кратко про грааль

господа. посмотрел я 5ю серию ролика ASTARTES и проникся - хочу приобщиться ко вселенной Вахи.
подскажите пожалуйста, что можно прочитать из самого мясного\хорошего\жирного по вселенной, чтобы желание не отбило, и со вселенной познакомило?
пока скачал Ересь Хоруса.

(спрашиваю у вас, господа, как у наиболее уважаемой публики, так что не обессудьте)

Более подробные спойлеры и некоторые диалоги из 3 книги по Темному Империуму.

дополнение к посту http://joy.reactor.cc/post/4812507



Завязка начнётся с возвращения Феликса на Честь Макрага, где он попытается отговорить Жиллимана допросить пленённого демонхоста, чтобы выведать обстановку на Иаксе.



Сикарий - глава личной стражи примарха и не прошёл Рубикон.



Допрашивать пленённого демонхоста будет некто иной, как Иллиян Натассе, прямо в Либрариуме Ультрамаринов



Серый Рыцарь, кто охранял этого демонхоста раньше, а ещё раньше навалял Тифусу, Ионан Груд, увидя всё это, покинет примарха, а автор спойлеров и вовсе намекает, что Сыны Титана перестанут доверять Жиллиману



Примерно в первой половине книги на сцену выйдут Тзинчиты (А на этот момент намекал сам Хейли, говоря что начнётся распря среди Богов Хаоса)



Тифус прибудет к Мортариону не как сын или первый капитан, а как Герольд Нургла и прикажет тому отказаться от своих планов заманить Робаута в ловушку на Иаксе. Он должен исполнить воля Чумного Бога, а не сводить счёты с Жиллиманом.



Грусные нурглиты ни куда не делись, а смотреть на их склоки одно удовольствие



В какой-то момент Тзинч вступит в (временный) союз с Кхорном, чтобы опрокинуть Нургла.



Жиллиман продолжит своё самокопание и исследование Летицио Дивинитатус, создав нечто своего личного книжного клуба, а Натассе советует примарху перестать так загоняться



А вот теперь самый интересная часть спойлеров. В Штерн. Еретичная Святая уже поднимался вопрос, что якобы психические силы и вера - это разные категории. А Хейли большой любитель надев на себя образ персонажей своих книг прописывать новый бек.

Натассе, пытаясь переубедить Робаута, что ему не нужно зацикливаться на вопросе веры, выскажет монолог:

"Это не имеет никакого значения", - сказал Натассе. "Мы говорим здесь не о колдовстве или что вы называете психическими силами, но о вере. Вера - самая могущественная сила в Галактике. Она не требует доказательств или подтверждения. Она дарует убеждённость тем, кто верует. Она приносит надежду отчаявшимся и там, где вера процветает, изменяется сама реальность. Единственный разум, что сильно связан с варпом, может нарушить законы нашей вселенной, а на что способен миллион? А миллиард? Триллион разумов и все до единого верят в одно и тоже? Нет большой разницы, псайкеры ли они или нет. Влияние столь многих душ создаёт ощутимый эффект. Мой вид породил бога. Возможно, теперь ваш черёд.



Я не верю, что отец - бог, но если сейчас он всё-таки стал, я должен учитывать этот факт в моей стратегии".



Разговор о божественности:



”Темпоральное, духовное, материальное — это не имеет значения. Мой народ рассматривает божественность с нескольких точек зрения, но есть две основные категории. Боги иного моря, отражения того, что вы называете матеруимом, и боги самого материума, известные вам под именем К’тан, хотя есть и другие, еще более древние, еще более ужасные, чем они. Боги материума являются необходимой частью самой его ткани — они связаны с ним столь глубоко, что способны влиять на его структуру, но тем не менее, они все равно ограничены законами этой реальности. Боги варпа же более эфемерны и более разнообразны по своей сути. Многие из них — лишь концентрации чувств, другие когда-то были смертными до того, как их изменила вера других. Я считаю, что боги моих предков принадлежали сразу к обеим категориям, хотя это не единственное философское учение, выдвинутое моим народом, и я слышал много бурных обсуждений этой темы. Сейчас уже невозможно ничего утверждать, ведь наши боги умерли в час нашего падения, и даже если бы их можно было спросить, то мы бы не узнали правду, ведь правда бы изменилась сама собой, согласно убеждениям тех, кто в них веровал.”



