призвать демонетку

На этом пикте мы видим, возможно, первое тентаклевое изнасилование детей Императора. Под музыку!

Самы СУРОВЫЙ комиссар

Апокрифы Некромунды: Ржавгород

Поселения вырастают по всему подулью подобно сорнякам, и многие исчезают так же, как и появились, незамеченными и неизвестными. Большая часть новых поселений не может протянуть даже полный цикл и превращается в руины, из которых и выросла. Так что отнюдь не многие из подобных захолустий могут похвастаться долгой «жизнью», и ещё реже можно встретить тех, кто умудряется выжить в этих мрачных уголках улья. И в этом выпуске мы взглянем на одно из самых странных и, пожалуй, опасных мест Улья Примус – Ржавгород, а также узнаем и про его весьма…интересного правителя.

Владения Лысого Брайана

Наиболее необычно в Ржавгороде даже не его расположение в самом центре Сухих Костей (гигантской цистерны, когда-то скрытой под водой, но уже многие годы осушённой и превратившейся в засыпанную песком и пылью равнину), то есть вдали от всех основных тоннелей и инфраструктуры подулья. Самое странное, скорее, то, что никто не может точно сказать, как долго Ржавгород вообще существует…

Некоторые торговцы готовы поклясться, что изолированное поселение неожиданно возникло на этом всеми забытом месте всего несколько циклов назад и что они много раз пересекали Сухие Кости, не находя даже и следа Ржавгорода. Другие же, задумчиво посасывая палочку лхо, могут сказать, что Ржавгород – одно из старейших поселений, появившееся ещё до того, как в результате катаклизма возникла Обитель в пыли (Dust Falls) или Мусорный Город (Sump City) вырос посреди сточных канав и свалок верхних уровней подулья. Почему Ржавгород расположен в центре созданной человеком пустыни, до сих пор (или уже) неясно, однако и ульевики, и гильдийцы, и члены благородных домов весьма часто появляются у ворот этого поселения, чтобы вести дела или просто появиться при дворе Лысого Брайна.

Загадочный Брайан, высокий мужчина неопределённого возраста и неясного происхождения, долгие годы является самопровозглашённым мэром Ржавгорода. Он правит городом, наполненным ульевиками, основные забота и в то же время источник дохода которых – Гонка Ржавгорода, весьма экстравагантный (и столь же опасный) лабиринт, созданный Лысым Брайаном. Конечно же, как и во многих других поселенияз, мусорщики и мародёры тащат найденный в Сухих Костях хлам (а порой и ценные вещи) в город, в то время как караваны приходят, чтобы торговать товарами из других частей улья и подулья. Однако несмотря на существование торговли, порой кажется, что единственное занятие местных – производство всякой всячины, связанной с Гонкой Ржавгорода. Эти вещи разнятся от ремней для оружия «Ухмылка Брайна» и Килл Коинов участников гонок до безделушек вроде «оригинальных» наборов для полировки хроно кристаллов. Даже сам город, кажется, существует исключительно для того, чтобы Гонка продолжалась, а его извилистые улицы и пьяно кривящиеся шаткие здания сгрудились на самом верху огромного пласталевого холма, внутри которого и находится лабиринт.

Великая Гонка Ржавгорода

Пускай Ржавгород и не производит технику, фунги пасту или другие вещи, столь ценимые подульевиками, есть кое-что, чего у него в избытке. Развлечений!

Гонка Ржавгорода известна всем и каждому в подулье. Даже в самом улье и в Шпиле люди слышали про гонку и про опасности, через которые приходится пройти участникам. Однако многие (и даже очень) рискуют, и толпы желающих со всего Улья Примус и даже мест куда более отдалённых стекаются в Ржавгород, чтобы испытать удачу в лабиринте Брайна.

Каждый цикл Брайан приглашает претендентов испытать свои силы и удачливость в его лабиринте, и желающие записываются в одну из проводимых мэром лотерей, чтобы определить, кто же получит право войти в этот загадочный и пугающий уголок (и в то же время центр) Ржавгорода.* Для тех же, кто не был выбран в качестве бегунов, действует другое предложение от Брайна: заработать славу, приняв участие в состязании, но уже в роли охотников. Охотники рыщут по лабиринту, пытаясь помешать бегунам и не дать им добраться до цели (одного из легендарных хроно кристаллов Лысого Брайна). Ах да, охотникам платят за каждого участника гонки, выбывшего из забега благодаря их усилиям.

