chaos head 40k

Брат подбил вернуться в хобби, доделал хелбрута из стартера 7 редакции. Было тяжко. Ну и конечно прифигел от цен.

Рождение до рождения

Бойцы разбили лагерь в большом зале, где находилась глубокая яма, которая когда-то, возможно, была бассейном. В центре на постаменте возвышалась статуя какого-то воинственного эльдарского бога. Они расставили часовых и приготовили походные печи и полевые пайки, и оружие лежало у них под рукой. Янус понимал, почему. С наступлением ночи уныние наросло, как и чувство меланхолии и зла, будто печаль и порочность целого народа просочились в сами камни, оставив осадок, который проникал в душу всякого посетителя.

Длинные тени грозно на них глазели. Добровольцы заговорили громче, словно прогоняя неестественную тишину, но потом, когда они поняли, что делали, их голоса стихли до испуганного шепота. Некоторые из них бросали тревожные взгляды на эльдар, будто задаваясь вопросом, зачем их сюда привели. Скорее всего, их не покидали мысли о кровавых жертвоприношениях, которые они увидели на фресках.

Янус и сам был неспокоен. Весь день в нем обострялось чувство, что что-то было не так, а вместе с ним усиливался и страх. «Здесь произошло что-то ужасное, – подумал он, – и что-то ужасное произойдет здесь вновь». И теперь он знал, что станет невольным участником. Нечто подсказывало ему, что все случившееся являлось частью некоей закономерности, словно он узрел ее в рунических камнях ясновидца. Капитан погладил обрубок мизинца и поразился, сколь естественным он теперь казался, и к тому же он не чувствовал никакой боли. От воспоминаний о событиях, приведших к потере пальца, Янус вздрогнул.

Скрестив ноги, он сел между Афинис и Ауриком. Ясновидец, похоже, погрузился в медитацию, напевая странную песню, и рунические камни вращались вокруг него, словно крошечные луны вокруг газового гиганта. Афинис сидела настороженно, будто ожидая опасности в любой момент. Очевидно, прорицатель вновь использовал свои силы, хотя с какой целью, Янус сказать не мог.

От песнопений ясновидца тело капитана налилось усталостью. Его веки потяжелели и захлопнулись, голова опустилась на грудь, и причудливые сны незаметно прокрались в разум.

Образы закружились в его голове. Капитан парил над городом, каким он когда-то был, в те времена, когда могучие духовные машины питали его энергией. Он узрел чудесное место, населенное красивыми, мирными людьми, и длинные кристаллические корабли, летевшие по небу. Янус увидел колдунов, использовавших энергию огромных психических машин для возведения исполинских башен, чьи бока были гладкими, как стекло, и прочными, как сталь. В век мира и изобилия эльдар мечтали о совершенстве и великолепии под светом незапятнанного солнца.

Янус разглядел великие энергетические паутины, опутывавшие землю, и увидел скрытые маршруты, проложенные между звездами. В мгновение ока он нашел ответ на одну великую загадку – почему корабли эльдар никогда не встречались в варпе. Они использовали другие пути, которые построили древние во времена, предшествовавшие рождению Империума. Он мельком узрел, как из других миров прибывали могучие лайнеры и огромные торговые каравеллы, и начал осознавать, каким размахом когда-то обладала цивилизация эльдар.

Прошли столетия, затем тысячелетия, и города росли. По мере их развития образы становились все мрачнее, а люди – развратнее. Растущая мощь приносила все большее богатство и роскошь, что, в свою очередь, приводило к духовному разложению. Янус видел, как растлевались эльдар. Ему открылись грандиозные вакханалии потворства и сходки при свете факелов, на которых разукрашенные пророки сеяли нечестие среди увлеченных зрителей. Один из них показался ему знакомым – не внешностью, а своей аурой. Она была такой же, как у демона, с которым Янус столкнулся в своем последнем видении. На удивление, это был Шаха Гаатон* или кто-то, им одержимый. Он шествовал сквозь толпу, разговаривая и просвещая, сокрытый мощными заклинаниями даже от психических чувств эльдар. Вестник Слаанеша пришел подготовить почву для рождения своего бога.

