кровавый пакт

Уникальные отряды Кровавых Ангелов

Сангвинарные жрецы.
Каждый легион космического десанта и каждый орден, пошедший по их стопам, содержат штат апотекариев, следящих за геносеменем и здоровьем боевых братьев. Но Сангвиний знал, что его сыновья собираются перенести бесконечную войну, которая будет их задачей в последующие годы, понадобиться не только физическое лечение. Примарх Кровавых Ангелов предвидел тень смерти, которая поселиться в сердцах его потомков, хоть и не знал, как она придет, и рассудил, что для того, чтобы обратить эту тьму на службу благу понадобиться постоянное наставление. Для этого он преобразовал апотекариев легиона в Сангвинарных Жрецов, даровав им такие же почести, как и капелланам из реклюзиариума и сделав их столь же важными для духовного благополучия Кровавых Ангелов.
В то время как службы и церемонии капелланов ордена побуждают братьев отказаться от гнева внутри, их аналоги, проводимые Сангвинарными Жрецами побуждают Кровавых Ангелов принять Красную Жажду и подчинить ее себе; выпустить ее силу, в помощь уже той, которой они обладают в момент, когда ход битвы не в их пользу. По сей день, Сангвиновая Башня единственное строение крепости монастыря, бросающее вызов темному великолепию реклюзиариума ордена. Эти две башни: одна – блестящий маяк искупления и обновления, вторая – зловещая и угрюмая, остаются осязаемыми монументами того дуализма, который лежит в основе души каждого Кровавого Ангела.
Как и апотекарии большинства орденов, основная забота Сангвинарных Жрецов это сохранение геносемени. Если раненый Кровавый Ангел может быть вырван из объятий смерти, Сангвинарный Жрец сделает все, что в его силах, что бы спасти жизнь своего брата: они лечат раны и наносят восстановительные бальзамы чьи тщательно охраняемые секреты не известны за пределами алебастровых стен Сангвиновой Башне. Если Кровавый Ангел возвращается в полное здравие, то и геносемя внутри него выживает и орден продолжит существовать.
Но в галактике есть оружие, способное превзойти даже легендарную физиологию космодесантников, и даже удачные выстрелы из менее грозного оружия может нанести Кровавому Ангелу раны, от которых он не сумеет оправиться. В таких случаях, задача жреца успокоить душу воина на ее пути в забытье, иногда избавляя того от предсмертной агонии единственным выстрелом. Когда смерть наступила, Сангвинарный Жрец совершает над своим павшим товарищем последнее действие – он извлекает резервуар геносемени, прогеноидные органы. Это сама сложная его задача, ведь Красной Жажде не важно, откуда кровь, лишь то, что она теплая и течет. Таким образом, каждое извлечение геносемени, производимое Сангвинарным Жрецом становиться не только ритуалом, необходимым для выживания ордена, но и испытанием для разума и души самого жреца.

