Регицид
ДЕРЖА В РУКАХ нож, она говорила, даже не пытаясь скрывать свою ложь.
- Расскажи мне, что произошло, и я подарю тебе жизнь.
У него остался лишь голос. Она оставила ему лишь язык.
- Ты знаешь, что произошло, - сказал он.
Он увидел отражение своего изуродованного лица на лезвии ножа. Выдавленная им улыбка казалась месивом из разбитых губ и окровавленных дёсен.
Ее лицо скрывала карнавальная маска, сквозь которую виднелись лишь нечеловеческие глаза.
- Не сопротивляйся, - произнесла она, будто ожидая от него повиновения.
Не сопротивляйся. Действительно, забавное предложение.
Его колени и запястья были связаны прочной веревкой. Похоже, ее достали из танка Имперской Гвардии. Скорее всего, его танка, осознал он. В таком случае освободится он не скоро. Даже будь у него нож, ему бы вовек не перерезать эти веревки.
Он уронил голову в болото и пыль. У него все плыло перед глазами из-за боли, но ему все же удалось взглянуть на истерзанный лик неба. Серые и подернутые дымкой небеса предвещали бурю, сквозь разрывы между облаками виднелась луна.
Он лежал на груде щебня, зная, что некогда эти руины были полем боя, а до того – базарной площадью. Определенно что-то вроде ловушки для паломников, где реликты и иконы сомнительного происхождения переходили из потных ручонок торговцев к израненным путешественникам – индустрия отчаяния извечно зиждилась вокруг надежды, которая питалась обманом и медяками.
Он сморгнул пот и задался вопросом, куда же подевалось его оружие.
- Расскажи мне, - она подходила все ближе, ее клинок зловеще блестел в лунном свете, - что случилось в шестом часу десятого дня.
Эти слова уже звучали подобно героической легенде. Шестой час десятого дня. Она прошептала их подобно какой-то священной древней дате, хотя это случилось всего лишь вчера.
- Ты знаешь, что произошло, - повторил он.
- Расскажи мне, - все с той же лихорадочной горячностью продолжала она, выдавая себя с головой.
С усилием воли он рассмеялся, и смех этот, несмотря на адскую боль, несказанно обрадовал его. Из его кровоточащих губ срывался странный хриплый звук. Скорее всего, он был таким из-за пробитых легких и сломанных ребер. И все же это был смех.
Она использовала свой нож так же, как делала это весь предыдущий час – вырезая письмена боли на его обнаженной груди.
- Расскажи мне, - прошептала она, - что произошло.
Запах его крови перебивал вонь обожженного камня. Он видел, как тонкие алые струйки окрашивали его тело под рваными ранами.
- Ты знаешь, что произошло, ведьма. Вы проиграли войну.
ДЕРЖА В РУКАХ нож, она говорила, даже не пытаясь скрывать свою ложь.
- Расскажи мне, что произошло, и я подарю тебе жизнь.
У него остался лишь голос. Она оставила ему лишь язык.
- Ты знаешь, что произошло, - сказал он.
Он увидел отражение своего изуродованного лица на лезвии ножа. Выдавленная им улыбка казалась месивом из разбитых губ и окровавленных дёсен.
Ее лицо скрывала карнавальная маска, сквозь которую виднелись лишь нечеловеческие глаза.
- Не сопротивляйся, - произнесла она, будто ожидая от него повиновения.
Не сопротивляйся. Действительно, забавное предложение.
Его колени и запястья были связаны прочной веревкой. Похоже, ее достали из танка Имперской Гвардии. Скорее всего, его танка, осознал он. В таком случае освободится он не скоро. Даже будь у него нож, ему бы вовек не перерезать эти веревки.
Он уронил голову в болото и пыль. У него все плыло перед глазами из-за боли, но ему все же удалось взглянуть на истерзанный лик неба. Серые и подернутые дымкой небеса предвещали бурю, сквозь разрывы между облаками виднелась луна.
Он лежал на груде щебня, зная, что некогда эти руины были полем боя, а до того – базарной площадью. Определенно что-то вроде ловушки для паломников, где реликты и иконы сомнительного происхождения переходили из потных ручонок торговцев к израненным путешественникам – индустрия отчаяния извечно зиждилась вокруг надежды, которая питалась обманом и медяками.
Он сморгнул пот и задался вопросом, куда же подевалось его оружие.
- Расскажи мне, - она подходила все ближе, ее клинок зловеще блестел в лунном свете, - что случилось в шестом часу десятого дня.
Эти слова уже звучали подобно героической легенде. Шестой час десятого дня. Она прошептала их подобно какой-то священной древней дате, хотя это случилось всего лишь вчера.
- Ты знаешь, что произошло, - повторил он.
- Расскажи мне, - все с той же лихорадочной горячностью продолжала она, выдавая себя с головой.
С усилием воли он рассмеялся, и смех этот, несмотря на адскую боль, несказанно обрадовал его. Из его кровоточащих губ срывался странный хриплый звук. Скорее всего, он был таким из-за пробитых легких и сломанных ребер. И все же это был смех.
Она использовала свой нож так же, как делала это весь предыдущий час – вырезая письмена боли на его обнаженной груди.
- Расскажи мне, - прошептала она, - что произошло.
Запах его крови перебивал вонь обожженного камня. Он видел, как тонкие алые струйки окрашивали его тело под рваными ранами.
- Ты знаешь, что произошло, ведьма. Вы проиграли войну.
Отличный комментарий!