крестовый поход безумия

Полая Гора. Место галактического жертвоприношения

Происхождение Полой Горы, как и почти всех аналогичных сооружений на Терре, было овеяно мифами. В некоторых даже говорилось, что сам Император заложил первый камень здания. Практически все легенды сходились на том, что Он лично разработал конструкцию и создал чертежи устройств, с помощью которых центральная зала Горы соединялась с механизмами Золотого Трона.

Для многих последователей Имперской Истины в этом крылась определенная теологическая загадка. Экклезиархи учили, что Император питает и контролирует великий Маяк, благодаря чему Его флотилии могут бороздить бездну космоса. Они утверждали, что именно поэтому Он восседает на Золотом Троне, с которого управляет жизнями подданных и вечно сражается с Губительными Силами из Внешней Тьмы. Но в некоторых старых школах Министорума также рассказывали о том, что Император взошел на Трон только после победы над дьяволом Хорусом и что Трон позволяет Ему вечно бодрствовать и служить человечеству. Но тогда получается, что когда-то Маяк мог питать себя сам. Или, вероятно, Император мог управлять им, даже не сидя на Троне? Или Маяк появился только тогда, когда Он начал свою вечную службу? А как тогда летали космические корабли во времена Великого Крестового похода, когда Повелитель Человечества и Девять Примархов ходили по свету, как простые смертные?

Многие ученые мужи посвящали монументальные труды вопросам взаимодействия между Троном и Горой и проводили жизни за бесконечными спорами о том, что появилось раньше, как они связаны и почему для сверхсветовых путешествий через живой ад эфира нужны обе загадочные конструкции. Те, кому удавалось приблизиться в своих изысканиях к истине, быстро пропадали, прекращали публикации, а иногда даже оканчивали свои дни на костре по обвинению в ведьмовстве. Проще и безопаснее всего было принимать вещи такими, какие они есть, и не вдаваться в детали — Астрономикон был создан Императором и подчинялся Ему. Именно так Он воплощал себя в форме света среди бесконечной тьмы, и царствование Его да продлится во веки вечные.

Потому большая часть ученых, занятых данными изысканиями, ничего не знала ни о Черных Кораблях, облетающих владения Империума по тайным путям, ни о древнем обычае сбора одаренных людей, которым было судьбой предначертано стать авангардом нового человечества, но волей случая обреченных превратиться в псионическое топливо. Они ничего не знали о том, каково это провести многие месяцы в мрачных и строго охраняемых отсеках могучих кораблей. О том, что бездушные стражи приходят в дома граждан Империума и забирают с собой странных и необычных детей. О том, что их ждет долгое, полное безумия путешествие к колыбели человечества и что в конце пути корабль с живым грузом без проверок и досмотров швартуется к загадочной орбитальной станции над Террой. Не знали эти досточтимые мужи и об отборе, который проводили древние, рассыпающиеся под гнетом прожитых лет старейшины. Кто-то из новоприбывших отправлялся на обучение в Адептус Астра Телепатика и обретал возможность видеть души и сны — именно эти люди нужны были Империуму, чтобы обеспечивать межпланетную связь. Другим выпадала удача возвыситься и стать загадочными библиариями космодесанта или санкционированными псайкерами на службе Астра Милитарум или даже Инквизиции. Многие отправлялись в Запретную Крепость.

В строго определенные дни черные орбитальные челноки спускались с орбиты, пронзая оживленные небеса Тронного мира. Их пассажиры, обритые налысо, обнаженные и безымянные, проходили сквозь огромную арку ворот. Там, за порогом, они получали мантии цвета глубокой ночи, ошейники-ингибиторы, импланты в спинной мозг и стальные разъемы в основание черепа. Им рассказывали об истории и тайнах пси-мастерства, а также учили подчинять своей воле зверя, притаившегося среди мыслей и чувств.

