лицо империи

Смерть Сангвиния, описанная Дэном Абнеттом.

Из-за своих насмешек он просто кажется мальчишкой, и ты не хочешь думать о нём в таком ключе. Он Сангвиний. Ты всегда любил его. Ты хочешь запомнить его как образец добродетели, а не как какого-то...
Ах, вот только бравада совсем не для тебя, не так ли? Это для него. Теперь ты это видишь. Ему никогда в жизни не приходилось вести себя храбро. Ты всегда думал о нём как о храбром от природы человеке, самой храброй душе, которую ты когда-либо знал. Но это не тот случай. Когда ты так силён, как Сангвиний, ты ничего не боишься, а храбрость даётся легко. Со всем остальным, с чем он когда-либо сталкивался, он сталкивался без страха. Но сейчас ему приходится притворятся храбрым, и у него это не очень хорошо получается. Ему никогда раньше не приходилось притворяться храбрым.
"Не надо", - говоришь ты очень мягко. Ты же не хочешь, чтобы такая славная жизнь, как у него, закончилась унижением.

****
Это занимает всего мгновение, хотя у него есть всё время в мире.
Хорус Луперкаль держит всё время в неподвижности в одной руке, а Сангвиния - в другой.
Сангвиний, сломленный сверх всякой меры, смотрит вверх, на парящие арки двора Луперкаля. Даже сломленный, он не уйдёт спокойно. Даже сломленный, он не облегчит работу противнику.
Луперкаль рычит. Получает ли он от этого удовольствие? Ненавидит это? Считает это досадной тратой времени, когда у него есть дела поважнее? Нет никакого способа постичь его, потому что он больше даже отдаленно не похож на человека.
А Сангвинию всё равно. Он чувствует на себе пристальный взгляд Старой Четверки, смотрящей из тени такими же мрачными и злыми глазами, как те, что украшают нагрудник его брата. Они пришли, чтобы засвидетельствовать это, это и всё, что последует за этим. Они возбуждённо бормочут что-то друг другу, а вокруг них бесчисленные легионы их отпрысков тараторят и перешёптываются от восторга. Сангвиний может ощутить их абсолютный размер, массу Тёмных Богов. Он будет покажет им неповиновение человечества до своего последнего вздоха.
Хорус поднимает его с земли, зажав в когте. Каждая сломанная кость и разрыв в теле Сангвиния вопит, когда он повисает в воздухе. Кровь хлещет из его разорванных губ, выдавливаемая из его тела. Разрушитель миров поднимается в другой руке монстра.
Сангвиний замахивается левой рукой, в отчаянии царапая пальцами щеку и глаза брата. Хорус яростно лает и роняет свою добычу. Сангвиний падает на колени, сотрясая каждую рану, затем заваливается на бок. Он пытается подняться, дрожащий, слабый. Он хочет быть на ногах, когда это произойдёт. Он хочет стоять, когда...
Разрушитель миров ловит его ещё до того, как он снова встаёт на колени. Удар булавой ломает ему левое плечо, рёбра и левое бедро. Он падает, стараясь не закричать от боли, и терпит неудачу.
Хорус начинает избивать его, как непослушную собаку. В этом больше нет никакого искусства. Никаких боевых навыков. Никакого терпения. Разрушитель миров разрывает в клочья броню и плоть. Он дробит обе ключицы. Разрывает лёгкое. Тонкая кровавая дымка пропитывает воздух вокруг двух фигур - жестокого наносящего удары гиганта и его жертвы. Шестой удар булавы поворачивает голову Сангвиния, дробя ему челюсть и передавая такую силу, что кожа на левой половине его лица, от лба до подбородка, сдирается. Она трепещет, затем опускается обратно, как обвисшая маска.
Когда он заваливается вперёд, Коготь снова поражает его. Он поднимает истерзанного, изодранного в клочья Ангела в воздух, пока он не оказывается лицом к лицу с первым найденным орудием Хаоса.
Хорус медленно сжимает. Он ожидает какого-то последнего слова, какого-то бессмертного и героического заявления, которое ознаменует конец величественной, благородной жизни. Это должно быть что-то хорошее, что-то подходящее. Но Сангвиний больше не способен говорить. Он захлёбывается собственной кровью.
Когти смыкаются. Слышится треск позвоночника и шеи.
Хорус ждёт. Капает кровь. Всё кончено.
Коготь открывается с механическим щелчком. Труп его брата, такой рыхлый и изуродованный, что кажется почти бескостным, падает на палубу. Отвратительный звук удара, означающий уродливый финал.
Хорус вздыхает и уходит. Твари выскакивают из теней, чтобы поживиться трупом. 

