Народ, помните сьюшность Мефистона в книге про него? Так вот - это ерунда. Встречайте истинную сью. Спойлеры к книге "Эфраель Штерн: Еретичная святая
-Действия книги разворачиваются после открытия Великого разлома. Эфраель и Киганил (эльдарский арлекин, друг Штерн) так и не добрались до Чёрной библиотеки.-Эфраель может летать без прыжкового ранца. В начале книги она залетела в толпу демонов и ультану...в смысле вызвала молнию, которая разом уничтожила всех демонов.
-Затем Эфраель раз на раз вышла против великого нечистого. Она создала вокруг себя щит, который сжёг рой мух Нургла, а затем мгновенно убила Великого нечистого, пролетев сквозь него и разрубив его пополам своим силовым мечом.
-Эфраель думает, что Император покинул её из-за её "неестественных сил". Возможно даже Император мёртв, потому что Астрономикон погас. Вместо видений Эфраель теперь видит лишь всеобъемлющую пустоту (возможно намёк на Некронов с их анти-варпом). Тем не менее Эфраель решает продолжать служить Императору.
-Эфраель встречает инквизитора Даговера из Ордо ксенос, который долго выслеживал её после открытия разлома. Он настроен к ней более лояльно, нежели его коллеги из других ордосов, и верит, что её силы это ключ к спасению Империума. Эфраель, которая обычно не торопится доверять другим, решает объединиться с инквизитором, чтобы узнать, не пал ли Империум и о "Великой пустоте" из её видения.
-В поисках союзников Эфраель и Киганил встречаются с Иврейн в Паутине. Иврейн видит Эфраель как супер мега мощное психическое существо с невероятным уровнем силы. Они разделяют видение о великой пустоте, и Иврейн соглашается им помочь. Но в свою очередь Киганил должен привести ей Солитёра арлекинов. Также Иврейн рассказывает Эфраель, что Жиллиман вернулся.
-Эфраель и Киганил расходятся, отправляясь на свои миссии. Возможно из-за вестей о возвращении Жиллимана к Эфраель возвращается надежда, и ей приходит небольшая подсказка в виде названия планеты - Северитас.
-Все навигаторы Даговера погибли во время открытия разлома. Но это не беда, ведь есть Эфраель Штерн. Она просто выбирает точку пространства, куда должен прыгнуть корабль, и тот без препятствий проходит через варп и выходит в нужном месте. В то время как Мефистон проецировал свой дух в варп и служил маяком для навигаторов кораблей Кровавых ангелов, в свою очередь следуя за Сангвинором, Эфраель Штерн не нужны навигаторы, и даже инквизитор Даговер не понял, что случилось. Корабль словно стрела пролетел через варп, будто огромная сила раздвинула варп и пропихнула через него корабль.
-На Северитасе по воле судьбы Эфраель встречает сестёр из её бывшего ордена Нашей леди мученицы, которые были посланы на усмирение восстания на планете, но попали в ловушку культистов Хаоса, и теперь их корабль уничтожен, а большая часть сестёр погибла.
-Сёстры всё ещё не уверены как относится к Эфраель. Для одних она еретичка из-за её сил, для других - живая святая. Эфраель слышит о Неодолимом крестовом походе и верит, что это способ победить Великую пустоту, и что теперь это её миссия, а не посещение Чёрной библиотеки.
-Хаоситы на Северитасе подчиняются мастеру одержимости из Несущих слово, которого боги Хаоса послали убить Эфраель Штерн. Он осквернил планету и сам стал проводником сил Хаоса. Под воздействием сил Хаоса целые кварталы города оживали, а фабрики начали производить демонические машины.
-Но Эфраель настолько сильна, что её не могут ранить ни демонические машины, ни Хейлдрейки. Для того, чтобы поймать летающую Эфраель, потребовалась целая осквернённая гигантская цитадель, которая подобно хаоситскому трансформеру поднялась и схватила Эфраель словно муху.
-Эфраель приходит в себя в плену, связанная. Несущий слово, как и подобает Несущему слово, пиздит и злорадствует, и вместо того, чтобы убить Штерн, решает перетянуть её на сторону Хаоса. Долбоёб короче.
-Он направляет силы всех четырёх богов Хаоса, чтобы сломить волю Эфраель, но та даёт отпор. В варпе её вера сжигает орды демонов, которые приближаются к ней.
-Во время этого противостояния (не без помощи пиздежа Несущего слово) Эфраель приходит откровение. Она не ищет волю Императора, она и есть воля Императора. И, осознав это, Эфраель уже не может удержать даже осквернённая крепость.