Далеко не все прибывшие доживали до конца обучения. Некоторые из выживших позже впадали в безумие и передавались техножрецам для последующей переработки в сервиторов. Прочих же ожидали откровение, многие тысячелетия остававшееся недоступным для почти всех представителей человечества, и знания, после которых их разум менялся навсегда. Им предстояло узнать об истинной природе эфира и о созданиях, обитающих в его волнах. Их обучали немногим безопасным способам управления потусторонними силами и рассказывали о бесчисленном множестве возможностей разрушить все вокруг себя, поддавшись высокомерию, злобе или беспечности. Они писали работы по философии эмпиреев и сочиняли музыку на основе переменчивой гармонии эфира. Их раз за разом подвергали испытаниям с целью отыскать малейшие признаки скверны, болезни и свободомыслия. День за днем в них вколачивалось слепое почитание Императора, ибо только Он мог довести их дар до совершенства. Со временем эти несчастные начинали верить в то, что смерть во имя Его — это высочайшая честь для любого человека. Они начинали мечтать о такой участи. Ждать ее. И когда время наконец приходило, каждый уже знал слова песни, которую будет восторженно петь, несмотря на выгорающие глаза и обугливающуюся кожу.

Вот зачем нужна была Гора. Никто из живущих, кроме Того, кто сидит на Троне, не помнил, как возникла идея подобной структуры. Огромная сфера в центре явно была построена одной из первых — и материалом для нее, действительно послужил древний пик, выдолбленный изнутри и отполированный снаружи, чтобы стать домом для Палаты Астрономикона. Возможно, когда-то этого было достаточно. Вероятно, в те далекие дни одной геометрической формы циклопического здания хватало, чтобы отражать и направлять свет Маяка к звездам и давать навигаторам возможность ориентироваться среди бушующих варп-штормов.

Теперь все изменилось. Спустя несколько тысячелетий под руководством адептов Марса были созданы первые пси-усилители. Изначально их задачей было очистить сигнал от помех и сделать его более четким, но потом они стали единственным способом сдержать его постепенное угасание. Все больше новых механизмов подключалось к старинным, элегантным машинам. Для усиления сигнала из глубин Дворца прокладывались дополнительные пси-каналы, каждый следующий был толще предыдущего. Громадные шипы вокруг сферы только казались похожими на шпили ульев, но на самом деле являлись кластерами пси-механизмов, растущих от года к году усилиями армии машинопровидцев и пси-мастеровых. Рукотворные корни этих конструкций уходили глубоко под фундамент крепости, а вершины пронзали облака, будто огромные когтистые пальцы, жаждущие вцепиться в черные небеса.

Когда пришла новая эпоха раздора и власть Империума над отдаленными владениями ослабла, этот комплекс разросся еще сильнее. Нижние уровни при этом оказались почти заброшены, и лишь самые старшие его обитатели имели пусть даже приблизительное понимание принципов функционирования загадочных устройств. На поддержание их работы требовалось невероятное количество энергии — даже малейшее увеличение потребляемой мощности могло обесточить целый городской субсектор. В главных резонаторах копились такие объемы псионического заряда, что воздух гудел и трещал на сотни километров вокруг. Пси-импульсы, исходившие от сферы, вызывали у попавших в зону поражения постоянную тошноту, провоцировали возникновение опухолей, а в худшем случае — начисто выжигали сознание. Кто бы ни построил Полую Гору, он не мог предвидеть, какое количество человеческих душ потребуется, чтобы поддерживать горящее пламя в этой пси-печи. За тысячелетия работы фундамент крепости растрескался, многие коридоры забылись и обрушились, но сотни душ все так же сгорали каждый день. А Черные Корабли, которых теперь не хватало, продолжали регулярно подвозить новую кровь и свежее топливо для Маяка.

Хор не смолкал. Гимны звучали без остановки. Бросая вызов постепенному разложению и человеческим слабостям, Маяк продолжал пылать, связывая воедино рассыпающуюся империю в миллион миров.

Источник: Крис Райт. Крипты Терры: Полая Гора.

Искатели запретного.

Теология проклятых.

Данный опус был написан и размещён на форуме www.heresy-online.net с 2009 по 2010 пользователем под ником LordLucan. «Облик Кошмара» описывал события 50-го тысячелетия в особенно мрачных тонах. Здесь представлена седьмая (из 27) частей. Кроме того, существует цикл "Эра Заката (60к)". Предыдущие главы вы можете найти по тэгу SoNtC.
Большинство имён переведено в соответствии со справочной литературой Гильдии Переводчиков warforge.ru.
В следующих частях будет дана столь же подробная оценка другим современникам второй Эры Раздора – в частности восьмая часть, «Грабители и преступники: пиратство во вторую Эру Раздора»

Раздел 07: «Крестовый Поход Безумия: Буйство Храмовников»

Чёрные Храмовники всегда носили титул самых набожных Адептус Астартес, будучи вторыми только после Красных Охотников в своём религиозном пылу. Когда же Империум стал разваливаться на тысячи раздробленных мирков и враждующих фракций, армия вечных крестоносцев начала превращаться во что-то более ужасное.

