саламандра имперской гвардии

Аздрубаль Вект (Asdrubael Vect), Верховный правитель Комморры. 

Вект — это гниющая язва в сердце Комморры, черный паук в центре паутины, охватывающей всю галактику. Это Вект за многие тысячелетия превратил Тёмный город из беспорядочно разросшегося порта в галактический мегаполис. Это Вект покорил благородные дома и одно за другим подчинил себе их подцарства. Это Вект — тот, чья железная воля правит Комморрой по сей день.

Проще говоря, Аздрубаэль Вект — самый хитрый и умный тёмный эльдар из всех когда-либо существовавших. На его молочно-белой коже нет ни единого шрама, хотя чёрные как космос глаза выражают такую ненависть, что, должно быть, его душа давно уже огрубела. Его разум настолько сложен, что его можно уподобить краю фрактала или кристаллическому лабиринту Тзинча. Его психика — это почти бесконечный дворец, наполненный планами, ответными мерами и уловками, которые принесут плоды лишь через сотни лет, однако для того, кто прожил столько тысячелетий, века сменяются подобно временам года. Нет такой интриги, которую Вект не раскрыл уже дюжину раз, нет измены, которую он не предусмотрел и не обратил против себя самой. [Кодекс ТЭ, 5 ред.].

Для своей безопасности Вект использует двойника, именуемого Калека (the Geldling). "У меня нет имени, лишь функция. Меня, безымянного, именуют многими титулами: верховным властелином, великим тираном, Архонтом Архонтов, Всеотцом – и все же ни один из них не принадлежит мне. Я – живой код, зашифрованная тень, наделенная живым и дышащим обличьем, которое наблюдает и учится, но при этом остается ничем, мимолетной прихотью, которую используют, как пожелают, и от которой избавятся, когда будет нужно. Если это звучит слишком мрачно, не проливайте по мне слез. Я бы по вам не плакал.
Я – подобие своего создателя, и он – источник моего существования. Я почитаю его так искренне, как вы даже не можете представить. Для меня он буквально все, квинтэссенция всего, чем я являюсь. Лишь изредка нам выпадает шанс побыть рядом в одно и то же время, и некоторые говорят, что это уменьшает мою полезность, но мой создатель знает больше, чем они. Однажды я назвал его отцом. Он наказал меня за это.
Моя функция проста. Когда мы вместе, враги моего создателя не могут нас различить. Иногда говорит он, иногда говорю я. Я смеюсь про себя, когда вижу, как они неуверенно переводят взгляд между нами, пытаясь понять, кто из нас хозяин, а кто его тень. Это наша тайна и ничья более. Драгоценный секрет, который мы делим друг с другом.
Его истинное имя – Асдрубаэль Вект, и титулы верховного властелина, великого тирана, Архонта Архонтов и прочая принадлежат ему. У меня нет имени, но те, кто знает, что я такое, называют меня за спиной «Калекой». Они могут презирать меня, но в такое время, как сейчас, я, в отличие от них, стою, не склоняясь перед черной аурой угрозы, что окружает Асдрубаэля Векта. Я существую, чтобы быть уничтоженным, и если мой господин пожелает этого, то я с удовольствием подчинюсь своему долгу." [Path of the Archon by Andy Chambers]

Аздрубаэль Вект

Вект утверждает, что стал свидетелем Падения эльдар лично; если это правда, он, вполне возможно, один из самых старых, живущих (смертных) существ в Галактике в хорошо более 10000 лет. Как следствие этого, выживание в течении такого длительного промежутка времени в качестве правителя Комморры сделало его одной из самых смертоносных личностей в галактике. 

По его собственным словам, он пережил психический взрыв Падения из-за своего юного возраста во время этого события, своего юношеского незнания гедонистического образа жизни Эльдар, защищающих его от мук рождения Слаанеш. [wh40k.lexicanum.com]

Вект начал свой путь как ничтожное существо из низшего класса — его продали в рабство ещё ребенком. Высокородные тёмные эльдар никогда по-настоящему не признавали его. Возможно, это может как-то объяснить его бритвенно-острый ум и безграничное стремление побеждать, ибо интригам Векта всегда надо было быть ещё хитрее, чем у «высших», наделенных привилегиями. Постепенно, ступень за ступенью, по извилистому пути, Вект взобрался на вершину иерархической лестницы Тёмного города. Он оставил позади себя вереницу трупов, хотя его клинок никогда не обагрялся кровью — Вект был слишком осторожен, чтобы применять столь прямые меры. Большую часть своей ранней жизни Вект процветал за счет того, что его недооценивали — аристократы Комморры, соперники, даже собственные воины. Под прикрытием своего низкого происхождения он собирал все больше и больше сил, основав кабал Чёрного Сердца — организацию, зародившуюся как слабо мерцающее пламя, с тех пор разросшееся в опаляющую огненную бурю. [Кодекс ТЭ, 5 ред.]