Капитан видел, как демон проповедовал. Многие прислушивались к нему, возможно даже большинство, ибо слова его были убедительны, а обаяние – неотразимо. Лишь горстка эльдар предвкусила беду. Одни отвернулись от тьмы и приготовились бежать из своих миров на огромных ковчегах, но многие остались и потому оказались обречены. Другие, жрецы, построившие этот храм, которые также разглядели скорую гибель, не ушли и попытались наставлять против развращения. Потерпев неудачу, они удалились в глубины дворца, чтобы сотворить оружие против надвигающегося зла. При помощи невероятно мощных машин они выковали меч, который и вовсе был не мечом, а плененным отголоском силы смерти вселенной, которому придали форму клинка. Затем они стали ждать, когда их настигнет рок.

Дни становились все мрачнее: дороги окропила кровь, пускаемая во время неведомых дикарских обрядов, и эльдар ради удовольствия принялись охотиться на других эльдар на улицах города. Объявились жрецы в красных одеяниях, что предрекали приход нового бога – творения, созданного самими эльдар, которое ознаменует век еще больших чудес и вечной жизни. Янус не знал, как ему удалось понять происходящее, но как-то удалось. Все разворачивалось перед его глазами, словно сцены из масштабного спектакля, на которыми задумчиво улыбалось загадочное лицо Шахи Гаатона. Наступил день, когда под руководством этих извращенных и рьяных жрецов провелся могущественный ритуал, который, согласно их обещаниям, должен был возвестить новый век еще большего великолепия и наслаждения. Капитан видел, как сияли лица толпы, наблюдавшей за совершаемыми ритуалами, и следил, как возникали могучие вихри энергии, соединявшие множество миров. В каждом лице горели гордость и страсть, а затем их поразил ужас, когда наблюдатели поняли, что что-то пошло не так.

Сверкнула молния, и в небе сгустились черные тучи. Солнце покраснело, и кровавый свет озарил толпу. Янус ощутил, что что-то росло. Во время ритуала родилось нечто темное, злое и ужасное. Из вихрей вырвались лучи света и поразили всех без исключения, протягивая щупальца в каждую душу и стремясь охватить каждое существо на поверхности планеты. Капитан узрел, как эльдар кричали от удовольствия и ужаса и как призванное существо вытягивало из них жизнь, высасывая их души и обращая тела в пепел, уносимый ветром. С каждой смертью, с каждой поглощенной душой темная тварь становилась все сильнее и сильнее.

Жрецы выбрались из святилища Азуриана, вооруженные своим мечом, который так долго ковали. Клинок сиял ярче солнца и полнился энергией смерти, питаемый могучими духовными машинами, что спали под храмом. Они явились за Шахой Гаатоном, темным пророком. Предводитель жрецов резанул и ранил его, и проповедник исчез, скрывшись за пределами их досягаемости. Преисполненный триумфа, верховный жрец эльдар обратился против новорожденного бога.

Своим ударом он увечил растущее создание, чего, однако, оказалось недостаточно. Новоиспеченное существо было слишком сильным. Оно бросилось на жрецов и пожрало их, и они умерли, крича от ужаса и экстаза. Горстка выживших схватила меч и отступила обратно в свой храм-крепость. Они заперли за собой двери, но даже могущественные печати, которые они наложили, не смогли их спасти. Щупальца темного бога проникли в самое сердце дворца, нашли их и поглотили – всех, кроме того, кто нес клинок и запечатал себя в высшем святилище под храмом, исчезнув за его магическими стенами.

Так пришел день разрушения и возник Слаанеш – демонический бог, порожденный темной стороной эльдарской души, существо, состоящее из всех жизненных сил, которые он пожрал. Теперь Янус знал, почему эльдар так боялись и ненавидели Повелителя Наслаждений. Он открыл глаза и увидел, что на него смотрели Афинис и Аурик. У капитана помутился разум от посетивших его картин, но он ничуть не сомневался в их истинности.

Неужели такая участь постигла всех эльдар? Неужели та сцена разыгралась в каждом их мире? Правда ли большая часть целой расы ушла на подкормку новорожденного божества? Дарк был уверен, что на все его вопросы был только один ответ. Оба эльдар понурили головы, словно тайно читая его мысли и стыдясь того, что он узрел.

Источник: Уильям Кинг. Ясновидец

История демона

Варак'суул не повезло с происхождением. Насколько её родичи придерживались представлений о телесности, она была женского пола, ибо нерождённые обретают форму человеческих деяний и страхов. Как и большую их часть, её вызвало к жизни злодеяние, в её случае — измена, которая привела к кровопролитию.

