псайкер а+

Воинства Первого легиона из 9 книги Ереси Хоруса "Крестовый поход".

Воинства Первого легиона

В дни до прихода своего примарха, Воинства Первого Легиона отличались названием и организацией от Крыльев, которые позднее основал Лев Эль'Джонсон. Создание доктрины, что привела к формированию Воинств, в историях Легиона зачастую приписывается Самому Императору как часть Его великого плана для первых Легионов. Следующий список восстановлен из записей 753.М30 – медианной точки в ранней истории Первого Легиона. Он показывает основные известные воинства, которые, впоследствии, перестроились в шесть Крыльев Гексаграмматона:



Венценосное Воинство: Является старейшим из сохранившихся в записях Первого Легиона Воинств, чей изначальный костяк составляли воины, служившие чемпионами в огромных армиях Терры во времена до Объединения. Бойцы Венценосного Воинства специализируются на прорыве вражеских порядков и формируют передовые отряды, являются мастерами поединков чести, которые некогда были ключевой составляющей в войнах человечества, и символами победы в той же мере, что и воинами.

Воинство Клинков: Было ядром Легиона. По мере роста численности, стало выходить на поле боя как настоящая армия. Воинство Клинков состояло из когорт пехоты, что формировали ряды и сдержали натиск врага. Эти огневые взводы отбрасывали воинов противника и бесстрашными колоннами раскалывали их порядки. Они были экспертами пехотных тактик сомкнутого строя, что являлись основой боевой организации ранних Легионес Астартес, сформированной вокруг превосходства легионных тактических отделений и ставшей основным фактором создания первых томов Принципиа Белликоза.



Воинство Пентаграмм: Воинство Пентаграмм, для большинства ставшее не более чем забытой легендой, было первой попыткой включить боевых колдунов Старой Земли в строй и обрушить мощь псайкеров на врагов Человечества. Это воинство часто критиковалось сражавшимися рядом с ним адептами, ибо в те ранние дни у боевых псайкеров Первого Легиона катастроф было не меньше, чем триумфов. Со временем, верховный магистр Легиона закрыл этот эксперимент.

Железное Воинство: Первых воинов этого Воинства набрали из суровых кочевников тулийских племен Старой Земли и адаптировали их древние традиции под современные поля боя. Бойцы Железного Воинства стали экспертами в применении бронетехники в сражении. Они первыми опробовали множество тактик, заложивших фундамент для использования боевых машин на войне – от громыхающих орудийных машин на гусеничном ходу в рядах армий Старой Земли во времена перед Объединением до бронетехники, которую разработал и сконструировал для Легионес Астартес Император.



Огненное Воинство: Будучи одним из самых секретных Воинств, Огненное Воинство состояло из шпионов, убийц и пользовалось всеми коварными инструментами войны. На войне оно было глазами и окровавленной левой рукой Легиона. Огненное Воинство первым появлялось на поле брани, посылая разведчиков с одинокими наблюдателями, и последним проливало кровь. Его консулов-дознавателей хорошо знали за их внушающий ужас талант.

Костяное Воинство: Оно также было известно под названием Скандинавское Воинство – как за дикие и кровожадные тактики, которым оно отдавало предпочтение, так и за местность, откуда набирали основную часть рекрутов. Костяное Воинство сражалось не ради прорыва порядков одной армии, оно стремилось полностью сокрушить боевое дух противника, найти слабость, которую скрывал почти каждый противник, а затем разрубить её. Эти не имеющие себе равных налетчики ни во что не ставили благородные идеалы цивилизованной войны, а потом пользовались самым ужасным оружием и тактиками.

Каменное Воинство: Эксперты позиционной войны, мастера осад и разрушения укреплений. Их беспощадность – ключевая особенность наиболее тяжелых оборонительных действий и кровавых штурмов в ранние годы Великого Крестового похода, ведь для адептов Каменного Воинства война – это вопрос решимости и непреклонности. Те, кто не уступает врагу, кто невозмутимо стоит пред лицом полного уничтожения, те и завоюют победу, а сдавшиеся окажутся сокрушены под их пятой.



Воинство Ветра: Застрельщики и кавалеристы Воинства Ветра – эксперты ведения боевых действий, которые ведутся со скоростью урагана, который и стал именем воинства. Воинство Ветра, состоящее из мастеров использования легких доспехов и гравициклов, заработало репутацию самого славного подразделения Первого Легиона, которое, однако, имело и самый высокий уровень потерь из-за присущей Воинству безрассудной отваги.

Пустотное Воинство: Одно из последних Воинств, ставших значительной силой внутри Первого Легиона. Его адепты были мастерами низкоорбитальных штурмов с использованием телепортов, а также ведения войны в самих небесах. Когда Первый Легион достиг звезд после войн на Старой Земле, все ударные штурмовые подразделения с маяками телепортационного переноса, абордажные отряды и пилоты воздушных судов находились в рядах именно этого Воинства.

03. Кошмар во сне и наяву

Отлитые из бронзы буквы «Officio Medicae» венчали вход в выложенное из белого камня здание больницы. Вид у всего госпиталя был неидеальный – тут трещинка, тут щербина – он походил на обстрелянного ветерана. Впрочем, несмотря на внушающий уважение внешний вид, само по себе это учреждение редко принимало у себя военных – война велась далеко от Ферромата и куда более частыми пациентами здесь были заводские рабочие да адепты Администратума, на голову которым свалилась очередная кипа документов с той самой полки, что расположена достаточно высоко, чтобы можно было подумать о лестнице, но вместе с тем достаточно низко, чтобы все-таки попытаться достать так.