Знамя Кабала Черного Сердца

Четыре тысячи стандартных лет прошло после падения Эльдар,(время, которое человечество называет 35-тысячелетие) Комморра перенсла наибольшее испытание с момента ее основания. Раб Аздрубаэль Вект поднялся по пути чистого коварства и убийственных амбиций, чтобы стать Драконтом того, что он позже назвал Кабал Черного Сердца, когда элитные силы Империума Человечества, развернули полномасштабное вторжение в Темный Город. В то время Вект, скрытый архитектор этого времени беспорядков, предназначенного для того чтобы укрепить его собственное господство, противостоял наиболее влиятельным из благородных фракций Темного Города, дома Кселиан (Xelian), Крайлах (Kraillach) и Иллитан (Yllithian). К тому времени, как человеческие захватчики были отбиты, цитадели этих домов были в руинах, их Архонты убиты. Это было незадолго до того как Вект и более меритократические Кабалы заменили их в качестве источника верховной власти в Темном Городе - так , как он и планировал. Семена Императорского вторжения были посеяны в области галактики под названием Десадерианский Залив (Desaderian Gulf) .Эта область пустынного космоса был хорошо известен среди человеческих космоплавателей (starfarers) из Сегментума Темпестус количеством космических аппаратов, которые исчезли в ее пределах. Общая практика Империума была избегать ее любой ценой. В тайне для Империума, существовал огромный портал в главную артериальную часть Паутины в Десадерианский Залив, экранированный голополями, скрывали его под видом мерцания в свете звезд, которое, возможно, является результатом гравитационного искажения. В этом портале скрывали пиратские суда Комморры, поджидая неосторожную добычу.

Благородные дома Темных Эльдар охотятся на имперских морских путях редко, чтобы избежать возмездия; следовательно, недостающие корабли всегда считались приемлемыми потерями или списывались как бюрократические ошибки Администратума. Первый шаг Векта состоял в том, чтобы увеличить частоту этих пиратских рейдов в десять раз. Он сделал это приоритетом своего Кабал, чтобы захватить каждый военный имперского флота и вторгнуться в каждый человеческий мир в пределах досягаемости от  портала. Он уничтожил гарнизоны императорской гвардии всех планет в системы Десадериан, разорил их укрепленся и исчез со своей добычей в глубины Темного Города, не оставляя ничего, кроме полного разорения. 

Эта кампания помогла Кабалу Черного Сердца богатеть на глазах, хотя недоброжелатели Векта считали его дураком из-за противодействия Имперской военное машине.

Со своей обычной тяжеловесной, бюрократической медлительностью Империум в конечном итоге отреагировал на исчезновения в Десадарианском заливе. Ударный Крейсер ордена Саламандр Адептус Астартес был достаточно близко, чтобы исследовать эти исчезновения. После короткой, но бурной перестрелке с флотом Векта, Ударный крейсер "Кузнечный Молот" (Forgehammer) был поврежден  и транспортирован через десадарийский портал в самое сердце Темного города. Фурор вызванный этим дерзким похищением охватил шпили высшей Комморры пламенем новых интриг. Капитан космического десанта был выдающимся трофеем, ведь такой человек мог выдержать невероятно длительные и жестокие физические и психические пытки, перед тем, как выдать секреты Империума. Довольно скоро Вект осознал, что его флот в Десадрианском заливе ничтожно мал по сравнению с армадой Лорда Кселиана. "Кузнечный Молот", все еще окутанный искажающим полем, был захвачен Кселианом и доставлен в Высшую Комморру для изучения.

Каким-то образом орден Саламандр получил координаты и гнев Империума обрушился из потрескивающего энергией нефритового портала Паутины прямо над личным шпилем Кселиана. Сюда проникли корабли, несущие геральдические символы не только Саламандр, но также Воющих Грифонов и Серебряных Черепов.

знаю что на арте экзодит, но более подходящей иллюстрации не нашел...

Контрнаступление Саламандр лишило тёмных эльдар преимущества. Уже после нескольких минут с начала штурма космодесантники удерживали периметр на вымощенных обсидианом улицах квартала Крайллах, несмотря на то, что находились под мощным огнем кабалитов и бичевателей, летавших в небе; их силовая броня доказала свою прочность против осколкового вооружения противников.