Храмовники, испокон веков относившиеся с недоверием к навигаторам и астропатам(которых они считали дегенератами), пришли к выводу, что они были правы в своей ненависти, ведь коллапс Астрономикона уничтожил этих псайкеров. В одно мгновение силы Храмовников, разбросанные по всей галактике, были раздроблены на множество малых крестовых походов. Надо сказать, что это мало повлияло на фанатиков, поскольку они привыкли к децентрализованной деятельности, и единственное, что изменилось – это тот факт, что им придётся оставаться разделёнными.

Однако, психологический эффект, вызванный этой галактической катастрофой, не замедлил проявиться. Многие из небольших отрядов крестоносцев, в отсутствие указаний от главнокомандования, попросту продолжили то, чем занимались и всегда – они сражались, во славу Императора и Дорна. Они отправлялись в самоубийственные атаки на миры и мини-империумы, не считаясь с альянсами или настоящими\вымышленными ересями. Разумеется, это никак не способствовало обретению ими союзников, поскольку они нападали на всех, кого только видели. Такие изолированные силы крестоносцев становились, в большинстве своём, жертвами засад или превосходящих сил противника, и\или множеством других средств, которыми располагали местные жестокие и мстительные правители.

Однако, крупнейшая, в тысячу десантников, группировка Храмовников прорубила кровавую стезю на своём пути. Это был главный флот Чёрных Храмовников, под командованием Верховного Маршала Дорстроса, находившегося на своём флагмане, «Вечном Крестоносце».

Храмовники странствовали от мира к миру, отчаянно ища праведности. То, что они узрели на каждом мире, вызвало у них отвращение. Ересь, падение нравов и благочестия – всё было в изобилии, ибо каждый мир и мини-империум искал лучшей доли среди бездушных звёзд. Великие идеалы Империума были всеми забыты. Разумеется, кроме Чёрных Храмовников. Чем больше они видели, тем больше они утверждались в правоте своих безумных доктрин, и тем более искажённым становилось их видение мира.

Дорстрос путешествовал от мира к миру, используя короткие варп-прыжки во вновь становящейся неизведанной галактике. Его Храмовники предлагали человеческим мирам выбор: вернитесь в лоно Имперской веры, или будете полностью уничтожены. Ксеносам выбора не давали, и они вырезались Храмовниками на месте. Так Чёрные храмовники захватывали мир за миром, вербуя всех достаточно безумных или отчаянных, и уничтожая остальных огнём и мечом. Города сжигались, либо исчезали в ядерном огне. Братство Меча и их неофиты с дикими глазами двигались среди рядов перепуганного противника, словно в бреду распевая религиозные гимны, и рыдая в ликовании, рубя, калеча и сжигая во славу Императора.

С медленным передвижением через разорённую и искалеченную войнами галактику, войско начало расти за счёт разномастных отбросов. Бормочущие жрецы, культисты-бичеватели, и изгои из духовенства стали присоединяться к быстро растущему пёстрому флоту. Чем больше религиозных фанатиков, распевавших гимны, вливалось в войско, тем сильнее и сильнее Храмовники укреплялись в вере, что Император и в самом деле был ипостасью бога, и утрата Астрономикона была лишь последним знаком, призывом к оружию для Храмовников. Им следовало под корень очистить галактику и лишь тогда, в своей бесконечной милости, Император вернётся.

Некоторые из Сестёр Битвы, застрявшие на отдалённых мирах, включались в этот поход, и попадали в горнило неугасимого и бесконечного религиозного психоза, в котором находился весь этот крестовый поход.

Сотни заблудших Астартес из разных вольных рот увязывались за этим безумно бормочущим, кровавым и смертоносным крестовым походом вместе с множеством бывших пиратов, преступников и их личных армий. И хотя публично они бормотали хвалебные гимны Императору, как и все остальные, эти преступные элементы и лживые наёмники и убийцы втайне знали, зачем они воюют – просто ради удовольствия, просто потому, что они могли. Доходило даже до того, что некоторые Астартес были на самом деле предателями, которые просто использовали религиозные мотивы, чтобы поучаствовать в этом походе. Например, было замечено, что некоторые космодесантники в походе принадлежали на самом деле к легиону Повелителей Ночи(правда, подтвердить это не представляется возможным) просто потому, что эти две силы имели схожие мотивы: страх и разрушение.