И она была слаба. Варак'суул родилась из порочного удовольствия, которое получил убийца в глухом переулке давно мёртвого города в давно забытой империи на планете, погибшей столетия назад во мраке эры Раздора. Как и все из её племени, у кого не было постоянного питавшего их источника веры или поклонения, она появилась в варпе и набиралась сил целую вечность. С самых первых мгновений её существование было паразитическим и трусливым, она питалась мелкими страхами, таящимися в сердцах слабых людей, и пряталась от сородичей, которые иначе напали бы на неё и пожрали, чтобы умножить собственную силу.

Она недолгое время служила фрейлиной в Чертогах Желанной и Блаженной Слепоты. Это место, где правил Хранитель-изгнанник по прозвищу Бледный, было обнищавшим царством вдали от большого Дворца Удовольствий. Но даже в таком отдалении от взора Совершенного Принца в сердцах детей Слаанеш жили честолюбивые устремления, и они вели междоусобные войны при помощи лжи, ядов, искушений и тысячи других коварных приёмов. Варак'суул бежала из свиты Бледного и блуждала в дальних пределах Царства Хаоса — достаточно далеко, чтобы скрыться среди других падальщиков, но не настолько, чтобы развоплотиться.

И вот их призвали. Она ощутила непреодолимую тягу, зов её юного бога звучал подобно песне сирены. Он не просто манил, он тянул за самые нити её существования. Он влёк её на Терру, хотела она того или нет.

Прошло уже несколько недель с тех пор, как она туда явилась, зубами и когтями проложив себе путь в холодную материальность, где в воздухе витали запахи страха и мольбы об избавлении, от которых у неё текли слюнки. За это время она успела отведать мозга пленников — лакала его шершавым языком прямо из разбитых черепов. Со всей грацией, на какую было способно её созданное по образу бога тело, она танцевала в бою, пронзая насквозь и человеческую, и сверхчеловеческую броню. Вместе с собратьями она упивалась ощущениями людей, распаляла их чувства и раздавала лживые обещания — и всегда, всегда они двигались вглубь. Названия стен и районов ни о чём ей не говорили. Она только знала, что в сердце всего этого железа и камня лежит дворец, а внутри дворца таится плотское тело создания, которое Пантеон насмешливо именовал Анафемой.

Но она не могла войти во дворец. Никто из них не мог. Желание овладеть им трепетало в её не вполне вещественной груди, словно злокачественная опухоль, пульсирующая пагубной жизнью, но каждый раз, пытаясь приблизиться ко дворцу, она наталкивалась на невидимую стену. Словно её отвергали. Никто из племени Варак'суул не мог преодолеть стену — такой плотной и бесполезной становилась рядом с ней реальность.

Даже Владыку Красных Песков стена отбрасывала всякий раз, когда он в ярости на неё налетал. Он был отвратительным, неестественным существом, смертным, возвышенным до бессмертия, и Варак'суул задумывалась порой, способны ли вообще этот Ангрон и его братья-примархи понять, какое омерзение они вызывают у истинных нерождённых. В сверхлюдях, стремящихся последовать за генетическими отцами по пути преображения, она и её собратья видели лишь новые заманчивые возможности, лишь жертвы, которым можно обещать вечность и обманом подчинять своей воле.

Но об этом она не слишком беспокоилась. Поохотиться на отчаявшиеся души можно и позже.

Один из недавно возвышенных смертных — тот, кто называл себя Магнусом, — выполнял волю Повелителя Перемен в глубинах измерения-лабиринта. Варак'суул была ничтожеством, не посвящённым в военные тайны, но и она ощущала движение энергий. Она чувствовала, как слабеет воля Владыки Людей, как нечто, бывшее прежде Его сыном, подтачивает Его силу. Благодарение богам, теперь щит Императора сокращался быстрее — уже не день ото дня, а час от часу. Отталкивающее поле по-прежнему медленно разъедало её плоть, и всё же она — и её родичи — подбирались ближе, ближе.

Когда орда бросилась в атаку, к стене устремилась волна смертных, а Варак'суул, как и многие тысячи демонов, осталась позади.

Она смотрела, как люди и сверхлюди магистра войны несутся вперёд. Смотрела, как они роятся у стены. И всякий раз, чувствуя, что щит отступает, она делала шаг вперёд.

Источник: Аарон Дембски-Боуден. Отголоски вечности