Когда электромагнитные поля, что удерживали имперский корабль, были уничтожены одно за другим, воцарился хаос. Эскадроны реактивных истребителей верховных архонтов выдвинулись на перехват, но встретили такой плотный огонь союзников и врагов, что им пришлось выйти из боя. Боевая баржа «Ярость Вулкана», к которой теперь присоединился критически поврежденный «Кузнечный молот», выстрелила тормозными ракетами и покинула пылающие руины, которые некогда были гордостью и отрадой архонта Кселиана. Прежде чем космодесантники отступили, струя двигателя громадного корабля испарила шпили и звездоскребы. Флот Астартес прошел сквозь все ещё открытый портал Паутины над Верхней Комморрой и выбрался в реальное пространство.

Последствия имперского вторжения навсегда изменили Комморру. Вакуум власти, появившийся после крушения знатных домов Высшей Комморры, быстро заполнил Аздрубаэль Вект и его восторжествовавший кабал, который доказал своё господство над соперниками в пламени войны. Старый порядок Комморры полностью изменился, и все казалось неопределенным. В последующие годы Вект стравливал оппонентов как настоящий профессионал, всегда отстаивая власть кабалов над аристократией знатных домов. Таким образом, именно кабал Чёрного Сердца взял правление в свои руки вместо старой родовой знати, и влияние архонта Векта на судьбу Тёмного города только усилилось.

К тому времени, когда владыки Комморры неохотно признали, что этот выскочка представляет собой настоящую угрозу, было уже слишком поздно. Политическое господство Векта неумолимо укреплялось. Силой объединяя разрозненные подцарства, основанные до Грехопадения, Вект все расширял и расширял свою власть, покуда она не поглотила почти всю территорию тёмных эльдар. Последним павшим подцарством был трижды проклятый Шаа-дом, который Вект уничтожил без тени сожаления, оставив от него лишь населенные призраками руины. Почти шесть тысяч лет этот выдающийся ум правит как верховный владыка Тёмного города.

И все же, хотя никто не смеет громко заявлять об этом, власть Векта над Тёмным городом выказывает признаки ослабевания. Те, кто долго скрывались в тени, выходят, чтобы воспользоваться шансом. Все чаще Вект обрушивает на врагов возмездие с несвойственной ему прямотой. Гнев верховного владыки, впрочем, не ограничивается пределами Тёмного города — с каждым годом Вект все чаще и чаще совершает налеты на реальное пространство. Некоторые верят, что долгая жизнь сделала его тело неспособным омолодиться, другие — что его соперники нашли значительную трещину в его броне. Теории множатся; ходят слухи, что Вект устал от успеха, от правления, или даже от жизни; что он рискует, подвергая себя опасности, просто чтобы обеспечить себе конкуренцию; и что это всего лишь ещё один план, чтобы заставить врагов раскрыть себя. В одном можно быть уверенным — если Вект падет по какой бы то ни было причине, Тёмный город поглотит война. [Кодекс ТЭ, 5 ред.]

Постарался сделать более-менее логичную выжимку информации. Всем спасибо, я по тегам просмотрел, вроде не повтор :)

P.S. Трилогия Энди Чэмберса "Темные Эльдар" довольно интересна.

В прошлых постах было собрание примархов предателей, теперь же у лоялистов.