Крестовый поход разросся до почти двух тысяч Астартес, миллионов бредящих фанатиков и полуэлитных войск на нескольких тысячах судов и кораблей. В это время, это было вторая крупнейшая группировка космодесантников в галактике. Несмотря на это, этот поход не мог воссоединить былой Империум, либо попытаться вернуть порядок в это царство неугасимой анархии. Нет, поскольку у Храмовников были свои верования. Это был не крестовый поход спасения, а поход наказания и боли. Они вслепую блуждали от системы к системе, нападая и калеча всех, кого встречали на своём пути. Планеты грабились, а их жители – либо были казнены, либо просто избивались до тех пор, пока они не могли больше сражаться.

Можно было предположить, что этот неустанный цикл молитв и убийств будет продолжаться бесконечно, поскольку поход Храмовников рос в мощи и численности каждый раз, когда они встречали обитаемую планету. Но всё изменилось, когда они встретили, далеко на галактическом севере, Восточный Империус Хаоса под управлением легендарного Гурона Чёрное Сердце.

О предательстве Императором Тысячи Сынов

Архонты кабалов тёмных эльдар - истинные правители Комморры. Они сидят на самой вершине пирамиды иерархии, управляя своими сумеречными владениями. У них хватает влияния, чтобы разрушить отдельные участки реального пространства, остановить имперский крестовый поход или похитить население целых планет. Владыка кабала всегда представляет собой внушающего страх оппонента в бою, однако он добился высокого положения не только с помощью своего мастерства в искусствах войны или грубого устранения слабых, но и благодаря тому, что раз за разом выходил победителем в самой хитроумной борьбе из всех - плетении интриг в сердце Тёмного города.

Очень немногие тёмные эльдары обладают достаточной внутренней силой, чтобы подняться до архонта, и те, кому это удаётся, безвозвратно меняются из-за приобретённого опыта. Почти все архонты очень древние; хотя внешне они могут носить маску красоты, душа каждого из них пропитана столетиями, если не тысячелетиями зла. С виду архонт может иметь ауру жестокой, но благородной экстравагантности, но слишком часто под маской скрывается отчаянное и ненасытное безумие.

"Думаете, человечество единственная раса, что барахтается в океане варпа? Вы ошибаетесь, мой друг. Там среди холодных звезд существуют создания гораздо старше и зловещей, чем мы - чужаки, чье почитание варпа достигло таких высот, что человечество выглядит на их фоне озорным ребенком, плачущим на открытом воздухе".

- Следователь Милос Гелакания, пропавшая в варпе в 673.М40.

Пространство Коронус изобилует неестественными скоплениями мёртвых, тускло тлеющих звёзд – единственного, что осталось после грандиозных катастроф, когда светила бились в смертельной агонии, извергая в пустоту заряды пылающего внешнего вещества. Отдалённые тёмные пределы Разломов Гекатона стали напоминанием о давным-давно погибших насильственной смертью десятках, а может и сотнях звёзд. Должно быть, в далёком прошлом по пространству Коронус пронеслось великое зло – тёмная сила, уничтожившая эти звёзды скопление за скоплением. Вокруг этих звёздных останков вращаются мёртвые миры ксеносов, которые давно раскололись и расплавились в страшных предсмертных муках, после чего были заморожены под тусклым светом слабо тлеющих светил. Те циклопические руины, подкорковые некогда обитаемые лабиринты и ужасные символы, которые не обратились в пыль спустя миллиарды лет, предостерегают о ксено-волшебстве и древней трагедии – они говорят о Ю’ват.

