Нет денег на ваху - сделаю свою ваху!
фигурки пластилин сделал сам Wh Песочница Primaris Space Marine Space Marine Imperium Tyranids нищехаммер Warhammer 40000 фэндомы
Результаты поиска по запросу «
мои вкусы
»
Wh Песочница wh_other cloud Miniatures (Wh 40000) conversion личное Warhammer 40000 фэндомы
неебической красоты конверсии (боже мои глаза)
Арт-клуб рисунок сделал сам красивые картинки Wh Песочница Арда Король-чародей скетч Warhammer 40000 фэндомы
КОРОЛЬ-ЧАРОДЕЙ
очередной результат моего шлангования в рабочее времяначалось все с наброска и понеслась...
может быть когда-нибудь закончу
Librarium Warhammer 40000 фэндомы
Оретти
[Источник - Liber Xenologis стр. 186-187. Перевел сам]
У оретти в общем-то никогда не было империи. Некогда они были повелителями своей системы и никогда не стремились заполучить большего. Они инсекто-гоминидный ксеновид, с вытянутыми многосуставными конечностями и толстым, кожистым панцирем. Они отвратительны на вид, с копытами и скоплением паукоподобных глаз, но по правде говороря они безобидные. Они не заинтересованы в военном деле, а их оружие стреляет слабыми лучами частиц, которые могут быть отражены многими формами брони.
Хоть и уродливые, оретти некогда имели гордую цивилизацию на своем райском родном мире. Они построили большие, паутиноподобные храмы называемые ханаметами, которые содержали прекрасные работы религиозного искусства; они разработали пустотные корабли способные покидать их систему. Все это они сделали без видения покорения или империи. Их кредо было мирным, а когда они встречали другие виды, они приветствовали их предложениями торговли и товарищества. Возможно, в другой галактике, есть места где оретти могли бы выжить и даже процветать, заслуживая уважение своей мирной натурой. Но не здесь, не в этой галактике. Родной мир оретти был атакован каждым проходящим флотом, их население уничтожено, а их прекрасные ханаметы разрушены.
Наконец, видя что они близки к вымиранию, оретти покинули свой родной мир и отправили свои немногие уцелевшие корабли к звездам. Ныне эта некогда гордая раса не более чем мусорщики, одетые в лохмотья и влачащие свои жизни собирая что могут с покинутых миров смерти.
В Xenographia Universalis Волфенбюттель пишет о Вольном Торговце, которая утверждала что встретила последних немногочисленных выживших этой быстро убывающей расы. Волфенбюттель пересказывает как они договорились с Вольным Торговцев, предлагая ей ценные металлы которые они собрали с Хелорум Секундус. В обмен они хотели маршрут к системе где они могли бы избежать нападок.
Вольный Торговец сделала именно то что предписывал ей долг, она взяла драгоценные металлы и солгала еретичным ксеносам, отправляя их на практически верную смерть, вблизи Туманности Мессон. Если бы оретти пришли к откровению пару тысячелетий ранее, возможно это человечество молило бы их о помощи, а не наоборот.
С прибытия в Западные Пределы, я встретил торговца, утверждающего что встретил чужих кажущихся очень похожими на описание оретти Волфенбюттеля, только они были тяжело вооружены и гораздо более воинственны в поведении. Я задаюсь вопросом, это всего лишь совпадение или оретти таки раскаялись в своих мирных методах и запоздало усвоили свой урок: единственный способ сосуществовать это завоевывать."
Написано Вольным Торговцем Янусом Дрейком
Imperium Tau Empire Chaos (Wh 40000) Dark Eldar Приколы для хаоситов wh humor Wh Other Wojak Мемы Nordic Gamer Warhammer 40000 фэндомы Aeldari
Отличный комментарий!
"У меня кончились чернила, передай мне свежего раба"
Имперская концеляния. планета малый барнаул.
Lifts-Her-Tail15.09.202209:17ссылка
Librarium Servitor Adeptus Mechanicus Imperium Warhammer 40000 фэндомы
[Warhammer Horror - The Bookeeper's Skull]
《Я увидел скованные позы моих самых заветных игрушек, лежащих в тени. У них были деревянные руки, ноги и головы, униформа из вышитой ткани, тела из меха и плоти. Время и игра погубили большинство из них. На меня смотрели пустые глазницы и черные стеклянные оптики. Из изношенных торсов торчали клочья начинки. Только один из них пошевелился: Гэмбол, мой клоун. Он выделялся своими рыжими волосами, белой кожей, голубыми бриллиантами, пришитыми над глазами, и широкой красной улыбкой, вытатуированной на лице. Он раскачивался взад и вперед на зашитых бедрах, колокольчики на его униформе арлекина мягко звенели, пока он чесал медную пробку плоти за ухом. Голос у него был мальчишеский, несмотря на взрослый размер.
— Рудди, идти?
— Рудди, идти, — сказал я на нашем детском пиджине.
Он демонстративно фыркнул, и слеза скатилась по его рябой щеке.
— С кем Гэмбол играть? — Он сделал преувеличенно грустное лицо и начал театрально рыдать. — Гэмбол грустный.
Я мог это видеть. Когда я был юн, я считал его своим самым близким другом. Теперь, меня не трогали эти дешевые проявления фальшивых эмоций. На самом деле, когда-то он был каким-то преступником или еретиком, который был превращен в игрушку богатого ребенка: его ноги ампутированы, мозг взломан, а его нервные пути порабощены простым спектром эмоций. Подрастая, я время от времени задавался вопросом, какое преступление он совершил, чтобы заслужить такое наказание, и не скрывается ли что-то еще под его нейронными схемами. Была ли в его налитых кровью глазах злоба?
Гэмбол снова почесал за ухом. Его пальцы были в крови.
— Зудит, — сказал он, но пробки на его теле всегда гноились.
— Гэмбол не должен чесаться, — сказал я ему.
— Зудит, — сказал он снова, и свежая кровь покрыла его ногти красной глазурью. Он держал их, чтобы я мог видеть.
Я не знал, что он хотел, чтобы я сделал по этому поводу.
— Боль — это признак жизни, — сказал я ему.
[...]
— Я вернусь, — солгал я.
Гамбол вытер руку о свою расквартированную ливрею. Внезапно он стал ярким и веселым. — Вернуться? Подожди, подожди! Когда ты вернуться?
— Я не знаю.
— Сегодня?
— Нет.
— Завтра?
— Нет.
Он вздрогнул от моего тона и открыл рот в преувеличенном вопле, его голубые бриллиантовые глаза выдавили еще один поток слез по его лицу. Мне следовало застрелить его тут же, чтобы избавить его от притворных страданий. Но я спешил... Меня вызвали.
— Гамбол грустный! — позвал он, когда я повернулся к нему спиной. Это были его последние слова мне. Я не стал отвечать, а закрыл дверь, и щелчок замка прочно запечатал мое детство в прошлом.》
Отличный комментарий!