— Братья, — поприветствовал собравшихся Дорн. — Генерал-капитан, лорд Малкадор.
 — Ситуация ухудшается, — константировал Сангвиний.
 — Так и есть, — хмуро согласился Дорн.
 — Последние очаги сопротивления на Луне пали два дня тому назад. Все наши орбитальные форты и звёздные крепости либо захвачены, либо уничтожены. Хорус полностью контролирует космическое пространство вокруг Терры. Мы отрезаны от остального мира.
 — Полагаю, ты позаботился об орудиях фортов перед тем, как их захватили, — то ли полувопросительно, то ли полуутвердительно произнёс Малкадор.
 — Выведены из строя моими Имперскими Кулаками и Ангелами Сангвиния. В некоторых случаях враг вынужден был отказаться от идеи захвата и сам уничтожил их.
 — Но это заняло слишком много времени, — добавил Сангвиний. — И в ходе этой операции мы потеряли слишком много сынов.
 — Потери приемлемы. Теперь они не могут вести по нам огонь, — ответил Дорн.
 — Как жаль, что нельзя было повторить тот план, что был успешно реализован при битве за Уран, — сказал Малкадор. — Полагаю, нам просто повезло, что Хорус клюнул на хитрость.
 Дорн в ответ лишь покачал головой.
 — Он не клюнул. Успехом мы обязаны заносчивости и высокомерию Пертурабо, — возразил он и в этот момент, когда он упомянул столь сильно ненавидимого им Повелителя Железа на его сосредоточенном лице промелькнула тень эмоций. — Но это правда, — продолжил он. — Второй раз на подобный трюк они бы не купились.
 — Но и у врага уловки закончились, — произнёс Джагатай-хан. — Больше никаких манёвров, отступлений и прочих ухищрений. Пришло время стали и камню сказать решающее слово.
 — Тебе словно не терпиться ринуться в бой, — заметил Сангвиний.
 — Даже ветру может наскучить неспешный полёт, — возразил Хан.
 — Камень и сталь скажут своё веское слово, — сказал примарх Имперских Кулаков. — Армии Хоруса… — начал было он и вдруг замолчал, словно не до конца веря в факты, которые собирался озвучить. Тень неуверенности промелькнула в его глазах, но он всё же продолжил:
 — Они практически не поддаются исчислению. В системе Солар сосредоточены практически все силы легионов-предателей. Под его началом тысячи полков, сотни рыцарских домов, десятки легионов титанов. И хоть их количество и уменьшилось после Бета-Гармона, их численность по-прежнему превышает имеющиеся в нашем распоряжении силы. Не говоря уже о том, что ему на подмогу спешат силы Тёмных Механикум. Мы осаждены со всех сторон.
 — Положение безнадёжное. Хорус может с лёгкостью нас уничтожить, — сказал Сангвиний. — Он может обрушить на Тронный мир комету, устроить бомбардировку астероидами или же вести концентрированный огонь из всех орудий. Любой из этих способов, также как и дюжина других, могут гарантированно обратить Терру в пепелище.
 — Ему это не нужно, — возразил Дорн. — Если бы Хорус хотел разнести этот мир на атомы, он бы это уже сделал несколько недель тому назад. Терра не является его целью, для него она лишь поле боя. На протяжении всей этой войны мне не давал покоя один-единственный вопрос: к чему такая спешка? Почему Хорусу так не терпится сразиться с нами? Будь я на его месте, я бы отложил решающее сражение. Слишком много преданных нам сил он оставил позади. Его первые удары на Истваане и Калте оказались полной неожиданностью и изрядно ослабили лояльные легионы. Тем не менее, в нашем распоряжении по-прежнему находятся миллиарды солдат и сотни тысяч нетронутых войной систем. Он слишком мало времени уделил укреплению своих завоёванных территорий. В его так называемых Тёмных Согласиях наблюдается определённая закономерность – он атаковал только те миры, которые могли бы обеспечить ему скорейшее продвижение к Терре. Наверняка этому есть логичное объяснение, однако если бы он действительно хотел занять место нашего отца, единственным правильным решением была бы затяжная война. Первым делом ему бы пришлось завоевать и укрепить свои позиции на востоке галактики, затем захватить Сегментум Солар и, тем самым, окружить и изолировать Терру. Пока мы оправлялись от предательства, он мог всеми своими силами расправиться с Жиллиманом. Лоргар с Ангроном с задачей не справились, и теперь Робаут дышит предателям в спину. Но даже с учётом всего этого, ему, тем не менее, стоит отдать один-единственный приказ и он победит в этой войне. — Дорн немного помолчал. — Но он этого не делает.
 — И не будет этого делать, — ответил Малкадор. — Он должен сойтись в бою со своим отцом. Это его истинная цель.