***



”Еще один вид — это агломерации душ, что некогда были живыми. По крайней мере, так утверждают Иннари: их гипотетическое божество Иннеад было высвобождено расколом Биел-Тана. Но кто может утверждать что-то наверняка? Одна, две, все или даже более этих вещей могут быть правдой в одно мгновение, но измениться в следующее. Есть боги, что пожирают богов. Боги, что вечны. Боги, что были, но теперь их никогда не было. И боги, что однажды появились на свет, а теперь существуют с начала времен. Посему исследовать происхождение богов невозможно. У них нет истории кроме той, что на них водрузили народы. В этом я бы согласился с тобой, колдун. В какой-то мере. Могущество есть их определяющий аспект. Другой — вера, хотя он применим не ко всем. Некоторые сущности не нуждаются в вере. Но ложность свойственна не для каждого из них.



Если верить тому, что гласят наши легенды, К’тан были неотделимыми частями мироздания — голодные, злые в глазах смертных, но все равно его часть. Они не нуждаются в вере, чтобы жить, точно так же, как и пожранные ими солнца не нуждались в чужих очах, чтобы существовать. Как и великая четверка богов Хаоса, которые стали столь всемогущи, что, по сути, ныне самоподдерживающиеся, хотя вера их последователей всё же делает их сильнее. Это же справедливо и для Великого Пожирателя, разума тиранидов, сущности, образованной бездумными действиями своих физических компонентов: вероятно, он стоит выше всех остальных. Но бог ли он? Некоторые из наших философов думают, что да. Другие яростно оспаривают эту идею. Так или иначе, вера жизненно необходима для меньших богов. Без веры они распадаются до бесформенности, становясь неразумными вихрями эмоций. Потеряв стабильность, они умирают.”



***



”Миллиард умов, триллион умов, каждый из которых верит в одно и ту же вещь? Уже не имеет значения, псайкеры они или нет.”





Робаут и Император:



Он увидел пыльную, гигантских рамеров комнату, уставленную аппаратурой омерзительного назначения – ради поддержания чудовищного нечто живые по очереди умирали. Сердцевиной являлся золотой механизм, покрытый пеплом разбитых мечт. На его кресле восстедал безжизненный череполикий труп – но тут облик замерцал, и он увидел короля беспредельной мощи, ненадолго опустившегося на Его трон, дабы подумать, лишь ненадолго потерявшийся в своих мыслях, — и едва Он завершит медитацию, то поднимется на справедливое правление. Он увидел уставшего мужчину, его мнимного отца, дающий ему предсмертные наставления, которых не услышать, говорящий, что ему делать. Облик вновь изменился, и он увидел злобную мощь, соперничающую с великими силами Хаоса. Он увидел печаль, триумф, неудачу, потерю и могущество. Среди всех лиц не было единственного, как не было единственного голоса в хоре, в какофонии. Присутствие Императора было подобно удару молота для его души, чудовищному очищению существования. Он не мог стоять перед ним – и пал на колени, хотя Валорис рядом с ним все так же не издал ни звука, будто ничего не произошло.

Его покрывал прах придворных трупа-короля. Они прибывали подле сиятельного Императора веками.

— Отец, — сказал он, и это был последний раз, когда произнося это слово, он действительно имел его в виду. – Отец, я вернулся. – Гиллиман заставил себя поднять глаза на столп света, крики душ, череп с пустыми глазницами, равнодушного бога, старика, вчерашнего спасителя. – Что мне делать? Помоги, отец. Помоги спасти их.

В настоящем, в прошлом, он ощутил рядом безмолвное присутствие Мортариона и страх своего падшего брата.