Госпиталь стоял на одной из площадей – в столице их было предостаточно, начиная с помпезной «Форум Майорис» перед губернаторским дворцом и заканчивая маленькими пространствами, которые и площадями-то назвать стыдно. Занятая госпиталем площадь по своей значимости располагалась аккурат посередине списка.


Сейчас к зданию Оффицио Медика приближались двое мужчин. Один – слегка небритый, крепко сложенный и одетый в серую военную форму с нашивками 1-ого Ферроматского полка механизированной пехоты. Второй носил чёрную комиссарскую шинель и островерхую гербовую фуражку.


- Эй, док! – Задрав голову, крикнул «наверх» первый, адресуясь открытому окну на втором этаже. – Пусти к нашим повидаться!


Но ответом ему было лишь молчание.


- Мэтт! – Крикнул второй, комиссар Маркус Аврелий из 1-ого Ферроматского полка механизированной пехоты.


Никакого эффекта.


- Нет, через дверь я не пойду. – Сказал первый из кричащих, рядовой Густав Цугцванг, как только комиссар обратил на него свой взгляд. – Меня в прошлый раз чуть не побили, когда я наследил. – И он указал на свои нечищеные сапоги.


Комиссар хмыкнул. Ему тоже не хотелось как простой смертный, заходить в госпиталь через регистратуру и прочие формальности. Тем более что они и не лечиться пришли, а повидаться со своими товарищами, рядовыми Билли и Арком, что отлеживались у Мэтта, врачующего их честно полученные в бою раны.


- Которые из окон – от их палаты, рядовой?


- Вроде вон те. – Указал Густав на два окна второго этажа. Одно из них было открыто.

Аврелий измерил взглядом расстояние.


- Думаю, если ты меня подсадишь, я смогу туда залезть. А потом затащим тебя.


- Это не совсем… правильно, сэр. – Сдержанно отозвался солдат. – Доктор Мэтт может…


- Я комиссар. – Напомнил Аврелий. – Давай, подсади меня.


Пыхтя и ругаясь, Густав кое-как подсадил комиссара и тот взялся за раму, готовясь залезть внутрь, в комнату. А в следующий момент из глубины этой комнаты раздался немного истеричный вопль и выстрел.


* * *


- Вы закончили, Мэтт?


- Да, инквизитор. – Врач отошел от операционного стола, на котором лежал молодой, но совершенно седой человек. Несмотря на то, что он сейчас был без сознания, пальцы этого пациента беспорядочно дергались, а губы – шевелились, будто он что-то шептал себе под нос.


- Что говорят когитаторы? – Спросил инквизитор, доставая из-за пазухи трубку.


- Не совсем ясно, шеф. – Пожал плечами тот. – Разум этого человека очищен полностью, но… - Врач покосился на стоящее рядом с операционным столом загадочно гудящее устройство. – Даже с помощью этой штуки, я не могу прочесть его мысли. Ни когда он был в сознании, ни сейчас. Но его личность надежно затёрта.


- Хорошо. – Кивнул инквизитор Лазарь, набивая свою трубку. – Это нам и нужно. Давай выйдем. – Он указал на дверь.


Инквизитор и его слуга, покинув операционную, вышли в коридор и зашагали по лестнице. Мутные светосферы слабо освещали окружающую обстановку, выхватывая из тьмы лишь по несколько ближайших ступеней и часть стен.


- Ещё один пролёт и мы на первом этаже. – Проговорил Мэтт.


Инквизитор чуть иронично посмотрел на него.


- Спасибо, я ещё не запыхался. - И разжёг трубку, тут же выпустив кольцо дыма.


Они поднялись из подземных помещений на первый этаж. Панель, которой закончился коридор, отъехала в сторону, стоило Мэтту чуть надавить на неё в нужном месте и доктор со своим шефом оказались в небольшом кабинете.


Лазарь сел в глубокое кресло, Мэтт расположился за столом, что стоял у закрытого и плотно занавешенного окна.


- Вы хотите мне что-то сказать про этого парня? – Спросил Мэтт, наблюдая как инквизитор выпустил ещё одно кольцо дыма.


- Немногое. Немногое, но распространяться даже об этом не следует. Этот человек – псайкер, как ты догадался, исследуя его мозг.


- Конечно. – Кивнул доктор.


- Хорошо. У меня есть свои причины для того, чтобы он забыл навсегда то, что однажды – не так уж и давно – увидел и узнал. Чтобы его разум был очищен от… – Он сделал многозначительную паузу. – Лишнего.


- А что мне делать, когда я приведу его в чувство? У него будет много вопросов.


- Конечно. – Утвердительно кивнул инквизитор. – Все, что ты должен ему сообщить – теперь он состоит на моей службе. Я думаю, этот человек неплохо притрётся к «штрафникам». Что с энграммами?


- Я установил обычный набор. – Пожал плечами доктор. – От вас не было каких-то особых указаний. Стандартные энграмматические индукции в кору головного мозга.


- Большего не требовалось. – Лазарь откинулся на спинку кресла.


- Вы полагаете, что переживший такую чистку будет ценным слугой? – Спросил Мэтт. – Не то чтобы я возражал против подобных процедур, но…


- Ни одному псайкеру в этой галактике чистка разума не будет лишней. – Хмыкнул Лазарь. – Думаю, мои коллеги из Ордо Еретикус согласились бы.


Мэтт промолчал, будто бы не хотел спорить с авторитетом «коллег».


- А как его имя?


- Имя? – Переспросил Лазарь. – Тит. Тит Марий Торкват. – Он выложил на стол несколько бумаг. – По этим документам, он – псайкер-санкционат, приписанный к 1-ому Ферроматскому. Пусть заступает на службу.


Инквизитор, загасив трубку, резко поднялся с кресла.