 Примарх Имперских Кулаков согласно кивнул.
 — Я так и думал. И недостаточно сильная бомбардировка Дворца это подтверждает.
 Дорн бросил взгляд на Имперского Регента.
 — Речь идёт о варпе?
 — Да, — ответил Малкадор. — Хорус ведёт войну не только в материальном мире. В этой войне есть факторы, недоступные вашему пониманию.
 — Всё же постарайся их пояснить. Хорус постоянно использует колдовство, и каждый раз это ставит меня в тупик. Я не могу вести войну, не зная с чем имею дело.
 — Мой мальчик, — устало отозвался Малкадор. — Ты не сможешь это понять, потому что твой отец не наделил тебя нужными для понимания психических явлений способностями. Я могу очень долго говорить на эту тему, но ты ничего не поймёшь из моих объяснений. Неужели ты думаешь, что если бы это было возможно, я или твой отец не рассказали бы вам об угрозе варпа с самого начала?
 — Я очень сильно сожалею, что вы этого не сделали.
 — Поверь мне, последствия были бы катастрофическими.
 — А последствия утаивания будут, возможно, ещё хуже, — возразил Дорн.
 — Неужели? — тихо произнёс Малкадор. — Ну хорошо, вот возьмём, например, тебя. Ты был рождён командовать миром материальным, и нет в нём ничего, чего бы ты не мог постичь. Но понимание варпа сбило бы тебя с пути. Будучи человеком, желающим досконально во всём разобраться, ты бы с головой окунулся бы в его изучение. И это стало бы причиной твоего падения. Ты можешь сопротивляться таящимся во тьме ужасам, но полным иммунитетом не обладает никто. Лишь один из вас изначально имел стойкость сопротивляться нашептываниям богов. Его в этот вопрос посвятили.
 — Кто же это был? — удивился Дорн. — Я думал эти знания скрывали от всех нас.
 — Кто об этом был осведомлён? — задал вопрос Сангвиний. — Джагатай?
 — Это был не я, — покачал головой Хан. В отличии от своих братьев, он не выглядел особо расстроенным фактом скрытия информации о природе варпа.
 — Столько боли можно было бы избежать! — воскликнул Сангвиний.
 Малкадор вперил в Сангвиния тяжёлый взгляд и словно бы вырос:
 — Не смей даже думать, что то, что тебе довелось пережить, могли облегчить знания о варпе. Я знаю, Сангвиний, какие испытания тебе пришлось выдержать. В преисподней богов всегда найдётся место ещё одному красному ангелу.
 Примарх Кровавых Ангелов побледнел, и это встревожило Дорна.
 — Малкадор, — невозмутимо произнёс он. — Это уже слишком.
 Имперский Регент глубоко вздохнул и снова словно бы уменьшился в размерах.
 — Прошу меня извинить. Настали времена испытаний, и даже у моих сил есть предел. Вы все мне как сыновья, и я просто хотел донести до вас свою точку зрения. Простите меня.
 — Понимаю, — сказал Сангвиний. — Не будем ссориться, дядя.
 — Кого поставил в известность Император уже не так уж и важно. Даже сейчас будет лучше, если это знание будет скрыто от вас, — продолжил Малкадор. — Стоит только озвучить имена сил в эмпиреях, как они тут же обратят на вас внимание. Само это знание ведёт к порче, и это всё, что вам нужно знать сейчас, и нужно было знать тогда.
 — Я всё же по-прежнему считаю, что некоторая информация могла бы нам помочь, — не согласился Дорн. — Если бы я знал, с чем нам придётся иметь дело, я бы никогда не стал бы распускать институт библиариев. Я, получается, зря упрекал Русса в его нежелании следовать Никейскому эдикту. И присутствующий здесь Хан тоже удостоился моих не совсем лестных слов.
 — Отец тоже может совершать ошибки, — тихо произнёс Джагатай.
 — Он говорил лишь то, что должно, — сказал Малкадор.
 — Возможно, — отозвался Хан. — Но возможно также и то, что Он должен был доверять нам и относиться к нам не только как к инструментам воплощения Его замысла. Как отцу, ему следовало бы уделять нам больше внимания.
 — Вы же видите, как некоторые отплатили ему за великодушие. Сейчас решаются судьбы мира, и войны в варпе, Паутине и реальном мире являются лишь эпизодами великого противостояния. Твоему брату это хорошо известно.
 — Да, известно, — ответил Сангвиний, в голове которого при этих словах возникли неприятные воспоминания о Давине и Сигнусе, где ему пришлось противостоять Хаосу в столь многих воплощениях. — Вне зависимости от того, совершил ли наш отец ошибку или нет, мы по-прежнему участвуем в войне, где сражаться предстоит не только в мире материальном.
 — Но я не знаю, как вести такие войны, — сказал Дорн. — Эти пришедшие извне создания, эти кошмары, что преследуют простой народ… Как я могу учитывать эти факторы?