В эпоху лорда-милитанта Анжуйского, предшествующую возникновению сектора Каликсида в четвёртом столетии 39-го тысячелетия, угроза Ю’ват довлела над пространством Каликс.Варпо-поклонники Ю’ват с помощью отвратительного ксено-волшебства поработили человеческие миры, используя жизни и души их развращённого населения, чтобы воздвигнуть на дьявольских мирах Каликс такие ужасы, что летописцы крестового похода Анжуйского воздержались от их упоминания. Оседлавшие варп Ю’Ват и их армии измученных рабов в течение десятилетий проливали кровь сил крестового похода, пока не потерпели абсолютное и окончательное поражение от рук генерала (и в последствии святого) Друза и Адептус Астартес. Даже сейчас описание побед над Ю’Ват во время крестового похода Анжуйского изложены очень кратко, и лишь несколько савантов знают, что предшествовало благословенному основанию сектора Каликсида.

Темная Звезда.

Темная звезда это, по сути, крепость ю'ват - инопланетный артефакт невообразимой мощи, сконструированный давным-давно извращенной и порочной ксенорасой. Схожая по размерам с планетой средних размеров, она висит в пустоте космоса подобно черному солнцу, что искрит энергией и заслоняет собой звезды. На поверхности темной звезды сотни крошечных островков образуют матрицу силовых полей и энергосетей, чье истинное предназначение остается неизвестным. Что очевидно так это то, что крепость окружена гравитационным полем огромной мощности, притягивая на свою орбиту астероиды, скитальцы и даже одинокие луны. Ее присутствие ощущается даже в самом варпе. Она отбрасывает широкую тень в имматериуме, мешающую кораблям выбраться из зоны ее влияния. Станцию защищают "Пустотные Осы" ю'ват – крошечные, кристаллические иглообразные фрегаты темно-металлического оттенка, обладающие солидной огневой мощью. Эти темные корабли непрерывно патрулируют пространство высокой орбиты станции.

Гало-устройства

Гало-устройства - это ксеноартефакты, найденные посреди руин древних миров чужаков в Звездах Гало. Коллекционеры Империумы готовы заплатить большую цену за эти наделенные загадочными и могущественными силами артефакты, чтобы получить их способность наделять человека невообразимым могуществом и даже одарять бессмертием. Надо сказать, обладание подобным опасным ксенотехом считается крайне незаконным в Империуме.

Костяной Смотритель Ю’Ват.

Древний Конструкт, питаемый Темной Энергией, Костяной Смотритель представляет собой слияние варп-технологии и темного колдовства. Ю'ват первоначально создали их как стражей и хранителей своих пустотных склепов и солнечных крепостей, и даже теперь, когда их хозяева давно забыты, они все еще исполняют свои обязанности. Костяной Смотритель не имеет физической формы и вместо этого пребывает в неживой материи - чаще всего в трупах или других останках некогда живых созданий. Эти трупы скрепляются лентами и дугами искрящейся черной энергии, воздух вокруг них заряжен от постоянных вспышек электричества и источает запах горящей плоти. Действующие как единая масса, трупы образуют покров из цепких, когтистых рук и ртов, завихряющих воздух. Единственный способ уничтожить Смотрителя - разрушить его физическое воплощение и таким образом рассеять поле из темной энергии. Однако даже если устранить телесную оболочку, он использует корону из варп-осколков - коллекцию темных кристаллических кусочков, что кружат вокруг ее заряженной энергией сердцевины - чтобы собрать больше физической материи для регенерации своей распадающейся формы. По этой причине на Костяных Смотрителей зачастую натыкаются в помещениях полных мертвых тел - заранее заготовленных запасов материала, оставленных их хозяевами ю'ват

Видение прошлого, видение грядущего

У меня бывали видения до этого. Как и у большинства гротов в Ржавошипе; нас не пускали в пивные хаты или в бойцовые сараи, так что изредка, когда удавалось избежать тяжкого труда, мы собирались группами с гротами, которых ненавидишь меньше всего, и лопали тощие грибы, росшие на складах варпоголовых на краю поселения. Не очень-то они хорошие были, те видения: скорее, просто разноцветные головные боли. Но это? Это было чем-то иным. Аудиенцией с богами.

Сначала ничего не было. Только тьма, сырость и холод. А потом, высоко наверху, раздался голос. Точнее, голоса. Они были такими громкими и глубокими, что я не понимал, на каком языке они говорят, тем паче о чем говорят. Это точно были Горк и Морк. И они дрались, что нормально, ведь это то, что они любят больше всего. Я этого не видел, но чувствовал – тяжелые, грохочущие удары, которые заставляли тьму рокотать и сбили бы меня с ног, будь я там так или иначе.