Он смотрел на Императора Человечества – и ничего не видел. Слишком много, слишком ярко, слишком могуче. Нереальность существа перед ним поражала его до глубины души. Сотни разных обликов – все ложные, все истинные – мелькали в его голове.

Он не мог вспомнить, как выглядел его отец раньше, а Робаут Гиллиман ничего не забывал.

И тут, это нечто, это жуткое, отвратительно нечто на Троне, увидело его.

— Мой сын, — произнесло оно.

— Тринадцатый, — продолжило оно.

— Повелитель Ультрамара.

— Спаситель.

— Надежда.

— Ошибка.

— Разочарование.

— Лжец.

— Вор.

— Предатель.

— Гиллиман.

Он услышал все это сразу. И ничего из этого. Император говорил – и не говорил. Сама идея слов казалось абсурдной, их концепция – тяжкий вред равновесию времени и бытия.

— Робаут Гиллиман, — его имя произносил бушующий шторм, и казалось, будто ярость умирающего солнца обрушилась на его миры. – Гиллиман. Гиллиман. Гиллиман.

Имя разносилось по ветру вечности, не замолкая, не достигая предполагаемого назначения. Чувства множества сознаний потянулись к Гиллиману, насилуя его ощущения в попытках взаимодействия, но затем из многих, казалось, выделился единственный разум – чистая, необузданная мощь – и безмолвно приказал уйти и спасти то, что они построили вместе. Уничтожить то, что они сделали. Спасти его братьев, убить их. Противоречащие порывы – всем невозможно противиться, все одинаковые, все разные.

Множество ужасных вариантов будущего мчались перед ним – последствия всех этих указаний, выполнит ли он хоть какое-то, все или ни одного.

— Отец! – закричал он.

Мысли хлестали его.

— Сын.

— Не сын.

— Вещь.

— Имя.

— Не имя.

— Номер. Инструмент. Продукт.

Великий план в руинах. Нереализованные амбиции. Через Гиллимана текла информация, слишком много информации: звезды и галактики, целые вселенные, расы старее времени, вещи слишком пугающие, чтобы быть реальными – разъедали его суть, как буря в самом разгаре распахивает пустоши острыми разломами.

— Прошу, отец! – взмолился он.

— Отец, не отец. Вещь, вещь, вещь, — произнесли сознания.

— Апофеоз.

— Победа.

— Поражение.

— Выбери, — сказало оно.

— Судьба.

— Будущее.

— Прошлое.

— Возрождение. Отчаяние. Упадок.

И затем, будто случилась фокусировка, будто напрягалась могучая воля, не в последний раз – едва ли в последний раз. Ощущение уменьшающейся силы. Ощущение конца. Он слышал, как где-то вдалеке стонут и визжат близкие к разрушениею таинственные машины, близкие к разрушению, а несмолкаемый шум криков умирающих псайкеров, поддерживающих все в этой ужасающей комнате, становится выше и напряженнее.

— Гиллиман, — голоса наложились, пересеклись, стали почти единым, и Гиллиман слабо припомнил грустное лицо, видевшее слишком многое, и тяготы, которые оно едва могло терпеть. — Гиллиман, услышь меня.

— Мой последний верный сын, моя гордость, мой величайший триумф.

Как же жгли его эти слова – сильнее ядов Мортариона, сильнее жала неудачи. Они не были ложью, не вполне. Это хуже.

Они были условными.

— Мое последнее орудие. Моя последняя надежда.

Последнее натяжение силы, мысль, вытолкнутая, как последний вздох.

— Гиллиман..



Робаут и Мортарион:



— Ты предатель, — сказал Жиллиман голосом, что не полностью принадлежал ему. — Ты осквернил всё, что только можно было, но ты такая же жертва, как и монстр, Мортарион. Возможно, однажды ты спасёшься. А пока беги к тому господину, которого сам выбрал.

