тень от члена

http://sublieutenant.livejournal.com/347045.html - стыбрил тут. Если баян, то прошу не отдавать меня в лапы Ордо Боянус, лучше отправьте завтра в атаку первым.
----------------------------------------------------------------------------------------
"Комиссар" (1/2)

В молочном киселе тумана танк шел вперед неохотно, медленно. Подвывая двигателем, он мягко полз сквозь густую завесу, в которой – лейтенант Шевченко готов был поклясться в этом – давным-давно растворился весь окружающий мир. Невозможно было представить, что в этой треклятой молочной гуще может существовать хоть что-то, кроме неверных теней и жирных клубящихся разводов. Что бывают где-то города, люди, дороги. Что идет где-то война и ползут в сотнях километров от них другие бронированные коробки на гусеницах, а внутри у них – такие же вымотанные люди в потрепанной военной форме…
Казалось, весь мир стал бездонным блюдом аморфного тумана, и только танк лейтенанта Шевченко – единственная вещественная его часть. И часть явно лишняя, заблудившаяся.
Танк сердился, ворчал дизелем, прокладывая невидимую тропу в этом кромешном киселе. Созданный для обжигающей схватки, для грохота боя, он не понимал, как здесь оказался и монотонно клял свой экипаж утробным механическим голосом. В голосе этом, состоящем из гула, хрипа и скрежета, чувствовалась обида большого и сильного существа.
- Ну едь ты, едь, старичок, - говорил ему время от времени лейтенант Шевченко, отчего-то чувствовавший вину перед танком, - Разворчался тут, малой… Твое дело простое, езжай себе вперед. Вот встретим фашиста, будет тебе работа. А пока едь себе.
Иногда, чтобы танку было легче, лейтенант Шевченко шутя пинал сапогом мягкую ватную спину мехвода:
- Михасик, зараза! Куда нас завел, сукин сын? Трактор колхозный тебе водить, а не «Иосифа Сталина». Вредитель фашистский…
- Бр-бр-бр-бр! - сердито и обижено отвечал снизу сержант Михальчук, перемазанный в масле и раскрасневшийся, - Это тут не я виноват, трищ лейтенант! Я как надо шел! По балочке и вниз, а потом налево. География тут дурная. Туман этот… Ни зги не видать, ни одного ориентира… Как в чан с манной кашей нырнули…
- География у него виновата! Трибунал по тебе плачет, вредитель! Какой приказ был? Приказ помнишь?
Приказ был прост, едва ли забудешь.
Дойти до расположения разведвзвода соседей за речкой. Разведчики вроде нашли пулеметный ДОТ немцев, но сами пока не уверены, просят подстраховать. Усилить разведвзвод танком, прикрыть броней. ДОТ, если таковой обнаружится, раскатать и выжечь. Вернуться своим ходом в расположение своей роты.
Приказ этот капитан Рыбинский довел до своих подчиненных кратко и веско, поглаживая коричневым пальцем карту. Приказ ерундовый, тем более, что и ДОТа наверняка там нет, просто психуют разведчики. Фашисты откатились отсюда с такой скоростью, что портки теряли, какие уж тут ДОТы… И танков нет, ни «Тигров», ни «Пантер», ни даже самой завалящей самоходки. Все, что могло двигаться, давно ушло – прочь от страшного артиллерийского гула и звенящих танковых клиньев.
Не приказ, словом, а легкая прогулка. Прокатиться километров десять, посидеть в сладко пахнущем осеннем подлеске, наскоро перекусить, да вернуться обратно – как раз к ужину и поспеешь. Вот тебе и прогулка. Залезли в проклятый туман – откуда его принесло по такой-то погоде? – сбились с пути, потеряли ориентиры. Не то, что ДОТ давить, самих себя сыскать бы…
- Долго прем, и все вслепую, - буркнул лейтенант Шевченко, злясь на себя, на туман, на разведчиков, на весь мир, - Сейчас уже, поди, к Берлину подходим…
- К Берлину не к Берлину, а до Парижу точно докатимся! – прыснул наводчик, смешливый Андрюха Курченко.
- Париж далеко от Берлина будет, - возразил мехвод Михальчук, но не очень уверенно.
- Ну верст десять, может… Тоже ведь Германия!
Школы наводчик Курченко не кончал, оттого в тонкостях гео-политических отношений между Германией и Францией не разбирался. Зато из штатной восьмидесятимиллметровки бил так же легко и метко, как из старого дедовского ружья, с которым ходил на соболиный промысел в тайгу. За это лейтенант Шевченко и включил его в свой экипаж. Париж от Берлина отличать не обязательно, а вот вылезет на тебя из кустов коварная «Пантера» с ее наглой рачьей мордой, тут уж у тебя две секунды – успел или нет…
- Странный туман, - сказал мехвод Михальчук, напирая на свои рычаги и монотонно ругаясь под нос, - Никогда такого не видал. Ну каша какая-то манная, ей-Богу. И, главное, упал как внезапно… Может, обождем, товарищ лейтенант? Постоим часик? Там оно развиднеется…
Мехвод был по-своему прав. Когда не знаешь, куда тебя занесло, переть вперед – дело дурное. В Берлин, может, и не занесет, а вот сверзиться с танком куда-то в овраг или налететь на валун – это запросто. Но стоять на одном месте отчаянно не хотелось. В мире, сотканном из жирных белесых нитей, и так было неуютно, остановка же означала бы, что танк со своим экипажем покорился судьбе. А этого лейтенант Шевченко не любил. И танк подводить тоже не любил.
- Двигаться тем же курсом! – приказал Шевченко отрывисто, вновь приникая лицом к резко-пахнущим резиновым окружностям триплекса, - Дорогу ищи! Может, повезет, вылезем из твоей каши… Ох, Михасик, Михасик!..
Он понимал, что вины Михальчука тут нет ни на копейку. Мехвод он был толковый, опытный, из тех, что танк чувствуют лучше собственного тела, а тугими рычагами управляют с легкостью вязальщицы, у которой в руках мелькают невесомые спицы. Никто не ожидал, что грозный «ИС», миновав знакомую, много раз хоженую балку, вдруг завязнет в густейшем тумане посреди ясного осеннего дня. Да так, что уже через несколько минут совершенно потеряет курс.
Потом пропала связь. Перхающая рация вдруг замолкла на полуслове, оборвав спокойную речь капитана Рыбинского, выговаривавшему кому-то из подчиненных за невнимательность. Замолкла – да так и не ожила. Напрасно лейтенант Шевченко то гладил ее по твердой теплой морде, то бил кулаком, как злейшего врага. Все частоты отзывались негромким механическим треском. Ни голосов, ни прочих звуков. Дело неприятнейшее, но в таком густом тумане, наверно, бывает. С одной стороны, крайне паршиво. Чувствуешь себя в большой консервной банке, которая задраена наглухо. В банке, которую утопили в непроглядно-белом болоте. С другой – хоть перед ротным пока не опозорились. И капитан Рыбинский не скажет ему после, грустно глядя в глаза – «Эх, лейтенант Шевченко… Опытный офицер, старый танкист – а тут такое выкинул. Танк в туман загнал, приказ не выполнил, топливо сжег. Эх, лейтенант…». И рапорт писать не будет, а так глянет, что тошно станет – словно в душу банку испорченных консервов вывалили…
«Ладно, - подумал лейтенант Шевченко, немного остыв, - Нечего на мехвода пенять. Сам же машину и погнал вперед… Сейчас остановимся, перекурим. После обеда туман, глядишь, и пройдет. Вернемся в роту своим ходом».
Он уже собирался ткнуть в спину Михальчука и скомандовать «стоп», но тот его опередил – напрягся за своими рычагами, ссутулился:
- Кажись, танк, товарищ лейтенант… Прямо по курсу, ровно на полночь.
- Какой еще танк, Михась? Из ума выжил? Вся рота позади. Нет здесь танков!
Но мехвод упрямо качнул головой:
- Вон, сами смотрите. В тумане идет, бок видать… Метров тридцать. Как есть, танк.
Под сердцем противно похолодело. Как будто сунул подмышку ком ледяного слизкого ила. Лейтенант Шевченко и сам приник к триплексу, пытаясь разглядеть среди жирных белых перьев хищный танковый силуэт.
Нет здесь танков, это он знал наверняка. Ни один танк их роты не смог бы их обогнать, а ведь курса они не меняли… Может, кто из подбитых после боя остался, небо коптит?..
- Бронебойный, - чужим и враз охрипшим голосом приказал Шевченко, - Готовься к бою. Курок, ищи цель. Стрельба по команде.
Четвертый член экипажа, сержант Лацин, проворно запихнул в широко-открывшийся орудийный зев тусклый цилиндр. Легко у него это получилось, ловко. Естественно, как почесать в затылке. Болтать Лацин не любил, зато работу свою знал.
А потом в триплексе мелькнула угловатая чужая тень, и лейтенант Шевченко обмер. То ли туман незаметно стал прозрачнее, то ли воображение подсказало недостающие детали, но он вдруг четко увидел в каких-нибудь двадцати метрах прямо по курсу незнакомый танк.
Не «Т-34», быстро подсказал инстинкт. Не старенький «КВ». Не «ИС». Конечно, и не коротышка-«БК». А что-то совершенно не похожее на знакомые силуэты советских танков.
Что-то чужое, хищное, совершенно незнакомое и очень большое, плывущее в тумане подобно боевому кораблю. Высокий ромбовидный корпус, напоминающий архаичные обводы первых танков, на нем – огромная, как скала, башня. Черты совершенно непривычные. Какие-то зловещие, жуткие, гипертрофированные. Как танк, вышедший не с заводского конвейера, а со страницы какого-нибудь страшного фантастического романа про буржуазные войны. Иллюстратор которого изобразил танк так, как видел его в своих ночных кошмарах: бронированная непропорциональная туша, башня гидроцефала, угловатые гусеницы…
«Экая махина… - присвистнул кто-то невидимый, пока лейтенант Шевченко заворожено глядел на выпирающего из тумана зверя, - И как она по грунту идет на таких узких гусеницах?..»
"Пантера"? Нет, "Пантера" куда меньше. "Тигр" формы другой, квадратный, как рубанком обтесан... А это... Мать честная, неужели "Тигр Королевский"?.. Лейтенант Шевченко ощутил, как изнутри все тело ошпарило соленым потом.
Это было ночным кошмаром, который вдруг выполз в реальный мир, и теперь неторопливо двигался встречным курсом на шевченковский «ИС». Не просто двигался, пер, не различая дороги, мрачный стальной осколок неизведанного, но очень неприятного мира. Лейтенант Шевченко увидел щербатую серую броню, заклепки, глазки бойниц и тысячи тех мелких деталей, которых не разглядишь издалека, но которые царапают сердце, стоит лишь оказаться вблизи.
Ствол – толстый, недлинный, как у мортиры. Из неуклюжего корпуса выпирает пониже еще один, подлиннее и поменьше. Кажется, и в спонсонах, нарывами вздувшихся на боках стального чудовища, что-то топорщится… Не танк, а передвижная крепость тонн на семьдесят. И сейчас все эти семьдесят тонн медленно и зловеще перли прямо на лейтенанта Шевченко, скрипя узкими гусеницами и громко пыхтя мотором…
Сейчас "Тигр Королевский" навалится на «ИС», как бульдозер на шаткий сарай, завизжит сминаемая сталь, тонко захрипит раздавленный мехвод…
Потом наваждение пропало, сменившись привычным ощущением боя. Кто-то в их роте называл его горячкой, но лейтенант Шевченко внутренне не был согласен с таким определением. В горячке действуешь импульсивно, не рассчитывая сил, не оглядываясь, обращая в удары всю ненависть, слепо – как в сельской драке.
Сам он в момент боя делался другим – осторожным, молчаливым, скованным, но в то же время – резким, как ядовитая змея. И мысли в голове мелькали короткие, скользкие, холодные, как змеиные хвосты.
- Вперед, Михась! – рявкнул он, ударив мехвода в левое плечо, - Вытаскивай! Влево тяни! Курок, огонь! Огонь! Под башню сади!
«ИС» взревел двигателем и ушел влево, неожиданно проворно для большой стальной туши, только завибрировал тяжелый корпус да окуляры больно ткнулись в переносицу. Вражеский танк, мгновенье назад нависавший над ними, вдруг оказался где-то правее – его неуклюжее изломанное тело не сумело среагировать так же быстро. А в следующее мгновенье пушка «ИС»а выдохнула из себя испепеляющий огонь, и весь корпус содрогнулся от этого выстрела, а в ушах тонко, по-комариному, зазвенело, несмотря на шлемофон…
- Попал! – радостно крикнул Курченко, и так у него по-мальчишечьи это получилось, что лейтенант Шевченко улыбнулся. А может, это просто судорогой исказило губы…
Кто ж с десяти метров, в упор, не попадет?..
В узкий прямоугольник триплекса не было видно деталей, но лейтенант Шевченко был уверен, что лобовая броня фашиста выдержала выстрел, окутавшись пучком тусклых и желтоватых, как прошлогодняя трава, искр. Еще бы, вон лоб какой… Такого в лоб не возьмешь, пожалуй. Ну ничего, мы на «Тиграх» привычные…
- Доворачивай, Михась! Танцуй! Не стоять! Бронебойный!..
Послушный сильным и в то же время мягким рукам Михальчук, «ИС» плавно потянул вперед, разминувшись с фашистом и довольно ворча. В боевом отделении стоял сильнейший запах сгоревшего тола, горький и кислый одновременно, но сейчас он казался почти приятен. Лацин уже тащил из боеукладки следующий снаряд.
Еще пять секунд. Четыре. Две…
- К стрельбе готов!
- В бок ему! В бок лепи!
Грузный "Тигр Королевский" попытался развернуться, его огромная башня поплыла в сторону, разворачивая жуткого вида мортиру, но лейтенант Шевченко знал, что успеет первым. Так и вышло.
БДУМММ!
Пуд стали ударил прямо в высокий бок фашиста, и сила удара была такова, что, казалось, тот сейчас перевернется… Или раскроется по шву, обнажая уязвимые потроха, трубопроводы и сорванные пласты бортовой брони.