Сам лабиринт меняется перед каждым забегом. Порой это лишь незначительные изменения, например, за ранее безопасной дверью теперь может находиться растяжка, в то время как в других случаях целые комнаты могут быть заполнены токсичными смесями, или же весь лабиринт может кишеть чумными зомби. Обычно это бывают опасности, с которыми банды сталкиваются в Зонах Смерти: от перемалывающих всё в пасту зубьев древней машинерии до будто бы заполненных жидкой тьмой тоннелей, скрывающих многочисленные ловушки. Однако всё это становится ещё опаснее, когда охотники страстно желают подстрелить бегуна или заставить его совершить ошибку и влететь в одну из ловушек. В то время как редко кто способен добраться до финала гонки, каждый раз, когда она проводится, экономика города испытывает небывалый (однако ставший привычным) подъём, а Брайан становится ещё богаче, зарабатывая кучи кредитов на ставках.

Хроно-Катаклизм

Лишь горстке банд и отдельных участников когда-либо удавалось добраться до одного из хроно кристаллов Лысого Брайана. Некоторые из этих причудливых вещиц до сих пор остаются у изначальных владельцев, другие же были утеряны, украдены или проданы. Дыра Хагана (Hagan’s Hole) может похвастать таким кристаллом, висящим на стене за стойкой, который был продан Хагану одним довольно известным охотником за головами. Некоторые завсегдатаи даже поговаривают, что камень творит странные и даже страшные вещи с ходом времени, если ты имеешь неосторожность задерживать на нём взгляд. Хотя с тем же успехом это может быть и выпивка…

Танцующая с клинками из Двух Тоннелей по прозвищу Одноглазая Китти также имеет один кристалл, когда-то подаренный ей обожателем. Во время танца его можно увидеть на притягательно плоском животе танцовщицы, и, судя по всему, он действительно воздействует на аудиторию, завораживая и притягивая взгляды оказавшихся рядом. Ещё один вставлен в рукоять шокового хлыста Каустуса Лорда Цепей, и его блеск резко контрастирует с пугающей внешностью и разбитой ухмылкой работорговца.

Для большинства ульевиков эти кристаллы – просто красивые блестяшки, и владельцы этих кристаллов, равно как и сами артефакты, абсолютно хаотично распределены по улью. Однако многие утверждают, что на самом деле всё не так просто.** Длинные языки болтают, что Брайан служит тёмным силам, и хроно кристаллы – лишь одна из частей невообразимо сложного плана, цель которого – спровоцировать Хроно Катаклизм.

Что есть Хроно Катаклизм? Ответ на этот вопрос будет сильно зависеть от того, которого из любителей теорий заговоров галактического масштаба (а заодно и любителей выпить) вы спросите. Кто-то скажет, что это заговор Бессмертного Культа Некромунды с целью привести к психическому пробуждению всего человечества, или же план Железных Лордов Бесконечности Аранеуса, призванный вырвать Некромунду из железной хватки Империума. Другие же шепчутся, что Ржавгород был создан Домом Арантус и Брайан на самом деле последний из наследников некогда великого дома, а хроно кристаллы нужны ему, чтобы восстановить свою семью. И, наконец, есть те, кто, кто утверждает даже, что на самом деле Брайан никакой не Арантус, а самый настоящий агент Трона. Они предполагают (а проще говоря, болтают), что его планы на самом деле уже давно реализованы, и теперь все они живут в альтернативной реальности, созданной Ордо Хронос…

Каковы бы ни были ваши предпочтения в причудливом мире Некромунды, вы можете использовать эту составляющую истории так, как вам заблагорассудится. Так, вы можете организовать собственную Гонку Ржавгорода или отыграть охоту нескольких банд за хроно кристаллом. Как бы то ни было, это прекрасный вариант добавить глубины и продуманности вашим играм, так что скорее хватайте книгу правил (куда ж без неё), Gangs of the Underhive и вперёд!

*В знаменитых лотереях Брайна победителя обычно просто-напросто выбирают вытягиванием номера участника или броском кубика, а сами лотереи часто сопровождаются разнообразными развлечениями, такими как соревнования «кто кого перепьёт», игрой в «пальцы против ножа» или рулетками Рэн Ло.

**Особенно когда они уже успели пропустить пару бутылочек Дикого Змея.

Статья взята из группы: https://vk.com/goodork

появился вопрос - что происходит с аватарой кхейна после битвы, если он при этом не был задушен? возвращается обратно в свой чуланчик под лестницей? взрывается? зажигает на вечеринке по случаю победы?

Песнь созидания, вечности и красоты.