А потом – искра. Крошечное пятнышко зеленого, яркое и голодное, опускавшееся вниз много-много-много длин клыка, пока не коснулось пола того места, где я находился. Зеленое расползлось из этой маленькой точки, колыхаясь большими яркими кругами и собираясь в пятна, также растекавшиеся кругами. Оно расширялось быстрее и быстрее, пока им не покрылось все, что видел глаз. Теперь стало светло, и я увидел, что нахожусь в какой-то пещере. Или скорее, в большой, искажающейся мешанине пещер, как ячейки в улье сахарного гада, только здоровенные.

Стены были... я думаю, правильное слово – мясистые. Влажные, красные и морщинистые, как складки в мозгах, которых я за свою короткую жизнь повидал немало, чтобы хорошо запомнить. Когда на них собиралось зеленое, они менялись. На них начинали вырастать грибы. Сначала плесень и слизь – то, что ешь, пока в разгаре пыльная буря, а орки забрали все хорошие харчи. Но потом появились мракокорни, желчешапки и большие, сложные штуки, подобных которым на Урке не росло.

И, как и вовне священных видений, где бы ни росли грибы, прорастают другие зеленые твари. Сначала сквиглеты, те, которые такие крохотные, что видишь их только как мелкие крапинки, копающиеся у тебя в подмышках, после них – сквиги размером с кончик когтя, кулак и голову. Потом появились снотлинги – которые для гротов, как мы для орков – ползавшие, скулившие и бранившиеся друг с другом в больших, извивающихся кучах. Повсюду снотлинги ели сквигов, сквиги ели снотлингов, и с каждым щелчком челюстей, скрежетом зубов и грызущим звуков, зеленое становилось ярче и живее.

Потом появились гроты. Стаи гротов, и они тут же принялись за работу, смастерив маленькие жалкие инструменты из сухожилий сквигов и шапкодерева и угрозами заставляя снотов тоже работать. Быстрее, чем я мог осознать, они отбросили грибные джунгли и начали сооружать фермы, склады, пивные хаты и бараки. Они уложились как раз к появлению первых орков, которые уже продирали себе путь из ростовых дыр и уже были голодны.

Орки прибывали и становились больше, пока даже заморыши среди них не стали размером с варбоссов на Урке. И надо всем этим – сверху, на чем-то, видимо, служившим потолком пещеры, или, может, в бесконечности – появлялись звезды. Больше звезд, чем могли бы сосчитать все меки на Урке за свою жизнь, и каждая из них такая ярко, злобно, красиво зеленая.

Я так увлекся звездами, что не увидел сквиггота.

Это было великолепное создание. Ужасное создание. Большой, как баивой вагон, и на его фоне тощие звери с обвислым горлом, выращенные пастухами-змеекусами на Урке, выглядели жалко. Он едва не раздавил меня в кашу своими лапами. Но я не дожил бы и до трех лет, если бы не мог по-Морочьи ловко и быстро откатиться от поступи, а едва я оказался на ногах, то последовал за зверем. Не знаю, почему, но это казалось правильным. Вскоре, там оказалась целое стадо сквигготов, неуклюже топающих в чем-то похожем на галоп и сталкивающихся друг с другом с силой достаточной, чтобы разрушить форт. Я бежал вместе с ними через этот непослушный сад, и мне было плевать, раздавят ли они меня в лепешку, потому что казалось, что страх – это не то, что стоило испытывать в этом месте.

К тому моменту, наверху, где сияли зеленые звезды, находились воины. Огромные орки, идеальные орки, каждый – больше, чем вождь клана, и подернут зеленым светом. Я не знаю, как это понял, но то были орки, какими их задумывали. Они светились достаточно ярко, чтобы затмить звезды, и когда они шагали по небу, я чувствовал над ними богов, скалящихся сверху вниз в злобной гордости. Потом сверху начали раздаваться удары, грохот и рев – гиганты вступили в драку.

Сложно было видеть, что происходит, учитывая, что я смотрел вверх через просветы между боками галопирующих сквигготов, но там была большая, большая, большая драка. И она становилась больше. И я думаю, орки выиграли. Конечно, они же не могли проиграть? Но потом, когда шум сражения затих, присутствие богов тоже исчезло. Казалось, будто вся пещера снова стала холодной и темной, какой была в начале. Сквигготы мгновенно остановились, как и каждая другая тварь во всем Большом Зеленом. Ощущение было такое, будто все неожиданно потерялись, осматриваясь и размышляя, что делать теперь.