- Когда он очнется, закрывай лабораторию и переноси все оборудование на мой корабль. Через несколько дней я отбуду с Ферромата, скорее всего, надолго. Приглядывай за «штрафниками», чтобы не выкинули чего.


- До встречи, инквизитор. – Склонил голову Мэтт.


- Надеюсь.


Когда Лазарь вышел, доктор отправился выводить своего «пациента» из бессознательного состояния. Внутренне Мэтт благословлял Императора, что сам не родился псайкером и не испытал всего того ужаса и презрения, что выпадает на долю «припадочных», «страшил», «мутантов», как обычно называют этих людей местные.


- Ну что ж, проснитесь и пойте, Тит, проснитесь и пойте… - Проговорил Мэтт, вводя в сосуды пациенту стимулятор.


Тот задергался, забормотал что-то будто сквозь сон ещё громче чем раньше, принялся судорожно сжимать и разжимать пальцы.


Мэтт нахмурился. Псайкер уже должен был пробудиться, но видимо, его организм требовал больше стимулятора для того, чтобы выйти из той кататонии, в которую его вогнала процедура очищения разума.


После следующей порции псайкер вскрикнул и резко распахнул глаза. Огромные зрачки, почти скрывавшие радужку, невидяще смотрели в потолок.


Доктор отошел от кровати. Он сделал, что нужно, теперь нужно дать парню немного времени.


Псайкер лежал неподвижно, глядя в пустоту ещё с полминуты. Потом он резко поднялся, сел и уставился на Мэтта.


- Кто ты? – Выкрикнул он.


- Меня зовут доктор Мэтт. – Успокаивающе проговорил врач. – А тебя – Тит.


- Тит? – Переспросил он, слегка сбитый с толку.


- Тит Марий Торкват. – Сказал доктор. – Запомнил?


- Да…


- А что ещё помнишь?


- Я… - Псайкер замолчал и нахмурился, а Мэтт внутренне мог поздравить себя с профессиональным успехом – похоже, чистка разума прошла успешно – если бы он что-то помнил, то сейчас бы выложил, врать, будучи в таком состоянии, человек вряд ли бы смог.


- Ничего... – Потерянно проговорил Торкват. – Что со мной? Кто я? – Его голос становился все более нервным и требовательным.


- Я тебе расскажу. – Все так же успокаивающе говорил Мэтт. – Ты не хочешь есть?


- Я… да. – Неожиданно резко кивнул тот. – Хочу. Есть… Я давно не ел. – И он облизнул языком сухие, бледные губы, едва выделявшиеся на таком же пергаментно-бледном лице, совершенно не вяжущимся с тем фактом, что этому человеку немногим больше двадцати лет.


Он встал с кровати, зашуршав мантией, в которую было укутано его тело.


Мэтт провел псайкера тем же ходом, выведя его в тот самый кабинет, в котором получасом назад он разговаривал с Лазарем.


Врач тут же вернул на место стенную панель, что скрывала ход в подвал. Будет не очень здорово, если кто-нибудь потом обнаружит комнату, полную оборудования для чистки мозгов, проход в которую, вдобавок, начинается в кабинете доктора Мэттьюза, уважаемого члена ферроматского Оффицио Медика.


Мэтт сделал приглашающий жест, увлекая Торквата за собой, в коридор, а потом – на второй этаж, в свою приёмную. Если вдруг у кого и возникнут вопросы – то почтенный эскулап просто беседует с очередным пациентом.


- Садись. – Доктор указал на кресло, что стояло у одной из стен. Торкват сел, жадно вдыхая свежий воздух, что попадал в приёмную через открытое окно.


- Вы так и не рассказали мне, кто же я такой. – Проговорил он.


- Вы – псайкер. Санкционат. – Отозвался врач, внимательно глядя на своего пациента.


Лицо Торквата немного исказилось, и он дернулся, будто невидимая иголка слегка ткнула его прямо в мозг.


Мэтт удовлетворенно кивнул. При очищении разума первым делом старались затереть саму личность, не трогая полезные навыки, умения или знания. Но удавалось это не всегда. Затем и были нужны энграммы – встроенные в кору головного мозга, они сейчас вовремя «подсказали» Торквату значение слова «псайкер», знание о котором стало побочной жертвой очищения. Но теперь оно снова с ним. Всегда полезно знать, кто ты такой, черт возьми.


- Почему со мной сделали… то, что сделали? – Спросил он.


- Я не знаю. – Покачал головой Мэтт, который действительно ничего не знал. – Знает только Лазарь.


- Кто?


- Инквизитор Лазарь Полонус. – Объяснил Мэтт. – Я работаю на него. Как и ты теперь. Он – наш начальник. Нет, не царь и Бог, ведь у нас есть только один Бог.


- Император. – Тут же отозвался псайкер, будто хватаясь за это святое слово как за соломинку, держась за которую приходиться лететь над морем тьмы и безумия.


Доктор одобрительно улыбнулся. Он нарочито вел беседу так, чтобы в ней непременно был упомянут Он. Торкват произнес имя Императора с воодушевлением и радостью. Если бы было иначе…


- Я – на службе у Лазаря? – Переспросил Торкват, переживая новую вспышку колющей боли, что растолковывала ему все доступные сведения об Инквизиции.


- Да. У него, и у всего Империума. – Подтвердил доктор.


- Но почему?


- Я не знаю. – Снова покачал головой Мэтт и сменил тему. – У меня есть кое-что для тебя.

Торкват заинтересованно смотрел, как Мэтт вынимает из несгораемого шкафа какой-то сверток.


- Это теперь твоё. Небольшой подарок от Лазаря. – Прокомментировал передачу свертка доктор. – И вот ещё. – Он протянул псайкеру посох.


