапно, её помощь солдаты воспринимают как чудеса самого Императора. Скрытый молчаливый ангел встречается с Олланиусом Пирсом и Гарри Гаррисоном;

- Аркан Ленд изобрел локрит для того, чтобы быстро закрыть уязвимости в Сатурниновой стене (Мрачной стене?). Сделал это по заказу Малкадора. Однако потом они отказались от идеи ремонта стены, потому что Дорн решил использовать уязвимость как приманку. Рассчитывали заманить Гора (и полить локритом как водой Карбышева, но не фартануло). Это рисковый манёвр, но игра стоит свеч;

- Дорн задолго знал, что Вулкан живой и на Терре. Он держал это в тайне, чтобы не допустить на Вулкана какого-либо давления, пока тот защищает Дворец в подземельях. Когда Малкадор к огорчению Дорна выдаёт секрет, то примарху ИК пришлось тоже разыграть шок и удивление. Эта ложь его бесит, он любит честную войну, а тут приходиться использовать обман как оружие. Он ненавидит эту ложь и тех, кто впутал его во всё это (запутанно, разберемся по мере чтения книги);

- Ангрона не просто расстреляли изо всех дворцовых пулял. Его физическое тело уничтожили, расщепили на атомы. Однако затем Ангроново тело восстановилось, вместе с броней, ещё больше и ужаснее, чем оно было. Ангрон облизывает свою руку без кожи и говорит "Моя кровь кровавому Богу". После этого перерождения у него из башки остатки рациональности испарились.

- Каждый убитый Вальдором демон благодаря особенностям Аполлонического копья позволяет ему лучше понимать Хаос;

- Когда Белые Шрамы вошли врукопашную с Тысячей Сынов, которые напризывали демонов, чернокнижники просто испарились. Магнус и Ариман разочарованы провалом попытки прорвать Колоссовы врата и удалились приносить жертвы и призывать демонов готовить следующую операцию;

- Фулгрим в начале штурма Мрачной стены развлекается тем, что пытает молодого Имперского Кулака (без регистрации и СМС). Когда он уже готовится добить его, из ниоткуда появляется Сигизмунд. Маршал храмовников врезается в демона-примарха и рубит его мечом. И причиняет боль, конечно же. Фулгрим больше Сигизмунда в три раза. Примарх пинает Храмовника, как человек - бешеную собаку, но тот снова встаёт и бросается в бой. Ему удаётся воткнуть меч (а не то, что вы все подумали) в ляжку Фулгрима. Последний кричит больше от оскорбления, чем от боли, хватает Сиги за глотку и начинает душить. Сиги за цепь вытягивает меч из ляжки Фули и бьёт по руке, так что тот роняет моську. Сигизмунд снова бросается на примарха, тот его снова отшвыривает и кричит: "Да как ты, мать твою, смеешь?"

- Храбрость Сигизмунда временами превышает его возможности, - слышит Фулгрим знакомый голос и улыбается.

- А моя нет, - договаривает Дорн и с мечом бросается на примарха ДИ.

- Хотя Дорн и накрошил Фулгрима как следует, самая глубокая и страшная рана, нанесенная им - его признание, что Фулгрима и весь его легион поимели. План Морниваля провалился, Фуля позволил себя и весь свой легион загнать в ловушку, на стену, которую успешно удерживает 1/10 от количества атаковавших предателей. Легион Фулгрима вырезали ни за что. Дорн надеялся, что попадётся Гор, но и Фулгрим сойдет. Дорн собирается убить Фулгрима;

- В ответ Фулгрим хвалит работу Дорна и улыбается. Он говорит, что еть вещи, о которых Дорн не знает. Дорн говорит сказать ему хоть об одной. Фуля обещает назвать три.

Во-первых, Фулгрим не может умереть. На глазах Дорна раны Фулгрима затягиваются, броня восстанавливается и т.д.

Во-вторых, хоть Фулгрим и бессмертен, но он всё же чувствует боль от нарезки Дорном и терпеть её больше не намерен. Пусть другие убивают Дорна, с Фулгрима хватит.