Не перевернулся. И не рассыпался. Напротив, зло рыкнул, крутя башней в поисках обидчика. На боку чернел след сродни оспяному, только и всего.
- Уводи нас, Михась! Вперед пошел! Впе…
Огромный темный глаз вражеского дула уставился на «ИС» - невероятно быстрые электроприводы у этого уродца! – и лейтенант Шевченко вдруг понял, что сейчас его не станет. Ни его, ни экипажа, ни танка. А будет лишь ком мятой дымящейся стали посреди затянутого туманом поля.
Михальчук скрипнул зубами и налег на рычаги. Как борец, бросающийся из последних сил на противника. Швырнул танк вперед, и где-то под днищем башни заскрипело, как если бы верный «Иосиф Сталин» запротестовал, чувствуя предел своих возможностей…
Кажется, истинный предел его сил располагался на волос дальше того, где видел его лейтенант Шевченко.
Или на полволоса.
В голове у лейтенанта Шевченко что-то, оглушительно хлюпнув, лопнуло, и окружающий мир сжался до размеров поместившейся где-то в затылке ледяной точки. Точка эта быстро пульсировала, и вокруг нее вилась лишь одна мысль, совершенно бессмысленная и какая-то отстраненная – «Это как же так получилось?..».
Потом, совершенно без предупреждения, мир вернулся на свое прежнее место. Или это лейтенант Шевченко вернулся на свое место в этом мире. Он был сдавлен в раскаленной скорлупе, вокруг звенело, шипело, трещало и ухало, локти и колени натыкались на больно клюющие острые углы каких-то предметов, а еще кто-то хлестал его по щекам.
- …рищ … ант!
Он открыл глаза и увидел Курченко, чумазого, как трубочист, сверкающего глазами.
- Товарищ лейтенант!
Тогда он вспомнил, где находится. И удивился тому, что голова, хоть и немилосердно звенящая, все еще как будто торчит на плечах.
- Фугасом фриц зарядил! – Курченко засмеялся, увидев, что командир приходит в себя. Ну и выдержка у этого парня, - В башню нам треснул! Лишь задел! Живы!
Значит, в последний момент Михальчук успел отвести «ИС» на те сантиметры, что спасли им всем жизнь. Вражеский снаряд лопнул на башне, каким-то чудом не сорвав ее с погона и даже не заклинив.
Вот товарищ политрук Мальцев говорит, что чудес в мире не бывает, и все это – мракобесие и серость. А выходит, что иногда все-таки есть…
- Лацин! Заряжай! Бронебойным! – крикнул лейтенант Шевченко, насколько хватало легких. Легкие были, казалось, забиты едким сладковатым порошком. Но заряжающий и так прекрасно его слышал.
Фашистский танк торопливо разворачивался, его пушка неотрывно следовала за «ИС»ом. Он отчаянно работал своими узкими гусеницами, стараясь повернуться так, чтоб оказаться к своему более подвижному противнику носом, из которого торчала еще одна пушка. Этого маневра лейтенант Шевченко разрешать ему не собирался. Он знал, что «ИС»у и так безмерно повезло. Он уже использовал преимущество своей маневренности, но он был слишком грузен для того, чтобы ползать вокруг серого гиганта подобно муравью вокруг неповоротливого жука. Еще секунд двадцать, тридцать, и следующий выстрел фрица окажется роковым. Ударит «ИС» в бок, разорвав одним ударом пополам, как старую флягу…
Два танка танцевали в клочьях тумана, два огромных стальных тела, опаленных огнем, двигались в жутковатом танце с грациозностью больших и сильных механизмов. Величественное, страшное зрелище.
Но лейтенант Шевченко не думал, что оно продлится еще долго.
Курченко уже приник к прицелу, лицо из смешливого мальчишеского сделалось сосредоточенным и бледным. Не стрелял, ждал команды.
И получил ее.
- В зад фрица бей! Пониже! Огонь!
«Восьмидесятипятимиллиметровка» «ИС»а выплюнула снаряд точно в плоскую вражескую корму. И лейтенант Шевченко видел, как лопнули панели на ее поверхности, как ворохом осколков брызнул из туши врага металл. Двигатель фашиста, громко и натужно ревевший, вдруг кашлянул – и затих. Над его бронированным телом пополз черный жирный язык, хорошо видимый даже в тумане. Башня замерла, но даже в неподвижности, уставившись на своего соперника дулом, казалась грозной и опасной.
Но хищник уже был мертв, лейтенант Шевченко чувствовал это, как чувствует всякий опытный охотник. Фашистский танк хоть и остался жутким после своей смерти, уже не был опасен, стал просто уродливой металлической статуей, водруженной посреди поля.
- Курок, Лацин, за мной! «Пашки» к бою!
Лейтенант Шевченко, схватив «ППШ» - какая легкая и неудобная железяка – первым распахнул люк и вывалился наружу, чувствуя себя маленьким и невесомым на арене, где еще недавно сражались закованные в сталь многотонные воины. Туман облепил его лицо влажной липкой тряпкой. Он заметно рассеялся, но пропадать не спешил, драматически обрамляя поверженного противника белыми шевелящимися клочьями.
- Куда?.. – тревожно воскликнул за спиной Курченко, выбравшийся на броню.
- Фрица на абордаж брать! Держи люки под прицелом! Сейчас добудем!
Неподвижная громада вражеского танка вблизи выглядела старой и потрепанной. Как рыцарский доспех, изъявленный за многие года тяжелого использования тысячами шипов, лезвий и наконечников. Лейтенант Шевченко, коснувшийся стали рукой, чтоб запрыгнуть на гусеницу, даже ощутил мимолетную симпатию к этому страшному чудовищу, которое еще недавно было грозным и неуязвимым. Этот танк был старым солдатом, которой прошел через многое. Что ж, тем законнее гордость победителя. Ох и глаза сделает ротный!.. Тут забудется все – и туман, и ДОТ…
- Выходи! – крикнул он громко, ударив в круглый люк, - Хенде хох! Вылазьте зе бите!
Люк с готовностью распахнулся, точно только и ждал гостей. Под ним мелькнула огромная малиновая фуражка и незнакомое бледное лицо с прищуренными глазами. И еще – ствол массивного пистолета, который уставился гостю в лоб. Пистолет, как и танк, был громоздкий, не «парабеллум», но выглядел таким же неуклюже-грозным, как и танк.
Пришлось треснуть фрица валенком по челюсти. Подхватить враз обмякшее тело за шиворот и вытащить из люка, точно морковку из грядки.
«Повезло тебе, дурак, - мысленно проворчал лейтенант Шевченко, - Мог ведь и гранату внутрь отправить… А так, считай, только валенка отведал».
Впрочем, немчура оказался на удивление крепок. Потерял пистолет, но не сознание. И теперь ворочался в цепкой хватке. Лейтенант Шевченко отправил его на землю рядом с подбитым танком. Ничего, полежит пару минут и оклемается. Главное, чтоб языка не лишился. Его язык в штабе всех заинтересует…
- Вытаскивайте остальных! Кажется, их там много. Автоматы держать наготове, свинцом угощать без предупреждения! Много их там, сержант?
- Человек шесть будет, - пробормотал Курченко, опасливо заглядывавший в распахнутый люк, точно в резервуар с отравляющими газами, - Но вроде без оружия. Руки вверх тянут!
- Ну и выводи… Строй фрицев возле гусеницы. Вылазь, господа арийцы! Приехали.
- Приехать-то приехали, - сказал за его спиной Михальчук, тоже выбравшийся из «ИС»а и теперь поправляющий пыльный шлемофон, - Только не фрицы это, товарищ лейтенант.
- Что значит – не фрицы?
- А то и значит… На эмблему гляньте.
Лейтенант Шевченко глянул, куда указывает его мехвод, и ощутил во внутренностях тревожных липкий сквознячок. Там, на боку башни, где полагалось быть колючей острой свастике, белел, тщательно выписанный хорошей краской, двухголовый орел. Орел был выполнен схематически, но столь качественно, что узнавание наступало мгновенно.
- РОА, - выдохнул лейтенант Шевченко, - Власовцы! Вот так удача… Герб империалистический, российский, старого образца! Ишь ты как. Я думал, под крестом фрицевским воюют… Вот это удача нам сегодня подвалила, а!
Но мехвод скептически скривился.
- Не власовцы. Птица, да не та.
Присмотревшись, лейтенант Шевченко и сам понял, что поторопился. Действительно, двухглавый орел, удобно усевшийся на башне танка, на символ царизма никак не походил. Какой-то слишком хищный и... Бес его знает. Слишком современный, что ли. Не похож на тех куриц в завитушках, что на гербах буржуи рисовали.
- Если не немец… Ну и что это за птичка, а, Михась?
- Мне откуда знать, товарищ лейтенант? Только неместная какая-то.
- Румын?
- Румыны на телегах воюют. Куда им танк…
- Может, испанец? Из «Голубой дивизии»?
- Отродясь их в этих краях не было, товарищ командир. Никак не испанец.
- Итальянец?
- Итальянцы смуглые, вроде. А у командира ихнего – морда бледная, как молоко.
- Ладно, сейчас посмотрим на его морду… - пробормотал лейтенант Шевченко, подходя к типу с фуражкой.
У победы, вырванной чудовищным напряжением сил, оказался странный привкус. Вроде и бой выиграли, танк подбили, а тревожит что-то душу, покусывает клопом изнутри. Что-то было не в порядке, и командирский инстинкт, отточенный за три года войны в совершенстве, до звериного уровня, неустанно об этом твердил. Где-то ты, товарищ лейтенант, ошибся…
Пленный уже пришел в себя. Помимо фуражки, украшенной кокардой с тем же проклятым орлом, на нем оказалась длинная шинель с щегольскими отворотами, сама - глухого серого цвета. Странная, в общем, форма, которую лейтенанту Шевченко видеть не приходилось. Мало того, на боку пленного обнаружилась самая настоящая сабля, которую тот, впрочем, с похвальным благоразумием не пытался достать из ножен. Кавалерист, что ли?..
Сплюнув, лейтенант Шевченко глянул еще раз на огромную малиновую фуражку – и обмер. Точно вдругорядь вражеский фугас по башне ударил.
Сверкая глазами и хлюпая разбитым носом, из-под большого козырька на него смотрело лицо комиссара. Лейтенант Шевченко даже поежился, столь сильным и неожиданным было сходство. Настоящий комиссар в фуражке, и ряха такая, как у комиссара – острая, бледная, скуластая, свирепая. Как на старых фотографиях. Совершенно не итальянская ряха. Невозможно такую представить в окружении лощеных штабных офицеров или на парадной трибуне. Взгляд тяжелый, волчий. Таким взглядом можно гнать в атаку, прямо на захлебывающиеся в лае пулеметы. И убивать на месте таким взглядом тоже, наверно, можно.
Комиссарский, особенный, взгляд.
"Приехали, - угрюмо подумал лейтенант Шевченко, машинально напрягаясь от этого взгляда, как от вида направленного в его сторону орудийного дула, - Комиссара поймали неизвестной армии и непонятной национальности. Впрочем, называться-то он может как-угодно, а кровь в нем именно такая, как у наших отцов-чекистов, тут сомневаться не приходится..."
- Ну прямо как наш политрук Мальцев, - пробормотал Михальчук, тоже пораженный этим сходством, - Один в один… Ну и дела, товарищ лейтенант.
- Ничего, сейчас узнаем, кто это пожаловал… - лейтенант Шевченко приподнял странного офицера за ворот шинели и немножко тряхнул, - Шпрехен зи дойч?
«Комиссар» огрызнулся короткой тирадой на незнакомом танкистам языке. Едва ли он желал крепкого здоровья, но сейчас лейтенанта Шевченко интересовало не это.
- Не немецкий… - сообщил он глухо, - Я немецкий знаю немного, у разведчиков нахватался. Не немецкий это язык.
- А какой тогда?
- Не знаю. Не те мои институты, чтоб на языках складно брехать. Английский?
- Похож немного.
Лейтенант Шевченко покосился на своего мехвода с нескрываемым удивлением:
- Когда это ты в англичане записался, Михась?
Мехвод усмехнулся.
- До войны еще... В порту работал, на кране. Нахватался там с пятого на десятое, товарищ командир... Болтать не могу, но кое-что понимаю. Так, отрывочно.
- Значит, говоришь, по-английски наш офицер болтает?
- Похоже на то. Слова знакомые, как будто.
Они переглянулись. Мысль, родившаяся у одного, передалась другому взглядом, как по волнам невидимой радиостанции, и мысль эта была столь неприятна, что и высказывать ее не хотелось.
- Никак, англичанина подстрелили, - сказал наконец Михальчук осторожно, - Или американца. Теперь понятно, отчего танк чудной такой. Старье.
Тут и до лейтенанта Шевченко дошло, что грозный противник, побежденный ими в смертельной схватке, и в самом деле разительно напоминает первые танковые модели, всякие «Марки-4», которые он когда-то пионером разглядывал в журналах. Излишне громоздкий, с характерным ломанным корпусом, он выглядел скорее сухопутным кораблем, нежели современным танком. Вот тебе и «Тигр Королевский».
- Американец! – крикнул с брони Курченко, грозивший автоматом засевшему экипажу, - У американцев тоже птица на гербе, товарищ командир!
- Рухлядь у них танк, - прокомментировал Михальчук, - Я слышал, у американцев это часто. Нормальных танков нет, вот и ездят на всяком барахле тридцатых годов… А делать что будем, командир?
Лейтенант Шевченко посмотрел на пленного офицера. Бледный как бумажный лист, тот выглядел ничуть не напуганным, скорее – потрясенным. Он переводил взгляд с одного танкиста на другого, словно никак не ожидал увидеть перед собой обычные человеческие лица. Грубое лицо, привыкшее, казалось, выражать лишь непримиримую решительность и гнев, сейчас оно выражало только крайнюю степень замешательства.
Лейтенант Шевченко подумал, что и он сам, наверно, выглядит сейчас не лучше. Горе-победитель и горе-побежденный.
Делать нечего, надо искать выход из сложного положения.
- От лица Советского Союза, приветствую вас! – официально сказал он и протянул офицеру в фуражке руку, - Вэри гуд!