Сангвинарная Гвардия
Сангвинарная Гвардия – наиболее элитное подразделение Кровавых Ангелов, доказавшее, что они как никто иной разумом, телом и духом воплощают благодетели своего прославленного примарха.
Самые первые Сангвинарные Гвардейцы были телохранителями самого примарха во времена Великого Крестового Похода. Они сражались бок о бок с Сангвинием в ужасающих битвах на Далосе, Блайндхоуп, Сигнус Прайм и бессчётных других, чтобы погибнуть в атаке на Боевую Баржу Хоруса, стоившей их примарху жизни. Лишь один член гвардии выжил в этой последней битве. Сангвиний, знавший о своей судьбе, настоял, чтобы его герольд, Азкаеллон, остался на Терре, чтобы, случись ужасное, Сангвинарная Гвардия не была бы уничтожена и была восстановлена и служила бы маяком надежды во тьме предстоящих дней. С тяжелым сердцем Азкаеллон подчинился желаниям отца и, хотя он и жаждал сражаться подле Сангвиния в последний раз, он не мог рисковать исполнением доверенного ему долга. Таким образом Сангвинарная Гвардия выжила там, где погиб примарх, ведь Азкаеллон убедился, что их наследие было сохранено не только среди Кровавых Ангелов, но и орденов наследников, образовавшихся после распада могущественного легиона.
В отличии от ветеранов остальных орденов, Сангвинарная Гвардия не выбирает свое вооружение основываясь на собственных предпочтениях. Вместо этого, они сражаются оружием традиционным для их должности – вмонтированным в наручи болтганом Ангелус, оставляющим обе руки свободными для использования мечей, мерцающих энергией. Каждая золотая броня гвардейца – реликвия ордена, один из немногих наборов, сохранившихся со времен Великого Крестового Похода, секреты производства которых потеряны давным-давно. Во всей оружейной ордена найдется мало более почитаемых реликвий, ведь они – осязаемое напоминание славных дней не только самих Кровавых Ангелов, но и Империума в целом.
Деяния Сангвинарных Гвардейцев записываются с почтительной старательностью. В дни великих пиров – редких случаев, когда весь орден собирается вместе, свершения Сангвинарной Гвардии вспоминаются, их, с удовольствием и гордостью, закаленные в бою ветераны рассказывают внимательным скаутам и аспирантам. Они рассказывают о Слепом Эфероне, который говорил, что без глаз сражался даже лучше, чем с ними и который закрыл семь демонических врат на Дериосе IV. Или о Андрасторе, который стоял в одиночку против улья тиранид на Крипл Ридж. Или о Саронате, приход которого был так ужасающ, что он обратил Вааагх! Рокчува в бегство и о Сефаране, вошедшим в адские врата, чтобы сразиться за душу его ордена. Они рассказывают об этих воинах и о многих других, погибших и ныне живущих. Присоединиться к Сангвинарной Гвардии — это не просто это не просто получить назначение на поле боя, и даже не честь. Это скорее войти в братство смертных, ставших богами, чтобы продолжить легенду которой уже десять тысяч лет.
Посмертная Маска.
Посмертные маски Сангвинарной Гвардии – это золотые боевые шлемы, вокруг которых мерцает ареол света. Машинный дух каждой маски прочно связывается с носителем, его лояльность к нему – абсолютное. Когда Сангвинарный Гвардеец погибает в бою, его посмертную маску торжественно снимают и помещают в Саркофаг Печали на Ваале. В этой темной гробнице она лежит семь дней и семь ночей, в конце которых она начинает напоминать стилизованные черты своего бывшего хозяина. Эту трансформацию сами Кровавые Ангелы называют чудом, и никто не доказал обратного.

Рота Смерти.
Что бы держать Черную Ярость под контролем, на кануне битвы Кровавые Ангелы обращают свои мысли к молитве и жертве примарха, которую тот принес многие столетия назад. Капелланы ходят от человека к человеку, даруя благословение и примечая среди братства тех, чьи глаза немного затуманены, чья речь сбивчива или тех, кто слишком воодушевлен. Некоторые, почти все, преодолевают это древнее вторжение в свой разум, большинство их тренировок как воинов направленно на то, чтобы контролировать его и загонять в глубины своей сущности. Но для некоторых отпечаток Сангвиния слишком силен, его воспоминания слишком громкие и требовательные. С тем, как капелланы поют морипатрис, мессу рока, избранные падают в руки жрецов и их уводят в специальный отряд под названием Рота Смерти.
Воины роты смерти ищут лишь одного – смерти в бою, и с великими почестями их отправляют в последний бой. Каждый брат одет в черную броню, перекрещенную кроваво-красными полосами, символизирующими раны Сангвиния во время последней битвы с Хорусом и увенчан свитком, на котором указаны все его деяния и достижения до впадения в безумие. С момента, как он облачился в погребальную броню Роты Смерти он живой мертвец, навеки потерянный для Ордена, но вечно хранимый в его истории.
Как и полагается воинам, уверенным в собственной участи, члены Роты Смерти сражаются совершенно без страха, а яростная сила воли, даруемая им Черной Яростью, делает их невосприимчивыми к ранам, которые еще несколько дней назад мгновенно убили бы их. Под бдительным взором капелланов ордена, братья из Роты Смерти познают величие, которое недоступно даже другим Кровавым Ангелам, сражаясь против невероятных трудностей они служат ордену в последний раз. Многие из величайших побед сынов Сангвиния последовали после разрушительных атак Роты Смерти. Немногие из противников способны сдержать такой натиск, не говоря уже про то, чтобы отбить его. На Антаксе, Мел’яннете, Холлонане, Армагеддоне и других мирах, слишком многочисленных, что бы их упоминать Рота Смерти оправдала свое название, легенды об их ярости давним давно распространились на те миры, на которые Кровавые Ангелы никогда не ступали.
Но за подобное величие приходится платить: или на залитом кровью поле боя или в быстротечном спокойствие победы. Те немногие члены Роты Смерти, которые пережили битвы вскоре погибают или от своих ужасающих ран, или от милосердия Спасителя Потерянных, чей долг оканчивать их страдания. Так лучше, ведь те, кто выжил почти всегда становиться жертвой Красной Ярости, становясь зверем, желающим лишь крови и плоти. Уж лучше погибнуть чисто и быстро, чем страдать от столь ужасной судьбы…
- Относитесь к ним с почтением, братья мои. Не потому что сегодня они принесут нам победу, а потому что в один день их судьба станет нашей.
- Асторат Марчный, Верховный капеллан Кровавых Ангелов.