В-третьих, это Дорн умрёт сегодня;

- Фулгрим исчезает, а Дорна и Сигизмунда окружает кольцо чемпионов ДИ во главе с Эйдолоном. Что было дальше вы и так знаете. Подоспевшая подмога зачистила остатки легиона ДИ и окончательно закрепила победу;

- Дженетия Кроул готова встретить свой конец. Она убила очень много Пожиралок. Много их чемпионов. Демоны её боятся. Она отразила атаку зверолюдей. Сопровождавший её кустодий Цутому погиб как герой. Пожиралки смогли его завалить, только набросившись в 16 рыл за раз. Двоих из них она убила, отомстив.

Самый её великий подвиг, это то, как она укрепила веру и отвагу сражавшихся людей, которые доблестно защищали обреченный космопорт Стены Вечности до последнего. Она нападает на Пожиралок и убивает ещё шестерых, прежде чем наткнуться на Кхарна. Тот не замечает её нулл-поле и убивает её, не заметив. Он только обратил внимание, что счётчик убийств добавил ещё одно. Он удивлен, потому что не видел ничего и не помнит, чтобы убил кого-то. Но тут гвозди снова начинают петь и понеслась...

- Сангвиний и Дорн встречаются, чтобы обсудить произошедшее. Все кризисные участки, за исключением космопорта Стены Вечности удалось защитить. Уничтожены три роты элитных Сынов Гора, вырезан весь Морниваль. Легион ДИ понёс ужасные потери и, скорее всего, Фулгрим покинет Осаду. Сангвиний замечает, что Дорн не выглядит довольным. Дорн объясняет, что хотел заманить самого Гора, а не Фулгрима. И другая вещь его беспокоит, что Фулгрима удалось сдержать с большим трудом. Фуля почти добился победы. Если бы не его самоуверенность и самолюбование, то предатели бы победили. Дорн уверен, если бы Гор сумел обуздать силы Демон-примархов и заставить работать сообща, они бы завершили Осаду за считанные дни;

- Эрда отправляет Джона Грамматикуса и Леету к Оллу Персону на Терру.

Cover art reveal for Warhammer 40k Crime Series “Flesh & Steel”

И снова к спойлерам Сатурнина:

Одними из героев книги являются историк из ордена Зиндерманна Гари Гарр и солдат имперской армии Олимпос Пирс или просто Олли Пирс. По сути это комедийный дуэт, но через их взаимоотношения и истории раскрываются ужасы войны, с которыми сталкиваются солдаты, и как они с ними справляются. Один из способов - рассказывать истории. Зачастую эти истории содержат ложь, которая скрывает уродливую правду войны и воодушевляет других солдат.
По воле судьбы Олли Пирс и Гари оказываются в рядах защитников Вечного порта, который осаждают пожиратели миров во главе с Ангроном. Когда Гари записывает историю одной из последних битв, Олли Пирс просит его изменить пару деталей. Вместо того, что Пирс защищал знамя с изображением Императора, написать, что он защищал самого Императора. И не от пожирателей миров, а от самого Хоруса. И получается история о храбром Олли Пирсе, который встал между Императором и Хорусом, готовый отдать свою жизнь за Повелителя человечества. Гари смотрит на Пирса и говорит, что никто в это не поверит. Олли отвечает, что никто и не должен в неё верить. История должна воодушевлять. Гари размышляет над этим и начинает записывать историю.
К сожалению они все погибнут, когда пожиратели миров захватят порт.
Последним защитником останется Олли Пирс. Он встанет под знаменем с изображением Императора. Ангрон увидит его и бросится к нему.
Храбрый Олли Пирс не отступит и до последнего будет стрелять в Ангрона из своего оружия, посылая в демона один луч за другим. Но Ангрон убьёт и его. Убив последнего защитника порта, окровавленный Ангрон поднимет руки, расправит крылья и издаст громогласный рёв.
Забрызганное кровью знамя с изображением Императора упадёт на землю.

История демона

Варак'суул не повезло с происхождением. Насколько её родичи придерживались представлений о телесности, она была женского пола, ибо нерождённые обретают форму человеческих деяний и страхов. Как и большую их часть, её вызвало к жизни злодеяние, в её случае — измена, которая привела к кровопролитию.