Цитата с блога автора: "Многие просят меня сделать описания остальных ассасинов. Я ничего о них не знаю. ЗАТО Я ДОХУЯ ЗНАЮ О САНГВИНИИ, ПОЭТОМУ ИДИТЕ ВСЕ НА ХУЙ И ДОВОЛЬСТВУЙТЕСЬ ИМ."

Слаанеш в моем кривом исполнении врывается на Джой

Не хотите кавайных примархов, держите кривые нефритовые стержни.

01. Штрафники

В столице Ферромата, не так уж далеко от расположения местных частей СПО и казарм 1-ого полка, в обычном районе для зажиточных горожан, стоял небольшой, невзрачный особнячок.


Истертая медная табличка на дверях говорила, что владельцем этого здания числиться ка-кой-то уже всеми забытый ферроматский фабрикант. Что, конечно, не соответствовало истине.


Там не давали роскошных обедов и приемов, там не собиралась местная аристократия или приехавшие из ближайших звездных систем путешественники или торговцы. Это место не было гостиницей или борделем. Но среди тех очень немногих, кто имел туда доступ, этот особняк обычно называли «клуб».


И сегодня доступ сюда получали четверо солдат 1-ого Ферроматского полка. В этот конкретный момент, все четверо стояли перед дверьми «клуба».


- Пожалуй, это самый важный шаг в вашей жизни, – проговорил невзрачного вида человек, в обычной серо-буро-грязной мантии адепта, что служил провожатым.


- И что, у нас, типа есть выбор? – Осведомился один из них – взъерошенный тип, отзывавшийся обычно на имя Билли.


- Нет. – Сухо ответил адепт, толкнув солдата в спину, отчего тот врезался в идущих впереди коллег-гвардейцев, Арка и Густава, те, в свою очередь, налетели на своего батальонного комиссара и в результате все четверо совершили самый важный шаг в своей жизни, устроив кучу-малу на пороге «клуба».


Адепт, закатив глаза, подождал, пока все четверо не поднимутся на ноги и не отряхнутся, после чего насмешливо кивнул головой.


- Вам вперед по коридору. Не заблудитесь… я думаю.


- Урод. – Коротко охарактеризовал этого, уже исчезнувшего из их поля зрения человека, Билли.


- Идемте. – Скомандовал комиссар Маркус Аврелий, махнув рукой.


Маленький отряд, прошагав по коридору немного, оказался в помещении, чем-то похожим на приемную. Квадратная комната, стены, обитые красными тканями, немного позолоты, полумрак – на фоне всего этого выделялись только несколько кресел, стол да дверь в дальнем конце комнаты.


- Проходите на второй этаж. – Проговорил безэмоционально-механический голос.


Гвардейцы чуть вздрогнули.


- Сервитор. – Коротко пояснил Арк. Комиссар бросил косой взгляд в направлении, куда указывал солдат. В углу и правда сидел сервитор – обрубок человеческого тела, ноги которого заменили неподвижной платформой и приделали спереди, на уровне груди, кафедру с когитатором. К биороботу были подключены несколько кабелей – подающих энергию или передававших данные. Канала, по которому подавалась бы пища для поддержания органических частей существа, видно не было, вероятно его подключали только по мере надобности.


Часть головы сервитора тоже была сильно аугметирована и снабжена вокс-динамиком, через который сейчас и раздалось приглашение на второй этаж.


- Спасибо. – Чуть насмешливо проговорил сервитору Густав, проходя вслед за остальными к лестнице.


- Пожалуйста. – Так же равнодушно отозвался сервитор.


- Эй, чего это он? – Испуганно спросил гвардеец. – Железячки так не умеют! Отвечать! Для этого думать надо.


Арк провел взглядом по кабелю, шедшему от сервитора по стене на второй этаж.


- Думаю, его просто используют как вокс. – Пояснил он. – Вводят в его когитатор, что нужно сказать, а он озвучивает. Делов-то.


- Хитро. – Восхитился Билли.


- Эй, долго вы там? – Раздался недовольный голос комиссара сверху.


- Идем, сэр.


* * *


В кабинете на втором этаже, в той же атмосфере полумрака, лишь слегка разгоняемого одной светосферой и мерцающим гололитом, инквизитор излагал своим новым аколитам их первое задание.


- Вы четверо – солдаты. Это хорошо. Это поможет вам в выполнении этого поручения. Вы будете внедрены в одно их имперских боевых подразделений. Я полагаю, сможете сойти за своих.


- Какого наше задание после внедрения, сэр?


- Это простое задание, своего рода, ваш экзамен. То, чем вы будете заниматься и позже, но в других, более сложных условиях. Вам нужно проверить полк на наличие в нем тайных культов или ереси. Своего рода, тайная инспекция в тяжелых боевых условиях.


- Э-э… Тяжелых боевых, сэр? – Голосом «я-не-жду-от-вашего-ответа-ничего-хорошего» переспросил Аврелий.


- Да… комиссар. Вы внедряетесь в подразделение, сражающийся сейчас в системе святого Лоренса.


- Но это же верная смерть! – Почти выкрикнул комиссар, не обращая внимания на попытки Густава незаметно наступить ему на ногу, как бы намекающие на то, что стоило бы заткнуться и отсалютовать. О, Аврелий много слышал о системе святого Лоренса ещё в Схоле Прогениум. Орки бесчинствовали там, и на окружающих планетах уже очень давно, и ничего хорошего от отправки в такую зону боевых действий ждать не приходилось.


Лазарь, преувеличенно аккуратным жестом поправив складку на своем камзоле, улыбнулся краешками губ.


- Вы всегда можете отказаться, комиссар. Просто выйдите вон в ту дверь – и мы с вами больше не увидимся. Никогда.


Под несколько напряженными взглядами сослуживцев, Аврелий сделал несколько шагов по комнате и подошёл к дверям, на которые указал ему инквизитор. С виду – ничего необычного. Он толкнул дверь вперед и заглянул внутрь.


Говорят, если долго смотреть в бездну, бездна будет смотреть на тебя. Из этой конкретной бездны на Маркуса Аврелия никто не смотрел, но было все равно страшно. Просто чёрный провал непонятной глубины. Что там внизу? И нужно ли быть там внизу хоть чему-то, если одна лишь высота падения отсюда может сделать всю работу?


С преувеличенным спокойствием комиссар прикрыл дверь и ровным шагом вернулся в строй.


- Ваши дальнейшие указания, сэр?


Лазарь вновь чуть улыбнулся, самыми кончиками губ.


- Я вижу, вы прониклись идеей служения при любых обстоятельствах. Хорошо. Вот ваши инструкции. – Он подал комиссару инфопланшет. – Спуститесь в приёмную и ознакомьтесь.


- Хорошо, сэр. – Гвардейцы развернулись на каблуках и приготовились покинуть кабинет.


- А вас, Арк, я попрошу остаться. – Прозвучал в тишине голос Лазаря.


Билли и Аврелий замерли в дверях (Густав уже успел выйти), вопросительно глядя на своего однополчанина.


- Идите. – Жестко сказал инквизитор. – Ваш коллега вернется к вам через пару минут.


Подождав пока гвардейцы ретируются, Лазарь вперил жесткий взгляд в Арка.


- Ты понимаешь, зачем я велел тебе остаться?


- Вроде того. – Арк посмотрел на инквизитора.


- Хорошо. Я хочу поговорить о твоем… роде занятий. Не том, которым ты прикрываешься сейчас, не о службе в Гвардии. Мои люди внимательно проследили биографии всех вас. В том числе и тебя, конечно. Рождение на мире-кузне, школа убийц… Ты подаешь надежды, Арк Ферис – ведь такого твое настоящее имя?


- Да. – Кивнул Арк. – Я и правда не гвардеец 1-ого Ферроматского. Да, я убиваю за деньги. За деньги и во имя Императора. Считаете, это грешно?


- Все мы убиваем во имя Императора. – Криво улыбнулся Лазарь, его органический глаз моргнул. – Но, как говорят мои данные, ты не исповедуешь культ смерти.


- Все мы культисты. – В тон ему ответил Арк старым мрачновато-ироничным афоризмом.


Уголок рта инквизитора чуть дернулся, будто он сдерживал какие-то эмоции.


- Я пока придержу твой секрет. – Сказал он. – И ты тоже должен молчать.


- Я-то буду. Хотя… хотел бы посмотреть, как отреагирует наш комми на известие о том, что я – наёмный убийца. – Арк усмехнулся.


- Ты будешь молчать, это вопрос твоего профессионализма. Служи мне верно, и я не забуду о твоей судьбе и твоей… профессии. Часто она бывает востребована на службе у меня. Кстати, кто заказывал того офицера, что был на гауптвахте?


- Жена. Простая «бытовуха». Ревность.


Инквизитор чуть поморщился.


- И это ты называешь – убивать во имя Императора, Ферис? Впрочем… иди. – Лазарь коротко указал в сторону двери. – Не думаю, что мы ещё увидимся лично.


- Кстати, миленький у вас сервитор. – Не преминул бросить напоследок убийца.


* * *


- Что он говорил? – Полушепотом спросил Густав у спустившегося сверху Арка.


- Да так, ничего. – Отмахнулся тот. – Что в планшете?


- Так, короткие инструкции. – Бросил Аврелий, продолжая читать.


- Это хорошо. – Одобрил Билли. – А не сказано, в какой полк мы внедряемся?


- Сказано. – Мрачно сказал Аврелий.


* * *


Сегодня в космопорту Ферромата было особенно людно. Многие из числа не занятых на заводах и фабриках или отдыхающие от трудов во имя Императора в свой законный выходной, собрались в районе Портового управления столицы – месте, где проходили регистрацию прибывающие на планету корабли, а писцы Администратума заносили в бесконечные свитки и инфо-планшеты данные о пассажирах и грузах.