— Нееет! — закричал Мортарион, но было уже слишком поздно. Внезапная сила настигла его и потащила назад. Он полетел к порталу, вновь и вновь через сад, прямо к чёрной обители Чумного Бога. Он ощутил первородный ужас, прежде чем влетел прямо в открытый портал. Проход закрылся за ним, оставив Мортариона в западне с куда более чудовищным божеством.

Нургл был недоволен.

Жиллиман оглядел Сад Нургла. Он находился между двумя мирами. Варп был изменчивым, отвергая постоянство. Сад был коллекцией идей. У него не было истинной формы и через него примарх мог видеть миллион других миров, которые лежали в его основе или грёзы душ как живых, так и мертвых. За гранью Сада, как если бы оно было видно сквозь сверкающий морской туман, что испаряется под утренним солнцем, простиралось поле битвы Иакса.

— Услышь меня! — голос Жиллимана ревел сквозь вечность. Меч Императора разгорался, пока огонь клинка не угрожал сжечь время.

— Я Робаут Жиллиман, последний верный сын Императора Терры. Тебе не суждено пасть сегодня, Бог Чумы, но знай, что я иду за тобой, и я найду тебя, и я выжгу тебя.

Жиллиман схватил Меч Императора двумя руками и высоко поднял его. Расходящиеся от клинка волны огня хлестали по саду. Из великой обители раздался крик ярости, когда стена пламени, что была горячее, чем миллионы солнц, поглотила всё на своем пути, наконец погаснув и отступив в нескольких ярдах от чёрных стен самого жилища Нургла. Бесконечные залы обители содрогнулись. С крыши падала замшелая черепица. Прогнившие брёвна испарились.

— Это предупреждение. Когда-то реальность и имматериум находились в равновесии. Слишком долго вы пытались склонить чашу весов в свою пользу. Пойми, не только варп способен дать сдачи. Это царство нереально, важна лишь воля. И никто не сможет превзойти мою. Будь уверен, Повелитель Чумы, и передай это сообщение своим братьям, что я говорю не за себя... Я говорю от имени Императора Человечества.



Робаут и кустодий:



-Тогда отметим и признаем то,-сказал Жиллиман, явно потешаясь над кустодианцем, - что ты явно недоволен моим решением предпринять это действие лично, что ты хочешь, чтобы я понял твоё недовольство, и передумал. Я всё это отлично понимаю, но не передумаю. Ты много раз сражался рядом со мной, Малдовар, хотя я знаю, что ты всё ещё не доверяешь мне. И хотя иногда ты заявлял аналогичные протесты, было гораздо больше случаев, когда ты не возражал.

-Это вопрос риска и награды, милорд. Абордажные операции опасны. Вас относительно легко могут уничтожить на расстоянии. Флот Примус мог легко преодолеть блокаду. Вам нет необходимости здесь находиться.

-В знак признательности твоей настойчивости, а также для того, чтобы показать своё раздражение по поводу того, что ты постоянно побуждаешь меня отказаться от этой задачи, я снова проведу тебя через свои рассуждения. Ты готов?

-Да, милорд,-ответил Колкуан.

-Не будь таким раздражительным, Малдовар. Я в приподнятом настроении. Я буду драться. Пришло время.

-Да, милорд.

-Если тебя это раздражает, то будь рад, что мой брат Русс не вернулся вместо меня. Смеха ради он сбил бы тебя с ног, а затем отчитал за то, что ты не смеёшься вместе с ним. Однажды он сделал это со мной. Когда-нибудь я расскажу тебе эту историю.



Робаут и Матье:



— Это варп, мой повелитель, — прохрипел Матьё. — Архи-Враг совершил величайшую ошибку, открыв Великий Разлом. Он может и проклял Империум, но также Великий Разлом может спасти всех нас. Он усилил Императора. Энергия царства эмпиреев насыщает вселенную, возвышая человечество, наполняя силой даже самого слабого псайкера.

— Рост числа психических инцидентов во всём Империуме. Это то, о чём ты говоришь, — медленно проговрил примарх.