Мефистон: Кровь Сангвиния

Сотни пепельных созданий кружились вокруг Мефистона. Они были так ярко освещены его гневом, что казалось, словно на прогалине формировалось солнце. Оно горело все ярче, пока Миосу не пришлось отвернуться и даже Антрос защурился из-за сияния. И затем Лексиканий услышал, как голос, дикий и нечеловеческий прокричал: «Довольно!»
Солнце разбилось.
Антроса и гвардейца ударило волной невероятной силы и отбросило обратно к руинам. Когда их подбросило в воздух, Кровавый Ангел умудрился удержать Миоса. Он попытался закрыть его от града осколков, осыпавшегося на них. Антрос столкнулся со стеной и вылетел с обратной стороны, его болтпистолет выпал из его рук.
Змеи лениво терзали звезды, раздавливая небеса в своих вывернутых челюстях. Над пламенем, словно защищая и выкрикивая «Мефистон», парил грифон. Мир горел.
Антрос лежал там, замерев, когда через его разум пронеслась серия видений.
Он задыхался под завалами. Кричал в нескончаемой ярости. Мертвый и не умирающий. Женщина приближалась к нему через пламя, прося о помощи. Ее лицо скрыто вуалью. Ее кожа содрана. Там, где вуаль коснулась ее разрушенного лица видны пятна крови. Что ты видел?
Видение закончилось и Антрос снова увидел яму. Ослепительный вихрь исчез, его заменил бледный свет луны. Миос был рядом с ним, потрясенный и окровавленный, но живой.
Просеку все еще заполнял ужасающий звук – звериный рык, который разрезал ночь, делая последовавшую тишину особенно зловещей.
Антрос поднялся сам и помог встать Миосу. Вдвоем они проложили себе путь через завалы ко входу в здание. Антрос остановился, шокированный увиденным, не до конца уверенный, что было ведением, а что реальностью.
Миос содрогнулся, покачав головой.
Сепоклари были мертвы. Все они были мертвы. Яма вокруг каменного кулака была заполнена горящей плотью. Воздух был наполнен запахом обугленного мяса, а кучи разорванных тел превратили окружающий лес в скотобойню. Но Антрос и Миос смотрели не на кучи трупов, а на Мефистона. Ну или по крайне мере Антрос думал, что это был Мефистон. Существо, припавшее к земле у края ямы, носило ту же скульптурную, алую броню, как и Верховный Библиарий, но в любом отношении он был изменен. Эфирный свет полыхал на его броне в то время как он разрывал трупы. Его плоть была покрыта маслянистым, темным пламенем.
Антрос колебался, но Миос поковылял вперед, карабкаясь по ступеням вниз.
- Вы уничтожили их, - сказал он, подбираясь к Мефистону. – Вы убили так много их.
Мефистон посмотрел вверх. Его лицо было пропитанным кровавым пламенем, а его глаза сияли глубоким багрянцем. Когда он кинулся на Миоса, его зубы мерцали, жестокие и белые.
Когда Мефистон врезался в него, Миос взвыл.
Верховный Библиарий схватил его за горло и легко поднял над головой, что-то неразборчиво рыча. Энергия вспыхивала на его броне, когда он приготовился швырнуть Миоса через руины.
- Подождите! – прокричал Антрос.
Слова ударили Мефистона словно плеть. Он спустился по ступеням, кинув Миоса на землю.
Тот болезненно приземлился и Антрос, не зная, что делать, последовал за Мефистоном.
- Старший Библиарий, вы ранены?
Мефистон оглянулся, загнанный зверь, сгорбленный и опасный, готовый к атаке.
- Антрос, - сказал он, его дикий голос с трудом формировал слова. Потом он сказал это еще раз, с большей уверенностью, - Антрос.