А рядом с мрачной, сложенной из тёмно-зеленого камня и украшенной гербовыми аквилами громады десятиэтажного здания Портового управления, располагались посадочные платформы – и большие, для громоздких и неповоротливых грузовых лихтеров, сделанные из толстых листов рокрита, и маленькие, стоящие нарочито наособицу – для личного транспорта чиновников Администратума, главы местных СПО и других важных персон.


Сейчас одну из таких площадок занимал роскошный шаттл «Аквила», формой напоминающий геральдического двуглавого орла Империума. Этот транспорт принадлежал одному из офицеров тюремного корабля «Неотвратимое правосудие», что сейчас находился на геостационарной орбите.


Корабельный офицер, два дня назад спустившийся на планету, от имени Департаменто Муниторум потребовал выдать им всех заключенных планетарных тюрем определенных категорий – убийц, насильников, военных преступников, всех осужденных на пожизненное заключение. Эти отбросы должны были отныне сменить своё пребывание в тюрьмах на нечто более полезное Империуму – службу в Штрафном легионе.


Сейчас с небес спускались грузовые лихтеры, приписанные к «Неотвратимому правосудию», а из города в сторону космопорта тянулись длинные вереницы заключенных, чья служба потребовалась Императору. Планетарные силовики отгораживали колонны заключенных от обычных граждан и праздных зевак, пришедших поглазеть на это шествие.


Этот «марш позора», процессию из проклятых, предавших Имперский Закон, также сопровождали несколько «Репрессоров» - броневиков, принадлежащих местному управлению Адептус Арбитрес. Взвод таких машин мог разогнать любую бунтующую толпу с помощью своих водяных пушек и газовых гранат, что запускали из специальных пусковых установок. Впрочем, сейчас все понимали – с подонками, милостиво выпущенными из тюрем никто так церемониться не будет и при малейшей попытке бунта среде неблагодарных в дело пойдут широкие гусеницы броневиков и устрашающие бульдозерные ножи, что превратят новоявленных штрафников в кровавое месиво на мостовой.


Впрочем, особенно бунтовать никто и не собирался. Среди шедших к лихтерам были самые разные люди – одни окидывали окружающую толпу горожан полными ненависти взглядами, но не решались ничего предпринять, другие обреченно шагали, опустив головы, понимая, что их ждет в легионе скорый и кровавый конец. Лица третьих светились радостью – Император не забыл о них, он дает им шанс искупить кровью свои злодеяния и, быть может, если они окажутся достойными того – получить Императорское Прощение.


Ферроматские граждане в своем отношении были почти единодушны. «Пусть идут воевать! Пусть искупают вину!» - Кричали фанатики. Простые граждане выражали одобрение тому, что сотни опасных преступников покинут Ферромат навсегда. Умудренные долгими годами старики важно рассуждали о полезности будущих штрафников в боях в системе святого Лоренса, куда их – по слухам – направят.


Над толпой пронесся золоченый сервочереп со встроенной антенной и пикт-рекордером. Зависнув над процессией, он повернулся вокруг своей оси несколько раз, захватывая окуляром пикта все происходящее, и полетел к зданию Портового Управления.


* * *


- По графику, тюремный корабль должен был прибыть только через три месяца. - Проговорил дознаватель Оливер, ближайший помощник и доверенный агент инквизитора Лазаря, пробегая глазами текст в своем инфопланшете и косясь на гололит, где транслировалось изображение, передаваемое сервочерепом.


- Я немного ускорил его прибытие, если хочешь знать. Солдаты на полях боев Империуму нужны слишком срочно. В частности, чтобы удержать систему святого Лоренса.


- Солдаты… - Усмехнулся дознаватель. – В системе святого Лоренса – орки. Вы же не думаете, что эти люди справятся с ними?


- Согласен, это просто отбросы. Но нам нужно не уничтожить орочий ВААААХ! а про-сто удержать систему. Или хотя бы её главную планету. Просто удержать, Оливер. Для этого сойдут и штрафники – те, кто будет жать на курок лазгана и умирать, когда потребуется. Там жизни солдат уже почти ничего не стоят, не зря же эту систему и её главную планету называют «вторым Армагеддоном». Ну и, конечно, там не помешали бы и кадровые войска. Я надеялся на 1-ый Ферроматский, но, как ты знаешь…


- Могу я спросить, что с вашими новыми аколитами? Вы говорили, что отправите их на Кантус.


- Верно. Я изменил решение. Там нужен более опытный человек. Более тонкий и дипломатичный. Я отправлю туда Тита Сидиуса. А наши аколиты из 1-ого Ферроматского пой-дут в систему святого Лоренса в составе Штрафного легиона, на тот самый «второй Армагеддон».


- Но… - Начал было Оливер, но сам себя оборвал.


- Продолжай. – Поощрил его Лазарь.


- Это же просто способ избавиться от них!


- Нет. – Покачал головой инквизитор. – У них есть задание.


- Вы имеете в виду наши подозрения на счет…


- Да. Пусть попробуют себя на оперативной работе. Буду рад узнать, что 2-ой Штрафной чист… Если же нет…


- То ваши аколиты погибнут, сэр.


- Они должны суметь выжить там. Это докажет их… компетентность. Если же они проваляться – значит, я ошибся, сочтя их подходящим материалом. – Лазарь бросил взгляд на гололит, на котором было видно как толпа заключенных один за другим заходит на борт лихтера. Среди бесчисленных преступников мелькнули и почти неотличимые от осталь-ных фигуры рядовых Густава, Арка, Билли и комиссара Аврелия. – Впрочем… думаю, куратор им не помешает.


* * *


На борту «Неотвратимого правосудия», все штрафники находились в одном огромном помещении. Своды потолка этого корабельного ангара терялись во мраке, а с того места, где, прислонившись к вертикальной трубе, выходящей из пола, сидели аколиты, не было видно стен. И почти все это место было занято пассажирами. Люди сидели на полу, лежали, стояли, прислонившись к техническим трубам. Тусклые светосферы, прикрепленные тут и там, немного разгоняли мрак, так что можно было различать людей, сидящих недалеко.

Лысые и лохматые, толстые и худые, старики и совсем пацаны – в брюхе «Неотвратимого правосудия» смешались все. Полет им предстоял долгий и, пока тюремный корабль в пути, этой разнородной массе предстоит претерпеть несколько трансформаций. Затылки побреют, длинные волосы обстригут, на плечи нанесут татуировки, обозначающие принадлежность к одному из Легио Пенатанте. А потом начнется то, для чего их и вытащили из тюрем – их поведут в бой. На те направления, куда не пошлют Имперскую Гвардию, сочтя возможные потери слишком большими. Туда, где враг окопался так, что добраться до него можно лишь завалив подходы к позициям трупами. И эти трупы – они, штрафники. Ходячие пока что трупы. Живые машины на службе Бога-Императора.


- Комиссар, вы когда-нибудь думали, что попадете в Штрафной легион через два дня после начала службы? – Спросил Густав.


- Нет! И не называй меня комиссаром! – Свистящим шёпотом ответил Аврелий, чуть нервно озираясь.


- А как мне вас называть? Как вообще разговаривают друг с другом бандиты и, э-э, штрафники?


- Ну, например, они обращаются друг к другу по погонялам. Кличкам то есть. – Пояснил Билли. – Если что можно сказать, что «Комиссар» - это погремуха такая. Ну, кличка.


- Тогда нам всем нужны клички. – Решил Густав. – У меня вот её нет.


- Как это, Густав? Ты же Гусак! – Насмешливо проговорил Арк.


- Заткнитесь и не орите. – Теперь прошипел уже Билли. – Не привлекайте внимания. Гусак, Комиссар – нормально. Ты – он ткнул пальцем в Арка – будешь Патлатым. А я…


- Эй, это что за йоба тут раскомандовался? – Раздался над ухом у Билли голос неслышно подошедшего из темноты коллеги-штрафника.


- А? – Повернулся к этому парню Густав. Штрафник явно просто искал драки – от злости, скуки или просто так.


- А ты – Гусак, да? – Уголовник осклабился. – Хорошее имечко.


- Пошёл ты.


- Вот как? – На роже у того все шире раскрывалась кривая улыбочка.


- Проваливай. – Бросил ему Билли. Штрафник, видимо, счел эти слова подходящим поводом для начала драки и бросился на рядового.


- Ах ты сука! – Заорал Билли, когда враг попытался пырнуть его заточкой, которую он явно достал тут, на корабле, или сделал черте из чего.


Из темноты уже начал подтягиваться народ, посмотреть, что тут происходит. Впрочем, глядеть оказалось особо не на что – агрессивному уроду Арк вывернул руку, заставив того выронить заточку, после чего остальные как следует пересчитали ребра штрафнику.


- Порядок, Билли? Не ранен? – Густав хлопнул по плечу однополчанина.


- Вроде того.


- А ты… Вали отсюда. – Скомандовал тем временем драчливому штрафнику комиссар.


- Мы ещё доберемся до вас, йобы! – Бросил напоследок незадачливый задира, тут же схватившись за ребра.


- А что такое «йобы»? – Поинтересовался комиссар.


- Такое ферроматское словечко. – Не стал ударяться в подробности Густав.


- Эй, парни! – Раздался оклик. – Вы тут все целы? – К аколитам из темноты подходил ещё один человек, на вид – куда дружелюбнее давешнего задиры. Невысокого роста, маленький, совершенно лысый, с умными глазами и парой шрамов на лице.


- Вас не порезали? – Переспросил подошедший. – Я – бывший военврач. – Пояснил он в ответ на недоуменные взгляды. – Думал, может кого из вас потребуется заштопать.


- Спасибо, док, все целы. – Ответил комиссар. – Меня Маркус зовут. А! – он спохватился – Комиссар моя кликуха.


Тот сдержанно улыбнулся.


- Я – Мэтт. Ну что ж… Вы неплохо отделали этого горлопана. Ладно, пойду, пройдусь по ангару. Слышали, что там некоторые уже просят взять их в отряды человекобомб?


- Не-ет. – Покачал головой комиссар.


- Ну, полтора десятка уже попали в эти отряды. Что ж, надеюсь, они смогут искупить свои грехи. До встречи… Комиссар. Император с нами.


* * *


- Отделение, смирно! – Рявкнул надсмотрщик.

Десятеро штрафников в одинаковом грязно-сером обмундировании встали в строй. Примерно половина из них вытянулась во фрунт по-военному, остальные – как могли. Надсмотрщик обвел строй тяжелым взглядом. Десятеро людей в неподходящей им форме, в прошлом – потасканной, порванной и заляпанной кровью. Флак-жилеты тоже были явно сняты с трупов кем-то из методичных интендантов или старательными сервиторами. И так или примерно так – у всего выстроенного в ангаре батальона, частью которого является и его отделение.


- Наш батальон вылетает к месту дислокации 2-ого Штрафного легиона святого Лоренса. Остальные «пассажиры» с «Неотвратимого правосудия» распределены в другие части. Орки на планете чувствуют себя вольготно, а люди – прячутся по укрепленным лагерям. Вы нужны, чтобы отбивать орочьи атаки на лагерь 2-ого Штрафного. Это понятно?


- А оружие нам дадут? – Желчно спросил один из солдат. – Или будет воевать с ними палками и камнями?


- Каждый из вас должен благодарить Императора и Его слуг, что вы получили возможность искупить свои преступления! – Рявкнул сержант. - Вы сможете очистить свои души в битвах! Не умереть от удара арбитра-палача, а погибнуть как воины! И если вам этого недостаточно…


- Будет вам, господин надсмотрщик. – Попытался успокоить его приданный к батальону священник. – Эта заблудшая душа не понимает всей глубины милости, что оказал ему Империум. Вам стоило бы взять пример с ваших товарищей по несчастью, что выбрали для себя короткую и кровавую стезю очищения. – Священник кивнул на стоявшую с краю ангара небольшую группу людей, слушавших человека в белоснежной рясе. – Там мой собрат по служению благословляет на будущий бой этих людей. Воистину, из души предстанут перед Императором спустя миг после того как они, неся на своем теле освященные бомбы, бросятся на зеленокожее отродье.


- Не тратьте столько слов на этих людей, святой отец. – Презрительно бросил надсмотрщик.


- Я лишь надеюсь, что праведная ненависть к нечеловеческим тварям и желание очиститься от грехов не подведут вас в битве. Император защищает! – Священник сотворил знак аквилы.


- Император защищает! – Отозвалось отделение.


* * *


Высадка на поверхность проходила в тех же лихтерах, в которых штрафники поднимались на борт. Их батальон должны были высадить прямо в лагере 2-ого Штрафного легиона, на одной из высот этой забытой Императором планеты.


Здесь не было специального десантного отсека, не было припасено гравишютов, только шлюз, через который они должны будут, покинув лихтер, ступить на пепельную землю своего нового поля боя.