Матьё едва заметно кивнул. Этот жест лопнул пустулы на его шее, из которых вытекла прозрачная жидкость.

— Да. Твой отец — величайший псайкер из всех. Как Он мог не быть затронут?

—Тогда почему Он не сошёл со своего Трона? Если Он способен действовать, почему я должен выполнять Его работу за Него?

— Он не готов, вот почему, — ответил Матьё, — Ещё нет. Вы должны помочь Ему.

— И как мне это сделать? — с нейтральным выражением спросил Жиллиман.

— Я не могу на это ответить. Это ваша задача, —

Матьё болезненно сглотнул. Он снова заговорил, всего лишь на мгновение, ибо слова были для него драгоценной валютой и у него совсем скоро будет нечем платить.

— Он потратил тысячелетия, собирая детали головоломки, чтобы вы могли вернуться, мой повелитель. Вы — Его единственная надежда. Вы — единственная надежда человечества, — гримаса боли исказила его лицо. — У всех нас своя роль. Ваша ещё впереди. Моя же исполнена. Возрадуйся, Робаут Жиллиман, и воздай хвалу, — голова Матьё ещё глубже растекалась по подушке, размазывая жидкость по окружающему пластеку.

— Слава Ему, Император пробуждается. Вы должны направить Его возвращение. Вы вернулись. И Он может вернуться к нам.

— У тебя оптимизм глупца.

Матьё в последний раз улыбнулся.

— Вы отрицаете доказательства опыта, что пережили сами. Но вы знаете, что это правда. Вы найдёте способ. Верьте в своего Отца… и всё… будет хорошо.

Голова Матьё бессильно рухнула в сторону.

Спойлеры ко второй книге о Данте - "Тьма в крови".