 — Ты не можешь, но войны пуль и клинков не избежать, точно так же как и не избежать противостояния душ и колдовства, — произнёс Малкадор. — Ты должен выполнить свой долг. А я исполню свой, когда придёт время. Каждому из вас в этом величайшем противостоянии отведена соответствующая роль, — печально улыбнулся он, глядя на Сангвиния. Ангел в ответ лишь отвёл взгляд в сторону. — Это не те роли, что изначально задумывал для вас отец, но вы, тем не менее, прекрасно для них подходите – Ангел, Преторианец, Боевой Ястреб. — Теперь он смотрел на них с отеческой гордостью. — Три чемпиона. У меня и Императора нет ни малейших сомнений, что вы справитесь.
 Примархи некоторое время помолчали, а затем Дорн нарушил тишину:
 — Одной веры недостаточно. Наши вокс-коммуникации ненадёжны. Возмущения в варпе из-за разлома делают невозможной астротелепатию. Мы теперь совершенно одни. Чтобы ни произошло на орбите Луны, нам это будет неведомо. Согласно последнему донесению, полученному от адмирала Су-Кассен, на окраине системы собрались остатки уцелевших кораблей. Этот флот, по моим подсчётам, сможет продержаться несколько месяцев. В его состав входит и множество кораблей твоего Соколиного флота, Джагатай.
 Хан кивнул.
 — Нужно было оставить «Фалангу» у Терры, — заметил Сангвиний, имея ввиду гигантский флагманский корабль Имперских Кулаков, ныне оказавшийся в распоряжении адмирала Су-Кассен и являющийся ядром окраинного флота. — Она одна существенно могла бы повысить обороноспособность планеты. С её помощью мы могли бы нанести Хорусу чувствительный удар.
 — И потеряли бы её, как и все остальные корабли и защитные укрепления на орбите Терры, — возразил Дорн. — У нас не было достаточно сил, чтобы противостоять армаде Хоруса в космосе. Поэтому я и отослал свой флагман вместе с остальными кораблями к окраине системы. Когда придёт время нанести удар, «Фаланга» поведёт их в бой.
 — Но ты руководствовался не только этими соображениями, — заметил примарх Кровавых Ангелов.
 — Я принял решение, и менять его не собираюсь.
 — Ладно, но я не уверен что замысел использовать «Фалангу» для эвакуации Императора может сработать, — ответил на это Сангвиний.
 — Даже если Тронный мир падёт, Император должен остаться в живых, — сказал Дорн. — Мы все знаем, что целью Хоруса является Император, а не Терра. Только с помощью «Фаланги» мы можем рассчитывать на успешный исход операции по Его эвакуации. Только мой флагман имеет шанс пробиться к планете, а затем с Императором на борту покинуть систему. Пока же, пока не появится Жиллиман, флот будет держаться в стороне. Пертурабо и его ублюдки наверняка захотят возвести некоторые оборонительные укрепления в пределах системы с целью задержать Ультрамаринов. Флот Су-Кассен не даст им этого сделать.
 — Какими силами располагает Жиллиман? Если сведения о том, где он сейчас находится? — задал вопрос Хан.
 — Нет. Нам остаётся только надеяться на то, что он продолжает пробиваться к Терре и что его флот не сильно поредеет. Железные Воины наверняка заминировали все возможные пути, и кроме того, ему предстоит одолеть оставленный у Бета-Гармона арьергард сил Хоруса.
 — Он справится, — уверенно заявил Сангвиний. — Хорус привёл сюда практически все свои армии. Под началом Жиллимана собраны довольно внушительные силы. Когда я покидал его, он отправил в Ультрамар и Сегментум Ультима приказ о полной мобилизации. Кроме того, по пути к нему будут присоединяться дополнительные войска, включая остатки легионов Коракса и Вулкана. Когда он сюда прибудет, его армия будет сравнима с армией Хоруса.
 — Что насчёт остальных? Есть весточки от Волка или Ворона? — задал вопрос Джагатай. — Живы ли Русс и Коракс?
 Дорн, услышав имя примарха Космических Волков, презрительно скривился.
 — Неизвестно, — ответил Сангвиний. — Последний раз я слышал о Лемане во время кампании на Бета-Гармоне. Подлые воины Абаддона и сыны Альфария загнали его в угол на Яранте.
 — Но попал ли он в плен? Или ему удалось выскользнуть из расставленных сетей? — снова спросил Хан. — И жив ли Ворон?
 — Нельзя сказать наверняка, но мне кажется они живы. В последнее время моя душа стала очень чувствительной, — тихо произнёс примарх Кровавых Ангелов.
 — Тогда это отличные новости! — воскликнул Джагатай.
 — Живы они или нет, нам они помочь точно не смогут, — возразил Дорн. — Как и Лев.
 Малкадор устало вздохнул и встал со стула:
 — Лев делает всё, что в его силах.
 — Его атаки на миры предателей являются ничем иным, как необдуманной и опрометчивой местью, — ответил Дорн. — Он должен быть здесь.