P. S Ещё перевели главу, посвященную диалогу между Сангвинием и мертвым Феррусом, где Феррус является АДЕКВАТНЫМ. Жалко, что он не достался Абнетту. 

Орки по своей природе прирожденные лидеры, все их бытие направлено на то, чтобы бороться за управление чем-либо, будь то огромный военный поход, небольшая лаборатория лечилы или мастерская мека. Эклезиорки, собранные чтобы вести гроторитас в атаки, отлично справляются со своей задачей. Ватага эклезиорков орущих псалмы, которые половина из них не помнит, заставляет поверить в свою победу даже безоружную гроторитку только что вылезшую из мицелия и не имеющую понятия о том, кто с кем дерется.

Сводка новостей по "Warhammer 40000: Rogue Trader" от Owlcat Games (Часть 1)

Решил перевести существующие на данный момент новости с информацией про ожидаемую игру.

Эйблард Версериан (Abelard Werserian) - человек долга

  Вольные торговцы - яркие звезды просторов Коронуса. Они бороздят пустоту, покоряя дикие миры, охотясь за древними сокровищами и неся свет Императора на дикие границы. Их великие умы сосредоточены на важных задачах (или отвлечены удовольствиями, которые приносит роскошный образ жизни имперской знати... но это уже другой разговор). В любом случае, каждому вольному торговцу необходим доверенный человек для решения второстепенных задач, таких как поддержание колониальных правительств на всех этих завоеванных мирах или превращение всех этих древних сокровищ в реальную прибыль. Представляем вам Сенешаля.

  Десятилетия назад прилежный и властный Эйблард Версериан был первым офицером на пустотном крейсере, пока не вмешалась судьба в виде Теодоры фон Валансиус, эксцентричной и своенравной вольной торговки. Разные, как день и ночь, они научились ценить и уважать друг друга во время совместной операции сил Навис Империалис и вольных торговцев. Впечатленная его квалификацией, Теодора утвердила Эйбларда в качестве своего нового Сенешаля - должность, которая дает как самые высокие почести, так и является самым тяжким бременем.

  Спустя десятилетия Эйблард, будучи правой рукой вольной торговки, продолжает бдительно охранять торговую империю фон Валансиусов от угроз. Время и невзгоды добавили седины, а его характер стал еще жестче, чем в дни службы на флоте. И все же Эйблард по-прежнему остается одним из самых надежных членов команды вольной торговки, яростно преданный торговой империи, которую он помог создать и сохранить. Все, что ставит под угрозу это драгоценное творение, он воспринимает как личную угрозу. А опасностей много, ибо в глубинах Коронуса таятся великие и грозные силы. Хватит ли еще сил в руках стареющего Сенешаля, чтобы удержать торговую империю и защитить ее от гибели?

Идира Тласс (Idira Tlass) - высвобожденные силы Варпа

  В глазах Империума психические способности и те, кто ими владеет, представляют собой угрозу - если, конечно, такого человека нельзя подавить и контролировать. Если они окажутся достаточно волевыми, чтобы сдерживать свои нечестивые силы, им разрешается использовать их во благо человечества. Однако на просторах Коронуса санкционированный псайкер - крайне редкий товар. Те, кто достаточно могущественны и отчаянны, часто прибегают к услугам несанкционированных псайкеров - еретиков, которым удалось, благодаря прыткому уму или простой удаче, пережить самоинициацию, устоять перед соблазнами Эмпиреев и научиться использовать свои богохульные дары.

  Идира Тласс родилась и выросла на далеком мире, давно потерянном для Света Императора и отошедшем от учений Экклезиархии. Обладая невероятным, но ненадежным талантом прорицать будущее по слабому шепоту варпа, Идира была ценным помощником для правителей своей родной планеты - от этой роли она отказалась ради возможности путешествовать среди звезд в свите могущественной вольной торговки. Будучи прорицательницей, Идира не раз приходила на помощь своему лорду-капитану, предвидя грядущие события и пути, которые еще предстоит открыть. Одаренная и несколько самоуверенная, она компенсирует отсутствие должного обучения и осторожности своим жезеным самообладанием и врожденным талантом.

  Но за беспечность и недооценку сил варпа Идире приходится расплачиваться. С каждым днем она все меньше уверена в том, что голоса в ее голове - это ее собственные мысли, а не нашептывания с другой стороны. Когда-то гордая и высокомерная, теперь прорицательница - лишь тень себя прежней, измученная и разбитая душа, которую преследует шепот из-за завесы. От него нет спасения, кроме окончательной смерти и вечного проклятия - и даже если появится проблеск надежды, он может оказаться не более чем еретическим искушением.