Тот, встав, осторожно принял обе вещи и поблагодарил. Потом, повинуясь ободряющему взгляду Мэтта, положил сверток на стол и открыл его. В нём оказались лазерный пистолет с батареей для него, стаб-револьвер, небольшой изящный кинжал, колода карт Имперского Таро, небольшой молитвенник, знак псайкера-санкционата и мешочек с тронными золотыми.


Торкват неуверенно взял в руки лазпистолет… и в следующий же момент, оружие, будто повинуясь неким заложенным рефлексам, легко и непринужденно легло в руку, а палец дрогнул возле предохранителя.


- Я знаю, как стрелять. – Сообщил Торкват. – То есть… не думал, что это умею, но умею.


Мэтт сдержанно улыбнулся. Это тоже была часть подготовки очищенных. В них вкладывали какие-нибудь полезные умения. При этом сам Мэтт считал, что если человек оказался достаточно ценен, чтобы его очищали, а не просто убили – значит, его стоить научить защитить себя.


Псайкер отложил пока лазпистолет на стол и рассовал по карманам кошелек и знак санкционата.


Взяв в руки кинжал, Торкват вновь слегка дернулся и ещё больше побледнел. Энграммы услужливо подсказали ему, что он держит в руках мизерикорд псайкана, специальный кинжал, которым он должен будет вскрыть себе вены, если почувствует, что не может контролировать призванные им самим энергии варпа. Более того – холодок пробежал у Торквата по спине, когда он понял, что так и сделает – потому что не сможет сделать иначе.


Чтобы успокоиться, он положил нож обратно и взялся за револьвер.


Он лег в руку не так хорошо, видимо тут одна из энграмм сбилась. Оружие немного ходило из стороны в сторону. Псайкер отчетливо чувствовал, что с этой штукой ему обращаться намного сложнее. Чтобы проверить, он положил револьвер на стол и снова взялся за лазпистолет. Торкват вскинул его, держа его обеими руками, предусмотрительно целясь не в своего доктора, а в сторону окна. Руки немного дрожали, но это не удивительно – сегодня такое пришлось пережить, да и потом…


А потом в окне появилась покрасневшая и пыхтящая рожа, увенчанная комиссарской фуражкой. Торкват дернулся и выстрелил.


* * *


Когда человек, которого ты подсаживаешь, чтобы он забрался в окно второго этажа, неожиданно вскрикивает и, размахивая руками, падает назад, спрашивать его «Все в порядке?» довольно глупо. Но Густав именно это и сделал, добавив уставное «сэр».


- В порядке. – Отозвался комиссар. – В меня выстрелил какой-то псих!


- Арк? Он же лежачий. – Удивленно проговорил солдат, помогая Аврелий встать на ноги.


- Да не Арк. – Отмахнулся комиссар. – Совсем другой тип.


- Эй, диверсанты! – Раздалось сверху.


Густав и Аврелий синхронно подняли головы. Из окна высовывался Мэтт.


- Ошиблись окном? – Иронично спросил он.


- Вроде того. – Отозвался Аврелий. – Мы к Билли и Арку хотели зайти, а ты что-то не отзывался.


- Хотели, как нормальные люди, своих навестить. – Поддержал комиссара Густав.


- Нормальные люди в окно не лазят. Тем более не в то. – Отбрил его Мэтт. – Ладно уж, залазьте, поговорим.


* * *


- О! Так ты наш! – Поднял брови комиссар, разглядывая документы Торквата, в которых было указано, что псайкер приписан к тому самому батальону, в котором служили сам комиссар, Густав, Арк и Билли.


- Я тоже работаю на Лазаря. – Пояснил псайкер, который едва успел представиться.


- Ага… - Аврелий вернул Торквату бумаги. - Эй, рядовой, ты чего?


Густав, стоявший до этого рядом с комиссаром, теперь уже был у самой двери.


- Разрешите проведать наших? – Немного нервно спросил он.


- Иди-иди. – Отозвался комиссар, отметив про себя, что ферроматец Густав явно разделял общее для планеты предубеждение по отношению к псайкерам. Ничего, выручит в бою разок, зашибив молнией по врагам – Гусак его сразу зауважает.


- Торкват, а что ты умеешь? Ну, что можешь своей… э-э-э, силой? – Спросил его комиссар, решив уточнить этот вопрос.


Псайкер открыл было рот, чтобы ответить, что и сам не знает, как ещё один мысленный укол от энграммы дал о себе знать. Да… его учили. Учили пользоваться своей психической силой чтобы… чтобы… Знание ускользало.


- Да много чего. – Буркнул он.


- Ну и хорошо. – Не стал вдаваться в подробности комиссар. – Я пойду тоже к нашим, не возражаете, док? Торкват, жди меня у выхода из госпиталя.


Мэтт покачал головой.


- Идите, комиссар. До свидания, господа.


Аврелий покинул кабинет и, пройдя той же дорогой, что несколькими минутами назад ушел Густав, добрался до палаты, в которой лежали их коллеги по аколитской ячейке.


- Ну как вы, парни? – Войдя, спросил комиссар.


- Нормально. – Бравурно отозвался Билли со своей койки. – Было скучновато, правда, пока мы не уболтали Мэтта притащить сюда пикт-проигрыватель. – Он кивнул на стоящий перед его и Арка кроватями большой экран, рядом с которым уже сидел Густав и перебирал ленты. – А ещё кормят неплохо. Правду говорят, что завтра наш полк уже отправиться воевать?


- Да. – Кивнул комиссар. – Завтра с утра будет парад, а потом – отбытие.


- И мы не попадем… - Протянул Билли. – Да и ладно, я все равно маршировать не умею.


- А это у вас чего? – Спросил недоуменно Густав, кивнул на кабель, уходивший из пикт-проигрывателя и незаметно, по стеночке, проложенный к тумбочке возле кровати Арка.