 — Ты не видел того, с чем мне довелось иметь дело, — не согласился Сангвиний. — Я знаю, что несколько дней тому тебе довелось сражаться с демонами на борту «Фаланги», но всё остальное время от ужасов галактики тебя защищали стены и пушки. Ты столкнулся лишь с малой толикой чёрной магии. Эта война превратилась в битву колдунов, это не то, с чем мы имели дело во времена Великого Крестового похода. Каждый зачищенный Тёмными Ангелами предательский мир является чувствительным ударом по планам врагов.
 — Символическим ударом, — фыркнул Дорн.
 — Символы обладают мощью, — возразил Малкадор. — Видишь, Рогал, ты не в состоянии этого понять.
 — Где же Лев сейчас? — спросил Дорн. — От него не было никаких вестей с момента уничтожения Барбаруса.
 — Кто ж знает? Если нам неведомо, то наверняка и предатели не обладают этой информацией, — вмешался в разговор Хан. — А Сангвиний прав, мне доводилось сталкиваться с Нерождёнными. Они не подчиняются логике материального мира, они дикие и необузданные. Флот Мортариона ещё не прибыл, и, возможно, в этом есть заслуга Льва. Если удача нам улыбнётся, Гвардия Смерти может вообще не появиться.
 — А может Мортарион и вовсе изменил свои взгляды? — вслух задумался Сангвиний. — То, что некоторые из наших братьев заключили с демонами союзы меня не удивило, но вот про Мортариона я бы такого никогда не подумал – вы же знаете как он ненавидит варп.
 Дорн нахмурился. При этих словах он сразу вспомнил об Альфарие. Когда двадцатый примарх проник в систему Солар, им довелось поговорить, и некоторые его речи можно было принять за раскаяние. Но Дорн не стал слушать и просто убил его у Плутона. Он до сих пор скрывал этот факт от своих братьев.
 — Никто из них не способен измениться, — возразил он. — Они погрязли в порче и предательстве. Все они. Мы спасти их не в состоянии, да они и не заслуживают этого.
 — Я говорил с Мортарионом на пепелище Просперо, — признался Хан. — Его ненависть к Императору пустила слишком глубокие корни. Он одержим идеей убить отца, так что он наверняка будет здесь.
 — Значит, нашим братьям не суждено измениться, — произнёс Сангвиний. — Кстати, где они?
 — Нам известно, что Пертурабо вот здесь, — начал Дорн, указав на точку гололитической карты. — Он участвовал в битве за Уран и после этого не покидал пределы Первой оборонительной сферы. Если он не изменяет своим привычкам, то наверняка сейчас со своими воинам будет укреплять Хтонические и Элизианские врата. Думаю, это ему не по душе, и зная, как он меня ненавидит, можно смело утверждать, что рано или поздно он прибудет на Терру дабы лично проследить за тем, как падут возведённые мною стены, и заявить о том, что он лучше меня.
 — Ангрон находится вот здесь, — продолжил примарх Имперских Кулаков, переместив палец на миллиард километров. — Возле «Духа мщения», на тёмной стороне Луны, где сосредоточена половина сил предателей. По поводу «Гордости Императора» поступают противоречивые донесения. Но Фулгрим наверняка примет участие в грядущей битве. Скорее всего, сейчас он с Хорусом. Местонахождение Альфария неизвестно. — Дорн проигнорировал красноречивый взгляд Малкадора. От Регента ничего нельзя было утаить. — Магнус, предположительно, мёртв. Однако появление в системе варп-разлома явно не обошлось без его колдовства.
 — Магнус жив, — произнёс Малкадор.
 — Откуда тебе это известно? — спросил Дорн.
 — Его душа сияет слишком ярко, её нельзя не заметить. Императору известно, что его сущность существует, поэтому это известно и мне. Я не сомневаюсь, что он выступит против нас вместе с Магистром войны.
 — Плохие новости, — сказал Сангвиний. — Я надеялся, что если он выживет, то воздержится от участия в конфликте.
 — Он тяжело воспринял наказание, — ответил Малкадор.
 — По крайней мере нам точно известна судьба Кёрза, — вставил Хан. — Сангвиний выбросил его в открытый космос.
 — Но его сыны здесь — флагман легиона был замечен в системе в сопровождении дюжины капитальных кораблей.
 — Что насчёт Лоргара? — спросил Хан. — Его легион велик, однако здесь присутствует лишь его часть.
 — Неужели он тоже отсутствует? — задумался Сангвиний.
 — Не стоит принимать во внимание неподтверждённые факты, — заявил Дорн. — Если он сейчас отсутствует, то это не значит, что он не появится позже. Он вполне может готовить ловушку для Жиллимана. Мы должны быть готовыми к его прибытию, так же как и появлению Мортариона. Ну а пока давайте считать что нам повезло, что сейчас их здесь нет.