Естественно, они начали драться. Это было безумие, сверху и снизу, от гигантов в небе, обменивающихся ударами, подобными падению комет, до снотлингов в самом низу, сжимающих тощие пальцы вокруг шей друг друга. И в отсутствие богов, которые бы надавали всем по башке и приказали бы угомониться, действо продолжалось до тех пор, пока то место не превратилось в палатку мясника, а убийств не стало столько, что для выживших появилось достаточно пространства.

Мирно после этого не стало, но и кровавой бойни не было, поскольку все действительно крепкие твари, вроде орков в небе, были мертвы. Так продолжалось годами. И все же орки там были. Но они и в сравнение не шли с громадными бойцами, которые находились там до того. И все они застряли на полу пещеры. Наблюдать за ними было, как смотреть на капли дождя, стираемые люкотерами тракка: каждый раз, когда один из них становился таким большим, что казался способным достать до неба, все остальные поблизости сбивались в кучу и раздирали того на куски, так что никто не смог стать таким большим, каким должен был.

Вернее, пока один не стал. Он не был таким уж большим, когда на него напали, но он подобающим образом уничтожал каждого орка, атаковавшего его, раздавая удары головой, как выстрелы в упор из пушки, и затаскивая каждого выжившего в строй, чтобы те сражались рядом с ним. По мере того, как стекалось больше и больше врагов, боец становился крупнее, как и груда тел перед ним. Вокруг него во все стороны начала бить зеленая молния, и вскоре куча трупов доросла до самого неба. Увидев это, новый гигант начал лезть по горе мертвецов к звездам.

С каждым шагом, победитель становился крупнее... мощнее, и вскоре пещера снова начала ярко светиться. Звезды разбухли, и я знал, что почему-то Горк и Морк вернулись. Или что они никогда не уходили, просто на какое-то время потеряли интерес, пока вновь не появился кто-то достойный их взгляда. Вскоре, чемпион достиг вершины горы трупов, где звезды стали такими большими, что между ними не осталось места, и замер там ненадолго, будто размышляя.

Глядя на этого титана, у которого теперь были рога и куча рук, державших всевозможные пушки и чоппы, я был в ужасе. Но еще я впервые познал, что такое радость.

А потом титан посмотрел на меня в ответ. В зеленом море его здорового глаза плыли космические корабли, выглядевшие как крохотные мусорные гады, и когда вся тяжесть этого взгляда легла на меня, я возблагодарил богов, позволивших мне умереть вот так. Но гигант не убил меня. Он согнул палец, достаточно большой, чтобы запустить луну в планету, и поманил меня. Потом он повернулся и шагнул в восхитительное, бесконечное зеленое, оставляя лишь полыхающие следы.

Когда я вновь оказался во дворе, надо мной возвышался Газкулл Трака. Это был он. Он почему-то выглядел больше, чем когда был трупом. И он посмотрел на меня глазом, который, хоть и был нормально красным, сохранил то же выражение, с каким обратился ко мне в глубинах того видения.

И едва он взглянул на меня, я потерял уверенность в том, что был собой. Взамен, я стал собой. Но времени на долгие размышления не было. Потому что вместо того, чтобы поманить меня, как это сделал гигант, Газкулл ткнул пальцем мне в лицо, и я никогда не забуду первых слов, что услышал от него.

– Теперь слушай внимательно, – сказал он, – или я тебя поколочу.

Однако, какое бы сильное впечатление это ни оставило, вам, скорее всего, интереснее, что он сказал дальше. Проведя рукой по гряде уродливых скоб, окаймлявших его новую блестящую макушку, и удовлетворенно ощерившись, он опустился на одно колено так, что мы оказались лицом к лицу, и снова заговорил.

– Некоторые орки умные. Некоторые орки сильные. А я и то, и другое.

Так это и было. Со временем он сказал больше, но тогда этого было достаточно. По правде говоря, я никогда не слышал, чтобы кто-то описал Газкулла лучше, чем он сам сделал это прямо там, во дворе Гротсника. И едва он заговорил, мы оба поняли, что я связан с ним, так же просто и так же неотрывно, как пластина, скрепленная с его черепом.