Тот скорчил рожу и, протянув руку, открыл тумбочку и продемонстрировал лазерный пистолет, к которому кое-как был присобачен этот кабель.


- Я взял пушку с собой, сказал Мэтту, что это у меня талисман такой. – Немного хрипло пояснил он, чуть морщась – говорить было больно. – Только батарею он отобрал – сказал, что это не положено.


- И ты..?


- Да. – Усмехнулся он. – Нашел себе другой источник энергии.


- И в кого стреляешь?


- Мне важен сам факт. – Пояснил он. – Да и потом… вдруг кто-нибудь сунется в окно?


Густав и Аврелий переглянулись.


- Действительно, кому только такая мысль может в голову прийти… - Пробормотал комиссар.


* * *


Убедившись, что лечение проходил своим ходом и больные не слишком скучают, Густав, Аврелий и новоявленный член аколитской ячейки, Тит Марий Торкват, отправились «домой», а точнее – в расположение своего батальона.


За то недолгое время, что прошло с момента возвращения из системы святого Лоренса (а по чести говоря, прошла едва неделя) гвардейцы покинули свои казармы, облюбовав себе место в штабе батальона. В этом двухэтажном здании нашлись и офицерские комнаты и специальный зал совещаний с гололитом и пикт-проигрывателем, и небольшая часовня, и ещё много чего, что должно быть в штабе.


- Вот и наша берлога. – Удовлетворенно сказал Густав, входя в местный «конференц-зал». Его они приспособили под свою аколитскую столовую и, место отдыха. Ну а комнаты по соседству стали спальнями.


- Выберешь себе комнату, Торкват, ну спальню. – Комиссар махнул рукой в сторону коридора. – Завтра подъем в шесть!


- Комиссар... – Недовольно протянул Густав.


- В шесть!


- Хорошо. – Вмешался Торкват. - Могу я пойти отдыхать прямо сейчас?


Гвардейцы удивленно смерили его взглядами.


- Очень устал. – Пояснил псайкер. Он и действительно много пережил за этот день. И периодическая колющая боль, что вызывали активировавшиеся энграммы и нечто вроде мигрени, вкупе со всем остальным, немало утомили его.


- Иди. – Разрешил комиссар.


Разворачиваясь к дверям, Торкват успел услышать тихую фразу «Я пригляжу за ним, сэр». Не нужно быть прорицателем, чтобы понять, кто её сказал.


Выбрав небольшую, но вполне комфортную комнату, псайкер, бросив свои пожитки на стол и сбросив мантию, улегся на кровать и закрыл глаза. Светосферу он даже не включал – незачем. Ему предстояло многое обдумать. Например, стоило бы понять, чего стоят его психосилы.


Торкват нервно сжал пальцы, потом резко сел на кровати и принялся лихорадочно сплетать-расплетать руки. Знание, казалось бы, уже подобралось близко, но… Он никак не мог сконцентрироваться.


Пошарив глазами по комнате, псайкер вспомнил о колоде Имперского Таро, что попала к нему от Лазаря. Достав её из кармана мантии, Торкват, снова уселся на кровати и принялся перетасовывать колоду.


Удивительно, но это помогло. Мысли больше не так путались. Карты будто успокаивали его и помогали мыслить.


Перетасовав колоду, псайкер положил её на прикроватный столик и вытащил карту наугад.


Это был Экклезиарх. Хорошая, сильная карта. Хотя, конечно, с Императором, ничто не сравниться.


Подумав об этом, Торкват потянулся ещё за одной, как вдруг странное предчувствие охватило его. Что-то будто говорило ему, какую карту взять. Псайкер в нерешительности замер, но потом, с решимостью ныряльщика, прыгающего в ледяную воду, доверился этому потустороннему чутью и взял ту карту, к которой его тянуло.


Это оказался Император.


«Неужели совпадение? Или я могу… предвидеть? Или чуять?» - Торкват снова смешал всю колоду, перетасовал её и веером разложил на столике.


«Ангел смерти. Нужно вытянуть Ангела смерти». – Твердил себе псайкер, протягивая руку к картам. Есть! Вновь появилось это, будто пришедшее из-за грани чувство, подсказывающее, что делать. Торкват схватил карту, перевернул – это был Ангел смерти.


«Ну что, по крайней мере, я смогу жульничать в игре». – Подумал он. Маленькая шутка была необходима – даже эти крохи псайкерского мастерства по склонению удачи на свою сторону, что он продемонстрировал сейчас, были очень опасны. Проклятая и благословенная энграмма вновь вколола в его мозг очередную порцию знаний. Впрочем, для напоминания об опасности психосилы хватало и неброского кинжала, что теперь был с ним.


Наверное, он умеет, что-то ещё. Просто обязан. Но проверять это сейчас – нет. Удачи много не бывает, а он сегодня, похоже, потратил недельный запас. «Будем спать» - сказал себе Торкват.


Но сон не шел. Псайкер ворочался с боку на бок, шептал молитву, положенную при отходе ко сну, то закрывал, то открывал глаза. Нет, не получалось.


Вздохнув, Торкват встал и накинул мантию. Он очень долго проворочался в кровати, и за окном было уже совсем темно. Вздохнув, псайкер взял со стола небольшой фонарик и, включив его, вышел из комнаты.


Коридор оказался очень тёмным, так что свет фонаря едва разгонял окружающий мрак, и очень длинным – конца его не было видно, ни в одну сторону, так что Торкват просто побрел наугад.


Его шаги в окружающей тишине, казалось, отдавались эхом, хотя на самом деле он ступал почти бесшумно. Коридор и не думал кончаться, хотя псайкер точно знал – сейчас должна появиться лестница вниз.