- Сейчас войдем в атмосферу. – Проговорил комиссар, имевший опыт космических путешествий ещё со Схолы Прогениум. – Думаю, корабль затрясет.


- Тогда, главное – не наблевать. – Рассудил Густав.


Аврелий поморщился.


- Зачем ты вообще об этом упомянул, Гусак?


А потом корабль затрясло.


* * *


Густав никогда не был особенно ловким парнем, но сейчас, как ему казалось, он превзошел себя. Лихтер затрясло очень сильно и, в тот самый момент, когда позеленевшего комиссара вытошнило, он, Густав, стоявший рядом, успел проворно уклониться в сторону. Комиссар, к слову, был не единственным, кто столь однозначно выразил своё отношение к тряске подобным образом. В этом «голосовании желудком» его поддержали Билли, Арк и большая часть отделения. В соседних творилось нечто похожее.


Ниша в стене, куда забился Густав, чтобы не подставиться под результаты космической болезни своих новых сослуживцев, была довольно маленькой и ещё меньше она стала казаться, когда Арк, также очистивший свой желудок от съеденного утром армейского рациона, влетел в эту нишу, уклоняясь от блююших соседей, и вдавливая Густава в стену.


- Так что, каждый раз бывает? – Спросил придавленный гвардеец.


- Когда как.


Когда тряска прекратилась, Густав и Арк осторожно вылезли из ниши, стараясь ступать осторожно и не запачкаться в окружающем… окружающем, в общем. И первое, что они увидели – это своего сержанта-надсмотрщика, который при входе корабля в атмосферу явно слишком близко стоял к комиссару и Билли. Настолько слишком, что это явно было видно по состоянию его мундира.


Взгляд надсмотрщика явно говорил, что каждый из слабых желудком, каждый из внесших свои вклад в загаживание его зловещего черного мундира, может и не пережить первую же атаку. Более того – он может не пережить первую же встречу лицом к лицу с ним, сержант-надсмотрщиком.


Бросив уничтожающий взгляд на свой горе-десант, командир многозначительно продемонстрировал вмонтированный в его костюм пульт управления взрывчатыми ошейниками, что носили штрафники. У каждого сержанта была возможность взорвать ошейник любого члена своего отделения – да хоть всех сразу – простым нажатием кнопки.


- Заходим на посадку. – Проговорил механический голос вокс-синтезатора.


- Слышали, ублюдки? Построится!


Штрафники, как могли, исполнили это приказание, сгруппировавшись по своим отделениям.


- Оружие приготовить!


Солдаты взяли наизготовку свои лазганы. Сержанты и прочие офицеры нисколько не боялись того, что осужденные и проклятые преступники вздумают стрелять по ним – в случае смерти командующего взрывались ошейники у всех находившихся под его началом. Вздумай кто-нибудь выстрелить в офицера – и сервиторам долго придется оттирать палубу от кровавых отшметков.


- С земли передают, что 2-ой Штрафной сейчас в глухой обороне, зажался в своем лагере. Они надеются, что с нашим прибытием, смогут перейти в то подобие наступления, на которое вы будете способны! Пошли!


Лихтер опустился до земли, рампа ангара откинулась, и солдаты зажмурились от непривычного солнечного света – от него уже успели отвыкнуть за время недельного полета в варпе, не говоря уже о годах в тёмных камерах Арбитрес до этого.


- Что встали, свиньи? – Рыкнул своему отделению сержант-надсмотрщик. – Побежали!


- Приучает к ура-атакам, что ли? – На бегу спросил Билли.


- Заткнись и беги! – Емко ответил Аврелий, сам подгоняемый в спину тычками собратьев по отделению.


Командование явно пыталось выгнать штрафников из лихтера поскорее, чтобы тот вернулся на «Неотвратимое правосудие» побыстрее и повез другие отряды на другие театры военных действий.


Всего на территорию лагеря 2-ого Штрафного из лихтера высыпало около трех сотен человек. Конечно, это был не полный батальон, но здесь будет полезно даже это.


- Держимся вместе. – Проговорил Аврелий своим.


- Да, не беспокойся. – Тихо ответил Арк. – И что это там наш сержант руками машет?


Сержант-надсмотрщик их отделения разговаривал сейчас с каким-то местным воякой. И разговор это, как видимо, не доставлял сержанту особого удовольствия.


- Выглядит так, будто собирается нас убить. – Пробормотал Билли, видя как командир со зверской рожей направляется к своему отделению.


- Так, блевотники. Я хотел приказать вам сгонять за водой, что отмыть это. – Он указал на свою порядком загаженную форму.


- Так точно, сэр! – Выкрикнул кто-то из отделения.


- Заткнуться и слушать! – Рявкнул тот. – Но все колонки находятся во внешней части лагеря. Здесь же – только штаб да арсенал. А там, в нижней части – все остальное – казармы, колонки, гаражи…


- Значит, мы сбегаем в нижнюю часть! – Снова выкрикнул тот же голос. Густаву захотелось повернуться и посмотреть на этого чертового подхалима.


- Как замечательно! – Растянул губы в улыбке сержант. – Ну что ж, идите. Примите только к сведению, что нижнюю часть лагеря уже два дня как захватили орки.


Нарочито принятый лихой и придурковатый вид гвардейцев постепенно исчез, заменяясь нездоровой бледностью. Сержант-надсмотрщик же, как казалось, наслаждался эффектом.


- А… почему они тогда не напали и на внутренний лагерь?


- А я почем знаю? – Хмыкнул сержант. – Валите за водой. Без неё не возвращайтесь.


Отделение опасливо подошло к стене, отделявшей внутренний лагерь от внешнего. Сделанная из обычного рокрита, стенка казалось довольно прочной.


- Так, ну-ка… - Арк подошел к одной из амбразур и вгляделся внутрь. Увиденное не слишком впечатляло.


Внутренний лагерь, где они сейчас находились, располагался на холме. Внешняя же часть – у подножия холма, так что Арк и остальные сейчас могли относительно свободно разглядывать творящееся внизу.


А там были орки. Большие, в полтора раза выше и шире человека, зеленокожие парни с грубыми арматуринами и ещё более грубыми пистолетами – «рубилами» и «пулялами», если говорить по-орочьи – весело потрошили последние казармы – последние, потому что все остальные уже носили явные следы разгрома.


- Что они там делают? – Прошипел Аврелий.


- Я туда не пойду. – Тихо пискнул один из бойцов отделения.


- Тихо. Я схожу. – Шёпотом отозвался Арк и легко перемахнул через рокритовую стену.


- Герой. – С какой-то непонятной интонацией произнес Билли.


- Идиот. – Озвучил своё мнение об Арке комиссар. – Куда он поперся без ведра?


Сзади подбежал бренчащий ведром Густав.


- Эй, а где Арк? Я что-то пропустил?


- Угу. Вроде того. – Буркнул Аврелий, забирая ведро у гвардейца. – Пойду за ним. – И выразительно посмотрел на своих солдат.


- Очень храбро, сэр. – Одобрил действия Аврелия Билли, сделавший небольшой шажок назад.


- Густав? – Повернулся комиссар ко второму своему подчиненному.


- Так точно, сэр. – Мрачно отозвался тот.


* * *


Арк, старясь не шуметь, тихо пробирался вдоль рокритовой стены. Он находился на небезопасной территории внешнего лагеря, здесь шлялись орки, а он не собирался давать им повода себя обнаружить. А если обнаружат… его шансы невелики. В очередной раз убийца проклял слуг инквизитора, что «для достоверности» побили их слегка шоковыми дубинками и сдали Арбитрес. Ну а те, разумеется, конфисковали все снаряжение своих новых арестантов. Так канула в лету столь привычная винтовка, корректно именуемая «охотничьей», любимый нож, удобный и практичный полевой комбинезон и прочие вещи. Теперь их заменили одинаковые для всех лазган, грязная форма и флак-жилет.


С самых ранних лет в школе убийц Арк привык к стаб-оружию куда больше чем к лазерному, которое он почитал дилетантским. Автоган или винтовка не выдают стрелка ярким лучом энергии – стало быть, ему, Арку Ферису, они подходят куда больше.


Совсем рядом раздалось громкое топанье и потянуло орочьей вонью. Убийца вжался в стену как мог, читая про себя молитву невидимки:


"Я стал тенью, обступившей меня,

Я стал воздухом, что окружает меня,

Я та земля, что укроет меня,

Я готовлюсь к удару,

Выпадая из тени.

Я готовлюсь к убийству,

Возникая из воздуха.

Я невидимка,

Я бесшумнее смерти."


Когда орк, не заметив Арка, прошагал мимо, убийца ещё раз беззвучно проклял Арбитрес и Лазаря. Если бы у него не отобрали нож, он бы сейчас воткнул его орку куда следует, бесшумно избавившись от зеленокожего. Эту тварь надо было убить одним ударом или выстрелом, иначе на его ор прибегут соплеменники. А в убойности своего порядком затасканного лазгана Арк уверен не был.


Это было убийство, возможность совершения которого он упустил. Ферис почувствовал, что Император был бы этим недоволен, ведь каждый убитый ксенос приближает тот день, когда Галактика будет очищена от нелюдей.


Арк прекрасно понимал, что смерть этого орка была бы грязной и, конечно же, никем не оплаченной. Но он никогда не ставил деньги на первое место. Каждый раз, идя на дело, Арк чувствовал себя гладиатором, что выходит на арену. Арену, на которой его ждет масса сильных и хитрых врагов, но сверху, с самой высокой ложи, на одинокого гладиатора смотрит сам Император, и один его благословляющий жест, один его одобрительный взгляд стоит всей крови, что придется пролить, всех смертей, что придется принести.


Так было раньше. Сейчас, поступив на службу в Инквизицию, Арк понимал, что вся его жизнь становится ареной, ареной, с которой невозможно уйти, которую не покинуть иначе как отдав свою жизнь.


Он никогда не тешил себя россказнями про загробную жизнь. Арк не верил в жизнь после смерти и не хотел в неё верить. По простой причине – если загробный мир существует, то кроме него там окажутся и те самые люди, которым он в разное время помог там оказаться пораньше него - слуга какого-то аристократа, зарезанный кинжалом, босс небольшой технобанды, утопленный в тигле с кипящим металлом, неофит школы-конкурента, чью голову он прострелил из той самой «охотничьей» винтовки… Нет-нет-нет, встречаться с этими парнями ещё раз он не хочет.


Убедившись, что орк прошел мимо, Арк со всей осторожностью отправился дальше, повторяя молитву невидимки.


Впереди, за поворотом стены лагеря, он должен увидеть плац, а за ним – казармы. Досадуя на отсутствие ауспика или самого банального бинокля, убийца выглянул из-за угла.


Плаца, как нормально ровной и пустой поверхности больше не существовало. Теперь на нем громоздились горы барахла натащенного из разных помещений лагеря. Откуда-то пригнали даже пару бронетранспортеров, которые теперь увлеченно потрошили несколько здоровых зеленых парней. А посреди этого хаоса возвышался, наверное, самый большой в этой банде орк, весь увешанный какими-то инструментами – гаечными ключами, молотками, лазерными резаками. Из-за спины у него торчала пара мехадендритов. А ещё на самом краю плаца располагалась водяная колонка. До неё было каких-то метров десять.


- Эй, Арк, где ты, черт тебя побери? – Раздалось сзади.


Это был, конечно, комиссар Аврелий, что якобы тихо подкрадывался, очень осторожно переступая ногами и бренча ведром на всю округу.


- Придурки! Прикройте меня! – Заорал Арк, вырывая ведро из рук у комиссара и устремляясь к колонке.


Над головой у него пронеслись несколько лазразрядов – палили Густав и Аврелий, потом ещё один энергетический луч чуть не пробил ему голову – это Билли, видимо, тоже куда больший приверженец стаб-оружия. В ответ со стороны плаца полетели пули, что орки радостно выпускали из своих стрелял и пулял.


Проклиная все на свете и мешая проклятия с молитвами и литаниями, Арк кое-как набрал полведра, нажав на рычаг колонки и плюхнувшись наземь, подальше от выстрелов.


- Отходим! Прикрывайте! – Во всю мочь легких крикнул он, пытаясь отползти от колонки и толкая ведро перед собой.


На последних двух метрах выручил Билли – подбежав, схватил ведро одной рукой, продолжая палить из лазгана, который он держал во второй руке.


- Валим! – Доходчиво сформулировал приказ комиссар, когда вся группа вместе с новым Хранителем Ведра, завернула за угол рокритовой стены. Тут выстрелы орков были пока что не страшны, и можно было дать тягу как следует, не оборачиваясь и не ведя заградительный огонь.


- Ещё немного! – Подбадривающе проорал комиссар уже слегка садящимся голосом, когда впереди показалось то место, через которое они перелезли, идя вперед.