Неожиданно, он изменился. Он встал с четверенек и расправил плечи. Оскал исчез с его лица, а черный огонь потух на его коже. Он осмотрел учиненную им резню.
- Что?.. – начал он, но его слова задохнулись, и он в замешательстве посмотрел на Антроса. Он поднял Витариус из пропитанного кровью торфом и посмотрел на него. Каждый сантиметр силового меча был покрыт кровью.
- Мой лорд, - начал было Лексиканий, но остановился, когда Мефистон увидел лейтенанта Миоса, сломленного и тихого, растянувшегося на ступенях.
Повелитель Смерти перевел взгляд с лейтенанта на Антроса, его глаза были наполовину закрыты.
- Главный Библиарий, - сказал Антрос, подойдя к нему. – Вы уничтожили стольких из них, - он осмотрел горы трупов, - Что бы не произошло сейчас, сепокрали всегда будут помнить тот день, когда они встретились с сынами Сангвиния.
Мефистон стер немного крови со своего лица, обнажив похожую на воск кожу. Когда он повернулся к Антросу, его глаза все еще были затуманены. Его голос был напряжён из-за остатков свирепости:
- Что ты видел?
Антрос практически вскрикнул, когда услышал слова, которые он так давно ожидал. Этот вопрос звучал в его голове на протяжении месяцев.
Мефистон уставился на него, звериный голод все еще тлел в его глазах, и Антрос понял, что он может видеть тень разума Старшего Библиария. Связь, которую он почувствовал во время боя росла, превращаясь в постоянную. Каким-то образом они сливались. И с тем, как он проникал в разум своего повелителя, Антрос ясно видел, что Мефистон собирался убить его.
- Что ты видел? – повторил Мефистон, подойдя на шаг ближе.
- Я видел, как вы уничтожили врага. Я видел, как вы повергли их при помощи…
- Нет, - перебил его Мефистон, его голос тихий и угрожающий, он сжал руку Антроса, не выпуская из второй Витариус. – Ты видел нечто большее. Что т видел в моем разуме, Лексиканий Антрос?
Антрос запнулся:
- Я видел странные видения, - признался он. Лексиканий постарался прямо взглянуть в глаза Мефистона. – Я не понимаю их.
Мефистон усилил хватку и Антрос прошептал молитву.
На ступенях застонал Миос. Звук сломал что-то в глазах Мефистона. Он выпустил руку Антроса и отшатнулся. Когда он вновь посмотрел на него, все следы монстра исчезли. Он снова стал повелителем Либрариума, флегматичным и отдаленным.
Его страхи резко показались Антросу смехотворными. Как мог он представить, что бы Мефистон навредил одному из своих слуг?
- Позаботься о нем, - сказал Мефистон, кивнув на Миоса. – Мне надо найти капитана Ватрения и очисть долину от остатков врага, иначе эта эвакуация станет еще большим беспорядком.
Он глубоко вздохнул, и стер еще немного крови со своего лица и направился к выходу с просеки. Но перед тем как уйти, он остановился и оглянулся:
- У меня есть работа в Кронианском секторе, но я призову тебя, когда вернусь на Ваал. Никому не рассказывай об этом.

- Говорят, я смелый. Могу ли я стать ангелом как и вы повелитель? Это возможно?
Данте посмотрел вниз на изможденного юнца. Он казалось находился так далеко, едва доставая до талии космодесантника. Но вот оно, да. Возможно там было родство, которое он искал. В мальчике он видел самого себя.
- Все возможно, мальчик. Если у тебя есть упорство, воля и смелость ты не можешь не преуспеть. Я живое тому доказательство и клянусь, я никогда не перестану им быть.