 — Давайте подытожим, — предложил Дорн. — Фулгрим, Пертурабо, Ангрон, Магнус и, конечно же, наш дорогой братец Хорус. Пять примархов, и шестой вот-вот будет здесь.
 — Шестеро против трёх, — промолвил Сангвиний. — Наши лояльные братья?
 — Со Львом нет связи, Робаут Жиллиман в пути, — продолжил Дорн. — Местоположение Коракса неизвестно, так же как и нашего своевольного и глупого братца Русса. Феррус Манус мёртв. Вулкан – мёртв.
 — Значит, шестеро против троих, — повторил Сангвиний. — И двое в пути.
 — Вас больше, чем вы думаете, — сказал Малкадор.
 Вальдор, доселе погруженный в собственные мысли, вскинулся и бросил на Регента пристальный взгляд.
 — Вулкан жив.
 Довольный произведённым на всех трёх примархов эффектом он улыбнулся словно фокусник, чей трюк произвёл на зрителей впечатление.
 — Что, простите? — произнёс Дорн.
 — Что ты имеешь ввиду, Малкадор? — спросил Сангвиний. — Я своими собственными глазами видел его мёртвое тело на Макрагге. Его сыны увезли Вулкана домой на родной мир.
 — Труп Вулкана несколько отличается от обычных мертвецов. Да, Саламандры отвезли его на Ноктюрн, и там успешно вернули его к жизни. Вулкан обладает… определёнными способностями, как и вы все, — пояснил Малкадор. — У тебя, Сангвиний, есть крылья и дар предвидения. Джагатай наделён острым и пытливым умом. Дорн строг, благочестив и обладает гениальным даром ведения пустотных боёв и талантом к строительству.
 — Вулкан был кузнецом, — заметил Хан.
 — Не только.
 — Значит, он всё-таки жив? — потрясённо воскликнул Сангвиний.
 — Замечательно! — рассмеялся Джагатай.
 — Где же он? — требовательным тоном задал вопрос Дорн. — Когда он к нам присоединится?
 Вальдор с Малкадором посмотрели друг на друга, а затем генерал-капитан медленно произнёс:
 — Он уже здесь. Он вышел из Паутины незадолго до прибытия Сангвиния и теперь обороняет её.
 — Что? — спросил Дорн, побледнев.
 — Но это же случилось несколько месяцев тому назад. И вы только сейчас решили поставить нас в известность?
 — Что? — снова переспросил Дорн.
 — Да, с тех пор он находится там. И он жив, — сказал Вальдор.
 — Почему же он с нами не встретился? — задал вопрос Хан.
 — Как и для каждого из вас, для него уготована особая роль, — пояснил Малкадор.
 — Почему же я тогда не ощущаю его присутствия? — вопросил Сангвиний.
 — Потому что ваш отец своими силами скрывает это, — ответил Малкадор.
 — Тогда почему нам не сообщили? Так же как и про Паутину и про работу Императора? — не унимался Сангвиний.
 — Чем меньше посвященных — тем лучше. И это не связано с доверием, — поднял руку Имперский Регент, обрывая собравшегося было запротестовать Сангвиния на полуслове. — Враг может добыть интересующую его информацию множеством разных способов. Поначалу мы держали проект в секрете дабы о нём не прознали недоброжелатели, а теперь о нём не следует распостраняться из-за угрозы, которую он представляет.
 — Что ты имеешь ввиду? — спросил примарх Кровавых Ангелов.
 — Отец не смог завершить проект, — пояснил Дорн.
 Вальдор начал объяснять подробней:
 — Когда Его работа уже подходила к концу, случилось непоправимое. Ваш брат Магнус был лоялен, но слишком самоуверен. В своём высокомерии он решил использовать колдовство дабы предупредить Императора об измене Хоруса. Чары, которыми ему было запрещено пользоваться, уничтожили защитные обереги и открыли путь для вражеских орд. Император лично приказал мне не распространяться о произошедшем.
 — Получается, Император наказал Магнуса без веской причины? — спросил Сангвиний.
 — Причина была, однако наказание не должно было быть таким жестоким. Мы отправили Волка доставить Магнуса на Терру и осудить за нарушение Никейского эдикта. Однако Хорус переиначил приказ.
 — Ещё одна тайна, что привела к катастрофе, — произнёс Сангвиний.
 — У Императора есть веские причины держать свои замыслы втайне, однако в этом случае, Сангвиний, ты прав. Характер Лемана только всё усугубил и мы лишились двух лояльных легионов. Один переметнулся на сторону врага, а другой оказался обескровлен. Подобного позора Русс стерпеть не смог и в одиночку отправился сразиться с Хорусом.
 — Никто из вас не знает, — продолжил Малкадор. — Что Император стал заложником машины, которую он же сам и создал дабы держать открытым мост в Паутину. То была временная мера, дабы дать Механикум время решить проблему. Однако сделать этого они не смогли – плоды их труду были уничтожены. Если Он сейчас встанет с Трона, врата в варп распахнуться и орды Нерожденных захлестнут Терру.
 — Я думал он занимается починкой машины… Ситуация, на самом деле, оказалась гораздо хуже, — тихо произнёс Дорн.
 — Увы, это так, — согласился Малкадор. — Император могуч, но и у его сил есть пределы. Вулкан стоит на страже врат на случай, если Император потерпит поражение.
 — Неужели это возможно? — вопросил Дорн.
 — Возможно, — подтвердил Малкадор.
 — Что может сделать один примарх против всего варпа? — воскликнул Сангвиний.
 — Действительно, что? — пожал плечами Имперский Регент. — Поэтому вам троим лучше победить в этой войне. Вы трое – наш план. Теперь вы знаете всё, что вам положено знать. Ваш отец ведёт войну в другом измерении, вам же нужно одержать победу здесь. Фигуры расставлены. Больше никаких недомолвок. Вы должны удержать эти стены из камня так же, как Император удерживает психические барьеры. Сражайтесь свои оружием, сражайтесь вместе со своими сынами и мудро используйте ваши дары, сыны Императора. Выиграйте время для вашего брата и отца.