-События разворачиваются спустя несколько месяцев после Опустошения Баала.
-Варп крайне неспокоен после открытия Великого разлома. Вихри эмоций собирают столько энергии Хаоса, что чуть не становятся разумными, но в конечном итоге они рассеиваются.
-Данте описан как величайший из всех героев космодесанта, но несколькими строчками позже мы видим, как он погружён в кровь, "украденную у невинных", в своём исцеляющем саркофаге.
-Варп-путешествия в Тёмном Империуме крайне опасны. Каждое мгновение, проведённое в варпе может оказаться катастрофой. Корабли в Тёмном Империуме вынуждены совершать короткие скачки, потому что у них нет путеводного света. Но только не у Кровавых ангелов.
-Флот Кровавых ангелов следует за духом Мефистона, который тот проецирует в варп со своего корабля "Взывающий к крови". Сам Мефистон следует за Сангвинором, который направляет Кровавых ангелов через варп. Это позволяет Кровавым ангелам совершать более длинные скачки, чем всем остальным в Тёмной Империуме.
-Навигация в варпе опасна для тела, души и разума. Лишь глупые и обманутые колдуны делают это, что влечёт за собой серьёзные последствия. Но Мефистон делает это с лёгкостью, вот насколько он силён. Он не боится варпа. Однако после каждого погружения в варп он возвращается ещё сильнее, чем прежде. Это беспокоит его. Он гадает, чем же он становится?
-Для обычных навигаторов всё намного печальнее. Когда-то одного навигатора хватало для направления корабля в варпе. Теперь же требуется целая команда навигаторов. Во время путешествия какой-нибудь навигатор может впасть в безумие, и чтобы не позволить этому безумию перекинуться на других, лидер группы навигаторов активирует устройство, которое убивает обезумевшего. Душа такого навигатора отлетает в варп и быстро пожирается демонами на глазах у остальных.
-Во время полёта в варпе Сангвинор сражается с сущностью в форме Тёмного ангела. Столкновение их мечей создаёт волны в варпе.
-Данте не нравится, когда его люди видят его без маски. Он не хочет, чтобы они видели его постаревшее лицо. Ему намного комфортнее, когда он скрывает своё лицо под маской примарха.
-Кирисс Извращённый появляется в книге (один из высших демонов Слаанеш, который был ответственен за засаду на Сигнус Прайм).
-Он предлагает Данте и Мефистону то же самое, что предлагал когда-то Сангвинию. Кирисс говорит, что Слаанеш, как и Кхорн, желает завладеть Кровавыми ангелами, ведь они являют собой родословную искушения и творческого изобилия, что делает их совершенными чемпионами Слаанеш. Кирисс предлагает сделку: если Мефистон пойдёт с ним и станет чемпионом Слаанеш, то Кирисс избавит Кровавых ангелов от Чёрной ярости. Когда придёт время, Кровавые ангелы будут править рядом со Слаанеш. Предложение отклонено, начинается битва.
-После напряжённой битвы Кровавым ангелам удаётся изгнать Кирисса в варп. Во время боя за спиной Мефистона появляется Тёмный ангел, который копирует каждое его движение и атакуя вместе с ним, как Стенд из ЖоЖи. После окончания битвы Мефистон теряет сознание от переизбытка сил.
-Оказывается, ещё Армагеддоне Мефистону как-то удалось активировать своё геносемя, переписать свои гены и изменить их во что-то другое. Мефистон трансформировался телом и душой.
-Угадайте кто вернулся? Разум улья! Он ещё не закончил с Кровавыми ангелами. Находясь в варпе Разум обращает свой взор на флот Кровавых ангелов. Он настолько мощный, что успокаивает варп. Но Разум улья всё ещё слаб и исцеляется после ударной волны открытия Великого разлома. Поэтому он может только наблюдать. Бонусом идёт своего рода подтверждение, что Разум улья это варп-сущность, что-то вроде бога тиранидов.
-Кво-87 появляется в книге (кто читал про Коула, знают кто это). Он предлагает Данте перейти Рубикон Примарис. Она имеет вероятность успеха 60% у обычных космодесантников, но у орденов с девиантным геносеменем, как у Кровавых ангелов, вероятность успеха ниже.
-Данте понятия не имеет, кто такие Громовые воины.
-Космодесантники времён Ереси Хоруса практически бессмертны. Они не старели как космодесантники в 40к.
-Обычно тираниды оставляют то, что им не интересно. Но только не Баал. Разум улья направил тиранидов разрушить и осквернить все монументы и произведения искусства Кровавых ангелов просто из злости. Он пытается испортить и осквернить всё, что дорого Кровавым ангелам.
-Либрарий Кровавых ангелов питается от дара Императора. Звезда, снятая с неба и сокрушённая волей Императора. Она служит генератором Либрария и его защитой. Защита настолько мощная, что даже Разум улья не смог пробить её.
-Под Баалом находятся таинственные каменные туннели. Материал, из которого состоят туннели, не подвластны законам пространства и времени. Единственное, что известно о туннелях, это то, что они построены не людьми.
-Данте хочет пройти примарисизацию, но его космодесантники против, они не хотят рисковать его жизнью. Космодесантники разделяются на 2 лагеря по этому вопросу. Мефистон вызывается добровольцем. Он думает, что тело Примариса сможет удержать его растущую психическую мощь, хотя бы на время.
-Данте продолжает искушать процедура примарисизации. Его тело стареет, раны не исцеляются до конца. Рано или поздно оно откажет. Примарисизации может оказаться решением его проблем, но в данный момент риск слишком велик. Он нужен своим людям. Но в будущем он всё же желает стать Примарисом.

