упал космодесантник

сюжет будет развиваться в зависимости от бОльшего количества голосов
со стороны лоялистов или еретиков.

Клешня, пошатываясь, брёл под град огня. По телу проходили волны возбуждения. Пальцы-ножи непроизвольно щёлкали, отзываясь на желание развалины причинять боль. Враги были высокими и плотными, облачены в силовую броню и стреляли разрывными снарядами. Один из болтов попал в широкую грудь идущего слева Игольчатого Языка и секундой позже взорвался. Когда внутренности товарища раскидало во все стороны, развалина злобно захихикал и высунул наружу язык, жадно слизывая солоноватые капли, попавшие на губы через отверстия в ржавой маске. Смерть собрата не заставила его раздумывать ни секунды, поскольку он знал, что, если выполнит свой долг, истерзанную плоть восстановят.

Как только Клешня и его скрюченные сородичи подошли вплотную, крупные человеческие воины удвоили усилия. Чтобы застать неприятеля врасплох, Пророки Плоти напали в сумерках, появившись из токсичной дымки Зеркальной топи, однако эти космические десантники со всей своей броней и сине-золотыми знамёнами не проявляли ни малейшего признака страха. Они твёрдо удерживали занимаемые позиции и не сделали ни шагу назад. Это радовало развалину – ведь если противник не убегал, значит, вскоре он заключит его в свои объятия.

Боевая ячейка Клешни уже почти добралась до врага. Лишённые век глаза смотрели жадно и пристально, а из лёгких доносился свист, как из сломанных кузнечных мехов. Пока тёмные эльдар пробирались по мерзкой болотной жиже, люди беспрерывно решетили их пулями. Примерно половина развалин уже погибла, и их развороченные трупы сейчас вяло подёргивались в мутной воде. Впрочем, этого было недостаточно, чтобы остановить ковенитов, и, когда выжившие вступили в схватку, поднялся резкий вой.

Разжижающий пистолет Придыхателя выплюнул свой боезапас на врага. Раздутое тело развалины съёжилось, после того как пушка изрыгнула смертельное содержимое его организма в виде маслянистых брызг. Куда бы ни попадала отвратительная жидкость, она злобно шипела и пузырилась, с фантастической скоростью растворяя краску и броню. Одному из космодесантников струя угодила прямо в лицо: гигант упал на колени и стал яростно тянуть за расплавившийся комок, что некогда был его шлемом. С трудом стащив его с головы, воин дико заревел от боли, поскольку вместе с дымящимся шлемом сорвал и кожу, и мышцы. Клешня ждал этого момента. Пока пузырящееся лицо жертвы было открыто, развалина нанёс удар. Шестидюймовые ножницы вонзились в разъедаемые глаза и погрузились в мозг. Развалина испил агонии сверхчеловека, а затем столкнул труп в тину и стал пробираться дальше в поисках другого противника.

Кругом ковениты кромсали космических десантников. Астартес были стойкими и проворными, но развалины дрались с необузданностью подлинных безумцев. Клешня наблюдал, как заряженный энергией кулак космодесантника в фонтане плоти и ихора разбил на куски тёмного эльдар по имени Грязный Язык. Тут же двое других развалин накинулись на противника и вцепились в него, словно в возлюбленного. Чёрными дубинами и футовыми ножами выбивая искры из доспеха, они повалили гиганта на землю, и тот страшно заревел, когда мучители принялись заживо потрошить его. Клешня заметил нового врага, который опустошал обойму в грудь павшего развалины, бьющегося в конвульсиях, и снова бросился в атаку. Прежде чем с клацающими клешнями напрыгнуть на жертву, развалина подумал о том, что устроенная резня безмерно порадует его хозяина.