Арк ловко подпрыгнув, подтянулся и залез на стену.


- Давай ведро!


- Оба-на! – Ведро ушло вверх, а за ним Билли, возносимый собственными усилиями и рукой Арка, оказался наверху стены.


- Руки! – Почти синхронно крикнули Густав и Аврелий, слыша как приближается орочий топот.


В один миг солдаты втянули своих коллег наверх стены, после чего все четверо лихо и придурковато спрыгнули вниз.


- Допрыгались? – Перед ними стоял сержант.


- Так точно, сэр! – Бодро отрапортовал Густав, а Билли, в свою очередь, протянул ведро.


Сержант-надсмотрщик принял его, хмыкнул и готов был уже отойти, как его вернул назад немного нервный голос Аврелия.


- Сэр, есть мнение, что орки сейчас пойдут на штурм.


Сержант смерил взглядом всех четверых солдат, медленно подошёл к амбразуре в стене, взглянул в неё. Потом снова повернулся к своим водоносам.


- Йобы. – Только и сказал он.

Продолжение в комментариях

РП по Вахе- результаты забега за 28.09

Всем привет с Вами Мек и вот я предоставляю на обсуждение записи с последней игры.
Всем приятного чтения!

Фиолетовый Осьминог:
Итак. Давным-давно, в далёкой-далёкой галактике группа Элдар была послана в малый агрикультурный мир людей за неким артефактом. В процессе выполнения миссии, глубокой ночью в городе поднялась тревога и они были вынуждены спрятаться в безжизненом внешне здании. В нём находились двое механикусов и пленный солдат.
(Порядок действий Эльдары: Лазурь, Виксор, Хорнез, Харгат. Рей, Акил. Крауд)

Рей Икарис (Nictanova):
(Читает справочник по анатомии сидя на стуле) -Акил, вы, зачем мы его так долго держим в клетке? (рассматривает пленника сидящего за решеткой) - я слышал, что у этих приспешников хаоса бывают очень любопытные мутации. Может всё таки проведём вивисекцию? А то этот тихий мир мне порядком надоем.

Акил'Мшей (Nekromaster):
- Нет. Отдан приказ охранять его до прибытия конвоя. Мне требуется сосредоточение, не отвлекай. (Мысли Акил'Мшея) Активность системы 100%. Саморемонт - в процессе. Сенсоры - норма. Протоколы активны. Общий статус - в норме. Продолжаю выполнение поставленной цели. Внимание: потенциальная угроза раскрытия камуфляжа. (Стараюсь с максимально возможной для некрона скоростью отойти в самый тёмный угол помещения, имитируя литании механикумов, подслушанные ранее).

Крауд Ваккариан (Flesh is weak):
(прячет правую руку за спину, осматривает механикусов и ближайшие к клетке вещи, осматривает себя)

Фиолетовый Осьминог:
(видишь свой сапог подвинутый Акилом, в радиусе дотяга рукой. В остальном роба заключённого)

Крауд Ваккариан (Flesh is weak):
Даже сапоги стянули, ну совесть у вас есть? может ещё и эти лохмотья снимите?

Фиолетовый Осьминог:
(Лазурь, Виксор, Хорнез, Харгат)

Лазурь (Xand):
( Осторожно стараясь не шуметь протискивается в приоткрытую дверь держа на готове сюрикен пистолет и нейродисруптор. Направляет пистолеты в головы двум мон-кей в зоне видимости не замечая некрона в темном углу. Все так же стараясь двигаться бесшумно, отходит в угол давая остальным зайти внутрь. )

Хорзнет Мераз (volod):
(Проклиная узкие двери и низкие потолки, сутулясь, с осколочниковым пистолетом наготове проходит за арлекином. Глаза приспосабливаюся к темноте какое-то время, но уже сейчас видит что-то, похожее на две фигуры)

Виксор Скатлакс (EelWael):
(Тихо, насколько это позволяет доспех, проходит вслед за арлекиншей, кладет руку на рукоять клинка, но не достает его. Старается прикинуть расстояние до противника и наличие у них стрелкового оружия)

Харгат Вэйш (Alzur):
(Пытаясь не издавать шума, оккуратно крадётся в след за арлекиншей держа на готове осколковый пистолет.Краем глаза замечая две фигуры)

Фиолетовый Осьминог:
(Акил. Тебя не увидели, ход вне очереди)
Эльдарам удалось зайти незаметно и получить преимущество в зале. Лишь после этого их заметили находящиеся.

Акил'Мшей (Nekromaster):
(Мысли) Угроза: обнаружены эльдары. Вероятность агрессии - 97.36%. Маскировка недостаточна эффективна. Возможность нейтрализации одновременно всех минимальна. Режим ожидания. (Наблюдая за эльдарами, перехватывает посох технопровидца для большей эффективности при начале конфликта. В остальном Акил'Мшей не проявляет активности.)

Фиолетовый Осьминог:
(Никта, пленник, Харгат, Виксор, Хорзнет., Лазурь. Замыкает некрон)
Увидев эльдар, Механикус Рей остолбенел от шока
(Крауд, Харгат, Виксор, Хорзнет., Лазурь, Акил)

Крауд Ваккариан (Flesh is weak):
(с удивлением осматривает вторгшуюся компанию, эльдар Крауд прежде не видел, замечает направленное на него оружие, медленно отходит от к противоположному концу клетки) А это ещё что... (шепчет)
(*к противоположному)
(следит за реакцией механикус)

Фиолетовый Осьминог:
(Эльдары, ваши действия)

Харгат Вэйш (Alzur):
(Указывает группе на механикума и проводит рукой по горлу )

Виксор Скатлакс (EelWael):
(Достает клейв и бежит к ближайшему противнику - механикусу. Пробует повредить его суставы /калечащий удар/)

Фиолетовый Осьминог:
(Добегаешь, но не ударишь, пока не отпишутся остальные)
(Волод, Ксан, некрон)

Хорзнет Мераз (volod):
(Зрение нормализовалось - увидел в дальнем углу жмущуюся к какой то машине фигуру в тёмном клобуке. Направил пистолет. С хрипотсой крикнул) Эй ты! Не стесняйся, иди сюда! И держи руки на виду!

Лазурь (Xand):
( говорит на эльдарском немного в стихотворной форме смотря через разбитый шлем в глаза Харгату ) Спонтанное и глупое решение, на поводу у низменных желаний, мой архонт пустых надежд. Не предвидев выгоды, от жизни сих существ, вы словно девственница с биэль-тана ведете группу. В живых их оставляя, мы тропами могли бы выйти, к нужным нам вратам, внимания не привлекая хищных патрулей. Остановите своих жнецов, еще успеете испить страданий. В замен обещания жизни, они послужат нам тенями.

Акил'Мшей (Nekromaster):
(Воспользовавшись предоставленным временем, проводит анализ группы эльдар: классифицирет по внешним признакам одну женщину, принадлежащую к династии "арлекинов" и трёх мужчин, династия "тёмные". Отмечает явно превосходящую его собственную скорость движений и оружие для ближнего и дистанционного боя. Мысли) Вероятность победы в бою 7.14%, при наличии помощи от людей. Начинать сражение первым не имеет практической ценности. (Ускоренно произносит из тёмной зоны искажённым механическим голосом, стараясь не показывать части тела, явственно указывающие на некронское происхождение) Мы не представляем для вас угрозы. Здание достаточно велико. Если вам требуется укрытие от режима тревоги - в этом помещении вы его не найдёте из-за вероятной проверки сохранности пленника органами охраны порядка. Просьба: пусть каждый идёт своей дорогой.

Фиолетовый Осьминог:
Виксор бьёт Механикуса, но по причине его нехватки анализа лишь роняет, вместо ранения. Ситуация выглядит патовой. С улицы по воксу раздаётся крик "В городе ксеносы! Чрезвычайное положение.". Эльдары понимают, что через город им с боем не прорваться.
(Лазурь, Виксор, Хорнез, Харгат, Крауд, Акил, Рей)

Лазурь (Xand):
( Обращаясь на готике к людям ) Коль дыханье сохранить желаете, избежав в варп попадания, свои жизни выкупайте, и пути нам предлагайте, по которым мы, жизни ваши сохраним, ибо мои темные собратья, кровь проливать желанием, горят, сильнее пленных комморрага звезд.

Виксор Скатлакс (EelWael):
(Положив клейв обратно в ножны, внимательно разглядывает механикуса, после чего протягивает ему руку, чтобы тот мог подняться) Отсюда возможен выход иными путями? Какова вероятность укрыться здесь до окончания тревоги? Я думаю, вы можете быть нам полезны, а мы вам.
Да и к тому же. У вас две альтернативы. (Виксор оскалился. Из-за шлема этого не видно, но по его тону вполне можно было догадаться)

Хорзнет Мераз (volod):
(Всё ещё держа на прицеле фигуру в тёмном, краем глаза видит мордобой от архонта. Хе-хекнул и с сарказмом произнёс) А сравнение с девственницей то точное. Ну стратег! (Обращаясь к фигуре в темном) Как видишь, твоя жизнь зависит от твоих знаний. Быстро вышел из-за этой нелепой штуки и подошёл сюда!

Харгат Вэйш (Alzur):
(*Проигнорировав язвительность Хорнзета , переходит на готик хоть и с заметным акцентом) И какие же варианты ты предлагаешь ?

Крауд Ваккариан (Flesh is weak):
(обращаясь к эльдару сбившему с ног мехникума)А вор и убийца вам пригодится? железка соврала, и никакой конвой меня искать меня не будет, да и сомневаюсь, что тревогу подняли из-за вас, может и пробиваться придется

Акил'Мшей (Nekromaster):
(Обращаясь к требующему покинуть темную зону) Изменение моего положения в пределах помещения нежелательно для общей безопасности. Охраняемый ценный пленник заражён энергией демонов. Провожу ритуал её сдерживания. Требуется некоторое время для завершения. (Акил'Мшей возобновил прерванную имитацию литаний механикумов, но через несколько секунд прервался). Мой помощник предоставит вам необходимую информацию после выхода из шока. (Возобновил запись литании, дополнительно запустив активацию резервного протокола, способного за долю секунду вывести вокабулятор на максимальную громкость и проиграть смесь звуков царапанья стекла, сирены тревоги и крика умирающего морского животного).

Рей Икарис (Nictanova):
(Выйдя из секундного ступора, Помогает механодентритами себе подняться и тут же поднимает вверх 2 руки, 4 механодендрита устремились туда же, говорит на лингва технис, почти в панике) - Акиил, это же тёмные эльдары, тёмныыыыыее. Мы здесь умрём... Нужно ликвидировать пленника и пытаться спасать свои шкуры... (обращается к одинаковым на первый взгляд эльдарам, заикается) - Что в-в-вы вообще д-де-делаете на этой всеми з-за-забытой п-планете?

Фиолетовый Осьминог:
(Эльдары. Внеплановый Ход на обсуждение судьбы пленника)
(Лазурь, Виксор, Хорнез, Харгат)

Лазурь (Xand):
( Обращаясь на готике к пленнику и осматривая его пытаясь приметить что либо, что расскажет больше о человеке ) Кто таков ты сын обезьяны, сидящий в клетке за злодеяния? Почему, должны мы слушать, того, кто был настолько туп, что пойман был, и слаб настолько, что обезврежен, повержен, заточен, и сломлен. Еще и демонам поддавшийся, комок вонючих экскрементов. ( Заряжает нейродисруптор целясь в пленника )

Виксор Скатлакс (EelWael):
Он нам может понадобиться, вот что я думаю. Хотя бы в качестве живого щита. Эй ты, в темноте.(Указывает на механикуса) Если выкинешь что-нибудь, то я укорочу эту железку. (Оборачиваясь к хаоситу) Я почти не участвую в принятии решений, мон-кей, пусть и считаю, что тебя можно использовать. Учитывая эту барышню, у тебя неиллюзорны шансы отправиться к своим богам. И, да, как открыть эту клетку?

Крауд Ваккариан (Flesh is weak):
Эти шестерни брешут, ему было плевать на меня пока вы не появились, он пытается скрыть свою личину от вас, я не демон, я мутант, отродье, которое достойно только смерти из-за жалкого уродства, во всяком случае так думают они... их было дюжина на одного и непростых солдат

Хорзнет Мераз (volod):
(Терпение на исходе. Рычит тёмной фигуре) Выбирайся оттуда! Последнее предупреждение(выстрелил в корпус машины достаточно далеко от незнакомца)Только что было.

Крауд Ваккариан (Flesh is weak):
ключи должны быть у железок посмотрите у того в дальнем углу (кивает на Акила)

Харгат Вэйш (Alzur):
(Говорит на друхире) Хорзнет быстро опусти оружие ! У нас и так достаточно проблем на этой планете не добавляй лишних (Затем обращается к пленнику перехлдя на готик ) Надеюсь ты понимаешь, что от моего решения зависит твоя жизнь так что говори на чистоту мон-кей!