Приветствую вахактор, хочу поделиться с вами одним отличным отрывком из книги «Фабий Байл. Прародитель». Наверно самая сильная сцена из всей этой, безусловно, одной из лучших книг по вселенной, этакий печальный\прекрасный хэппиэнд в нашем мрачном сеттинге. Момент перед началом штурма Детьми Императора эльдарского мира-корабля Лугганат.

Он быстро работал вместе с остальными апотекариями, прикрепляя нейросеть, выращенную из материала псайкеров и эльдаров, на поверхность изуродованного мозга Элиана. Благодаря мутациям шумодесантника можно было не беспокоиться об отторжении и неправильной работе.
— Когда мы закончим, твой голос, Элиан, пронзит самое сердце пустоты, — сказал Байл.
— Слаанеш услышит меня, — прошептал Элиан.
Байл не понял, вопрос это или утверждение, и решил не отвечать. Элиан все равно его не услышит. Шумодесантник между тем начал дергаться, а из рваного рта пошла пена. Он выкатил глаза, схватился за горло. Вокс-каналы заполнились шумом. Арриан выругался, когда из носа и ушей у него пошла кровь. Цимисхий отшатнулся, держась за голову. Олеандр отвернулся, борясь с тошнотой. Байл продолжал работать. Этого следовало ожидать.
Звук становился громче с каждым соединенным нервом и каждой заменой старых передатчиков на новые. На более сильные. Аугментированные легкие Элиана наполнились невиданной до сих пор силой, а в мозгу забушевала мощь, отнятая у сотни средних псайкеров. Ткани эльдаров проникли в мозг, словно стремительный рак, образуя связи там, где их раньше не было. Вскоре они расцветут и заполнят весь череп шумодесантника наподобие смертоносного сорняка. Раньше его крик мог убить. Теперь же он превзойдет все виды оружия.
Шумодесантник вдруг выпрямился, так что изуродованный мозг сместился со своего положения в усиленном черепе, и закричал. Пульс Байла подпрыгнул, но хирургеон тут же отреагировал, введя ему успокоительное. Байл взял Элиана за плечо.
— Успокойся, — крикнул он, пытаясь пробиться через усиливающийся шум. Один вокс-динамик взорвался и выпал из стены. Машиножрецы испуганно верещали, посылая друг другу сигналы с кодом, — Держи силу под контролем, брат, или она сожжет тебя дотла прежде, чем ты достигнешь крещендо.
Крик Элиана обратился в стон, измученный и сдавленный. Достигнув высшей точки, шум прекратился. Шумодесантник обмяк. Байл глубоко вдохнул, наклонился вперед, быстро поставил на место снятые кости, череп и спаял края. По лицу и шее Элиана лилась кровь, исчезая в мешанине кабелей и проводов. Он выпрямился, не дав Байлу зашить изорванную кожу.
— Этого достаточно. Пора, главный апотекарий. Я чувствую, как песнь набирает силу. Долго я сопротивляться ее зову не смогу.
Он забрал свой шлем у Саккары и с влажным звуком надел его.
Арриан взглянул на Байла:
— Если все оставим как есть, у него разовьется инфекция.
— Вряд ли успеет, — ответил Байл, — Идем. Пора с этим покончить. Гостеприимство Блистательного начинает меня утомлять. — Он потер грудь, оставив на сморщенной поверхности плаща кровавые отпечатки. — Элиан… Начинай.
Плоть ядра внутри костяно-металлической рамы задрожала. Переподключенные системы стабилизировались, и по содрогающейся поверхности побежали искры. Элиан забился в конвульсиях, когда в его тело хлынула энергия, выгнул спину и начал кричать. Звук проникал во все вокс-каналы зала, а лампы опять замигали.
Байл почувствовал, как воздух сгустился и похолодел. Способности шумодесантника имели одновременно психическую и физическую природу и нарушали реальность на всех уровнях.