-Несущий слово бросает против Эфраель всю силу планеты, попутно останавливая все демонические машины. Несущий слово злорадствует:"У меня вера миллиардов против твоей веры в одного!". И это даёт Эфраель подсказку о слабости Несущего слово. Несущий слово должен использовать веру других, потому у него самого есть сомнения, его вера недостаточно сильна, в то время как вера Эфраель Штерн непоколебима даже после всего через что она прошла. Она сжигает Несущего слово всеуничтожающим светом, настолько ярким, что его видит инквизитор Даговер, находящийся за множество километров от того места.
- Инквизитор стал свидетелем проявления такой силы, что впервые в своей жизни почувствовал священный ужас настолько глубокий, что решил немедленно покинуть Эфраель Штерн. Остаться с ней означало бы связать свою судьбу с её, но даже подумать об этом было слишком страшно.
-В конце книги Эфраель возвращается к сёстрам и присоединяется к Неодолимому крестовому походу. Они отправляются в систему, где появилась Великая пустота. Все почувствовали тяжесть пустоты, давящую на их существо, навигаторы и псайкеры приняли на себя основной удар, они задыхаются и стонут от ужаса.
-Но на Эфраель эта пустота вообще не действует. Несмотря на это нуль-поле, её посещает видение. Видение Золотого трона.
-"БУДЬ МОИМ МЕЧОМ" - произносит библейский громоподобный голос. Эфраель начинает источать свет, а из глаз и кончиков пальцев вырываются молнии.
-В это мгновение она наконец понимает, кем является. Она не псайкер. Её сила исходит из веры, она - воплощение воли Императора. И эта Великая пустота познает Его гнев.
Итоги:
Ну что тут можно сказать? На фоне Штерн Селестина выглядит бледно. По уровню силы Эфраель либо приближается, либо стоит уже на одном уровне с Мефистоном, и для неё это не предел. В книге она описывается как сила уничтожения, способная в одиночку выкашивать высших демонов и легионы меньших демонов. Штерн не подвержена влиянию нуль-поля, как та же Селестина, которая потеряла свою силу, когда включились пилона на Кадии или когда свет Императора покинул планету, и она проиграла Кхарну. Силы Штерн исходят от самого Императора и не корраптят, в отличие от Мефистона, который упарывается тухлым варпом и является хостом для какой-то тёмной сущности примарха.
Жиллиман никогда не читал лежавшую в шкатулке книгу. Он отказался от этого в те времена, когда она была впервые напечатана. Никогда не принимавший подобного решения в отношении любой другой книги, её он демонстративно игнорировал. Тогда в эпоху Просвещения Жиллиман всегда считал себя, одним из самых рассудительных примархов. Он был человеком познания, рациональность стала его первым и последним убежищем, и всё же он открыто порицал эту работу. Почему? Он сделал так, чтобы угодить Императору, как и всё, что он тогда делал, но это не было единственной причиной. Он должен был составить собственное мнение. Он должен был прочитать аргументы и рассмотреть их, а не отклонять. Кредо Имперской истины, которого он так упорно придерживался, было именно что кредо. Оно было испорченным и в значительной мере основано на лжи.
Его отказ представлял собой просчитанное оскорбление. Они с Лоргаром никогда не сходились во взглядах. Жиллиман был рационалистом, Лоргар – искателем метафизических истин. Вера была его способом мышления, и Жиллиман презирал её. Манера войны Несущих Слово раздражала его. Как мелочно с его стороны. Он знал, что, отвергая верования брата так резко, он ускорил конец всего, во что верил Император.
Декларативно верил, поправил себя Жиллиман. У него никогда не было возможности поговорить с Императором о правде. Война помешала этому, а когда она закончилась, Император оказался за пределами общения. Только один раз по возвращению на Терру Жиллиман находился в Его присутствии, и получил от создателя нечто большее, чем молчание.
Он вспомнил о встрече, как часто делал, всё ещё не способный примирить то, что, как ему казалось, он увидел, с тем, что должно было быть возможным.
“Возможно, – подумал он, – я не прочитал её, потому что боялся, что Лоргар прав”.
Как я могу знать, не прочитав её? Его беспокоило не то, что он обидел Лоргара, а то, что он отказался от своей интеллектуальной строгости. По-своему он был таким же фанатиком, как и Лоргар.
Теоретически я должен это исправить. Практически я должен это прочитать.
Жиллиман открыл крышку шкатулки. Книга была тонкой и лежала в неглубоком отделении, по-прежнему омываемая светом стазисного поля. Она была старой, почти такой же старой, как и он. Вместе они были реликвиями другой эпохи, потерянными во времени вещами.
....
Он взял её. Кожа была сухой и отслаивалась. Бумага пахла, как и должна пахнуть старая бумага: затхлой резкостью, запахом скрытой мудрости и умирающих воспоминаний.
Спустя десять тысяч лет после того, как Лоргар Аврелиан коснулся пером бумаги, чтобы написать этот трактат, Жиллиман начал читать его.
Возрадуйтесь, ибо я принёс вам славную весть.
Бог среди нас.
Такими были первые две строки Lectitio Divinitatus.