Роберт Энсон Хайнлайн: Звездный десант.
— Вот… видите, сэр? Если мы можем использовать бомбы, и, как вы сами сказали, это не игра в шашки, это жизнь, это война, и никто не жульничает… Ну, смешно как-то ползать в камышах, бросать ножи, подставляться под пули… не дай бог, войну проиграть… когда есть настоящее оружие, такое как ракеты, им можно воспользоваться и победить. Так какой смысл толпе народа рисковать жизнью с устарелым оружием, когда любой профессор может сделать больше, всего лишь нажав кнопку?
Зим ответил не сразу, что на него не было похоже. Затем он негромко произнес:
— Тебе плохо в пехоте, Хендрик? Знаешь, ты всегда можешь уйти.
Хендрик что-то пробормотал; Зим рявкнул:
— Вслух!
— Я не спешу уволиться, сэр. Я хочу честно дослужить срок, сэр.
— Ясно. Что ж, твой вопрос не в компетенции сержанта… он даже не из тех, которые следует задавать. Предполагается, что ты знаешь ответ до того, как вступаешь в армию. Или должен знать. В твоей школе читали курс истории и философии морали?
— Что? Ну да… так точно, сэр.
— Тогда ответ ты уже слышал. Но я поделюсь с тобой своей собственной и неофициальной точкой зрения. Если хочешь чему-нибудь научить ребенка, ты станешь рубить ему голову?
— Что?.. никак нет, сэр!
— Разумеется, нет. Ты его отшлепаешь. Есть обстоятельства, когда столь же глупо бросать на город противника ядерную бомбу, как и гоняться за ребенком с топором. Война — не есть убийство и насилие, война — это контролируемое насилие с определенной целью. Цель войны — поддержать силой решение твоего правительства. Не убить врага только для того, чтобы его убить, а заставить его сделать то, что ты от него хочешь. Не убийство, но контролируемое и целенаправленное насилие. И не наше с тобой дело ставить цели. Не дело солдата решать, когда, где или как — или даже зачем — он сражается. Это дело — политиков и генералов. Политики решают, зачем и сколько, генералы говорят нам, когда, где и как. Мы поставляем насилие, другие — «постарше и поумнее», как говорят, — поставляют контроль. Так должно быть. И лучшего ответа у меня для тебя нет. Если он тебя не удовлетворяет, разрешаю тебе спросить то же самое у командира полка. Если и он тебя не убедит, отправляйся домой на гражданку! Потому что в этом случае солдатом тебе никогда не стать.
— Вот… видите, сэр? Если мы можем использовать бомбы, и, как вы сами сказали, это не игра в шашки, это жизнь, это война, и никто не жульничает… Ну, смешно как-то ползать в камышах, бросать ножи, подставляться под пули… не дай бог, войну проиграть… когда есть настоящее оружие, такое как ракеты, им можно воспользоваться и победить. Так какой смысл толпе народа рисковать жизнью с устарелым оружием, когда любой профессор может сделать больше, всего лишь нажав кнопку?
Зим ответил не сразу, что на него не было похоже. Затем он негромко произнес:
— Тебе плохо в пехоте, Хендрик? Знаешь, ты всегда можешь уйти.
Хендрик что-то пробормотал; Зим рявкнул:
— Вслух!
— Я не спешу уволиться, сэр. Я хочу честно дослужить срок, сэр.
— Ясно. Что ж, твой вопрос не в компетенции сержанта… он даже не из тех, которые следует задавать. Предполагается, что ты знаешь ответ до того, как вступаешь в армию. Или должен знать. В твоей школе читали курс истории и философии морали?
— Что? Ну да… так точно, сэр.
— Тогда ответ ты уже слышал. Но я поделюсь с тобой своей собственной и неофициальной точкой зрения. Если хочешь чему-нибудь научить ребенка, ты станешь рубить ему голову?
— Что?.. никак нет, сэр!
— Разумеется, нет. Ты его отшлепаешь. Есть обстоятельства, когда столь же глупо бросать на город противника ядерную бомбу, как и гоняться за ребенком с топором. Война — не есть убийство и насилие, война — это контролируемое насилие с определенной целью. Цель войны — поддержать силой решение твоего правительства. Не убить врага только для того, чтобы его убить, а заставить его сделать то, что ты от него хочешь. Не убийство, но контролируемое и целенаправленное насилие. И не наше с тобой дело ставить цели. Не дело солдата решать, когда, где или как — или даже зачем — он сражается. Это дело — политиков и генералов. Политики решают, зачем и сколько, генералы говорят нам, когда, где и как. Мы поставляем насилие, другие — «постарше и поумнее», как говорят, — поставляют контроль. Так должно быть. И лучшего ответа у меня для тебя нет. Если он тебя не удовлетворяет, разрешаю тебе спросить то же самое у командира полка. Если и он тебя не убедит, отправляйся домой на гражданку! Потому что в этом случае солдатом тебе никогда не стать.
![мл í j. т" 1 '“T 1 -L г Г Ж Ä — с .-——V-—*■ п ]__4 Н 1Ч— i i i i _ i — п —-U í 1 1 i п г~ Г "T“ 1 ’ '• ~" ■ i— 1 —4 -U "1 1 t -— — ■— 4-— п в * . 1 г . P” 1 г i ■ "■ ■ » $ Li [ 1 / г i - I I щ f L, i.-»H 1 ™ H г i—— t □ 1 •• •](http://img0.reactor.cc/pics/post/full/Wh-%D0%9F%D0%B5%D1%81%D0%BE%D1%87%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%B0-Warhammer-40000-ETC-2017-Wh-News-3996898.jpeg "Wh Песочница,Warhammer 40000,wh40k, warhammer 40k, ваха, сорокотысячник,фэндомы,ETC 2017,Wh News")
Отличный комментарий!
ну как получилось... одна псина и на луну воет, один красный, один крылатый, один пидор, один сын маминой подруги, один железяки в себя пихает, один вообще неясный один он или двое их, один вообще негр и прочие замечательные личности, наглухо отбитые. дримтим прямо.
[/сарказм]