В реакторном зале «Кваржазата» Элиан Пакрит, бывший сержант Девятой роты, почувствовал тяжесть приближающегося момента и понял, что скоро умрет. Каждая клетка его тела горела диким огнем от песни Слаанеш, которая билась в теле, пытаясь вырваться, и он трясся, потеряв контроль над собой. Кабели давно вылетели из гнезд и хлестали вокруг, а оставшиеся вокс-динамики испускали диссонирующий шум. Вокруг валялись еще подергивающиеся тела машиножрецов, чьи мозги вскипели от силы его голоса. Он и себе сжег все внутренности дотла. Но песня продолжала стучать в голове, сердце и душе, а тело продолжало жить. Оно не умрет, пока ему еще было что предложить.
Он отдался песне добровольно и даже радостно. С тех пор, как он впервые услышал ее на каком-то давно забытом поле боя, он мечтал лишь о том, чтобы стать с ней одним целым. Где это было, на Истваане? Он не помнил. Память ничего не хранила подолгу, эмоции притупились, от них остались лишь осколки. Всякий раз, когда он обращался к воспоминаниям, видел лишь обрывки чего-то ужасного и прекрасного. Только песнь имела значение.
Никогда еще Элиан не чувствовал себя так одиноко, как сейчас, под светом звезд. Вокруг него танцевали демоническое силуэты, изящные и притягательные, но он едва замечал их. Фрейлины Слаанеш следовали своей природе, летя на его пение, как мотыльки на огонь, и вскоре целые сотни плыли по залу, распевая вместе с ним. Ему казалось, что воздух переливается всеми цветами, что он кристально чист, что он сияет, как солнце, обращается в пляж из золотых зубов и в море темного вина. Лампы горели так, что жгло глаза, а звуки пульсировали в гипнотическом ритме, подчиняясь темпу его голоса. Стена перед ним была гигантской пастью, и она говорила что-то, но поврежденные барабанные перепонки ничего не улавливали. На фоне пасти чернело пятно. Пятно было миром, который ослепила его песнь. Он ясно видел его через пропавшие стены корабля. Сенсоры «Кваржазата» были его глазами, вокс был его голосом.
Элиана ждала достойная смерть. Он превратился в чистый шум и ярость, пока еще запертый в распадающейся оболочке, и смотрел перед собой, уговаривая себя продержаться еще немного. Он хотел, чтобы эльдары услышали его во всем его величии, чтобы его партия пронеслась над ними прежде, чем ее унесет космический ветер. Пятно разрасталось, уродуя совершенную негармоничность имматериума.
Рукотворный мир был так огромен, что мог двигаться лишь с досветовой скоростью. Его окружал флот из кораблей поменьше, которые жались к нему, как косяки рыб к тени левиафана. Мир населяли миллионы, и совсем скоро эти миллионы услышат зов Слаанеш. Его братья поднимут свои инструменты и двинутся вперед, неся песнь к самому сердцу вражеского мира. Они заставят саму психокость рыдать от ее красоты и обучат безбожных эльдаров новым способам кричать, наслаждаться и убивать.
Они освободят ксеносов от оков и откроют им вечный мир чудес и славы. Не обращая внимания на спазмы в спине и ногах, Элиан выпрямился, раскинул руки в стороны и собрался с последними силами. Его партия подходила к концу, но сама песнь никогда не умрет. И после его смерти она будет литься вперед, набирая силу. Она накроет всю Галактику — и тогда все познают божественный восторг, который дарила любовь Слаанеш.
Рукотворный мир приближался. Элиан чувствовал пульсацию вокс-частот флота и нетерпение «Кваржазата», завидевшего добычу. Корабль трясся, как пес на охоте, а его двигатели оглушительно пыхтели..
Он протянул руки, словно мог схватить далекий корабль, и замки на броне в конце концов не выдержали. Раскалывающийся череп усиливал все звуки до грома. Главный апотекарий наделил его огромной силой, и не раз. Мозг, пронизанный нечеловеческой плотью, вскипал, и он слышал голоса псайкеров и ведьм, которым она раньше принадлежала. Он слышал крики, с которыми они отдавали свои силы его песне, обращаясь в прах на ветру музыки. Элиан заставил их петь вместе с ним.
Его песнь расколола космос, сложила вдвое и скрутила, открывая путь «Кваржазату», за которым следовал остальной флот. Он чувствовал, как задрожал корпус, когда выдвинулись орудия. Он слышал, как воют сирены, как возбужденно кричат члены экипажа на своих постах.
Он слышал пение.
Внутри разгоралась боль. Его голос слабел. Теперь он остался по-настоящему один, и уже ничто не могло его спасти. Броня сползала с распадающихся конечностей, разваливающегося туловища, раскалывающейся головы. Демонетки растворялись в воздухе, напоследок проводя когтями по его броне со сладостной горечью прощания. Или, возможно, желая показать ему, что он прожил достойную жизнь и спел достойную песнь.
Война началась, и Элиан Пакрит, бывший сержант Девятой роты, рассыпался в пыль. Но песнь разрушения продолжала катиться вперед, становясь только сильнее.