Из глубины коридора, донесся жуткий чавкающе-хлюпающий звук, будто там полз какой-то уродливый монстр или какой-нибудь жуткий мутант.


Псайкера прошиб холодный пот. Он направил фонарик в сторону звука, не слишком, впрочем, желая увидеть то, что он может увидеть. И как только в луче света мелькнула слизистая тварь, Торкват развернулся и побежал.


Он бежал, но казалось, что звук приближается, а он, как ни старается, не может оторваться. Пару раз псайкер оборачивался и бросал взгляд в темный коридор. Ничего не было видно. Убедившись в этом, Торкват убеждался в том, что останавливаться все равно не надо.


А силы истощались, фонарик слабел. Бесполезно. Ему не убежать.


Борясь с нарождающейся паникой, Торкват остановился и попытался на звук определить, далеко ли жуткая тварь.


И в следующий же миг мерзкое хлюпание послышалось совсем рядом.


В отчаянии, псайкер выхватил лазпистолет из поясной кобуры и прицелился в темноту. Его палец дрогнул на спусковом крючке и…


Он проснулся. Псайкер лежал на кровати в своей комнате с вытянутой вперед рукой и беззвучным криком на губах. Через несколько секунд вернулась способность дышать.


«Это просто сон. Просто ночной кошмар». – Попытался успокоить себя Торкват, но этот «просто сон» был слишком ярким, слишком пугающим. Дрожащими руками псайкер схватил карты и принялся судорожно, с лихорадочным блеском в глазах, их перетасовывать.


Попутно, он окинул взглядом комнату. Да, ничего не изменилось с того момента, как он заснул – в том числе и то, что на столе не было никакого фонарика, а пистолет, подаренный ему, напротив, мирно лежал на тот самом столике. Но во сне обычно не обращаешь внимания на такие нестыковки.


«Просто сон» - Как мантру ещё раз повторил себе Торкват, вновь касаясь головой подушки. Просто сон, о котором лучше никому не рассказывать.


* * *


Главная площадь столицы Ферромата, Форум Майорис сегодня была запружена народом. Впрочем, очень аккуратно запружена – только по краям. Центр квадратной площади был чист – это обеспечивала цепь силовиков, стоявших через каждые несколько метров. Сегодня по улицам столицы должен пройти 1-ый Ферроматский полк механизированной пехоты и, закончить свой парад на Форум Майорис, где его примет лорд Вальтер.


Люди собрались загодя и каждый стремился занять местечко получше. И, кажется, в толпу уже ходили торговцы булочками с гроксом, горячим рекафом и прочими закусками. Смотреть парад хочется всем, делать это голодными – нет, сэр, о нет, увольте. Каждый хотел потом сказать своим внукам: «Да, я там был!».


Ну, быть может только местные Механикус так сказать не могли – вряд ли у них появятся внуки. Разве что выращенные в пробирках.


Дворец губернатора возвышался над Форум Майорис белокаменной громадой. Непосредственно на обращенной к площади части дворца был расположен просторный балкон, с которой сам лорд Вальтер и будет созерцать своих бравых солдат. А на двух соседних балконах расположилась лейб-гвардия – особый корпус стражи, набранный из известных всему городу молодых сыновей аристократов, фабрикантов, торговцев – золотая молодежь, веселые прожигатели жизни, что сейчас натянули на себя не только синие мундиры, но и строгие выражения лиц.


Сам же лорд Вальтер пока что пребывал в своем кабинете, где с кислым лицом наблюдал разговор заявившегося сюда Лазаря и новоназначенного командующего 1-ого Ферроматского, бывшего до этого главой столичных СПО – полковника Престеса.


- Итак, думаю, вы несколько удивлены тем, что ваш полк, который недавно… уже понес потери, сейчас отправляется на фронт, не получив пополнения.


- Верно. Эта темная история с культом и его нападением на батальон… - Тень пробежала по лицу Престеса. – Впрочем, я думаю, мы справимся и так. У меня в полку отличные парни, крепкие орешки.


Лазарь вздохнул. Этот человек просто-таки излучал уверенность в себе.


- Да, конечно. Вернемся к батальону. В нем осталось строевыми трое рядовых и комиссар. Кроме того, теперь к ним приписан один псайкер-санкционат. Эти люди мною зачислены на службу в Инквизицию. – Услышав это, полковник сразу подобрался и стал слушать внимательнее. – Они останутся здесь, на Ферромате. Формально, весь батальон остается тут на пополнение и доформирование. На самом деле, никакого пополнения не будет.


- Иными словами – мы его никогда не увидим? Это просто ширма? – Уточнил полковник.


- Верно. – Кивнул Лазарь. – Вы вольны сформировать себя ещё один батальон в полку, если сочтете это нужным, но этот останется здесь.


- Хорошо. – Ответил полковник. – Вы дали на лапу в Администратуме?


Лазарь в ответ только поджал губы, не желая говорить, что на лапу действительно пришлось дать. Хотя не слишком много. Это ведь всего лишь батальон, а полк, составной частью которого он является, будет воевать. Ни Администратуму, ни Департаменто Муниторум не прикопаться.


- Как вы думаете, может стоит назвать это формирование спецбатальоном?


- Зачем? – Поднял брови Лазарь.


– Для авторитета. Да и мне это ничего не стоит. – Легко пояснил Престес. - Я уверен, что все мы принесем пользу Империуму, где бы мы ни были.


Лазарь чуть покачал головой. Его одолевали сомнения, стоило ли ставить этого человека на такой пост как командир полка Гвардии. С другой стороны, выбора не было – он был самым старшим и самым опытным из всех офицеров, что имелись на Ферромате.