Во время духовной одиссеи, в которую отправился Мефистон во время примарисизации, произошло несколько интересных вещей:

-Внутри варпа золотой ангел света сражается с ангелом тьмы. Светлый ангел представляет благородство родословной Сангвиния. Каждый раз, когда его сыновья создают произведение искусства или отдают свои жизни, защищая невинных, светлый ангел становится сильнее. С другой стороны, когда кто-нибудь из сыновей Сангвиния поддаётся Чёрной ярости и убивает своих братьев, тёмный ангел становится сильнее. Оказывается эти ангелы сражаются целую вечность. Они начали задолго до того, как родился примарх, задолго до того, как люди заселили систему Баал. Ксено-цивилизация, которая жила на Баале, попала под их влияние, как и люди, которые пришли после них. После того, как человечество исчезнет, и кто-нибудь другой заселит Баал, они тоже попадут под влияние ангельского противостояния, но только если Хаос не выиграет и не превратит всё сущее в свою игровую площадку.
Ангел тьмы побеждает, постепенно пересиливая ангела света. Причина в том, что все дети Сангвиния обречены поддаться Чёрной ярости. Единственный вопрос в том, закончат они как герои или чудовища.
-Император становится более активным, разумы людей открываются варпу, и Чёрная ярость сжимают свою хватку всё сильнее с тех пор как открылся Великий разлом.
Золотой ангел - это Сангвинор. Когда-то он был обычным космодесантником, но потом впитал в себя всё благородство и героизм сыновей Сангвиния за всё время существования. Ангел тьмы пока что неизвестен. Он представляет собой безудержную ярость. Сангвинор больше не может сдерживать его. Поэтому ему нужен якорь, аватар в материальной вселенной, чтобы выпустить ярость и восстановить баланс на время. Мефистон должен стать таким аватаром. Он должен взвалить на себя это бремя, чтобы спасти орден. Но его братья не поймут его бремени, они возненавидят его ещё больше, чем сейчас, и даже не поймут почему.
Из-за того, что варп игнорирует время, Ангел тьмы всегда существовал и всегда будет существовать. Это Мефистон, который когда-нибудь трансформируется, и в то же время это не он. Из-за связи Мефистона и Ангела тьмы, Мефистон когда-нибудь станет его аватаром. Если он откажется, он умрёт, и его душа отлетит в варп, где встретит свою судьбу, в то время как в его тело вселится Ангел тьмы, став тёмной версией Сангвинора, который уничтожит всех детей Сангвиния. Если он согласится, то станет изгоем среди братьев и однажды превратится в квинтэссенцию всего чудовищного, что есть в родословной Сангвиния.
Всё это объясняется фигурой, которая представляет собой ангела в кровавой маске. В конце Ангел снимает маску, и оказывается, что это Сангвиний. Сангвиний говорит Мефистону, что отчаянный гамбит Абаддона выпустил силы, который Абаддон не может контролировать. То, что было невозможно раньше, возможно теперь. Он говорит, что варп не злой. Он осквернён, но наряду со злом в нём есть и добро.
Внезапно ангелы перестают сражаться и встают рядом с Сангвинием, глядя на Мефистона. Душа Мефистона возвращается в реальный мир, но перед этим он успевает извиниться перед примархом. Сангвиний печально улыбается и говорит, что он не Сангвиний, ведь Сангвиний мёртв.
-Когда душа Мефистона возвращается в тело, происходит выплеск материальной и психической энергии. Тёмные крылья вырастают у него за спиной, и несколько библиариев погибают. Все не на шутку пугаются. Мефистону удаётся взять себя в руки и сдержать силу. Он останавливает Чёрную ярость, разгорающуюся в его братьях.
-Когда в комнате восстанавливается порядок, Асторат требует, чтобы Мефистона убили, пока не стало слишком поздно. Данте успокаивает его и спрашивает Мефистона, кем он был. Тот отвечает, что больше не Калистарий и не Мефистон, теперь он нечто другое. Библиарий подтверждает, что Мефистон одновременно и Мефистон и нет. Для Данте этого достаточно и он отпускает Мефистона.
-Данте и Мефистон обсуждают их видения примарха. Они не могут подтвердить, что это был действительно он. Это могла быть варп-иллюзия, или же часть души примарха, задержавшаяся в варпе. Мефистон объясняет, что мощные психические души могут выжить в варпе, а Сангвиний был одним из самых одарённых в психическом плане среди сыновей Императора.

ниче так Кхарн)

360 выпуск