Фиолетовый Осьминог:
(Вот теперь Крауд)
(После него оба механикума одновременно. Пытаются убедить эльдар в своей точке зрения)

Крауд Ваккариан (Flesh is weak):
Я был заражен, искалечен, я подвергся касанию варпа против воли, точнее не осознавая того, мой разум остался не тронут, лишь тело было изуродовано. Они держат меня в клетке за то, что я убил сотни их собратьев, я не признаю волокиту империума и презираю четырех лжебогов, если оставишь мне жизнь я сдержу слово и сделаю все, чтобы вывести вас

Рей Икарис (Nictanova):
(заикание в скором времени пропало, на готике обращаясь к удивительно невысокой эльдарке, говорящей стихами) - Уважаемая, вы, как я понимаю, мудрейшее создание, вы же понимаете, что это жалкое отродье хаоса не следует выпускать из клетки, оно предаст вас при первой возможности. (опускает руки и складывает их на груди, механодендриты всё ещё подняты, поворачивается в сторону ударившего его эльдара)-эта обезьяна(показывает механодендритом на хаосита), не знает ничего кроме жажды битвы. Вы же сами понимаете насколько он жалок? Ведь так? Мы можем разрешить это небольшое недопонимание и без задействования этого недостойного, ведь так?

Акил'Мшей (Nekromaster):
(Наблюдает за действия эльдар, попутно плотнее закутываясь в мантию и надвигая капюшон на лицевую маску. Заканчивает имитацию литании и обращается к той, кого классифицировал как "арлекина"). Пленник лжёт. Охрана порядка захватила его при зачистке культа поклонения сущностям варпа. Его посчитали ценным источником информации о других культах на планете. Через какое то время сюда должны прибыть члены... (Акил'Мшей мгновение выбирал между вариантами организаций Империума, которые могут повлиять на желание эльдар покинуть их как можно быстрее) Инквизиции для его допроса. (Начал медленно двигаться к светлой части комнаты к Рею, посчитав, что эльдары не смогут сразу распознать маскировку).

Фиолетовый Осьминог:
Эльдары анализируют полученую информацию и выносят вердикт.
(Эльдары в старом порядке, Крауд, Акил, Рей)
(Эльдары Лазурь, Виксор, Хорнез, Харгат)

Лазурь (Xand):
( Говоря на эльдарском ) Решение мое неизменно, убийство в клетке сидящего, и пусть, с железными клешнями, что не ценят плоти теплоту, решения предложат. Но вы, темные, садисты, рабы своих пороков, меня призвали помогать, своим даром, а не принимать решения. Пусть тот кто обладает властью среди вас, даст знак, я повинуюсь.

Виксор Скатлакс (EelWael):
(На эльдарском) Надо мной никто не хозяин, арлекин. Зачем нам его убивать? На крайний случай, оставим его, если они проголодаются. А еще, кстати. У нас гранаты есть? Как думаете, они ему в рот влезут? Или боевые наркотики... (Переходя на готик) Инквизиция, говоришь. (Протягивает ладонь) Давай сюда ключ.

Хорзнет Мераз (volod):
((После приказа архонта, неохотно опускает оружие, но всё равно держит у бедра в направлении фигуры в тёмном. Слышит блеянья пленника и первого человека с механическими манипуляторами. На эльдарском) Уж поверьте мне, пленники на всё пойдут и что угодно придумают, лишь бы улучшить своё положение. Первое: разжалобить (указал на пленника) Второе: (указал на первого механикума) показаться полезным. Как я понимаю, эта мамзель напела, что оборвыш опасен. Если вязть с собой. А если оставить - будет орать, пока сюда не прийдут. В расход его. А вот уже я понял, что получивший по роже - полезен. Берём его. А вон тот уж очень подазрителен(указал на державшегося поодаль второго механикуса)

Харгат Вэйш (Alzur):
(Оккуратно Вытаскивет из ножен иссушающий клинок затем обращается к арлекинше на эльдарском)Миледи не тратьте боезапас, я справлюсь сам и без лишнего шума.

Фиолетовый Осьминог:
(Крауд последняя словесная попытка защиты, потом механикумы натравливают на него Эльдар)
(Словесно опять-таки)

Крауд Ваккариан (Flesh is weak):
Хочешь покончить со мной? что ж, вы показались мне умнее, интересно сколько залпов из лазганов выдержат ваши доспехи до того, как вы обратитесь в пар? да и если вы смогли растревожить идиотов из СПО, не думаю, что вам удастся ускользнуть от Инквизиции, а они скоро будут здесь, совсем скоро. Если хочешь покончить со мной подходи, не стесняйся ты с жалкой заточкой

Акил'Мшей (Nekromaster):
(Обращается к предводителю эльдар) Убивать пленника - слишком высокий риск. Если он будет мёртв, а мы исчезнем - то пришедшии за пленником обыщут всё здание и прилегающий район. Если вы позволите - я и мой помощник лишим его возможности общаться с другими людьми, не убивая. (После этой фразы обращается к эльдару, потребовавшему ключи) Вот они. (Протягиваю в его сторону замотанную в тряпьё руку с повисшей на вытянутом пальце связкой ключей).

Рей Икарис (Nictanova):
(мехадентриты опускаются, 2 из ниих уходят под мантию и начинают медленно искать лазпистолет, оптический механодентрит начинает анализировать помещение, эльдаров точно 4 штуки, из них 3 тёмные и арлекинша, больше объектов нет, дверь в чердак закрыта на ключ, ключ у акила... дверь в техническое помещение открыто, там бочки с прометием... главное не глупить и действовать рационально, на потолке лишь железобетонные балки) - А знаете (начинает медленно идти между тёмным эльдарам) - Акил прав, просто заткните чем будь взрывоопасным его грязную пасть, привяжите к бочке с прометием, их полно в соседней комнате, и натяните растяжку вон к этой двери(указывает сводобным механодендритом на дверь в техническое помещение), он и кричать не будет и уж точно отвлечёт на себя любых новых гостей. Вам же именно это и надо, так ведь? Только я всё равно не могу понять, что вы забыли на аграрном мире? Здесь ничего нет! Совсем! Здесь даже машин нормальных нет. Только эта рухлядь!

Фиолетовый Осьминог:
(Лидер эльдар, прошу вердикт)

Харгат Вэйш (Alzur):
(Обращается к Инкубу на Друхире) Виксор вырежи ему язык молчание будет полезнее

Фиолетовый Осьминог:
(Виксор реагируй)

Виксор Скатлакс (EelWael):
(На готике) У меня сегодня пополнение в трофеях, маленький хаосит! (Открывает клетку, достает клейв, пробует ухватить пленника за шкирку.) Открывай рот и высунь язык. Иначе придется пролить больше крови, чем ты можешь представить. Все будет хорошо, не бойся.

Фиолетовый Осьминог:
(Пленник ответ)

Крауд Ваккариан (Flesh is weak):
Да конечно, всё будет хорошо...(когда подходит достаточно близко и заносит обе руки, пытаюсь схватить его правой рукой за горло)

Фиолетовый Осьминог:
Ни один человек не может сравниться с эльдаром по скорости реакции. Виксор завершает начатое.
(Виксор, Лазурь, Харгат, Хорзнет, Рей, Акил, то что останется от Крауда)

Виксор Скатлакс (EelWael):
(Инкуб приходит в бешенство. Он чувствует, как голова и руки становятся тяжелыми, по коже пробегает холодок. То самое ощущение, которое заставляло его ломать рядовым монкей кости, а их начальству - вспарывать животы. Звериное возбуждение, которое чувствовал Виксор во время каждого боя, разгоняло злобу по его жилам) Я заберу больше. Больше чем язык. (Он, держа пленника за ворот его лохмотий, пинает того коленом в живот. После этого, он хватает мутанта за волосы, бьет его об стенку клетки. Слышен хруст зубов, капли крови наполняют рот Крауда. Эльдар грубо просовывает два пальца в рот пленнику и достает язык, отрезает его, стараясь действовать точно. После этого он вываливает тело из клетки, прицеливается получше, заносит клейв над головой и рубит здоровую руку пленника чуть выше кисти. Нагибается, забирает отрубленные пальцы) Ваша воля, архонт.
Могу я продолжить с его рукой? Хотя бы по локоть. Это была невиданная дерзость и подлость (Виксор пытается держать вежливый тон, но его голос дергается)
(Замахивается, чтобы отрубить руку по локоть) Что здесь, что в Коморре - никому не доверять. (Клинок опускается на руку хаосита.)

Фиолетовый Осьминог:
(Лазурь, Харгат, Хорзнет, Рей, Акил, то что останется от Крауда)

Лазурь (Xand):
( Морщится от вида крови и говорит на готике ) Железные мутанты в платья обернутые, прошу, нас время поджимает, утрите кровь, и уйдем. ( Обращаясь к эльдарам ) Темные жители города с ядовитыми реками зловонными, поспешите, я к двери подойду, всматриваясь в тени, оберегая от погони, вас, громких тяжелых, и неуклюжих крылатых ворон.

Хорзнет Мераз (volod):
(Прислушивается к несвязному крику и бульканьям. Хрипло хе-хекает, наблюдая за реакцией первого мон-кея. Думает.) Так. Сколько было манипуляторов у первого мон-кей? Два или четыре? Вроде два...или четыре? Да, вроде четыре. Нет, это бред какой-то! Его хребет по виду и с одним то еле справится. Наверно всё же два. (Вслух на друхире, нервно) Одна из немногих здравых мыслей за день, и то от арлекиншы. Повеселились и хватит. Надо уже действовать, пока сюда не вошла какая-нибудь деревенщина (отвлекается от наблюдения за механикусами, бросает взгляд на выход)

Харгат Вэйш (Alzur):
( обращается на друхире к членам группы) Уходим нас здесь ничего не держит, (На готике) Если хотите быть полезны следуйте за нами.

Рей Икарис (Nictanova):
(улыбка расплывается на лице механикуса, говорит инкубу) - ты не представляешь сколько часов подрят я об этом мечтал. (под мантие механодендрит готов выхватить лазпистолет в любую секунду, чем ещё больше придал уверености Рею) (идёт к инструменту для ремонта техники, берёт ремонтный лазерный резак) - Я конечно понимаю что возиться с ним очень весело, но первое, он скоро без руки так то истечёт кровью, зальёт всё тут ну или вырубится, а второе, чем мы можем вам помочь, особенно вам (поворачивает голову в строну арлекиншы) прекрасное создание? (главное без резких движений) - Инкуб, ведь правельно, будите любезны, подержите его что бы не дёргался (представляю резак максимально близко к месту ампутации, и наживамаю на спуск, запах обугленной плоти и мычание хаосита, проделываю тоже самое с языком) - хаосит, мне даже тебя жалко. Главное не отключись, для твоего же блага. (поворачивается к архонту) - теперь меня здесь ничего не держит

Акил'Мшей (Nekromaster):
(Мысли) Подготовка вокабулятора к перегрузке. Активирую. (Со стороны Акил'Мшея раздаётся пронзительный переходящий в ультразвук вопль, нечто среднее между сиреной и криком огромного водного млекопитающего. От перегрузки его вокабулятор повреждается. Одновременно из вытянутой руки в сторону двери выстреливает луч антиматерии).

Фиолетовый Осьминог:
(Крауд, быстро!)