- Слушайте дальше. Помните, что эти люди – выжившие из уничтоженного батальона – мои слуги. Если когда-нибудь судьба сведет вас с ними – оказывайте им всю возможную помощь. Никогда не чините им препятствий. Я рассчитываю на вас.


- Ясно. – Коротко отозвался Престес.


- Если у вас вдруг случиться что-то непредвиденное – вы можете связаться со мной через лорда Вальтера.


Губернатор кивнул.


- Это все, инквизитор?


- Да.


- В таком случае – полковник поднял вновь наполненный бокал – выпьем за будущие победы?


Инквизитор сдержанно кивнул и присоединился к тосту.


- Я думаю, вам пора на балкон, лорд Вальтер. Как и вам, полковник.


- Точно. – Кивнул Престес. – Идем?


- Само собой. – Проворчал губернатор.


Лазарь, что де-юре был здесь не более чем частным лицом, остался в кабинете. Его уже начали одолевать сомнения – правильно ли он поступил, приставив Торквата к «штрафникам»? Инквизитор считал, что сейчас очищенному лучше залечь на дно и не светиться – для его же блага. Псайкеру нужен покой, он сможет многому научиться и стать куда более полезен ему, Лазарю, и всей Инквизиции. Но для этого нужно время.


Он уже хотел было вновь взяться за трубку, как коммуникатор, что лежал у него в кармане, издал тихий звук, сигнализируя о том, что кто-то требует его внимания.


На коммуникаторе было записанное шифром сообщение от дознавателя Оливера, ученика Лазаря и его ближайшего помощника. Он недавно отбыл с Ферромата, проверить работу остальных ячеек в субсекторе.


Прочтя шифровку, Лазарь недовольно поморщился. Судя по тому, что сообщал Оливер, на одной из планет неподалеку (если это понятие применимо в космосе) обнаружилась крайне нездоровая активность нескольких банд и группировок возле довольно-таки непримечательных старых руин, даром никому в тех пустошах не нужных. Оставить это без внимания было нельзя, но Оливер не мог задерживаться, поэтому и послал шифровку своему шефу.


Инквизитор побарабанил пальцами по столу. Пускать дело на самотек не стоило – может быть за активностью банд действительно ничего не стоит, но проверить не помешает.


Эта планета была той ещё штучкой – на ней почти повсеместно правили бал бандитские, полудикие группировки – почти везде, исключая космопорт и ещё несколько цивилизованных мест. Империум поставлял оружие и припасы местным, не залазя в их дела – пока поступает установленная десятина. Если часть местных варваров нашла что-то в старых руинах…, то не помешает и его людям поворошить там грязное белье и повытаскивать уже порядком пожелтевшие скелеты из шкафов. Вот только все оперативные группы и отдельные агенты или заняты, или находятся далеко… На планете у Лазаря был только один свой человек, хороший специалист, но он всего один.


Решение пришло очень простое - он отправит «штрафников» - Густава, Аврелия и Торквата. Два солдата справятся с возможными двуногими врагами, а псайкер почувствует что-нибудь нехорошее – если оно там будет. Ну а его агент будет заниматься делом под их прикрытием.


Решено! Уж с какими-то бандитами при случае они смогут разобраться – разобрались же с орками и генокрадом. А если в тех руинах окажется что почище… лучше уж потерять молодых, едва завербованных аколитов, чем опытных агентов, вроде того же Оливера или Хэнста.


* * *


- Тук-тук.


- Кто там?


- Гусь прилетел.


- Заходи.


После такого нехитрого обмена паролями, Густав аккуратно отодвинул в сторону кусок корабельной переборки примерно в метр шириной и проник внутрь, покинув тёмное пространство и оказавшись в небольшом помещении, в котором уже второй день проживало два отделения 1-ого Ферроматского полка.


После торжественного парада весь полк погрузился на «Гнёт долга» - транспортник, что повез солдат на войну. Ну а спецбатальон в лице Густава, комиссара Аврелия и псайкера Тита Мария Торквата получил особые инструкции от Лазаря – сойти на первой же планете, где остановиться судно и войти в контакт с его человеком там – адреса-пароли-явки предоставлены.


Долгие часы и дни полета могли бы скрасить карты и выпивка… если бы не запрет командования на эти невинные развлечения. При погрузке у солдат конфисковали немало бутылок с самыми разными напитками.


Но у Густава, Торквата и живущих с ними в одной каюте парней из 2-ого батальона было спасение в лице комиссара Аврелия – офицера, чей багаж никто бы не посмел досматривать. Только члены отдела внутренней безопасности чуть вскинули брови, когда Аврелий заносил на борт звенящие ящики.


Проблема заключалась в том, что таскать спиртное по кораблю не выходило – комиссару вроде бы нечего делать на палубах третьего класса, которым путешествуют рядовые, а им нечего подниматься наверх… Так что пришлось искать альтернативный способ доставки.


И при помощи лазерного резака, зубила, милости Императора и мускулов Арни Кроникла из 2-ого батальона в стене каюты, не выходящей в коридор, появилась дыра, через которую можно было пролезть в технические коридоры. А через них – довольно быстро и безопасно добежать до каюты Аврелия и, через такую же дыру там, принести оттуда новую порцию запретного груза.


Таким образом, размещенные в своей тесноватой каюте бойцы не особо скучали. И сейчас Густав как раз «добыл» ещё несколько бутылок лекарства от скуки.


- Да чтоб! Да твою мать! – Ругался рядовой Лютер Хайнц, у которого в очередной раз оказался крайне неудачный расклад.


- Ну что поделать. – Будто бы виновато чуть улыбнулся Тит Марий Торкват, показывая всем своим видом, что три Императора, выпавшие в одной партии – это то, что может случиться с каждым. А ведь до этого была ещё партия в кости.