И она была слаба. Варак'суул родилась из порочного удовольствия, которое получил убийца в глухом переулке давно мёртвого города в давно забытой империи на планете, погибшей столетия назад во мраке эры Раздора. Как и все из её племени, у кого не было постоянного питавшего их источника веры или поклонения, она появилась в варпе и набиралась сил целую вечность. С самых первых мгновений её существование было паразитическим и трусливым, она питалась мелкими страхами, таящимися в сердцах слабых людей, и пряталась от сородичей, которые иначе напали бы на неё и пожрали, чтобы умножить собственную силу.

Она недолгое время служила фрейлиной в Чертогах Желанной и Блаженной Слепоты. Это место, где правил Хранитель-изгнанник по прозвищу Бледный, было обнищавшим царством вдали от большого Дворца Удовольствий. Но даже в таком отдалении от взора Совершенного Принца в сердцах детей Слаанеш жили честолюбивые устремления, и они вели междоусобные войны при помощи лжи, ядов, искушений и тысячи других коварных приёмов. Варак'суул бежала из свиты Бледного и блуждала в дальних пределах Царства Хаоса — достаточно далеко, чтобы скрыться среди других падальщиков, но не настолько, чтобы развоплотиться.

И вот их призвали. Она ощутила непреодолимую тягу, зов её юного бога звучал подобно песне сирены. Он не просто манил, он тянул за самые нити её существования. Он влёк её на Терру, хотела она того или нет.

Прошло уже несколько недель с тех пор, как она туда явилась, зубами и когтями проложив себе путь в холодную материальность, где в воздухе витали запахи страха и мольбы об избавлении, от которых у неё текли слюнки. За это время она успела отведать мозга пленников — лакала его шершавым языком прямо из разбитых черепов. Со всей грацией, на какую было способно её созданное по образу бога тело, она танцевала в бою, пронзая насквозь и человеческую, и сверхчеловеческую броню. Вместе с собратьями она упивалась ощущениями людей, распаляла их чувства и раздавала лживые обещания — и всегда, всегда они двигались вглубь. Названия стен и районов ни о чём ей не говорили. Она только знала, что в сердце всего этого железа и камня лежит дворец, а внутри дворца таится плотское тело создания, которое Пантеон насмешливо именовал Анафемой.

Но она не могла войти во дворец. Никто из них не мог. Желание овладеть им трепетало в её не вполне вещественной груди, словно злокачественная опухоль, пульсирующая пагубной жизнью, но каждый раз, пытаясь приблизиться ко дворцу, она наталкивалась на невидимую стену. Словно её отвергали. Никто из племени Варак'суул не мог преодолеть стену — такой плотной и бесполезной становилась рядом с ней реальность.

Даже Владыку Красных Песков стена отбрасывала всякий раз, когда он в ярости на неё налетал. Он был отвратительным, неестественным существом, смертным, возвышенным до бессмертия, и Варак'суул задумывалась порой, способны ли вообще этот Ангрон и его братья-примархи понять, какое омерзение они вызывают у истинных нерождённых. В сверхлюдях, стремящихся последовать за генетическими отцами по пути преображения, она и её собратья видели лишь новые заманчивые возможности, лишь жертвы, которым можно обещать вечность и обманом подчинять своей воле.

Но об этом она не слишком беспокоилась. Поохотиться на отчаявшиеся души можно и позже.

Один из недавно возвышенных смертных — тот, кто называл себя Магнусом, — выполнял волю Повелителя Перемен в глубинах измерения-лабиринта. Варак'суул была ничтожеством, не посвящённым в военные тайны, но и она ощущала движение энергий. Она чувствовала, как слабеет воля Владыки Людей, как нечто, бывшее прежде Его сыном, подтачивает Его силу. Благодарение богам, теперь щит Императора сокращался быстрее — уже не день ото дня, а час от часу. Отталкивающее поле по-прежнему медленно разъедало её плоть, и всё же она — и её родичи — подбирались ближе, ближе.

Когда орда бросилась в атаку, к стене устремилась волна смертных, а Варак'суул, как и многие тысячи демонов, осталась позади.

Она смотрела, как люди и сверхлюди магистра войны несутся вперёд. Смотрела, как они роятся у стены. И всякий раз, чувствуя, что щит отступает, она делала шаг вперёд.

Источник: Аарон Дембски-Боуден. Отголоски вечности