Крауд Ваккариан (Flesh is weak):
(пользуясь замешательством, вызванным механикумом, ползёт к своим вещам, ищет оружие меч или лазган)
(в голове мутнеет, от шума, уже не может даже ползти)

Фиолетовый Осьминог:
Звуковой волной некрона Крауда отбросило к стене, Рей согнулся, а эльдары получили мощный удар. Все жители паутины поняли, кем оказался их противник.
(Виксор, Хагарт, Лазурь, Хорзнет, Рей, остатки Крауда, станок для дабстепа по имени Акил)

Виксор Скатлакс (EelWael):
(Инкуб почувствовал удар. Глухой, будто бы тараном, прошедший от его головы к каждому его нерву. Он осел на колени, его трясло и шатало. Ладонь все так же сжимала клейв, но сама рука была почти без сил. Колокол размером с целую звезду гудел у него в голове, пока он пытался обрести понимание ситуации) Отправьте их к голодной суке! Огонь по железякам! (Он не расслышал собственных криков, пока поднимался с колен. Так или иначе, свою инициативу он пропустил из-за хитроумного хода)

Лазурь (Xand):
( Согнувшись и упав на колени зажала по инерции места где располагаются уши руками, затем почувствовала пробивающий удар, судя по острой боли пробивший насквозь легкое. Потрогала рукой, кровь, тело начало ослабевать, веки тяжелеть, она видела как эльдары что то делают, крики расплывались в замутненом разуме. Сплюнув на пол кровь, и выронив дезинегратор она упала на пол теряя сознание сказав на последок еле слышно ) Погибель древних, душа на ... размен ( целясь в некрона из сюрикен пистолета выстрелила некрону в место которое у обычного человека было бы шеей )

Харгат Вэйш (Alzur):
(Содрагается от боли и страдается держатся на ногах ,кричит) Хорзнет тёмное копьё быстро! (Пытается удежать пистолет в руках и целится в некрона, с последующим выстрелом )

Рей Икарис (Nictanova):
(От сюда и дальше на техно-лингвис)(От боли и ярости заплывают мысли, но ясно главное, тот кого он считал коллегой оказался жалким обманщиком, он обманул меня, он предал меня, встаёт в полный рост) - Ты был мне как брат! Ты был единственным нормальным на этой планете! (заряжается катушку потентия на направленный разряд) - Духи Машины,
Вознаградите веру мою,
И поразите цель. (Он обманул меня) - Ты обманул меня! Единственное, чем бы ты не было, Акил ли кто ты на самом деле, ты должен умереть (во круг начинают трещать небольшие электро разряды, скинув мантию и обнажив своё аугументированное тело, кинув электрорезак в направление "Акила", направив на него подготовленный для эльдар пистолет, Рей тут же спустил курок, сломанная катушка потентия не позволила ему сделать направленный электроудар, только шуршание слабых электроразрядов) -Умри -Умри -Умри (Рей падает на колени, продолжая постоянно нажимать на курок уже разряженного пистолета) -Ум-м-м-ри (Рей падает, бьёт в истерике по полу рукояткой пистолета) - Почему ты?

Крауд Ваккариан (Flesh is weak):
(после всего пережитого за столь короткий период времени удар об стену был наилучшим из возможных исходов, Крауд начал терять сознание от невыносимо громкого звука и боли, на его глаза начала опускаться кровавая пелена, как в день прикосновения к о клинку, мало вероятно, что Крауд способен на какие-либо ещё действия)

Хорзнет Мераз (volod):
(Грязно ругаясь, упал на колени. Опустил голову, закрыл руками уши. Из глаз брызнули слёзы. Не глядя выстрелил в сторону орущего механикуса. Заткнув одной рукой нос, как идиот повторяет, чтобы прошла боль в ушах) Маб-маб-маб. Говорил я вам, ####, с этим ####### что-то ### не так! Старый враг из славного, как прелести Эстры Хромис, прошлого нашей расы! Арлекинша, заколдуй это! Арлекинша? (Увидел окровавленную Лазурь. Думает) Проклятье! Арлекинша сдохнет – Королева Клинков из меня опохало сделает! (Бросает пистолет, сквозь боль подтягивает на груди ремень - копьё тёмного света стреляет в «рёбра», некрона, с которого звуком сбило тряпки механикуса)

Фиолетовый Осьминог:
Плотность огня была сликом высокой для некрона, и его тело, не выдержав, взорвалось и накрыло осколками всех присутствующих. Сдетонировал прометий в соседней комнате и здание снесло, как картонный домик. Осколками прибило Крауда, но потухающее сознание уловило слова "Ты меня позабавил" и фиолетовой вспышкой варпа его унесло. На место взрыва прибежали силы обороны и открыли огонь по элдарам. Комисар направил пистолет на Механикуса и задал ему один вопрос: "Что скажешь в своё оправдание?"
(Хорзнет, Харгат, Виксор, Рей)

Хорзнет Мераз (volod):
(Стараясь не привлекать к себе внимания, подполз к арлекинше.) Э нет! Ты мне живой нужна. Архонтша с меня шкуру снимет.(пошарил по карманам и на поясе, увидел два цилиндра, похожие на гранаты.) Кинул в сторону людей, добавил свою единственную плазменную. Взял арлекиншу на руки, приготовился взлететь) Ну хоть помру с рукой на прекрасной красивенькой дамочке

Харгат Вэйш (Alzur):
(Пытаясь как можно быстрее покинуть место сражения, кидает связку гранат в нападающих и пытается прорватся сквозь окружение)

Виксор Скатлакс (EelWael):
(Виксор чувствовал, как боль и оглушение проходят. Он также чувствовал вкус крови. Не заметил, как прокусил губу. Усмехнулся и пополз к обломкам крыши, стараясь не привлекать внимания. Силы медленно возвращались к нему. Он быстро и бесшумно попробовал пройти вдоль крыши так, чтобы она прикрыла Скатлакса от взглядов и стрельбы мон-кей)

Рей Икарис (Nictanova):
(Контроль и только контроль... Пути назад уже нет! Я никогда не смогу выбраться с этой планеты, только в цинковым гробу, меня это явно не устраивает) - Сэр, на нас напали. Сейчас вы должны кричать: "За Императора и бежать в сторону тех построек, кажется в ту сторону они побежали" (Сейчас поможет только наглость и везение) (Начинается замешательство комисара из-за взрыва кем-то брошенных гранат, оптический механикус на всей скорости летит в сторону лица комисара, второй механодендрит в сторону шеи, третий пытается выбить оружие, четвертый как пружина начинает толкать тело механикуса на комисара, стальной рукой пытается ударить комисара рукоятью лазпистолета, другой ладонь также пытается выбить пистолет комисара) - Ave! Ave Omnissiah! (Боковым зрением замечает пятки убегающего эльдара, надо бежать за ними!)

Фиолетовый Осьминог:
Комиссар видит убегающего Харгата и командует прицельный огонь по нему. Будучи уже очень серьёзно раненым Харгат с улыбкой поднимает оторванную конечность некрона, пробивает ей себе сердце и на последнем издыхании втыкает её метким броском втыкает её в глаз комиссару. Лишившись надзора комиссара, Рей получает возможность ретироваться. Виксор и Хорзнет видят, что огонь сконцентрирован не на них и получают местоположение врат паутины.
(Хорзнет, Виксор, Рей)
Некоторые солдаты, поддавшись действию гранат начинают палить друг в друга

Хорзнет Мераз (volod):
(Реакция архонта удивила бичевателя. Как и реакция солдат на гранаты. Пока мон-кей что-то орут и мычат, подхватил Лазурь на руки и взлетел. Чувство полёта и ветер в волосах вернули часть уверенности в себя. Пока правое крыло не пробило выстрелом из лазгана. Шипя и ругаясь от жуткого жара, кое-как приземлился, а точнее упал на колени в развалины впереди инкуба. Положил арлекиншу, достал копьё, готовый прикрыть отступление Виксора.)

Виксор Скатлакс (EelWael):
(Инкуб понял, что это его момент. Он дал деру так, как бегал только в детстве, когда был мелкой и боящейся тварью. Пробегая мимо бичевателя он попытался, не останавливаясь, поднять его на ноги.) Вставай, павлин.(Пробегая мимо арлекинши, забросил ее на плечо. Пользуясь тем, что облако пыли и дыма скрыло его от глаз людей, он постарался затеряться в темных подворотнях города. Суматоха задержит монкей, а гранаты заставят их пролить кровь. Виксор видел карты этого городишки, и для него, легко запомнившего многие шпили Коморры, не составляло труда ориентироваться в столь примитивной и жалкой структуре, возведенной усилиями людей. Так или иначе, следует направиться к тем областям, которые уже прочесало СПО, что Виксор и сделал.)

Рей Икарис (Nictanova):
(думай, Рей, думай. Точно. Мысленные интерфейсы работают на пределе) (перенастраивает мысленными интерфейсами вокс синтезатор на голос максимально похожий на голос комисара и во всю глотку ору, на самом хреновом готике) - Ублюдки! Перегруппироваться! Назад! Бегом! Раз-Два! (хватают механодендритом мантию, бегу пригнувшись на приделе способностей, следом за эльдарами, механодендриты прикрывают филейную часть, их починить проще чем себя) (Главное не стреляйте в меня эльдары... Омниссии защити меня... Вы последняя нить что связывает меня с возможностью выжить...)

Фиолетовый Осьминог:
Эльдары видят бегущего за ними почти союзника и понимают, что он тоже сможет попасть в паутину, но при этом знает город. Сложный выбор в конце пребывания в этом городе...
(Рей, Хорзнет, Виксор)

Рей Икарис (Nictanova):
(Не стреляйте) - Не стр-ре-ля-йте. Возьмите меня с собой. Я могу обслуживать корабли. Только не рабом. Я могу помочь! Вы же за чем то оказались на этой планете!? И вероятно задача ещё не выполнена?

Хорзнет Мераз (volod):
(Бежит за инкубом. Каждый раз, когда голова Лазури подскакивает в такт бегу слишком близко к острым крюкам для трофеев - сердце ёкает. Лихорадочно думает) Умрёт она - умру я. (Взял себя в руки. Услышал лепетание мон-кея. Крикнул сам) Инкуб! (Хорзнет выругался. Кричит мон-кею) Беги, ####, беги! Инкуб, заверни в этот амбар слева от тебя!

Виксор Скатлакс (EelWael):
(Гортанный, совсем не изящный рык вырвался из легких эльдара - то молило тело, измотанное всем произошедшим, об отдыхе. Насилие над собой - лучшая дисциплина.) Плевать на задачу, человек, мы отступаем, иначе вообще ничего не выполним! Иди с нами, если хочешь. (Он послушал бичевателя, резко сворачивая в амбар)

Фиолетовый Осьминог:
Пыль от взрыва улеглась и четверо беженцев приближались в Вратам. Погони не было, большинсто сил было потрачено на усмирение обезумевших от газа солдат. Эльдары и механикус стоя перед вратами бросили взгляд на столь "гостеприимный" город.
(Рей, Хорзнет, Виксор по последней фразе и сворачиваем)

Виксор Скатлакс (EelWael):
Трахал я в рот такие приключения. Этого дерьма даже в списке не было. Чтобы я и бегал, мать их! (Он громко дышал, и уже передавал тело Лазури в руки Хорзнета) Держи свою дуру. Как думаешь, ее смогут гомункулы вернуть, или все, накрылась?

Рей Икарис (Nictanova):
- Святые шестярёнки... Значит вот как он выглядит... Пути назад уже нет... (что ждёт меня этими воротами? Но я слишком люблю себя что бы вернуться обратно в лагерь) - Похоже я с вами. Я хотел конечно убраться с этой планеты и о ксенотехе тоже мечтал... Но не так же...

Хорзнет Мераз (volod):
(Уложил арлекиншу. Не слушая никого, снял латную перчатку. Острыми ногтями полез в рану, вытащил осколок. Достал в подсумке склянку с иглой на конце. Вклол и влил сааамую малость. Бормочет) А ещё смеялась: "что за ирония чудная, микстурой, что снимает боль и онеменье придаёт обрекать на рабства ужасы и муки"! (Оторвал под протесты мон - кея кусок мантии и перевязал рану.) (на эльдарском)Ксенотеха он захотел? Инкуб, знаешь чем славится Обсидиантовая Роза?

Виксор Скатлакс (EelWael):
Не-а. (Идет ближе к вратам) Не знаю. Пока что я с тобой.

Хорзнет Мераз (volod):
Своими технологиями. Экзотическими. А у нас тут ихний техник. И врата за поворотом. Сможешь сложить два и два?

Рей Икарис (Nictanova):
- Инкуб, поиск знаний заставляет знать много языков... Ты сам знаешь, что не желал я такой судьбы, ни тем более вам, которых я вижу впервые... Но тут я задыхаюсь, я не могу тут жить...

Виксор Скатлакс (EelWael):
Они примитивнее в разы. Ну хочешь - заберем. (На готике) Эй. Ты. Ага. Иди сюда. От меня не отходи. Полезешь не туда - убьет. (Окинув последним взглядом город, инкуб вошел в активированные врата)

Рей Икарис (Nictanova):
(Иду за инкубом)

Хорзнет Мераз (volod):
(Чтобы отвлечься от состояния Лазури, ищет позитив везде.) Вот, инкуб, мы и пришли. Да, мисия укатилась кхимере под хвост, но у нас есть учёный...ты ж учёный? людей. (Вплотную подошли к сверкающим вратам. Взял Лазурь от инкуба, положил себе на плечо.) О, человек, ты тааакие технологие увидишь! (Резко вколол иглу в шестерёнку и выдавил всё содержимое)

Фиолетовый Осьминог:
И вот так в далёкой-далёкой галактике, чёрт знает когда они ушли во врата... Чтобы когда-нибудь снова выйти из них и РАСХЕРАЧИТЬ ЕЩЁ ПАРУ КВАРТАЛОВ НА КАКОЙ-НИБУДЬ МИРНОЙ ПЛАНЕТКЕ.
С вами был Кот Раздора. Спасибо всем.