Хайнц недовольно брякнул об стол несколько монет, которые псайкер немедленно прибрал в кошель.


- О, а вот и Густав! – Обрадованно воскликнул Арни, увидел пролезающего в дыру солдата, и хлопнул в ладоши – а они у Арнольда по размерам напоминали лопаты.


Аколит выставил на стол бутылки, что отобрал на сегодня и солдаты, довольно потирая руки, расселись вокруг стола, готовя стаканы.


Для пущего удобства гвардейцы отодвинули все койки к стенам, а прямоугольный стол поставили посередине. Во главе стола устроился сержант Чаррис – командир отделения. Рядом с ним восседал самый габаритный из пассажиров каюты – пулеметчик Арни. Напротив бугая расположился слегка отстраненный и молчаливый военврач со странным для ферроматского уха именем Ибрагим. За доктором расселись братья-стрелки Мартин и Лютер Хайнцы, Густав, Торкват, напротив них – остальные бойцы. Замыкала их стол колоритная фигура самого старого члена из присутствующих – псайкера Джузеппе, уже разменявшего седьмой десяток.


Сержант, на правах старшего по званию, откупорил первую бутылку каликсидского эля и принялся разливать.

Продолжение в комментариях

Храм Кулескус

Храм Кулексус - по всей вероятности самый зловещий из всех храмов ассасинов. Даже среди высших звеньев Официо Ассасинорум этот храм всегда использовался с предельной осторожностью. Но не из-за способа ведения операций ассасинов кулексус и даже не из-за каких-то особо скрытных или неприятных методов убийств их целей. Причина этого заключена в самих убийцах...
Убийц, что формируют храм Кулексус, выбирают не по причине их жестокости, коварства или боевых способностей, хотя они, несомненно, достигают требуемого уровня. В первую очередь потенциальных ассасинов кулексус отбирают из-за крайне редкого генетического дефекта, что делает их совершенно уникальными и к тому же абсолютно ненавистными Империуму.

Каждое живое существо имеет некоторое присутствие в варпе, куда душа прорывается из реального пространства. Души не-псайкеров походят на крохотные искорки в варпе. У псайкеров, тем не менее, пламя души горит ярким светом, сияющий маяк, видимый для других псайкеров и существ, что населяют варп. Чем сильнее псайкер, тем ярче пылает его душа в варпе. Ассасины кулексус такие особенные потому, что они, по-видимому, не имеют отражения в варпе, на их месте там пустота. Они во всех смыслах бездушные.

Этот чрезвычайно редкий дефект по неизвестной причине встречается у одного человека из миллиарда, и большинство считает обладателей гена до смерти страшными. Того, кто обладает таким дефектом, именуют парией или неприкасаемым, встреча с одним из них никогда не сотрется из памяти у простого человека. Холодный, задумчивый взгляд привлекает внимание к их глазам: двум озерам темноты, которые будто втягивают вас в пустоту небытия. Неудивительно, что зачастую с париями обращаются как с изгоями или прокаженными, от них отказываются родители и прогоняют из поселений. Местные суеверия предостерегают о прикосновении к ним, говоря, что таким образом можно навлечь несчастье. Многие парии смиряются со своей судьбой и ведут тихую жизнь как отшельники, покидая густонаселенные места. Инквизиция нередко обнаруживает парий, ставших странниками (hermits) или доведенных до нищеты, сводящих концы с концами в глубинах городов-ульев.

За короткий период времени парий отвозят на Терру на борту Черных Кораблей с прочими неприрученными псайкерами. Оказавшись на Терре, их передают для экспериментов в руки Биологис Департаменториум, одного из отделов Адептус Механикус. Немного времени прошло с первой поимки неприкасаемого, как в клетках экспериментальных лабораториумов уже томилось крупное число парий.

Такое большое количество носителей гена парии стало бросать тень в варпе, блокирующую Астрономикон, жизненно важный маяк, используемый для направления космических кораблей до самых дальних границ Империума. Это стало первым тревожным открытием их потенциала.

Отделения Администратума, в особенности связанные с псайкерами, были напуганы до ужаса. Вскоре несколько из Верховных Лордов Терры сделали так, что парии оказались вне закона, и Инквизиция получила приказ отныне безжалостно уничтожать всех находимых неприкасаемых. Ряд Верховных Лордов, в том числе Посол Патерновы Навигаторов, Магистр Адептус Астра Телепатика и Магистр Астрономикона оказали давление на Магистра Администратума, чтобы с помощью этого официального приказа они смогли избавить Империум от этих уродов, что угрожают их организациям.

Для Официо Ассасинорум это стало огромной неудачей, так как они в тайне сотрудничали вместе с Магос Биологис и генеторами Адептус Механикус для проведения опытов, дабы узнать, возможно ли использовать парий для убийства псайкеров. Их работа была почти завершена, многие годы были потрачены на разработку специализированного снаряжения и учебных методик. И все это должно было быть разрушено религиозной охотой на ведьм...

Магистр Администратума так никогда и не подписал этот приказ, в нем не было нужды. Адептус Механикус объявили, что закрывают проект "пария", и исполнили грандиозный показ закрытия лабораториумов и казней многих лабораторных экземпляров. Удовлетворенные тем, что никаких дальнейших действий предпринимать не требуется, Верховные Лорды обратили свое внимание на другие проблемы.

Однако тщательное изучение записей выявило бы, что число казней не соответствовало числу парий, содержавшихся в лабораториях в это время. С помощью Официо Ассасинорум, Адептус Механикус переместили нескольких из самых многообещающих парий в тайно построенную крепость на краю галактики, за пределами досягаемости Астрономикона и более ретивых отделений Адептус Терра. Именно здесь был основан храм Кулексус.